Жюль Верн
«Таинственный остров (L'lle mysterieuse). 7 часть.»

"Таинственный остров (L'lle mysterieuse). 7 часть."

- Какой, мистер Смит? - живо спросил Герберт.

- Вы говорили, что, возвращаясь с острова Табор, увидели зажжённый на острове Линкольна костёр?

- Конечно, - ответил моряк.

- И вы совершенно уверены, что это был костёр, а не метеор или горящие газы?

- Совершенно уверен.

- И ты тоже, Герберт?

- Что вы, мистер Смит! - воскликнул юноша. - Этот огонь блестел, как звезда первой величины!

- А может быть, это и была звезда? - насторожился инженер.

- Нет, нет, - возразил Пенкроф. - Небо было покрыто тучами, да и никакая звезда не могла стоять так низко над горизонтом. Мистер Спилет ведь был с нами, и он может подтвердить наши слова.

- Добавлю ещё, - сказал журналист, - что огонь был очень яркий, как будто это был электрический свет...

- Нам показалось, что он светил с плоскогорья Дальнего вида над Гранитным дворцом, - добавил Герберт.

- Так вот, друзья мои, - сказал инженер, - в ночь с девятнадцатого на двадцатое октября ни Наб, ни я не зажигали никакого огня!

- Как, - вскричал Пенкроф, - вы не...

Он буквально задыхался от изумления и не мог даже докончить фразы.

- Мы не выходили из Гранитного дворца, - ответил инженер. - И если на побережье горел в ту ночь огонь, то он был зажжён не нашими руками!

Пенкроф и Герберт были ошеломлены. Они ни на секунду не усомнились в том, что действительно видели в ночь с 19 на 20 октября огонь на побережье острова Линкольна.

Колонисты должны были признать, что какая-то тайна окружает их. Какая-то неведомая сила, безусловно дружественно расположенная к ним, существовала на острове. Очевидно, какое-то существо таилось в укромных уголках или в самых недрах острова. Но что же это за существо? Вот вопрос, который нужно было разрешить, чего бы это ни стоило!

Сайрус Смит напомнил также колонистам, как странно, иногда вели себя Топ и Юп у отверстия колодца в Гранитном дворце. Он признался им, что исследовал этот колодец, но не нашёл ничего подозрительного.

В заключение инженер предложил своим товарищам, как только наступит весна, перерыть остров сверху донизу и во что бы то ни стало найти таинственного покровителя колонии. Предложение его было единогласно одобрено всеми.

С этого вечера Пенкроф стал задумчивым и озабоченным. Остров, который он до сих пор считал чем-то вроде своей личной собственности, теперь казался ему чужим: на нём жило какое-то существо, от которого моряк чувствовал себя в известной степени зависимым. Он часто беседовал с Набом о "чудесах" острова Линкольна, и вскоре оба друга были близки к тому, чтобы уверовать в существование какой-то сверхъестественной силы.

Между тем в мае, соответствующем ноябрю Северного полушария, началась дурная погода. Зима обещала быть суровой. Поэтому колонисты, не откладывая в долгий ящик, приступили к заготовкам топлива и провизии. Впрочем, теперь им не страшна была даже холодная зима. Стадо муфлонов дало им столько шерсти, что можно было изготовить любое количество валяной тёплой одежды.

Не приходится говорить, что и Айртон был снабжён зимней одеждой. Сайрус Смит предложил ему на зиму переселиться в Гранитный дворец, и Айртон обещал сделать это, как только закончит последние работы в корале. Он переехал в Гранитный дворец в середине мая и с тех пор зажил одной жизнью со всеми колонистами. Айртон всегда стремился быть чем-нибудь полезным своим товарищам, но никогда не принимал участия в их развлечениях, оставаясь всё время грустным и молчаливым.

Большую часть этой третьей зимы на острове Линкольна колонисты провели взаперти в Гранитном дворце. Частые бури и ураганы, казалось, стремились потрясти остров до самых устоев гранитных массивов. Огромные валы прилива грозили залить весь остров, и несомненно, что корабль, бросивший якорь у его берегов, был бы разбит в щепки. Два раза во время таких бурь река Благодарности вздувалась и выходила из берегов, грозя снести мосты, наведённые колонистами. Невзирая на ужасную погоду, колонистам пришлось срочно укреплять их.

Естественно, что страшные ветры нанесли немало вреда сооружениям и посевам плоскогорья Дальнего вида. Особенно пострадали ветряная мельница и птичий двор. Колонистам несколько раз пришлось чинить бреши, проделанные ураганом, чтобы спасти эти постройки от полного разрушения.

В дни больших холодов на плоскогорье несколько раз забирались ягуары и стаи четвероруких. Опасаясь, что осмелевшие от голода хищники причинят непоправимый ущерб плантациям и птичьему двору, колонисты учредили постоянное дежурство на плоскогорье и часто ружейными выстрелами отгоняли слишком предприимчивых зверей.

Колонистам, таким образом, некогда было скучать, тем более что зимой не прекращались работы по благоустройству Гранитного дворца. Несколько раз за зиму колонисты отправлялись на охоту. Особенно удачной была большая охота на болоте Казарки, предпринятая Гедеоном Спилетом и Гербертом при участии Топа и Юпа.

Так прошли четыре самых холодных месяца - июнь, июль, август и сентябрь. Надо отметить, что обитатели Гранитного дворца, в общем, совершенно не страдали от суровой зимы и непогоды. Да и кораль, защищённый от ветров отрогами горы Франклина, почти не пострадал, так что Айртону, вернувшемуся в него на несколько дней во второй половине октября, удалось самолично исправить все повреждения, не прибегая к помощи остальных колонистов.

За зиму в области "таинственных событий" не произошло ничего нового, хотя теперь Пенкроф и Наб склонны были видеть влияние тайной силы в самых незначительных происшествиях. Даже Топ и Юп перестали бродить возле отверстия колодца и не проявляли больше никаких признаков беспокойства. Казалось, таинственное существо покинуло остров. Колонисты, однако, часто беседовали о цепи сверхъестественных событий и не меняли решения заняться поисками, как только потеплеет. Но тут случилось событие настолько важное, что исполнение всех проектов колонистов было надолго отложено.

Дело было в октябре. Весна вступила в свои права. Под тёплыми лучами солнца на деревьях засверкала свежая, нежная зелёная листва.

17 октября, соблазнённый ясным солнечным днём, Герберт решил сфотографировать из окна Гранитного дворца бухту Союза, от мыса Когтя до мыса Южной челюсти.

Горизонт вырисовывался с необычайной резкостью. Океан, чуть колышимый лёгким ветерком, сверкал зеркальной гладью изумрудной воды.

Сделав снимок, Герберт по обыкновению отправился проявлять его в тёмную каморку Гранитного дворца. Вернувшись в комнату, юноша посмотрел на свет закреплённую пластинку. Присмотревшись, он обнаружил на стекле какую-то точку, пятнившую море на горизонте.

"Верно, попалась испорченная пластинка", - подумал юноша и, вооружившись сильной лупой, вывинченной из бинокля, наклонился над стеклом.

Но, не успев всмотреться в пластинку, он громко вскрикнул и чуть не уронил стёклышко.

Юноша, стремглав выбежав из комнаты, нашёл Сайруса Смита и молча вручил ему пластинку, указывая пальцем на пятнышко.

Сайрус Смит всмотрелся в него, потом вскочил на ноги, схватил подзорную трубу и подбежал к окну.

Быстро осмотрев горизонт, он нашёл то, что искал.

Опустив тогда подзорную трубу, инженер произнёс только одно слово:

- Корабль!

Действительно, в виду острова Линкольна находился корабль.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ТАЙНА ОСТРОВА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Гибель или спасение? - Вызов Айртона. - Важное совещание. - Это не "Дункан". - Подозрительный корабль. - Пушечный выстрел. - Бриг становится на якорь. - Наступление ночи.

За два с половиной года, истёкших со времени крушения аэростата, это был первый корабль, который появился в виду острова на вечно пустынном море. Но пристанет ли он к берегу или пройдёт мимо? Только через несколько часов можно было получить ответ на этот вопрос, Сайрус Смит и Герберт позвали Гедеона Спилета, Наба и Пенкрофа и сообщили им новость. Пенкроф схватил подзорную трубу и стал пристально всматриваться в чуть видневшуюся вдали точку.

- Тысяча чертей! - воскликнул он. - Да это настоящий корабль!

Как это ни странно, но голос его не выражал радости.

- Приближается ли он к острову? - спросил Гедеон Спилет.

- Пока ничего нельзя сказать, - ответил моряк. - Над горизонтом виднеются только его мачты, но не корпус.

- Что нам делать? - спросил Герберт.

- Ждать! - просто ответил Сайрус Смит.

В течение довольно долгого времени колонисты, погружённые в свои мысли, хранили молчание. Можно себе представить, какое волнение, сколько тревог и надежд разбудило в них это неожиданное событие - самое серьёзное из всех, когда-либо приключавшихся на острове Линкольна.

Положение колонистов никак нельзя было сравнить с положением тех несчастных, потерпевших крушение на бесплодном острове, которые ценой величайших усилий вырывают у мачехи-природы жалкие крохи для поддержания своей жизни. Естественно, эти горемыки всем существом рвутся обратно в обитаемые земли. Напротив, Пенкроф и Наб, чувствовавшие себя богатыми и счастливыми на острове Линкольна, не без сожаления покинули бы его. Они привыкли к этому острову, в который они вложили столько труда, и в конце концов полюбили его.

Но и для них появление корабля было желанным событием - это был словно плавучий кусок родины, везущий им новости, везущий новых людей. Сердца колонистов учащённо бились. Время от времени Пенкроф брал подзорную трубу и всматривался в горизонт. Корабль находился сейчас примерно в двадцати милях к востоку от острова. Колонисты, следовательно, никак не могли подать ему сигнал: флаг не был бы замечен, выстрел не был бы слышен, огонь не был бы виден.

Вне всякого сомнения, остров, увенчанный высоким конусом горы Франклина, был замечен с корабля. Но решится ли корабль причалить к острову? Может быть, он случайно очутился в этой части Тихого океана, где на карты нанесён только островок Табор? Тем более, что и этот островок находится далеко в стороне от обычных путей кораблей, поддерживающих сообщение между Полинезийскими архипелагами, Новой Зеландией и Южной Америкой. Ответ на вопрос, который каждый ставил себе, неожиданно дал Герберт.

- Может быть, это "Дункан"? - сказал юноша.

"Дунканом", как известно, называлась яхта Гленарвана, высадившего Айртона на остров Табор и обещавшего когда-нибудь вернуться за ним. Островок Табор расположен вблизи от острова Линкольна, корабль, держащий курс на него, конечно, мог пройти мимо острова Линкольна.

- Надо немедленно вызвать Айртона, - сказал Сайрус Смит. - Только он может сказать нам, "Дункан" ли это.

Все согласились с мнением инженера, и Гедеон Спилет, подойдя к телеграфному аппарату, быстро отстучал: "Айртон, приходите немедленно".

Через несколько секунд пришёл ответ: "Есть, иду".

В ожидании прихода Айртона колонисты продолжали смотреть в подзорную трубу на корабль.

- Если это "Дункан", - сказал Герберт, - Айртон без труда узнает его: он ведь плавал на этой яхте.

- Воображаю, как он будет взволнован, когда узнает "Дункан", - заметил Пенкроф.

- Да, но теперь Айртон может с высоко поднятой головой вступить на борт "Дункана", - сказал инженер. - Было бы хорошо, если бы корабль оказался именно яхтой лорда Гленарвана. Всякое другое судно покажется мне подозрительным - в этих водах всегда укрывались пираты.

- Тогда мы будем защищаться! - воскликнул Герберт.

- Конечно, дитя моё, - улыбнулся инженер, - но лучше было бы, если бы нам не приходилось защищаться.

- Может быть, дело обстоит не так плохо, Сайрус, - сказал журналист. - Остров Линкольна ведь не нанесён на карты. Уже одно это может побудить проходящий мимо корабль свернуть с пути, чтобы осмотреть неизвестную землю.

- Конечно, - согласился с ним Пенкроф.

- И я так думаю, - ответил инженер. - Насколько мне известно, это даже входит в обязанность капитанов судов - осматривать замеченные ими неизвестные земли.

- В таком случае, как мы поступим, если этот корабль станет на якорь в нескольких кабельтовых от острова? - спросил Пенкроф.

Вопрос моряка сначала остался без ответа. Но, поразмыслив, Сайрус Смит ответил своим обычным спокойным тоном:

- Вот что мы сделаем в этом случае, друзья мои: мы вступим в переговоры с капитаном корабля и попросим его принять нас на борт, предварительно объявив остров Линкольна собственностью Североамериканских Соединённых Штатов. Затем, вернувшись на родину, мы предложим всем желающим переселиться на этот остров и превратим его в настоящую колонию.

- Ура! - воскликнул Пенкроф. - Мы сделали щедрый подарок Штатам! Ведь мы уже цивилизовали этот дикий остров: назвали все его части, отыскали естественный порт, проложили дороги, провели телеграф, построили верфь, фабрики, мельницу, мосты! Правительству останется только занести его на карту!

- А что, если во время нашего отсутствия остров будет занят кем-нибудь? - спросил Гедеон Спилет.

- Тысяча чертей! - вскричал моряк. - Я предпочитаю в таком случае никуда не уезжать с острова и остаться охранять его! Ручаюсь, что его не украдут у меня, как часы из кармана зеваки!

В течение следующего часа нельзя было решить, идёт ли корабль по направлению к острову или проходит мимо него, хотя он заметно приблизился. Море было спокойно, и корабль мог подойти к острову, не боясь разбиться о скалы у неизвестных берегов.

Около четырёх часов пополудни пришёл Айртон.

Сайрус Смит пожал ему руку и, подводя его к окну, сказал:

- Мы пригласили вас по важному делу, Айртон! В виду острова появился корабль.

Айртон побледнел и вздрогнул.

Выглянув в окно, он вперил взор в горизонт, но ничего не увидел.

- Возьмите подзорную трубу, - сказал Гедеон Спилет, - и посмотрите на корабль: возможно, что это "Дункан", явившийся, чтобы отвезти вас на родину.

- "Дункан"? - прошептал Айртон. - Так скоро?

Эти слова словно против воли вырвались из его груди. Он опустил голову.

Неужели двенадцать лет одиночества на необитаемом острове не казались ему достаточным искуплением вины? Неужели он не прощал себе своих преступлений и считал, что они не прощены ему другими?

- Нет, - сказал он, не поднимая головы, - это не может быть "Дункан"...

- Посмотрите, Айртон, - сказал инженер, - нам нужно знать заранее, "Дункан" ли это, чтобы принять соответствующие меры.

Айртон взял подзорную трубу и посмотрел в указанном направлении. В продолжение нескольких минут он молча вглядывался в горизонт.

- Нет, - сказал он после нескольких минут молчания, - мне кажется, что это не "Дункан".

- Почему вы так думаете? - спросил Гедеон Спилет.

- "Дункан" - паровая яхта, а здесь я не вижу ни малейшего признака дыма ни над кораблём, ни позади его.

- А может быть, он идёт сейчас под одними парусами? - возразил Пенкроф. - Ветер как будто попутный, и вполне возможно, что он бережёт уголь, находясь на таком далёком расстоянии от обитаемой земли.

- Возможно, что вы правы, Пенкроф, - ответил Айртон, - и что яхта идёт с погашенными огнями в топках. Подождём, пока корабль не приблизится к берегу, тогда мы окончательно выясним этот вопрос.

С этими словами Айртон отошёл в глубь комнаты и уселся на табуретку, скрестив руки на груди.

Колонисты продолжали обмениваться мнениями о корабле, но Айртон не принимал больше участия в споре. Все были так взволнованы, что, конечно, о продолжении текущих работ никто и не думал. Гедеон Спилет и Пенкроф были особенно возбуждены. Они нервно шагали по комнате. Герберт был более сдержан, но и его грызло любопытство. Наб один сохранил полное спокойствие - он верил, что хозяин устроит всё к лучшему. Что касается инженера, то тот сидел, погружённый в раздумье.

В глубине души он скорее опасался, чем желал приближения судна.

А корабль между тем понемногу приближался к острову. В подзорную трубу уже можно было рассмотреть, что это бриг европейской или американской постройки, а не малайский "прао", на каких обычно плавают малайские пираты. Таким образом, можно было надеяться, что опасения инженера окажутся неосновательными и появление корабля вблизи острова Линкольна ничем не угрожает колонистам. Айртон, по просьбе инженера, ещё раз посмотрел в подзорную трубу и подтвердил, что это действительно бриг.

Теперь явственно было видно, что бриг шёл на юго-запад. Он должен был вскоре скрыться за мысом Когтя, и, чтобы следить за ним, пришлось бы взобраться на скалы в бухте Вашингтона, невдалеке от порта Шара. Это было тем более досадно, что было уже около пяти часов пополудни и скоро должны были наступить сумерки, а в темните наблюдение станет невозможным.

- Что мы сделаем, когда наступит ночь? - спросил Гедеон Спилет. - Зажжём ли мы костёр, чтобы подать сигнал о себе?

Журналист задал им самый важный вопрос, от решения которого зависела вся дальнейшая судьба колонистов. Несмотря на свои тяжёлые предчувствия, даже Сайрус Смит высказался за костёр. Ночью корабль мог пройти мимо острова, а придёт ли когда-либо другой корабль, это никто не мог сказать...

- Да, - сказал журналист, - придётся дать знать экипажу корабля, что на острове живут люди. Не использовать этой возможности вернуться на родину - значит потом всю жизнь раскаиваться.

Решено было, что Наб и Пенкроф отправятся в порт Шара и там с наступлением ночи разожгут большой костёр, чтобы привлечь внимание экипажа брига.

Но в ту минуту, когда Наб и моряк собирались покинуть Гранитный дворец, корабль неожиданно переменил курс и направился прямо к бухте Союза. Бриг, очевидно, был быстроходным, судя по той скорости, с какой он приближался к берегу.

Поездка в порт Шара была отменена, и Айртона попросили снова взять подзорную трубу, чтобы окончательно установить, "Дункан" это или нет. Дело в том, что яхта лорда Гленарвана также была оснащена, как бриг. Айртон старался разглядеть, есть ли труба между двумя мачтами корабля, находившегося теперь в десяти милях от них.

Лучи заходящего солнца ещё озаряли горизонт, и судно было отчётливо видно. Айртон опустил подзорную трубу и уверенно сказал:

- Это не "Дункан". - И вполголоса добавил: - Это и не мог быть "Дункан"!

Пенкроф снова направил подзорную трубу на корабль. Теперь отчётливо было видно, что это бриг в триста-четыреста тонн водоизмещением со смелыми и изящными линиями, отлично оснащённый и, должно быть, чрезвычайно быстроходный. Но определить, к какой национальности принадлежит судно, моряк не мог.

- На его флагштоке развевается флаг, но я не могу ещё различить цветов, - сказал он.

- Меньше чем через полчаса мы будем это знать совершенно точно, - ответил журналист. - Впрочем, теперь ведь ясно, что капитан судна намеревается пристать к нашему острову. Следовательно, если не сегодня, то самое позднее завтра мы познакомимся с ним.

- А всё-таки, - возразил Пенкроф, - лучше заранее знать, с кем имеешь дело! Я не прочь был бы уже сейчас распознать цвета флага этого молодчика! - И моряк снова взялся за подзорную трубу.

День склонялся к закату. С наступлением сумерек ветер упал.

Флаг брига бессильно повис складками, и теперь было совсем трудно разглядеть его цвета.

- Это не американский флаг, - рассуждал вслух Пенкроф, - и не английский - красные полоски на нём выделялись бы... И не французский... Может быть, испанский? Нет... Кажется, он одноцветный... Какие флаги легче всего встретить в этих морях? Чилийский? Но он трёхцветный... Бразильский? Он зелёный... Японский? Он чёрный с жёлтым, а этот...

Моряк положил подзорную трубу. Айртон, в свою очередь, поднёс её к глазам. В это время порыв ветра развернул загадочный флаг.

- Флаг чёрный, - глухо сказал Айртон.

Действительно, неизвестное судно шло под чёрным флагом. Предчувствие не обмануло Сайруса Смита...

Был ли это пиратский корабль, конкурирующий с малайскими "прао"? Чего искали пираты у берегов острова Линкольна? Не думали ли они использовать эту никому не известную землю для хранения награбленного?

Эти мысли молнией мелькнули в уме у колонистов. У них не было, впрочем, никаких сомнений в том, что на корабле развевался флаг морских разбойников. Тот самый чёрный флаг, который поднял бы "Дункан", если бы беглым каторжникам удалось захватить яхту.

Колонисты не стали терять времени на рассуждения.

- Друзья мои, - сказал Сайрус Смит, - возможно, что этот корабль хочет только осмотреть берега острова и не собирается высаживать экипаж. Мы вправе надеяться на это. Поэтому нужно сделать всё, чтобы скрыть наше присутствие здесь. Наб и Айртон! Пойдите на мельницу, снимите с неё крылья - они слишком заметны. А мы пока что замаскируем ветвями окна Гранитного дворца. Огней зажигать не будем. Пираты не должны знать, что на острове есть люди!

- А как быть с нашим "Благополучным"? - спросил Герберт.

- О, за него нечего беспокоиться! - ответил Пенкроф. - Он хорошо скрыт в порту Шара, и пираты не так-то легко найдут его.

Приказания инженера были немедленно исполнены. Айртон и Наб взобрались на плоскогорье Дальнего вида и разобрали крылья ветряной мельницы. Тем временем остальные колонисты сбегали на опушку леса Якамары и набрали там каждый по охапке веток и лиан. На расстоянии эта зелень должна была производить впечатление естественной растительности в трещине скалы и совершенно скрывать окна Гранитного дворца. Одновременно колонисты привели в порядок оружие и расположили огнестрельные припасы так, чтобы можно было без потери времени перезаряжать ружья.

Когда все эти приготовления были закончены, Сайрус Смит сказал голосом, выдававшим его волнение:

- Друзья мои! Ведь правда, вы готовы защищать остров Линкольна, если пираты попытаются завладеть им?

- Да, Сайрус, - ответил журналист за всех. - Мы готовы драться до последней капли крови!

Инженер протянул обе руки своим товарищам, которые взволнованно пожали их. Один Айртон оставался в стороне. Быть может, он, как бывший пират, считал себя недостойным присоединиться к колонистам?

Сайрус Смит понял, что происходит в душе Айртона, и, подойдя к нему, сказал:

- А вы, Айртон, как собираетесь поступить?

- Я исполню свой долг, - ответил тот.

Он подошёл к окну и взглянул в просветы между листвой.

Было около половины восьмого вечера. Солнце зашло за горизонт уже около двадцати минут назад. Смеркалось. Однако бриг продолжал приближаться к бухте Союза. Он находился теперь едва в восьми милях от берега.

Собирается ли бриг войти в бухту Союза? Таков был первый вопрос. Если он войдёт в бухту, то станет ли он на якорь? Это был второй вопрос. Быть может, он намеревался только осмотреть берег и отправиться дальше, не высаживая экипажа? На все эти вопросы ответ должен был последовать не позже как через час. Оставалось только запастись терпением.

Сайрус Смит понимал, что появление пиратов представляло очень серьёзную угрозу существованию колонии. Поэтому его больше всего занимал теперь вопрос о количестве пиратов и качестве их вооружения, так как он почти не сомневался, что колонистам придётся с оружием в руках защищать свой остров.

Ночь наступила. Серп молодого месяца скрылся вместе с последними лучами вечерней зари. Глубокая тьма покрыла море и остров. Тяжёлые тучи, низко нависшие над горизонтом, не пропускали ни одного луча света. Ветер совершенно упал. Ни один листик не колыхался на деревьях. Корабль теперь не был виден - он шёл с погашенными огнями.

- Кто знает, - сказал Пенкроф, - может быть, завтра утром от этого проклятого корабля не останется и следа?..

Как бы в ответ на слова моряка, в море вспыхнул яркий огонёк, и тотчас же до Гранитного дворца донёсся пушечный выстрел. Значит, корабль приближается, и он вооружён пушками!

Между вспышкой света и выстрелом прошло шесть секунд. Следовательно, корабль находился на расстоянии одной с четвертью мили от берега.

Тут послышался лязг разматываемой цепи и звук падения тяжёлого предмета в воду.

Бриг стал на якорь против Гранитного дворца!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Военный совет. - Предчувствия. - Предложение Айртона. - Айртон и Пенкроф на островке Спасения. - Норфолкские каторжники. - Их планы. - Подвиг Айртона. - Шесть против пятидесяти.

Намерения пиратов были совершенно ясны. Корабль бросил якорь на таком близком расстоянии от берега, что не оставалось никаких сомнений в том, что наутро его экипаж высадится на берег.

Колонисты были готовы к борьбе, но не забывали и об осторожности. Они могли рассчитывать, что пираты не откроют их присутствия, если ограничатся исследованием берегов и не станут забираться в глубь острова. Действительно, можно было предположить, что пираты остановились вблизи острова, чтобы пополнить запасы пресной воды, и, найдя её в устье реки Благодарности, не станут подыматься вверх по её течению и не заметят моста, скрытого за извилиной реки.

Но зачем они подняли чёрный флаг? Зачем палили из пушки? Было ли это только озорством или частью церемониала, знаменующего вступление во владение островом?

Колонисты знали теперь, что пираты имеют на борту орудия. Что могли они противопоставить пушкам брига? Только ружья...

- Как бы там ни было, - сказал Сайрус Смит, - в Гранитном дворце мы совершенно недосягаемы для пиратов. Они не могут знать об отверстии старого водостока, а не зная о существовании этого отверстия, невозможно найти его под густой порослью.

- Хорошо, Гранитный дворец в безопасности, - воскликнул Пенкроф, - но наши посевы, птичник, кораль?! Ведь они могут всё разрушить в несколько часов!

- Всё, - подтвердил спокойно инженер, - и мы ничем не можем помешать им...

- Весь вопрос в том, сколько на корабле пиратов? - заметил Гедеон Спилет. - Если не больше дюжины, мы как-нибудь справимся с ними, но если сорок-пятьдесят человек или того больше...

- Мистер Смит, - сказал Айртон, подходя к инженеру, - у меня к вам просьба.

- Какая, мой друг?

- Позвольте мне подплыть к бригу и разведать численность его команды.

- Но ведь это значит рисковать жизнью, Айртон, - нерешительно ответил инженер.

- Ну и что же, мистер Смит?

- Это много больше, чем просто выполнить свой долг.

- Я и хочу сделать больше, чем должен!..

- Вы хотите подплыть к бригу в пироге? - спросил Гедеон Спилет.

- Нет, мистер Спилет, я проберусь вплавь. Пирога не пройдёт так незаметно и бесшумно, как пловец.

- Знаете ли вы, что бриг стоит на якоре в миле с четвертью от берега? - спросил Герберт.

- Я хорошо плаваю, - ответил Айртон.

- Повторяю вам, это значит рисковать жизнью! - воскликнул инженер.

- Это неважно, - ответил Айртон. - Мистер Смит, я прошу вашего разрешения как милости! Это, может быть, вернёт мне уважение к себе!

- Я согласен, Айртон, - ответил инженер, чувствуя, что отказ поверг бы в отчаяние бывшего каторжника, ставшего снова честным человеком.

- Я провожу вас, - сказал Пенкроф.

- Вы не доверяете мне? - живо спросил Айртон. И более тихим голосом добавил: - Увы, я заслужил это!..

- Нет, нет, Айртон! - вскричал Сайрус Смит. - Вы плохо истолковали слова Пенкрофа! Он верит вам, так же как и все мы!

- Я хотел проводить вас только до островка Спасения, Айртон. Ведь может случиться, что кто-нибудь из этих негодяев высадился там, и в таком случае четыре руки лучше двух. Затем я подожду вас на островке, а на бриг вы отправитесь один.

Айртон успокоился, получив это объяснение, и стал готовиться к экспедиции. Его план был смелым, но осуществимым, так как ночь была очень тёмной. Доплыв до корабля, он должен был потихоньку взобраться на борт, а там уже нетрудно будет выяснить состав и численность экипажа, а может быть, и узнать намерения бандитов.

Все колонисты проводили Айртона и Пенкрофа до берега. Там Айртон разделся и обмазался жиром, чтобы меньше страдать от холода - температура воды всё ещё оставалась низкой, а он предвидел возможность пребывания в море в течение многих часов.

Пенкроф и Наб тем временем отправились за пирогой, стоявшей на привязи в нескольких сотнях шагов вверх по течению реки Благодарности. Когда они вернулись, Айртон уже был готов. Герберт накинул ему на плечи шкуру ягуара, и он сел в пирогу вместе с Пенкрофом.

Вскоре крохотное судёнышко исчезло в темноте. Было десять с половиной часов вечера.

Колонисты решили подождать возвращения Айртона в Камине.

Несколькими взмахами вёсел Пенкроф переправил пирогу через узкий пролив и причалил к берегу островка.

Высадка была сделана с величайшей осторожностью, так как на островке могли находиться пираты. Но вскоре разведчики убедились, что их опасения были неосновательны.

Тогда Айртон, сопровождаемый Пенкрофом, быстрыми шагами направился к противоположному берегу островка, вспугивая на ходу спящих морских птиц. Дойдя до берега, он, не колеблясь, бросился в море и поплыл к бригу, теперь освещённому несколькими фонарями.

Пенкроф остался ожидать товарища, усевшись на обломок скалы.

Айртон плыл совершенно бесшумно, чуть выставляя голову из воды. Взгляд его был устремлён на тёмную массу брига, скудно освещённую несколькими фонарями, бросавшими жёлтые отсветы на гладкую поверхность моря. Айртон не думал об опасностях, грозящих ему не только на бриге, но и в океане, где водились акулы; все его помыслы были направлены к тому, чтобы выполнить данное товарищам обещание. Отлив помогал ему плыть, и он быстро удалялся от берега.

Через полчаса Айртон, никем не замеченный, подплыл к бригу и уцепился за цепь якоря. Передохнув немного, он взобрался по этой же цепи на самый конец водореза. Там сушились несколько пар матросских штанов. Он натянул на себя пару и, устроившись поудобней, стал вслушиваться в разговоры.

На бриге ещё не спали. Напротив, экипаж болтал, смеялся, пел. До Айртона доносились отдельные фразы:

- Удачное приобретение этот бриг!

- Он добрый ходок, наш "Быстрый". Недаром его так назвали!

- Весь норфолкский флот мог бы гнаться за ним! Догонишь его!.. Чёрта с два!

- Ура нашему капитану!

- Бобу Гарвею ура!

Можно вообразить, что пережил Айртон, услышав это имя: Боб Гарвей был его старым товарищем по австралийской шайке, смелым и опытным моряком, способным на любое преступление!

Из дальнейших разговоров Айртон понял, что Боб Гарвей захватил этот бриг невдалеке от Норфолка. Бриг был нагружен оружием, боевыми припасами и инструментами, предназначенными для одного из Сандвичевых островов! Собрав на борту брига всю свою шайку, Боб Гарвей стал бороздить волны Тихого океана, охотясь за кораблями; бывший каторжник был более беспощаден, чем самые свирепые из малайских пиратов.

Пираты хвастали своими подвигами, стараясь перекричать один другого. Все были навеселе, а некоторые совсем пьяные. Вот что узнал Айртон из их разговора.

Теперешняя команда "Быстрого" состояла исключительно из англичан, бежавших с норфолкской каторги.

Что такое Норфолк?

На 29#&176; 2' южной широты и 165#&176; 42' восточной долготы, к востоку от Австралии, расположен маленький островок, имеющий едва шесть миль в окружности. Островок этот увенчан горой Питта, возвышающейся на тысячу сто футов над уровнем моря. Это остров Норфолк, принадлежащий Англии и превращённый в каторгу для самых закоренелых преступников. Здесь их пятьсот человек, подчинённых буквально железной дисциплине, малейшее нарушение которой влечёт тягчайшие наказания. Сто пятьдесят солдат охраняют каторгу. Возглавляет остров губернатор.

Трудно себе представить сборище более отъявленных негодяев, чем норфолкские каторжники. Иногда - хотя такие случаи очень редки, - несмотря на неусыпное наблюдение, отдельным каторжникам удаётся бежать с островка, захватив какой-нибудь корабль. Эти беглые каторжники становятся пиратами Полинезийских островов.

Так поступили Боб Гарвей и его спутники. Так в своё время хотел поступить сам Айртон. Боб Гарвей захватил "Быстрый", стоявший на якоре в виду острова Норфолка, перебил весь его экипаж, и вот уже целый год, как бриг, ставший пиратским кораблём, плавал по Тихому океану под командой пожизненного каторжника Боба Гарвея, давнего знакомца Айртона.

Большинство пиратов сидело на юте, в задней части корабля, но некоторые лежали на палубе, на носу и громко переговаривались.

Айртон узнал, что "Быстрый" по чистой случайности наткнулся на остров Линкольна. Боб Гарвей ничего не знал о его существовании, но, встретив по пути не нанесённую на карту землю, решил, как это предугадал Сайрус Смит, осмотреть её и, если она окажется подходящей, сделать из неё главную операционную базу для своего брига.

Что касается чёрного флага и пушечного выстрела, то это было чистым бахвальством со стороны пиратов, подражавших обычаю военных кораблей приветствовать спуск и подъём флага пушечными выстрелами.

Таким образом, колонии грозила страшная опасность. Естественно, что остров с удобным портом, пресной водой, множеством дичи и всякого рода растений, с неприступными убежищами Гранитного дворца должен был оказаться настоящим кладом для пиратов. То обстоятельство, что он даже не был нанесён на карту, являлось огромным преимуществом: никому не известный остров представлял особенно надёжное убежище.

Конечно, при этих условиях нельзя было надеяться, что Боб Гарвей и его сообщники пощадят колонистов. Напротив, пираты первым долгом поспешат истребить до последнего неудобных сожителей. У колонистов не оставалось даже возможности уступить пиратам Гранитный дворец и скрыться куда-нибудь: остров был мал, и, где бы они ни поселились на нём, всё равно рано или поздно пираты обнаружили бы их убежище.

Следовательно, нужно было принять бой и драться до тех пор, пока последний пират не покинет остров или пока не будет убит последний колонист.

Так думал Айртон. И он не сомневался, что таково же мнение и Сайруса Смита.

Но была ли у колонистов хоть какая-нибудь надежда на успешный исход борьбы? Это зависело от вооружения брига и численности его экипажа.

Айртон решил разузнать всё это. Примерно через час голоса стали утихать, и большинство пиратов, опьянев, заснуло. Айртон поднялся с водореза на палубу "Быстрого", погружённую в почти полный мрак.

Скользя между распростёртыми на палубе телами спящих, Айртон обошёл весь бриг и установил, что он вооружён четырьмя пушками, стреляющими восьми-десятифунтовыми ядрами.

На палубе валялось человек десять, но надо было полагать, что внутри корабля находилось ещё немало людей. Кстати, Айртон из разговоров пиратов между собой как будто уловил, что на бриге их было пятьдесят человек. Пятьдесят пиратов против шести колонистов острова Линкольна! Но Айртон мог радоваться тому, что теперь колонисты хотя бы не будут застигнуты врасплох: зная огромный численный перевес своих врагов, они смогут соответствующим образом подготовиться к борьбе.

Больше Айртону нечего было делать на бриге, и он решил отправиться обратно, чтобы поскорей доложить Сайрусу Смиту результаты разведки. Но в эту минуту бывшему пирату, хотевшему, как он сам говорил, сделать больше, чем от него требовал долг, пришла в голову героическая мысль. Выполнить её - значило отдать свою жизнь, но спасти остров и колонистов. Колонисты, конечно, не смогут одолеть пятьдесят врагов, вооружённых артиллерией. Пираты либо возьмут Гранитный дворец штурмом, либо поведут против него правильную осаду и голодом вынудят сдаться его защитников. И Айртон представил себе, как люди, вызволившие его из беды, будут безжалостно убиты, плоды их трудов уничтожены, и остров, где он снова почувствовал себя честным членом общества, превратится в зловещее гнездо разбоя...

Он сказал себе, что, в сущности, это он, Айртон, явится виновником всех этих бед, ибо Боб Гарвей только привёл в исполнение его план. Несказанный ужас овладел им, а вместе с ним непреодолимое желание взорвать бриг со всеми, кто был на нём. Айртон сам погибнет при этом, но зато он исполнит свой долг!

Он не колебался. Крюйт-камера (пороховой погреб) расположена на всех кораблях в кормовой части, и пробраться к ней нетрудно. На судне, занимающемся таким промыслом, пороха должно было быть вдоволь, и одной искры достаточно, чтобы он взорвался.

Айртон потихоньку пробрался на нижнюю палубу, лавируя между спящими. Фонарь, прикреплённый к основанию грот-мачты, тускло освещал помещение. Под фонарём были свалены в кучу ружья, пистолеты и прочее оружие.

Айртон взял один револьвер и убедился, что он заряжен. Этого было достаточно, чтобы вызвать взрыв. Он, крадучись, пошёл дальше, на корму, разыскивая пороховой погреб.

Ходьба среди распростёртых тел в почти волной темноте была нелёгким делом. Несколько раз Айртон натыкался на спящих и, затаив дыхание, слушал, как пьяные спросонья проклинают его. Но в конце концов он благополучно добрался до самой двери крюйт-камеры.

Дверь была заперта крепким висячим замком. Айртону пришлось взламывать его. Это было тем труднее, что работу надо было производить, стараясь не шуметь. Но замок недолго сопротивлялся могучим рукам Айртона, и дверь в пороховой погреб открылась.

В эту минуту на плечо Айртона легла тяжёлая рука.

- Ты что здесь делаешь? - властно спросил внезапно вынырнувший из темноты высокий человек. И он поднёс к лицу Айртона потайной фонарик.

Айртон отскочил назад. Он узнал в спрашивавшем своего старого знакомца Боба Гарвея. Тот, однако, не мог узнать Айртона, обросшего бородой. К тому же он считал его давно умершим.

- Что ты здесь делаешь? - снова спросил он, хватая Айртона за пояс.

Айртон, не отвечая ни слова, оттолкнул предводителя пиратов и хотел броситься в пороховой погреб: револьверный выстрел в бочонок - и всё было бы кончено!

- Ко мне, ребята! - крикнул Боб Гарвей.

Два-три пирата, разбуженные его криком, немедленно вскочили на ноги и бросились на Айртона, стремясь свалить его на пол. Тот стряхнул с себя нападающих и дважды выстрелил из пистолета.

Двое пиратов упали, но третий в это время нанёс Айртону ножевую рану в плечо.

Айртон понял, что план его рухнул: Боб Гарвей прислонился спиной к двери порохового погреба, а на всём бриге слышались голоса пиратов, проснувшихся от выстрелов. Айртону нужно было поберечь себя, чтобы помогать колонистам в их борьбе с пиратами. Выход был один - бежать.

Но было ли ещё возможно бегство?

В револьвере Айртона оставалось ещё четыре заряда. Он снова выстрелил два раза подряд. Первый выстрел, направленный в Боба Гарвея, не попал в цель или ранил предводителя каторжников несерьёзно, второй на месте свалил одного пирата. Воспользовавшись минутным замешательством своих врагов, Айртон кинулся к трапу, ведущему на верхнюю палубу. Пробегая мимо фонаря, он разбил его, и помещение погрузилось в полную темноту. Но два человека из экипажа спускались в это время по узкому трапу. Пятым выстрелом Айртон убил первого, а испуганный второй сам поспешил отскочить назад, оставляя дорогу свободной. Двумя прыжками Айртон достиг палубы и три секунды спустя, выстрелив в упор в пирата, пытавшегося задержать его, перешагнул через борт и бросился в море.

Не успел он сделать и пяти взмахов руками, как вокруг него градом зашлёпали по воде пули.

Как должны были волноваться Пенкроф, дожидавшийся Айртона на островке, и остальные колонисты, находившиеся в Камине, при шуме этой ночной перестрелки на борту брига! Они кинулись на берег и, зарядив ружья, были готовы отразить всякое нападение.

Они не сомневались, что пираты обнаружили Айртона и прикончили его, а теперь, пользуясь темнотой, попробуют высадиться на берег.

Прошло полчаса в напряжённом ожидании. Выстрелы смолкли, но ни Пенкроф, ни Айртон не возвращались. Неужели островок Спасения был захвачен пиратами? Не следовало ли им отправиться туда, на помощь Пенкрофу, раз уж Айртон погиб? Но как переправиться на островок? Переправа вброд в часы прилива была невозможна, а пироги не было... Можно представить себе, какие страшные минуты переживали Сайрус Смит и его товарищи!

Наконец около полуночи к берегу пристала пирога с двумя людьми. Колонисты встретили с распростёртыми объятиями легко раненного в плечо Айртона и целого и невредимого Пенкрофа.

Они отправились к Камину, и там Айртон рассказал всё, что произошло на бриге, не утаив также и своей неудачной попытки взорвать корабль.

Айртон не скрыл от колонистов всей опасности создавшегося положения. Пираты теперь были предупреждены. Они знали, что остров Линкольна обитаем; поэтому они высадят на берег только хорошо вооружённые и большие отряды. Если колонисты попадутся им в руки, нечего ждать пощады!

Все наперебой благодарили Айртона и жали ему руки.

- Надо возвращаться в Гранитный дворец, - сказал инженер.

- Как, по-вашему, мистер Смит, - спросил Пенкроф, - есть у нас надежда выкрутиться?

- Да, Пенкроф.

- Шесть против пятидесяти!..

- Ничего! На нашей стороне преимущество ума!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Поднимается туман. - Намерение инженера. - Три поста. - Айртон и Пенкроф. - Первая лодка. - Две другие. - На островке Спасения. - Шесть каторжников высадились на берег. - Бриг поднимает якорь. - Ядра "Быстрого". - Безнадёжное положение. - Неожиданная развязка.

Ночь прошла спокойно. Колонисты были настороже, но пираты, по-видимому, и не думали этой ночью высаживаться на берег в темноте. После того как утихли раскаты выстрелов, посланных вдогонку Айртону, ни один звук не выдавал больше присутствия брига в водах бухты Союза. Можно было даже подумать, что пираты, испугавшись неизвестного противника, без борьбы оставили остров и снялись с якоря.

Но на заре колонисты разглядели какое-то плотное пятно в тумане.

Это был "Быстрый".

- Друзья мои, - сказал инженер, - мы много должны успеть сделать, прежде чем рассеется утренний туман. Он скрывает нас от глаз пиратов и позволяет нам действовать, не привлекая их внимания. Нам всего важнее внушить пиратам уверенность, что защитников острова много и, следовательно, они способны оказать серьёзное сопротивление. Поэтому я предлагаю разделиться на три группы. Первая займёт Камин, вторая поместится в устье реки Благодарности, а что касается третьей, то, по-моему, ей следует расположиться на островке Спасения, чтобы воспрепятствовать или, по крайней мере, задержать высадку десанта. Мы имеем четыре винтовки и два карабина. Таким образом, каждый получит оружие. Пороха и пуль у нас достаточно, поэтому можно не жалеть зарядов. Нам не опасны ни пули, ни даже ядра брига - они не могут пробить эти скалы, а так как мы не будем стрелять из окон Гранитного дворца, пираты не догадаются, что пушечное ядро, направленное в пробоину в граните, может причинить нам неисчислимые беды. Опасна для нас только схватка врукопашную, потому что пиратов в десять раз больше, чем нас. Поэтому наша тактика - всячески мешать высадке, но не выходить из-под прикрытия. Не будем беречь зарядов! Стреляйте часто и метко! На долю каждого из нас приходится по восемь-десять врагов, и каждый из нас должен убить такое количество пиратов! И тогда победа будет наша!

Сайрус Смит правильно обрисовал положение. Он говорил совершенно спокойно, как будто речь шла не о битве с сомнительным исходом, а о самых обыденных работах.

Колонисты без единого возражения одобрили план инженера.

Теперь нужно было всем поспешить занять свои посты, прежде чем рассеется туман.

Наб и Пенкроф принесли из Гранитного дворца запасы пуль и пороха. Гедеон Спилет и Айртон, оба отличные стрелки, получили по карабину, бившему на целую милю. Остальные колонисты взяли каждый по винтовке.

Вот как были распределены посты.

Сайрус Смит и Герберт должны были укрыться в Камине, откуда можно было обстреливать берег у подножия Гранитного дворца.

Гедеону Спилету и Набу следовало спрятаться среди скал в устье реки Благодарности, все мостики через которую были подняты, чтобы затруднить высадку на левый берег реки.

Айртон и Пенкроф спустили на воду пирогу и приготовились занять каждый по посту на островке Спасения.

Выстрелы из четырёх различных точек побережья должны были внушить нападающим представление, что остров населён большим количеством людей и надёжно защищён.

Если пираты высадятся на берег островка, несмотря на обстрел, Айртон и Пенкроф должны будут немедленно сесть в пирогу и присоединиться к другим колонистам; то же самое они должны сделать, если лодка с брига направится в пролив, отделяющий островок Спасения от берега острова Линкольна, чтобы не быть отрезанными от остальных колонистов.

Прежде чем разойтись по местам, колонисты в последний раз пожали друг другу руки. Пенкроф должен был напрячь все силы, чтобы скрыть волнение, прощаясь с Гербертом, которого он любил как родного сына. Затем все расстались.

Сайрус Смит и Герберт первые заняли свой пост. Через две-три минуты Гедеон Спилет и Наб также скрылись среди скал, а ещё через пять минут Пенкроф и Айртон, благополучно переправившиеся через пролив, высадились на островок Спасения и заняли указанные им места за выступами скал на восточном его берегу.

Туман был ещё настолько густым, что их никто не заметил, да и сами они едва нашли дорогу.

Было шесть с половиной часов утра.

Вскоре верхние слои тумана стали рассеиваться. В течение нескольких минут большие клочья его ещё плыли над поверхностью воды. Затем поднялся ветерок и окончательно разогнал туман.

"Быстрый" показался во всей своей красе; он стоял на двух якорях, носом к северу, обратившись к острову своим правым бортом. Как и говорил накануне Сайрус Смит, бриг находился не больше чем в миле с четвертью от острова.

Зловещий чёрный флаг развевался на его мачте.

Инженер в бинокль увидел, что пушки правого борта брига были направлены на остров.

Очевидно, пушкари готовы были открыть огонь по первому приказу.

На палубе "Быстрого" находилось человек тридцать пиратов. Некоторые из них праздно слонялись из стороны в сторону. Другие сидели на баке. Двое, взобравшись на марс, пристально смотрели на остров в подзорные трубы.

Очевидно, Боб Гарвей и его спутники терялись в догадках насчёт происшествия прошлой ночи. Спасся ли этот полуголый человек, пытавшийся взорвать пороховой погреб, дравшийся, как тигр, выпустивший в них шесть зарядов из своего револьвера, убив одного и тяжело ранив двух их товарищей? Откуда он явился? Зачем забрался на борт брига? Действительно ли он думал взорвать бриг, как это предполагал Боб Гарвей? Все эти вопросы оставались без ответа. Но зато у пиратов теперь не было сомнений в том, что неизвестный остров, у берегов которого они бросили якорь, был обитаем и что, по-видимому, обитатели его готовились защищаться. Но, с другой стороны, сколько пираты ни всматривались, они не видели ни живой души. Побережье казалось совершенно пустынным. Может быть, обитатели острова поселились в глубине его?

Надо полагать, что предводитель пиратов задавал себе все эти вопросы и, не получая ответа на них, решил соблюдать величайшую осторожность.

В продолжение полутора часов на бриге нельзя было заметить никаких приготовлений к высадке. Ясно было, что Боб Гарвей колеблется. В лучший бинокль нельзя было рассмотреть колонистов, притаившихся среди скал. Конечно, пирату не пришло в голову заподозрить, что под завесой зелени, на высоте восьмидесяти футов над берегом, в толще огромной гладкой гранитной стены расположено жилое помещение.

Вся видимая с брига часть острова - от мыса Когтя до мыса Северной челюсти - ничем не выдавала присутствия человека на острове.

Однако в восемь часов утра на борту "Быстрого" началось какое-то движение. Заскрипели блоки, и на воду спустилась шлюпка. В неё сели семь человек, вооружённых винтовками. Один из них взялся за руль, четверо за вёсла, а двое последних уселись на носу, держа винтовки наизготовку. Очевидно, это были только разведчики, а не десантный отряд.

Пенкроф и Айртон, скрытые среди скал, затаились, ожидая приближения лодки на ружейный выстрел.

Шлюпка подвигалась к берегу чрезвычайно осторожно. Вёсла опускались в воду с большими интервалами. Видно было, как один из пиратов на носу всё время измеряет глубину лотом, ища фарватер в устье реки Благодарности. Ясно было, что Боб Гарвей решил подвести бриг возможно ближе к берегу. Человек тридцать пиратов, взобравшись на ванты, провожали глазами своих товарищей.

В двух кабельтовых от берега шлюпка остановилась. Рулевой её встал и осмотрел побережье, ища безопасное место для причала.

В эту минуту раздались два выстрела, и лёгкий дымок поднялся над прибрежными скалами. Рулевой и пират, измерявший глубину фарватера, одновременно рухнули на дно шлюпки. Пули Айртона и Пенкрофа уложили их на месте.

Отчаянные проклятия раздались на шлюпке, которая тотчас же снова тронулась в путь. На место убитого рулевого сел один из гребцов.

Почти в тот же миг раздался страшный грохот, клуб дыма вырвался из борта брига, и в скалу, под которой скрывался Айртон, ударило ядро. Стрелок, однако, остался невредимым.

Но вместо того чтобы возвратиться на бриг, как это можно было ожидать, шлюпка быстро поплыла вдоль берега островка, стремясь обогнуть его с юга. Пираты гребли изо всех сил, чтобы поскорее уйти за пределы досягаемости выстрелов.

Их замысел был ясен - они хотели войти в пролив, чтобы стрелки на острове, сколько бы их там ни было, очутились между двух огней - с лодки и с брига.

В течение следующей четверти часа шлюпка беспрепятственно подвигалась вдоль берега островка в полной тишине.

Пенкроф и Айртон, отлично понявшие манёвр пиратов, стремившихся отрезать их от острова, тем не менее не покидали своих постов, то ли не желая выдать себя и попасть под обстрел судовой артиллерии, то ли в надежде, что журналист и Наб, с одной стороны, и инженер с Гербертом - с другой, придут к ним на помощь, открыв стрельбу по пиратской шлюпке.

Ещё через пять минут пираты были уже на траверсе устья реки Благодарности, меньше чем в двух кабельтовых от него. Прилив начинался, и сильное течение в проливе гнало шлюпку с большой быстротой к устью. Пиратам приходилось тратить немало усилий, чтобы держаться на середине пролива. В тот момент, когда они проходили мимо устья, раздались ещё два выстрела, и снова два человека упали на дно лодки. Наб и журналист, в свою очередь, не промахнулись.

Опять бриг выстрелил из пушки в направлении дымков, но ядро снова ударилось в скалы, никому не причинив вреда.

В шлюпке оставалось, таким образом, в живых только три человека. Влекомая течением, она с быстротой стрелы пронеслась мимо Сайруса Смита и Герберта; боясь промахнуться, эти последние пропустили пиратов, не стреляя. Обогнув северную оконечность островка, пираты налегли на вёсла, сколько было мочи, и понеслись обратно к бригу.

До сих пор колонистам везло. Борьба началась неудачно для их противников, насчитывавших в своих рядах уже четырёх тяжело раненных, а может быть, и убитых, тогда как колонисты, не потеряв даром ни одного заряда, были целы и невредимы.

Если пираты не переменят тактику и будут и дальше посылать на берег по одной шлюпке, то колонисты смогут перебить их одного за другим!

Теперь очевидна была правильность стратегического плана инженера. Пираты должны были увериться, что они имеют дело с многочисленным и хорошо вооружённым противником.

Прошло не менее получаса, прежде чем шлюпка преодолела встречное течение и подошла к борту "Быстрого". Яростные крики донеслись с брига, когда на палубу были подняты раненые пираты.

Бриг три или четыре раза выпалил по острову из пушек, но безрезультатно.

Тогда уже целая дюжина пиратов, пьяных от злости, бросилась в шлюпку и стала грести по направлению к островку, чтобы расправиться с его защитниками. Во второй шлюпке, спущенной на воду вслед за первой, поместилось восемь человек, и она направилась прямо к устью реки Благодарности.

Положение Пенкрофа и Айртона становилось угрожающим: им нужно было скорее вернуться на остров, Однако они дождались, пока первая шлюпка приблизилась на ружейный выстрел, и снова метко направленными пулями внесли замешательство в ряды врагов. Затем они вышли из-под прикрытия, под яростным обстрелом пиратов благополучно перебежали островок, сели в пирогу и через пять минут присоединились к Сайрусу Смиту и Герберту в Камине. Как раз в этот момент первая шлюпка причалила к южной оконечности островка.

Одновременно донеслись звуки выстрелов от устья реки, к которому быстро приближалась вторая шлюпка. Двое из сидевших в ней были убиты наповал меткими выстрелами Наба и Гедеона Спилета, а остальные пираты, растерявшись от неожиданности, бросили управление шлюпкой, и она с силой налетела на рифы. Шестеро оставшихся в живых пиратов, подняв оружие над головой, чтобы уберечь его от воды, выбрались на правый берег реки и со всех ног бросились бежать по направлению к мысу Находки, где их не могли настичь пули.

Положение теперь было таково: островок был занят двенадцатью пиратами, среди которых, правда, были раненые. В их распоряжении имелась шлюпка. На самом острове высадилось шесть пиратов, но они лишены были возможности перебраться на левый берег реки Благодарности, так как их шлюпка разбилась, а мостки через реку были подняты.

- Дело идёт на лад, мистер Смит! - воскликнул Пенкроф, вбегая в Камин. - Дело идёт на лад! Не правда ли? Что вы об этом думаете?

- Я думаю, - ответил инженер, - что пираты сейчас переменят тактику. Они не так глупы, чтобы позволить перестрелять себя поодиночке в столь невыгодных для них условиях.

- И всё-таки им не удастся перебраться через пролив, - возразил моряк. - Карабины мистера Спилета и Айртона бьют на целую милю, - они всегда смогут помешать переправе.

- Это верно, - сказал Герберт, - но что можно сделать двумя карабинами, имея против себя всю судовую артиллерию?

- Да, но бриг-то пока ещё не в проливе, - возразил моряк.

- А кто может помешать ему войти в него? - спросил инженер.

- Боб Гарвей никогда не рискнёт на это, - ответил моряк. - Слишком велик риск сесть на мель при отливе.

- Нет, это вполне возможно, - сказал Айртон. - Они могут войти в пролив при высокой воде, с тем чтобы, если понадобится, покинуть его, как только начнётся отлив. А за это время пираты разгромят из пушек наши посты.

- Сто тысяч чертей! - вскричал Пенкроф. - Мне кажется, что негодяи действительно снимаются с якоря!

- Не следует ли нам заблаговременно укрыться в Гранитном дворце? - спросил Герберт.

- Нет, подождём ещё, - ответил инженер.

- А как же Наб и мистер Спилет? - спросил Пенкроф.

- Они сумеют сами добраться сюда, когда придёт время. Айртон, приготовьтесь! Теперь настало время пустить в ход ваш карабин и карабин мистера Спилета!

Инженер не ошибался. "Быстрый" поднял якорь и собирался приблизиться к острову.

Прилив должен был продолжаться ещё полтора часа, и за это время многое можно было сделать. Однако, вопреки мнению Айртона, Пенкроф всё ещё не верил, что бриг рискнёт войти в пролив.

Тем временем пираты, захватившие островок, все собрались на берегу пролива. Вооружённые обыкновенными винтовками, они не могли причинить никакого вреда колонистам, которые скрывались в Камине и вблизи устья реки Благодарности.

Пираты не подозревали, что колонисты имеют дальнобойные карабины, и потому считали себя вне опасности и спокойно разгуливали по берегу.

Но их заблуждению суждено было скоро рассеяться. Карабины Гедеона Спилета и Айртона заговорили почти одновременно и, очевидно, сказали что-то очень неприятное двум из пиратов, потому что те свалились как подкошенные.

Это послужило сигналом к панике. Оставшиеся в живых пираты, не дав себе даже труда подобрать своих раненых или убитых товарищей, кинулись к лодке и изо всех сил стали грести по направлению к бригу.

- Восемью меньше! - воскликнул Пенкроф. - Честное слово, можно подумать, что мистер Спилет и Айртон сговорились между собой!

- Смотрите, - прервал Айртон, - бриг снялся с якоря!

Ветер дул с моря. Подняв фок и марсель, бриг медленно приближался к земле.

В Камине, и у устья реки за манёврами корабля следили, затаив дыхание. Положение колонистов должно было стать отчаянным, если бриг подойдёт вплотную к берегу. Что могли они противопоставить его артиллерии? Как могли они помешать пиратам высадиться на берег?

Сайрус Смит хорошо понимал свою беспомощность и ломал себе голову, не зная, какое принять решение. Укрыться в Гранитном дворце и выдерживать осаду в течение недель, а может быть, даже и месяцев, пользуясь тем, что запасы продовольствия там очень велики? Отлично. Но чем это кончится?

Пираты станут хозяевами острова и рано или поздно одержат верх над узниками Гранитного дворца.

Однако оставалась ещё надежда, что Боб Гарвей не осмелится войти в пролив и остановится за островком, в полумиле от берега. На этом расстоянии обстрел из пушек не представлял такой опасности.

- Никогда, - повторял Пенкроф, - никогда Боб Гарвей, если он хороший моряк, не решится войти в пролив! Он понимает, что стоит налететь шквалу - и бриг погиб! Без корабля же ему крышка!

Тем временем бриг приближался к островку Спасения, держа курс на его южную оконечность. Намерения Боба Гарвея стали совершенно ясны: по разведанному шлюпкой фарватеру он хотел приблизиться к Камину и ядрами ответить на пули, нанесшие такой урон его команде.

Вот уже "Быстрый" достиг оконечности островка; ещё несколько минут - и он легко обогнул её и вышел на траверс реки Благодарности.

- Вот бандит! - воскликнул Пенкроф. - Неужели он осмелится?

В эту минуту Гедеон Спилет и Наб присоединились к другим колонистам, оставив свой пост в устье реки.

Это было разумное решение: в такую опасную минуту лучше было держаться всем вместе. Дождь пуль встретил появление двух колонистов, добравшихся до Камина, прячась за скалы.

- Спилет, Наб! - крикнул инженер, когда они вбежали под прикрытие Камина. - Вы не ранены, надеюсь?

- Нет, нет, - ответил журналист, - только слегка задеты осколками. Но глядите, этот проклятый бриг входит в пролив!

- Да, - ответил Пенкроф, - и не позже чем через десять минут он сможет стать на якорь перед Гранитным Дворцом!

- Придумали ли вы какой-нибудь план, Сайрус? - спросил Гедеон Спилет.

- По-моему, нужно укрыться в Гранитном дворце, пока не поздно и пираты не успели нас заметить.

- И я так думаю, - сказал журналист, - но, очутившись там взаперти...

- Мы успеем обдумать положение и принять решение, - прервал его инженер. - Итак, в Гранитный дворец, друзья мои!

- И поскорей! - добавил журналист.

- Не разрешите ли вы мне и Айртону остаться здесь, мистер Смит? - спросил моряк.

- К чему это, Пенкроф? - ответил инженер. - Не стоит нам дробить силы!

Нельзя было терять ни секунды. Колонисты вышли из Камина и, пользуясь естественным прикрытием скал, добрались до подножия Гранитного дворца.

Но гул пушечного выстрела возвестил им, что "Быстрый" уже совсем близко.

Броситься в корзину подъёмной машины, подняться к двери жилья, кинуться в большой зал, где Топ и Юп были заперты со вчерашнего дня, - всё это было делом буквально одной минуты.

Колонисты вовремя вернулись домой: сквозь просветы в листве, скрывающей окна Гранитного дворца, они увидели, что "Быстрый", окутанный дымом выстрелов, уже шёл проливом. Сайрус Смит предложил даже отойти от окон, так как бриг беспрерывно палил вслепую из всех орудий под несмолкающие крики "ура" всей команды.

Колонисты, однако, надеялись, что зелёная завеса скроет от глаз пиратов Гранитный дворец. Но вдруг ядро пробило наружную дверь и влетело в коридор.

- Проклятие! - вскричал Пенкроф. - Они открыли наше убежище.

На бриге, верно, не подозревали, что скрывается под зелёной завесой, но на всякий случай Боб Гарвей решил послать туда ядро. Когда в стене открылась зияющая пробоина, он приказал обстрелять её из всех орудий. Положение колонистов стало отчаянным. Их убежище было обнаружено, они не могли ничем защищаться от дождя ядер, дробившего гранит в щебень.

Колонистам оставалось только покинуть своё жилище, обречённое на разрушение, и укрыться в верхней пещере.

Они собрались уже сделать это, как вдруг до них донёсся гул взрыва, сопровождавшийся отчаянными криками. Сайрус Смит и его товарищи бросились к окнам.

Они увидели, как бриг, поднятый с огромной силой в воздух каким-то водяным смерчем, треснул посредине и в десять секунд затонул без следа вместе со своим преступным экипажем...

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Колонисты спускаются на берег. - Айртон и Пенкроф занимаются спасательными работами. - Беседа за завтраком. - Рассуждения Пенкрофа. - Осмотр корпуса брига. - Пороховой погреб невредим. - Новые богатства. - Последние обломки. - Осколок цилиндра.

- Бриг взорвался! - вскричал Герберт.

- Да, бриг взлетел на воздух, - ответил моряк, бросаясь вместе с Гербертом и Набом к корзине подъёмной машины.

- Но что же произошло? - спросил Гедеон Спилет, ошеломлённый неожиданной развязкой.

- О, на этот раз мы всё узнаем! - живо ответил инженер.

- Что мы узнаем?..

- После, после! Сейчас некогда! Идём, Спилет! Идём, Айртон! Важно то, что пираты больше не существуют!

И, увлекая за собой Спилета и Айртона, инженер присоединился у подножия Гранитного дворца к Герберту, Набу и Пенкрофу.

От брига не осталось и следа. Подброшенный в воздух странным смерчем, он лёг набок и в этом положении затонул. Очевидно, в его борту была огромная пробоина. Но так как глубина пролива в этом месте не превышала двадцати футов, можно было не сомневаться, что при отливе корпус затонувшего судна обнажится. На поверхности моря плавали запасные мачты, реи, бочонки, ящики, клетки с ещё живыми птицами - всё, что находилось на палубе в момент взрыва. Но ни одной доски с палубы, ни куска обшивки брига ещё не всплыло на поверхность, так что причина его внезапной гибели по-прежнему оставалась неизвестной.

Однако через некоторое время обе мачты корабля, переломившиеся при толчке несколько выше основания, всплыли со всеми своими парусами, часть из которых была свёрнута, а другая распущена.

Чтобы не дать течению унести в море эти богатства, Айртон и Пенкроф хотели вскочить в пирогу и отбуксировать обломки крушения к островку Спасения или Гранитному дворцу, но слова Спилета остановили их.

- Вы забыли о шести пиратах, скрывающихся на правом берегу, - сказал журналист.

Все обратили взгляды к мысу Находки, куда бежали бандиты, спасшиеся с разбившейся о скалы шлюпки. Но их не было видно.

Очевидно, после гибели брига они скрылись в глубине острова.

- Мы займёмся ими после, - сказал инженер. - Они представляют некоторую опасность, так как вооружены, но всё-таки их всего шесть человек против нас шестерых. Шансы, таким образом, равны. Поэтому займёмся сейчас более срочными делами.

Айртон и Пенкроф сели в пирогу и поплыли за обломками крушения.

Новолуние наступило всего два дня тому назад, и прилив поэтому был особенно высоким. Нужно было ждать не меньше часа, пока корпус судна покажется из воды.

Айртон и Пенкроф успели перехватить мачты и, обвязав их верёвками, передать концы стоящим на берегу колонистам. Соединёнными усилиями тем удалось подтянуть драгоценные обломки к берегу. Тем временем на пирогу подобрали все плававшие в воде ящики, бочонки, клетки с птицами и т.п. и доставили всё это в Камин.

Тут один за другим стали всплывать трупы пиратов. Айртон узнал в одном из них Боба Гарвея и, указывая на него своему спутнику, взволнованно сказал:

- Таким и я был, Пенкроф.

- Но теперь вы уже не такой, мой славный Айртон! - ответил ему моряк.

Странно было, что на поверхность всплыло так мало трупов. Колонисты насчитали всего шесть утопленников. Очевидно, захваченные врасплох взрывом, пираты не успели бежать, и упавшее набок судно погребло их всех. Отлив отнёс трупы в открытое море и тем избавил колонистов от неприятной необходимости рыть могилы на своём острове.

В продолжение следующих двух часов Сайрус Смит и его товарищи были заняты только перетаскиванием в безопасное место мачт и парусов, оказавшихся в отличной сохранности. Работа настолько поглотила колонистов, что они почти не разговаривали. Зато сколько каждый из них успел передумать за эти часы! Бриг заключал в себе огромные богатства. Ведь корабль - это целый плавучий мирок, в котором есть всё необходимое. Имущество колонии должно было теперь пополниться тысячью полезных предметов.

"Почему бы нам не поднять со дна и не отремонтировать этот бриг? - думал Пенкроф. - Если в нём только одна пробоина, её нетрудно будет заделать. А корабль в триста-четыреста тонн водоизмещением - настоящий великан по сравнению с нашим "Благополучным". На таком корабле можно поплыть куда угодно! Надо будет, чтобы мистер Смит и Айртон осмотрели со мной корпус брига. Дело стоящее!"

Действительно, если бриг мог ещё держаться на воде, то шансы вернуться на родину значительно возрастали. Но для того чтобы получить ответ на этот вопрос, надо было запастись терпением и дождаться отлива; тогда можно будет осмотреть затонувшее судно.

Сложив в недоступное для воды место свои приобретения, колонисты разрешили себе маленький перерыв. Они буквально умирали от голода. К счастью, кухня была недалеко, и Наб быстро приготовил обильный завтрак. Чтобы не терять времени на ходьбу, колонисты позавтракали в Камине.

Естественно, что разговор всё время вращался вокруг неожиданного события, спасшего колонию.

- Поистине чудесное спасение! - сказал моряк. - Надо признаться, что эти пираты взлетели на воздух как нельзя более своевременно. Ещё несколько минут - и Гранитный дворец был бы разрушен дотла!

- Как вы думаете, Пенкроф, - спросил журналист, - что случилось? Что вызвало этот взрыв?

- Нет ничего более простого, мистер Спилет, - ответил моряк. - Пиратский корабль - не военное судно. Дисциплина и порядок там слабые. Ясно, что пороховой погреб при такой частой стрельбе был открыт. Ну вот, достаточно было, чтобы туда забрался какой-нибудь растяпа или чтобы кто-нибудь оступился и упал, - и вся махина взлетела на воздух.

- Знаете, мистер Спилет, - сказал Герберт, - меня удивляет, что взрыв произвёл так мало разрушений. Глядите, на воде почти нет обломков, да и шум взрыва был несильный... Можно подумать, что бриг не взорвался, а просто утонул.

- И тебя это удивляет, дитя моё? - спросил инженер.

- Очень.

- Меня тоже, Герберт, - признался инженер. - Но когда мы осмотрим корпус брига, мы, вероятно, найдём объяснение этому странному происшествию.

- Что вы, мистер Смит! - воскликнул Пенкроф. - Неужели вы думаете, что бриг просто-напросто затонул, наткнувшись на риф?

- Почему бы нет? - опросил Наб. - Ведь в проливе есть рифы.

- Ну, Наб, ты, верно, ничего не видел. За секунду до того, как затонуть, бриг поднялся на гребень огромной волны и, наклонившись набок, погрузился на дно. Если бы он просто наткнулся на риф, он бы тихо затонул, как всякое другое честное судно.

- Но ведь это как раз нечестное судно! - рассмеялся Наб.

- Терпение, Пенкроф, терпение! - сказал инженер. - Скоро мы всё узнаем.

- Узнать-то мы узнаем, но я и сейчас готов голову прозакладывать, что никаких рифов в проливе нет, - ответил моряк. - Скажите, мистер Смит, как по-вашему, нет ли и здесь проявлений той же сверхъестественной силы?..

Инженер не ответил.

- Чем бы ни было вызвано крушение, - сказал журналист, - взрывом или рифом, но оно произошло как нельзя более кстати. Согласны вы с этим, Пенкроф?

- Да, да... - ответил моряк. - Но не в этом дело. Я спрашивал у мистера Смита, не видит ли он и здесь проявления той же силы?

- Я пока воздержусь от ответа, - сказал инженер. - Вот всё, что я могу вам сейчас сказать.

Слова инженера нисколько не удовлетворили Пенкрофа. Он твёрдо верил во "взрыв" и ни за что не соглашался допустить, что в проливе, дно которого устлано таким же мелким песком, как и пляж, в проливе, который он неоднократно переходил вброд, находится неизвестный ему подводный риф. "Наконец, - рассуждал он, - в момент крушения был разгар прилива, то есть уровень воды был достаточно высок, чтобы позволить трёхсоттонному бригу преспокойно пройти, не задев рифа, который не выступает из воды при отливе. Отсюда следует, - делал он вывод, - что бригу не на что было наткнуться и он просто-напросто взорвался".

Надо признать, что рассуждения моряка были строго логичны.

В начале второго часа колонисты сели в пирогу и направились к месту крушения. Было очень досадно, что не сохранились шлюпки с брига. Одна из них, как известно, разбилась о скалы у устья реки Благодарности, другая затонула вместе с бригом и не всплыла на поверхность, очевидно раздавленная его корпусом.

В это время "Быстрый" стал понемногу выступать из воды.

Бриг не лежал на боку, как думал Пенкроф. Потеряв мачты при толчке, он, погружаясь в воду, перевернулся килем вверх.

Колонисты объехали судно кругом и установили если не причину ужасной катастрофы, то, по крайней мере, характер полученных бригом повреждений. На носу, по обе стороны киля, в семи или восьми футах под ватерлинией обшивка корпуса была разворочена, и на её месте зияла огромная пробоина в двадцать футов в диаметре. Эту пробоину никаким способом нельзя было заделать. Сила удара была так велика, что все скрепы на всём протяжении корпуса расшатались и не держали. Киль был буквально вырван из днища судна и треснул в нескольких местах.

- Тысяча чертей! - воскликнул Пенкроф. - Боюсь, что этот корабль трудно будет отремонтировать!

- Не только трудно, но даже невозможно, - заметил Айртон.

- Если здесь был взрыв, - сказал Гедеон Спилет, - то надо признаться, что он имел странные последствия: вместо того чтоб взлететь на воздух надводной части судна, пострадала почему-то только подводная часть... Нет, эти пробоины скорее говорят о столкновении с рифом.

- В проливе нет никаких рифов, - упрямо возразил моряк. - Я готов допустить что угодно, но только не столкновение с рифом!

- Надо пробраться внутрь брига, - сказал инженер. - Может быть, там мы найдём объяснение причин катастрофы.

Это было самое разумное, не говоря уже о том, что необходимо было ознакомиться с имуществом, находящимся на борту, и организовать спасение его.

Проникнуть внутрь брига было нетрудно. Вода продолжала отступать, и нижняя палуба, ставшая верхней после того, как бриг перевернулся, была вполне доступна обозрению. Балласт, состоящий из тяжёлых чугунных чушек, пробил её в нескольких местах. Слышалось журчание воды, вытекающей сквозь трещины обшивки. Сайрус Смит и его товарищи, вооружившись топорами, вступили на полуразрушенную палубу. Её загромождали ящики с разными товарами. Так как ящики пробыли в воде очень недолго, возможно, что их содержимое не слишком пострадало.

Первым долгом колонисты занялись перевозкой на сушу этих ящиков. До начала прилива оставалось ещё несколько часов, и колонисты решили использовать это время. Айртон и Пенкроф установили над пробоиной в борту тали и с их помощью перегружали в пирогу ящики и бочки. Пирога тотчас же отвозила груз на берег и возвращалась за следующей партией. Колонисты забирали всё, что попадалось под руку, так как не было времени на сортировку и отбор нужного - этим они предполагали заняться позже.

Однако между делом они с удовлетворением отметили, что груз брига состоял из самых разнообразных товаров: орудий, оружия, тканей, съестных припасов, домашней утвари и т.д. Здесь был полный ассортимент всего необходимого для дальнего плавания к Полинезийскому архипелагу.

Это было как раз то, о чём только могли мечтать колонисты.

Сайрус Смит с величайшим удивлением увидел, что внутренность брига пострадала не меньше, чем его борта, - всё здесь было в таком хаотическом беспорядке, точно в трюме взорвался снаряд огромной силы: переборки и подпоры были разбиты, груз разбросан, обшивка корпуса исковеркана. Особенно пострадала носовая часть.

Колонисты легко пробрались на корму, сделав проход между тюками с грузом. Кстати, это было нетрудно, так как тюки были не тяжёлыми, но лежали они в беспорядке.

Пройдя на корму, колонисты первым делом стали искать крюйт-камеру. Сайрус Смит не думал, что она была взорвана, и надеялся найти в ней несколько бочонков пороха; так как обычно порох хранится в металлической упаковке, он, вероятно, не успел отсыреть от пребывания под водой.

Так оно и оказалось. Найдя крюйт-камеру, колонисты обнаружили в ней бочонков двадцать пороха, обшитых изнутри медью. С величайшей осторожностью порох был извлечён и отправлен на берег. Пенкроф при этом своими глазами убедился, что не взрыв крюйт-камеры явился причиной катастрофы: как раз кормовая часть брига, в которой помещалась крюйт-камера, меньше всего пострадала от крушения.

- Возможно, - сказал упрямый моряк, - но я всё-таки повторяю, что бриг не мог наткнуться на риф в проливе, потому что там нет никаких рифов!

- Что же произошло в таком случае? - спросил юноша.

- Не знаю, - ответил моряк. - И мистер Смит не знает, и никто не знает, и никогда не узнает!

Работы внутри затонувшего корабля отняли несколько часов, и незаметно снова начался прилив. Пришлось приостановить спасательные операции. Впрочем, спешить особенно было некуда, так как корпус брига глубоко погрузился в песок и держался в нём так прочно, что течение не смогло бы сдвинуть его с места.

Можно было поэтому спокойно отложить продолжение работ до следующего отлива.

Однако самое судно было обречено - сыпучие пески на дне пролива неминуемо должны были засосать его, и нужно было поскорее снять с него всё, что представляло ценность для колонии.

Было уже около пяти часов вечера. Этот день был очень нелёгким для колонистов. Они пообедали с аппетитом и после обеда, несмотря на усталость, не могли сдержать любопытства и занялись осмотром ящиков, спасённых с "Быстрого".

В большей части ящиков находилось готовое платье и обувь в количестве, которого хватило бы, чтобы одеть с головы до ног целую колонию.

- Вот мы и стали богачами! - воскликнул Пенкроф. - Но что нам делать с такими огромными запасами?

Такими же весёлыми возгласами и криками "ура" моряк встречал каждую бочку рома, каждый ящик с табаком, огнестрельным или холодным оружием, земледельческими орудиями, слесарными, кузнечными, плотничьими инструментами, мешки с зерном, нисколько не пострадавшие от недолгого пребывания в воде. Какая нужда во всём этом была два года тому назад! Но и теперь, когда изобретательные колонисты сами обеспечили себя всем необходимым, эти богатства не были лишними.

Обширные кладовые Гранитного дворца могли вместить всё. Но в этот день колонисты так устали, что решили отложить переноску нового имущества до следующего вечера. Кстати, не следовало забывать, что шестеро каторжников из состава экипажа "Быстрого" находились на острове. Это, несомненно, были отъявленные негодяи, и нужно было принять какие-то меры предосторожности. Хотя мост через реку и все мостки были подняты, но никто не сомневался, что узенькая полоска воды не остановит пиратов, если они захотят переправиться на другой берег.

А доведённые до отчаяния пираты были опасней диких зверей.

Колонисты условились позже обсудить вопрос о взаимоотношениях с этими людьми; но пока что следовало оберегать от них имущество, сложенное вблизи Камина, и всю ночь поочерёдно один из колонистов стоял в карауле.

Однако этой ночью каторжники не пытались напасть на колонистов. Юп и Топ, оставленные на страже у Гранитного дворца, конечно, не замедлили бы поднять тревогу.

Три следующих дня - 19, 20 и 21 октября - были посвящены переноске с затонувшего корабля всего, что имело хоть какую-нибудь ценность для колонии.

Во время отлива колонисты разгружали всё более оседавшее в песок судно, во время прилива перетаскивали добытое добро в кладовые Гранитного дворца. Они отодрали от корпуса судна значительную часть его медной обшивки.

Прежде чем песок окончательно засосал бриг, Айртон и Пенкроф успели, ныряя на дно пролива, выудить якоря, якорные цепи, чугунные чушки балласта и даже четыре пушки, которые они подняли на поверхность при помощи герметически закупоренных пустых бочек. Всё это было благополучно доставлено на берег и переправлено в Гранитный дворец.

Как видим, арсенал Гранитного дворца выиграл от крушения брига не меньше, чем его склады и кладовые. Увлекающийся Пенкроф уже строил в мечтах батарею, охраняющую вход в устье реки и пролив. С этими четырьмя пушками он обязывался преградить доступ к острову Линкольна даже "самому мощному в мире флоту"!

Когда от брига остался только никуда не годный остов, наступившая непогода довершила дело разрушения. Сайрус Смит хотел взорвать остов, чтобы пригнать обломки к берегу, но жестокий норд-ост развёл на море сильное волнение, и в ночь с 23 на 24 октября волны окончательно разбили остов брига и выбросили часть обломков на берег.

Несмотря на самые тщательные поиски, Сайрус Смит не обнаружил ни в капитанской каюте, ни в других помещениях никаких судовых документов. Пираты, очевидно, сознательно уничтожили все бумаги, по которым можно было установить национальность и порт, к которому был приписан "Быстрый", равно как и имя его владельца или капитана. Однако по некоторым конструктивным особенностям брига Айртон и Пенкроф признали в нём судно, построенное на английских верфях.

Через восемь дней после катастрофы - вернее, после чудесного спасения колонистов - не осталось никаких следов брига даже во время отливов. Обломки либо унесло в море, либо их собрали колонисты. Кладовые же Гранитного дворца обогатились всем ценным, что имелось на бриге.

Тайна, окутывающая историю гибели пиратского корабля, вероятно, никогда бы и не разъяснилась, если бы 30 октября Наб не наткнулся на берегу на обломок цилиндра из толстого железа, хранивший следы взрыва: оболочка цилиндра была изогнута и искромсана, очевидно каким-то сильным взрывчатым веществом.

Наб принёс этот кусок железа своему хозяину, работавшему в мастерских Камина.

Инженер внимательно осмотрел цилиндр и, обернувшись к Пенкрофу, спросил:

- Вы по-прежнему убеждены, что "Быстрый" не наткнулся на риф, а погиб от другой причины?

- Да, мистер Смит, - ответил моряк. - Вы не хуже меня знаете, что в проливе нет никаких рифов.

- Ну, а если он наткнулся на этот кусок железа? - спросил инженер, показывая моряку цилиндр.

- Что? На эту дурацкую трубу? - вскричал недоверчиво Пенкроф.

- Друзья мои, - сказал инженер, - помните ли вы, что перед тем, как затонуть, бриг взлетел, словно поднятый водяным смерчем?

- Да, мистер Смит, - ответил за всех Герберт.

- Вы хотите знать, что вызвало этот смерч? Вот эта штука.

И инженер показал всем железный цилиндр.

- Вот эта? - переспросил Пенкроф, думая, что инженер шутит.

- Она самая. Этот цилиндр - всё, что осталось от торпеды.

- Торпеды?! - вскрикнули хором колонисты.

- А кто выпустил эту торпеду? - спросил Пенкроф, не желавший ещё признать себя побеждённым.

- Не я! Это всё, что я могу вам ответить, - сказал Сайрус Смит. - Но факт тот, что торпеда была выпущена, и мы были свидетелями её огромной разрушительной силы.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Утверждение Сайруса Смита. - Грандиозные планы Пенкрофа. - Воздушная батарея. - Пираты. - Колебания Айртона. - Великодушие инженера. - Пенкроф неохотно сдаётся.

Итак, гибель брига объяснялась взрывом торпеды под водой... Сайрус Смит, которому во время войны неоднократно приходилось испытывать эти страшные орудия разрушения, не мог ошибиться в своём заключении. Вот почему были столь значительны разрушения в корпусе судна, сделавшие невозможным его ремонт. И неудивительно: мог ли маленький бриг "Быстрый" устоять против торпеды, пускающей ко дну броненосный фрегат с такой же лёгкостью, как простую рыбацкую барку?

Да, торпеда давала разгадку гибели брига. Но необъяснимым оставалось появление самой торпеды.

- Друзья мои, - сказал Сайрус Смит, - мы не имеем больше права сомневаться в том, что на нашем острове живёт какое-то таинственное существо. Кто этот благодетель, вмешательство которого столько раз уже выручало нас из беды? Я не могу догадаться... Но от этого его заботы о нас не становятся менее ценными. Если вспомнить всё, что он сделал для нас, не останется сомнений в том, что это человек, и к тому же человек необычайно могущественный. Этот неизвестный спас мне жизнь, вытащив меня из воды. Айртон должен быть благодарен ему за записку в бутылке, которая предупредила нас о его бедственном положении. Добавлю, что ящик, наполненный вещами, в которых мы особенно нуждались, несомненно был подброшен на берег у мыса Находки им же; что это он зажёг костёр на плоскогорье Дальнего вида, позволивший "Благополучному" вернуться на остров; что дробинка, найденная нами в теле молодого пекари, вылетела из его ружья; что торпеда, потопившая бриг, была выпущена тоже им! Одним словом, вся та цепь загадочных событий, над объяснением которых мы столько ломали себе голову, вся она - дело его рук. Кем бы ни был этот таинственный человек - таким же потерпевшим крушение, как мы, или изгнанником, - мы были бы неблагодарнейшими из людей, если бы не чувствовали себя безмерно обязанными ему. Мы кругом в долгу перед ним, и я надеюсь, что когда-нибудь мы сумеем отплатить ему за все благодеяния!

- Вы правы, дорогой Сайрус, - ответил Гедеон Спилет. - Нельзя больше сомневаться, что на острове скрывается какой-то таинственный человек, покровительствующий нашей колонии. Я бы сказал, что могущество этого человека сверхъестественно, если бы я верил в сверхъестественное... Может быть, он через колодец проникает в Гранитный дворец и таким образом узнает все наши замыслы и планы? Но как? Ведь колодец сообщается только с морем?.. Кстати, вспомним, что никто, кроме него, не мог выбросить Топа из озера Гранта, когда на собаку напал ламантин; что никто другой не мог убить под водой этого ламантина; что Сайруса Смита, тонувшего в нескольких сотнях футов от берега, мог спасти только он, ибо всякий другой в этих условиях был бы совершенно беспомощен! Очевидно, этот человек сильнее даже стихий!

- Да, - согласился Сайрус Смит, - ваше замечание совершенно справедливо. У этого человека огромные возможности, которые могут показаться сверхъестественными не посвящённым в его тайну. Если бы мы нашли этого человека, я уверен, тайна сама собой бы разъяснилась. Но в том-то и заключается вопрос: должны ли мы стремиться раскрыть тайну нашего великодушного покровителя или нам следует терпеливо ждать, пока он сам не захочет сделать это? Как ваше мнение?

- Моё мнение, - ответил Пенкроф, - что кем бы ни был этот человек, он славный парень и молодчина, и я его очень уважаю!

- Согласен с вами, - сказал инженер, - но это не ответ на мой вопрос.

. - Моё мнение, мистер Смит, - сказал Наб, - что мы можем искать этого человека бесконечно долго, но найдём его только тогда, когда он сам того захочет.

- Ты, кажется, прав, Наб! - сказал Пенкроф.

- И я считаю Наба правым, - заметил Гедеон Спилет, - но это ещё не повод для того, чтобы отказаться от попытки найти нашего покровителя. Найдём мы его или нет, это неважно. Главное то, что мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы выплатить долг благодарности!

- А как твоё мнение, мой мальчик? - спросил инженер, поворачиваясь к Герберту.

- О, - воскликнул юноша, - я не знаю, чего бы я не отдал, чтобы иметь возможность лично поблагодарить нашего спасителя!

- Ты прав, Герберт, - сказал Пенкроф, - честное слово, я, кажется, согласился бы пожертвовать одним глазом при условии, если бы другим увидел этого человека!

- А вы, Айртон? - спросил инженер.

- Я, мистер Смит, не считаю себя вправе высказывать своё мнение по этому вопросу. Ваше решение будет правильным решением, и если вы захотите, чтобы и я принял участие в поисках, я готов за вами следовать куда угодно!

- Благодарю вас, Айртон, - ответил инженер, - но мне хотелось бы получить от вас более прямой ответ. Вы - наш товарищ и равноправный член колонии. Поскольку речь идёт о важном деле, вы должны так же, как и все остальные, принять участие в его обсуждении.

- Мне кажется, - сказал Айртон, - что мы должны сделать всё, чтобы разыскать нашего неизвестного покровителя. Быть может, он одинок и страдает. Быть может, он нуждается в помощи, как нуждался в ней я.

- Решено! - сказал Сайрус Смит. - Мы возобновим поиски, как только это будет возможно. Мы перероем весь остров сверху донизу, проникнем в самые потаённые уголки его, и да простит нам неизвестный покровитель нашу нескромность, вызванную горячим чувством благодарности!

В течение следующих дней колонисты занимались заготовкой сена и уборкой урожая. Перед тем как отправиться в экспедицию в неисследованные части острова, они хотели покончить со всеми неотложными работами. После уборки хлеба они занялись огородами.

Весь урожай разместился в необъятных кладовых Гранитного дворца рядом с запасами сушёного мяса, тканями орудиями, инструментами, оружием, боевыми припасами и прочим.

Что касается пушек, снятых с брига, то Пенкроф упросил колонистов поднять их в Гранитный дворец и пробить для них специальные амбразуры между окнами. С этой высоты жерла пушек держали под своим прикрытием всю бухту Союза, превращая её в своеобразный маленький Гибралтар.

Ни один корабль не мог теперь приблизиться с этой стороны к острову против воли колонистов.

- Теперь, когда наша батарея установлена, - сказал Пенкроф инженеру, - необходимо испытать её в действии!

- Вы уверены, что это полезно? - спросил инженер.

- Это не только полезно, но совершенно необходимо! Без такого испытания мы не будем знать, на какое расстояние бьют наши пушки!

- Что ж, попробуем... - согласился инженер.

Испытание произвели в тот же день в присутствии всей колонии, включая Юпа и Топа. Оказалось, что радиус действия орудий превышал пять миль.

- Ну-с, мистер Смит, - воскликнул Пенкроф по окончании испытания, - согласитесь, что наша батарея работает великолепно! Ни один тихоокеанский пират не сможет теперь высадиться на остров без нашего позволения!

- Поверьте мне, Пенкроф, - ответил инженер, - лучше, чтобы нам не пришлось пускать эту батарею в действие.

- Кстати, - вспомнил вдруг моряк, - как мы поступим с теми шестью пиратами, которые находятся на острове? Неужели мы позволим им слоняться по нашим полям, лесам и долинам? Ведь эти пираты - настоящие ягуары, и я считаю, что с ними надо поступить, как с ягуарами! Что вы об этом скажете, Айртон? - спросил моряк, оборачиваясь к товарищу.

Айртон не сразу ответил, и Сайрус Смит пожалел, что Пенкроф, не подумав, обратился к нему с этим бестактным вопросом. Поэтому он глубоко взволновался, услышав, как Айртон произнёс дрожащим голосом:

- Я слишком долго был таким же ягуаром, Пенкроф... Я не вправе в данном случае высказывать своё мнение!

И с этими словами он медленно вышел из комнаты.

- Какой я осёл! - воскликнул Пенкроф, поняв свою ошибку. - Бедняга Айртон! Между тем ведь он в такой же мере, как каждый из нас, вправе решать этот вопрос!

- Это верно, Пенкроф, но тем не менее его отказ от участия в обсуждении такого вопроса делает ему честь, - сказал журналист. - Мы не должны напоминать Айртону о его тёмном прошлом!

- Слушаюсь, мистер Спилет! - ответил моряк. - Впредь буду умнее! Я лучше проглочу свой язык, чем ещё раз огорчу Айртона! Но возвратимся к вопросу о пиратах. Мне кажется, что эти негодяи не заслуживают никакого сожаления. Нужно поскорей очистить от них остров!

- Это ваше твёрдое убеждение, Пенкроф? - спросил инженер.

- Да, так я думаю.

- И вы считаете нужным начать истреблять их даже прежде, чем они сами откроют враждебные действия?

- А разве то, с чего они начали на острове, недостаточно? - недоумевающе спросил Пенкроф.

- Но ведь могло случиться, что они раскаялись, - возразил инженер.

- Они?.. Раскаялись?.. - моряк пожал плечами.

- Пенкроф, вспомни Айртона! - сказал Герберт, пожимая руку моряка. - Ведь он снова стал честным человеком!

Пенкроф посмотрел поочерёдно на всех своих товарищей. Ему и в голову не приходило, что его предложение будет так встречено. Честная, но примитивная натура моряка не могла примириться с тем, что можно так церемониться с пиратами, сообщниками Боба Гарвея, каторжниками и убийцами. Для Пенкрофа они были хуже диких зверей, и он, не задумываясь, истребил бы их всех до последнего.

- Странно! - сказал он. - Все против меня! Хотите великодушничать с этими хищниками? Пожалуйста! Только, чур, потом не раскаиваться!..

- Да ведь нам не угрожает никакая опасность, Пенкроф, если мы будем держаться настороже, - сказал Герберт.

- Хм! - заметил журналист, не принимавший до сих пор участия в споре. - Их шестеро, и они хорошо вооружены. Представь себе, Герберт, что каждый из них убьёт из засады только одного из нас. Этого будет достаточно, чтобы они стали хозяевами колонии.

- Но ведь до сих пор они не делали никаких покушений на нас! - возразил Герберт. - Может быть, они и не думают даже об этом? Кроме того, ведь нас тоже шестеро!

- Ладно, ладно! - сказал Пенкроф, не убеждённый этими возражениями. - Пусть эти раскаявшиеся убийцы обделывают свои делишки! Не будем им мешать.

- Перестань, Пенкроф, не притворяйся свирепым! - сказал Наб. - Небось, если бы один из этих пиратов был на расстоянии ружейного выстрела, ты и не подумал бы...

- Я пристрелил бы его, как бешеную собаку! - холодно возразил моряк.

- Пенкроф, - сказал инженер, - вы неоднократно говорили, что относитесь с уважением к моим советам. Согласны ли вы и в этот раз довериться мне?

- Я поступлю так, как вам будет угодно, мистер Смит, - сказал моряк, ничуть не поколебленный в своём убеждении.

- В таком случае будем ждать, пока они первыми нападут на нас!

Так и порешили, хотя Пенкроф продолжал уверять, что ничего хорошего из этого не получится. Колонисты условились всё время быть начеку, но не трогать первыми пиратов. Ведь остров был достаточно поместителен и плодороден. Если хоть тень порядочности уцелела в них, эти пираты отлично могли исправиться. Самые условия их новой жизни должны были толкнуть их на этот новый путь. Во всяком случае, хотя бы из соображений гуманности, следовало подождать. Правда, колонисты были теперь стеснены в передвижениях. Раньше, выходя за пределы своего жилища, они должны были опасаться только встречи с дикими зверями. Теперь же за каждым деревом их мог подкарауливать пират, пожалуй более опасный, чем любой хищный зверь. Это было неприятно колонистам, но они с этим мирились, вопреки настояниям Пенкрофа.

Кто был прав - Пенкроф или остальные колонисты, - на этот вопрос ответит будущее.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

План экспедиции. - Айртон возвращается в король. - Посещение порта Шара. - Мнение Пенкрофа. - Телеграмма. - Айртон не отвечает. - Отъезд. - Почему не работал телеграф. - Выстрел.

Теперь главной заботой колонистов была подготовка экспедиции для обследования всего острова. Эта экспедиция имела целью, во-первых, разыскать таинственного покровителя колонии и, во-вторых, выяснить, что стало с пиратами, где они поселились, какой образ жизни ведут и насколько они опасны для колонии.

Сайрусу Смиту хотелось немедленно тронуться в путь, но экспедиция должна была продлиться несколько дней, и не мешало захватить с собой, кроме достаточного запаса провизии, также и всё необходимое для разбивки лагеря на привалах. Для этого нужно было взять повозку. К несчастью, один из онагров зашиб ногу и временно выбыл из строя. Колонисты решили поэтому подождать его выздоровления и отложили отъезд до 20 ноября. Ноябрь в южных широтах соответствует маю Северного полушария. Весна была в самом разгаре. Солнце подходило к тропику Козерога, и дни становились всё длиннее. Иными словами, время для экспедиции было выбрано как нельзя более удачно.

Остающиеся до отъезда девять дней решено было посвятить земледельческим работам на плоскогорье Дальнего вида.

Айртону пришлось возвратиться в кораль, обитатели которого требовали ухода и забот. Решено было, что он пробудет там два-три дня и вернётся в Гранитный дворец только после того, как обеспечит скот кормами на всё время своего отсутствия.

Перед тем как отпустить Айртона, Сайрус Смит спросил, не хочет ли он, чтобы кто-нибудь из колонистов отправился с ним в кораль, так как остров стал менее безопасным с тех пор, как на него высадились пираты.

Айртон отклонил это предложение, заявив, что он не боится никого и в случае нужды сумеет защитить себя. Если же в окрестностях кораля случится какое-нибудь происшествие, он не замедлит сообщить об этом по телеграфу.

Он уехал на рассвете 9 ноября в повозке, в которую был впряжён только один онагр. Через два часа после его отъезда колонисты получили телеграмму, в которой он сообщал, что в корале всё в порядке.

Эти два дня были посвящены Сайрусом Смитом осуществлению плана, который должен был предохранить Гранитный дворец от опасности неожиданного нападения. Инженер хотел поднять уровень воды в озере Гранта на два-три фута, чтобы совершенно скрыть от непосвящённых глаз отверстие бывшего водостока. Для этого достаточно было сделать плотину у истоков реки Водопада и Глицеринового ручья.

Все колонисты, кроме Айртона, занятого в корале, приняли участие в этой работе, и оба водостока были быстро запружены сцементированными обломками скал.

Уровень воды в озере Гранта поднялся на три с лишним фута, и теперь никто не мог заподозрить, что под водой находится отверстие прежнего водостока.

По окончании этой работы Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт решили сходить в порт Шара. Моряку не терпелось узнать, открыли ли каторжники маленькую бухту, в которой стоял на якоре "Благополучный".

- Я не дал бы медного гроша за наш шлюп, - сказал он, - если бы эти джентльмены обнаружили его!

10 ноября после обеда моряк и его спутники вышли из Гранитного дворца. Все они вооружились ружьями, причём Пенкроф демонстративно зарядил двумя пулями каждый ствол своего ружья: это не предвещало ничего доброго людям или животным, которые попадутся ему по дороге.

Наб проводил своих товарищей до берега реки и поднял за ними мост.

Маленький отряд пошёл прямо по дороге в порт Шара. Несмотря на то, что расстояние это не превышало трёх миль, колонисты потратили на него больше двух часов. Зато они попутно осмотрели весь прилегающий к дороге лес. Пиратов здесь не было; не зная, какими средствами обороны располагает колония, они, видимо, предпочли поселиться в более отдалённой и менее доступной части острова.

Придя в порт Шара, Пенкроф с величайшим удовлетворением увидел, что "Благополучный" спокойно стоит на якоре в узкой бухточке.

Впрочем, это было и неудивительно: порт Шара был так укрыт со всех сторон скалами, что ни с моря, ни с суши его нельзя было заметить.

- Замечательно! - воскликнул Пенкроф. - Эти негодяи ещё не приходили сюда! Змеи всегда ищут траву погуще. Очевидно, мы найдём их в лесах Дальнего Запада!

- Я счастлив, что они не нашли "Благополучного", - заметил Герберт. - Они, несомненно, бежали бы на нём, и мы лишились бы возможности поехать на остров Табор...

- И лорд Гленарван никогда не узнал бы, куда девался Айртон, - добавил журналист.

- Но "Благополучный" на месте, мистер Спилет, и всегда готов по первому приказу тронуться в путь, так же как и его экипаж!

- Я думаю, Пенкроф, что эту поездку придётся отложить до конца обследования. Возможно, что, когда нам удастся разыскать нашего покровителя, нужда в этой поездке отпадёт: не забывайте, что это он написал записку об Айртоне. Может быть, он знает также и об ожидаемом возвращении яхты лорда Гленарвана?

- Однако кто бы это мог быть? - воскликнул Пенкроф. - Обидно то, что он знает всех нас, а мы даже не можем догадаться, кто он! Если он такой же потерпевший крушение, как мы, то почему он прячется от нас? Кажется, мы честные люди, и знакомство с нами не должно никому казаться зазорным! Добровольно ли он поселился здесь? Может ли он покинуть остров, если ему захочется сделать это? Здесь ли он ещё или уже уехал?..

Продолжая беседу на эту тему, Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт взошли на борт "Благополучного" и стали прохаживаться по палубе.

Вдруг моряк остановился и, склонившись над бимсом, на который был намотан причальный канат, воскликнул:

- Вот это здорово!

- Что случилось, Пенкроф? - спросил журналист.

- А то, что этот узел завязан не мною!..

И Пенкроф указал на узел, которым была завязана верёвка на самом бимсе.

- Как так не вами? - спросил журналист.

- Нет, могу поклясться, что не я! Это плоская петля, а у меня привычка делать двойную морскую!

- Вы ошибаетесь, Пенкроф. Наверное, вы забыли, что завязали одним узлом.

- Нет, этого не может быть! Эти узлы делаешь механически, не думая! А в таких случаях руки не ошибаются!

- Значит, пираты всё-таки нашли "Благополучный"? - спросил Герберт.

- Не знаю, - ответил моряк, - но могу поручиться, что кто-то поднимал якорь "Благополучного" и потом снова бросил его.

- Но если бы это сделали пираты, то они бежали бы на нём или, в крайнем случае, ограбили бы его.

- Куда им бежать? На остров Табор? - возразил Пенкроф. - Навряд ли они рискнули бы предпринять это путешествие на корабле с таким малым водоизмещением...

- Кроме того, для этого они должны были бы знать точные координаты острова Табор, в чём я сомневаюсь, - заметил журналист.

- Как бы там ни было, - заявил моряк, - но наш "Благополучный" куда-то плавал! Это так же верно, как то, что меня зовут Пенкрофом!

Моряк говорил с такой уверенностью, что Гедеон Спилет и Герберт почувствовали себя убеждёнными. Было совершенно очевидно, что "Благополучный" стоит не совсем на том месте, куда его поставил Пенкроф; не было сомнений и в том, что якорь вытаскивался. Зачем бы люди стали производить эти два манёвра, если бы судёнышко не отчаливало от берега?

- Но как случилось, что мы не заметили корабля вблизи от острова? - спросил журналист, желавший рассеять все сомнения.

- Что ж тут удивительного, мистер Спилет? - ответил моряк. - Поднимите якорь ночью, и, если будет дуть хороший ветер, за два часа вы отойдёте так далеко, что потеряете из виду остров!

- В таком случае последний вопрос, - сказал Гедеон Спилет, - для какой цели пираты пользовались "Благополучным" и почему они поставили его обратно в порт?

- Отнесём это к разряду необъяснимых событий, мистер Спилет. Для нас важно, что "Благополучный" стоит на месте. К несчастью, у нас нет уверенности, что он и дальше будет стоять здесь, раз уж пираты нашли его...

- Послушай, Пенкроф, - сказал Герберт, - ведь мы можем отвести "Благополучный" в устье реки, под самые окна Гранитного дворца. Там он будет в безопасности.

- И да и нет, - ответил моряк. - Устье реки - неподходящее место для стоянки. Там очень неспокойное море.

- Тогда вытащим его на песок у Камина.

- Вот это, кажется, правильная мысль. Однако так как мы всё равно собираемся надолго покинуть Гранитный дворец, по-моему, лучше оставить "Благополучного" здесь на то время, что мы будем в экспедиции.

- Вы правы, Пенкроф. По крайней мере, за него можно быть спокойным во время непогоды, - сказал Гедеон Спилет.

- Но что, если пираты снова явятся сюда? - начал Герберт.

- Что ж, - прервал его Пенкроф, - не найдя "Благополучного" здесь, они поищут его в районе Гранитного дворца и во время нашего отсутствия завладеют им. Я согласен с мистером Спилетом - оставим шлюп на месте.

- В таком случае, в путь! - сказал журналист.

Возвратившись в Гранитный дворец, Пенкроф отдал отчёт о всём виденном инженеру. Тот вполне одобрил решение оставить шлюп в порту Шара. Он пообещал моряку исследовать берега реки, чтобы выяснить, можно ли создать искусственную гавань для "Благополучного" невдалеке от Гранитного дворца.

Вечером Сайрус Смит послал Айртону телеграмму с просьбой привезти с собой из кораля пару коз, нужных Набу. Однако Айртон, вопреки своему обыкновению, не подтвердил получения телеграммы. Это удивило инженера. Впрочем, Айртон мог уже уйти из кораля - прошло два дня со времени его отъезда, и, возможно, он уже возвращался в Гранитный дворец.

Колонисты ждали Айртона больше двух часов. Наб дежурил у моста, чтобы опустить его, как только покажется повозка, запряжённая онагром. Но и в девять часов вечера Айртона ещё не было. Инженер подошёл к аппарату и послал вторую телеграмму с просьбой немедленно ответить.

Приёмный аппарат молчал.

Колонисты забеспокоились. Очевидно, с Айртоном что-то случилось. Либо его больше не было в корале, либо он находился там, но не был свободен в своих поступках. Следовало ли сейчас же, тёмной ночью, отправляться в кораль?

Поднялся спор. Одни настаивали на том, чтобы пойти немедленно, другие возражали.

- Но, - сказал Герберт, - ведь могла просто-напросто случиться авария на телеграфной линии.

- Возможно, что ты прав, - сказал инженер. - Подождём до завтра. Может быть, действительно Айртон не получил нашей телеграммы.

Ночь прошла в напряжённом ожидании.

На рассвете Сайрус Смит снова попробовал протелеграфировать, но ответа не получил.

- В кораль! - сказал он тогда.

- И вооружимся как следует, - добавил Пенкроф.

Было решено, что Наб останется в Гранитном дворце. Он проводил своих товарищей до мостков через Глицериновый ручей, затем, подняв мостки, спрятался в деревьях в ожидании возвращения колонистов или Айртона. Если появятся пираты и сделают попытку перебраться на этот берег ручья, Наб должен был попытаться отогнать их ружейными выстрелами, а если это не поможет - искать убежища в Гранитном дворце.

В шесть часов утра колонисты зашагали по дороге в кораль. Топ бежал впереди, не проявляя никаких признаков беспокойства. Попутно колонисты проверяли исправность телеграфной линии. На протяжении первых двух миль столбы были в сохранности, изоляторы на месте, и никакого обрыва проводов не замечалось. Но, подойдя к столбу N74, Герберт, шедший впереди, вдруг остановился и закричал:

- Провод оборван!

Колонисты подбежали к нему. Действительно, дорогу преграждал поваленный телеграфный столб. Теперь понятно было, почему Айртон не отвечал на телеграммы из Гранитного дворца.

- Думаю, что не ветер опрокинул столб, - сказал Пенкроф.

- Нет, - ответил Гедеон Спилет, - у подножия его вырыта яма. Столб повалили намеренно.

- И провод перекручен. Смотрите, вот разрыв!

- В кораль! В кораль! - воскликнул моряк.

Колонисты находились теперь в двух с половиной милях от кораля. Они не шли, а бежали, уверенные в том, что в корале случилось какое-то несчастье. Теперь пугало их не то, что Айртон не подал вести о себе, - причина этого была ясна, - а то, что он, обещав вернуться накануне вечером, не пришёл. Кроме того, пираты не стали бы без нужды прерывать связь между коралем и Гранитным дворцом. Колонисты искренне привязались к своему новому товарищу, их чрезвычайно взволновала опасность, угрожавшая ему.

Наконец вдали показалась ограда кораля. Здесь всё выглядело как обычно: ограда стояла прочно, ворота были заперты. Но, подойдя ближе, колонисты заметили, что из кораля не доносится никаких звуков - ни блеяния муфлонов, ни голоса Айртона.

Кругом царила тишина.

- Войдём внутрь, - сказал Сайрус Смит.

И инженер смело направился к воротам. Остальные колонисты, приложив ружья к плечу, готовы были стрелять при малейшей тревоге.

Сайрус Смит поднял засов ворот и хотел уже толкнуть створку, когда Топ отчаянно залаял. Из-за ограды раздался выстрел, и Герберт, вскрикнув, упал на землю.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Журналист и Пенкроф в корале. - Герберта переносят в дом. - Отчаяние моряка. - Лечение. - Пираты появляются вновь. - Как предупредить Наба? - Верный пёс. - Ответ Наба.

Услышав крик Герберта, Пенкроф бросил ружьё и кинулся к нему.

- Они убили его! - вскричал он. - Мой бедный мальчик! Они убили его!..

Сайрус Смит и Гедеон Спилет также подбежали к Герберту. Журналист, склонившись над юношей, удостоверился, что его сердце ещё бьётся.

- Герберт жив! - сказал Гедеон Спилет. - Его нужно перенести на постель...

- В Гранитный дворец? Это невозможно, - возразил инженер.

- Тогда в кораль! - вскричал Пенкроф.

- Минутку подождите, - сказал Сайрус Смит.

И он бросился влево, вдоль ограды кораля. Неожиданно он увидел перед собой одного из пиратов. Тот целился в него из ружья. Инженер быстро нагнулся, и пуля сорвала у него шляпу с головы. Не успел пират перезарядить ружьё, как нож Сайруса Смита, более верный, чем пуля, вонзился ему в сердце.

Тем временем Гедеон Спилет и Пенкроф перелезли через ограду кораля, откинули колоду, подпиравшую изнутри ворота, и, убедившись, что домик Айртона пуст, перенесли туда бедного Герберта и уложили его на постель Айртона.

Через несколько минут Сайрус Смит также вернулся к раненому.

Горесть моряка при виде недвижимого Герберта не поддавалась описанию. Он рыдал, он проклинал судьбу, он порывался разбить себе голову о стену. Ни инженеру, ни Гедеону Спилету не удавалось успокоить его. Впрочем, и сами они были в полном отчаянии.

Тем не менее всё необходимое было сделано для того, чтобы вырвать из когтей смерти бедного юношу. Гедеон Спилет за время своей полной приключениями жизни приобрёл некоторые познания в медицине. Ему и в прошлом неоднократно приходилось оказывать помощь при огнестрельных и ножевых ранах.

Совладав с первым порывом горя, он занялся раной Герберта.

Жюль Верн - Таинственный остров (L'lle mysterieuse). 7 часть., читать текст

См. также Жюль Верн (Jules Verne) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :