Письмо
А. М. Горький - А. П. Чехову. Между 20 и 30 ноября 1898 г. Нижний Новгород
Многоуважаемый Антон Павлович!
Сердечное Вам спасибо за отклик на мое письмо и за обещание написать мне еще. Очень жду письма от Вас, очень хотел бы услышать Ваше мнение о моих рассказах.
На днях смотрел "Дядю Ваню" , смотрел и плакал, как баба, хотя я человек далеко не нервный, пришел домой оглушенный, измятый Вашей пьесой, написал Вам длинное письмо и порвал его. Не скажешь хорошо и ясно того, что вызывает эта пьеса в душе, но я чувствовал, глядя на ее героев: как будто меня перепиливают тупой пилой. Ходят зубцы ее прямо по сердцу, и сердце сжимается под ними, стонет, рвется. Для меня это страшная вещь. Ваш "Дядя Ваня" это совершенно новый вид драматического искусства, молот, которым Вы бьете по пустым башкам публики. Все-таки она непобедима в своем туподушии и плохо понимает Вас и в "Чайке" и в "Дяде". Будете Вы еще писать драмы? Удивительно Вы это делаете!
В последнем акте "Вани", когда доктор, после долгой паузы, говорит о жаре в Африке, я задрожал от восхищения пред Вашим талантом и от страха за людей, за нашу бесцветную, нищенскую жизнь. Как Вы здорово ударили тут по душе и как метко! Огромный талант у Вас. Но, слушайте, чего Вы думаете добиться такими ударами? Воскреснет ли человек от этого? Жалкие мы люди это верно, "нудные" люди, хмурые, отвратительные люди, и нужно быть извергом добродетели, чтоб любить, жалеть, помогать жить дрянным мешкам с кишками, каковы мы. И тем не менее все-таки жалко людей. Я вот человек далеко не добродетельный, а ревел при виде Вани и других иже с ним, хотя очень это глупо реветь, и еще глупее говорить об этом. Мне, знаете, кажется, что в этой пьесе Вы к людям холоднее черта. Вы равнодушны к ним, как снег, как вьюга. Простите, я, может быть, ошибаюсь, во всяком случае я говорю лишь о моем личном впечатлении. Мне, видите ли, после Вашей пьесы сделалось страшно и тоскливо. Так чувствовал я себя однажды в детстве: был у меня в саду угол, где сам я, своими руками, насадил цветы, и они хорошо росли там. Но однажды пришел я поливать их и вижу: клумба разрыта, цветы уничтожены и лежит на их смятых стеблях наша свинья, больная свинья, которой воротами разбило заднюю ногу. А день был ясный, и проклятое солнце с особенным усердием и равнодушием освещало гибель и развалины части моего сердца.
Вот какое дело. Не обижайтесь на меня, если я что-нибудь неладно сказал. Я человек очень нелепый и грубый, а душа у меня неизлечимо больна. Как, впрочем, и следует быть душе человека думающего.
Крепко жму Вашу руку, желаю Вам доброго здоровья и страсти к работе. Как ни много хвалят Вас все-таки Вас недостаточно ценят и, кажется, плохо понимают. Не желал бы я лично служить доказательством последнего.
A. Пешков.
Полевая, 20. Нижний.
Напишите мне, пожалуйста, как Вы сами смотрите на "Ваню"? И, если я надоедаю Вам всем этим, скажите прямо. А то, пожалуй, я и еще напишу Вам.
Письмо - А. М. Горький - А. П. Чехову. Между 20 и 30 ноября 1898 г. Нижний Новгород, читать текст
См. также Чехов Антон Павлович - письма и переписка :
А. П. Чехов - А. М. Горькому. 3 декабря 1898 г. Ялта
Многоуважаемый Алексей Максимович, Ваше последнее письмо доставило мне...
А. М. Горький - А. П. Чехову. После 6 декабря 1898 г. Нижний Новгород
Славно вы написали мне, Антон Павлович, и метко, верно сказано Вами на...