Письмо Лескова Н. С.
Л. И. Веселитской - 20 января 1893 г., Петербург.

Письмо Ваше прекрасно и дало мне прекрасные впечатления, за которые и благодарю Вас. Подвижность Вашей живой души приносит большую радость за "сына человеческого". Белинский говорил о женщинах, едва ли представляя себе лучшие образцы женского ума. Впрочем, он знал Ж. Занд. Послал бы Вам "критику богословия" Л. Н ча, но Вы, может быть, пишете, и отрывать Вас не надо. Я ее нашел, и она к Вашим услугам: Вчера был у меня сын Л. Н ча (Лев Львович, только что приехавший из Москвы) и рассказывал, как принято было мое извещение о встрече с Вами. Льву Л чу очень хочется с Вами свидеться перед отъездом. Он придет ко мне проститься завтра, то есть 21 генваря, в четверг, во 2-м часу дня. Я ему сказал, что я извещу Вас о его желании с Вами встретиться, чтобы еще ближе ознакомить с Вами отца по собственным, личным впечатлениям. Мы оба думаем, что Вы не найдете в этом ничего неудобного и придете ко мне завтра, во 2-м часу, чтобы познакомиться с сыном любимого и уважаемого Вами "великого человека" и нашего общего друга.

А "скучать" по Вас я склонен ежедневно.

Преданный Вам

Н. Лесков.

Нельзя ли дать мне знать: придете Вы или нет? Это нужно для того, чтобы не было никого постороннего.

Из тех, кого встретила на Кавказе Вава, кто-то (может быть, гувернантка актрисы) должны были открыть ей, что "в делах и вещах нет величия" и что "единственное величие в бескорыстной любви. Даже самоотвержение ничто по себе". Надо "не искать своего". В этом "иго Христа", его "ярмо", хомут, в который надо вложить свою шею и тянуть свой воз обоими плечами. Величие подвигов есть взманка, которая может отводить от истинной любви. И Скобелев искал величия. В Ваве надо было показать "поворот вовнутрь себя" и пустить ее дальнейший полет в этом направлении, в котором бы она так и покатилась из глаз вон, как чистое светило, после которого оставалась бы несомненная уверенность, что она где-то горит и светит, в каком бы она там ни явилась положении.

Прекрасный облик этот не обстановочная фигура вроде нянек и армянина, а это "перелом лучей света", и недоговоренность, незаконченность этого лица есть недостаток в произведении умном и прекрасном.

Я об этом всегда буду жалеть, если Вава нигде дальше не явится и не покажет: "куда ее влекли души неясные стремленья".

Я читал "Мимочку" четыре раза и, получив книжку от автора, прочитал еще в пятый раз. Повесть все так же свежа, жива и любопытна, и притом манера писания чрезвычайно искусна и приятна. "Мимочку" нельзя оставлять: ее надо подать во всех видах, в каких она встречается в жизни. Это своего рода Чичиков, в лице которого "ничтожество являет свою силу". Одно злое непонимание идеи может отклонять автора от неотступной разработки этого характерного и много объясняющего типа.

Я не нахожу в "Мимочке" никакого порока: по-моему, там все гармонично и прекрасно. Чтобы указать на какой-нибудь недостаток, надо придираться к мелочам и так называемым "запланным" фигурам (например, Кате не дано ничего характерного, хотя "сидит" она недурно). У Л. Н. горничная в "Плодах просвещения" совсем не естественная.

Убыло ли бы чего-нибудь "своего" в Гоголе, если бы он снял "шубу" с Чичикова, в которой тот ездит под "дождем" и смотрит, как ныряет в воде голый помещик Петух.

20 января 1893 г., Петербург.

Письмо Лескова Н. С. - Л. И. Веселитской - 20 января 1893 г., Петербург., читать текст

См. также Лесков Николай Семёнович - письма и переписка :