Александр Алексеевич Богданов
«КРЫГА»
"КРЫГА"
(Деревенская сказка)
1
Никто не слышал, как в избе скрипнула дверь и вошел заиндевевший от мороза Крыга, громадный в своем недубленом коротком полушубке, сгорбившийся от постоянных забот. На обшарпанных кирпичах истопленной кизяками русской печи крепко спали ребятишки, прикрытые ветошью, на полатях, разметав голые руки по доскам, ворочалась и бредила жена Крыги - Авдотья.
Вместе с Крыгой ввалился из сеней и заходил по избе морозный кучно-белый пар. Лежавшая около подпечника овца вскочила на тонкие жидкие ноги, встряхнулась худыми втянутыми боками и повернула к Крыге голову, тараща круглые, как бы удивленные глаза.
Крыга неторопливо повесил на гвоздь ватную, обмызганную шапку, оглядел избу, прибавил огня в лампе и сел на скамью. Над устьем широкой закоптевшей печи блестели медными спинками тараканы. В пазы стен, в щели пола и из промерзших углов тянул холод.
Крыга сидел и думал. Изрытое сетью морщин лицо напряженно двигалось и темнело от мучительных внутренних усилий уяснить и осмыслить все то, что непонятно и тяжело бродило в душе.
Потом Крыга встал, зябко потянулся, достал с полки краюшку хлеба, отрезал ломоть и, круто посолив, съел, запив ковшом воды из деревянной кадки, снял полушубок, бережно сложил на лавке, разулся и сунул в печную продушину холщовые мокрые онучи для просушки.
Овца облизывалась и жевала глину с печи, скреплявшую кирпичи, Крыга ударил ее ладошкой по лохматой спине. Овца качнулась, ткнулась задом в лавку, потом сразу подломила тонкие ноги и легла. А Крыга потушил лампу и полез на полати.
Авдотья перевернулась на бок, открыла глаза и спросила:
- Ты, Антдаушка?
Укладываясь рядом с женой на скрипучих досках, Крыга неприветливо ответил:
- Кожу же, кроме меня, быть?
Двоим на полатях было тесно. Крыга уперся острым локтем в Авдотью и сказал:
- Двинься-ка...
Авдотья заворчала:
- Куда те двинусь... Сте-е-нка.
Крыга легько и незлобиво ткнул ее под бок.
- Двинься, што ль... Коло-ода!..
II
Крыга ее мог уснуть и ворочался на полатях. Мутные мысли неотвязчиво поднимались со дна души и беспокоили.
Мышь осторжно и трусливо грызла где-то под столом половицу, снежная поземка царапалась в стены и металась со стоном оклсо трубы. Крыга вздохнул и повторзиил вслух.
- А-их, боже мой! Што же теперь делать-то... а?..
В насторожившейся тишине внятно и жутко был слышен каждый шорох.
Ребятишки дышали громко и часто, по-детски. Крыга прикрывал глаза опухшими от простуды и мороза веками. Но не спалось, и он поднимая голову, прощупывал беспокойным взглядом слепую темноту и вскрикивал:
- А-жих, господи милостивый. Ну и жизнь,- притка ее задави!
Было за полночь, когда он разбудил жену:
- Авдотья. Проснись-ка...
Авдотья подняла голову и сонно протянула:
- М-м-м...
- Авдотья... Послушай-кась,- заговорил Крыга, прислушиваясь к собственному голосу, чужому и до неузнаваемости странному.
- И чего тут будем делать, Авдотья... а?.. Петлю теперь надевать, больше ничего.
- Ты што, Антипушка? - испуганно спросила Авдотья.
Крыга хрустнул костями рук и сказал:
- Даве в волости которых недоимошных мужиков к ответу тягали... Старшина с писарем сказывали, будто распоряжение из губернии вышло, у кого там корова, али лошадь, али што такое - все в недоимку зачислять...
- Как же это, Антипушка? - тревожно сказала Авдотья.- А на селе баяли, будто милость народу выйдет...
- Кто баял,- сердито сказал Крыга.- Сороки хвостом натрещали...
Оба замолкли... Крыга поворочался, опять похрустел сухими костями и продолжал:
- Член из губернии приезжал, обо всем допытывался и в листочки писал... "Какая, бает, изба?" - "Изба, мол, как изба... с овцами вместе..." - "Из чего сложена?.." - "Из саманных, говорю, кирпичей..." - "Крыта чем?" - "Известно, баю, чем... Нашу деревню скрозь пройти, окромя соломы да глины, ничего не найдешь..." - "Сколько аршин?" - "Да леший ее мерил... Мы на сажни мерим". И начал он это меня, как лошадь на корде, гонять... "Сколько хлебов засеваешь?" Загнул я пальцы на руке, считаю. На Васьковом поле - пять сажень, у Бурундиных - три, душевой - осьминник, да яровых в двух полях,- всего, почитай, полторы тридцатки выходит. А есть чего? "Гречиху, мол, не сею - не родится, мгла снедает... Рожь сею,- кое до семян своим хлебом управляешься, а кое - не хватает, занимаем семена... Овса с просом не каждый год подсеваем".- "Скота много?" Как помянул он про скот, ну, думаю, крышка... "Нет, баю, у меня скота".- "Корова есть?.." - "Нет!" - "Лошадь есть?" - "Нет!" А Памфил Шигаренок, Писарев помощник, за столом карандашиком вертит, смеется: "Врет он, бает, ваше б-бродь! У него лошадь есть!" Обернулся я к нему: "Какая, говорю, лошадь?" - "Какая, говорит, сивая, с лысиной!" - "Са-ам ты, говорю, сивый! Мы Лысуху к Миколе продать хотим. Почитай, што нет".- "Овцы есть?" - "Есть, баю, одна. К Миколе резать будем. Почитай, што нет".- "Куры есть?" - "Кто их считал, кур? Куры - бабье дело. Почитай, што нет!" - "Утки, гуси?" - "Негде, баю, у нас уток с гусями водить. Прудов нет. Почитай, што нет".- "Посторонними заработками занимаешься?" - "Какие, баю, заработки? В прошлом году всю зиму урядников со стражниками на мирских подводах даром возили,- бузуковы дети,- суматохи с ними не оберешься... Почитай, што нет!" Поднял голову член,- сердится. "Ты, говорит, не ври. У меня, слышь ты, каждому твоему слову проверка будет..." Осерчал и я, брыкнул тоже в него... "Што же мне поверка, говорю, ваше б-бродь. Кругом одно утеснение, мы, чай, тоже живые люди. Душа, тело пить-есть хотят... А коли разорять дотла станете, то на свою погибель".
Авдотья вздохнула.
- Не было бы чего, Антипушка!
- За что!
- А за слова эти.
Крыга приподнялся на локтях, выгнул вперед голову в черной густоте ночи и глухим, сдавленным голосом враждебно сказал:
- А чего быть... Маешься, маешься,- бузуковы дети,- света божьего не видишь... Все одно - помирать...
И острая, накопленная годами злоба плотно сгустилась вокруг него и наполнила душу.
III
Видит Крыга сон. Нагрянули к нему в избу гости: губернский член в мундире с золотыми тесемочками на вороте, а с членом старшина Корней в суконной поддевке, с большой серебряной медалью, которую из столицы привез, староста и понятые,- все, как полагается быть... Посмотрел член в углы, понюхал воздух, поморщился, взял "сажню" и давай стены мерить. Три сажени в длину, две поперек и одну вверх намерил. Вынул из кармана член книжку, записал в ней меру и говорит:
- Довольно ты казенным воздухом пользовался! Теперь за каждую сажень по новому закону, сколько по раскладке полагается, платить надо.
Заспорил Крыга:
- Ваше б-бродь!.. Воздух вольный!..
- Не вольный, а казенный! Молчать! Казенным воздухом, каналья, дышишь!
Вздумал Крыга пуститься на хитрость.
- Ваше б-бродь... Сажня сажню рознь бывает... Вишь, у вас сажня махонькая... Кабы ежели по-настоящему - тут и двух сажией нет.
Рассердился член, замахал сажней над самой головой Крыги, и Крыга замолк.
Пошел член в сени, увидел, что на салазках петух сидит, и закричал:
- Дармоеды, лежебоки!.. Как же ты говоришь, что кур нет?
Крыга засуетился и забормотал:
- Какая же петух живность? Петух, ваше б-бродь, не курица. Вы в волостной про кур давеча спрашивали. А петух - вещь плевая, больше для показу времени держим!
Ничего не хочет член слушать и приказывает Корнею:
- Ну-ка, старшина, шугни за салазками.
Шугнул старшина за салазками н заклохтали куры... Стали понятые их ловить да вязать... Авдотья в сенях, простоволосая и босая, заголосила, руками лицо закрывает... А Крыга, видя, что кругом такая суета, улучил минуту и свою девчонку на двор шлет:
- Беги, гони лошадь на гумно!..
Вышел член за дверь, видит - лошади нет.
- Где Лысуха?
- Продали...
- Как продали? Давеча сюда шел, своими глазами лошадь видел.
- Давеча и продали.
- Ну, подавай деньги сюда. Сколько за тобой недоимок?
- Шестьдесят семь рублей двадцать восемь копеек.
- Деньги где?
- Денег нетути...
- Куда девал?
Пришлось Крыге опять хитрить:
- Нетути денег... Лавочник за долги лошадь свел.
Связали понятые овцу, выволокли из избы и на дровни положили, а Крыга с членом в избу воротились. Видит Крыга - вынул член из кармана пузырек... Тычет пузырьком направо и налево...
- В этом пузырьке черная немочь запрятана... Ежели ты препятствовать будешь,- на всю твою избу немочи напущу.
Попятились Корней со старостой к порогу, и нашла на Крыгу храбрость. "О-го! - думает он.- Только бы понятые ушли. Одного члена я обработаю..." Распалился Крыга, встал посреди избы, растопырил руки и закричал:
- Пущай свою болезнь!.. Только я ни овцы, ни кур, ни лошади не дам.
- Ка-ак?
- Не дам,- вот и весь сказ... Теперьча мне што от немочи помереть, што в разорении маяться - все едино...
Выбежали Корней со старостой из избы, а Крыта вплотную на члена наступил... И все, что перетерпел он за свою долгую жизнь мужицкую, что передумал в осенние и зимние ночи, припоминать и выкладывать стал...
Вспомнил, как еще мальчишкой в поле телят пас... Хорошо кругом было. Ромашки по всему полю желтыми огоньками рассыпались, медовым цветом от ржей тянуло, и перепела в овсах пересвистывались... Сделал Крыга тростниковую дудку и стал наигрывать на ней, перепелов подманивать... А тут, откуда ни возьмись, барские собаки с псарни сорвались, набросились на него... Загрызли бы насмерть, кабы пастухи не отбили. Напугали его сильно, икры покусали и на всю жизнь знак на ногах оставили...
Вспомнил, как в школу он бегал, азы по складам разбирал - радовался... Да коротка его ребячья радость была... Угнали старших братьев на войну,- одного действительного, другого запасного, осталось только двое работников в семье, и взяли Крыгу из школы, по хозяйству помогать... А потом письмо пришло,- убили большака турки, а через два года и средний брат домой на одной ноге с березовой клюшкой вернулся...
Вспомнил, как женился и детей своих он растил. Думал, подрастут сыновья, помощниками отцу будут... А тут голодный год случился, а после голодного года холера пришла...
Сразу двух сынов он лишился, и средний брат, калека солдат, в тот же год помер...
Вспоминал, как старшина с писарем за лишнее слово в холодную его посадили, как нарезки земли всем миром они ждали и приговор, куда надо, писали, а вместо того нагнали в село стражников в черных бурках, и те стражники девок и баб обижали и холсты у него из сундука украли...
И многое другое вспомнил он и все члену выкладывал...
IV
Крыга проснулся... Он даже пожалел, что проснулся на таком интересном месте.
- Э-эх! - сказал он громко, вспоминая с удовольствием свой сон.- Как бы я этого члена обработал!
Авдотья не спала и спросила:
- Кого обработал?
Крыга рассказал сон.
Авдотья задумалась и вздохнула.
- Боюсь я, Антипушка... Не к добру твой сон...
Крыга сильно и уверенно потянулся. Из маленького и незаметного он стал вдруг большим и заметным,- непохожим на прежнего. В крови бурлило что-то новое, радостное, пришедшее к нему во время сна и теперь не покидавшее его...
Значительно и весело Крыга сказал:
- А этого члена я ло-овко обработал!
1900-1912
Александр Алексеевич Богданов - КРЫГА, читать текст
См. также Богданов Александр Алексеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :
НА ЛАДОГЕ
Один раз в несколько десятков лет побережные жители Ладожского озера п...
НА ПЕРЕПУТЬЕ
(Отрывок из повести) Квартирный хозяин, Павел Моисеич, прозванный за с...