Письмо Белинского В. Г.
А. И. Герцену - 20 марта 1846 г. Петербург.

СПб. 181С, марта 20. Получил я конец статьи Кавелина, "Записки доктора Крупова", отрывок Михаила Семеновича и, наконец, статью Мельгунова. И все то благо, все добро. Статья Кавелина эпоха в истории русской истории, с нее начнется философическое изучение нашей истории. Я был в восторге от взгляда на Грозного. Я по какому-то инстинкту всегда думал о Грозном хорошо, но у меня не было знания для оправдания моего взгляда3.

"Записки доктора Крупова" превосходная вещь. Больше пока ничего не скажу. При свидании мне много будет говорить с тобою о твоем таланте. Твои талант вещь не шуточная, и если ты будешь писать меньше тома в год, то будешь стоить быть повешенным за ленивые пальцы. Отрывок Михаила Семеновича прелесть. Читая его, я будто слушал автора, столько же милого, сколько и толстого. Статья Мельгунова мне очень поправилась, и очень благодарен ему за нее4. Особенно мне нравится первая половина и тот старый румянцевский генерал, который Суворова, Наполеона, Веллингтона и Кутузова называл мальчишками. Вообще, в этой статье много мемуарного интереса, читая ее, переносишься в доброе старое время и впадаешь в какое-то тихое раздумье. Ты что-то писал мне о статье Рулье не дурно бы;5 не мешало бы и Грановского что-нибудь. Чисто литературных статей у меня теперь но горло, ешь не хочу, и потому ученых еще две было бы очень не худо. Имя моему альманаху "Левиафан"6. Выйдет он осенью, но в цензуру пойдет на днях и немедленно будет печататься.

Насчет путешествия с Михаилом Семеновичем7, кажется, что поеду. Мне обещают денег, н, как получу, сейчас же пишу, что еду. Семейство отправляю в Гапсаль это и дача в порядочном климате и курс лечения для жены, что будет ей очень полезно. Тарантас, стоящий на дворе Михаила Семеновича, видится мне и днем и ночью это не соллогубовскому тарантасу чета8. Святители! сделать верст тысячи четыре, на юг, дорогою спать, есть, пить, глазеть по сторонам, ни о чем не заботиться, не писать, даже не читать русских книг для библиографии да это для меня лучше Магометова рая, а гурий не надо черт с ними!

Рощин едет в Москву 2-го апреля, кажется, переманивать в Питер Галахова. Он говорит обо мне, как о потерянном мальчишке, которого ему жаль; говорит, что я никогда не умел покориться никакому долгу, никакой обязанности. Теперь через Некрасова пытает о моих делах, делает вид, что принимает участие, и, кажется, ему хочется, чтоб я взял у него денег, да нет же скорей повешусь. Вообще ему, как видно, неловко, и он сконфужен. Слышал я, что он распространяет слухи, что хочет мне отказать, как человеку беспокойному и его изданию опасному. Поздно схватился!

Мне непременно нужно знать, когда именно думает ехать Михаил Семенович. Я так и буду готовиться. Альманаха при мне напечатается листов до 15, остальные без меня (я поручаю надежному человеку), а к приезду моему он будет готов, а в октябре выпущу.

Здравствуй, Николай Платонович! наконец-то твое возвращение уже не миф. Я был на тебя сердит и больно бранил, а за что спроси у Герцена. А теперь я хотел бы поскорей увидеть твою воинственную наружность и на радости такого созерцания выпить редереру что это за вино, братец ты мой! Сатину и всем вам жму руку9.

В. Б.

Письмо Белинского В. Г. - А. И. Герцену - 20 марта 1846 г. Петербург., читать текст

См. также Белинский Виссарион Григорьевич - письма и переписка :