Аркадий Тимофеевич Аверченко
«Хлопотливая нация»

"Хлопотливая нация"

Когда я был маленьким, совсем крошечным мальчуганом, у меня были свои собственные, иногда очень своеобразные, представления и толкования слов, слышанных от взрослых.

Слово "хлопоты" я представлял себе так: человек бегает из угла в угол, взмахивает руками, кричит и, нагибаясь, тычется носом в стулья, окна и столы,

"Это и есть хлопоты", - думал я.

И иногда, оставшись один, я от безделья принимался хлопотать. Носился из угла в угол, бормотал часто-часто какие-то слова, размахивал руками и озабоченно почесывал затылок.

Пользы от этого занятия я не видел ни малейшей, и мне казалось, что вся польза и цель так и заключаются в самом процессе хлопот - в бегстве и бормотании.

С тех пор много воды утекло. Многие мои взгляды, понятия и мнения подверглись основательной переработке и кристаллизации.

Но представление о слове "хлопоты" так и осталось у меня детское.

Недавно я сообщил своим друзьям, что хочу поехать на южный берег Крыма.

- Идея, - похвалили друзья. - Только ты похлопочи заранее о разрешении жить там.

- Похлопочи? Как так похлопочи?

- Очень просто. Ты писатель, а не всякому писателю удается жить в Крыму. Нужно хлопотать. Арцыбашев хлопочет, Куприн тоже хлопочет.

- Как же они хлопочут? - заинтересовался я.

- Да так. Как обыкновенно хлопочут.

Мне живо представилось, как Куприн и Арцыбашев суетливо бегают по берегу Крыма, бормочут, размахивают руками и тычутся носами во все углы... У меня осталось детское представление о хлопотах, и иначе я не мог себе вообразить поведение вышеназванных писателей.

- Ну что ж, - вздохнул я. - Похлопочу и я.

С этим решением я и поехал в Крым.

* * *

Когда я шел в канцелярию ялтинского генерал-губернатора, мне казалось непонятным и странным: неужели о таком пустяке, как проживание в Крыму - нужно еще хлопотать? Я православный русский гражданин, имею прекрасный непросроченный экземпляр паспорта - и мне же еще нужно хлопотать! Стоит после этого делать честь нации и быть русским... Гораздо выгоднее и приятнее для собственного самолюбия быть французом или американцем.

В канцелярии генерал-губернатора, когда узнали, зачем я пришел, то ответили:

- Вам нельзя здесь жить. Или уезжайте немедленно, или будете высланы.

- По какой причине?

- На основании чрезвычайной охраны.

- А по какой причине?

- На основании чрезвычайной охраны!

- Да по ка-кой при-чи-не?1!

- На осно-ва-нии чрез-вы-чай-ной ох-ра-ны!!!

Мы стояли друг против друга и кричали, открыв рты, как два разозленных осла.

Я приблизил свое лицо к побагровевшему лицу чиновника и завопил:

- Да поймите же вы, черт возьми, что это не причина!!! Что - это какая-нибудь заразительная болезнь, которой я болен, что ли, - ваша чрезвычайная охрана?!! Ведь я не болен чрезвычайной охраной - за что же вы меня высылаете?.. Или это такая вещь, которая дает вам право развести меня с женой?! Можете вы развести меня с женой на основании чрезвычайной охраны?

Он подумал. По лицу его было видно, что он хотел сказать:

- Могу.

Но вместо этого сказал:

- Удивительная публика... Не хотят понять самых простых вещей. Имеем ли мы право выслать вас на основании охраны? Имеем. Ну, вот и высылаем.

- Послушайте, - смиренно возразил я. - За что же? Я никого не убивал и не буду убивать. Я никому в своей жизни не давал даже хорошей затрещины, хотя некоторые очень ее заслуживали. Буду я себе каждый день гулять тут по бережку, смирненько смотреть на птичек, собирать цветные камушки... Плюньте на вашу охрану, разрешите жить, а?

- Нельзя, - сказал губернаторский чиновник.

Я зачесал затылок, забегал из угла в угол и забормотал:

- Ну, разрешите, ну, пожалуйста. Я не такой, как другие писатели, которые, может быть, каждый день по человеку режут и бросают бомбы так часто, что даже развивают себе мускулатуру... Я тихий. Разрешите? Можно жить?

Я думал, что то, что я сейчас делаю и говорю, и есть хлопоты.

Но крепкоголовый чиновник замотал тем аппаратом, который возвышался у него над плечами. И заявил:

- Тогда - если вы так хотите - начните хлопотать об этом.

Я с суеверным ужасом поглядел на него.

Как? Значит, все то, что я старался вдолбить ему в голову - не хлопоты? Значит, существуют еще какие-то другие загадочные, неведомые мне хлопоты, сложные, утомительные, которые мне надлежит взвалить себе на плечи, чтобы добиться права побродить по этим пыльным берегам?..

Да ну вас к...

Я уехал.

* * *

Теперь я совсем сбился: Человек хочет полетать на аэроплане.

Об этом нужно "хлопотать".

Несколько человек хотят устроить писательский съезд.

Нужно хлопотать и об этом.

И лекцию хотят прочесть о радии - тоже хлопочут.

И револьвер купить - тоже.

Хорошо-с. Ну, а я захотел пойти в театр? Почему - мне говорят - об этом не надо хлопотать? Галстук хочу купить! И об этом, говорят, хлопотать не стоит!

Да, я хочу хлопотать!

Почему револьвер купить - нужно хлопотать, а галстук - не нужно? Лекцию о радии прочесть - нужно похлопотать, а на "Веселую вдову" пойти - не нужно. Откуда я знаю разницу между тем, о чем нужно хлопотать и - о чем не нужно? Почему просто "о радии" - нельзя, а "Радий в чужой постели" - можно?

И сижу я дома в уголку на диване (кстати, нужно будет похлопотать: можно ли сидеть дома в уголку на диване?) - сижу и думаю:

- Если бы человек захотел себе ярко представить Россию - как она ему представится?

Вот как: Огромный человеческий русский муравейник "хлопочет".

Никакой никому от этого пользы нет, никому это не нужно, но все обязаны хлопотать: бегают из угла в угол, часто почесывают затылок, размахивают руками, наклеивают какие-то марки и о чем-то бормочут, бормочут.

Хорошо бы это все взять да изменить...

Нужно будет похлопотать об этом.

Аркадий Тимофеевич Аверченко - Хлопотливая нация, читать текст

См. также Аверченко Аркадий Тимофеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

Чад
План у меня был такой: зайти в близлежащий ресторан, наскоро позавтрак...

Четверг
В восемь часов вечера Ляписов заехал к Андромахскому и спросил его: - ...