Письмо
А.Белый - Кублицкой-Пиоттух - 23 или 24 марта 1905 г. Москва.

Многоуважаемая и дорогая

Александра Андреевна,

так ясно, так отчетливо Вас вижу. Хочется настойчиво с Вами говорить в эти дни. Почему? Хочется иметь о Вас известия. Вы мне очень дороги. Мне кажется, что я Вас знал всю жизнь. И теперь, когда я сижу за столом и пишу Вам, мне кажется, что мы рядом я разговариваю с Вами, закрываю глаза и вот кажется мне, будто я Вам пишу. И я не верю, что пишу Вам: все это сон, который вот, вот, оборвется. И вместе с ним оборвется что-то постороннее, серо-синее, грезовое. Господин чёрт спасется бегством, когда вместо изящно протянутой руки обозначится его почтенное копытце. Александра Андреевна, ведь не правда ли мы во сне? Когда же мы проснемся? В уповании на скорое пробуждение я бросил все занятия, одичал, разучился говорить, но песнь одинокой Вечности раздается так близко... И вот я сижу у окна и говорю себе, что толща сна уменьшается: рев водопадов Вечности разобьет все плотины, и очнувшись, я отвечу Вам на Ваши слова, обращенные ко мне: окажется, что между Вашими словами и моими была мгновенная пауза, когда, утомленные поздним часом, мы закрыли глаза и вот мне показалось, что я пишу Вам письмо. И это мгновение развернулось в Вечность. Но когда оно минет, все бесконечности с их миллионами лет окажутся мгновенным молчанием, незаметно вкравшимся в живой разговор.

Мы проснемся.

А пока душа моя разрывается последним восторгом, последним отчаянием, и я тихо улыбаюсь у окна, за стеклом. На стене зоря бросила сотни палевых, геор-гинных лепестков. Лепестки облетают. За стеной играет мама ноктюрн Шопена, который танцевала Дёнкан2, а я опускаю лицо в корзину ароматных желтофиолей. Потом тихо смеюсь. Потом гуляю. Потом молчу. А миг сна продолжается, и я уже теряю почву под ногами и вижу во сне сны о правде пробуждения. Простите сонность моего письма: хочу говорить с Вами, но не верится, что для этого я должен писать: ведь это только так кажется. Христос с Вами, Александра Андреевна. Напишите мне, пожалуйста, хоть два слова: буду так счастлив.

Остаюсь глубокоуважающий Вас и глубоко преданный и любящий

Борис Бугаев.

P. S. Мое глубокое уважение и поклон Францу Феликсовичу. Так рад слышать, что М. А. лучше3. Как ее здоровье теперь? Мое уважение и привет Л. Д. Я ей боюсь писать: мне почему-то кажется, что Любовь Дмитриевна на меня сердится. Это глупое и ни на чем не основанное подозрение связывает меня, и я не могу Ей писать. Посылаю стихи, Вам посвященные4.

ПОПОВНА И СЕМИНАРИСТ

Поcв. А. А. Кублицкой-Пиоттух

Свежеет. Час условный.

С полей прошел народ.

Вся в розовом поповна

Идет на огород.

Как пава, величава.

Опущен шелк ресниц.

Налево и направо

Всё пугалы для птиц.

Жеманница срывает

То злак, то василек.

Идет над ней порхает

Капустный мотылек.

Над пыльною листвою

Наряден, вымыт, чист

Коломенской верстою

Торчит семинарист.

Прекрасная поповна

Прекрасная, как сон

Молчит зарделась, словно

Весенний цвет пион.

Молчит. Под трель лягушек

Ей сладко, сладко млеть.

На лик златых веснушек

Загар рассыпал сеть.

Не терпится кокетке

Семь бед один ответ

Пришпилила к жилетке

Ему ромашкин цвет.

Прохлада нежно дышит

В напевах косарей.

Не видит их, не слышит

Отец протоиерей.

В подряснике холщевом

Прижался он к окну.

Корит жестоким словом

Покорную жену:

"Опять ушла от дела

Гулять родная дочь!

Опять недоглядела!"

И смотрит смотрит в ночь.

И видит сквозь орешник

В вечерней чистоте

Лишь небо да скворешник

На согнутом шесте.5

Письмо - А.Белый - Кублицкой-Пиоттух - 23 или 24 марта 1905 г. Москва., читать текст

См. также Белый Андрей - письма и переписка :