Василий Авсеенко
«ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ОЧАРОВАТЕЛЬНИЦА»

"ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ОЧАРОВАТЕЛЬНИЦА"

ОЧАРОВАТЕЛЬНИЦА.

По тенистой липовой аллее идет дама; подле нее двое детей - толстенький мальчик, лет пяти и прелестная девочка лет четырех. Девочку ведет за руку молодая, недурненькая собою и щеголеватая бонна, в хорошо сшитом кретоновом платье и с черными митенками на руках, по-немецки.

Дама одета не только щеголевато, но, по дачному, даже элегантно. На ней черный парижский корсаж, до половины исчезающий под густою массою бледно-желтых кружев. Корсаж прошлогодний, потому что весной она не была заграницей, а поедет только в августе, в Биарриц; тогда, мимоездом через Париж, произойдет полное обновление туалетов. Светлая юбка, из какой-то легкой шелковой материи, с полосками и букетами, сливающимися на расстоянии в бледно-желтый фон, лежит красивыми складками; из под нее, на ходу, мелькают носки крошечных, сильно вырезанных туфель, и полоски ажурных чулок.

Дама - во всем блеске двадцатипятилетнего возраста и вызывающей, торжествующей красоты. Маленькая голова на стройной фигуре с покатыми плечами. Темно-золотистые волосы, отливающие в тени чуть заметною рыжеватостью. Глаза прозрачно-голубые, с неизменно сохраняющимся внутренним блеском, с задорным посулом созревшего темперамента. Немножко короткий, тонкий носик, и губы изящного рисунка, полные молодой, свежей крови, разгорающиеся от ходьбы, от солнца, от разговора.

На ходу она часто наклоняется к мальчику, который поминутно ее толкает, или схватывается рукой за ее платье, точно ему нравится едва уловимое шуршанье шелка.

- Кока, не жмись ко мне, ты мне мешаешь, - тщетно уговаривает она его.

Навстречу приближается господин лет тридцати, в светлом дачном костюме и соломенной шляпе, кокетливо обмотанной, по старинной моде южных городов, белою вуалью. Не лишенное привлекательности лицо его еще издали принимает радостно-значительный вид.

- Полина Александровна, наконец-то! - приветствует он даму. - Я уже измучился, бродя но парку. Вы опоздали ровно на два часа.

- Мне не удалось раньше выбраться из дому; приехала моя портниха из города и задержала меня, - ответила дама.

Бонна, опустившая глаза, как только показался молодой человек, теперь быстро и как-то хитро взглянула на Полину Александровну. Очевидно, виновность портнихи удивила ее.

- Розалия Федоровна, вы можете погулять с детьми у Белого павильона, и потом отвести их к вокзалу. Я там найду вас, - сказала хозяйка.

Дети пошли вперед, а Полина Александровна свернула в боковую аллею. Молодой человек шел с нею рядом.

- Мы отправимся на ферму? - предложил он.

- Нет, вы очень устали; я тоже устала, - ответила Полина Александровна. - Вон там скамейка, мы можем посидеть.

- Даже изумительно, как вы не любите исполнять обещанное, - заговорил, молодой человек, усаживаясь подле нее под нависшими ветвями двух старых, сросшихся берез. - Припомните, сколько раз уже вы обещали мне прогулку на ферму, и всякий раз находите какую-нибудь отговорку.

- Почему вам так, хочется на ферму?

- Потому что по той дороге почти никого не встречаешь.

- А зачем вам нужно, чтобы никто не встречался?

Молодой человек нетерпеливо сорвал с головы шляпу и помахал ею.

- Вот, вы всегда начинаете смеяться надо мною, когда я хочу говорить серьезно, - возразил он. - Вы знаете, что этого наслаждения быть с вами надо дожидаться неделями. Вы вечно окружены несчастными, которых сводите с ума.

- Вы считаете их несчастными?

- Я сужу по себе. Вот например, в настоящую минуту: разве я могу не быть несчастливым, когда я знаю, что через секунду или две кто-нибудь подойдет к вам, а я даже намекнуть не успел на то, что хотел сказать вам...

Полина Александровна бросила на него свой играющий взгляд.

- Я никогда там не была, на ферме... - сказала она. - Мне кажется, туда надо пойти вечером, когда в парке уже темнеет, и возвращаться при лунном свете.

- О, это было-бы прямо блаженство... - воскликнул молодой человек, и даже побледнел слегка. - И вы обещаете мне эту прогулку, этот вечер?

- Ведь моим обещаниям нельзя верить? - возразила, улыбаясь, Полина Александровна.

- Нет, я вас прошу, не шутите так! - умолял молодой человек. - Когда? когда? скажите! Сегодня, часов в восемь?

Дама сделала серьезное, даже печальное лицо.

- Нет, сегодня нельзя. Как-нибудь на-днях... Ах, m-r Неруцкий, это так скучно, так тяжело... Вечно чувствовать себя связанной, жить всю жизнь, как велят, другие, подчиняться долгу, семье, обществу... Мне кажется, меня долго не хватит на это, я когда нибудь взбунтуюсь.

Неруцкий нервно всполошился весь.

- Я даже уверен в этом... - произнес он голосом, начинавшим задыхаться. - Я знаю, вы не из тех, которые долго могут нести иго...

"Как мужчины глупы!" - пронеслось в уме Полины Александровны, и затаенная веселость на мгновенье вспыхнула в ее прозрачных зрачках. Но лицо ее сохранило все то-же печальное, мечтательное выражение.

- На этой неделе у мужа будет какое-то заседание в городе, он вернется только на другой день, - заговорила она как-бы незначительным тоном. - Надо подождать этого заседания, иначе он захочет также идти на ферму. - Боже мой! вдруг воскликнула она, срываясь со скамьи, - я вижу Костева, он идет прямо сюда. До свиданья, я спасаюсь бегством...

И прежде чем Неруцкий успел оглядеться, она бросилась в узкую боковую аллею, стройная фигура ее мелькнула раза два за деревьями, и исчезла.

Молодой человек встал, поправил свою шляпу с вуалью и увидел белый китель, быстро повернувший на-перерез по тому направлению, в котором скрылась Полина Александровна.

Брови Неруцкого сдвинулись, он даже покраснел от досады.

"Он сейчас столкнется с ней. Это дерзость, это наглость - преследовать таким образом женщину, которая убегает от него", - подумал он.

Но только-что прерванный разговор еще звенел в его ушах, наполнял его. И он, помахивая тросточкой, пошел медленной походкой счастливо взволнованного и блаженно задумывающагося человека.

А Полина Александровна тоже стала замедлять шаги, поглядывая боком на прибижавшагося к ней Костева. Ее лицо весело и немножко лукаво улыбалось, когда он, весь запыхавшийся, появился прямо перед нею. Они пожали друг другу руки и обменялись обычными приветствиями.

- Кажется, я помешал вашей беседе... с господином Неруцким, если не ошибаюсь? - произнес Костев, продолжая тяжело дышать, и как-то смешно двигая своим коротеньким носом, придававшим его лицу грубоватое выражение.

- Да, я была с Неруцким, только вы ничему не помешали, - ответила Полина Александровна. - Я давала ему поручения в город. Никак не могу дозваться своей портнихи. Пусть побегает!

И она засмеялась веселым, невинным смехом, от которого влажные зубы ее сверкнули, как эмаль.

Костев посмотрел на нее пожирающим взглядом.

- Значит, вы не сердитесь? Вы не бросились бежать от меня? - спросил он. Полина Александровна снова расхохоталась.

- Вы на-днях уже доказали, что бегаете скорее меня... - возразила она.

- Следовательно, вы не сердитесь? вы простили? - продолжал Костев.

- Да что такое? Я ничего не помню.

- Тогда... когда мы были на ферме... и когда возвращались... - вполголоса напомнил Костев, близко наклоняясь к ней.

"О, как он глуп! Я не выдержу!" - мысленно простонала Полина Александровна.

- Разве я не прибила вас зонтиком? - сказала она вслух. - Хорошо, я ударю вас еще. Протягивайте руку.

- И тогда уж простите совсем?

- Протяните руку, - повелительно повторила Полина Александровна, останавливаясь и притопнув ножкой.

Костев, немножко морща свой забавный нос, вытянул руку без перчатки, ладонью кверху.

- Переверните ладонью вниз.

Костев повиновался. Полина Александровна подняла зонтик и совсем не шутя, сильно ударила им по вытянутой руке. Молодой человек стиснул зубы; лицо и веки его покраснели.

- Видите, я от вас готов вытерпеть всевозможные мучения, - сказал он. - Но за то вы не должны больше надо мною смеяться. Вы еще не узнали, когда у вашего мужа будет заседание в городе?

- Заседание? Какое заседание?

- В какой-то комиссии, в городе... Вы обещали условиться со мною, чтобы идти гулять в парк.

- Вот когда вспомнили! Это заседание вчера было, - ответила совершенно спокойно Полина Александровна. - А теперь, m-r Костев, я иду к вокзалу встречать мужа, не провожайте меня.

- Но еще так рано! - возразил молодой человек.

Полина Александровна остановилась, повела кругом задумчивым взглядом, и чуть заметно вздохнула.

- Нет, пора... Знаете, m-r Костев, я слишком неблагоразумно делаю, что часто вижу вас... Это может дурно кончиться... До свиданья!

И обдав его взглядом, от которого точно ожог пробежал по его нервам, она быстро пошла вперед.

За поворотом она поравнялась с господином уже немолодой наружности, одетым в длинный сюртук, белый жилет и пестрые английского стиля панталоны. Господин этот, оглянувшись на нее, вежливо приподнял шляпу.

- Bonjour. Как вы раскраснелись! Надеюсь, не потому, что спасались от преследований поклонников, которым нет числа? - обратился он к Полине Александровне.

- Немножко вы, пожалуй, угадали... - ответила она. - Но позвольте вам заметить, что чему нет числа, то не дорого...

- Это даже согласно с политической экономией. Но это нелюбезно - то, что вы сказали.

- Почему?

- Потому что одно из двух: или вы не считаете меня своим поклонником, значит не замечаете, как я вами любуюсь, или относите меня, вместе со всеми другими, к дешевому товару.

- Вы мною любуетесь?

- Конечно. У меня вкус хороший. Но ухаживать за вами я никогда не стану, потому что вам меня никогда не обмануть.

Полина Александровна бросила на своего собеседника исподлобья лукавый взгляд.

- Да, я знаю; вы считаете меня кокеткой, - сказала она. - Но вспомните о моем дешевом товаре... Разве можно смотреть на них серьезно? Разве стоит кому-нибудь из них отдать душу?

Пожилой господин приостановился, посмотрел на Полину Александровну смеющимися глазами, и весело подкинул головой.

- Ох, до чего мы договорились! - произнес он со смехом. - Ведь вы сейчас скажете: - вот, если-бы на моем пути попался человек уже немолодой, с созревшим характером, с умом и опытом жизни... Ну, еще какие там достоинства вы во мне открыли-бы?

Полина Александровна густо покраснела и даже стиснула зубы.

- Ведь вы, милая барыня... знаете, кто вы такая? Вы - профессиональная очаровательница, - продолжал господин в белом жилете. - Я всегда вас так называю. Мысленно, конечно, потому что, скажи я вслух, "дешевый товар" сейчас-бы этим воспользовался. Но вовсе не дурная профессия, уверяю вас. Напротив, даже очень приятное занятие. И вам веселее, и поклонники ваши приучаются играть нервами. Все-таки это спасает их от одичания.

- Как вы злы! - запальчиво бросила ему Полина Александровна, но сейчас-же сдержала себя и прибавила, приближаясь к нему плечом и улыбаясь всем своим прелестным личиком:

- А вы уверены, что вам не стоит за мною ухаживать?

Пожилой господин опять рассмеялся.

- Хе-хе, бросьте это! Бросьте, я вам говорю, - ответил он.

Они были уже у вокзала. Полина Александровна протянула своему спутнику руку, и быстрыми шагами пошла на платформу встречать мужа.

Василий Авсеенко - ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ОЧАРОВАТЕЛЬНИЦА, читать текст

См. также Авсеенко Василий - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :