Владимир Гиляровский
«Трущебные люди - КОЛЕСОВ»

"Трущебные люди - КОЛЕСОВ"

i Почтовый поезд из Рязани уже подходил к Москве. В одном из вагонов третьего класса сидел молодой человек, немного выше среднего роста, одетый в теплое пальто с бобровым воротником. Рядом с ним лежал небольшой чемоданчик и одеяло. Этот пассажир был Александр Иванович Колесов, служивший в одной из купеческих контор на юге чем-то вроде бухгалтера. Контора разорилась, и Колесов, оставшийся без места, отправился в Москву искать счастия. Деньги, заслуженные им в продолжение пятилетней службы, так и пропали. Продав кой-что лишнее из носильного платья, он отправился. Родственников у него нигде не было. Отец и мать, бедные воронежские мещане, давно умерли, а более никого не было нигде.

Какие мысли роились в голове его!.. Какие планы строил он!..

"Вот,- думал Колесов,- приеду в Москву. Устроюсь где-нибудь в конторе, рублей на пятьдесят в месяц. Года два прослужу, дадут больше...

Там, бог даст, найду себе по сердцу какую-нибудь небогатую девушку, женюсь на ней, и заживем... И чего не жить! Человек я смирный, работящий, вина в рот не беру... Только бы найти место, и я счастлив... А Москва велика, люди нужны... Я человек знающий, рекомендация от хозяина есть, значит, и думать нечего".

Раздался последний свисток, пассажиры зашевелились-начали собирать вещи, и через минуту поезд уже остановился. Колесов вышел из вагона на платформу Его тотчас окружили "вызывалы" из мелких гостиниц и дурных номеров, насильно таща каждый к себе. Один прямо вырвал из рук Колесова его чемодан.

Пожалуйте-с к нам остановиться, сударь, номера почти рядом, дешевые-с, от полтинника-с! Пожалуйте-с за мною...

Пожалуй, пойдем, если только номера приличные; где ни остановиться, мне все равно.

- Приличные-с, будьте благонадежны, можно сказать, роскошные номера за эту цену, пожалуйте! И близко-с, даже извозчик не требуется.

Через несколько минут чичероне заявил, указывая на меблированные комнаты: Здесь!

А улица какая?

Самая спокойная в Москве-с. Дьяковка прозывается.

В полтинник номеров не оказалось, пришлось занять в рубль.

- Самоварчик-с? - предложил юркий, с плутовскими глазами коридорный.

Колесов приказал самовар.

Документик теперь прикажете получить? Документ был отдан.

Из провинции изволили прибыть в белокаменную?

Да, из Воронежа.

По коммерции-с?

Нет, места искать!

И Колесов рассказал коридорному причину, заставившую его прибыть в Москву.

- Те-кс! - протянул служитель и, вынув из кармана серебряные часы, посмотрел на них, потом послушал.

Остановились! А на ваших сколько-с? Колесов вынул золотые недорогие часы.

Ровно десять.

Так-с! А что намерены делать сегодня?

Отдохну полчасика, а потом куда-нибудь пройдусь, Москвой полюбуюсь.

- Доброе дело-с!

Коридорный скрылся, а Колесов, напившись чаю, оделся, запер дверь, ключ от номера взял с собой и пошел по Москве. Побывал в Кремле, проехался по интересовавшей его конке и, не зная Москвы, пообедал в каком-то скверном трактире на Сретенке, где содрали с 1 него втридорога, а затем пешком отправился домой, спрашивая каждого дворника, как пройти на Дьяковку.

Трактир низшего разбора был переполнен посети- :| телями. В отдельной комнатке, за стенкой которой гремел, свистя и пыхтя, как паровик, расстроенный оркестрион, сидели за столом две женщины; одной, по-' видимому еврейке, на вид было лет за пятьдесят. Дру- ) гая была еще молоденькая девушка, строгая блон- ( динка, с роскошной косой и с карими, глубокими гла-

; зами - Гретхен, да и только. Но если попристальнее | вглядеться в эту Гретхен, что-то недоброе просвечи- ; вало в ее глазах, и ее роскошная белизна лица с легким ' румянцем оказывалась искусственно наведенной. Обе были одеты безукоризненно. На руках молодой сверкали браслеты и кольца. На столе перед ними стояла пол-бутылка коньяку и сахар с лимоном.

Да! Сенька все дело испортил своим дурацким кашлем! - говорила блондинка.

Испортил? Как же?

Да так: сидели мы во втором классе. Подходящего сюжету не было. Вдруг в Клину ввалился толстый-претолстый купчина, порядком выпивши. Сенька сел с ним рядом, тут я подошла. Толстяк был пьян и, как только сел, начал храпеть, отвалившись на стенку дивана. Сенька мне мигнул, мы поменялись местами, я села рядом с купчиной, а Сенька, чтоб скрыть работу от публики, заслонил купца и полез будто бы за вещами на полочку, а я тем временем в ширмоху за лопатошником '. В эту самую минуту Сенька и закашлялся. Мощи проснулись, и не выгорело! Из-за дурацкого кашля напрасно вся работа пропала. Стоит с Сенькой ездить! То ли дело Лейба!

- Лейба? Толст очень, ожирел, да и работой нест! На выставке и то попался из-за красненькой!

Блондинка замолчала, налила по рюмке коньяку, выпила и заговорила: Выручи, Марья Дмитревна, сделай милость,дай рубликов пятьдесят, работы никакой, ехать в дорогу не с кем, с Сенькой поругалась, поляк сгорел

'.Милька...

Здесь работай!

Работы никакой. Сашка номерной давеча мигал что-то из двери, когда мы ехали,- да напрасно, кажись!

Не напрасно-с, Александра Кирилловна, дело есть!

Сашка, легок на помине! - воскликнули обе.

Как черт на овине,- раскланиваясь, проговорил знакомый уже нам коридорный, прислуживавший Колесову.

У вас? - заговорила блондинка.

У нас! Попотчуйте коньячком-то!

Пей! - Еврейка налила ему рюмку, которую он и проглотил.

Богатый?

На катеньку есть.

Мелочь! А впрочем, на голодный зуб и то годится.

- Так идет? - спросила еврейка.

Так точно-с!-ответил Сашка.- Четвертную им, четвертную мне, четвертную хозяину и четвертную за хлопоты...

-За какие хлопоты? - полюбопытствовала еврейка. А когда за работу? -

спросила Сашку блондинка, не отвечая на вопрос соседки.

Сегодня, сиди здесь пока, а потом я забегу и скажу что делать. Затем прощайте, скоро буду!

Сашка пожал руки обеим женщинам и ушел.

Колесов явился домой через полчаса после того, как коридорный Сашка возвратился из трактира. Он потребовал самовр, а за чаем Сашка предложил ему познакомится с некоторой молодой особой, крайне интерес ной, на что тот согласился, и через самое короткое время известная читателю блондинка уже была в гостях у Колесова, которого она успела положительно очаровать. К двенадцати часам ночи Колесов, одурманенный пивом, настоянным на окурках сигар, так часто употребляемым в разных трущобах для приведения в бесчувствие жертв, лежал на кровати одетый, погрузясь в глубокий искусственный сон, навеянный дурманом...

- Барин, а барин! Вставать пора! Барин! Двенадцатый час!.. - кричал поутру коридорный, стуча в дверь номера, где спал Колесов. Но тот не откликался.

Колесов проснулся поздно.

$

"Посмотрим, который теперь час!" - подумал Колесов, ища в кармане жилета часы и не находя их...

"Не украла ли их вчерашняя гостья?" - мелькнуло у него в уме. Он инстинктивно схватился за бумажник, раскрыл его: денег не было ни копейки.

Коридорный, коридорный! - закричал он, отворяя дверь.

Самоварчик? Сию минуту подаю-с! - ответил Сашка, являясь в номер Колесова.

Обокрали! Слышишь! Обокрали меня! Деньги,часы... Что мне делать? Ведь это мое последнее достояние! - со слезами на глазах умолял Колесов.

Кого обокрали, помилуйте?

Меня, меня! бумажник, часы...

Где-с?

Здесь, ночью.,.

Это гостья ваша, наверно. Никто и не видал, когда она ушла...

Кто же она, пошлите за полицией, задержатьее! Ведь ты рекомендовал! -

метался Колесов.

Меня и не извольте мешать! Рекомендовал! Приведете там, да на служащих валить! Ишь ты, за полицией... Вы и номеров не извольте срамить!.. А лучше убирайтесь отсюда подобру-поздорову, пока дерзко ответил коридорный и хлопнул дверью..

В знакомом же нам трактире, только в вине его, сидел небритый, грязный субъект часов вечера.

В это время в трактир вошел Колесов, с руке, и поместился за одним из соседних стол .

"Ага, приезжий! Попросить разве на ночлег", - мелькнуло в голове субъекта. Он подошел к столу, который занял Колесов.

Позвольте к вам на минутку присесть! - обратился он к Колесову.

О, с удовольствием, рад буду! - ответил последний.

Подали чай, за которым Колесов рассказал субъекту свое горе, как его обокрали и как, наконец, попросили удалиться из номеров.

Денег ни гроша, квартиры нет, - жаловался Колесов.

Устроим, не беспокойтесь! Только деньжонок рубля три надо!

^ - Нет у меня. Чемодан бы заложить, да вещишки кой-какие там. Кольцо было материно, рублей сорок стоило, и то украли.

Через несколько времени стараниями субъекта чемодан был заложен за три рубля, и Колесов уже сидел в одном из трактиров на Грачевке, куда завел его субъект, показывавший различные московские трущобы.

,,, "У же, ведите меня спать! - упрашивал его Колесов.

Спать? Какой там сон, пойдем еще погуляем. Водочки выпьем, закусим.

Я не пью ничего, кроме пива, - да и пиво у вас какое-то гадкое.

- Спросим настоящего. Хочешь, с приятелями познакомлю, вон видишь, в углу за бутылкой сидят! лолесов посмотрел, куда указывал ему его товарищ.

углу, за столом, сидели три человека, одетые - пальто, сильно поношенные, а третий в серую подстежку. Одетый в коричневое пальто, был гигантского роста.

Он пил водку чайным стаканом и говорил что-то своим собеседникам.

Кто это такие?

Славные люди, промышленники. Посиди, а я кним схожу, надо повидаться!

- шепнул субъект и быстро подошел к столу, за которым сидели трое. С каждым из них он поздоровался за руку, как старый приятель, и начал что-то говорить им, наклонившись к столу, так тихо, что слова лишь изредка долетали до Колесова. Гром че всех говорил гигант. Можно было расслышать у него: "еще не обсосан", "шкура теплая" и "шланбой". Во время разговора трое посмотрели на Колесова, но поди ночке каждый, будто не нарочно. Колесов сам не обращал внимания на них; он сидел, облокотившись одной рукой на стол, и безотчетно смотрел в пространство. Глаза его были полны слез. Он ничего не слышал, ничего не видел вокруг себя.

- Не вешай голову, не печаль хозяина! - вдруг раз дался над ухом у него громовой бас, и чья-то тяжелая, как свинец, рука опустилась на него.

Колесов встрепенулся. Подле него стоял гигант и смотрел ему в глаза.

- Что вам угодно? Я не знаю вас! - проговорил испуганный Колесов.

- А мы вас знаем; слышали о том, как вас обработатали, и горю вашему помочь возьмемся.

- Горю помочь? Да неужели? Деньги отдадите| часы?

Часы и деньги - все достанем, только за труды красненький билет будет да на расход красненький, и все возвратим.

Как же это?

Да так: знаем, кто у вас украл, слышали и предщставим.

Голубчик! как вас и благодарить!

Не меня, вашего приятеля благодарите,- проговорил гигант, указывая на субъекта, распивавшего водкуза другим столом.

А вы сами кто?

Приказчик; а девчонка, которая была у вас вчера, живет со мной в одном доме, так я подслушал разговор Ну, так идет?

Век буду благодарен! Только выручите!

Выручим, ну, пойдем сейчас, золотое время терять нечего.

Гигант кивнул своей компании. Колесов расплатился, и все гурьбой вышли из трактира.

Погода была мерзкая. Сырой снег, разносимый холодным резким ветром, слепил глаза. Фонари издавали бледно-желтый свет, который еле освещал на небольшое пространство сырую туманную мглу.

Ну-с, господин почтенный, выручить мы вас выручим, и ваша пропажа найдется, и не дальше как сегодня же, только для этого нужно первым делом десятьрублей денег,- обратился гигант к Колесову, когда онивышли на улицу.

Денег у меня только полтора рубля! - ответил тот.

Нужно десять, и ни гроша менее. Да не беспокой тесь, мы вас не обманем, ваших денег в руки не возь мем, сами расплачиваться будете.

Нету у меня.

А без денег ничего не поделаешь, и, значит, не видать вам пропажи, как ушей своих.

Да ведь денег-то нет! Где же взять? Я бы рад.

А вот что, заложим до утра ваше пальто, а деньги достанем, завтра и выкупим,- предложили ему.

Умно изволите говорить, только до утра, а завтра выкупим! - подтвердил гигант, шагая по Грачевке. Помилуйте... Как это пальто?! А я в чем же останусь ?

- Только до утра как-нибудь перебьетесь, ночуем У меня, живу близко.

Да не подумайте чего-нибудь Дурного: ведь мы только выручить вас хотим, благосчастливый случай представился, мы люди порядочные, известные. Я приказчик купца Полякова, вот мой товарищ, а они,- говорил гигант, показывая на поддевку,- на железной дороге в артельщиках состоят.

-Да я артельщик, артельщик на Николаевской доге, из Кунцева,-

подтвердила поддевка.

-Господа, я согласен, я верю вам; где же заложить?

-Найдем такое место пойдем.

-К Воробью пойдемте! - предложила поддевка.

-Вот сюда! - сказал гигант и указал на высокий дом.

Вошли все в ворота, кроме субъекта, который остался на улице.

Ну-с, господа, вы погодите тут, а мы наверх пойдем,- сказал гигант, взяв за руку Колесова.

Держитесь за меня, а то темно.

Начали подниматься по склизкой лестнице, вошли на площадку, темную совершенно.

- Снимайте пальто и дайте мне, а то двоим входить неловко, а я тем временем постучу.

Колесов повиновался как-то безотчетно, и через минуту пальто уже было у гиганта. Тот продолжал потихоньку стучаться, все далее и далее отодвигаясь от Колесова. Наконец, стук прекратился, раздался скрип половиц.

- Господин, где вы!- шепнул Колесов.

Ответа не было. Он сказал громче, еще громче. Ничего! Наконец, отыскал в кармане жилета спичечницу, зажег огня.

- Что ты тут делаешь, а? Поджигать или воровать пришел? - раздался громовый голос сзади, затем Колесов почувствовал удар, толчок и полетел с лестницы,сброшенный сильной рукой.

Очнулся он на дворе, в луже, чувствуя боль во всем-теле. Что с ним случилось? Что было? Он не мог отдать себе отчета. Лихорадочная дрожь, боль во всем теле, страшный холод; он понемногу начинал приходить в чувство, соображать, но ум отказывался ему повиноваться. Наконец, спустя несколько минут он начал приходить в себя.

Весь мокрый, встал он на ноги и вышел на улицу-Темно было. Фонари были загашены, улицы совершенно опустели. Не отдавая себе хорошенько отчета, Колесов пустился идти скорым шагом. Прошел одну улицу, другую... Прохожие и дворники смотрели с удивлением и сторонились от него, мокрого, грязного...

Он шел быстро, а куда - сам не знал... Колесил без разбору по Москве...

Наконец, дошел до какой-то церкви, где служили заутреню... Он машинально вошел туда и, встав в самый темный угол церкви, упал на колени и зарыдал.

- Господи!.. Господи!.. Погиб я, погиб...- молился он вслух, заливаясь слезами.

Церковь была почти пуста. Священник, молодой человек, монотонно, нехотя исполнял службу. Дьячок козлиным голосом вторил ему. С десяток старух и нищих как-то по привычке молились. Никто не обращал внимания на рыдающего Колесова.

Прошедший мимо него солдат-сторож только пробормотал про себя: "Ишь, проклятые, греться сюда повадились, оборванцы, пьянчуги".

Долго и усердно молился Колесов, наконец немного успокоился. Кончилась заутреня, он вместе со всеми вышел. Начало светать. На паперти встретился ему старый нищий в рубище.

Что это, почтенный, ты будто сам не свой, али обидели тебя? -

обратился он к Колесову.

Обидели, дедушка... вот как обидели!..- ответил ему Колесов.

Они вышли оба вместе с паперти и пошли по улице. Дорогой он выплакал свое горе старику. Тот с участием выслушал его и сказал: Не помочь твоему горю. Пропал значит, мошенники тебя обработали начисто. Не один ты погиб так,а многие.

Что же теперь делать, дедушка?

И сам не знаю что! А вот пойдем-ка в трактир, ятебя чайком напою, а там и подумаем.

Нищий привел его в свою квартиру, в дом Бунина, на Литров рынок, и заботливые соседи успели вдосталь обобрать Колесова и сделать из него одного из тех многочисленных оборванцев, которыми наполнены трущобы Хитрова рынка и других ночлежных домов, разбросанных по Москве. И сидит теперь Колесов день-деньской где-нибудь в кабаке, голодный, дожидаясь, что какой-нибудь загулявший бродяга поднесет ему стаканчик водки. Пьется этот стакан водки лишь для того, чтобы после него иметь возможность съесть кусок закуски. И хоть этим утолить томящий голод. Вечером, когда темнеет, выходит он выпросить у кого-нибудь из прохожих пятак на ночлег и отправляется на

"квартиру".

И потекли для Колесова тяжелые дни... Что-тос ним будет?!

Владимир Гиляровский - Трущебные люди - КОЛЕСОВ, читать текст

См. также Гиляровский Владимир - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

Трущебные люди - НЕУДАЧНИК
Вы, батенька мой, зачем пожаловали?-Этими словами в прихожей классичес...

Трущебные люди - ОБРЕЧЕННЫЕ
i На самом краю города Верхневолжска, на высоком, обрывистом берегу Во...