Пантелеймон Сергеевич Романов
«РЫБОЛОВЫ»
"РЫБОЛОВЫ"
- Получен приказ вернуть все взятое из экономии и передать в советское хозяйство,- сказал член волостного комитета Николай-сапожник, придя на собрание,- утаившие будут преданы суду.
Все стояли ошеломленные, не произнося ни слова. Только Сенька-плотник не удержался и сказал:
- Вот тебе и красные бантики...
- Велено проверить по описи, кто что брал из живого и мертвого инвентаря.
- Да для чего ж это?
- Рассуждать не наше дело. А раз сказано, значит должон исполнить.
- А ведь говорили, что все народное?
- Мало что говорили. Было народное, а теперь хотят сделать государственное. Ну, языки-то чесать нечего. Надо проверять.
- А что без описи взято, тоже отбирать будут?- спросил кузнец.
Все затаили дыхание.
- Постой, дай хоть по описи-то проверить,- сказал Николай, отмахнувшись от кузнеца, как от докучливой мухи.
Стали проверять.
- Двадцать дойных коров с молочной фермы роздано беднейшим и неимущим... налицо только пять. Куда ж остальные делись?
- Куда... ко двору не пришлись,- недовольно сказал кто-то сзади.
- Что значит ко двору не пришлись? Ты куда свою корову дела? - строго спросил Николай у Котихи.
- Издохла, куда ж я ее дела,- сердито огрызнулась Котиха, стоявшая в рваной паневе, с расстегнутой тощей грудью.- Навязали какого-то ирода, до морды рукой не достанешь, нешто ее прокормишь.
- Вот черти-то,- сказал Николай,- заплатишь, больше ничего.
- Накося...
У других коровы тоже исчезли. Кто продал прасолу на мясо, у кого околела.
- Готового не могли сберечь,- сказал Николай.- Ну, а мертвый инвентарь? Поделено десять телег, десять саней, плуги и прочее... все доставить.
- Да откуда ж их взять-то? - крикнул печник.- Мне, к примеру, и пришлось-то от этих телег два задних колеса, а передние еще у кого-то гуляют. Черт их сейчас найдет!
- Вот ежели кажный принесет, все колеса и сойдутся.
- Ни черта не сойдется...
- Да куда же вы все девали-то? - крикнул в нетерпении Николай.
- А кто ее знает,- сказали все.- Промеж народа разошлось...
- Да ведь народ-то весь здесь?
На это никто ничего не ответил.
- А что без описи... тоже отбирать будут? - спросил кузнец.
- Будут. Обыскивать надо,- отвечал Николай, просматривая какие-то бумаги.
Все опять насторожились, а несколько человек юркнули на задворки...
- То разбирай, то опять собирай, прямо задергали совсем, нет на них погибели.
- Не дай бог, в голове помутится от такой жизни.
- Главное дело, врасплох захватили. Куда теперь все это денешь? Деревянное что,- пожечь еще, скажем, можно, а железо,- куда его?
- Закапывать. Слободские все закапывают. - Или в пруде топить,- сказал кто-то.
- Что утопишь, а над чем и помучаешься,- проворчал кузнец.
- А у тебя что?
- Мало ли что... ведра есть, жбаны молочные, болты от машины, половинка этого... сепаратора, что ли, чума его знает. Потом нож от жнейки.
- Это утопишь.
- А когда доставлять-то? - спросил кто-то.
- Нынче надо,- отвечал Николай, просматривая бумаги и думая о чем-то.
- Ну, где уж тут успеть?
- Небось записывать будете...
- Что записывать?
Никто не отозвался. Еще несколько человек отделилось от толпы и тоже юркнули на задворки. Остальные беспокойно посмотрели им вслед и переглянулись.
- Куда это они?
- Умные люди, знают куда,- сказал кузнец и, что-то вспомнив, сам заторопился.- Ах, черт, надо мерину корму дать,- сказал он.
Николай все о чем-то думал. Когда он оглянулся, около него стояли только человека три.
- Где ж народ-то? - спросил он.
- А черт их знает. Ну, что ж, надо по дворам идти?
- Да, надо,- сказал Николай. Но вдруг, что-то вспомнив, торопливо сказал: - Подождите маленько, у меня корова не поена,- и быстро юркнул в избу.
* * *
Минут через пять у пруда неожиданно столкнулись Николай и кузнец. Кузнец - с большими молочными жбанами из белой жести, Николай - с нанизанными на веревку гайками, петлями, подсвечниками. Кузнец присел было за куст со своими жбанами. Николай сделал такое же движение, но потом махнул рукой и сказал:
- Ну, черт ее... все равно. Только не болтай никому.
И, закинув в пруд на веревке свои гайки и подсвечники с прикрепленным к ним поплавком, стал прятать у берега конец веревки.
В это время, запыхавшись, с колесом от жнейки и какой-то мелочью, прибежал печник и, наткнувшись на кузнеца, словно обжегшись, присел было, но, увидев с другой стороны Николая, махнул рукой и, сказавши: "Не болтайте никому!" - вышел на плотину.
Еще минут через пять стал прибывать новый народ,
- Полезли!.. И все к одному месту, как черт их догадал...
Кузнец закинул свои жбаны, но они повернулись вверх горлами и никак не хотели тонуть, сколько он ни водил по пруду за веревку.
- Вот черти-то окаянные! Говорил, не утопишь. Вишь, вишь, задирают морду вверх, да шабаш. Тьфу!
Пришел Сенька с экономическими ведрами. Афоня с какой-то машинкой, которой даже все заинтересовались и, оставив на время работу, стали рассматривать ее.
- Яблоки, что ли, чистить, не разберешь,- сказал Фома, посмотрев сначала на машинку, потом на ее владельца.
Тот и сам рассматривал машинку, вертя ее в руках, как будто в первый раз увидел ее.
- А кто ее знает,- сказал он наконец,- я взял, думал ручка на веялку годится, а она и туда не подошла.
- Ну буде языки-то чесать,- сказал строго Николай,- кончай дело, да - к месту!
Все, как поденщики после сурового окрика хозяина, принялись за дело, работа вокруг пруда закипела, только слышалось:
- Куда ты накрест-то через мою веревку кидаешь, чертова голова! - кричал один.
- А ты отведи свои поплавки. Один уже весь пруд занять хочешь...
- Куда ж я их отведу, когда тут мостики, есть у тебя соображение об деле?
А жбаны кузнеца все плавали горлами вверх.
- Вот дьяволы-то навязались. Хоть сам лезь в воду и топи их, оглашенных. Вишь, носятся!
- Куда ты, черт, со своими кубышками тут! Что за наказание такое! - кричал Афоня, торопливо дергая свою веревку.- За мои зацепил!
- Ну, не дай бог, что в середке пустое,- говорили в толпе.- Это вот сейчас еще хоть время есть, а как наспех придется, так совсем замотаешься.
- Я свой граммофончик закинул, и - без хлопот,- сказал Андрюшка, потирая руки, как купец после удачной торговой операции.
- Граммофон-то хорошо, - там нутро тяжелое. А вот эти кубышки...
- Я был в слободе, когда туда обыскивать пришли,- сказал Федор,- так что там было!.. У них у всех, почесть, эти жбаны. Сыроварня там работала. Как расплылись по всему пруду,- ну, беда чистая, измучились.
- Измучаешься,- сказал Захар, переводивший свои поплавки, и крикнул на кузнеца: - Да куда тебя черти несут, ты уж и сюда припутался!
- Что ж я сделаю, когда ветром гонит. Давеча туда гнало, теперь назад, пропади они пропадом.
А с деревни, увидев народ у пруда, бежали ребятишки с кувшинами и ведрами.
- Вы куда еще, чумовые, разлетелись! - крикнули на них мужики.
- Рыбки...
- Рыбки!.. Только одни бирюльки на уме.
Ребята озадаченно остановились.
Когда кто-нибудь, размахавши на руках и сказавши "Господи, благослови", бросал далеко от берега свой груз, мальчишки с кувшинами бросались туда и останавливались в недоумении; глядя озадаченно то на воду, то на бросившего.
- Что вы суетесь под ноги! - кричали на них со всех сторон.
- Только начни какое-нибудь дело, так эта саранча и заявится.
- Утопил!..- закричали с плотины.
Мальчишки бросились туда. Это кузнец ухитрился наконец шестом пригнуть к воде горла жбанов, и они, побулькав, пошли ко дну.
- Уморился? - спросил Федор, глядя с состраданием на него.
- Уморишься...- ответил кузнец, утирая обеими руками фартуком пот с лица, как он утирался в кузнице, когда, кончив ковать раскаленное железо, совал его опять в горн и отходил к двери.
- Ну, буде, буде! Кончай,- сказал Николай.
Когда все, мокрые, усталые, возвращались вереницей от пруда, встречные останавливались и, посмотрев на мокрых мужиков и ребятишек с кувшинами, спрашивали:
- Много поймали?
- Много...- угрюмо отвечал кузнец,- чтоб тебе так-то пришлось!
Пантелеймон Сергеевич Романов - РЫБОЛОВЫ, читать текст
См. также Романов Пантелеймон Сергеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :
САМОЗАЩИТА
Стало ясно, что если так пойдет дело дальше, то все поплывет к богатым...
СВЯТАЯ ЖЕНЩИНА
Беднейшие с начала переворота испытали три совершенно различных превра...