Аркадий Сергеевич Бухов
«Семья»

"Семья"

I

Бубенцов разбивал семьи с налету. Так два-три столетия назад грабили барки на Волге. С лихим посвистыванием, одинаковыми приемами и всегда безошибочно.

По этой же системе он и сейчас уводил Анну Петровну.

На второй день знакомства он заявил решительно:

- Анна - это не имя. Тускло. Пахнет прохладной комнатой и керосинкой. Я вас буду звать Дэзи.

У Анны Петровны были двое детей и молчаливый муж с одним костюмом, и ее никто не называл Дэзи. Это было так неожиданно и красиво, что уже на пятые сутки, перешивая сыну штанишки, она поняла, что она действительно Дэзи и только раньше этого никто не замечал.

- Я вас выну из семьи, - веско предупредил ее Бубенцов, ковыряя в зубах после ресторанного шницеля. - Вы пропадаете в ней, как бабочка в клетке. Золотая бабочка в ржавой клетке... Я вас выну.

- Выньте, - тихо, но восторженно согласилась Анна Петровна.

Молчаливый муж изредка называл ее кособокой, а дети сердились, что она храпит в лунные ночи. На таком фона ей очень хотелось поверить, что она бабочка в клетке. В ржавой. И она сразу стала вести себя и как Дэзи, и как бабочка: дети начали ходить неумытыми, а муж приносил на обед служебные бутерброды с соленым повидлом.

Через полторы декады Бубенцов окончательно открыл ей глаза.

- Я признаю семью как социальное явление, - горько сказал он. - Пусть даже будут дети, если уж это предусмотрено Конституцией союзных республик. Государство требует жертв. Но кому это надо? Идеальный брак - это муж, жена, комната. Ну, если хотите, плюс коммунальные услуги. Остальное - мещанство. Дети? Дети - это те же взрослые, только пока маленькие. Они любят жрать и требуют мануфактуры. Из-за них гармонически развитая личность должна получать жалованье, не считая вычетов, не меньше трехсот пятидесяти рублей. Типичные кандалы для индивидуума. А какая от детей радость? Сегодня он сидит у вас на коленях и портит вам брюки, а завтра уже кто-то зовет вас дедушкой. Тускло!

Анна Петровна вспомнила, как вчера Лиза прожгла ей новую блузку, а Миша сунул карандаш в творог, и поверила, что дети - не сплошная радость.

- Почему спасают людей, когда они в пьяном виде падают с лодки? И никто не спасает утопающих в мещанстве? - победно добивал осколки семьи Бубенцов. - Что такое солидный брак? Это когда муж по утрам икает, любит суповое мясо и требует от жены верности. Мужья - это хищники с кривыми ногами, заедающие чужое добро.

- У моего мужа прямые ноги, - безнадежно пробовала отбиться Анна Петровна, чувствуя, что это - ее последнее возражение.

- Кривые, - властно подтвердил Бубенцов, - вы только не знаете этого. Внутренне-духовная слепота. Вы как спящая царевна. Проснетесь - и увидите, что кривые. Кроме этого, он ходит в стоптанных туфлях, на нижних рубашках у него наверняка большие красные метки, а после пива мокрые усы. Бедная Дэзи!

Муж не ходил в туфлях, у него были прямые ноги, и он не пил пива. Кроме этого, он ежедневно брился, но чувствовать себя бедной и погибающей в тине мещанства было так мучительно приятно, что Анна Петровна все это шумно и недвусмысленно высказала мужу.

- Хорошо, - горько ответил этот молчаливый человек. - Дай объявление в вечернюю газету, что ты ищешь мужа с прямыми ногами. Что я могу сделать?

А через несколько дней Анна Петровна приехала вечером на такси к Бубенцову, внесла чемодан и взволнованно сказала:

- Прими твою Дэзи. Твоя бабочка ушла от мещанства.

И началась новая жизнь. Шестая, по счету Бубенцова.

Слева, на диване, поселился он, а справа, на кровати за ширмой, - бабочка, принцесса и Дэзи, объединенные в лице Анны Петровны.

II

Прошел год. Бубенцов только что вернулся из амбулатории, где доктор напомнил ему, что ему уже тридцать девятый год, за которым пойдет сороковой и т. д., а не наоборот.

- Анюта, - грустно сказал он бывшей Дэзи, - мне нужен покой и уют.

- Хорошо, - сухо заметила она, - я куплю тебе кальсоны на гагачьем пуху. В них тепло.

- Не в кальсонах счастье. Кальсоны продают и холостым в любом универмаге. У нас нет семьи.

- Семья - это мещанство, - зевнула она, вспомнив о красивом брюнете, который посмотрел на нее в автобусе. - Семья - это дети. А мне уже надоели дети. Где-то я читала или слышала, что дети - это те же взрослые, только еще маленькие, и что они требуют мануфактуры.

- Нигде ты этого не читала, - сердито закурил Бубенцов. - Никакой идиот не мог написать этого. Я хочу, чтобы у меня в комнате на полу резвилось веселое существо, которое...

- Ну, купи собаку. Она будет бегать по полу, - снова зевнула Анна Петровна, - и не мешай мне спать.

Она закрыла глаза и еще раз вспомнила брюнета из автобуса.

- Нет, ты не спи, - бросил окурок Бубенцов. - Спать после обеда всякий может. Только я не могу. Приходишь домой усталый... человеку тридцать девять, у него почки - и никакого уюта.

- Ну, купи себе туфли и ходи в них на кривых ногах, если тебе нужен уют, - не открывая глаз, сказала Анна Петровна. - Может, еще икать по утрам хочешь?

- У меня прямые ноги, - едко заметил Бубенцов, - и я с детства не икаю по утрам.

- Врешь! - вскочила Анна Петровна. - У всех мужей кривые ноги, и все икают.

- Проснулась, принцесса! Молчи, ведьма!

- А ты мещанин. Я как бабочка в ржавой клетке...

- Брось клетку к черту! Я тебя этой клеткой как ахну!.. Бабочка! Бабочки не приходят подвыпившие в третьем часу утра.

- А что делают бабочки? Красные метки на ночных рубашках вышивают? Да? О, господи, какой тусклый человек!..

И она сразу уснула от негодования.

III

Над бульварами плыла луна, взятая напрокат из тургеневских романов. На скамейке около памятника сидела тихая пара. Полная шатенка сосала мороженое.

- Не говорите так, дорогая Мария Васильевна... Ах, какое красивое имя, оно звучит ландышем в роще, - слышался голос Бубенцова. - Семья - это все. Вот вы живете с мужем одна. Вы, муж и плюс коммунальные услуги. Тускло, почти мещанство. Я вас выну из него. У нас будет семья. У нас будут дети. Я буду приходить домой, класть портфель и гладить русые головки... А Вася - он непременно будет Васей или в крайнем случае Катей - станет говорить: "Папа, папа..."

- Какой вы редкий! - страстно шептала шатенка сквозь холодеющие от мороженого зубы.

А подальше от памятника, с другой скамьи, слышались грудкой смех Анны Петровны и рокот автобусного брюнета.

- Нет, вы не Дэзи. Вы Китти! Я буду вас звать так. В этом имени что-то пьянящее! Не говорите мне слова "муж". От него пахнет трамваем и котлетами. Я вас похищу после пятнадцатого. Вы проснетесь обновленная в моем уютной комнате с лифтом и с газом. С моими заработками и знакомствами мы смело шагнем в жизнь. Никаких пеленок и мещанских гарантий!

- Вы исключительный! - радостно простонала Анна Петровна.

По бульвару пробежала собака. Где-то пили ситро.

1935

Аркадий Сергеевич Бухов - Семья, читать текст

См. также Бухов Аркадий Сергеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :