Эдгар Уоллес
«Фальшивомонетчик (The Forger). 2 часть.»

"Фальшивомонетчик (The Forger). 2 часть."

- Я не ошибся - это был старик Редлоу? Именно его я встретил, когда входил в дом? - сказал он. - Почему он приходил сюда?

Джейн, насколько смогла, передала смысл отрывистых фраз старика.

- Как бы я хотел увезти тебя к себе, - сказал, наконец, Лейт. - Но я думаю, что это было бы нехорошо по отношению к Питеру.

Он остался завтракать, и дважды она чуть не рассказала ему о таинственной комнате и о внезапном исчезновении всех принадлежностей для гравирования и печатного станка. Но оба раза вовремя останавливалась, хотя и должна была придумать, как закончить начатые уже фразы.

Завтрак был для Джейн пыткой. Она и сама удивлялась этому, потому что искренне любила отца и ждала этой встречи с ним. Но Джейн была рада, когда он ушел, и она могла остаться одна - наедине со своими мыслями.

Встреча со стариком-поверенным поставила перед ней новую задачу: часть ее прежних догадок оказалась несостоятельной. Она думала до сих пор, что тайну богатства Питера она разгадала в ту ночь, когда увидела его у печатного станка. Джейн не сомневалась в том, что наследство, полученное им от отца, было просто мифом, придуманным для объяснения его богатства. Однако поверенный упомянул о завещании... Почему же, если Питер действительно получил состояние от отца, он занимался преступным добыванием средств? Быть может, это было одним из проявлений его наследственной ненормальности?

Лишь после ухода отца Джейн вспомнила, что хотела рассказать ему о найденных ею гравюрах. Она мысленно пообещала себе сообщить ему об этом при первой же встрече.

После завтрака Джейн позвонила в Лонгфорд-Манор и узнала, что Бурк уже вернулся туда, а Дональд Уэллс уехал в Лондон вместе со своей женой.

Голос человека, давший эти сведения, показался ей очень странным. По его уверенному тону Джейн предположила, что это был сыщик, которому, по всей вероятности, были даны соответствующие распоряжения, если она позвонит.

- Господин Клифтон вернется сегодня вечером в город вместе с господином Бурком, - сказал он.

Когда же Джейн спросила о миссис Энтерсон, то ей сообщили, что старуху увезли. Но кто увез ее и куда - об этом не было сказано ни слова.

Глава 16

До приезда Питера оставалось по крайней мере два часа. Джейн послала за вечерней газетой.

"Если бы только они ознакомились с содержанием завещания", - вспоминала она все время слова старика-поверенного. Что он хотел этим сказать и что было в этом завещании? Джейн решила при первой же возможности постараться получить копию этого документа.

В газете она нашла заголовок: "Убийство в историческом замке" и уже приготовилась прочитать заметку, но ей доложили о приходе журналиста.

Джейн приходилось часто встречаться с журналистами в доме своего отца, и потому ее не смутил приход представителей прессы.

- Простите, что беспокою вас, миссис Клифтон, - начал журналист. - Быть может, вы разрешите мне задать вам несколько вопросов. Насколько я знаю, вы ведь слышали крик господина Хеля?

- Почему вы меня об этом спрашиваете?

- Потому что я прочитал это в вечерних газетах. Там сказано, что вы проснулись ночью, хотели разбудить вашего мужа, но, войдя в комнату, увидели ее пустой.

Джейн удивленно посмотрела на него.

- Кто же мог дать эти сведения?

Журналист улыбнулся.

- В газетном деле очень трудно проследить, кто даст те или иные сведения, - заметил он. - Факт тот, что сведения тем или иным путем были получены. Вероятно, вы найдете все вот в этой газете.

Джейн быстро просмотрела лежавшую перед ней публикацию.

"Миссис Клифтон была разбужена страшным криком, донесшимся из сада. Она так испугалась, что пошла в комнату мужа, но, не найдя его там, попросила миссис Уэллс, жену знаменитого доктора, которая также была разбужена этим криком, пойти поискать его. По всей вероятности, господин Клифтон сам услышал этот крик и спустился в сад, хотя он и не припоминает, что выходил из своей комнаты".

Джейн недоумевала, кто же мог сообщить эти сведения, и решила, что единственными осведомителями могли быть Марджори или ее муж.

- Вся эта заметка - чистейшая выдумка, - сказала она, обращаясь к журналисту. - Действительно, я пошла в комнату мужа, но он принял на ночь успокаивающее лекарство, и я не смогла разбудить его.

Просматривая газету, она увидела еще одну заметку:

"Сэр Уильям Клуэрс, знаменитый специалист по душевным заболеваниям, который посетил сегодня утром Лонгфорд-Манор, утверждает, что убийство, несомненно, совершено умалишенным".

Джейн не проявила ни малейшего волнения, когда отдавала газету журналисту.

Итак, сэр Уильям Клоуэрс был там... Кто же мог вызвать его туда?.. Джейн уже больше не удивлялась: одна из туч, скрывавших от нее истину, начинала рассеиваться.

Голос журналиста возвратил ее к действительности.

- Прошу вас сообщить мне частным образом некоторые сведения. Я никак не могу себе уяснить: убийство было совершено между тремя часами ночи и четвертью четвертого. Мы уже навели справки в агентстве, получившем эти сведения, и нам сообщили, что они были получены в десять минут четвертого. Другие же сведения, исходящие из Лонгфорд-Манора, гласят, что тело убитого Хеля было обнаружено лишь около семи часов утра. Представляете ли вы себе, кто мог сообщить агентству подобные сведения в десять минут четвертого?

Джейн ответила словами Бурка:

- Если бы вы знали, кто сообщил агентству эти сведения, то вы знали бы, кто совершил убийство.

После ухода журналиста Джейн пошла в свою комнату и стала раскладывать вещи. Она вынимала их одну за другой из чемодана и, наконец, дошла до пакета, в котором была окровавленная одежда Питера, завернутая в толстую оберточную бумагу. Поборов чувство отвращения, которое внушали ей эти вещи, она бросила пакет на пол. К счастью, они не оставили пятен на дне чемодана.

Джейн сознавала, что нужно было прежде всего отделаться от этих вещей. Но каким образом? Она тщательно свернула их, добавив к ним металлическую часть молотка; теперь все вещи вмещались в небольшом пакете.

Темза! Казалось, проще всего было бросить этот пакет в реку! Однако, ей тут же показалось, что женщина, бросающая пакет в Темзу, должна была привлечь внимание прохожих и полиции.

"Нужно будет сделать это поздно вечером", - рассудила Джейн и решила тщательно обдумать этот план.

- Господин Бурк спрашивает, можете ли вы принять его, - послышался голос дворецкого.

Джейн так была погружена в свои мысли, что не слышала как он пришел.

- Господин Бурк, - пробормотала она. - Да, попросите его пройти в гостиную.

Глава 17

Она поспешно спрятала пакет в пустом ящике письменного стола и поспешила навстречу сыщику.

- Нет, Питер не приехал со мной, - ответил Бурк на ее вопрос. - Он непременно хотел переночевать в Лонгфорд-Маноре, и мне кажется, что он вполне прав: завтра будет следствие. Но не тревожьтесь за него, - прибавил толстяк, увидев озабоченное лицо молодой женщины. - Я оставил в Лонгфорд-Маноре троих лучших моих людей... и... среди них нет Рупера, - добавил он с усмешкой.

Прежде чем она смогла что-то сказать, Бурк поинтересовался :

- Вы уже прочли вечерние газеты? Хитро, не правда ли? Господин "X"... во что бы то ни стало хочет впутать Питера в это дело, даже, если бы это стоило ему жизни...

- А кто же этот господин "X"? - удивленно спросила она.

- Вот в этом-то и заключается загадка, - ответил Бурк, удобно располагаясь в кресле, - Несомненно, это самый странный случай во всей моей полицейской практике. Убийства мне приходилось расследовать часто. Но обычно прежде всего я старался выяснить, кто имел особенную неприязнь к убитому или кто находился с ним в последний раз, когда его видели живым. Здесь же, в деле убийства Хеля, преступник всеми силами старается не сохранить собственную шкуру, а свалить вину на Питера... Между прочим, я выяснил точное время, когда агентство получило телефонное сообщение об убийстве: это было в двенадцать минут четвертого...

- А откуда поступили эти сведения? - спросила Джейн.

- Из Лонгфорд-Манора, - ответил Бурк, внимательно разглядывая ковер и как бы разыскивая на нем утерянную им вещь. - Странно, не правда ли?

Бурк с недовольным видом потер подбородок.

- Телефонист, которому известно, что Лонгфорд-Манор часто сдается странным жильцам, спросил имя человека, желающего получить соединение.

- Кто же это был? - едва дыша прошептала Джейн.

Бурк, наконец, поднял голову и перестал разглядывать ковер.

- Как вы думаете, миссис Клифтон, кто это был? - в свою очередь спросил сыщик. - Питер рассказал все подробности убийства, и телефонист уверяет, что он узнал даже его голос...

В разговоре наступила пауза.

- Странно, - заметил, наконец, сыщик, - не правда ли?

И он сказал нечто, от чего Джейн пришла в ужас.

- Мне необходимо выяснить некоторые подробности, миссис Клифтон. Во-первых, я хотел бы знать, где находится смокинг Питера, который был на нем в ночь убийства, и его рубашка. А во-вторых, - где молоток для угля, который всегда лежал в кабинете. Старичок, прислуживавший Питеру в Лонгфорд-Маноре, сказал мне, что у Питера было два смокинга, и один из них исчез. Он также не мог найти рубашку, которую подал Питеру в тот вечер. Он заметил ее исчезновение, потому что это была единственная рубашка с закругленными углами манжет. Старичок этот заметил еще, что рубашка, которую он нашел утром на стуле в спальне Питера, по всей вероятности, не была им надета, потому что один из рукавов ее был заколот, как это обычно делается прачками.

Джейн была бледна, как полотно, но, к счастью, Бурк не заметил этого: он снова принялся разглядывать ковер.

Джейн хотела ему, ответить, но он остановил ее:

- Не говорите мне ничего, пока я не выскажу всего. Вам известно, миссис Клифтон, что я занимаю очень ответственную должность в Скотленд-Ярде. Но, хотя и существует мнение, что мы, сыщики, находимся на службе двадцать четыре часа в сутки, тем не менее, есть и у нас часы отдыха, когда мы бываем обычными гражданами. И тогда я забываю, что служу в полиции, иначе можно сойти с ума.

Бурк посмотрел на часы.

- Вот уже три минуты, как я - просто гражданин. Быть может, я буду им до семи часов вечера. Помните, что в течение этого времени я самый преданный друг Питера.

Джейн поняла и посмотрела на него с благодарностью.

- Что же вы скажете мне теперь по поводу этих вещей? - спросил сыщик.

Он вытащил портсигар и попросил разрешения закурить.

- Я бы очень огорчился, - продолжил Бурк, если бы узнал, что все эти вещи могут попасть в руки врагов Питера.

Он выпустил колечком дым и с интересом наблюдал, как он поднимается к потолку.

- Но если бы эти вещи находились в руках друга Питера, то я был бы более спокоен, - продолжал сыщик.

- В таком случае, вы можете не горевать, - ответила Джейн.

- Вы избавили меня от больших хлопот, - сказал он и глубоко вздохнул. - Быть может, около семи часов мне придется снова говорить с вами и задавать вам всякие скучные вопросы. Но... могу я попросить у вас чашку чая?

Джейн вскочила и торопливо позвонила.

Бурк какое-то время сидел молча, как бы что-то обдумывая.

- У меня слабость - помогать бедным: я часто дарю им ненужные мне вещи, и старую одежду. Если бы у вас была старая ненужная одежда, скажем смокинг и белье, то я нашел бы, куда их пристроить. Различные инструменты, вроде молотков тоже меня интересуют: я могу снабдить ими людей, которые учатся какому-нибудь ремеслу.

Пока он говорил, внимание его, казалось, было всецело поглощено чаем, в котором он ложечкой размешивал сахар.

- Представьте себе, миссис Клифтон, что у вас есть вещи, от которых вы желали бы избавиться... Ведь не можете же вы сжечь их так, чтобы это осталось незамеченным. Бросить их в реку было бы еще более рискованным. Вы видите, я хочу убедить вас последовать моему примеру и пожертвовать некоторые вещи в пользу бедных.

Джейн, наконец, пришла в себя и смогла ответить.

- Мне кажется, у вас эти вещи будут в наибольшей безопасности, - сказала она.

- Я рад, что вы так думаете, - заметил он. - Ведь когда Рупер придет с ордером на обыск, то он, вероятно, возьмет одежду для "своих" друзей...

Бурк поставил на стол чашку чая, в которой так старательно размешивал сахар.

- Вы когда-нибудь присутствовали при обыске, миссис Клифтон? - вдруг совершенно неожиданно спросил он, снова принимаясь за сигару, которую оставил на краю пепельницы.

Джейн удивленно посмотрела на него и покачала головой.

- Быть может, вам интересно было бы знать, как это происходит? - продолжал сыщик. - Давайте, сделаем репетицию.

- Неужели вы думаете, что они намереваются произвести обыск здесь, в этой квартире? - со страхом спросила Джейн.

Бурк кивнул.

- Сегодня? В какое же время?

- Мне думается, что около шести часов, - тихо проговорил Бурк. - Мне хотелось бы указать вам на то, что они будут искать. Конечно, совершенно неофициально.

Джейн вскочила на ноги.

- С какой же комнаты, вы думаете, они начнут обыск?

- С комнаты Питера, - не задумываясь, ответил Бурк. - Ведь у него есть рабочий кабинет, не так ли?

- Разве вы никогда не были в его рабочем кабинете? - удивленно спросила молодая женщина.

- Много раз, - улыбаясь, сказал сыщик. - Однако я теперь разыгрываю роль человека, который совершенно не знаком с расположением комнат. Не забудьте, что меня во время этого обыска зовут Рупером.

Рабочий кабинет Питера размещался наверху - его квартира занимала два этажа. Эта была большая просторная комната, как раз над большой гостиной.

Бурк остановился на пороге и бегло осмотрел ее.

- Вряд ли они станут обыскивать полки с книгами, - тихо проговорил он. - Что же касается письменного стола, то, по всей вероятности, он заперт, не так ли?

Он подошел к изящному столику "ампир" и выдвинул все четыре ящика. Они оказались незапертыми, и в них не было ничего, кроме письменных принадлежностей.

- В этой комнате, по-видимому, есть сейф? - заметил Бурк.

Он действительно вскоре нашел сейф, вделанный в стену, и, быстро справившись с секретным замком, открыл дверцу.

- Да, я знаю секрет этого замка, - сказал сыщик, заметив изумление молодой женщины. - Питер сам рассказал мне его.

Он тщательно осмотрел содержимое сейфа. В нем оказалось несколько туго набитых и запечатанных конвертов. Бурк вынул их один за другим, посмотрел на надписи, но не показал их Джейн. Затем снова запустил руку в сейф и воскликнул:

- Вот он!

Сыщик вытащил толстую тетрадь в красном сафьяновом переплете, на котором золотом были выгравированы цифры текущего года, и торжествующе посмотрел на молодую женщину.

- Скажу вам совершенно откровенно, что я - Рупер - искал именно эту тетрадь.

- Что же это за тетрадь? - удивленно спросила Джейн.

- Это дневник Питера.

Бурк не открывал тетрадь, а положил ее на стол и закрыл своей пухлой рукой.

- Вы хотите ознакомиться с содержанием? - спросил он.

- Я не знала, что Питер ведет дневник... Он никогда не говорил мне об этом...

И Джейн подумала о том, как мало она в сущности знает своего мужа.

Бурк раскрыл тетрадь и перевернул несколько чистых листов, прежде чем дошел до первой исписанной страницы. Это была четвертая страница дневника, и на ней написано было характерным почерком Питера:

"240 банкнот США 100. Все превосходные. Посланы в Балтимор".

- Что это значит? - спросила Джейн.

- Двести сорок банкнот Соединенных Штатов Америки по сто долларов, - ответил Бурк. - Они, согласно этой записи, были посланы одному из агентов.

У Джейн закружилась голова, и ей показалось, что она лишится чувств.

- Неужели это правда? - дрожащим голосом спросила она.

Сыщик с озабоченным видом нагнулся к ней.

- Не забудьте, что я - Рупер, - сказал он. - Через некоторое время я снова превращусь в Бурка.

Он перевернул еще несколько листов и снова остановился.

Здесь, как объяснил ей Бурк, шла речь о тысячефранковых швейцарских банкнотах. Запись была помечена третьим мая, и Бурк припомнил, что действительно в конце этого месяца появилось много поддельных швейцарских денег.

- Какой ужас! - воскликнула Джейн. - Я не хочу читать дальше! Неужели и это правда, господин Бурк?

- Рупер, - поправил ее сыщик. - Не стоит спрашивать его, правда ли это, потому что он, несомненно, ответит утвердительно. Во всяком случае, Рупер и не подозревает истины.

- Я не хочу больше рассматривать эти записи, - сказала она, когда сыщик стал снова листать страницы.

Бурк рассмеялся и встал из-за стола.

- Я заверну это вместе с пожертвованными вами вещами, - заметил он. - Я знаю многих людей, которые рады будут получить такую красивую тетрадь, даже если придется вырвать несколько страниц.

Джейн вдруг подумала, что этот толстяк потешается над ней и хочет выведать от нее все, что ей известно.

- Кому-нибудь вам придется доверять, миссис Клифтон.

И она поняла неосновательность своих подозрений.

Сыщик снова подошел к сейфу, запер его и прикинул на глаз расстояние до окна. Затем подошел к окну и выглянул на улицу.

- "Работали" внутри, - заметил он, однако не объяснил Джейн значения своих слов.

Глава 18

- Нет, я не буду осматривать другие комнаты, миссис Клифтон, - сказал Бурк. - Вероятно, мой чай уже остыл, но это не важно. Я пойду теперь в гостиную.

Хотя он говорил небрежным тоном, но Джейн чувствовала, что каждое его слово имело значение.

- Буду вам весьма признателен, если теперь вы принесете мне те вещи, которые решили пожертвовать в пользу бедных.

Он прошел в гостиную и уселся на свое прежнее место у камина. Через несколько минут в комнату вошла Джейн. В руках у нее был пакет, завернутый в коричневую бумагу.

- Вот вещи, господин Бурк, - сказала она и сделала над собой усилие, чтобы улыбнуться. - Или, быть может, вас все еще зовут Рупер?

- Бурк, - ответил сыщик. - Ведь Рупер...

Дверь широко отворилась, и, прежде чем дворецкий успел доложить о нем, на пороге показался Рупер, Он бесцеремонно вошел в гостиную и знаком руки приказал дворецкому удалиться.

- Простите меня, миссис Клифтон, но мне предстоит исполнить весьма неприятную для меня обязанность, - сказал Рупер.

Лишь после этого он, казалось, заметил присутствие в гостиной своего начальника - Бурка.

- Вы пришли немного раньше меня, сэр? - саркастически заметил он.

- Я только что пришел, Рупер, - сказал тот. - Продолжайте, пожалуйста.

Рупер вынул из кармана какую-то бумагу.

- У меня ордер на обыск, миссис Клифтон, - торжественным тоном произнес он. - Мне нужно будет произвести обыск вашей квартиры.

- Это его обязанность, миссис Клифтон, - как бы извиняясь за него, произнес Бурк мягким тоном.

Он взял шляпу и сунул подмышку пакет, завернутый в коричневую бумагу.

Затем, кивнув головой своему подчиненному, вышел из комнаты и дал Руперу возможность обыскать квартиру.

Прежде всего тот направился к сейфу в стене.

- Вам известен секрет этого замка? - спросил он Джейн.

- Нет, - ответила она совершенно правдиво.

Очевидно, Рупер не поверил ей.

Но вопрос этот был совершенно излишним, потому что сыщик тотчас же вынул из кармана клочок бумаги, посмотрел на буквы, написанные на нем, и через минуту сейф уже был открыт.

Рупер вскрыл один за другим запечатанные конверты и внимательно осмотрел их содержимое.

Видимо, бумаги эти не представляли особого интереса для него: тут была пачка писем, относящаяся к тому периоду, когда Питер путешествовал по Южной Африке. Лишь один документ привлек внимание сыщика. Джейн посмотрела через его плечо, когда он разложил его на столе, и поняла, что это было завещание. В этот момент она вспомнила слова старика Редлоу: "Если бы они ознакомились с содержанием завещания"...

По-видимому, Рупер был сильно разочарован обыском: он что-то проворчал и с силой захлопнул дверцу сейфа.

- Вы уже вынули из чемодана вещи, которые привезли из Лонгфорд-Манора? - спросил он.

Джейн вспомнила, что, после того, как вынула вещи Питера со дна чемодана, она снова машинально положила в чемодан все свои вещи.

Рупер тщательно пересмотрел все это и, видимо, был еще более разочарован. Тут он сделал непростительную для сыщика ошибку и опрометчиво спросил Джейн:

- Что это был за пакет, который Бурк унес отсюда подмышкой?

- Мне кажется, что вы должны были спросить об этом самого господина Бурка, - слегка улыбнувшись, ответила Джейн.

- Ведь я только пошутил, миссис Клифтон, - заметил сыщик.

Джейн поняла, что он боится Бурка.

Рупер после этого сразу же уехал, и Джейн с ужасом подумала о предстоящем томительном и одиноком вечере.

Незадолго до обеда позвонил Питер. По тону его голоса она поняла, что он сильно волнуется.

- Простите, что я не позвонил раньше, - сказал он. - Но все это время я был страшно занят. Мне так жаль вас что вы там одна. Быть может, ваш отец согласился бы переночевать в моей квартире?

Джейн и раньше задумывалась об этом, но почему-то не решилась.

- Я непременно приеду завтра, - продолжал Питер. - Между прочим, был у вас Бурк? А Рупер?

Джейн в нескольких словах рассказала ему о посещении Рупера, но решила ничего не говорить о странном поведении Бурка.

- Мне приходится все больше и больше удивляться, - продолжал Питер. - Оказывается, что я звонил в агентство и передал сведения об убийстве, хотя я не знаю ни его адреса, ни телефонного номера.

- Что?.. - удивленно спросила Джейн - Вы абсолютно уверены в том, что не знали номера телефона?

- Еще бы... Конечно я в этом совершенно уверен. Никогда в жизни мне не приходилось иметь дело с этим агентством. Но почему вы меня об этом спрашиваете?

Джейн не сразу ответила, и Питеру пришлось еще раз повторить вопрос.

- Потому что я теперь припоминаю, что в Лонгфорд-Маноре нет телефонной книги.

Она подумала, что не следует рассказывать Питеру о посещении Редлоу, раз он сам об этом ничего не спрашивал.

- Питер, - наконец, сказала Джейн очень тихим голосом, - мне нужно будет с вами завтра поговорить... по поводу... вашего дневника...

- По поводу чего? - раздался удивленный голос.

- По поводу вашего дневника...

Последовало довольно продолжительное молчание.

- Но я ведь никогда не вел дневник, - послышался, наконец, его ответ.

- Я и не думала, что вы ведете дневник.

В голосе ее звучало торжество.

Едва Джейн успела повесить телефонную трубку, как снова раздался звонок, и она подумала, что их просто не успели разъединить.

Однако, как только она взяла трубку, послышался грубый голос:

- Питер Клифтон?.. - Вы - Питер Клифтон?.. Убийца!..

Это был голос миссис Энтерсон.

- Я знаю, что вы - Блонберг! Я знаю...

Она услышала, как кто-то уговаривал сумасшедшую женщину, и, в конце-концов, ее вероятно, оттащили от телефона.

Затем спокойный голос спросил Джейн:

- Я сиделка... Что - она очень докучала вам?

И сиделка стала пространно рассказывать, как все произошло, но Джейн невнимательно слушали ее. Мысли ее были заняты совсем другим. Она вспомнила, что Блонберг был агентом Лонгфорд-Манора и что он сдавал это имение Питеру. Какой же была его роль во всей происшедшей драме? Вот в этом и заключалась новая загадка.

В девять часов Джейн надела пальто, шляпу и велела дворецкому вызвать такси.

Еще не прошло и недели с тех пор, как она покинула родительский дом, но ей казалось, что со дня ее свадьбы минула целая вечность... Горничная открыла ей дверь и долго не могла прийти в себя от изумления.

- Слава Богу, что вы вернулись, мисс... Я день и ночь плакала, думая о том, как вам ужасно жить в этом заброшенном доме... - начала причитать она.

- Где отец? - спросила Джейн. Ее раздражал этот разговор.

- У себя, мисс... миссис... - бормотала горничная.

Не найдя отца в кабинете, Джейн решила пойти в его спальню.

- Кто там? - спросил Джон Лейт.

- Это я - Джейн.

Послышалось изумленное восклицание, затем - шум отодвигаемого стула. Через некоторое время дверь открылась. Вероятно, он работал над акварелью. Неоконченный рисунок виднелся на его письменном столе.

- В чем дело, дорогая моя девочка? - ласково и немного тревожно спросил он.

- Мне так скучно... - простонала Джейн и попыталась улыбнуться.

- А... Питер уже вернулся в город? - спросил Лейт.

- Он возвращается завтра.

Она была поражена видом отца: под глазами легли темные тени, морщины на лице стали глубже.

- Да, какие ужасные события, - продолжал он, усаживаясь в свое любимое кресло и поглаживая бороду. - Должен сознаться, что мне не особенно жаль Хеля. Уж очень он был нагл. Ведь мне пришлось довольно серьезно поговорить с ним за день до твоей свадьбы... помнишь?

- Вы знаете, что Питера подозревают? - начала Джейн.

Он кивнул.

- Да. Я читал газеты.

Лейт удобнее расположился в кресле, вытянул ноги и глубоко вздохнул.

- Я благодарю Бога, что ты не любишь его, - добавил он. - Вероятно, тебе мое рассуждение покажется странным, но...

- Но я люблю его, - спокойным и твердым голосом сказала Джейн.

Он привскочил на кресле и удивленно посмотрел на дочь.

- Ты сама не знаешь, что говоришь, - начал Лейт прерывающимся от волнения голосом. - Конечно, я заметил, что ты привязалась к нему и надеялся, что рано или поздно ты его полюбишь...

Он остановился, и Джейн поняла, как сильно он надеялся, что она не любит Питера.

- Конечно, это было бы большим счастьем, если бы не произошел этот ужасный случай...

Тут только Джейн вспомнила свое намерение рассказать ему о найденных гравюрах.

- Я хотела вас обрадовать: ведь Питер нашел те гравюры, которые вы считали потерянными.

Ей показалось, что отец побледнел. Однако он быстро справился со своим волнением, и Джейн подумала, что ошиблась.

- А Питер рассказал тебе, где нашел гравюры?

И снова Джейн показалось, что отец изменился в лице, а руки, гладившие седую бороду, задрожали. Она не могла понять, почему это простое и, казалось бы, радостное известие произвело на него такое впечатление.

- Я рад, что Питер нашел эти гравюры, - продолжал он. - Конечно, они были далеки от совершенства, но должен признать, что у Питера недюжинные способности. Он очень дорожил ими...

Джейн показалось, что отец хочет вернуться к прерванной работе. Во всяком случае у него не было особого желания обсуждать события прошедшей недели. Но через некоторое время Лейт снова заговорил о Джейн и Питере.

- Дорогая моя, мне кажется, что тебе не следует слишком много думать о Питере... Я говорил о нем с Уэллсом. Он сказал, что сегодня консультировался с известным специалистом по душевным болезням, и оба они сильно встревожены... Не знаю, к чему приведет следствие... Во всяком случае тебе нужно быть готовой к худшему...

- Короче говоря, вы просто хотите сказать, что Питер ненормальный? - переспросила Джейн.

Он пожал плечами.

- Не знаю... Ведь Уэллс очень опытный врач, к тому же он глубоко предан Питеру.

- А он давно уже известный и знающий врач, папочка? - спокойным тоном спросила молодая женщина.

- С каким сарказмом ты о нем говоришь! Я думал, что ты очень дружна с Дональдом и ценишь его как врача.

- Я только спрашиваю вас, давно ли он поселился в Уэст-Энде и имеет там многочисленную практику среди богатых людей? Ведь еще недавно он жил в Нэнхеде...

При слове "Нэнхед" отец ее подскочил в кресле.

- Кто тебе рассказал? - начал он и продолжил, не ожидая ответа: - Наверное, ты слышала об этом неудачном деле... Мне все доподлинно известно. Дональд ни в чем не виноват: обвинение возникло просто на почве профессиональной зависти. Старуха умерла естественной смертью, и при вскрытии не было обнаружено отравления. Дональду не досталось ни гроша по ее завещанию. Все это старые сплетни, дорогая.

Лейт встал и, нежно погладив дочь по голове, сказал:

- А теперь, я думаю, тебе пора екать домой. Ведь Питер может снова позвонить.

Джейн заметила, что все время, пока разговор шел о Дональде, отец сильно нервничал. Однако ей некогда было размышлять об этом: ее мысли занимали новые факты, о которых сообщил ей отец.

Она простилась с отцом на пороге его кабинета и вышла в переднюю.

Глава 19

Пока Джейн отсутствовала, никто к ней не заходил и не звонил. Она надеялась, что заглянет Дональд или же его болтливая жена.

В этот вечер она заснула крепким сном и, к своему удивлению, хорошо проспала всю ночь. Было уже девять часов утра, когда Джейн проснулась. Молоденькая горничная, которой она не видела до этого, принесла ей чай. Оказалось, что ее вернули из отпуска, когда дворецкий узнал о приезде молодой хозяйки из Лонгфорд-Манора.

Джейн получила два письма и открытку. Одно письмо от Питера на простой бумаге, в нем было всего несколько незначительных строчек. Другое, длинное письмо, от отца:

"Дорогая Джейн!

Вероятно, я показался тебе мрачным, но дело в том, что меня очень расстроило сообщение Дональда Уэллса, и я не в состоянии был говорить с тобой о твоем муже и о вашем будущем. Все складывается очень неблагоприятно для Питера. Дональд сказал мне, что сыщик, проводящий расследование дела, считает себя вправе арестовать Питера и что он несомненно так бы и поступил, если бы не влияние свыше.

После того, как ты уехала, ко мне зашел Дональд. У его жены был нервный припадок, и он хочет послать ее за границу, чтобы перемена климата подлечила ее. Она уезжает с поездом, отходящим завтра в восемь часов утра. Пишу тебе это на тот случай, если ты захочешь позвонить ей утром. Я рад был услышать от Дональда, что ты подружилась с ней. Однако должен заметить, что она любит вмешиваться в чужие дела и часто болтает всякий вздор. Дональд даже сказал мне, что это она рассказала тебе про дело в Нэнхеде. Мы с Дональдом считаем, что тебе следовало бы обратиться к хорошему адвокату. Я искренне рекомендую тебе сэра Джона Лэфа - это один из самых лучших адвокатов Лондона.

Дональд Уэллс рассказал мне о своих догадках, но я считаю их плодом фантазии. Он думает, что Питер и есть Ловкач, о котором все говорят. Дональд уверяет, что мания у ненормального человека вполне может вылиться в такую странную форму. Кроме того, он напомнил мне, что Питер исключительный мастер в гравировальном искусстве. Затем Дональд рассказал, что полиция обнаружила существование в Лонгфорд-Маноре потайной комнаты. Инспектор Рупер считает, что не может быть никаких сомнений в том, что эта комната служила мастерской для печатания и гравировки банкнот.

Странно еще то, что Питер, оказывается, временами посещал Лонгфорд-Манор уже в течение многих лет. Существует даже предположение, что дом принадлежит ему".

Джейн дважды перечитала письмо, разорвала его и бросила в камин. Затем посмотрела на открытку: она была от Марджори.

"Хотите позавтракать со мной во вторник в "Чарльтоне", в час дня?".

Письмо это не говорило о ее нервном состоянии и намерении совершить путешествие за границу.

Джейн с сомнением покачала головой. Во всяком случае она твердо решила выяснить в это же утро очень важный для нее вопрос и приказала подать автомобиль. Джейн велела шоферу ехать на Нольби-стрит. Она довольно легко нашла дом и увидела среди прочих дощечек на воротах надпись:

Блонберг.

Финансовые операции.

Справки - 3-й этаж.

Джейн быстро взбежала по узкой и темной лестнице и остановилась перед стеклянной дверью с надписью; "Справки".

Она постучала и услышала резкий голос: "Войдите".

Джейн очутилась в маленькой грязноватой комнате. Две машинистки были заняты печатанием, а третья пудрилась перед небольшим зеркалом, висевшим над камином.

- Я бы хотела видеть господина Блонберга.

- Господин Блонберг вам назначил прийти сегодня? - небрежным тоном поинтересовалась девица, захлопывая крышку пудреницы.

- Пожалуйста, доложите ему, что его желает видеть миссис Клифтон, - сказала Джейн.

Девица исчезла, минуты через две вернулась и пригласила Джейн войти в соседнюю комнату. Она была еще меньше предыдущей. За обшарпанным письменным столом сидел маленький неопрятный человек. Воротник его рубашки был не первой свежести, а манжеты, видневшиеся из рукавов пиджака, - рваные. Даже руки у него были грязные.

- Входите, миссис, прошу вас, - пригласил он ее. - Что вам угодно?

Волосы у него были спутаны, и он, вероятно, уже много дней не брился.

- Чем могу быть вам полезен, миссис? - спросил Блонберг.

- Вы - агент Лонгфорд-Манора?

Он закивал головой.

- Когда мне назвали ваше имя, то я тотчас же подумал: вероятно, это та молодая дама, которая была в доме во время этого страшного убийства. Какой ужасный случай, миссис!

Однако Джейн не была расположена к беседе.

- Мне хотелось бы знать, кто владелец Лонгфорд-Манора? - спросила она.

Маленький человечек покачал головой.

- Владелец Лонгфорд-Манора живет во Флоренции - в Италии, - объяснил он, - Мы не имеем дело с ним непосредственно и пересылаем деньги его агенту в Париж.

- Вы знаете миссис Энтерсон? - продолжала свои расспросы Джейн.

Он снова покачал головой.

- Это имя мне совершенно незнакомо. Если вы желаете, я спрошу моего клерка.

- Вы уверены в том, что не знаете ее? - переспросила она.

- Я никогда в жизни не видел ее. Ведь сюда приходит так много женщин, желающих занять деньги. Я не могу всех запомнить.

- Вы действительно господин Блонберг? - спросила молодая женщина.

- Да, я - Блонберг.

- И это вы сдали Лонгфорд-Манор моему мужу?

- Конечно. Господин Клифтон - наш старый клиент - лет пять-шесть. Лонгфорд-Манор почти всегда сдается одним и тем же лицам. Есть, например, биржевой маклер, который снимает дом регулярно каждый год на Рождество, хотя, откровенно говоря, там, должно быть, ужасно тоскливо зимой. Господин Клифтон тоже часто снимал дом.

Джейн почувствовала, что здесь ей ничего не удастся выведать. Он отрицал всякое знакомство с миссис Энтерсон, а эта странная старуха уверила ее, что Блонберг владеет ключом, который раскроет всю тайну.

- Разрешите проводить вас, миссис, - сказал он, когда Джейн собралась уходить.

Он вскочил со стула, и тут Джейн заметила, что на ногах у Блонберга были красные ночные туфли. Она невольно улыбнулась и подумала, что этот неопрятный человек, вероятно, спит тоже одетым.

- Благодарю вас, я сама найду дорогу, - ответила она. - Не могли бы вы все же назвать мне имя владельца Лонгфорд-Манора?

- Конечно, могу, миссис - заметил он, - но это профессиональная тайна.

Провожая ее, он добавил:

- Вероятно, теперь Лонгфорд-Манор будет стоять пустым многие годы. Ведь есть люди, верящие в привидения.

Блонберг все еще продолжал говорить, пока она спускалась с лестницы. Джейн была сильно разочарована своим свиданием с этим незначительным неопрятным человеком. Она, в сущности, ничего не узнала.

- Доброе утро, миссис Клифтон, - услышала она вдруг голос Бурка.

Джейн уже открыла дверцу автомобиля и удивленно посмотрела на сыщика. Он стоял в нескольких шагах от нее.

- Вероятно, вы хотели получить ссуду? - сказал он, добродушно улыбаясь. - Блонберг не особенно жаден.

- О! - воскликнула она. - Как вы узнали?

- Я был внизу, когда вы вошли, и видел, как вы выходили. По-видимому, вы хотели узнать что-нибудь относительно Лонгфорд-Манора, не так ли? У вас действительно есть способности сыщика. Это была первая справка, которую я навел. Владелец Лонгфорд-Манора - некий господин Бренс, который круглый год живет в Монтекатини. Вероятно - большой оригинал. Блонберг - его агент.

- Но кто же этот Блонберг? - с любопытством спросила Джейн.

- Бывший каторжник. Он был трижды осужден. Теперь же решил вести честную трудовую жизнь, но мне кажется, что он сначала давал взаймы ворованные деньги. Я не знаю всех подробностей относительно Лонгфорд-Манора, но думаю, что имение заложено, и что Блонберг является владельцем закладной. Вот почему он как бы владелец имения. Но, быть может, вы будете так любезны, миссис Клифтон, и разрешите мне проехаться с вами. Мне нужно извиниться перед вами.

- Почему же? - удивленно спросила Джейн.

Сыщик уселся рядом с ней в автомобиле.

- Помните - тряпье, которое вы пожертвовали в пользу бедных? - продолжал он. - Вы не можете себе представить, что с ним случилось. Я нес его домой ночью. Это было около двух часов. Посредине Уэстминстерского моста я остановился, чтобы зажечь сигару. По непростительной неосторожности я положил пакет на парапет и... как вы думаете, что произошло?

У Джейн перехватило дыхание.

- Пакет упал в реку. Я не думал, что могу сделать такую оплошность в моем возрасте. Пакет был тяжёлый и сразу же пошел ко дну. Разрешите дать вам один совет.

- Конечно. Я внимательно слушаю, - с улыбкой сказала Джейн.

- Когда вы дарите старые вещи, в особенности мужскую одежду, то имейте в виду, что хорошие портные всегда помещают в кармане ярлычок с именем и адресом клиента. Советую вам всегда отпарывать эти ярлычки, когда вы жертвуете вещи, иначе бедняки могут явиться к вам с новыми требованиями.

Говоря это, сыщик все время рассеянно смотрел в окно. Джейн с ужасом слушала его: как неосторожно она поступила! Молодая женщина была так потрясена, что не подумала даже поблагодарить его.

Бурк переменил тему и снова заговорил о Блонберге. Он рассказывал много и долго, а затем неожиданно спросил:

- Ведь миссис Уэллс слышала крик в саду, не правда ли? Мне хотелось бы поговорить с ней.

- Миссис Уэллс уехала за границу, - ответила Джейн.

- Что? - В тоне его голоса уже не было прежнего добродушия. Вопрос этот прозвучал довольно резко.

- Вы абсолютно уверены в том, что миссис Уэллс действительно уехала за границу? - спросил Бурк. - От кого вы это узнали?

Джейн рассказала сыщику о письме, полученном от отца.

Бурк внимательно выслушал ее и заметил:

- Вчера вечером она не показалась мне нервной или взволнованной. Вы не знаете, куда Дональд намерен ее отправить?

- Я могу позвонить Дональду, - предложила Джейн.

Бурк согласился, и как только они зашли в квартиру, она набрала номер Уэллса.

- Да, Марджори уехала сегодня утром за границу, - объяснил он. - Мне хотелось отослать ее куда-нибудь и тем самым избавить от воспоминаний об этом ужасном преступлении. Она уехала в Германию, где и пробудет несколько месяцев. А как вы себя чувствуете? Я поеду сегодня навестить Питера и буду присутствовать при следствии. Не знаете ли вы, где Бурк? Я думал, что он позвонит мне сегодня.

Последний вопрос был задан таким громким голосом, что сыщик, стоявший возле телефона, услышал его. На вопросительный взгляд Джейн он прошептал: "Лонгфорд-Манор".

- Он в Лонгфорд-Маноре, - ответила Джейн.

- Будьте очень осторожны с ним, миссис Клифтон, - продолжал Дональд. - Под предлогом дружеского участия этот человек может войти к вам в доверие, и вы невольно расскажете ему вещи, которые могут повредить Питеру.

- Я буду осторожна, - сказала Джейн и невольно улыбнулась.

По всей вероятности, Дональд решил, что разговор закончен, и повесил трубку.

- Уэллс меня недолюбливает, - заметил сыщик.

Джейн решила, что наконец-то представился случай задать Бурку вопрос, который ее давно мучил.

- Не знаете ли вы, что произошло в Нэнхеде?

- О, это произошло много лет назад, - ответил он. - У Дональда там была очень богатая пациентка - старая дева, которая рассорилась со всей своей родней. Однажды она сказала Дональду или кому-то из общих друзей, что так довольна своим врачом, что хочет завещать ему все свое состояние. Вскоре после этого она скончалась настолько внезапно, что коронер не удовлетворился врачебным свидетельством Уэллса, а распорядился провести дознание. Ходили слухи, что она была отравлена, но среди экспертов возникло разногласие. Во всяком случае, когда обнаружилось, что по завещанию она не оставила Уэллсу ни гроша, то мотив преступления отпал сам собой. Я же думаю, что для него завещание явилось такой же неожиданностью, как и дознание. Главной причиной проведения дознания послужило то, что Дональд был специалистом в области растительных ядов. Во всяком случае, дело это замяли, и через полгода Дональд покинул Нэнхед. Не знаю, как он очутился на Харлей-стрит, потому что всем кругом был должен. Во всяком случае, мне снова пришлось услышать о нем уже тогда, когда он занимал свою роскошную квартиру, в которой живет и сейчас.

Бурк посмотрел на часы.

- Я думаю, что мне лучше всего будет сейчас же поехать в Лонгфорд-Манор. Не думаю, чтобы за мое отсутствие произошло новое убийство, потому что я оставил там двух моих лучших людей. Единственный, кто мог бы пострадать, так это Рупер, которого вообще недолюбливают в Скотленд-Ярде. Он долго оставался вчера вечером?

- Нет, не очень, - ответила Джейн.

- Вероятно, он произвел очень тщательный обыск, не так ли? - продолжал Бурк. - Между прочим, вы не заметили: знал ли он секрет замка сейфа?

Джейн ответила утвердительно.

- Я так и думал, - усмехнулся Бурк. - Вероятно, это единственный замок сейфа, в секрет которого посвящено столько людей. Думаю, что и вам он известен: "Дженет" - это имя матери Питера.

Едва дверь успела закрыться за сыщиком, как Джейн была уже возле сейфа. Она без труда открыла его. Ее интересовало завещание. Дрожащими руками Джейн развернула документ и стала читать:

"Все имущество я завещаю упомянутому Питеру Клифтону-Уэллерсону, родившемуся в Эльмгаузе 4-го мая 1902 года, и советую ему всю жизнь свою следовать примеру благочестия, скромности, милосердия, преподанного ему матерью, и продолжать трудовую жизнь своего знаменитого отца".

Джейн невольно улыбнулась, прочтя последнюю строчку.

Затем она решила посмотреть книги, стоявшие на полках. Джейн еще раз убедилась в разносторонности интересов покойного Уэллерсона. Ее внимание привлекла книга, на корешке которой была фамилия Уэллерсона. Она просмотрела заглавную страницу. Вероятно, это было частное издание, не предназначавшееся для массового читателя: Александр Уэллерсон. "История бумажных денег".

Текст сопровождался многочисленными иллюстрациями, и Джейн поняла, почему это было частное издание. Книга содержала около полдюжины репродукций знаменитых подделок денежных знаков, причем ошибки фальшивомонетчиков были помечены красной чертой.

Она хотела уже поставить книгу обратно на место, когда вдруг обнаружила надпись на первом листе: "Моей дорогой жене Дженет Уэллерсон". Дальше мелкими буквами было примечание; "Эта книга вышла из печати в день рождения нашего дорогого Питера". Джейн со вздохом положила книгу на полку; она надеялась получить письмо от старика Редлоу, но оно не пришло ни с первой, ни со второй почтой.

Днем позвонил Питер и сообщил, что следствие отложено на неделю и он возвращается вечером. Не успела Джейн положить трубку, как дворецкий принес телеграмму. Она была отправлена из Амстердама:

"Никому не говорите, что я телеграфировала Вам.

Напишите мне в отель "Континенталь", в Берлин, и расскажите все, что произошло после моего отъезда. Всецело доверяйте Дональду: Вы не знаете, как он помогает Питеру".

Джейн удивилась, что телеграмма без подписи, хотя и не сомневалась, что она от Марджори. Перед тем как сжечь телеграмму, Джейн решила переписать ее в свою записную книжку.

Питер все еще не возвращался. В шесть часов Джейн позвонила в Лонгфорд-Манор.

- Вероятно, мне не удастся приехать к обеду, - сказал ей Питер. - Бурк объяснит вам, что произошло.

- Почему же вы еще остаетесь в Лонгфорд-Маноре? - с тревогой в голосе спросила она. - Ведь вы не...

Она услышала, что муж рассмеялся.

- Нет, я не арестован, слава Богу. Приеду домой часов в десять. Отец с вами?

- Нет, - ответила Джейн.

- Он очень сердится на меня? Хотя это было бы только естественно.

- Нет, нет, - поспешила она уверить его.

Бурк приехал лишь около девяти часов. Шея сильный дождь, и он весь промок.

- Питер приехал? - сразу же спросил он.

- Он сказал мне, что будет около десяти, - ответила Джейн.

Сыщик был удивлен и несколько встревожен.

- Как странно, - сказал он. - Ведь он выехал из Лонгфорд-Манора час тому назад.

Тревога его передалась и Джейн.

- Да, Уэллс и еще один доктор выехал в семь часов. Они настаивали на немедленной консультации, и я догадываюсь, что объектом этой консультации был несчастный Питер.

В это время вошел дворецкий и подал Джейн телеграмму.

- Быть может, это от него, - заметил сыщик.

Джейн прочла телеграмму и протянула ее сыщику.

Бурк прежде всего посмотрел на подпись: она была от старика-поверенного Редлоу.

"Ссылаясь на наш телефонный разговор и имея в виду заметки, появившиеся в печати, делаю полное изложение того, что мне известно. Проект отчета будет готов сегодня. Жду вас в десять тридцать в Сейденхеме".

Бурк объяснил молодой женщине, что старик Редлоу уже много лет жил в своем загородном доме в Сейденхеме и приглашает Питера приехать туда.

- Питер не вернется раньше десяти, - заметила Джейн. - Не лучше ли нам сейчас же поехать к старику?

Она позвонила и велела подать автомобиль. Вечер был очень теплый, но дождь лил, не переставая. Джейн надела плащ, но если бы дворецкий не проводил ее с зонтиком до автомобиля, то она все же промокла бы основательно.

Дорога была местами очень грязной и скользкой, и нужно было ехать с большой осторожностью. Во время пути Бурк рассказал Джейн о характере старика Редлоу. Тот слыл мизантропом и жил совершенно один с тремя слугами в большом загородном доме, в котором скончалась его жена и где он провел лучше годы своей жизни. Он владел этим домом уже в течение сорока лет. Расположен он был на невысоком холме. Это было старинное и мрачное здание с небольшим садом, вокруг которого стояла высокая кирпичная стена.

Бурк не мог вспомнить, с какой стороны находился фасад дома, и по ошибке свернул в боковую аллею.

Он сделал это, главным образом, потому, что около большой деревянной двери, вделанной в стену, виднелись огни автомобиля. Бурк приказал шоферу остановиться поблизости.

- Подождите меня, - сказал он своей спутнице и под проливным дождем подошел к двери.

Он сразу же убедился в том, что сделал ошибку: это была простая садовая калитка. Пришлось вернуться к автомобилю.

- Мы подъехали не с той стороны, - сказал он Джейн.

- Чей это автомобиль? - она поспешно направилась к стоявшему поблизости автомобилю. - Это машина Питера! - удивленно воскликнула она.

При свете уличного фонаря Бурк увидел, что маленький дорожный автомобиль Питера весь забрызган грязью. Сыщик посветил в салоне фонариком. На полу валялся ремень. Бурк поднял его и внимательно осмотрел. Затем обошел автомобиль и увидел, что дверь полуоткрыта.

- Да, это машина Питера, - подтвердил он.

Сыщик открыл калитку и пошел по дорожке, посыпанной гравием и обсаженной с обеих сторон клумбами ползучих роз.

Через некоторое время Бурк вернулся.

- Я ничего не понимаю, - сказал он смущенным голосом. - Конечно, вполне возможно, что Питер часто приезжал сюда и входил именно через эту калитку. Однако мне это кажется странным. Подождите меня здесь.

И сыщик исчез в саду. При свете фонарика он довольно быстро дошел до дома. Свет был лишь в одном из окон. Бурк решил было вернуться обратно, как вдруг услышал тихий стон. Он остановился и стал осматриваться. Внезапно среди кустов сыщик увидел человека, лежащего на спине. Это был Питер. Бурк нагнулся и увидел, что его друг без сознания. Возле него он заметил револьвер с глушителем. Сыщик поднял его, поставив на предохранитель, положил пистолет в карман.

Бурк обладал недюжинной силой, потому без особого труда дотащил своего друга к калитке.

- Что случилось? - испуганно спросила Джейн, увидев встревоженного Бурка.

- Вы умеете управлять автомобилем Питера?

- Да.

- В таком случае отошлите вашего шофера с машиной к главному входу и прикажите ему подождать там.

В этот момент Джейн увидела беспомощную фигуру Питера, которого Бурк прислонил к ограде.

- О Боже! Ведь это Питер! - воскликнула Джейн.

- Делайте то, что я вам сказал, - прошептал сыщик.

Бурк с ужасом подумал, что случайный прохожий или полицейский, делающий обход, могли расстроить все его планы. Он сам рисковал многим, но делал это совершенно сознательно, потому что был уверен в своей правоте. Он несколько успокоился, когда услышал шум удаляющегося автомобиля. Взвалив на плечо обмякшее тело Питера, он быстро и без видимых усилий донес его до маленького автомобиля и поместил на глубоком мягком сиденье.

- Сядьте рядом с ним у руля, - сказал Бурк, обращаясь к Джейн. - Поезжайте, как можно скорее, домой. Быть может, по дороге он придет в себя. Заведите его в дом и ждите моего приезда.

Джейн хотела о многом расспросить его, но поняла, что нужно спешить. Дрожа от сдерживаемого волнения, она села за руль и завела мотор.

Бурк стоял на дороге до тех пор, пока задний фонарь автомобиля не исчез из виду. Затем он направился к главному входу. Ему пришлось трижды нажимать на звонок, прежде чем горничная открыла дверь и впустила его в темную переднюю.

- Вы - господин Клифтон? - спросила она, - Хозяин ждет вас. Простите, что здесь темно, но он не любит света в передней.

Очевидно, она никогда не видела Питера, потому что приняла за него Бурка.

- Хозяин велел не беспокоить его до вашего приезда, - прошептала она.

Бурк понял, что прислуга боялась хозяина.

- Хорошо, - сказал он. - Я войду без доклада.

Он открыл дверь и почувствовал струю холодного воздуха: окно в глубине комнаты было открыто.

Над письменным столом горела лампа в стеклянном колпаке. Посредине комнаты стоял старинный письменный стол, за которым без движения сидел человек, уронив голову на лежавший перед ним бювар. Рука его беспомощно свисала.

- Где у вас телефон? - спросил Бурк.

- В передней, сэр, - ответила горничная.

- Вызовите побыстрее полицейский участок: скажите, что вам приказал это сделать главный инспектор Бурк. Передайте, что я прошу немедленно прислать врача и дежурного полицейского офицера.

Он закрыл за прислугой дверь и осторожно подошел к открытому окну. Сильный ветер развевал занавески. Бурк закрыл окно и лишь после этого приблизился к столу: бювар был весь пропитан кровью, так же, как и бумага возле руки, все еще державшей перо.

Сыщик нагнулся и прочел то, что было написано на листе, помеченном вверху цифрой "7".

"В связи со сложившимися обстоятельствами, я понял, что не могу противоречить желаниям моего клиента. В это время не заметно было никаких следов ужасной болезни...".

На этом письмо обрывалось. Не хватало первых шести страниц. Бурк поискал их в корзинке для бумаги, но она оказалась пустой. Основная часть письма старика Редлоу таинственно исчезла.

Бурк вышел из комнаты и, взяв ключ, который находился с внутренней стороны двери, запер ее снаружи.

В передней он увидел столпившуюся прислугу, которая не могла прийти в себя от ужаса.

Одна из служанок говорила по телефону. Бурк подошел и взял трубку. Отвечал дежурный полицейский.

- Да, нет никакого сомнения - это убийство, - сказал Бурк. - Выстрел был произведен почти в упор. Я случайно находился здесь по делу Лонгфорд-Манора. Не забудьте отметить это в вашем отчете.

Бурк повесил трубку и попросил позвать экономку. Она оказалась той самой молодой женщиной, открывавшей ему дверь.

- Ведь он не умер, сэр? - с испуганным видом спросила она.

Он велел ей зажечь лампу в гостиной и рассказать все, что произошло за последние несколько часов.

Перепуганная экономка рассказала, что утром было четыре телефонных звонка - два от поставщиков, один по ошибке и последний - от домашнего врача старика Редлоу, навещавшего его аккуратно два раза в неделю и на этот раз отложившего свое посещение на следующий день.

Днем звонили дважды. А Питер - как раз в то время, когда старик отдыхал, по своему обыкновению, после завтрака.

- Я не разбудила господина Редлоу, - рассказала экономка, - и лишь после того, как он проснулся, доложила ему, что звонил господин Клифтон. Он велел мне доложить ему немедленно, если господин Клифтон позвонит еще. Это было около половины шестого. Господин Редлоу выслал меня из передней, когда стал разговаривать, но я все же успела услышать, пока шла по лестнице, несколько слов: "Я напишу записку, и мне все равно, понравится она вам или нет..." или что-то вроде этого. Затем он прибавил, по-видимому, в ответ на замечание господина Клифтона: "Хорошо, я все обдумаю и дам вам знать, если изменю свое решение". После того как я принесла господину Редлоу послеобеденный кофе, он велел мне вызвать телеграфную станцию и послать телеграмму господину Клифтону.

В это время раздался оглушительный стук в дверь. Бурк открыл и впустил нескольких полицейских. Среди них был полицейский, которого Бурк давно уже знал.

- Проходите, Ренни, - сказал он.

Бурк провел Ренни в комнату, где было совершено преступление. Вскоре туда же за ними последовал прибывший полицейский врач.

- Я ничего не трогал, - объяснял Бурк. - Старик писал записку, шесть первых страниц из нее исчезли.

На полу около стола лежал какой-то серебряный предмет, которого Бурк до сих пор не заметил.

Ренни нагнулся и поднял его.

- Посмотрите, чей это портсигар? - удивленно спросил он. Он открыл крышку. Бурк тотчас же узнал портсигар Питера, который всегда находился в его автомобиле.

Ренни успел заметить монограмму "П. К.".

Ни один мускул не дрогнул на лице Бурка.

- Я уронил этот портсигар, - сказал он.

Питер всегда клал его в маленький кожаный карман, находящийся в автомобиле около руля. И сыщик спрятал портсигар в карман. В это время полицейские тщательно обыскивали всю комнату.

- Должен еще заметить, что это окно было открыто, когда я вошел, - сказал Бурк. - Быть может, бумаги вылетели в сад от порыва ветра?

Сам он отлично понимал, что, когда он открыл дверь, бумаги могли улететь только в коридор, а не в окно.

- Ковер мокрый, и на нем остались отпечатки ног, - заметил один из полицейских, наклоняясь и ощупывая запачканный грязью ковер.

- Позвоните в Скотленд-Ярд и скажите, чтобы прислали фотографа, - сказал Бурк. - Между прочим, когда вы будете расспрашивать прислугу, она скажет вам, что Редлоу ожидал Питера Клифтона. Редлоу был его поверенным или, вернее, поверенным его отца. Я приехал вместо Клифтона.

Когда Бурк шел к автомобилю, около ворот уже собралась небольшая кучка людей: известие о преступлении быстро распространилось в окрестностях.

Полицейский подвел к Бурку соседа старика Редлоу - известного чайного торговца, который вышел поздно вечером в сад в поисках сбежавшего щенка.

- Я слышал звук, очень напоминающий выстрел из револьвера с глушителем, - сказал он.

- А не было ли еще каких-либо звуков? - спросил Бурк.

- Нет, я больше ничего не слышал. А с того места, где я стоял, я не мог ничего увидеть. Однако я прошелся по дорожке вдоль стены, которая разделяет наши сады. В одном месте можно разглядеть поверх ограды, что делается в соседнем саду. Вы знаете, что шел сильный дождь, и потому я не особенно долго задержался там. Все же я успел заметить человека, шедшего по лужайке к задней калитке.

- А вы успели хорошо разглядеть его? - спросил сыщик.

- Нет. Недостаточно для того, чтобы узнать.

- Он был высокого или маленького роста?

На этот вопрос свидетель ничего не мог ответить, потому что темнота помешала ему разглядеть очертания фигуры незнакомца. Он только добавил, что вскоре нашел своего сбежавшего щенка и вернулся в дом.

- Мне хочется задать вам еще один вопрос, - немного подумав, сказал Бурк. - Шел незнакомец быстро или медленно? Уверенными шагами или временами спотыкался?

- О, на этот вопрос я сразу могу вам ответить! - воскликнул свидетель. - Он шел очень быстро и совершенно твердым, уверенным шагом.

- Я так и думал, - прошептал Бурк.

После допроса сыщик сел в машину и приказал шоферу ехать к Питеру. Подъехав к дому, он с удивлением заметил, что около подъезда почему-то не было маленького автомобиля, которым управляла Джейн. Сыщик облегченно вздохнул, когда молодая женщина сама открыла ему дверь.

- Питер спит, - сказала Джейн тихим голосом.

- Он еще не пришел в себя? - удивленно спросил Бурк.

- Одно время он пришел в себя и смог даже сам войти в дом. Однако я уверена, что он меня не узнал и не понял даже, где находится. Я благодарю Бога, что дворецкий был в своей комнате. Питер смог сам выйти из автомобиля. - Тут только Джейн заметила, что Бурк встревожен. - Опять случилось что-нибудь ужасное?

- Старик Редлоу убит выстрелом в упор, - ответил сыщик. - На вашем месте, миссис Клифтон, я больше не задавал бы никаких вопросов. Где же Питер?

Джейн проводила его в комнату мужа. Питер в одежде лежал на кровати, прикрытый теплым пледом. Он спал глубоким сном, и Бурк решил не будить его. Сыщик лишь тщательно обыскал карманы спящего. В них он сразу же обнаружил запасную обойму от револьвера, найденного им около Питера в саду. Затем он вытащил из внутреннего кармана его пиджака туго набитый, запечатанный сургучом конверт без какой-либо надписи. Бурк вскрыл пакет и вынул из него пятьдесят банкнот по сто долларов.

Сыщик иронически усмехнулся.

- Остается только еще обнаружить полное признание, написанное собственной рукой, - проворчал он.

Его заинтересовал небольшой золотой портсигар, который он нашел в кармане пиджака Питера. Портсигар был пустой. Между тем, он сам видел, как Питер перед отъездом наполнил этот портсигар папиросами. Бурк принялся изо всех сил трясти спящего, и через некоторое время Питер открыл глаза.

- Встаньте! - резко сказал Бурк. - Снимите пальто.

Питер беспрекословно повиновался и с помощью Джейн и сыщика снял пальто. Затем глаза его снова закрылись, и он, как сноп, повалился на кровать. Бурк, приподняв рукава пиджака и рубашки спящего, внимательно осмотрел руку Питера. По-видимому, этот осмотр удовлетворил сыщика, потому что, когда он обратился к Джейн, голос его звучал заметно веселее.

- Знаете ли, что нужно сделать, чтобы разбудить вашего мужа? Дайте света, и побольше.

- Света? - удивленно спросила Джейн.

Бурк вместо ответа схватил маленькую настольную лампу и направил свет прямо в лицо спящему. Питер сделал нетерпеливое движение, как бы отмахиваясь, но затем открыл глаза.

- В чем дело? - сказал он, садясь на кровати. - Каким образом я попал домой?

Бурк многозначительно посмотрел на Джейн, и она тотчас же вышла из комнаты. Через четверть часа Питер появился в сопровождении сыщика. Он был очень бледен, а Бурк казался очень взволнованным.

- Знает ли прислуга о возвращении Питера? - спросил Бурк.

- Да, - ответила Джейн. - Я сказала, что Питер вернулся уже несколько часов назад.

- Это хорошо, что никто не слышал, когда он приехал. - Сыщик посмотрел на часы и с твердостью в голосе сказал: - Вы вернулись домой без десяти девять. В этом доме есть швейцар?

- Его не было у подъезда, когда мы приехали, - ответила Джейн, - Мы поднялись в лифте, и нас никто не видел.

- Отлично. А кто же отправил автомобиль?

- Сразу же после того, как я завела Питера в дом, я отогнала автомобиль в гараж.

- Так. Значит, и шофер ничего не знает! - воскликнул Бурк.

Глава 20

- Вы связали мне руки, - с упреком сказал Питер, обращаясь к своему другу-сыщику.

- Скажите, что он хотел сделать? - спросила Джейн Бурка.

Сыщик улыбнулся.

- Питеру пришла в голову оригинальная мысль, - ответил Бурк. - Он хотел сейчас же отправиться в ближайший полицейский участок и сознаться в совершении двух убийств. Я же убедил его, что жена его будет в таком случае привлечена как соучастница в преступлении, так же, как и его лучший друг - полицейский инспектор Бурк. Узнав это, Питер решил молчать обо всем.

Затем Бурк поинтересовался у Джейн, где она оставила автомобиль. Миссис Клифтон написала ему адрес гаража.

- Я сейчас же отправлюсь туда, - заявил сыщик, - и осмотрю всю машину. Питер, советую вам лечь в постель. Не знаю, что будет делать миссис Клифтон, но, если бы я был на ее месте, то не отходил бы от телефона и на все звонки отвечал бы, что муж спит, и что его нельзя тревожить. А если бы приехал инспектор Рупер, то я бы встретил его чрезвычайно любезно. Быть может, я вернусь еще до того, как он зайдет сюда. Во всяком случае я непременно возвращусь сюда.

- Может, мне пойти с вами? - предложил Питер.

- Вас-то мне меньше всего нужно, - с улыбкой ответил сыщик. - Останьтесь дома. Если вам будут надоедать газетные репортеры, то не принимайте их.

Автомобиль Питера находился в гараже невдалеке от дома. При помощи карманного фонарика сыщик внимательно осмотрел салон машины. Он ничего там не нашел, видимо, потому, что ее уже успели вычистить и вымыть. Бурк решил спросить у рабочего.

- Нет, сэр, я ничего не нашел, - ответил тот. - На полу валялось лишь несколько окурков.

- Да? - спросил Бурк. - Вероятно, их теперь уже нельзя будет найти?

- Можно, сэр. Вот они, в корзине для мусора.

Бурк осторожно вынул окурки. Один из них рассыпался, другой сохранился хорошо: папироса сгорела лишь наполовину, вероятно, ее курили из мундштука. Сыщик завернул окурок в бумагу и положил его в карман. Среди мусора опытный взгляд сыщика обнаружил также маленький белый шарик.

- Вероятно, вы чистили сегодня уже много автомобилей и сваливали весь мусор в эту корзину? - спросил он.

- Нет, сэр, - ответил чистильщик. - Мы начали с этого автомобиля. Кроме того, мы для чистки каждой машины берем пустой ящик, ведь к нам каждый день обращаются с заявлениями о потерях.

Бурк развернул бумагу, в которой спрятал окурок, и прибавил туда белый шарик.

- Вы ничего больше не нашли? - спросил Бурк.

Чистильщик покраснел и признался, что он нашел еще несколько папирос и намеревался сам их выкурить.

Бурк осмотрел папиросы: как он и ожидал, они оказались той же марки, что и папиросы в серебряном портсигаре. Он положил их в свой портсигар и, считая осмотр законченным, вышел из гаража и направился в Скотленд-Ярд.

- На этом портсигаре сохранилось, по крайней мере, полдюжины отпечатков пальцев, - заявил Бурк, вынимая из кармана серебряный портсигар Питера. - Я хочу иметь снимки этих отпечатков завтра к двенадцати часам дня.

Затем, осторожно вынув из бумаги окурок, поместил его в стеклянную трубочку и закрыл пробкой.

- А это нужно будет подвергнуть химическому анализу, - сказал Бурк и поместил белый шарик в бумажный мешочек.

То, что он нашел в автомобиле, превзошло все его ожидания.

В самом веселом расположении духа сыщик направился к Дональду Уэллсу. Лакей доложил ему, что доктор уже спит, а миссис Уэллс уехала за границу.

- Доложите доктору, что его желает видеть главный инспектор Бурк, - сказал сыщик.

Лакей исчез и вскоре вернулся в сопровождении Дональда, одетого в пестрый халат.

- А я уже собирался ложиться, - начал Дональд. - Вам очень нужно видеть меня? У меня страшно болит голова.

Он повел гостя в свой рабочий кабинет, зажег свет и, подойдя к маленькому столику, нажал пружину. Крышка отскочила, обнаружив целый ряд бутылок.

- Хотите выпить чего-нибудь? - предложил Дональд.

- Только воды, - ответил Бурк.

Дональд рассмеялся, налил своему гостю виски и подлил в стакан из сифона воды. Бурк стал рассказывать о том, что старый адвокат Сольби занялся делом об убийстве в Лонгфорд-Маноре.

- Вероятно, вам известно уже, что старый адвокат убит в своем кабинете сегодня, в десять часов вечера? - спросил Бурк.

Уэллс ужаснулся:

- Как? Старый Редлоу убит?

- Разве я сказал, что это Редлоу? - глядя на него в упор, сказал сыщик.

Лицо доктора перекосилось от злости. В течение нескольких секунд он буквально не мог произнести ни одного слова.

- Разве я назвал Редлоу? - повторил сыщик. - Ведь я рассказывал вам о Сольби. Он тоже старик и тоже адвокат. Почему же вы подумали, что я говорю о Редлоу? Ведь вы, вероятно, даже не знаете его? Редлоу был убит сегодня вечером в своем кабинете неизвестным: один из соседей видел, как он выходил из дома после того, как совершил преступление. - Он остановился и затем продолжил тем же монотонным голосом: - Ведь часто случается, доктор, что самый незначительный факт выдает убийцу, кто бы мог подумать, что в такой холодный и дождливый вечер в соседнем саду окажется человек, ищущий сбежавшего щенка? Сосед этот видел убийцу, описал мне его, и я пришел, чтобы... - Дональд был бледен, как полотно, на лице его написан был ужас, - ...чтобы прекратить всякие досужие сплетни о том, что Питер Клифтон был вечером около Сейденхема.

Дональд Уэллс опустил глаза. Рука его, державшая стакан, заметно дрожала. Чтобы объяснить свое волнение, он заметил:

- Бедный Редлоу! Какая ужасная смерть!

- Где вы расстались с Питером? - спросил сыщик.

- В Лонгфорд-Маноре. Он сказал, что приедет позже и что у него назначено деловое свидание. Мне кажется, он должен был приехать к Редлоу.

Бурк поджал губы и некоторое время сидел молча.

- Да, кажется, он это имел в виду, - сказал, наконец, сыщик. - Я как раз был возле его дома без десяти десять и видел, как он вернулся домой. Он выглядел совершенно больным, но сказал мне, что намерен поехать к старику Редлоу. Я же убедил его лечь в кровать.

Дональд ничего не ответил. Казалось, он внимательно рассматривает ковер.

Вдруг он взглянул на сыщика и спросил:

- Как вы думаете, кто убил Редлоу?

- Это будет легко обнаружить, когда найдется револьвер, - спокойно ответил сыщик. - Завтра произведут осмотр всего сада. Не думаю, чтобы удалось что-нибудь найти. Ведь убийца, который заранее все обдумал, вряд ли оставил после себя оружие. Разве что он пожелает свалить вину на кого-нибудь другого. В моей практике мне приходилось раз или два иметь дело с такими случаями. Могут даже оставить портсигар, для того чтобы и такому тупоголовому полицейскому, как я, стало ясно, что убийство совершил Питер.

Бурк продолжал в упор смотреть на Уэллса. Однако, тот выдержал его взгляд.

- Все это похоже на занимательный детективный роман, - заметил он. - Быть может, теперь вы мне скажете, чем я обязан вашему посещению?

- Я пришел к вам как к врачу, - ответил Бурк. - Не можете ли вы дать мне средство, нейтрализующее действие белены и морфия?

Глава 21

Пристальный взгляд сыщика все еще был устремлен на Дональда. Однако, ни один мускул не дрогнул на его лице.

- Ведь я не разбираюсь в таких вопросах, - продолжал Бурк. - Поэтому и решил обратиться к вам как к врачу.

Дональд пожал плечами.

- Средства эти безвредны, если не злоупотреблять ими и давать их в определенном количестве, - заметил он.

- И если их дает знающий врач, - проворчал Бурк. - Дело в том, что я обнаружил белену - маленький белый шарик, но никак не мог найти морфия. Вероятно, он был в самой глубине автомобиля и исчез при чистке. Я велел сыщикам обыскать мусорный ящик в надежде, что они найдут, в конце концов, маленький коричневый шарик, приблизительно тех же размеров, что и белый. Однако, не думаю, чтобы поиски их увенчались успехом. Опытные врачи не настолько рассеяны, чтобы уронить два шарика.

Уэллс покачал головой.

- Я все еще не могу понять, о чем идет речь, - заметил он. - Что за автомобиль?

Сыщик не отвечал, и Дональд продолжал:

- Вот уже полчаса, как вы говорите какими-то загадками и мистифицируете меня. Кто тот опытный доктор, которого вы имеете в виду? Уж не я ли? - При этом он зло рассмеялся. - Уж не хотите ли вы обвинить меня в том, что я приучаю Питера к наркотическим средствам? И какое это имеет отношение к Редлоу?

Дональд говорил торопливо и взволнованно; от внимания опытного сыщика не ускользнуло, насколько напряжены его нервы.

- Хорошо, я скажу вам, что обо всем этом думаю, - спокойно произнес Бурк. - Меня удивляет, что вы так странно отнеслись к тому, что я вам сообщил. Ведь вы считаете себя другом Питера, не так ли? Я ожидал, что вы проявите хотя бы малейшую симпатию к Питеру! Вы же все время как бы защищаетесь. От чего? Чего вы опасаетесь? Ведь мы говорим с вами здесь без свидетелей.

Дональд Уэллс стоял спиной к камину в своей любимой позе, держа руки в карманах халата. Прежнее самообладание уже возвратилось к нему. Он подошел к сыщику и, с силой ударив кулаком по столу, воскликнул:

- Раз уж вы подчеркнули, что мы говорим с вами без свидетелей, скажу вам: предположим, инспектор Бурк, что я рассказал бы вам, что Питер сознался мне в убийстве Базиля Хеля, что бы вы в таком случае сделали? Вы очутились бы в весьма неловком положении, не так ли? Предположим, я написал бы следующее заявление: "Считаю своим долгом известить полицию о том, что Питер Клифтон, проживающий на Чарльтон-Хаус-Террас, признался мне, что в припадке безумия убил Базиля Хеля в Лонгфорд-Маноре". Что сделали бы вы, если бы я отдал вам это заявление?

Бурк едва сдерживал гнев:

- Хорошо, я откровенно скажу вам, что сделал бы в таком случае, - ответил он. - Я тотчас же арестовал бы вас. У меня достаточно доказательств, чтобы предъявить вам обвинение.

Дональд сильно побледнел.

- Какое обвинение? - слегка дрогнувшим голосом спросил он.

- На скачках в Кэмптон-парке вы дали кассиру пятидесятифунтовую банкноту, заведомо зная, что она фальшивая. Вот вам первое обвинение. Я уверен, что завтра мне удастся предъявить вам еще два других обвинения.

Маски были сброшены.

- Мне кажется, что вы не вполне осознаете, что говорите, господин инспектор! - воскликнул Дональд. - Ведь вы имеете дело не с доктором Уэллсом из Нэнхеда...

- А мне кажется, что вы не вполне понимаете, - возразил сыщик, - что я хочу сказать. Я отлично знаю, что вы уже не доктор Уэллс из Нэнхеда. Однако, может быть, вы сможете объяснить мне, откуда у вас появились деньги после дела в Нэнхеде?

- Это вас абсолютно не касается! - закричал Дональд.

- Вы увидите, что это меня касается, - спокойно продолжал сыщик. - Представьте себе, что на суде вам пришлось бы объяснить происхождение денег, благодаря которым вы превратились из маленького доктора Уэллса в Нэнхеде в знаменитого специалиста по нервным болезням с Харлей-стрит... Есть ли свидетели, которые могли бы объяснить происхождение этого внезапно свалившегося на вас богатства?.. Помните, я предупредил вас: оставьте Питера Клифтона в покое и, если у вас был план захватить его миллионы, то забудьте об этом плане! Было совершено два убийства: вы были в Лонгфорд-Маноре в ночь, когда был убит Базиль Хель...

- Но сегодня ночью я не выходил из своего дома...

- Вы говорите неправду! - гневно воскликнул сыщик. - Я приставил к вам человека, который следил за вами весь день. Вы вышли из дому в восемь часов вечера и вернулись без четверти одиннадцать. Мой человек потерял вас из виду с четверти десятого до того момента, как вы вышли из такси перед дверью вашего дома...

Бурк направился к выходу и с такой силой распахнул дверь, что она едва не соскочила с петель.

- Кто-то будет арестован за эти убийства, Уэллс, - уже стоя в дверях, сказал сыщик. - Но не Питер Клифтон... Запомните это. Даже Рупер не поможет вам... Можете довести это до его сведения... Питера не погубит даже дневник, так умело подделанный вашим приятелем Ловкачом.

Он вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Дональд долго сидел неподвижно, а затем пошел в свою лабораторию. Там он приготовил себе питье, которое сразу вернуло ему бодрость. Затем он сел в кабинете за письменный стол и принялся писать длинное письмо. Окончив около шести часов утра, положил его в большой конверт и адресовал главному констеблю в Скотленд-Ярде.

Дональд собрался было выйти на улицу, чтобы бросить письмо в почтовый ящик, но вдруг раздумал и решил немного подождать.

Он не знал, конечно, что около его дома дежурил сотрудник из Скотленд-Ярда, снабженный инструкциями Бурка.

- Если вы увидите Уэллса, выходящего из дому, чтобы бросить в ящик письмо, адресованное в Скотленд-Ярд, то немедленно арестуйте его, - таковы были указания Бурка.

Глава 22

Питер проснулся утром свежий и бодрый: он хорошо, без всяких снов, проспал всю ночь. Еще не открыв глаза, он услышал, что возле кровати кто-то расставляет чайную посуду.

- Вы любите крепкий или слабый чай? - спросила Джейн. - Ведь я, несмотря на то, что мы так давно женаты, даже не знаю, пьете ли вы чай с сахаром или без?

Питер открыл глаза и увидел жену, стоящую в шелковом кимоно возле его кровати.

- Где я? - спросил он, оглядывая комнату еще сонными глазами.

- Великолепно! - сказала она. - Понимаете ли вы, как интересно иметь мужа, который, просыпаясь, не знает, где он находится?

Питер рассмеялся.

- Я знаю только, что вообще выйти замуж было самым ужасным испытанием, какое когда-либо выпадало на долю женщины... Который теперь час?

- Половина восьмого, - улыбаясь, ответила Джейн.

- Бурк здесь? - спросил Питер.

- Нет... Я предлагала ему остаться у нас на ночь, но он не согласился.

Питер с наслаждением пил чай. Память его стала медленно проясняться.

- Кажется, что-то произошло прошлой ночью? Бурк мне что-то рассказывал...

И он задумался...

- Редлоу убит! - наконец вспомнил Питер.

- Да, - тихим голосом ответила она. - Редлоу убит вчера вечером.

- Как ужасно... - пробормотал он, закрыв лицо руками. - Я думаю...

- Не думайте и не предполагайте ничего, пока вы не увидите Бурка, - прервала его Джейн. - В особенности же, если вы предполагаете, что это вы его убили.

Питер покачал головой.

- Как вы добры ко мне, Джейн, - сказал он. - Теперь, когда вы знаете об ужасной болезни моего отца, я могу говорить с вами совершенно откровенно: я думал, что окончательно поправился и что припадки уже никогда не повторятся. Иначе я, конечно, не решился бы жениться на вас. Хотя Дональд и предупреждай меня, что повторение припадков возможно... Но почему вы на меня так странно смотрите, Джейн?

Действительно, в ее больших серых глазах мелькнуло что-то странное.

- Питер, советую вам не горевать о том, что говорив Дональд, и не раздумывать над этим. Вы придаете его мнению слишком большое значение. Нужно делать вид, что наш брак оказался очень счастливым, - это лучше всего.

Питер тихо рассмеялся. Джейн рада была услышать этот веселый смех - первый после всех пережитых ужасов.

- Но почему вы так не любите Дональда? - уже серьезным тоном спросил он. - Ведь он был моим лучшим другом. Я даже не знаю, как бы я обошелся без его помощи.

Она бросила на него быстрый взгляд: лицо ее было абсолютно серьезно.

- Я очень прошу вас: расскажите мне, как вы познакомились с Дональдом. Оденьтесь поскорее и приходите в мою маленькую гостиную. Она мне очень понравилась, и я, пока вас не было, захватила ее... без вашего разрешения...

Питер улыбнулся в ответ.

Джейн направилась в гостиную и занялась чтением газет. Потом не спеша оделась и, когда вошла в свою маленькую гостиную, увидела там Питера. Он стоял возле открытого окна и смотрел на залитый солнцем парк.

Очевидно, Питер тоже прочел заметку в газете, потому что начал говорить о ночном преступлении.

- Бурк сказал мне вечером что-то весьма неприятное, - заметил он. - Но я никак не могу припомнить - что именно? Кажется, я был в Сейденхеме вчера вечером?

- Да, вы были вчера вечером в Сейденхеме, - не колеблясь, ответила Джейн.

- Не могу понять... - начал он и задумался.

- Не старайтесь сейчас ничего понять, - сказала Джейн с улыбкой.

Она уселась за письменный стол и продолжала деловым тоном:

- Теперь прошу, расскажите мне, как вы познакомились с Уэллсом и через кого?

Питер ходил вперед и назад по комнате, заложив руки за спину.

- Я познакомился с ним после своего возвращения из Африки. У меня сильно болел зуб, и я невероятно страдал во время путешествия на пароходе, Один из моих спутников посоветовал мне обратиться к зубному врачу на Харлей-стрит, номер 90. После того, как я сошел на берег, зубная боль прошла, и я, конечно, даже не думал обращаться к врачу. Когда зуб снова заболел, вспомнил тот адрес. Так я познакомился с Дональдом. Мы разговорились. Должен вам сознаться, что я никогда не забывал о своем основном недуге и особенно стал беспокоиться после того, как узнал, что мой отец скончался в Бродмуре...

- А когда именно вы узнали об этом? - поинтересовалась Джейн.

- Когда мне исполнился двадцать один год, - задумчиво сказал Питер. - Мне сообщил об этом поверенный. По достижении совершеннолетия я должен был подписать целый ряд бумаг и лишь тогда узнал, что моя фамилия Уэллерсон... Многое стало для меня ясным: например, забота старика Редлоу о том, чтобы я не жил в Англии и большую часть года проводил на свежем воздухе. Я уже начинал подозревать, что в моей семье не все благополучно. Но все же для меня было большим ударом узнать об отце...

Джейн глубоко вздохнула. Она взяла руку Питера и нежно погладила ее.

- Теперь расскажите мне подробно о вашем знакомстве с Дональдом, - прошептала она.

- Когда я пришел по указанному адресу на Харлей-стрит, то оказалось, что дантист скончался. Дом его был куплен Дональдом Уэллсом. Обо всем этом рассказал мне Дональд и порекомендовал мне зубного врача, который и вылечил мне зуб. Дональд был настолько любезен, что даже сам пошел со мной к врачу и затем несколько раз сопровождал меня туда. Он сразу показался мне очень симпатичным. Я знал, что он опытный врач по нервным болезням и потому после некоторого колебания рассказал ему о своих опасениях. До того времени я еще никогда не советовался с врачом по поводу болезни... Вы не можете себе представить, с каким вниманием этот человек отнесся ко мне! Я считаю, что обязан ему многим... Я пообещал, что буду еженедельно приходить к нему. Вскоре мы с ним очень подружились. Кроме того, я никогда, наверное, не смогу как следует отблагодарить его за то, что он познакомил меня с вами...

Джейн улыбнулась.

- Я припоминаю, что вы были у нас впервые в день моего рождения, не так ли?

И, прежде чем он мог ответить, она продолжила:

- Теперь я задам вам самый важный, с моей точки зрения, вопрос: почему Дональд привез вас в тот вечер в наш дом и представил вас отцу и мне?

- Ваш отец хотел познакомиться со мной, - тотчас же ответил Питер. - Он, оказывается, видел некоторые из моих гравюр.

Джейн отодвинула от себя лист бумаги, на которой все время делала заметки:

Питер вздохнул с облегчением, думая, что допрос его окончен.

- Питер, теперь скажите совершенно откровенно: часто с вами бывали припадки? Я имею в виду приладки, когда вы не осознавали того, что делаете.

- Они начались недавно, - неохотно ответил Питер. - Но Дональд предупредил меня, что мой возраст критический при подобного рода болезнях. И Клуэрс - знаменитый специалист - был совершенно с ним согласен.

- А ваши припадки повторялись после той ночи, когда был убит Базиль Хель?

- Нет, ни разу до этой последней ночи, - ответил Питер. - Тут я совершенно не понимаю, что именно произошло. Отчетливо помню, как выехал из Лонгфорд-Манора, но все, что произошло после этого, ускользает как-то из моей памяти. Я старался припомнить хотя бы что-нибудь из последующих событий, но безрезультатно: последнее, что у меня осталось в памяти, - это выезд из ворот парка.

- А вы не проезжали мимо автомобиля, стоявшего на краю дороги? - внезапно раздался знакомый голос.

Джейн привскочила на стуле от неожиданности и обернулась: в дверях стоял Бурк.

Вероятно, сыщик вошел в то время, когда они разговаривали, и так бесшумно, что ни Джейн, ни Питер не услышали этого.

Питер пошел ему навстречу.

- Откуда вы так внезапно появились?

- Из-под пола, - смеясь, ответил Бурк. - Доброе утро, миссис Клифтон! Простите, если я напугал вас.

- Вы нисколько не напугали меня, - ответила Джейн. - Но я страшно поражена тем...

Бурк рассмеялся.

- Что я прибегаю к театральным эффектам, не так ли? Да, сцена всегда была моей слабостью, в этом я должен сознаться. Однако, быть может, Питер все же ответит на мой вопрос?

Сыщик взял стул и уселся по другую сторону стола, напротив Питера, не спуская с него глаз.

- Автомобиль? - повторил Питер. - Да, я помню большую черную закрытую машину.

- Вы проехали мимо нее и затем снова видели ее. Автомобиль следовал за вами, не так ли? - заметил Бурк.

Питер задумался.

- Да, теперь я это ясно помню, - ответил он, наконец. - Я ехал тихо и удивлялся, что он не обгоняет меня, несмотря на то, что мощнее моей машины. Это все, что я могу припомнить.

- Этого уже достаточно, - ответил Бурк. - О чем вы еще спрашивали Питера, миссис Клифтон? - обратился он к молодой женщине.

Вместо ответа Джейн подала ему лист бумаги, на котором записывала ответы Питера.

Бурк надел очки на свой крупный нос и внимательно прочитал их.

- Отлично! - сказал он, снимая очки. - Мне было известно все, что здесь написано. Но я, однако, не знал кое-чего другого, - продолжал он, понизив голос. - Ведь вы хорошо знаете сад и парк Лонгфорд-Манора, не правда ли, Питер?

- Да, - ответил Питер.

Джейн заметила, что лицо его слегка передернулось.

- Вероятно, вам было известно, что непосредственно за домом находится колодец, которым никто не пользовался уже в течение многих лет?

Питер кивнул.

Джейн заметила, что он страшно побледнел.

- Я не знал, подозреваете ли вы о существовании этого колодца или нет, - как-то мечтательно, глядя в пространство, промолвил Бурк. - Старый колодец, которым уже давно не пользовались, - добавил он.

- Почему вы меня об этом спрашиваете? - несколько вызывающим тоном спросил Питер. - Я отлично помню этот колодец. Садовник сказал мне, что его собираются наполнить водой.

Бурк не сразу ответил. Глаза его снова были устремлены на Питера.

- Вы для меня загадка, - промолвил сыщик. - Мне казалось, что я все уже понял, и вдруг это...

- Что же именно? - спросила Джейн.

Джейн ожидала, что Бурк расскажет им о новой ужасной тайне, связанной с колодцем.

- Мне кажется, - опять задумчиво произнес Бурк, - что через двадцать четыре часа весь туман, обволакивающий это дело, рассеется. Это против моих правил - рассказать вам уже сейчас о результатах моих расследований. Одно могу сказать, что, по-моему, ключ от всех этих убийств - у Ловкача. Сегодня ночью будет новое и, надеюсь, последнее распределение фальшивых банкнот по всему Лондону. Думаю, мы поймаем человека, который даст нам все необходимые сведения об этом человеке.

Бурк остановился, как бы ожидая расспросов или возражений. Однако Питер молчал, и сыщик продолжил:

- Я вам скажу еще больше, Питер. Мы вскоре поймаем и самого Ловкача, потому что он сделал крупную и непростительную оплошность. Сам он об этом еще не подозревает, иначе сегодня же ночью покинул бы эту, страну.

- Вы знаете, кто он? - спросил Питер, не решаясь взглянуть на Бурка.

- Отлично знаю, Питер, - тихо ответил сыщик, - Отлично знаю.

После ухода Бурка, Питер, словно опасаясь дальнейших расспросов, сразу же пошел в свой кабинет. Однако к завтраку он появился.

Заметив, что Джейн его не расспрашивает, Питер стал более разговорчив и даже улыбнулся, когда она назвала его "дорогой Питер".

- Не знаю, как вы поступите со мной, Джейн, - заметил Питер. - Ведь вы не можете потребовать развода, если я не совершу чего-нибудь ужасного по отношению к вам, Я же не намерен этого делать.

- Вы забываете, что я могу влюбиться в кого-нибудь другого, - с улыбкой сказала она.

Питер так искренне был удивлен этим предположением, что Джейн весело рассмеялась. Ей показалось странным, что она еще может смеяться.

Она вспомнила, что где-то прочитала выражение: "жить, как на вулкане", и подумала, что никогда еще ни одна женщина не жила под такой угрозой потери счастья и покоя, как она.

Каждую минуту в дверях мог появиться человек с приказом об аресте Питера... Убийца?.. Фальшивомонетчик?..

Джейн покачала головой.

"Нет, ни в коем случае не убийца", - подумала она.

- Почему вы покачали головой? - спросил Питер.

- Я размышляла.

- По поводу развода? - прервал ее Питер.

Вдруг голос его сделался серьезным, и он добавил:

- Джейн, если что-нибудь случится и меня арестуют, суд, вероятно, назначит вас попечительницей моего имущества.

Тут он посмотрел на жену и воскликнул:

- Боже мой, что с вами?

Джейн, бледная, как полотно, стояла, опираясь на стол.

Глава 23

Когда Дональд Уэллс переехал в свой роскошный особняк на Харлей-стрит, он еще не до конца решил: будет ли заниматься практикой по нервным болезням или же превратит свой огромный дом в санаторий для душевнобольных.

Неожиданное появление богатого пациента - Питера Клифтона и его странный рассказ о наследственном недуге, заставили Дональда решиться. Он решил устроить в своем доме нечто вроде санатория для богатых пациентов и принялся за работу по обустройству помещений для больных. Два таких помещения были уже совершенно готовы: стены их были обиты стеганой тканью и стали звуконепроницаемы.

Лишь тогда Дональд решил рассказать о своих планах более сведущему коллеге. Тот с ужасом воскликнул:

- Но вы ведь не получите разрешения на устройство подобного санатория. Первое условие, которое будет вам при этом поставлено, - есть ли большой сад или двор, где пациенты могли бы гулять и дышать свежим воздухом. Я знаю, что вообще такие разрешения даются с большим трудом.

Уэллс впервые услышал об этих требованиях. Он понял, что крошечный дворик, помещавшийся позади дома, конечно, будет признан недостаточным для прогулок больных.

Таким образом, план этот рухнул, а в доме Уэллса осталось два прекрасно обставленных и совершенно изолированных помещения, которым он никак не мог найти применения...

После того, как Уэллс написал письмо в полицию и принял решение не отправлять его, он положил его в карман и поднялся на второй этаж. Отсюда другая лестница вела на третий этаж, но она была отделена от жилых комнат дверью, закрытой на ключ.

Дональд открыл эту дверь, затем снова запер ее за собой.

Он очутился перед второй дверью, которая тоже была закрыта. И лишь открыв эту дверь, доктор вошел в хорошо обставленную маленькую комнату.

Женщина, лежавшая на кровати, при его появлении вскочила на ноги.

- В чем дело, Дональд? - дрожащим голосом спросила она.

- Не пугайтесь, - сказал он. - Ведь я не намерен зарезать вас или убить.

Он зажег свет, потому что в комнате было темно даже днем.

- Дональд, сжальтесь надо мной, - умоляла женщина. - Клянусь, что я не причиню вам больше никаких неприятностей. Я наболтала много лишнего, но теперь буду следить за каждым своим словом. Позвольте мне выйти сегодня из дому.

- Вы уехали в Германию, - спокойно ответил Дональд. - И пробудете там три или четыре месяца. Я даже поместил извещение об этом в "Таймсе".

- Но в чем же я провинилась, что вы так жестоко меня наказываете? - взмолилась она.

- Вы - слишком любопытная и, я скажу, - даже слишком умная женщина, - после некоторого размышления ответил Дональд. - Вы догадались, что я пускаю в обращение фальшивые деньги, и, из баловства, поставили штемпель с моим именем и адресом на одной из таких бумажек. Я приложил много усилий и стараний, прежде чем обнаружил, что это сделали именно вы, и решил после этого, что могу поступить двояко: или же оплакивать вас, как неутешный и любящий вдовец, или же поставить вас в условия, при которых вы не могли бы причинять мне никакого вреда. Действительно, Марджори, вы стали для меня очень опасным человеком, более опасным даже, чем мой добрый друг Бурк, который только что был у меня и грозил мне всеми возможными карами... Не тревожьтесь: все ваши знакомые убеждены, что вы уехали за границу. Я был настолько предусмотрителен, что нарочно послал в Голландию человека, который оттуда пошлет телеграмму вашей приятельнице - миссис Клифтон.

- Однако не можете же вы продержать меня здесь взаперти всю жизнь? - сказала она уже несколько вызывающим тоном.

Прежняя самоуверенность возвращалась к ней.

- Я продержу вас здесь до тех пор, - твердым голосом и с расстановкой произнес он, - пока не в состоянии буду назвать вас своей сообщницей.

Он улыбнулся, увидев ее растерянность.

- Вы оказались гораздо умнее, чем я думал, Марджори, - продолжал Дональд. - Ведь я никогда не был особенно высокого мнения о ваших умственных способностях... Итак, вы останетесь здесь, Марджори, пока не будете причастны к этому делу в такой же степени, как и я: тогда я буду совершенно уверен, что вы не будете болтать лишнего, опасаясь за свою собственную шкуру.

Марджори снова беспомощно опустилась на кровать.

- О Боже, - простонала она. - Ведь не хотите же вы, чтобы я совершила убийство?

Он рассмеялся.

- Успокойтесь! Я не собираюсь пачкать в крови ваши холеные ручки. Я лишь хочу, чтобы вы до такой степени дрожали за свою жизнь, что никогда больше не станете говорить лишнего. А для этого вы должны быть посвящены в мой тайный план.

- Дональд, я сделаю все, что вы пожелаете, - поспешно ответила Марджори, слишком даже поспешно, по мнению Дональда. - Но только не держите меня здесь, в этой комнате... Я здесь сойду с ума... Мне даже нечего читать...

- Я принесу вам все книги, какие вы пожелаете, - заметил он.

- Но мне не с кем даже поболтать...

- Вы можете болтать со мной, - саркастическим тоном ответил Дональд.

Затем он подошел ближе к кровати и заговорил шепотом:

- Марджори, если вы будете во всем меня слушаться, то через месяц вы можете покинуть эту страну и, живя в Париже, о котором вы всегда мечтали, тратить на наряды и на удовольствия сколько вам угодно.

- Через месяц!.. - со вздохом сказала она.

- Это не такой большой срок, - Дональд попытался утешить ее. - В особенности, если у вас впереди такая приятная перспектива.

Марджори погрузилась в раздумье и через некоторое время спросила:

- Дональд, ответьте мне совершенно искренне; вы - Ловкач?

- Что за вопрос! - рассмеялся он. - Должен сознаться, что у меня много познаний в самых различных областях, но печатанием фальшивых денег я никогда не занимался. Это дело, которое требует большого искусства и долголетней практики, я же, к сожалению, посвятил свои слабые силы медицине.

- Однако у вас же были фальшивые банкноты? - настаивала молодая женщина. - Я даже видела однажды в вашей комнате два объемистых пакета таких денег.

Дональд сел на кровать и рассмеялся. Жена редко видела его таким веселым.

- Дорогая Марджори, - сказал он, наконец, - вы только что указали мне еще на одну причину, по которой мне следует продолжать держать вас здесь.

Он закусил губы и испытующе уставился на нее.

- Я никогда не думал, что принадлежу к числу сентиментальных людей, - продолжал он после некоторого размышления. - Но теперь я вижу, что ошибся: я обладаю повышенной чувствительностью... Иначе, чем же объяснить, что вы еще живы?

Молодая женщина смотрела на мужа широко раскрытыми от ужаса глазами.

- Я не понимаю, о чем вы говорите? - дрожащим голосом прошептала она.

- Хорошо, я постараюсь объяснить вам, как умею, - несколько смягчившись, сказал он. - Я - не фальшивомонетчик!.. Я - лишь маленький винтик в весьма сложной машине... Во всяком случае, я раньше был лишь маленьким винтиком, - поправил он себя. - Теперь же я играю более значительную роль - благодаря своей проницательности. Хозяин мой очень крутой человек, и с ним трудно ладить. Когда я разговаривал с ним прошлой ночью о делах, то каждую минуту боялся за вас: ведь он мог постановить, чтобы вы... окончательно были удалены и не могли бы больше мешать нам. К счастью, он ничего такого не сказал...

Марджори едва не лишилась чувств.

- Скажите же мне, что вы хотите, чтобы я сделала? - чуть слышно прошептала она.

Дональд знал свою жену и понимал, что теперь она панически его боится и готова пойти на все уступки.

- Первое, что вы должны будете сделать, - сказал Дональд, обращаясь к жене, - это написать Питеру. Вы часто давали мне понять, что обожаете его, поэтому, вероятно, вам будет легко это сделать. Тем более, я обещаю вам, что не рассержусь, если оно будет очень нежным. Письмо должно быть написано на бумаге отеля "Континенталь" в Берлине, но не нужно отправлять его по почте. Вы просто напишите, что вкладываете письмо в другой конверт, адресованный, скажем, кому-нибудь из ваших общих друзей. В этом письме вы можете написать все что угодно, но на некоторых пунктах я буду настаивать. Так, например, вы напомните Питеру о счастливом прошлом и намекнете, что ваши отношения не всегда были совершенно невинными. Затем вы должны будете предупредить его о грозящей ему опасности и попросить приехать тотчас же к вам.

- Значит, вы хотите заставить Джейн ревновать? - удивленно спросила Марджори.

Дональд с усталым видом закрыл глаза и заметил:

- Не старайтесь быть слишком умной, дорогая Марджори. Ведь Джейн не влюблена в своего мужа, и потому не думаю, чтобы она стала рвать и метать, прочтя это письмо.

Глава 24

Утром пришел Рупер, озабоченный и взволнованный. В его ничем не примечательной карьере в Скотленд-Ярде было несколько неприятных инцидентов, и он опасался, что к нему могут придраться по всякому удобному случаю и провести расследование его не слишком честной деятельности.

- Не думаю, что могу быть вам еще чем-нибудь полезен, доктор, - сказал он усталым голосом. - Ведь я уже и так сделал слишком много, а иногда даже жалею, что вмешался в это дело. Инспектор Бурк подозревает меня во всяких неблаговидных поступках, а ведь с ним считаются в Скотленд-Ярде. Я знаю его уже двадцать лет и все еще не могу понять до конца. Ведь он не такой человек, который стал бы защищать Питера Клифтона, если бы не был абсолютно уверен в его невиновности или если бы, - тут он в упор посмотрел на Уэллса, - если бы он не знал настоящего убийцу.

- Вот чепуха! - воскликнул Уэллс. - Кто же это мог быть, кроме Питера?

Любезным жестом хозяина он придвинул сыщику коробку с сигарами, но Рупер сделал вид, что не заметил этого.

- Вот это-то и ставит меня в тупик, - продолжал Рупер. - Я ведь хорошо знаком с методом Бурка. У нас в Скотленд-Ярде его даже называют "бомба". Он не сообщает ничего до той минуты, пока не соберет всех нужных ему фактов - до последнего незначительного свидетельского показания. И только тогда вдруг ошеломляет всех своими разоблачениями. Если бы он действительно считал Питера Клифтона виновным, тот уже давно был бы арестован. И я страшно напутан.

- Вы? Напуганы?

- Вероятно, вы не знаете, скольких служащих Скотленд-Ярда Бурк сменил и лишил должностей, тем самым погубив их карьеру... и пустив по миру. Все начальство слепо доверяет Бурку, и...

Дональд рассмеялся.

- И вы боитесь, что на этот раз гнев этого великого сыщика обрушится на вас, не так ли? - саркастически заметил он. - Однако, мне кажется, что вам нечего опасаться: ведь вы исполнили ваш долг до конца. Вы никого не скрываете от правосудия и всеми силами стараетесь привлечь к суду убийцу. Не могут же за это прогнать вас со службы?

- Но если Питер Клифтон не настоящий убийца? - прошептал сыщик. - Я должен сказать, что многое в этом деле мне до сих пор не ясно: вы сказали мне, что Клифтон убил Хеля и что вы видели его, когда он лежал на кровати весь в крови. Вы сообщили мне, что жена Клифтона увезла его окровавленное белье в Лондон и что я найду эти следы преступления у него на квартире. Далее, вы сказали мне, что Клифтон вел дневник, в который записывал все выпуски сделанных им фальшивых денежных знаков. Ни один из этих фактов не подтвердился. Что же касается дела об убийстве старика Редлоу, то я передал сообщенные вами сведения моему коллеге, занимающемуся этим делом. Однако он говорит, что нет никаких доказательств о том, что Питер был в ту ночь в Сейденхеме. Почему вы думаете, что Клифтон находился в Сейденхеме в ту ночь?

Дональд почувствовал, что Рупер настроен враждебно, и в первый раз сомнение закралось в его душу. До сих пор он думал, что довольно крупная сумма денег, переданная им сыщику, служила достаточным залогом его преданности.

- Есть какие-нибудь новости относительно Ловкача? - спросил Дональд.

Рупер колебался, что было весьма многозначительно: до сих пор он откровенно посвящал своего друга во все, даже самые сокровенные, тайны Скотленд-Ярда.

- Да, - наконец, ответил он. - Французская полиция предупредила нас, что на этой неделе ожидается крупный выпуск голландских денежных знаков - в Лондоне или в Париже... Кстати, старуха Энтерсон выздоровела. Я думал, что она окончательно сошла с ума после убийства сына... Между прочим, знаете ли вы, что Базиль Хель - ее сын?

Дональд покачал головой.

- Я был страшно поражен этим открытием, - заметил он, но ответ его звучал не очень убедительно.

Глава 25

Проводив Рупера, Дональд поехал на Оксфорд-стрит к своему банкиру. Дональд обладал каким-то замечательным чутьем в финансовых операциях и очень удачно помещал деньги в различные ценности, в зависимости от состояния рынка.

В то время события на Дальнем Востоке оказали сильное влияние на состояние биржи: упали в цене многие ценные бумаги. И банкир совершенно справедливо указал своему клиенту, что момент для реализации этих ценностей был самый неблагоприятный.

- Подождите, недели через две рынок, быть может, снова оправится, - сказал он. - У нас есть сведения из Шанхая...

Дональд прервал его.

- Я вполне понимаю это, - сказал он, - но на будущей неделе мне нужно будет много наличных денег, и я не остановлюсь на этот раз даже перед продажей с некоторым убытком.

Банкир был очень изумлен таким ходом мыслей своего скупого клиента.

Дональд готовился к катастрофе: если бы план его не удался, то ему спешно понадобилась бы вся имевшаяся на его счету денежная наличность. Он понял, что план его относительно жены и предполагаемое затворничество ее в течение трех месяцев не так легко осуществить Марджори была для него загадкой. Изолируя ее от внешнего мира, он действовал лишь под влиянием настроения. Он был вне себя от ярости, когда молодая женщина рассказала ему, что была в комнате Джейн в ночь убийства Хеля. Когда же она, испугавшись, созналась ему в том, что разболтала многие его тайны, он готов был в припадке гнева убить ее. Именно тогда-то он и запер ее к изолированной комнате.

Поразмыслив, он решил, что первым разумным шагом с его стороны должно быть освобождение молодой женщины и привлечение ее на свою сторону.

Когда Дональд вернулся домой, лакей, уже готовый к отъезду, доложил ему, что дважды звонил Рупер.

- Мне показалось, что он сильно нервничает, сэр, - прибавил он.

Дональд, слегка растерявшись, посмотрел на него.

- Он был взволнован? Ладно... - промолвил он - Когда вы уезжаете?

- Я хотел уехать сейчас, сэр.

- Хорошо... Я ведь дал вам двухнедельный отпуск, не так ли? Вы можете вместо этого пробыть в деревне три недели - я телеграфирую вам, если вы мне понадобитесь.

Дональд подождал, пока лакей ушел со своим багажом, и направился в комнату, где томилась несчастная Марджори.

- Вы свободны! - сказал он, войдя в комнату и широко распахнув дверь.

Марджори не сразу поверила своему счастью, а затем стала горячо благодарить мужа.

- Дональд, какой вы милый! - воскликнула она. - Эта комната положительно начинала сводить меня с ума...

Марджори болтала без умолку, пока они опускались по лестнице В столовой была приготовлена холодная закуска. Дональд откупорил бутылку шампанского и наполнил бокалы.

Молодая женщина была в восторге.

- Теперь вы сами поняли, Дональд, насколько бессмысленно было держать меня взаперти, - заметила она - Ведь вы можете всецело доверять мне...

- Вы написали письмо Питеру? - прервал Дональд ее болтовню.

Она вынула из сумочки лист бумаги, исписанный уверенным крупным почерком.

Он внимательно прочел письмо, вычеркнул некоторые фразы, добавил несколько слов.

- Теперь отлично, - заметил Дональд. - Однако не нужно было уж так хулить меня!

- Я думала, что так будет лучше, - сказала она, и Дональд улыбнулся.

- Я вижу, у вас большие способности к такого рода делам, - заметил он. - Однако вы ничего не едите, и я боюсь, что вы останетесь голодной...

Сам он ел очень мало, но зато выпил почти всю бутылку шампанского.

В углу столовой стоял маленький письменный стол. Дональд принес из своего кабинета несколько чистых листов бумаги, конверты.

- Перепишите начисто письмо с моими поправками, а после этого мы еще побеседуем.

Он уселся рядом, закурив папиросу. Когда Марджори закончила писать, Дональд внимательно перечитал письмо и положил в конверт, на котором уже был написан адрес.

- Отлично, - сказал он. - Допивайте ваше вино...

- Вероятно, вы напишите в газету, что произошло недоразумение и я не уезжала за границу? - робко заметила Марджори. - Ведь не могу же я не выходить из дому?

- Вы не выйдете из дому, по крайней мере, пять дней, - резко проговорил он. - Во всяком случае, до полной ясности дела Питера. Сегодня я его увижу. Я, конечно, должен доверять вам, но все же буду более уверен, зная, что вы не имеете возможности болтать всякий вздор.

- Разве я обманула ваше доверие? - продолжала молодая женщина. - Разве я рассказала нэнхедской полиции, что видела, как вы готовили лекарство для старухи? Разве я рассказала о бутылках с какой-то жидкостью, которые вы получили из Индии?

- Да, вы правы, - ответил Дональд совершенно спокойно. - Но ведь если бы вы даже донесли об этом в полицию, то дело нисколько бы не изменилось: жена ведь не может свидетельствовать против мужа.

- Скажите мне, что вы намерены сделать с Питером? - спросила Марджори.

Саркастическая улыбка, которая не сходила с его лица, вывела ее, наконец, из себя.

- Если бы вы знали, как мне надоели все ваши тайны и заговоры! - гневно воскликнула она. - Видит Бог, я жалею, что мы уехали из Нэнхеда! Там я была действительно счастлива, пока не началось это ужаснее дело...

- Это ужасное дело, как вы его называете, почти погубило меня, - так же спокойно ответил Дональд. - И я что-то не припоминаю, что вы были счастливы в грошовой квартире без дорогих нарядов и развлечений. Наоборот, я помню ваши ежедневные сетования на бедность. Но вы - женщина, и я не виню вас, все вы падки на роскошь и дорогие вещи...

Он остановился и некоторое время курил молча, как бы о чем-то размышляя.

- Зная ваши вкусы и вашу любовь к деньгам, я скажу вам теперь нечто такое, что заставит вас, я уверен, поступать разумно: если вы не поможете мне, то я могу оказаться в очень тяжелом материальном положении... Да... Быть может, мне придется даже покинуть Англию и взять с собой те жалкие гроши, которые есть у меня в банке... Что тогда случится с вами?.. Вы будете предоставлены самой себе, и вам придется серьезно подумать над тем, как добывать деньги на жизнь.

Невольная дрожь пробежала по телу молодой женщины. Дональд хорошо знал свою жену.

- Заметьте, что я не прибегаю ни к каким угрозам, - спокойно продолжал он. - Я не говорю, что намерен отравить вас, если вы откажете мне в своей помощи, или что из мести я перережу вам горло... Я просто описываю будущую вашу жизнь - в одиночестве и без всяких средств...

На глазах молодой женщины показались слезы.

- Не мучьте же меня, Дональд! - воскликнула она. - Вы знаете, что я сделаю все, что вы пожелаете... Но я боюсь ответственности, если вы принудите меня сделать что-нибудь противозаконное.

Дональд покачал головой.

- Жена не может отвечать за то, что сделает по настоянию своего мужа, - сказал он. - Вы видите, Марджори, что я вам раскрываю свои карты... Через некоторое время мое положение или укрепится окончательно, или же я должен буду бежать на континент... Мне нужна ваша помощь, за которую я согласен щедро заплатить...

Дональд вынул из кармана лист бумаги и показал жене.

- Сегодня утром я положил на ваш счет десять тысяч фунтов, чтобы обеспечить вас.

Он увидел, как заблестели ее глаза: Марджори любила деньги.

- С Питером я мог бы поступить трояко, - задумчиво продолжал Дональд. - Сегодня я попробую первый способ... Второй - слишком опасен... Третий же, хотя и труден, но возможен. Надеюсь, что я добьюсь успеха с первого же раза... Если же нет, то знайте, я рассчитываю на вас!

- Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, Дональд! - воскликнула молодая женщина. - Я так благодарна вам за эти деньги... Что же вы хотите, что бы я сделала?

- Прежде всего - и это очень важно - вы должны оставаться дома и никуда не показываться... - заметил Дональд. - Это означает, что вы в течение нескольких дней будете работать и за кухарку, и за горничную... Во-вторых, вы должны быть готовы к путешествию в Соединенные Штаты - я позабочусь о визе для вашего паспорта...

- Конечно, я сделаю все... - начала она.

Дональд прервал ее:

- Я превращу десять тысяч фунтов в пятьдесят тысяч фунтов, если только вы будете во всем слушаться меня.

Последняя фраза была сказана совершенно добродушным тоном. Он подошел к столу и открыл вторую бутылку шампанского.

Они просидели еще около часа, обсуждая планы будущей деятельности.

Дональд был весьма доволен женой: он понял, что приобрел в ее лице деятельную и преданную помощницу.

Глава 26

Только Дональд приготовился выйти из дому, как вдруг зазвонил телефон. Это был Рупер.

- Я все утро звонил к вам, - сказал он взволнованным голосом.

- Что произошло? - встревожился Дональд.

- Мы сделали важное открытие... Оказывается, в Лонгфорд-Маноре, позади дома, находится старый колодец. Один из полицейских, что дежурит в Лонгфорд-Маноре, гуляя сегодня утром по саду, приподнял крышку и посветил внутри колодца фонариком... Как вы думаете: что мы там обнаружили?

Быть может, Дональд и догадывался, но ничего не ответил.

- Печатный станок и все принадлежности для изготовления фальшивых денежных знаков... Кроме того, у нас есть важное свидетельское показание сына садовника: он был возле дома вечером накануне убийства и видел, как Клифтон нес что-то по направлению к колодцу...

- А Бурк знает об этом? - торопливо спросил Дональд.

В трубке послышался смех.

- Нет!.. Оба служащих, которых он здесь оставил, были в это время в деревне... Но, конечно, он узнает об этом в течение дня... Я уже заставил рабочих поднять весь материал наверх...

Дональд повесил трубку. На его тонких губах блуждала усмешка.

Однако, он еще не вполне был уверен, что эта находка действительно поможет им, а не станет помехой.

Пройдя в свою лабораторию, доктор открыл маленький сейф, стоявший в углу, и вынул из него сложенную страницу старой газеты. Он принес ее в свой рабочий кабинет и вложил в конверт.

Дональд решил, что нужно принять все меры предосторожности, если появится Бурк с ордером на обыск. Он понимал, что этот лист газеты, вышедший двадцать пять лет назад, будет в сохранности лишь в руках его поверенного. Написав на конверте: "Частные бумаги. Послать вместе с моими документами и не вскрывать", вложил этот конверт в другой, большого размера, и запечатал его.

В это время вошла Марджори.

- Вы заняты? - спросила она, увидев его сосредоточенное выражение лица. - Я думала обо всем, что говорила мне Джейн Клифтон. Мне кажется, ей небезразлична судьба Питера... По-моему, Джейн любит его.

- Глупости! - гневно бросил он. - Она предана своему отцу... И когда ей придется принять важное решение, то, поверьте, она последует совету отца...

Марджори покачала головой.

- Странно... - ответила она, - Я не совсем в этом уверена.

- Мне кажется, вы ошибаетесь, - уже более мягким тоном произнес он. - Но, во всяком случае, я буду еще осторожнее.

Он кивнул на дверь, и Марджори поняла, что муж желает остаться один. Какое-то время Дональд сидел в раздумье: он никогда не принимал во внимание характер Джейн и всегда считал ее простой пешкой в их большой игре. Неужели она может быть опасна? Он отогнал от себя эту назойливую мысль, написал адрес на конверте и положил его в карман.

Дональд должен был увидеть Джейн в течение дня и надеялся тогда узнать, насколько справедливы опасения его жены.

Он отправился на почту и послал письмо заказным. Все время его преследовала мысль, что он сделал какую-то непоправимую ошибку... Но какую? Ведь не Джейн же внушала ему эту смутную тревогу? Все еще продолжая думать об этом, вышел из такси перед домом Джона Лейта и велел водителю подождать.

Горничная, открывшая ему дверь, сказала, что господин Лейт находится в саду. Дональд ожидал увидеть его именно там.

Сад был довольно большой и простирался позади дома. В конце стоял небольшой павильон очень изящной архитектуры и прекрасно обставленный.

- Что скажете? - спросил Джон Лейт голосом, в котором опытное ухо Дональда уловило скрытую тревогу.

Дональд удобно расположился в плетеном кресле.

- Сегодня вечером я собираюсь вопрошать оракула, - ответил он небрежным тоном.

- Желаю вам счастья! - проворчал Джон Лейт.

Он сидел на краю стула, положив локти на колени, и привычным жестом поглаживал седую бороду.

Дональд с любопытством разглядывал его.

- Я давно пытался понять вашу роль в этом деле, Джон, - сказал он.

Джон Лейт пожал плечами.

- Быть может, вы пытались догадаться и на какие средства я живу, - ответил он, саркастически улыбаясь. - Думаю, что я принял участие в этом деле потому же, что и вы... Конечно, я только догадываюсь, потому что ничего не знаю точно... Я люблю путешествовать, свободно владею несколькими иностранными языками, принят в приличном обществе...

Дональд слегка наклонился вперед, придвинув кресло и, понизив голос, спросил почти шепотом:

- А вы видели когда-нибудь самого Ловкача?

- Как это ни странно - нет, - ответил Джон Лейт. - Я думаю, что мы с вами проделывали одно и то же; я говорил с ним в его маленькой комнате, которую вы хорошо знаете, получал от него деньги и развозил их по разным странам, но никогда его не видел...

Дональд закурил папиросу и некоторое время сидел молча.

- Я все же немного опасаюсь, - сказал он, наконец, - за вас, за Джейн, за себя...

- Почему же за Джейн? - спросил Джон Лейт. Затем добавил, видя, что его гость беспокойно оглядывается по сторонам: - Не бойтесь! У этого павильона стены непроницаемы... Можете закрыть дверь, если хотите, но, боюсь, что тогда будет слишком жарко...

- Я скажу вам, почему я боюсь и за Джейн, - сказал Дональд. - Предположим, что она действительно будет назначена попечительницей над имуществом Питера... Ведь таков был план с самого начала, не так ли? Не захочет ли Ловкач воспользоваться всеми плодами наших трудов?

Джон Лейт покачал головой.

- Не знаю! Я тоже много об этом думал... - сказал он. - Однако он ведь всегда поступал благородно. И было оговорено, что каждому назначена определенная доля.

Вдруг он закрыл лицо руками и простонал:

- О Боже, как жестоко я поступил!.. Ведь я думал, что все устроится гораздо скорее и проще... Я не предполагал, что Базиль будет убит - это действительно было поистине ужасно... Ведь, согласно первоначальному плану, он должен был просто исчезнуть. Это убийство преследует меня днем и ночью, Дональд...

- Ведь я говорил вам, что его случайно убили браконьеры, - спокойно возразил Дональд. - И Рупер совершенно согласен с этим. Базиль бродил по саду и был убит случайным выстрелом... Как раз несколько браконьеров охотились в ту ночь за зайцами...

Джон Лейт пристально посмотрел на своего собеседника.

- А Редлоу тоже, по-вашему, был убит браконьерами? - спросил он. - Видите ли, Дональд, это дело зашло слишком далеко в нежелательном для нас направлении... Смерть Редлоу окончательно повергла меня в недоумение...

Джон Лейт встал и направился к двери, намереваясь выйти из павильона. И, уже стоя в дверях, он неожиданно обернулся.

- Я никогда не спрашивал вас, почему вы решили принять участие в этом деле, - сказал он. - Но раз мы сегодня говорим с вами так откровенно, быть может, вы изложите мне условия, на которых вы работаете? Расскажите мне также, какую вы надеетесь извлечь из этого пользу и каким вы себе представляете окончание дела?

Дональд удивленно посмотрел на своего собеседника.

Эти два человека работали вместе уже в течение многих лет и виделись почти ежедневно. Они говорили о своих делах, но никогда не называли вещи своими именами: многое между ними лишь подразумевалось. Поэтому-то вопрос Джона Лейта так удивил доктора.

Дональд привык считать этого податливого и слабохарактерного человека лишь незначительным винтиком в той гигантской машине, которая в продолжении двадцати лет терроризировала Европу и Америку. Он имел привычку разделять всех людей на категории и тотчас же после первого знакомства причислил Джона Лейта к людям, избравшим в жизни линию наименьшего сопротивления. Дональд был убежден, что Лейт не столько по личному побуждению встал на путь преступлений, сколько на это его толкнули обстоятельства.

По мере того, как он ближе узнавал Лейта, все меньше и меньше уважал его: он убедился, что человек этот крайне легко подпадает под чужое влияние. Дональд знал, что услуги Лейта хорошо оплачиваются, и подозревал вначале, что Лейт стоит во главе разведывательного отдела Ловкача, Однако вскоре убедился, насколько мало Ловкач ценил своего служащего, иначе как объяснить тот факт, что его выбор пал на Джейн, которая должна была стать жертвой, хитро задуманного плана?

Окончательно же Лейт пал в глазах Дональда после того, как тот согласился на такой план относительно своей дочери.

Дональд довольно долго молчал, как бы тщательно обдумывая ответ, и затем объяснил Лейту:

- Я попал к этому великому человеку, по всей вероятности, тем же путем, что и вы... Я был разорен и думал только о том, как бы поправить денежные дела. В это время я получил записку от Блонберга: он предлагал открыть мне кредит на чрезвычайно льготных условиях.

После некоторого молчания Дональд продолжал, не спуская глаз с собеседника:

- Я ухватился за это предложение, как утопающий за соломинку... Отправившись на Нольби-стрит, я побеседовал с Блонбергом в таинственной темной комнате... Он был цинично откровенен со мной и прямо сказал мне, что ему нужен агент для распространения фальшивых денег. И тотчас же дал мне аванс в тысячу фунтов (на этот раз настоящих денег), чтобы расплатиться с неотложными долгами. Когда же я пришел к нему в следующий раз, он изложил передо мной план моего переселения на Харлей-стрит... Ведь никто лучше его не знал, что у меня нет необходимых знаний для доктора по нервным болезням. Я нисколько не сомневался в том, что ни одному уважающему себя специалисту не придет в голову пригласить меня на консилиум... Однако он настаивал на этом плане. И, надо сказать правду, план его до некоторой степени удался...

- Вы первый заговорили с ним о Питере? - спросил Лейт.

- Да... В этом смысле мне необычайно повезло... Ведь Питер попал ко мне совершенно случайно, думая, что в моем доме живет зубной врач... Мы сразу разговорились. Почувствовав ко мне доверие, он вскоре рассказал о своих опасениях... Я, конечно, припомнил дело Уэллерсона, и мне все стало ясно...

- И когда у вас возник этот план, то вы решили, что Джейн должна быть жертвой? - продолжал свои расспросы старик.

- А вы не протестовали против этого, - спокойно возразил Дональд. - Мой друг, теперь не время для взаимных обвинений... Я совершенно уверен, что наш маленький план блестяще удастся. Конечно, очень жаль, что имя Джейн попадет в газеты...

- Она любит Питера, - прервал его Джон Лейт.

Дональд удивленно уставился на своего собеседника.

- Она любит его, - повторил Джон Лейт и сокрушенно покачал головой. - Все это очень странно. Я никогда не предполагал, что Джейн способна влюбиться в кого бы то ни было... С моей стороны было безумием согласиться на ваш план, но перспектива двух миллионов ослепила меня... Кроме того, осуществление плана казалось мне гораздо более простым...

Он пристально посмотрел на своего собеседника и затем продолжил:

- Мне кажется, что вы от меня что-то скрываете, Дональд. Вы работаете на великого человека, не забывая себя, и ведете двойную игру.

Дональд сделал усилие, чтобы улыбнуться.

- Какие странные мысли приходят вам в голову... - начал он.

Джон Лейт прервал его:

- Я не могу отделаться от чувства, что у вас есть какая-то задняя мысль, в которую никто не посвящен... никто... даже сам великий человек... И что вы ведете свою личную игру параллельно и независимо от общей...

Дональду показалось, что старик читает его мысли.

- Вы положительно страдаете какой-то манией! - воскликнул Дональд. - И меня начинаете приводить я нервное состояние.

Джон Лейт продолжал в упор смотреть на своего гостя:

- Когда человек готовится к бегству из родной страны, то это заставляет меня предполагать, что или опасность больше, чем я думал, или что он преследует какие-то свои цели... За последние три дня ваш банк, не переставая, продавал ваши бумаги. Сегодня утром вы посетили своего банкира и беседовали с ним около часу с глазу на глаз...

Дональд был поражен, но старался скрыть свое изумление.

Он громко рассмеялся.

- Честь и слава вам как главе разведывательного отдела! - воскликнул он. - Не могу не воздать должное замечательной разведке, даже если она направлена против меня. Низко кланяюсь вам, глава шпионов великого человека.

Джон Лейт опустил глаза.

- Я исполняю возложенные на меня поручения, - пробормотал он. - Теперь я уже не так молод, как раньше, и не в состоянии разъезжать по Европе, чтобы раздавать деньги.

- Не извиняйтесь, - сухо ответил Уэллс, вставая и стряхивая пепел со своего костюма. - И выкиньте из головы мысль, что я действую против интересов великого человека. Я сообщу вам решение Питера, хотя вряд ли в этом есть надобность: у вас, видимо, везде есть свои шпионы. Мне кажется, что он согласен будет с предложенным мною планом, после которого останется лишь несколько формальностей. И тогда мы все можем считать себя почти миллионерами.

Джон Лейт ничего не ответил. Он проводил глазами подвижную фигуру доктора, который вышел из павильона, и торопливо направился к дому. Старик долго еще сидел, погруженный в глубокое раздумье, перебирая в уме различные варианты, одинаково для него безотрадные.

Глава 27

Доктор Уэллс подошел к дому Питера, позвонил, но никто ему не открыл. Тогда он с силой нажил на звонок. Дверь, наконец, открылась.

На пороге стояла Джейн.

- Дорогая, что случилось? Разве вся прислуга разбежалась? - весело спросил он.

Молодая женщина ничего не ответила, и опытный глаз Дональда тотчас заметил, что в ней произошла большая перемена с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она казалась как-то старше, мужественнее и серьезнее, и Дональд мгновенно вспомнил, что говорила ему о ней Марджори.

- Войдите, - сказала она и закрыла за ним дверь.

- Как здоровье Питера? - спросил Дональд. - Он дома?

- Дома.

- В чем дело, Джейн? - после некоторого молчания начал Дональд. - Вы сердитесь на меня?

Она покачала головой.

- Нет, не сержусь, - ответила она. - Пожалуйста, присядьте, доктор.

- "Доктор", - смеясь, повторил он, усаживаясь на указанное ею кресло. - С каких пор я для вас стал просто "доктор"? А, понимаю! Моя болтунья-жена наплела вам всякого вздора! Дело в том, что у нас с Марджори часто бывают размолвки, и одна из таких ссор произошла как раз в Лонгфорд-Маноре. А в таких случаях она не щадит своего бедного страдальца-мужа. Однако не нужно относиться так серьезно к болтовне Марджори.

- Я советовала Питеру тоже не относиться серьезно к вашим словам, - спокойно сказала молодая женщина. - Несчастье бедного Питера заключается в том, что он, будучи сам чрезвычайно искренним и прямым человеком, воображает, что все относятся к нему так же правдиво и искренне.

Дональд был удивлен и несколько озадачен.

- Скажите мне совершенно откровенно, - спросила молодая женщина, - вы считаете Питера сумасшедшим?

Вопрос этот был задан со всей прямотой, но Дональд рад был его услышать: это облегчало его дальнейший план.

- Здоровье Питера касается лишь его одного, - ответил доктор, - и я не могу об этом говорить до тех пор, пока не получу на то разрешения самого Питера, моего пациента.

- Хорошо! Однако меня это тоже касается. - Голос ее звучал мягко, почти дружески, и Дональд подумал, что напрасно подозревает ее во враждебных чувствах к себе. - Ведь я его жена и, выходя за него замуж, взяла на себя известные обязательства. В то время я еще не вполне сознавала, как они подчас могут быть тяжелы. Но, если у меня есть обязательства, то есть и права, защищенные законом, и я должна знать состояние здоровья своего мужа. Быть может, я - единственный человек, который имеет право на это.

- Но почему же вы не поговорите с вашим отцом? - начал в замешательстве Уэллс.

- Я говорю с вами, - продолжала она твердым голосом, - и прошу вас ответить мне прежде, чем увидите Питера. Если вы не хотите отвечать мне, то я прошу вас покинуть этот дом.

Дональд не мог прийти в себя от изумления.

- Дорогая Джейн, меня удивляет, что вы так обращаетесь со мной - вашим старым другом. И, кроме того, - так мало считаетесь с вашим отцом.

- Я попрошу вас впредь называть меня "миссис Клифтон", - сухо заметила Джейн.

Только тут Дональд Уэллс в полной мере ощутил, какая опасность грозила всем его планам. Холодность Джейн сначала смутила его. Затем - привела в ярость.

- Какая чепуха! - воскликнул он. - Что с вами случилось?

- Только то, что я, начиная с сегодняшнего утра, полностью занялась решением этого вопроса, - холодно ответила она.

Наступило долгое и томительное молчание.

- Хорошо, я отвечу на ваш вопрос, - наконец сказал Дональд. - Питер ненормален. Отец его, как вам известно, совершил убийство и скончался в Бродмуре. Дед его также был ненормален. И у меня есть все основания думать, что Питер унаследовал эту ненормальность.

- На основании каких данных вы так считаете? - спросила молодая женщина.

Дональду стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не отметить резкостью.

- Есть много такого, о чем я сейчас не буду говорить, - заметил он. - Для меня достаточно того, что Питер совершил ужасное преступление в момент припадка, то есть в состоянии, когда его нельзя считать ответственным за свои поступки. Ведь после этого он совершенно ничего не помнил о том, что делал.

- Вы говорите об убийстве Базиля Хеля? - спросила Джейн.

- Да, - сказал он, окинув ее вызывающим взглядом, - именно об убийстве Базиля Хеля. И я уверен также, что это он совершил ужасное убийство прошлой ночью. Питер был у Клуэрса, который считается самым известным специалистом по такого рода болезням, и тот сказал, что его припадки могут повторяться.

- Но вы ведь не говорили это Питеру?

- Однако это правда, - заметил Дональд. - Повторяю вам, Джейн, что я не намерен терять понапрасну временя и обсуждать вопрос о психической ненормальности с женщиной.

- Вы обсуждаете этот вопрос с женой Питера Клифтона, - спокойно ответила молодая женщина. - Затем, к удивлению Дональда, она встала и, открыв дверь, сказала: - Пойдемте к Питеру.

Проходя через большую гостиную, Дональд заметил, что у Джейн, по-видимому, были гости: на столе стояли чайная посуда и сладости.

Джейн постучала в дверь библиотеки, и Питер пригласил их войти. Она оставила их вдвоем.

Питер встал и пошел навстречу своему гостю.

- Здравствуйте, Дональд! - воскликнул он весело. - Почему у вас такой смущенный вид? Уж не поссорились ли вы с Джейн?

- Ваша жена сегодня не в особенно хорошем состоянии, - ответил Дональд, усаживаясь и закуривая папиросу. - У вас был кто-нибудь сегодня? Бурк?

Питер покачал головой.

- Нет. У Джейн было трое друзей, которых она пригласила к чаю. Довольно интересные люди, - добавил он.

Дональд стал в свою любимую позу - спиной к камину - и засунул руки в карманы пиджака.

- Какое ужасное убийство! - промолвил он.

- Вы говорите о Редлоу? - спросил Питер.

- Да.

- Вы думаете... - нерешительно начал Питер. - Ведь не думаете же вы, что я причастен к этому делу?

- А как вы сами думаете?

Питер ничего не ответил.

- Не будем говорить об этом, - продолжал Дональд. - Дело в том, что вы должны принять решение, и как можно скорее. Для вашего собственного блага и для блага Джейн. Ведь теперь уже совершенно очевидно, что вы, скажем, не совсем нормальны. И я больше всего опасаюсь, что будет обнаружена правда по поводу этих двух ужасных убийств. В таком случае неизбежен судебный процесс, и я искренне полагаю, что вы могли бы избежать всего этого позора, добровольно решившись на то, что я вам советую.

Питер продолжал сидеть в той же позе у стола. Только голова его еще ниже опустилась на грудь.

- Что же вы мне советуете сделать? - тихим голосом спросил он.

- Мне кажется, что лучше всего будет, если вы сами переговорите с Джейн и внушите ей, что я прав. Затем вас бы осмотрели несколько специалистов и поместили на некоторое время в санаторий под наблюдение опытного врача. Конечно, только лет на пять-шесть, а после вы наверняка окончательно поправитесь.

В комнате воцарилось молчание, прерываемое только тиканьем часов на камине.

- Иначе говоря, вы советуете мне признать, что я душевнобольной? - чуть слышным голосом спросил Питер.

- Все можно будет сделать без малейшего шума и без всякой огласки, - заметил Дональд. - Вероятно, Джейн будет назначена попечительницей вашего имущества, а ее отца и меня можно сделать поверенными. Надеюсь, вы ничего не будете иметь против этого?

Питер молчал, но Дональд заметил, что он еще ниже опустил голову.

- Поймите, Питер, я для вашего же блага хочу избегнуть нежелательной огласки... Если ваш переезд в санаторий состоится без лишнего шума, то полиция, когда будет обнаружен настоящий виновник этих двух убийств, не сможет возбудить против вас обвинения, как против человека, официально признанного ненормальным... Кроме того, вам нужно подумать о Джейн, мой друг... Ведь не можете же вы допустить, чтобы она была женой осужденного убийцы...

Дональд знал, насколько силен был последний аргумент, чтобы окончательно убедить Питера.

Тот минут пять сидел молча в глубоком раздумье. Затем, внезапно решившись, воскликнул:

- Пойдите за Джейн и приведите ее сюда.

Молодая женщина не обнаружила ни удивления, ни испуга, когда Дональд подошел к ней с мрачным лицом и попросил ее зайти в библиотеку.

Муж в двух словах рассказал ей об ил беседе. Джейн внимательно выслушала его, не прерывая и не делая никаких замечаний.

- Мне кажется, что план Дональда наиболее подходящий, - спокойно заметил Питер. - Конечно, это неприятно для вас, но нужно смотреть правде в глаза. Ведь вы сами видели, в каком состоянии я вернулся домой вчера вечером, и можете догадаться, в чем дело... Поверьте, что мне очень больно говорить вам все это, но я чувствую, что это мой долг...

- Каков же план Дональда? - спокойно спросила молодая женщина.

Питер старался не смотреть ей в глаза.

- Он хочет подвергнуть меня освидетельствованию, - ответил Питер. - Ведь вы знаете, что это означает?

- Конечно! - сказала Джейн. - Дональд и еще один доктор признают вас психически ненормальным и поместят в санаторий...

Дональд перебил ее.

- Я уже выбрал этот санаторий. Это - чудесный маленький домик, расположенный на холме, откуда открывается прекрасный вид на окрестности.

Джейн остановила его жестом руки.

- Вероятно, сэр Уильям Клуэрс будет вторым врачом при освидетельствовании, не так ли? - спросила она.

- Да, он самый известный специалист в этой области, - согласился Дональд.

- Хотя многие люди и считают, что он вообще не должен был быть врачом и уж, во всяком случае, заниматься практикой, - заметила Джейн с поразительным спокойствием. - Говорят также, что он уже слишком стар, много пьет и что он пережил свою славу...

Дональд не мог прийти в себя от изумления.

- Дорогая Джейн, - мягко заметил Питер. - Мне кажется, что лучше всего это предоставить Дональду...

- Мы уже достаточно долго позволяли решать Дональду, - сказала Джейн. - Однако вопрос этот так близко касается меня, что я должна сама собрать все нужные мне сведения... Например, по каким признакам вы заключаете, что Питер душевнобольной? Разве его поведение чем-то отличается от поведения других людей?

- Несомненно. Есть известные особенности в разговоре, во взгляде и вообще в манере себя держать, которые выдают его. Если я и не говорил об этом раньше, то лишь из опасения обидеть Питера...

- Какие же это особенности? - продолжала она расспрашивать. - Вы считаете, что их мог бы заметить любой специалист?

- Конечно. Любой специалист по душевным болезням, - подтвердил Дональд.

- Например, такие специалисты, как сэр Джордж Гротмен и доктор Страус?

Джейн назвала двух известных специалистов по душевным болезням, и Дональд уставился на нее.

- Конечно, - ответил он. И, к величайшему своему изумлению, увидел, что Джейн улыбнулась.

- И вы думаете, что сэр Вардон Джексон также по внешним признакам определил бы психическую ненормальность? - продолжала она.

Сэр Вардон Джексон был самым известным специалистом в этой области, перед познаниями которого склонялись все ученые Европы и Америки.

- Конечно, - все более и более удивленно заметил Дональд. - Если вы желаете, можно пригласить этих специалистов, но придется рассказать им об убийстве Базиля Хеля, а этого я хотел избежать...

Несколько минут Джейн молча смотрела на своего собеседника. Улыбка продолжала играть на ее губах.

- В этом нет ни малейшей надобности, - наконец, сказала она. - Все три специалиста, которых я только что назвала, сегодня были приглашены к чаю. - Она кивнула головой. - Да... Я специально пригласила их к чаю, чтобы они могли свободно наблюдать за Питером. Я рассказала им все, конечно, кроме убийств... И просила их быть совершенно откровенными со мной. Все они в один голос уверили меня, что Питер так же здоров, как и я...

Последовало гробовое молчание. Питер удивленно смотрел на своего друга. От изумления он не мог произнести ни слова.

- Будете ли вы возражать этим специалистам? - спросила Джейн.

- Да, конечно, - резко ответил Дональд. - Мне известны подробности, которых те не знают... Питер почти сознался мне в убийстве Базиля Хеля... Я не отрицаю их знаний и опыта, но они не могли сделать выводы по одной лишь случайной встрече с Питером...

- Хорошо, - сказала Джейн. - Я согласна с вашим планом, но хочу, чтобы Питера освидетельствовала и признали душевнобольным только три доктора, которые были здесь сегодня. Если они после более тщательного осмотра решат, что Питер действительно психически ненормален, то я примирюсь с этим. Лишь об одном предупреждаю вас, господин Уэллс, - добавила она, понизив голос. - В том случае, если Питера действительно признают ненормальным, мой поверенный возбудит вопрос о передаче всего его имущества в казну. Как вам это понравится? Что вы сделаете в таком случае?

Итак, Джейн знала! С самого начала разговора чутье подсказывало Дональду, что ее настроение - это нечто большее, чем простая неприязнь, возбужденная сумасбродной болтовней Марджори.

Казалось бы, Дональду нечего было больше делать в доме Питера. Однако он ухватился за последний аргумент.

- Я раскрою вам все свои карты, Джейн, то есть, я хочу сказать, миссис Клифтон.

- Мне кажется, что вам следовало бы лучше обратиться ко мне! - раздался вдруг голос Питера.

Его голос звучал твердо, уверенно, да и сам он не был уже похож на того панически настроенного и убитого горем человека, которого Джейн увидела, когда вошла к нему.

- Каковы же ваши карты и не крапленые ли они?

Дональд совершенно растерялся. Обычно он тщательно обдумывал свои слова и поступки. Теперь же ему надо было отвечать немедленно, и он сделал непростительную оплошность:

- Скажите мне, Питер, во сколько вы цените свое душевное спокойствие? - спросил он. - Если вы заплатите мне сто тысяч фунтов, я обязуюсь оставить вас в покое. Это звучит странно, но я могу оградить вас от всех забот и неприятностей. Но советую вам дать ответ сейчас же.

Вместо ответа Питер подошел к двери и широко распахнул ее.

Дональд взял свою элегантную шляпу и стал машинально вертеть ее в руках.

- Итак, вот ваша благодарность за все оказанные мной услуги? - смущенно сказал он. - Вы без всякой проверки принимаете слова вашей жены?

- С моей стороны, быть может, было бы невежливым напомнить вам, что услуги ваши никогда не были бескорыстны, - ответил Питер, едва сдерживая гнев. - Да, я согласен с мнением Джейн! Не знаю, как далеко простиралась моя глупость и доверчивость, но понимаю, что я был далек от мудрости Сократа.

Дональд все еще мялся и не уходил.

- Вам известно, вероятно, что в том случае, если полиция узнает правду об убийстве Хеля, ваша жена будет арестована в качестве сообщницы? - спросил он.

Питер не ответил и продолжал демонстративно стоять у двери. Когда Дональд, наконец, решился, он проводил его до выхода.

Возвратившись в библиотеку, Питер, к своему удивлению, увидел, что Джейн сидит за столом и хохочет. Смех ее был так заразителен, что Питер тоже расхохотался. Наконец, Джейн сказала сквозь смех:

- Теперь уже война не на жизнь, а на смерть!

Она осознавала, что кризис, происшедший в жизни Питера и в ее собственной, близился к концу; знала также, что враги их не остановятся ни перед чем, даже перед убийством. Джейн, как только осталась одна, сразу же позвонила отцу.

- На что же ты решилась, Джейн? - спросил он ее.

На это она тоже ответила вопросом:

- Разве вам было известно, что Дональд собирался прийти сюда?

- Да, я это знал, - сказал он. - На что решился Питер?

- Я скажу вам это, если вы мне сначала ответите на один вопрос.

- Что же это за вопрос, дорогая Джейн?

- Зачем вы послали Базиля Хеля в Лонгфорд-Манор в вечер моей свадьбы?

Она слышала в трубке взволнованное, прерывистое дыхание отца и с нетерпением ждала его ответа.

- Разве он рассказал тебе это? Я лишь хотел уберечь тебя от опасности. То, что известно о семье Питера, внушало мне тревогу. Я полагал, что будет лучше, если возле тебя будет кто-нибудь.

- Я понимаю, отец. Вы предполагали или даже знали, что Питер психически ненормален, когда выдавали меня за него замуж.

И, не ожидая ответа, она повесила трубку. Минут через пять снова зазвонил телефон, но она не только не подошла сама, но попросила и Питера не подходить к нему. Когда же спустя полчаса Джон Лейт, очень взволнованный, приехал к дочери, никто не открыл ему дверь.

Глава 28

Инспектор Бурк сидел за своим столом в Скотленд-Ярде и внимательно рассматривал медные пластинки. Одна из них была согнута почти пополам, но остальные вполне сохранились. Никаких следов повреждений на них не было.

Рупер то поглядывал на своего начальника, то рассеянно смотрел в окно:

- Дело ясное, как Божий день, - почтительно произнес Рупер. - Клифтон узнал, что в доме может быть произведен обыск. Он взял пресс, пластинки и бросил их в колодец. Если бы один из полицейских случайно не заглянул туда, то мы так и не нашли бы их.

- Я бы нашел их, Рупер, - тихо произнес Бурк, - потому что знал, где они находятся. Бумага и банкноты были, вероятно, сожжены...

- Клифтоном, - торжествующим голосом вставил Рупер.

- Очень возможно, что и господином Клифтоном, - согласился Бурк.

Инспектор был так изысканно любезен, что Руперу это показалось подозрительным. Он знал, что ничто так верно не предвещало близкой бури, как спокойствие и изысканная любезность его начальника.

- Этот дом уже давно служил мастерской для печатания фальшивых денег, - заметил Бурк. - Думаю, что это делалось там уже годами каким-то господином "X". - Рупер утвердительно кивнул головой: он ненавидел своего начальника, когда тот был в благодушном настроении.

- Как вы сейчас заметили, вероятно, в Лонгфорд-Маноре печаталось множество банкнот. Питер Клифтон подолгу жил в этом доме. Весьма вероятно даже, что дом этот принадлежит ему.

- Дом принадлежит господину Блонбергу, - спокойно сказал Бурк. - Во всяком случае, он является агентом по сдаче этого дома. Да, совершенно верно: в этом доме печаталось много фальшивых денежных знаков. Я с этим совершенно согласен. Однако те пять стофунтовых банкнот, которые вы положили во вторник на текущий счет вашей жены, выпущены, вне всякого сомнения, Английским банком.

При этом Бурк даже не посмотрел на своего подчиненного и продолжал внимательно рассматривать пластинки.

- Пять банкнот по сто фунтов? - пробормотал Рупер. - Я не понимаю, что вы этим хотите сказать?

- У меня есть их номера, этих купюр, - со вздохом продолжал Бурк, - и я могу их проследить. Перед тем, как внести банкноты в банк, вы получили их от Уэллса. Мне показалось это странным, но я подумал, что вы, быть может, продали доктору патент на какое-нибудь лекарство. Ведь в этом нет ничего противозаконного. Если же вы приняли пятьсот фунтов в виде подарка, то это было бы против служебных правил, и, быть может, вам пришлось бы отвечать за это в дисциплинарном порядке.

- Я продал ему одну вещь, - продолжал смущенный Рупер.

- Вероятно, это была очень ценная вещь, - тем же мягким голосом продолжал Бурк. - И он не переплатил за нее.

- Это была картина старинного мастера, которая досталась мне за гроши, - продолжал бормотать Рупер.

- И которую вы перепродали тоже за гроши, - добавил Бурк. - Поверьте мне, что старые мастера - наилучшие. Видите ли, старый хозяин платил вам жалованье в течение восемнадцати лет и, по истечении положенного срока, будет платить вам пенсию. Поэтому очень легкомысленно рисковать пенсией старого хозяина из-за пятисот фунтов нового хозяина. Или, быть может, из-за тысячи фунтов?

Он вопросительно взглянул на своего подчиненного. У Рупера на лбу выступил холодный пот.

- Что вы намерены делать со всем этим? - спросил Бурк, указывая на медные пластинки, разбросанные на столе, и на пресс, находившийся в соседней комнате.

- Я написал докладную записку об этих вещах, - ответил Рупер, торопливо вынимая из кармана несколько исписанных листов.

- Подождите. Я хотел бы узнать, упомянут ли Питер Клифтон в этой записке. Если да, то я вынужден буду дать ход и тому делу, о котором мы только что говорили. Если же это просто доклад о том, что найдены вещи, тогда я считаю, что все в порядке.

Рупер был смущен.

- Я внимательнее просмотрю записку и, если нужно, составлю новую, - заметил он.

Бурк закивал головой.

- Осторожность никогда не мешает, - согласился он. И вдруг добродушное настроение его исчезло, и он превратился снова в требовательного и строгого начальника: - Рупер, следите за собой. Это не угроза, а предостережение. В последнее время я сам столько раз нарушал полицейские правила, что почувствовал какое-то дружеское расположение к людям, которые делали это всю жизнь. Пишите скорее вашу докладную записку, и покажите ее мне прежде, чем я уйду.

Как только дверь за Рупером закрылась, Бурк стал звонить главному инспектору. После небольшого совещания пятьдесят полицейских были разосланы в различные рестораны Уэст-Энда; вечером туда должны были прибыть курьеры, чтобы отправить во все страны последние произведения Ловкача.

Глава 29

Дональд Уэллс пришел посоветоваться со своим другом Джоном Лейтом и застал его в совершенно удрученном настроении. Дональду не нужно было рассказывать о своей неудаче: Джон Лейт уже догадался обо всем по тону своей дочери. Он с яростью набросился на доктора.

- Вы одни во всем виноваты! - воскликнул он. - Вы разрушили дело всей моей жизни!

- Дело ваше было направлено только на ваше собственное благополучие, - прервал его Дональд. - Если вы думаете, что заботились о своей дочери, то другие так не считают. Однако как быть дальше? Питер в качестве душевнобольного уже ускользнул от нас. Но как человека денежного, мы еще можем его использовать. Если только вы согласны поступиться своим тщеславием, то с него можно будет получить добрых четверть миллиона.

- Что вы подразумеваете под "моим тщеславием"?

- Джейн знает или догадывается о том, какую роль вы играли во всем этом деле, - ответил Дональд. - Рано или поздно если не произойдет какого-нибудь чуда, она узнает, что ее отец был одним из агентов самой большой организации фальшивомонетчиков, когда-либо существовавшей в мире. Поэтому вот что я предлагаю: вы пойдете к Питеру и расскажете ему все совершенно откровенно.

- Что же именно? - резко спросил Джон Лейт.

- Что вы являетесь агентом по распространению фальшивых денежных знаков. Скажите ему, что вам нужно уехать на континент и что вы не желаете впутывать в это дело Джейн, причинять ей лишнее горе.

Джон Лейт презрительно скривил губы.

- Вы уверены, что тогда Питер расщедрится? И, вероятно, будете претендовать на свою долю, не так ли? - произнес он. - Разве вы не понимаете, что я - такой же агент, как и вы, и что мы не можем поступать так, как хотим. Я не могу покинуть Лондон без разрешения Ловкача.

Дональд злобно рассмеялся.

- Какая чепуха! - воскликнул он. - Когда дело идет о собственной шкуре! Разве мы с вами не продали бы Ловкача, если бы только знали, кто он? Я, как и, вероятно, вы, нажил уже много денег, но мне этого мало. Я хочу еще. Если нам ничего не удастся получить от Питера, то не забывайте, что Джейн получила сто тысяч фунтов, которые отныне составляют ее собственность. Чутье подсказывает мне, что опасность очень близка, и я предпочитаю быть к тому времени вне пределов досягаемости.

Дональд ушел от Лейта с твердым убеждением, что семена, брошенные им, дадут богатые всходы. Очутившись на улице, он вспомнил, что забыл взять с собой ключи, и с досадой подумал, что его любопытная жена могла воспользоваться ими. Как только Дональд позвонил, Марджори тотчас открыла ему дверь: ему показалось, что она с нетерпением ожидала его.

- Мне было так жутко одной в этом доме! - воскликнула она, глядя на его расстроенное лицо. - Вас можно поздравить с успехом?

- С блестящим! - иронически ответил он и пошел в свой рабочий кабинет.

Дональд заметил, что ключи, оставленные им, лежали на прежнем месте и положил их в карман.

- Посыльный принес письмо, - сказала Марджори. - Если бы вы меня не бранили за то, что я вскрываю ваши письма, то я непременно прочла бы его. Мне кажется, что оно очень важное.

С первого взгляда Дональд понял, что оно действительно важное: лишь один человек писал ему на этой толстой бумаге. Он с нетерпением вскрыл письмо, предварительно послав жену в погреб за бутылкой шампанского. В конверте оказался еще один конверт, а в нем третий. Видно было, что отправитель письма принимал все возможные меры предосторожности: на каждом из конвертов было крупными буквами напечатано на пишущей машинке имя Дональда с припиской: "Конфиденциально". Письмо было также напечатано на машинке, и на нем не было ни адреса отправителя, ни подписи. Дональд внимательно прочел его: это было длинное послание для человека, который писал всегда короткими фразами. К письму был припечатан красным воском маленький ключик. Дональд еще раз прочел письмо и подумал, что вечер мог принести еще много неожиданного. Он положил ключик в карман, сжег письмо и тщательно размешал золу.

В этот момент вошла Марджори с бутылкой шампанского и двумя фужерами.

- Вы сжигаете вашу тайную корреспонденцию? - улыбаясь, спросила она.

Обычно он не преминул бы ответить на это замечание какой-нибудь резкостью. Вместо этого Уэллс ласково улыбнулся ей в ответ. Но когда Марджори стала наливать вино, он с удивлением заметил, как сильно дрожит ее рука.

- Вы нервничаете? - спросил он.

- Я и сама не знаю, почему разволновалась, - ответила Марджори.

- Не нужно нервничать. Между прочим, вот письмо, которое вы написали под мою диктовку.

Он вынул из кармана письмо, адресованное Питеру, и бросил его в огонь. Дональд не заметил, насколько этим была обрадована Марджори.

Они пообедали вместе. В восемь часов Дональд вышел из дому. Она видела из окна, как он поймал такси и уехал.

Марджори облегченно вздохнула: в любой момент Дональд мог открыть сейф и обнаружить, что в конверте вместо банкнот, которые он взял утром из банка, была газетная бумага. Она была предусмотрительной женщиной и не хотела, чтобы ее снова заключили в изолированной комнате. Марджори быстро оделась, уложила в небольшой чемодан самые необходимые вещи, проверила, взяла ли железнодорожный билет, который должен был доставить ее на континент.

В это мгновение раздался сильный стук в дверь. Она бросилась в рабочий кабинет Дональда и выглянула в окно: возле дома стояло двое мужчин. На тротуаре она увидела полицейского в форме. Она тотчас открыла сумочку, вынула из нее банкноту и положила их в сделанный заранее карман нижней юбки. Лишь после этого открыла дверь и впустила Бурка.

Глава 30

Весь день и вечер прошли для Питера в каком-то волшебном сне. Ему казалось, что он впервые узнал Джейн: она оказалась доброй, веселой, с ясным и замечательным умом. Питер несколько раз пробовал заговаривать с ней о том, что волновало его, но Джейн уходила от разговора. После обеда они пошли в библиотеку, и Джейн принялась рассматривать книги. Некоторое время она колебалась и вдруг, решившись, сказала мужу:

- Питер, вы не рассердитесь, если я вас кос о чем спрошу?

- Конечно, нет, Джейн.

Он сидел в глубоком кресле с книгой на коленях и курил трубку.

- Насколько я знаю, ваш отец был большим ученым?

- Да, кажется, - медленно проговорил он. - Вероятно, вы нашли его книгу, в которой, по какой-то странной случайности, говорится о фальшивых денежных знаках. В молодости он был химиком и вроде бы сделал какое-то важное открытие в области обработки железа. Все это мне лишь смутно известно. Таким образом, он составил свое большое состояние.

- А вы когда-нибудь... - никак не решалась спросить, - вы когда-нибудь пробовали делать фальшивые денежные знаки?

- Я? Боже мой! Почему вам это пришло в голову?

- Но вы бы знали, как взяться за это дело, не правда ли? - продолжала она, как бы не замечая его смущения. - Ведь это не так трудно?

- Дорогая Джейн, давайте поговорим о чем-нибудь другом, - взмолился он.

- Но я не могу ни говорить, ни думать ни о чем другом.

Питер глубоко вздохнул.

- А знаете ли вы, сколько мы уже женаты? - спросил он.

- Кажется, уже тысячу лет, - с улыбкой ответила Джейн. - Я уже старуха с седыми волосами. Однако не смейтесь, Питер, когда я уверяю вас, что уже старая женщина. Я правда нашла у себя сегодня седой волос. - И вдруг воскликнула, услышав шум в передней: - Это, наверное, почта!

Вскоре она вернулась с пачкой писем.

- Все - вам и лишь одно адресовано мне, - посмотрев внимательно на конверт и на почерк, Джейн удивленно сказала: - Как странно! От Дональда! Вероятно, это запоздалый свадебный подарок.

- Уэллс? О чем он может писать вам? - заинтересовался Питер.

Джейн нетерпеливым движением вскрыла конверт и нашла в нем второй конверт с надписью: "Послать вместе с моими документами, не вскрывая". На нем был написан адрес хорошо ей известного поверенного.

- Как все это таинственно! - прошептала она.

Джейн колебалась недолго. Конечно, она догадалась, что конверт был адресован ей по ошибке. Однако она не знала, что Дональд в тот момент, когда подписывал конверт, настолько был поглощен мыслью о новой опасности, грозившей ему со стороны молодой женщины, что совершенно бессознательно написал на конверте ее имя. Джейн вскрыла второй конверт и вынула из него лист старой газеты, разодранный по краям и пожелтевший от времени. В левом верхнем углу было несколько слов, написанных четким почерком Дональда. Она вспомнила, что он всегда был аккуратен и методичен во всем, и, прочитав, невольно улыбнулась:

"По странному совпадению, нашел эту газету, в которую были завернуты старые книги, после первого освидетельствования П. Кюмберленд Геральд, 1898".

- Кюмберленд! - воскликнул Питер. - Как странно. Ведь моя мать жила в Кюмберленде.

На первой странице не было ничего интересного. Джейн быстро перевернула лист. На другой странице ей бросилось в глаза заглавие:

"Смерть Александра Уэллерсона".

Питер услышал, как она удивленно вскрикнула, подошел к ней и стал читать, заглядывая через ее плечо.

"С большим прискорбием сообщаем о кончине Александра Уэллерсона, жившего в течение многих лет в Карлейле. Покойный был известным химиком. Господин Уэллерсон только что возвратился из Швейцарии. Смерть наступила в результате несчастного случая: он ехал в коляске, лошади понесли и опрокинули ее в пруд. Ранения, полученные господином Уэллерсоном, оказались настолько серьезными, что он вскоре скончался. Покойный оставил вдову и трехмесячного ребенка. По странному совпадению, тезка и двоюродный брат покойного - известный изобретатель в области обработки железа Александр Уэллерсон как раз гостил у него. Покойный в качестве химика принимал участие, в производстве опытов над обработкой железа".

Питер и Джейн удивленно переглянулись.

- Когда скончался ваш отец? - едва дыша от волнения, спросила Джейн.

- В 1919 году.

Она указала на поблекший портрет, помещенный над этой газетной заметкой. Это был человек лет тридцати с правильными чертами лица.

- Это ваш отец?

Питер покачал головой.

- Нет, - ответил он. - Я не узнаю его на этом портрете. Но посмотрите, мне кажется, что к газете приколота еще одна бумага.

Она перевернула страницу и увидела, что не заметила небольшой газетной вырезки, приколотой к листу. На этой заметке не было числа, но смысл ее был ясен и без того:

"В строгом семейном кругу состоялось венчание госпожи Уэллерсон, вдовы покойного Питера Клифтона Уэллерсона, с двоюродным братом ее покойного мужа, носящим то же имя. Господин и госпожа Уэллерсон уехали на Ривьеру с ее семимесячным ребенком от первого брака".

- Теперь вам известна тайна, которую Уэллс намеревался продать вам за сто тысяч фунтов? - воскликнула Джейн.

Питер был так поражен, что ничего не мог ответить.

- Я ничего не понимаю, - наконец, пробормотал он.

- Питер! - воскликнула она дрожащим от волнения голосом. - Разве вы не поняли, что вы - сын первого Уэллерсона, а не того психически ненормального Уэллерсона, который скончался в Бродмуре. Вот почему он написал в завещании, что надеется на то, что вы будете следовать примеру своего знаменитого отца. О Боже! Какое счастье!

Прежде чем она могла прийти в себя от изумления, Питер схватил ее в свои объятия.

- Какое счастье, Питер! - повторила она. - Разве вы не понимаете?

В это время в передней послышался голос Марджори. Питер и Джейн едва успели отскочить друг от друга прежде, чем молодая женщина вбежала в комнату. Джейн удивленно уставилась на нее.

- Марджори! - воскликнула она. - Я думала, что вы все еще в Германии?

Но Марджори ничего не слышала. Глаза ее были устремлены на Питера. Она подбежала к нему и схватила его за руку.

- Питер! - дрожа от страха, воскликнула она. - У нас в доме полиция! Бурк!

- Где ваш муж? - тотчас же спросил Питер.

- Не знаю, он куда-то уехал. Я и сама собиралась уходить, когда они пришли. Они все обыскали и ждут теперь Дональда. И знаете ли, Питер, что мне сказал Бурк? - Она остановилась, как будто для того, чтобы перевести дыхание и набраться сил, и затем едва слышно прошептала: - Бурк повел меня в столовую, запер дверь и сказал: "Вы знаете Ловкача? Если да, то предупредите его, что мы придем к нему сегодня ночью".

Джейн в недоумении смотрела то на молодую женщину, то на мужа. К чему было это предостережение Бурка? Сердце ее от волнения учащенно забилось, но она взяла себя в руки и с твердостью в голосе спросила:

- Почему же Бурк предостерег Ловкача?

- Невероятно, - прошептала Марджори. - Вы знаете, кто Ловкач, Питер? Он не Дональд? Какой ужас! У нас в доме два сыщика обыскивают все бумаги моего мужа. Говорят, что за всеми вокзалами установлено наблюдение. Что мне делать?

- Вы можете остаться здесь, если хотите, - предложила Джейн.

- Нет, не могу, - простонала несчастная женщина. - Ведь что-нибудь может случиться в это время с Дональдом, а только я могу спасти его. Джейн, я поступила страшно неблагородно по отношению к нему!

Марджори готова была лишиться чувств. Джейн взяла ее под руку и проводила в свою спальню. После того как Марджори выпила немного воды, она, казалось, пришла в себя и успокоилась.

- Ей гораздо лучше, - сказала Джейн, войдя в библиотеку, и остановилась в изумлении: комната была пуста.

Она пошла в спальню мужа. Там его тоже не было. Джейн быстро сбежала вниз по лестнице и в передней встретила дворецкого.

- Господин Клифтон только что вышел, - сказал он. - Не знаю, что случилось, но он не взял ни пальто, ни шляпу...

Джейн выбежала на улицу, но Питер уже исчез из виду. Она быстро пошла к ближайшей остановке такси, думая, что он мог уехать оттуда. Предположения ее оказались верны: она издали увидела Питера, сидевшего в машине. Джейн подошла к одному из водителей и спросила его:

- Вы знаете, куда поехал господин, который только что взял такси?

- На Нольби-стрит, миссис. Водитель того такси спросил меня, как туда проехать кратчайшим путем.

Название улицы показалось ей знакомым и, после минутного размышления, она вспомнила: там помещалась контора Блонберга.

Джейн сказала водителю, чтобы отвез ее на Нольби-стрит и остановился в самом конце улицы. В этот поздний час она была почти пустынной. Джейн не была уверена, впустят ли ее в контору. Она надеялась, что при доме есть ночной сторож. Выйдя из такси, Джейн подошла к конторе Блонберга и остановилась у двери. Но только теперь поняла опрометчивость своего поступка: что могла она ответить, когда ее спросят, зачем пришла сюда? Тем не менее, Джейн нажала на кнопку звонка. Ответа не последовало. Тогда она позвонила еще раз, и тут, к своему удивлению, услышала шум подъезжавшего автомобиля. Обернувшись, она увидела выходившую из автомобиля грузную фигуру миссис Энтерсон. Джейн быстро спряталась в первые попавшиеся ворота.

Глава 31

Миссис Энтерсон привыкла всегда поступать по-своему, и поэтому, когда доктор уложил ее в кровать и приставил к ней сиделку, она энергично запротестовала. Затем объявила всем, что, как хозяйка дома, имеет право командовать, и прежде всего прогнала доктора и сиделку.

После этого миссис Энтерсон позвала к себе в комнату прислугу: девушки подумали, что их госпожа, чувствуя приближение смерти, готовится сделать некоторые распоряжения относительно своего имущества, и втайне надеялись, что и им будут оставлены некоторые суммы. Однако, они были разочарованы: миссис Энтерсон сидела за туалетным столиком перед зеркалом, старательно пудрясь и подкрашивая лицо.

- Если доктор или сиделка вернутся, не впускайте их, - сказала она, не оборачиваясь. - С сегодняшнего дня весь мой дом погружается в глубокий траур. Каждая из вас получит по фунту на покупку траурного платья. Я читала, что у Харродса на этой неделе дешевая распродажа платьев. - Она открыла сумочку, вынула из нее три фунтовые бумажки и отдала их им. Затем сделала знак рукой, чтобы девушки удалились.

Все утро миссис Энтерсон не знала, куда деться от тоски. Днем она пробовала утопить свое горе в коньяке, который поглощала большими рюмками...

Ее размышления были прерваны приходом почтальона. Он принес только одно письмо - очень неприятное для нее:

"Милостивая госпожа!

Я был бы Вам чрезвычайно признателен, если бы Вы вернули мне ту сумму, которую задолжали. Буду ждать Вас в условленное время в условленном месте. Теперь, когда Ваш сын скончался, не может быть и речи о переходе к Вам состояния Вашего мужа. Пеняйте исключительно на себя. Я предупреждал Вас, чтобы он был осторожнее, потому что ему грозила опасность. Повторяю: очень прошу вернуть мне долг.

Б."

Старуха, прочтя письмо, пришла в ярость, и вынула из комода старый револьвер. В это время служанка принесла чашку горячего чая. Она была одета во все черное.

- Простите меня, миссис, но кухарка спрашивает, по ком мы носим траур?

Миссис Энтерсон бросила на нее негодующий взгляд и резко ответила:

- По мне!

Служанка бросилась в кухню и рассказала там, что хозяйка, вероятно, помешалась.

Миссис Энтерсон вышла из дому и поймала такси. Когда она подъехала к дому, где помещалась контора Блонберга, шел сильный дождь.

- Подождите меня здесь, - сказала она шоферу.

Старуха быстро поднялась по лестнице и остановилась лишь на последней площадке, чтобы перевести дыхание. Открыв дверь, она очутилась в хорошо знакомой ей грязноватой комнатке и села на свое обычное место у стола.

- Вы здесь? - шепотом спросила она.

- Да, я здесь, - послышался ответ из соседней комнаты. - Вы принесли деньги?

- Мой сын... - взволнованным голосом начала она.

- Ваш сын был таким же психически ненормальным, как и его отец.

Миссис Энтерсон пришла в ярость.

- Вы тоже участвовали в заговоре против моего мальчика - и вы, и Питер, и его жена!

Она пробовала вынуть из кармана револьвер, но он застрял в разорванной подкладке шубы.

- Не говорите чепухи, - послышался голос из соседней комнаты. - Ведь Базиля предупреждали. Ему дали поручение, которое он не исполнил.

- Ах, вот как! - воскликнула она. - Убийца! Убийца!

В лицо ей ударил ослепительный свет. Она поняла, что его нарочно зажгли. Старуха вскочила на ноги, опрокинув при этом стул, и дважды выстрелила в темную комнату, в своего невидимого врага. Она услышала глубокий вздох и с торжеством воскликнула:

- Я убила его! Я убила его!

Шатаясь, миссис Энтерсон вышла из комнаты, спустилась по лестнице и, наконец, очутилась на улице.

- Отнимите у нее револьвер! - услышала она чей-то голос.

Кто-то больно схватил ее за руку и выхватил из рук револьвер. Возле дома собралась уже довольно большая толпа. Полицейский продолжал крепко держать ее за руки.

- Отправьте ее в больницу, - услышала она чей-то резкий голос. - Трое полицейских пойдут со мной в дом. Стреляйте лишь в крайнем случае.

Глава 32

Джейн видела, как миссис Энтерсон вошла в дом, и решила ждать. Прошло пять минут, затем десять, а старуха все еще не появлялась. Джейн заметила группу людей, приближающуюся к дому, и сразу узнала среди них грузную фигуру Бурка.

Она пришла в ужас: наверное, полиция будет обыскивать дом, в котором, несомненно, находился Питер. Ей показалось, что среди полицейских она узнала и Рупера. Они о чем-то довольно долго совещались между собой.

И вдруг Джейн услышала оглушительные звуки: кто-то стрелял в доме. Сердце ее учащенно забилось. Она видела, как Бурк подошел к двери и попытался открыть ее ключом. Но в это мгновение дверь со стуком распахнулась, и из нее с криками вылетела миссис Энтерсон.

Джейн быстро перебежала на другую сторону улицы, к тому месту, где ее ждало такси. Однако водитель, заинтересовавшись происшествием, вышел из машины, и Джейн пришлось ждать его. Больше всего она боялась, что ее узнает Бурк.

Вдруг послышался шум автомобиля: он выезжал из маленького переулка, находившегося возле дома. Джейн посторонилась и стала на тротуар. Водитель проезжавшего мимо такси был пожилым человеком - он курил трубку. Взгляд молодой женщины упал на пассажира: она, к своему удивлению, узнала в нем Питера. На секунду глаза их встретились, и Джейн громко окликнула его. Но Питер торопливо отвернулся - через минуту такси уже скрылось из виду.

Джейн все еще смотрела вслед удалявшейся машине, когда услышала возле себя голос ее таксиста:

- В доме что-то случилось, миссис, - заметил он. - Говорят, что кого-то застрелили.

- Отвезите меня обратно домой, - только и смогла сказать молодая женщина.

Всю дорогу Джейн спрашивала себя, застанет ли она Питера дома?

Бурк первый бросился вверх по лестнице. На минуту он остановился в первой комнате Блонберга. Затем сыщик быстро вошел в ту комнату, о существовании которой уже давно догадывался. Он очутился в маленьком помещении, где незадолго до того сидела миссис Энтерсон. Комната теперь была освещена ослепительно ярким светом.

Осмотрев ее, Бурк бросился к драпировке и хотел проникнуть в соседнее помещение, но только тут заметил, что, кроме драпировки, комната была еще отделана для безопасности проволочной решеткой. Острым ножом он быстро сделал в ней надрез и затем навалился на нее всей тяжестью своего грузного тела. Решетка быстро поддалась - Бурк очутился в таинственной задней комнате. Он схватил со стола лампу и осветил ею комнату: сыщик увидел мужчину, сидевшего чуть дальше в согнутом положении. Бурк подошел к нему и приподнял его голову - перед ним было бездыханное тело Дональда Уэллса.

- Так я и думал, - пробормотал сыщик.

С помощью своих людей он стал тщательно осматривать комнату. На двери шкафа, около которого он нашел тело Дональда, Бурк заметил небольшую кнопку. Как только он ее нажал, дверь тотчас же открылась: за ней был небольшой лифт, в котором, однако, свободно могло поместиться двое. Бурк вошел в него и, нажав одну из кнопок, стал медленно спускаться вниз.

Когда лифт остановился, сыщик вышел и стал с любопытством осматриваться кругом: он очутился в гараже. В нем не было ни одного автомобиля, но множество пустых канистр из-под бензина свидетельствовали о том, что гараж этот не стоял пустым.

Сыщик открыл дверь гаража и очутился в переулке. Неподалеку он увидел водителя, мывшего свою машину. Он оказался крайне неразговорчивым, и Бурк, чтобы развязать ему язык, должен был сказать, что он служащий Скотленд-Ярда.

- В этом гараже стоит такси старого водителя, которого мы все называем "Старик Джо", - сказал он. - Должен сознаться, что я никогда не видел его, до сегодняшней ночи.

- Когда же вы увидели его? - спросил Бурк.

- Минут десять тому назад. Он поехал с пассажиром.

И водитель подробно описал пассажира, в котором Бурк без труда узнал Питера. Он также рассказал ему о том, что никто не знал "Старика Джо" и что тот ездил на машине исключительно ночью.

- Он никогда никого не тревожил и возвращался в гараж почти всегда никем не отмеченным.

Сыщик вернулся в гараж, тщательно запер за собой дверь и снова поднялся в лифте.

- Подождите здесь до приезда полицейского врача, - приказал он Руперу. - Пусть тщательно обыщут всю комнату и захватят с собой все найденные бумаги.

Глава 33

Возвратившись домой, Джейн не застала Питера. Дворецкий сообщил ей, что миссис Уэллс уехала сразу же после ее ухода, вызвав предварительно такси.

Через полчаса пришел Бурк.

- Вы ничего не имеете против такого позднего посещения? - начал он. - Питера, я вижу, нет дома?

- Он вышел, чтобы прогуляться в парке, - ответила молодая женщина. - Если бы вы пришли на минут пять раньше, то застали бы его.

Бурк хитро улыбнулся.

- В дни моей молодости, - заметил он, - мне часто приходилось идти по следам преступника и слышать затем от его жены, что он только что вышел, в то время как он прятался в погребе.

- Могу вас уверить, что Питер не прячется в погребе! - вспылила молодая женщина. - Ему незачем скрываться. Разве вы пришли, чтобы арестовать его?

Сыщик покачал головой.

- Я просто пришел; чтобы дружески провести с вами вечер, - сказал он и в тоне его уже не чувствовалось ни малейшей иронии. - В вашем доме я чувствую себя удивительно спокойно и уютно. А вы не выходили из дому, миссис Клифтон?

- Нет. Я только вышла на минутку, чтобы опустить письмо.

Бурк мечтательно устремил глаза в потолок.

- Я стараюсь припомнить, есть ли почтовый ящик на Нольби-стрит, - сказал он как бы про себя. - Мне кажется, что есть.

Джейн невольно покраснела.

Газета, полученная от Дональда, все еще лежала на столе, и она с радостью ухватилась за нее.

- Господин Бурк, я хочу показать вам газетную заметку, появившуюся много лет назад, - воскликнула она. - Несомненно, для вас она представляет огромный интерес.

И Джейн рассказала, каким образом газета попала в ее руки.

Прочитав заметку, Бурк долго не мог прийти в себя от изумления.

- Должен признаться, что я и не подозревал этого, - воскликнул он. - Какой я, однако, был дурак что не арестовал Уэллса!..

- Уэллса... Разве вы думаете, что он убил Базиля?

- Не только Базиля, но и Редлоу, - ответил сыщик. - Быть может, он совершил еще десяток нераскрытых убийств, как всякий преступник по призванию...

- И вы не арестовали его? - еле дыша от волнения, спросила молодая женщина.

Бурк отрицательно покачал головой.

- Но вы намерены арестовать его? - все более и более волнуясь, спросила Джейн.

Сыщик снова отрицательно покачал головой.

- Но почему же?

- Потому что миссис Энтерсон уже взяла на себя роль судьи в этом деле...

Он вовремя подскочил, чтобы поддержать молодую женщину, почти лишившуюся чувств.

- Она... убила его? - едва слышно спросила она.

- Двумя выстрелами...

- Я слышала выстрелы... - сказала Джейн. - И вы совершенно уверены в том, что его убила именно мисс Энтерсон?..

- В этом не может быть ни малейшего сомнения, - сказал Бурк. - У нее еще был в руках револьвер, когда она выходила на улицу. Да она и сама не отрицала...

- Мне как-то трудно поверить в это, - прошептала Джейн. - Бедная Марджори... Неужели она была сообщницей этого человека?

Бурк покачал головой.

- Нет. Уэллс только в последний момент хотел сделать ее сообщницей. Он держал ее в заточении в своем доме. Но не сокрушайтесь о ней: Марджори успела захватить все деньги мужа и теперь мчится в экспрессе на континент... Не думаю, чтобы она долго носила траур: это не в ее характере.

Джейн погрузилась в глубокое раздумье. В это время вошел Питер: он был, видимо, сильно взволнован, но старался скрыть это.

- Хорошо прогулялись? - спокойно спросил Бурк?

- Да, - коротко ответил Питер и погрузился в мрачное молчание.

- Вероятно, вашему водителю удалось благополучно скрыться?.. - загадочно сказал сыщик.

- Я, право, не знаю, о чем вы говорите!..

Питер посмотрел на сыщика - глаза его встретили проницательный взгляд Бурка, и Джейн догадалась, что они поняли друг друга, но только не хотели говорить при ней.

Первым прервал молчание Бурк.

- Питер, мне кажется, что теперь вы уже не будете больше нуждаться в моих советах и моей помощи. Вы сами не понимаете, какое сокровище приобрели, женившись на Джейн. Ей одной вы обязаны вашим спасением, и я теперь спокойно могу предоставить вас всецело на ее попечение.

- Я знаю, Бурк, чем я обязан вам... - начал Питер.

- Не будем об этом, - с добродушной улыбкой прервал его сыщик. - Нам снова пришлось бы заговорить о водителе такси, а я чувствую, что об этом лучше молчать...

- Как мне отблагодарить вас? - снова начал Питер.

- Простите, - продолжал Бурк. - Я должен показать вам еще записку, которую писал Редлоу и которая так таинственно исчезла в ночь его убийства...

Он вынул из кармана шесть мелко исписанных листов. Ни Питер, ни Джейн не спросили его, откуда появилась эта рукопись. Они догадались, что еще несколько часов тому назад она была в кармане Дональда Уэллса...

На первых страницах были изложены уже известные им факты, а именно: женитьба Александра Уэллерсона на вдове его двоюродного брата.

"Бедная женщина всю жизнь не могла оправиться от потрясения, испытанного ею после внезапной кончины первого мужа. Она почти все время хворала, и болезнь ее послужила одной из причин тайной женитьбы Уэллерсона на девице Энтерсон, которая служила у них в доме кухаркой. От этого брака родился сын, Базиль, который унаследовал психическую ненормальность отца. Уэллерсон очень привязался к мальчику и заставил меня торжественно обещать ему, что сын его никогда не узнает, что он незаконный ребенок. Мне кажется, однако, что впоследствии Базиль Хель узнал все и наводил соответствующие справки через Дональда Уэллса..."

- По-моему, - заметил Бурк после того, как Питер и Джейн прочли записку, - Уэллс знал о том, что старик Редлоу решил написать обо всем, что ему было известно о родителях Питера. Вы, наверное, помните, что в день убийства было два телефонных звонка. В первый раз старик спал, а во второй он подошел к телефону, но думал, что говорит с Питером. На самом же деле это был Уэллс, который, вероятно, звонил из Лонгфорд-Манора. Дональд хитро все задумал. Он знал, что Питер обычно курит, когда бывает за рулем, поэтому подложил ему папиросы, пропитанные снотворным. Сам же он поджидал Питера на дороге. Когда тот инстинктивно остановил машину, почувствовав, что лишается сил, Уэллс сел рядом с ним и повез его в Сейденхем. Очевидно, он привязал Питера ремнем к сиденью, чтобы он не свалился и не привлек внимания полицейских... Вы помните, что я нашел ремень на полу автомобиля... Уэллс повез Питера, который был без сознания, чтобы затем его обвинили в убийстве старика. На самом же деле это Уэллс прикончил его сам...

Бурк остановился и окинул быстрым взглядом своих слушателей.

Затем продолжил:

- Убийство Базиля тоже было продумано и, если бы не миссис Клифтон, вы, мой друг, были бы найдены утром в крови якобы убитого вами приятеля...

Невольная дрожь пробежала по телу молодой женщины... Питер и Джейн погрузились в свои невеселые думы и даже не заметили, как ушел сыщик.

...Питер окинул свою жену нежным взглядом и прошептал:

- Простите меня, Джейн, что я не откликнулся, когда вы позвали меня сегодня вечером на Нольби-стрит, но...

- Я все поняла... - так же тихо ответила Джейн. - Успел ли отец скрыться?..

Питер молча кивнул головой.

После небольшого молчания Джейн спросила, понизив голос до едва слышного шепота:

- Ведь он и был Ловкач, не правда ли?

Питер снова молча кивнул головой.

- Когда вы узнали это?

- В ту ночь, когда я нашел свои гравюры около печатного станка... Вероятно, он забыл их там после одного из своих посещений Лонгфорд-Манора, где печатал денежные знаки.

Питер взял руку жены и нежно погладил ее:

- Вы не можете себе представить, Джейн, как я был этим удручен и как трудно было мне скрыть это от вас...

Джейн ничего не сказала, но ответила на его пожатие.

- Он положительно гений по организаторским способностям и по умению сохранять тайну, - продолжал Питер. - Только вспомнить - сколько лет он терроризировал Европу и Америку... Он доставал агентов через Блонберга, который служил лишь ширмой, и никто из агентов не знал имени Ловкача... Уэллс был одним из его агентов, но тоже не знал имени... Затем, по странной случайности, Уэллс познакомился со мной...

- Кто же рассказал вам все это? - спросила Джейн.

- Он сам, - чуть слышно ответил Питер.

Джейн быстро встала и вышла из комнаты.

Когда она через некоторое время вернулась, Питер заметил по ее опухшим глазам, что она плакала.

Джейн села рядом с ним и, нежно положив голову на его плечо, сказала:

- Питер, давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Эдгар Уоллес - Фальшивомонетчик (The Forger). 2 часть., читать текст

См. также Эдгар Уоллес (Edgar Wallace) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) по теме :