Лидия Алексеевна Чарская
«Мальчишка»

"Мальчишка"

- Ну, есть ли терпение с этим ребенком. Царица Небесная, не за грехи ли он послан мне! - восклицала с неподдельным ужасом добрая тетушка Агния, тряся разноцветными лентами своего белого чепца.

Тетушка Агния, обыкновенно тихая и кроткая, с утра до вечера занятая плетением кружев, теперь просто ходуном ходит от шалостей этого ребенка.

А ребенок, возбуждающей справедливое негодование доброй тетушки, или, вернее, смуглая, черноглазая и черноволосая Женни, уже более получаса гоняется за поросятами по двору. Ей, кажется, доставляет невообразимое удовольствие мучить бедных животных, предварительно спугнув их внезапным нападением.

- И глупая собака Серко туда же!.. Носится с оглушительным лаем. Чудный пример подает ему Женни! Ну, и племянница! Есть ли терпение с ней? Мальчишка, настоящий мальчишка!

Белый чепец тетушки грозит свалиться с ее тыквообразной головы. Разноцветные ленты развеваются вокруг раскрасневшегося лица, на котором застыло выражение недоумения, ужасного недоумения...

Бедная тетушка Агния!

Вот уже двадцать лет проживала она в своем маленьком имении Курской губернии, надеясь провести мирно и тихо остаток дней своих, как вдруг внезапное известие от брата вверх дном перевернуло весь строй тихой жизни доброй тетушки.

Брат путешествующий всю свою жизнь с научными целями, просил ее, за несколько тысяч верст расстояния, взять из института окончившую курс "его сиротку" и приютить "до времени" у себя в имении. Если же до его возвращени, - этими строками заканчивалось письмо, - найдется хороший человек, который составит приличную партию Женни, то он заранее дает согласие на брак дочери.

И при всем том прилагалась внушительная сумма в 50 тысяч на все необходимое "для малютки".

Приличная партия, 50 тысяч и сама "малютка", как громы небесные сразили бедную тетушку. Она положительно лишилась сна и аппетита, не явившихся и с приездом этой "малютки", оказавшейся полудевушкой, полумальчишкой, с резкими манерами и звонким голосом. По мнению тетушки она даже и не красива... Даже дурна... Положительно дурна собой... Глаза черные, черные как черешни, с круглыми иссиня белыми белками, зубы острые, как у волчонка, и рот крупный, яркий, смеющийся... Ну, прямо-таки неприличный рот для барышни!

Одним словом, цыганка, совсем цыганка... И при этом какая-то необузданность, стремительность и вечное, неуместное веселье... И это барышня! Но, Боже мой, чему же их учили в институте? Скромность - первая наука, по мнению тетушки Агнии, а Жени - настоящий мальчишка. О, когда она, тетушка, была молоденькой барышней (барышней добрая тетушка оставалась и по сию пору), могла ли она скакать по полям на лошади, без седла, верхом (о, ужас!), вцепившись руками в гриву, как это делает Женни, или целыми часами гоняться по двору с собаками, испуская дикие крики. А он мечтает о партии... Партии этому мальчишке!

Тетушка почти задыхается от прилива негодования, ленты пляшут дикий танец вокруг ее раскрасневшегося, как пион, лица...

И сегодня, как назло, сегодня Женни хуже обыкновенного, а она, тетушка, так рассчитывала на этого доктора... Дзянскаго... Добрянскаго... как его... Ну, одним словом, о "приличной партии" Женни.

Это новый земский врач, который не сегодня-завтра приедет с визитом... Для него-то новый чепец с еще более радужным убором торжественно восседает на макушке тетушки.

Балконная дверь распахнулась с грохотом и шумом... Ну, не мальчишка ли это? Волосы спутаны... Глаза, как у разбойника!

- Что с тобой? - в ужасе восклицает тетушка.

Женни смотрит в недоумении. Что с ней? Голова на месте, руки и ноги тоже.

- Сударыня, не угодно ли вам привести себя в порядок, - дрожа от негодования, говорить тетушка, - да посидите час спокойно на месте, у нас будут гости!

- Уж не доктор ли, о котором вы говорили, тетушка? - догадывается она.

- Именно доктор, сударыня.

- Но я же здорова, да и вы, тетушка.

О , эта наивность! Она воображает, что доктор должен только лечить.

Тем не менее тетушка собирает все свое мужество и читает наставление Женни, как надо держать себя.

Под окном захрустел песок, мелькнула серая шляпа... Тетушка машинально оправляет чепец и делает Женни отчаянные знаки уйти.

Но Женни и не думает слушаться. Она впивается любопытными глазами в молодого человека с красивым загорелым лицом и коротко подстриженной бородкой. Он, в свою очередь, несказанно поражен видом девушки, растрепанной, смуглой и красной, но тем не менее чрезвычайно миловидной.

- Лев Александрович Брянский, - представляется он тетушке.

Та хочет познакомить его с Женни... Но, о, ужас! Женни уже нет на прежнем месте!

- Фекла! Фекла! - неистово кричит тетушка, - позовите барышню, скажите, чтобы шла сейчас.

Бедная тетушка! Она не воспитывалась в институте и сделала промах, вызвавший легкую улыбку на лице доктора.

Женни уже стоить в дверях, чинная и приглаженная; около нее Серко. Непринужденно подает она Брянскому свою тоненькую, смуглую ручку.

"Чернушка, - мысленно говорит Лев Александрович - но какая милая, славная чернушка!"

Он расспрашивает ее о деревне, о полях, о Серко. Она отвечает совсем, как подобает барышни, окончившей курс в столичном институте. Тетушка успокаивается. По лицу ее расползается блаженная улыбка... Брянский заводит речь об институте.

- О, она великолепно училась, - неожиданно восклицает тетушка (не ученая лентяйка, по ее мнению, не может остановить на себе внимание доктора), - великолепно, особенно по Закону Божьему (религиозность - это гарант в данном случае, мелькает в услужливом мозгу тетушки). Сколько тебе было по Закону, Женни?

- Пять.

И цыганские глаза шаловливо искрятся.

- Ну, да, у них пятибалльная система, - поясняет довольная тетушка.

- Нет, - неожиданно заявляет Женни, - при двенадцатибалльной - пять, и из педагогики пять, а из истории три, и из географии три, а там все колы, колы, колы... - и глаза уже совсем смеются.

Боже мой, что сталось с этим ребенком? Тетушка как на иголках и поминутно меняется в лице. Даже доктор смутился. Женни уже не остановить никакими силами. Она хохочет, как мальчишка, ужасно разевая рот, точно забавляясь мучениями тетушки... Один Серко сочувствует ей, умильно вертит хвостом и заглядывает в лицо.

Доктор стал прощаться.

Женни присмирела на минуту и стала снова "барышней", но только на минуту... Как только серая шляпа скрылась за изгородью сада, Женни неистово захохотала, Серко залаял, оба с шумом помчались в сад, и пошла потеха!

Тетушка только зажала уши и поспешила в кухню жаловаться Фекле.

Бедная тетушка Агния!

***

Брянский не возобновлял своего визита и Женни почти забыла о нем. Подошли Петровки, - начались сенокосы, Женни целые дни проводила в лугах и тетушка могла отдохнуть душой.

Но Брянский не забыл девушки. Образ смуглой черноволосой Женни восставал перед ним поминутно.

Как то вечером он вышел прогуляться по лесу и у самой опушки встретился с Женни, сопровождаемой Серко... Она шла медленно, как бы усталая, теребя уши своего мохнатого друга.

- Евгения Павловна, здравствуйте!

- Ах!... - вздрогнула девушка.

Раздается оглушительный лай Серко.

- Здравствуйте... Тубо!... Серко.. Глупый, чего надрываешься... Ведь знакомый.

Они идут рядом, некоторое время молча. Наконец, Брянский прерывает молчание:

- Хорошо... Вечер славный... Вы гуляли?

- Нет... да... - путается Женни и ужасно краснеет.

Доктор видит ее смущение, и в голове его мелькает догадка... Дикое подозрение.

"Свиданье, - думает он с неприятным чувством, - непременно свиданье... Но с кем? Сын священника, рябой и некрасивый, не может быть героем Женни"...

"А почему бы и нет? - ловить он себя на мысли. - Женщины склонны любить безобразие"...

Но тут же, взглянув сбоку на стройную фигурку Женни, он отбрасывает в сторону всякое подозрение.

Разве такие дети могут любить? Да потом, не все ли равно ему, если бы даже и любила кого-нибудь эта чужая смуглая девочка?! Если он иногда и думал о ней, так потому только, что видел в ней редкий экземпляр цветка, выросшего в дикой глуши, и только...

И чтобы сильнее убедиться в этом, доктор делается чрезвычайно развязен.

- Как поживает тетушка?

- Ворчит на меня по обыкновению: "Мальчишка, совсем мальчишка!" - говорит Женни и, сморщив личико, делается замечательно похожей на добрую тетушку.

Брянский неудержимо смеется.

- Какая вы славная, - говорит он, и его невообразимо тянет к этой славной девочке.

Тетушка приятно поражена, увидев их вместе... Вновь зарождается в ней надежда на "приличную партию".

К довершению благополучия, Женни разливает чай. Этого еще никогда не было. Тетушка блаженствует... Тетушка ликует... Нужды нет, что Серко положил морду на чистую скатерть и обнюхивает масленку, что крышка от чайника летит на пол из неловких рук Женни и бьется вдребезги, что чай, наконец, перекипел на самоваре и отдает веником, - Женни мила, предупредительна, скромна, доктор так весел и остроумен и притом так ласково взглядывает на Жени, - чего же больше? Тетушка сияет...

Добрая тетушка!...

***

Проходить день, другой, третий...

Ежедневно Женни, Серко и Брянский встречаются у опушки и вместе идут пить чай к тетушке.

Но это не условное свиданье, не нарочная встреча... Упаси Боже! Брянский в один и тот же час идет на прогулку, а Женни выходит из лесу.

"Но что она делает там? Почему ее свежее личико теряет свою обычную веселость? Почему ее брови нахмурены, а смеющийся обыкновенно рот сосредоточенно сжат?" Вот что мучит доктора, заставляя его делать тысячу догадок. Теперь он твердо уверен, что Женни ходит на любовное свиданье, но к кому? - вопрос невыяснен. Правда, там живет сторож. Брянский не видел сторожа и не знает стар он или молод... А вкусы женщин так капризны!... Почему бы не полюбить и сторожа? Да, наконец, не живет ли там какой-нибудь ярый охотник-любитель, стройный и юный, как молодой бог?... И доктор мучится сомненьями все больше и больше и, наконец, к ужасу своему убеждается, что полюбил Женни, полюбил быстро, с налета, с первой минуты знакомства, когда она, растрепанная и красная, разглядывала его с бесцеремонностью мальчишки...

Это чувство целиком поглотило Брянского, не давая ему ни минуты покоя, подогреваемое постоянной ревностью...

А глаза Женни так ласковы и веселы, так детски-наивны!..

- Что же это? - мучается бедняга. - Уехать отсюда на время, что ли!.. Да, конечно, уехать! - внезапно приходит он к решению, направляясь по дороге к усадьбе тетушки Агнии.

Едва он переступает порог калитки, как тетушка со съехавшим на бок чепцом летит к нему на встречу с бесконечными жалобами. Теперь она уже не стесняется "дорогого доктора", видя в нем близкого человека, искренно преданного ей и Женни.

- С ней нет никакого сладу, - кричит тетушка, потрясая лентами, - нет терпения... Она мальчишка, настоящий мальчишка!

Тетушка забыла о "приличной партии", о планах на доктора... Она должна вылить душу... Жени - ее мучительница, и целый поток. негодования выливается наружу.

- Подумайте только... Она на голубятне... Она гоняет голубей, как уличный мальчишка... Это дело кучера Евграфа... Боже мой... И как она лезла... Как она туда лезла, если б вы видели, милый доктор.

И при одном воспоминаю и тетушка целомудренно краснеет.

- Доктор, здравствуйте, - откуда-то сверху раздается чистый и звонкий голос Женни.

Он поднимает голову и видит ее трепаную, смеющуюся, с распущенной косой, какой видел ее в первый день знакомства.

- Милая, милая, - беззвучно шепчет Лев Александрович и... смеется.

- Не прыгай, не прыгай! - кричит тетушка, наивно воображая, что Женни прыгнет с трехсаженной вышины.

Всего можно ожидать от этого мальчишки... А "мальчишка" через две минуты уже с ними в комнате, веселый и возбужденный спортом.

- Давайте бегать, мне весело, - кричит она доктору и шепотом добавляет, косясь на тетушку: - в восемь часов мне надо в лес.

И так спокойно говорит, точно ей в восемь часов надо съесть кусок хлеба с маслом.

Брянский кусает губы... Он зол, как никогда...

И как нарочно, сегодня она милее обыкновенного... эта черная головка с пышной косой.

- Догоняйте меня, - и она стрелой бросается вдоль аллеи.

Нет, во что бы то ни стало он узнает истину! И, настигнув ее в пять прыжков, он грубо хватает ее за талию, поворачивает к себе и кричит задыхаясь.

- Я знаю, зачем вы бегаете в лес, каждый вечер!

Она смутилась от неожиданности. Ее лицо, уши и шею залило ярким румянцем... Какой-то незнакомый ему огонек мелькнул в ее глазах.

- Ну, так и знайте, - гордо запрокинула она головку, - в этом нет ничего дурного... Раз человек беден, он не человек, значит, и не может рассчитывать на доброе отношение...

И так как его рука еще держала ее талию, она резко отбросила ее и пошла к дому поступью маленькой королевы.

***

Все кончено для Брянского...

Бедный, бедный доктор! Женни любит другого... бедняка... любит горячо... сильно... Недаром глаза ее горят, как звездочки... О, эти южные дети... Они развиваются не по годам рано... И Женни такая. Дитя ли? - и Брянский саркастически смеется. Он знает это дитя... Он ненавидит ее теперь. А там лес... Свиданье... Какой-нибудь влюбленный семинарист или лохматый учитель из народной школы... Черт знает, что такое!

Всю ночь не спал Лев Александрович, то бегая по комнате, то начиная письмо к Женни, полное страстных упреков.

Он решил завтра же начать хлопотать о переводе в другой уезд... Он не станет мешать, Женни и ее "милому". Пусть любят... Пусть наслаждаются... Его жизнь разбита в его двадцать четыре года...Через неделю он будет далеко отсюда и не увидит Женни... Лукавую недобрую девочку...

Под утро он забылся тяжелым сном...

В одиннадцать ровно он уже был на знакомом балконе серого домика.

- В последний раз, в последний раз... - выстукивает неугомонное сердце.

- Черт знает, что за сентиментальность! - злится доктор.

Выбегает Женни, цветущая, веселая. Он не ожидал видеть ее такой после вчерашнего.

- Он выздоровел, он выздоровел, - сверкает она белыми зубами.

- Кто выздоровел?.. - начинает было доктор, и вдруг все делается ясным. Ну, что ж... очень рад, - роняет он сквозь зубы, - рад за вас. Евгения Павловна... не забудьте же пригласить меня на свадьбу, - заключает не без злорадства Брянский.

- На свадьбу? На какую свадьбу? - и смуглое личико полно недоумения.

- Да на вашу... Боже мой... с этим... этим...лесным принцем... вы ведь его так безумно любите.

- Кого? сторожа Терентьича то? - и здоровый, неудержимый хохот оглушает воздух. - Тетушка... Фекла... - кричит она между взрывами смеха, - скорей сюда, доктор помешался!

Брянский имел, действительно, вид помешанного. Его глаза растерянно уставились на хохочущую Женни. Ей стало жалко. Смех ее утих.

- Милый, милый доктор, и вы смели подозревать меня? - говорит она. - Терентьич, лесной сторож, был болен ревматизмом и я его лечила, как могла, и, как видите, успешно... Он так беден, что ест мясо только по праздникам. Вот почему я носила ему ужины без ведома тетушки... И этот Терентьич - мой муж?Нет, вы решительно помешались, милый доктор.

- От любви к вам, милая Женни!

- Что? - и она застенчиво краснеет.

Целый поток нежных признаний обрушивается на нее.

Женни не двигается... Женни слушает чуть дыша... Он давно ей нравится, этот красивый, добрый доктор... И говорит он так убедительно и пылко... А солнце ярким светом заливает веранду... Какая-то глупая бабочка бьется о стекло...

- И вы скрывали от меня, не подозревая, как меня мучило все это, - тихо звучит голос Брянского какими-то новыми бархатными нотами. - Женни, злая, как вы могли так делать!

- Пусть левая рука твоя не ведает, что творит правая, - лукаво шепчет Женни и смеется.

- Ненаглядная, милая, дайте мне эту ручку, дайте в постоянное владение!..

Она шепчет еще тише, чуть слышно:

- Я ваша, милый доктор!

Он быстро склоняется к ней, но в ту же минуту на пороге появляется тетушка. Ей не нужно объяснение, она поняла все и красная, как пион, вынимает из орехового шкафчика домашнюю наливку, чтобы поздравить жениха и невесту, радуясь в душе приличной партии для "мальчишки" Женни.

Лидия Алексеевна Чарская - Мальчишка, читать текст

См. также Чарская Лидия Алексеевна - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :