Письмо
Андрей Белый - В. Э. Мейерхольду - 12 марта 1928 г. Кучино.

Дорогой Всеволод Эмилиевич,

не сетуйте на меня, что не мог быть у Вас. Я еле держусь на ногах; третий месяц прихварываю, в данную минуту весь покрыт невралгией, предстоит вырывать несколько зубов и много лечиться, а я и так едва таскаюсь 1. Вообще, - не пьесу ставить, а умирать пора; кроме того: в дни, Вами назначенные, было бы нельзя быть; хоронил хорошего знакомого (понедельник); в доме у К.Н. ввиду похорон такая толчея и печаль 2, что мне, больному, из-за пьесы на сутки застрять, - значит: лечь в постель; я только и держусь Кучиным.

Это - во-первых, и в последних.

А во-вторых и в предпоследних, - вот что должен сказать; я понимаю режиссера, занятого сперва одной, а потом другой постановкой ("Октябрьской", "Горе уму") 3 и не могущего* самому вникнуть в поданный автором материал; и режиссер-художник прав, - нельзя зараз 3 пьесы ставить. Так же рассуждает режиссер текста, автор. Он не может сидеть года при театре, ставящем его пьесу, чтобы по телефонной команде появляться в нужный момент; напомню, что разговор об переделке "Москвы" был в мае, в Тифлисе (скоро год), что автор праздно ждал более месяца текста драмы, желая работать, что ловил далее режиссера для нужных ему указаний (и - тщетно), вырвав у себя 2 недели, произвел огромную работу, ее представил (режиссер не удосужился в нее заглянуть), три месяца был готов к услугам, - тщетно; и потом ушел в свою работу; с тех пор много воды утекло; я успел написать 2 книги, стою перед необходимостью третьей, о драме "Москва" не только забыл думать, но забыл самую свою переделку (7 месяцев назад); все равно, не имея текста переделки (он у Вас), я не мог бы сразу внятно войти в разговор, ибо должен бы был сам сперва перечитать написанное. Если бы Вы действительно хотели деловой встречи нас троих, Вы бы, зная мою жизнь в Кучине, заранее письмом уведомили меня или через П.Н. Зайцева могли бы мы условиться; я живу в Кучине, а не в Москве: я Я - болен и занят; и когда еду в Москву, то еду не болтаться, а - "fixe": все часы расписаны; и расписываются за неделю-две, когда я в Кучине.

Меня нельзя вызвать по первому требованию; я для этого слишком занятой, усталый, едва справляющийся с жизнью человек, более занятый мыслями о благообразной кончине жизни и тихой осмысленной предсмертной жизни, чем мыслями о суетах вроде постановки своей пьесы. Все равно, явись я к Вам, - разговор был бы бесплоден до вдумчивого вхождения в текст переделки 4.

Очень жаль, что художник, которого я ждал 90 дней (3 месяца), не мог ждать меня неделю; в крайнем случае: все указания к моей схеме подробнейше даны при тексте; обратитесь, если Вам самим нельзя прочесть, к компетентному лицу: эти указания к пониманию моей мысли и приложенные при тексте даны внятно. Конечно, - это усилие: но и для меня после 7 месяцев это - не меньшее усилие, а особенно теперь, когда: 1) надо лечиться, 2) надо беречь последние остатки сил до лета, чтобы заняться лечением в Крыму 5, 3) надо писать 2-й том "Москвы".

Во всяком случае: Зайцев бывает у меня почти каждую неделю по четвергам; и через него заранее можно условиться о встрече; мне удобнее дни Суббота-Воскресенье-Понедельник (но я должен заранее, в Кучине еще дня за 3-4 знать, ибо иначе: все московские часы расписаны). Простите, дорогой Всеволод Эмилиевич, - я не капризничаю, а борюсь, чтобы не улечься в постель.

Остаюсь искренне преданный Вам

Б. Бугаев.

Письмо - Андрей Белый - В. Э. Мейерхольду - 12 марта 1928 г. Кучино., читать текст

См. также Белый Андрей - письма и переписка :

Андрей Белый - В. Э. Мейерхольду и З. Н. Райх - 1 ноября 1930 г. Кучино.
Дорогие Зинаида Николаевна и Всеволод Эмилиевич, сердечное спасибо за ...

Андрей Белый - З. Н. Райх - 8 июня 1931 г. Детское Село.
Дорогая, глубокоуважаемая Зинаида Николаевна, Сижу у Разумника Василье...