Письмо
Александр. П. Чехов - А. П. Чехову. 17 января 1886 г. Новороссийск

Дорогой Антоша!

Поздравляю тебя с днем ангела. Да ниспошлют тебе боги стихийные, органические и неорганические (по химии) всякого блага. Да преуспеваешь ты в служениях музе, медицине, дяденькам Митрофашенькам, тетенькам, тятеньке, маменьке и т. д. и да минует тебя чаша сознания сего преуспевания. Прими от меня поздравление и веруй, что, случись я в этот день в Москве, я, подвыпив, нашел бы в себе достаточно материала, чтобы заставить тебя и твоих гостей посмеяться. Теперь же, когда я далеко от тебя, я отдался под крик Николки и писк твоего будущего крестника Антошки воспоминаниям. Они касаются твоего и моего детства. Поэтому тебе не безынтересно будет прочесть их.

Злобствуй! Я заслужил этого. Я помню момент, когда ты сидел на горшке и не мог исполнить того, что надлежало. Я был приставлен к тебе в качестве провожатого. Ты ревел и просил моей помощи, уповая на механическую. Сквозь рев ты повторял: "Палкой его!" Я же, чувствуя свое бессилие помочь тебе, озлоблялся все более и более и в конце концов пребольно и презло ущипнул тебя. Ты "закатился", а я, как ни в чем не бывало, отрапортовал явившейся на твой крик маменьке, что во всем виноват ты, а не я. Это было в доме Говорова в Таганроге. Потом ты на много лет стушевываешься из моей памяти. Я даже не помню, как ты провожал меня в университет этот важный для меня шаг. Я помню далее, что в моисеевском доме я "дружил" с тобою. У нас был опешенный всадник "Василий" и целая масса коробочек, похищенных из лавки. Из коробок мы устраивали целые квартиры для Васьки, возжигали светильники и по вечерам по целым часам сидели, созерцая эти воображаемые анфилады покоев, в которых деревянному наезднику Ваське с растопыренными дугою ногами отводилось первое место. Ты был мыслителем в это время и, вероятно, рассуждал на тему: "у кашалота голова большая?" Я был в это время во втором классе гимназии. Помню это потому, что однажды, "дружа" с тобою, я долго и тоскливо, глядя на твои игрушки, обдумывал вопрос о том, как бы мне избежать порки за полученную единицу от Крамсакова.

Затем я раздружил с тобою. Ты долго и много, сидя на сундуке, ревел, прося: "дружи со мною!", но я остался непреклонен и счел дружбу с тобою делом низким. Я уже был влюблен в это время в мою первую любовь Соню Никитенко... Мне было не до тебя.

Далее протекли года. Я вспоминаю тебя в бурке, сшитой отцом Антонием, припоминаю тебя в приготовительном классе, помню, как мы с тобою оставались хозяевами отцовской лавки, когда он уезжал с матерью в Москву, и в конце концов останавливаюсь на тарсаковской лавке, где ты пел: "Таза, таза, здохни!" Тут впервые проявился твой самостоятельный характер, мое влияние, как старшего по принципу, начало исчезать. Как ни был я глуп тогда, но я начинал это чувствовать. По логике тогдашнего возраста я, для того, чтобы снова покорить тебя себе, огрел тебя жестянкою по голове. Ты, вероятно, помнишь это. Ты ушел из лавки и отправился к отцу. Я ждал сильной порки, по через несколько часов ты величественно в сопровождении Гаврюшки прошел мимо дверей моей лавки с каким-то поручением фатера и умышленно не взглянул на меня. Я долго смотрел тебе вслед, когда ты удалялся и, сам не знаю почему, заплакал...

Потом я помню твой первый приезд в Москву , когда "она царствовала и царствует на этом столе". Помню, как мы вместе шли, кажется по Знаменке (не знаю наверное). Я был в цилиндре и старался как можно более, будучи студентом, выиграть в твоих глазах. Для меня было по тогдашнему возрасту важно ознаменовать себя чем-нибудь перед тобою. Я рыгнул какой-то старухе прямо в лицо. Но это не произвело на тебя того впечатления, какого я ждал. Этот поступок покоробил тебя. Ты с сдержанным упреком сказал мне: "Ты все еще такой же ашара , как и был". Я не понял тогда и принял это за похвалу.

Потом... потом мои воспоминания начинают принимать уже характер нашего общего совместного жития, обмена мыслей и чувств. Ты перестаешь быть для меня единицей, ты делаешься членом общества. Вспоминая о тебе, я должен поневоле вспомнить и окружающих тебя. Но этого мне не хотелось бы. Я просто хотел тебе послать эскиз того, о чем я думал в вечер твоих именин о тебе. Наша студенческая жизнь так недавня, что еще не успела сложиться в "воспоминания". Об ней мы, вероятно, будем говорить не раньше старости. Но и теперь есть кое-что для памяти; сойдемся, свидимся, припомним..

Прими еще раз мое поздравление и будь здоров.

Твой А. Чехов.


P. S. 12-го янв. я послал телеграмму в университет. Если Катков не изменил правилу печатать татьянинские телеграммы, то последи и кстати в буде станешь писать мне, черкни свой адрес. Я писал сестре, тебе и снова пишу наугад.

Прилагаемое потрудись при случае передать в "Будильник". Журнала не получаю.

Письмо - Александр. П. Чехов - А. П. Чехову. 17 января 1886 г. Новороссийск, читать текст

См. также Чехов Антон Павлович - письма и переписка :

А. П. Чехов - Александр. П. Чехову. 3 февраля 1886 г. Москва
Филинюга , маленькая польза , взяточник, шантажист и все, что только п...

А. П. Чехов - Александр. П. Чехову. 10 мая 1886 г. Москва
Милейший Александр Павлович г. Чехов! Если ты еще не раздумал написать...