Аркадий Тимофеевич Аверченко
«Аполлон»

"Аполлон"

Однажды в витрине книжного магазина я увидел книгу... По наружному виду она походила на солидный, серьезный каталог технической конторы, что меня и соблазнило, так как я очень интересуюсь новинками в области техники.

А когда мне ее показали ближе, я увидел, что это не каталог, а литературный ежемесячный журнал.

- Как же он... называется? - растерянно спросил я.

- Да ведь заглавие-то на обложке!

Я внимательно всмотрелся в заглавие, перевернул книгу боком, потом вниз головой и, заинтересованный, сказал:

- Не знаю! Может быть, вы будете так любезны посвятить меня в заглавие, если, конечно, оно вам известно?.. Со своей стороны могу дать вам слово, что, если то, что вы мне сообщите, секрет, - я буду свято хранить его.

- Здесь нет секрета, - сказал приказчик. - Журнал называется "Аполлон", а если буквы греческие, то это ничего... Следующий номер вам дастся гораздо легче, третий еще легче, а дальше все пойдет как по маслу.

- Почему же журнал называется "Аполлон", а на рисунке изображена пронзенная стрелами ящерица?..

Приказчик призадумался.

- Аполлон - бог красоты и света, а ящерица - символ чего-то скользкого, противного... Вот она, очевидно, и пронзена богом света.

Мне понравилась эта замысловатость.

Когда я издам книгу своих рассказов под названием "Скрежет", то на обложке попрошу нарисовать барышню, входящую в здание зубоврачебных курсов...

Заинтересованный диковинным "Аполлоном", я купил журнал и ушел.

* * *

Первая статья, которую я начал читать, - Иннокентия Анненского - называлась "О современном лиризме".

Первая фраза была такая:

"Жасминовые тирсы наших первых мэнад примахались быстро..."

Мне отчасти до боли сделалось жаль наш бестолковый русский народ, а отчасти было досадно: ничего нельзя поручить русскому человеку... Дали ему в руки жасминовый тирс, а он обрадовался, и ну - махать им, пока примахал этот инструмент окончательно.

Фраза, случайно выхваченная мною из середины "лиризма", тоже не развеселила меня:

"В русской поэзии носятся частицы теософического кокса, этого буржуазнейшего из Антисмертинов..."

Это было до боли обидно.

Я так расстроился, что дальше даже не мог читать статьи "О современном лиризме"...

* * *

Неприятное чувство сгладила другая статья: "В ожидании гимна Аполлону".

Я человек очень жизнерадостный, и веселье бьет во мне ключом, так что мне совершенно по вкусу пришлось предложение автора:

"Так как танец есть прекраснейшее явление в жизни, то нужно сплетаться всем людям в хороводы и танцевать. Люди должны сделаться прекрасными непрестанно во всех своих действиях, и танец будет законом жизни".

Последующие слова автора относительно зажжения алтарей, учреждения обетных шествий и плясов привели меня в решительный восторг.

"Действительно! - думал я. - Как мы живем... Ни тебе удовольствия, ни тебе веселья. Все ползают на земле, как умирающие черви, уныние сковывает костенеющие члены... Нет, решительно, обетные шествия и плясы - вот то, что выведет нас на новую дорогу".

Дальше автор говорил:

"Не случайно происходит за последние годы повышение интереса к танцу..."

"Вот оно! - подумал я. - Начинается!.."

У меня захватило дыхание от предвкушения близкого веселья, и я должен был сделать усилие, чтобы заставить себя перейти к следующей статье:

"О театре".

* * *

Автор статьи о театре видел единственное спасение и возрождение театра в том, чтобы публика участвовала в действии наравне с актерами.

Идея мне понравилась, но многое показалось неясным: будет ли публика на жаловании у дирекции театра, или актеры будут уравнены с публикой в правах тем, что им придется приобретать в кассе билеты "на право игры"... И как отнесутся актеры к той ленивой, инертной части публики, которая предпочтет участию в игре - простое глазение на все происходящее...

Впрочем, я вполне согласен с автором, что важна идея, а детали можно разработать после.

* * *

Вечером я поехал к одним знакомым и застал у них гостей.

Все сидели в гостиной небольшими группами и вели разговор о бюрократическом засилье, указывая на примеры Англии и Америки.

- Господа! - предложил я. - Не лучше ли нам сплестись в радостный хоровод и понестись в обетном плясе к Дионису?!

Мое предложение вызвало недоумение.

- То есть?..

- В нашей повседневности есть плясовой ритм. Сплетенный хоровод должен нестись даже в будничной жизни, перейдя с подмостков в жизнь... Позвольте вашу руку, мадам!.. Вот так... Господа! Ну зачем быть такими унылыми?.. Возьмите вашу соседку за руку. Что вы смотрите на меня так недоумевающе? Готово? Ну, теперь можете нестись в радостном хороводе. Господа... Нельзя же так!..

Гости растерянно опустили сплетенные по моему указанию руки и робко уселись на свои места.

- Почему вам взбрела в голову такая идея - танцевать? - сухо спросил хозяин дома. - Когда будет танцевальный вечер, так молодежь и потанцует. А людям солидным ни с того ни с сего выкидывать козла - согласитесь сами...

Желая смягчить неловкую паузу, хозяйка сказала:

- А поэта Бунина в академики выбрали... Слышали?

Я пожал плечами.

- Ах, уж эта русская поэзия! В ней носятся частицы теософического кокса, этого буржуазнейшего из Антисмертинов...

Хозяйка побледнела.

А хозяин взял меня под руку, отвел в сторону и сурово шепнул:

- Надеюсь, после всего вами сказанного вы сами поймете, что бывать вам у нас неудобно...

Я укоризненно покачал головой и похлопал его по плечу:

- То-то и оно! Быстро примахались жасминовые тирсы первых наших мэнад. Вам только поручи какое-нибудь дело... Благодарю вас, не беспокойтесь... Я сам спущусь! Тут всего несколько ступенек...

* * *

По улице я шагал с тяжелым чувством.

- Вот и устраивай с таким народом обетные плясы, вот и води хороводы! Дай ему жасминовый тирс, так он его не только примахает, да еще, в извозчичий кнут обратив, тебя же им и оттузит! Дионисы!

Огорченный, я зашел в театр.

На сцене стоял, сжав кулаки, городничий, а перед ним на коленях купцы.

- Так - жаловаться?! - гремел городничий.

Я решил попытаться провести в жизнь так понравившуюся мне идею слияния публики со сценой.

- ...Жаловаться? Архиплуты, протобестии...

Я встал с места и, изобразив на лице возмущение, со своей стороны, продолжал:

- ...Надувалы морские! Да знаете ли вы, семь чертей и одна ведьма вам в зубы, что...

Оказалось, что идея участия публики в актерской игре еще не вошла в жизнь...

Когда околоточный надзиратель, сидя в конторе театра, писал протокол, он поднял на меня глаза и спросил:

- Что побудило вас вмешаться в действие пьесы?..

Я попытался оправдаться:

- Тирсы уж очень примахались, господин околоточный...

- Знаем мы вас, - скептически сказал околоточный. - Напьются, а потом - тирсы!........

Аркадий Тимофеевич Аверченко - Аполлон, читать текст

См. также Аверченко Аркадий Тимофеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :