Письмо Фета А. А.
И. И. Введенскому - 1840 г. 22 декабря

Иринарх!

Досадно, ужасно досадно, что я не могу поговорить с тобою на словах. У меня, когда я сажусь писать к тебе, бывает такой прилив самых ярких мыслей, самых теплых чувств, что эти волны необходимо перемешиваются, дробятся о неуклюжие камни моего прозаического красноречия, и осыпают бумагу серым песком гадкого почерка. Многое, многое мог бы я тебе сказать, и эти слова, как говорит Мицкевич:


"Пока они в слух твой и в сердце твое проникают


На воздухе стынут, в устах у меня застывают" .

Кстати, я чрезвычайно удачно перевел на днях, подивись, из Мицкевича одну пьеску, которую, со временем, перешлю к тебе, но теперь в редакции и без того уже много моей всячины. Apropo (Кстати (фр.).), чудаки вы в Петербурге. Нимфы одно из лучших моих произведений. Я пишу к тебе, с той же consequents (вывод, следствие (фр.).)-ей, с которой какой-то бывший твой профессор читал о нравственном предназначении человека и сводил на железные дороги и муравьиные яйца. Право все от того, что хочется много говорить. Ты называешь мои письма досадными и неточными. Для меня смешно, любезный друг, что ты воображаешь, будто бы больной человек, испивающий горькую, т. е. холодную воду, может и должен знать Белярских и проч., которые едва ли подозревают мое существование. Всеславин бывает у меня. Он поражен был, что ты пишешь по-польски, как поляк. А что он не пишет, так на это одна причина лень, преследующая всю молодежь на свете. Это мы только с тобой труженики а для чего?? Да так!! Нет, друг, поверь, что я люблю, обожаю мои поэтические труды это высшее наслаждение для меня по крайней мере. Прошу тебя смотри сам за собою помилуй да ты должен со временем быть счастлив только умей в том-то и вся штука. Но в прочем и проч. Поговорим о деле. Ты прислал мне Эйленшлегера стихи для перевода, я и радовался, и сердился, и переводил, и дело в том вчера я получил твое письмо и стихи, а нынче стихи готовы. На почте ты их получишь с другою тетрадью.

Слушай, колыбельная песнь, кажется, удалась, что касается до отрывка из Баллады, то прочти его, Покажи Губеру, если хочешь, и, если одобрят, тогда и помести в статье, а иначе и проч. Да главное дело ни под каким видом не разбирай Лирич. Пантеона как причинения Фета, а просто А. Ф., равно как и эти стихи пусть переводит А. Ф., а не Фет. Слышишь, не упрямся, зачем вредить себе необдуманно. Разумеется, я жду генварьской книжки как бога. Там стихи мои, и разбор Пантеона . Еще прозба. Лежа в больнице, пришло мне в голову написать Водвиль . Вот я и написал, да и шлю его к тебе. А ты отдай его не медля нимало в театральную цензуру. Разумеется, я не подписал имяни и если спросят, то напиши сочинил Сквозник-Мухановский, да и все тут. Я надеюсь рублишек 200 слупить со Щепкина, он нуждается к бенефису, так если хочешь мне угодить, вороти мне его поскорей. Если куплеты похабные не пропустят то я на особом листе шлю тут же ?? (псевдо (греч.).) куплеты, которые ты в случае духовной смерти первых, законных, усынови на тех же местах, которые будут показаны в приложенном листке. А что далее вычеркнет кровожадная цензура, то пусть пропадет. Только во всяком случае как можно поторопись прислать его retro (обратно (лат.).). Перо вовсе отказалось писать, а следовательно, и я тоже, прощай до следующего письма. Отвечай, дубина.

Фёт.

Письмо Фета А. А. - И. И. Введенскому - 1840 г. 22 декабря, читать текст

См. также Фет Афанасий Афанасьевич - письма и переписка :

А. А. Григорьеву - 1847 г.
Знаю, что письмо мое будет довольно нелепо, но что из того? Дело не в ...

И. П. Борисову - 1849 г. 3 марта. Михайловка.
Любезный друг Иван Петрович! Очень рад, что могу хотя над тобой полома...