Василий Авсеенко
«ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ГУВЕРНАНТКА»

"ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ГУВЕРНАНТКА"

ГУВЕРНАНТКА.

Илья Петрович, переодетый с ног до головы, расчесанный и слегка вспрыснутый духами, вошел в спальную жены.

Вера Андреевна стояла перед зеркальною дверцей шифоньерки и пришпиливала брошь к бледно-лиловому бархатному корсажу. Горничная ползала на коленях по ковру, оправляла на ней складки юбки. У шифоньерки, лицом к Вере Андреевне, стояла гувернантка, Ольга Ивановна, и осматривала ее с ног до головы, улыбаясь тонкими губами. Но выражение ее глаз, сухое и сосредоточенное, противоречило этой улыбке.

- Готова? Пора уже, - сказал муж.

- Я сейчас, - ответила Вера Андреевна, - Душечка, Ольга Ивановна, не морщит у меня на правом боку?

Ольга Ивановна обошла ее сзади. При этом она бросила взгляд на лежавшие на столике длинные желтые перчатки, из под которых виднелся крошечный уголок голубого конвертика.

Эти перчатки и этот конвертик неотступно привлекали ее внимание. Когда она вошла сюда полчаса назад, чтоб присутствовать по обыкновению при туалете хозяйки дома, ей показалось, что Вера Андреевна нарочно бросила перчатки, желая прикрыть ими только что поданное ей перед тем письмо. Но сейчас надо будет надеть эти перчатки. Муж, кажется, вошел совсем не кстати.

Корсаж сильно морщил под рукавом. "И отлично, пусть все заметят в театре", - подумала Ольга Ивановна.

- Нет, ничего, очень хорошо сидит, - сказала она громко.

Вера Андреевна придвинулась ближе к зеркалу, провела пуховкой по кончику носа, который у нее блестел немножко, пригладила пальцем брови, и бросив быстрый взгляд на гувернантку, стала перед столиком, заслонив его собою, нагнулась и потом медленно обернулась, держа в руке перчатки. Глаза Ольги Ивановны жадно обратились к столику. Голубого конвертика не было.

"Когда она успела схватить его?" - подумала она с тайной досадой.

И она оглянулась на Илью Петровича, чтоб убедиться, не заметил-ли он чего-нибудь. Но Илья Петрович смотрел только на нее, немножко робко, но не настолько, чтоб она не прочла, что он любуется ею. Этот любующийся взгляд его очень недурных карих глаз она привыкла встречать уже в течение целого месяца, с первого дня ее поступления в дом.

Вера Андреевна натянула одну перчатку и принялась за другую.

- Сейчас едем. Не знаю, впрочем, почему мы должны торопиться. Я не люблю входить в ложу раньше Марьи Александровны.

- Не все-ли равно! - пожал плечами Илья Петрович.

Ольга Ивановна чуть-чуть улыбнулась и потупилась.

- Ну, душечка, - обратилась к ней Вера Андреевна, - прикажите напоить детей чаем, и не позволяйте им долго возиться. Завтра в классы. До свиданья.

Муж и жена вышли в переднюю. Туда же вбежали дети, мальчик и девочка, десяти и девяти лет.

- Тише, тише, не сомните мне платье, - встревожилась Вера Андреевна, выставляя вперед руки и вытягивая шею, чтобы поцеловать их на некотором расстоянии. - Ведите себя паиньками. Уроки все приготовили?

- Все, мама! - крикнули в один голос брат и сестра.

Илья Петрович тоже поцеловал их, и даже перекрестил коротким и быстрым движением руки.

Горничная ловко насунула калоши на туфли барыни, приняла строгий вид, подавая пальто барину, и захлопнула за ними дверь.

Дети побежали в столовую. Ольга Ивановна присела на стул и остановила горничную вопросом:

- Вы сейчас будете самовар подавать?

- Готов уже, сейчас подам. Барыня задержала со своим одеваньем.

- Лиф-то скверно сшит, - промолвила гувернантка.

- Не хорошо?

- Разве не видели, как морщит с боков? Я уж ничего не сказала, потому что скажи только, вы с ней час промучились бы. Переодеваться захотела бы, да потом с этим лифом пять раз гоняла-бы вас к портнихе.

- Вера Андреевна капризна на счет туалетов.

- Нравиться хочет, кокетничает, - усмехнулась своими тонкими губами Ольга Ивановна. - За то ей все записочки носят. И все через ваши руки, по черной лестнице.

Горничная посмотрела на гувернантку и промолчала: она была себе на уме.

- Ну, несите нам самовар, - сказала Ольга Ивановна с некоторым разочарованием. Она наскоро напоила детей чаем и ушла к себе, предупредив, что через полчаса позовет их спать.

Коля, одетый в форменную блузу с кожаным поясом, поставил локоть на стол и положил голову на руку. Потом средним пальцем другой руки щелкнул по корочке хлеба, лежавшей на скатерти, и попал ею Леле прямо в нос.

- Мальчишка! - крикнула та с досадой.

- А ты девчонка! - ответил тот. Но они не хотели развозиться, боясь чтобы их не уложили раньше спать.

- Ты уроки приготовила? - спросил с внезапной серьезностью Коля.

- Конечно, приготовила.

- А табличку умножения знаешь?

- Тебе что за дело?

- Скажи: восемью девять?

- Не стану я говорить.

И девочка зажала губы, отчего покрасневшие щеки ее забавно растопырились.

- Потому что не знаешь.

Горничная вошла убирать со стола.

- Наташа, вы меня в семь часов завтра разбудите, - распорядился Коля.

- И меня! - подхватила Леля.

- А тебе зачем? У тебя в девять часов уроки начинаются.

- Все равно, я хочу повторить. Ах, слушай, Коля: к нам учитель чистописания в черном фраке приходит. У вас есть какой-нибудь учитель в черном фраке?

- Какие ты глупости говоришь: учителя всегда синий фрак носят.

- А почему?

- Потому что так они должны.

- А вот, не все должны. Учитель танцев тоже в черном фраке ходит. И еще знаешь что: у него черные шелковые чулки надеты, и башмаки, такие лакированные... Отчего это?

- Ему так надо. Он должен быть так одет, как на бал ездят.

- А разве на бал мужчины в башмаках ездят?

Коля подумал и ответил:

- Разумеется, а то как же? Ты еще ничего не знаешь.

- И папа на бал тоже башмаки надевает? Вопрос показался Коле щекотливее всех предыдущих. Он ответил только после продолжительного размышления:

- Какая ты глупая: ведь папа прежде военный был.

Леля тоже облокотилась на стол и положила голову на руку.

- А теперь папа и мама в театр поехали? - спросила она.

- Да. В балет. Папа любит балет.

- А мама не любит. Она оперу любит. А когда они в балете бывают, то всегда сердятся потом. Ты знаешь... хочешь, я тебе секрет скажу?

- Какой?

- А ты никому не будешь говорить? Дай честное слово!

- Ну, честное слово.

- Так вот что, слушай: мама ревнует папу.

- Кто тебе сказал?

- Ольга Ивановна. Только никому не говори, а то мама ей откажет от места. Мама ко всем папу ревнует, и к Ольге Ивановне тоже. А папа маму не ревнует, потому что не любит ее.

- Почему ты знаешь?..

- О, я много, много знаю... И девочка замолчала, лежа на руке, с широко-раскрытыми глазами, которыми она как будто всматривалась во что-то.

* * *

Ольга Ивановна, напоив детей чаем, вынула из комода желтенький томик Марселя Прево, который ей дал вчера Илья Петрович, и который она прятала от Веры Андреевны. Но прочитав несколько страниц, она закрыла книжку и задумалась. Ее собственные обстоятельства занимали ее больше, чем вымысел автора.

Она в первый раз жила в "гувернантках". Пришлось поневоле: отец, маленький чиновник, должен был съехать с прежней квартиры, потому что надбавили триста рублей. Новую квартиру взяли во втором дворе, неудобную, грязную и такую тесную, что для нее не было комнаты. А ей и без того опротивели бедность и скука. Лучше уж идти в чужую семью, покориться, жить объедками чужой роскоши, и по крайней мере знать, что живешь с чужими, все отношения к которым исчерпываются борьбою за существование. И еще кто знает, выиграет или проиграет она в этой борьбе...

Вере Андреевне Ольга Ивановна сразу понравилась, внушила доверие. Еще немножко, и наверное начнутся разные откровенности. Муж и жена только показывают вид, что живут дружно - для "комильфотности" - а на самом деле давно уже надоели друг другу. У Ильи Петровича глаза разгораются на каждую хорошенькую женщину. Он и на нее смотрит так выразительно, что не сегодня-завтра произойдет объяснение. Но она не дура, поиграть с собою не позволит. Между ними завяжется серьезная схватка, и тогда... мало-ли что тогда может выйти. Она живет в доме, среди семьи, может выбирать моменты и средства. На этой позиции она чувствует себя твердо. Вера Андреевна, конечно, будет потом под нее подкапываться; но она уже овладела кое-какими ее секретами. Ее отношения к Норцову безусловно подозрительны. Они видятся, за это можно поручиться. Письма в голубеньких конвертах непременно от него. Ольга Ивановна встала и прошла в столовую. - Дети, пора спать, - сказала она.

Сдав их горничной, Ольга Ивановна подождала, пока всякий шорох затих в доме, взяла коробочку со спичками, и неслышно прошла в спальную хозяйки. Там она зажгла одну из свечей в шифоньерке, и оглянулась. Она часто сюда заходила, когда никого не было дома, осматривала ящики, если Вера Андреевна забывала в них ключи, прочитывала письма. Существенного она ничего до сих пор не нашла, но подозрения ее были сильно возбуждены. При терпении и осторожности, можно было бы напасть на след.

И вдруг Ольга Ивановна вспомнила про кончик голубого конвертика, торчавший из под перчаток. По всей вероятности, Вера Андреевна успела засунуть письмецо под кушак. Но все-таки надо поискать.

На столике лежала приходорасходная книжка по кухне, а под нею кружок из под лампы, которую перенесли на камин. Ольга Ивановна взяла книжку и перелистовала ее; потом приподняла кружок - и вся даже вздрогнула от радости: голубой конвертик был тут.

Она быстро схватила его, вынула оттуда листок такого же голубенького картона, и пробежала глазами несколько строчек.

Краска яркими пятнами выступила на ее лице, потом также быстро пропала, сменившись зеленоватою бледностью. В письмеце стояли следующие строки, набросанные женской рукой:

"Милая Вера Андреевна, тороплюсь предупредить вас относительно вашей гувернантки. Я случайно узнала, что это очень скверная особа, хитрая и безнравственная. Она, живя у родителей, уже имела романы. Откажите ей поскорей. Ваша М.".

Ольга Ивановна положила пакетик обратно под кружок, потушила свечку, и неслышно прошла в свою комнату. Узкие губы ее были сжаты, и глаза глядели сухо и злобно...

Василий Авсеенко - ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ГУВЕРНАНТКА, читать текст

См. также Авсеенко Василий - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ДВЕ ЛОЖИ
ДВЕ ЛОЖИ. Великолепный Ник-Ник, которого мы видели в мае на елагинской...

ПЕТЕРБУРГСКИЕ ОЧЕРКИ - ДОМАШНИЙ КОНЦЕРТ
ДОМАШНИЙ КОНЦЕРТ. Марья Михайловна Перволина не отказалась от своей ид...