Письмо Фета А. А.
Л. Н. Толстому - 1878 г. 31 марта. Будановка

31 марта. Будановка 1878 г.

О, как живительны Ваши краткие письма, дорогой моей душе Лев Николаевич. Знаете ли, какое доброе дело Вы ими делаете? Вы меня всякий раз подымаете с земли, на которой я иногда лежу, скорбный, одинокий, как расслабленный у овчей купели. Знаете ли, как я облизываюсь от предвкушения наслаждения, когда сажусь писать Вам? Точь-в-точь маленький когда-то Илюша, которого музыка вызывала из темной комнаты танцевать, а сознание, хорошо ли выйдет, удерживало выходить с своим искусством на свет. Так и я все боюсь за неумение высказать, что нужно. Но с Вами и это не страшно. Вы читаете между строками. Очевидно, читая Ваши письма, я не помышляю о Льве Толстом, но надо быть слепым, чтобы не поражаться ударами великого писателя. Таких приемов нельзя выдумать. Вы правы я не умею писать прозой, как не умеет А. Мюссе. Задача лирика не в стройном воспроизведении предметов, а в стройности тона.

Живописцу нужно красную комнату, и он тащит и кардинальскую мантию и старую бабушкину шаль, хотя такое согласование у романиста возбудит смех. Я очень хорошо знаю, что в реальности das Ding an sich есть Unding (Вещь в себе не вещь (нем.).), но я люблю мечтать, что дорожу в Вас тем, что не может быть Predicat (Здесь в смысле: высказано (нем.).). Какая счастливица Ваша прелестная жена, мой постоянный неизменный идеал. Какая она необыкновенная умница, что знает, а не только чует свое счастье. Если бы Вы были самым ограниченным, бездарным и несведущим человеком и я бы посмотрел Вам в глаза и за теперешним их всевидением, проницательностью досмотрелся до простоты и целостности этого взгляда, я бы и тогда воскликнул: "Ессе homo (Вот человек (лат.).). Вот тот человек, которого я ищу и жажду". Вы говорите о низменности людей. Но надо условиться в термине низменность. По-моему, по русской пословице "Не удастся свинье на небо взглянуть" низменна крыловская свинья под дубом. Напрасно:


Ведь это дереву вредит,
Ей с дубу ворон говорит.
А она отвечает:
Мне были б желуди, ведь я от них жирею.


Выучите эту свинью древним и новым языкам, познакомьте с философией, с искусствами, взглянет ли она когда на небо? Не потому, что она не способна научиться, а потому, что она свинья и у ней шея кверху не гнется. Чем большему ее научат, тем больше от нее беды. Она должна про высокое, как нравственность, государство, народ, образование, искусство, судить по слуху. Вот она и строит земледельческие академии, подрывая изо всех сил земледелие, старается об истреблении волков и развитии общества стрелков и свободной продаже пороха и запрещает под ужасным Штрафом возить порох по железным дорогам, а другие уничтожила. Хлопочет о народных, принудительных европейских школах и оставляет попов в презренном виде, от которого русский человек и раскольник и православный готов откупиться последней курицей, лишь бы иметь право загоготать ему в спину и забывает, что в Европе нет попа не из университета, да какого университета. Но об этом горько говорить. Я боюсь, когда загляну в газеты. Все, о чем мы с Вами бесполезно толковали за 2 года, о чем Вы печатали, все это сбывается в увеличенном виде, а они все свое, да еще хотят, чтобы мы их воспевали. "Бог с ними, прости им". Что же остается делать. Заснешь в уединенном кабинете или в саду и держишься единственного Льва Николаевича и Ясной Поляны, представляющую единственную действительно Ясную Поляну в непроглядном мраке нравственного дремучего лесу. Что я и делаю. Другого не знаю.

...

Лет 18 тому назад ехали мы в тарантасе за Волхов с Тургеневым на тетеревей. И он прочел мне целую лекцию, из которой явствовало его превосходство надо мною, как человека надломленного над цельным. Я тогда ничего не отвечал, господи, неужели я так недавно был так возмутительно глуп. Часто я теперь вспоминаю тогдашнего модного надломленного. Помню, что худо понимал это выражение, а между тем внутренно, наподобие Ивана Ивановича, повторял: "Господи! Николай-чудотворец: отчего я не надломленный". Что же, однако, в самом деле может обозначать это фигурное выражение?

Очевидно, что, наскуча французское desillusionne, blase разочарованный, притуплённый, равнодушный, они перевели с немецкого der Zerrissene, словом, как ни называй, разочарованный, надломленный или нигилист. Человек отрицающий; а между тем все эти на словах неверующие готовы казнить не признающих их пропаганды. Ergo, или они лгут, или сами не знают, чего хотят и что говорят. А я теперь, напротив, горжусь, что Страхов, не отвечающий на письма мои в Публичную Императорскую библиотеку в Питере, находит меня цельным, ибо не понимаю, как можно жить надломленному, то есть не самим собою.

Еще ближе к делу. Третьего дня я получил из Одессы письмо от брата Петруши, который, не получил, разумеется, на Балканах ни денег двукратно с января, ни платья высланного и который пишет, что, бесцельно прошатавшись в Царьграде и проч., прибыл, как и следует, безо всего в Одессу, где хочет наживать деньги торговлей учебными принадлежностями, на что нужно 5 тысяч. В ту же ночь я выслал ему с верховым 1000 рублей через Курск и пишу, что деньги у него готовы. Нечего Вам говорить, что за этой лавочкой сидит лавочник, который давно ждет, кому бы сбыть свой хлам, а тут навернулся олухной тетерев Петр Афанасьевич. Поэтому я пишу брату следующее: "На твою речь о невозможности тебе жить где-либо, за исключением окроме России, после всего того, что было, смею заметить, что ты никого не убил, не ограбил, не оскорбил и, сколько я знаю, не совершил никакого дела, после которого стыдно на людей смотреть. А Нарышкин только что вернулся из волонтировки и хвастает этим, а что ты не женился, так благодари бога, да и скольким холостякам пришлось бы бежать на окраины. Кроме того, я сам бежал на окраину в Воробьевку, в которой, кроме помещения в доме, пустой флигель и что еще окраиннее за 3 версты от усадьбы 270 десятин дубового лесу, который я делю на 27 лесосек и буду продавать по 10 десятин ежегодно за 3000 рублей, которые уже предлагали, давая за 270 десятин крупного лесу по 300 руб. Поэтому подумай; не удобнее ли и выгоднее будет нам обоим, если ты будешь ежегодно покупать у меня такую лесную дачу, с поставкой за 8 верст на станцию Курской дороги. Я все равно должен продать эту дачу и вручить тебе деньги, а ты во что бы то ни стало хочешь торговать.

Уж лучше лесу повырубить не может, а чтобы дело было по совести, то попросим Льва Николаевича взглянуть на лес, и он тебе, как знаток, все расскажет и укажет". Дело в том, что если брат не возьмет этого дела, которым мне бы хотелось удержать его от скитанья и мельмотства, то я сам буду производить эту операцию по Вашему указанию. И так я вел все это дело к тому, чтобы доказать Вам, что приезд Ваш весной в Воробьевку, кроме именин сердца, будет иметь для меня значительное практическое, а при брате и нравственное значение. Жена просит передать графине Софье Андреевне ее усердный привет, а Вы должны за меня усерднейше поцеловать прекрасную руку моего неизменного идеала. Без нее все Вы, несмотря на гений, на отличные сердца, на состояние, пропали, как мухи осенью. Да хранит ее бог эту трудолюбивую пчелу в ее шумливом улье.

Всегда Ваш А. Шеншин.

Вальдшнепов нет как нет! А у Вас?

Письмо Фета А. А. - Л. Н. Толстому - 1878 г. 31 марта. Будановка, читать текст

См. также Фет Афанасий Афанасьевич - письма и переписка :

Л. Н. Толстому - 1878 г. 16 апреля. Будановка
16 апреля 1878 г. Будановка. Христос воскресе! Дорогой Лев Николаевич....

Л. Н. Толстому - 1878 г. 28 апреля. Будановка
28 апреля 1878 г. Будановка. У нас полон дом гостей, и я пользуюсь сво...