Письмо Лескова Н. С.
М. Г. Пейкер - Первая половина 1879 г., Петербург.

Очень благодарен Вам за снисхождение к "Мелочам" и за память о самом "мелочнике". Но давать книгу не советую, чтобы больше покупали. Это не дружески (для автора) "давать" книгу, достаточно ее показать и опять у себя оставить. Тем более, я и не надеюсь, чтобы она долго находилась в обращении. Митрополит Исидор уже жаловался и, кажется, кн. Урусов. Вообще, я опять ни на кого не угодил и очень этому рад, но боюсь только за моего бедного издателя, который может много пострадать на этом издании. Книга должна быть понята верно, цель ее развенчать пуф и показать, что это самые обыкновенные смертные, которые и чихают, и "запираются", и нуждаются в "струменциях". Они этого и не сносят, ибо понимают, что это злее, чем дерзость. Будет обидно, если ток этих простых, но нужных понятий, будет хамски заткнут. Но думаю, что они будут тактичнее, вся надежда на то, чтобы ход книги показал, что останавливать ее уже поздно. Это не проповедь, к которой я неспособен и за которую надеюсь, по милости божьей, никогда не браться, но это расчистка навоза, накопившегося у дверей храма. Это я умею и считаю моим призванием. Не высоко, кажется?

О М ди пишется медленно и обширно. Все это нельзя впихнуть в журнальную статью. И при том есть места совсем без облика. "Плакала" прекрасно, но что же вызвало слезы? Этого-то и нет. Не напомнило бы это греческого анекдота об орле, который, летя через синее море, потерял перо. Грек, который это говорил, был удивлен, что никто не плачет и сказал: "да, на вашем языке это не трогательно, но по-гречески очень жалостно". Притом, я всеми мерами отбиваюсь от хроники религиозного движения. Непонятливость и примитивность, обнаруженные "светом" при книге о Редстоке, мне до смерти надоела. Кроме Бобринского, Тернера да самого Редстока, там словно "не умеют читать по-печатному" (так говорил кн. Вяземский, а не я). Мне это нестерпимо противно, и я глубоко сожалею, что публика любит почему-то, чтобы я ей об этом писал. Лучше бы это устроил какой-нибудь отец преподобный или "человек света". И чего, право, не помолитесь о чем надо!

Виктор П., вероятно, 1 нрзб умалчивает, что я делаю? Я даже не могу своего дела делать, а мучусь с "законом божим". Это трудно Вам сказать, какая не шутка. Вчера, было, хотел к Вам прибежать, но было уже 11 часов, побоялся быть невежею, находя, что и так довольно невежлив. На днях непременно приду, но к Пашкову не пойду... Раз, что это теперь неудобно, а второе и незачем... Это все одно и то же, и не одно и то же. Ужасно скучаю, если говорить по совести, и для меня совершенно бесполезно. Я вечером предпочитаю полежать часок с доброй книгой, которая мне открывает гораздо более, чем толкование о писании без научной подготовки. Прямо говоря, Пашков очень хорошо настроенный человек и хорош для простолюдина, но слушать его, по-моему (извините за вульгарность), значит "жеваное своим ртом прожевывать чужим". Что это за дело такое, да еще на досуге, ради хлеба насущного! Нет, "имейте мя отреченна".

О брате с Кавказа будет говорить, когда он уедет не попросивши "кишмишу", чего я очень опасаюсь. Это артист почище третьегоднешних "халдеев 1 нрзб", которые и ныне еще в Москве "жрут хлебы предложения". А впрочем, это как Вам нравится; но я этому проходимцу прямо не верю, и увидите, что дело без "кишмиша" не обойдется.

Александру Ивановну много благодарю за перевод письма. И как это мы в десятиглавии читали "достал", когда надо было читать иначе! Она действительно права.

Низко Вам кланяюсь и пребываю в надежде скорого свидания Вашим слугою Н. Лесков.

P. S. Однако прошу Вас не думать, что я говорил о "кишмише" со слов Виктора П. Надеюсь, он слишком чист, чтобы его сосчитать в этом виновным. Я обыкновенно знаю то, что он не знает в своей голубиной простоте души.

Письмо Лескова Н. С. - М. Г. Пейкер - Первая половина 1879 г., Петербург., читать текст

См. также Лесков Николай Семёнович - письма и переписка :