Эдгар Уоллес
«Тайна булавки (Clue of the New Pin). 2 часть.»

"Тайна булавки (Clue of the New Pin). 2 часть."

Глава 18

Карвер огляделся по сторонам в надежде увидеть таинственного человека в черном, но в одном и в другом направлении дорога была пустынна.

Однако вглядевшись внимательнее во тьму ночи, он различил очертания фигуры, кравшейся вдоль ограды, и тотчас же бросился за ней.

В ста ярдах от дома дорога пересекалась аллеей, в которую и свернул таинственный человек в черном. Добежав до поворота, сыщик услышал лишь шум мотора и увидел огни удалявшегося автомобиля.

Раздосадованный, он вернулся обратно в дом. И Линг сидел в комнате мисс Эрдферн, положив голову на руку.

- Как вы себя чувствуете, И Линг? - спросил Карвер. - Расскажите же нам, что произошло...

- Я еще не совсем пришел в себя, - ответил китаец.

К удивлению сыщика, он говорил на прекрасном английском языке, без малейшего иностранного акцента.

И Линг укоризненно посмотрел на молодую женщину.

- Отчего же вы не предупредили меня в своем письме, что к вам приедут эти господа? - спросил он.

- Когда я писала вам, И Линг, я не знала, что они приедут, - ответила девушка.

- Если бы я пришел сюда немного раньше, то увидел бы его, - задумчиво произнес китаец. - Теперь же я боюсь, что только напортил вам, господин Карвер.

И китаец уставился своими темными невыразительными глазами на сыщика.

- Разглядели ли вы хоть немного его лицо? - спросил Карвер.

- Увы, нет... но... почувствовал его кулак, - улыбаясь, заметил И Линг и потер рукой ушибленную голову. - Мне кажется, что у него не было никакого оружия...

- А лица его вы так и не видели? - настаивал Карвер.

- Увы... нет! - Мне лишь показалось, что он бородат, - ответил китаец. - Боюсь, что я слишком понадеялся на свои силы, - прибавил он, обращаясь к хозяйке дома. - Во времена студенчества я слыл чемпионом... В то время студенты-китайцы были еще в диковинку...

- Как, вы учились в университете?! - удивленно воскликнул Тэб. - А я думал...

Он в замешательстве остановился.

- Вы думали, что я - из рабочих, не так ли? - улыбаясь, промолвил И Линг. - Я, правда, одно время сильно нуждался... Мисс Эрдферн помнит эти тяжелые дни... Мы жили тогда с ней в одном доме, и ей я обязан спасением жизни моего сына...

Тэб вспомнил рассказ молодой женщины о том, как она ухаживала за больным китайским мальчиком, когда сама была еще почти ребенком. И многое стало ему понятно.

- Я не думала, что вы придете сегодня вечером, И Линг, - сказала мисс Эрдферн, как бы прося извинения у китайца. - Вы ведь просили меня известить вас, если у меня будут какие-то неприятности...

- Да, я вижу, что только помешал, - с горькой улыбкой заметил китаец. - Вероятно, вы и не подозреваете, мисс Эрдферн, что я бдительно наблюдаю за вами... Вот уже семь лет, как я лично или кто-нибудь из моих слуг следит за каждым вашим шагом. Даже когда вы ездили...

Тут он в нерешительности замолк и посмотрел на сыщика.

- Даже когда мисс Эрдферн ездила к старику Трэнсмиру, вы дежурили около дома... Вы хотели это сказать, не так ли, И Линг? - промолвил Карвер. - Мне это отлично известно. И мисс Эрдферн осведомлена, что я знаю об этом...

- Да, я именно это и хотел сказать, - признался китаец. - Обычно я следовал за мисс Эрдферн из театра в отель. Затем из отеля к дому Трэнсмира и снова в отель, когда она возвращалась домой.

- Но ведь я и не знала, что вы меня так охраняли! - воскликнула молодая женщина. - Какой вы добрый, И Линг!

В глазах ее показались слезы, и Тэб в душе позавидовал китайцу.

- Доброта - понятие относительное, - заметил китаец, доставая папиросу.

Он спросил глазами хозяйку дома разрешения закурить. Она молча кивнула, и в ловких руках китайца тотчас же неизвестно откуда появилась спичка.

- Разве вы не спасли жизнь моему сыну? А ведь он - единственная моя отрада. Вам, как литератору, господин Холланд, это может показаться обычным восточным преувеличением, но для меня забота о мисс Эрдферн - долг всей моей жизни...

И без дальнейшего предисловия И Линг рассказал историю, не вполне известную и мисс Эрдферн.

- Я приехал в эту страну много лет назад, - начал свой рассказ китаец, - и работал в китайском ресторане. Теперь я владелец его. Я говорю не о "Золотой крыше", а о маленьком ресторане на Рид-стрит. Быть может, вас удивляет, почему образованный человек занялся таким презренным ремеслом, да еще в чужой стране? Но дело в том, что мне пришлось быстро и почти тайно покинуть родину из-за политических осложнений... Все это - воспоминания далекого прошлого...

Он глубоко затянулся и некоторое время, поглощенный воспоминаниями, молча курил.

- Дела мои шли хорошо, - продолжал китаец. - Однажды вечером в мой ресторан зашел Трэнсмир. Я его не сразу узнал. У нас в Китае мы его называли Ши Со. В ту пору это был здоровый, сильный человек, очень жестокий с подчиненными. Мне достоверно известно, что он подвергал жесточайшим мукам людей, чтобы выведать, кто и куда прятал золото, пропадавшее с его приисков... Мы разговорились с ним, и он спросил меня, выгодно ли затеянное мною дело. Я откровенно ответил ему, что если вести ресторан умело - можно нажить большие деньги... Этот разговор и положил начало нашему дальнейшему сотрудничеству. Оно продолжалось до самой его смерти...

Снова наступило довольно продолжительное молчание. Все с напряженным вниманием ждали продолжения рассказа.

- Мы с ним заключили соглашение, - продолжал И Линг, - по которому он получал три четверти дохода от нового ресторана "Золотая крыша". Старик приходил за деньгами еженедельно в понедельник. Кроме того, мы подписали соглашение о том, что в случае его смерти ресторан переходит в мою полную собственность. Это соглашение каждый из нас скрепил своей личной печатью, которая в Китае равносильна подписи...

- "Печатью" называется у вас маленькая печатка из слоновой кости с китайской буквой? Обычно она помещается в небольшой коробочке, также из слоновой кости? Не правда ли? - перебил его Карвер.

Китаец утвердительно кивнул головой.

- Документ этот хранился у меня, но за несколько дней до смерти Трэнсмир попросил его, чтобы снять с него копию. Вы, вероятно, знаете, что старик говорил и писал по-китайски не хуже меня... Вы понимаете, что мне во что бы то ни стало нужно было найти этот документ после убийства старика: потеря его означала для меня просто разорение. Документ этот, насколько я помнил, находился в маленькой лакированной коробке...

- Разве наследники Трэнсмира могли оспаривать право владения этим рестораном? - спросил Карвер. - Или существуют еще документы, утверждающие права наследников на "Золотую крышу"?

Китаец удивленно посмотрел на сыщика.

- Для этого не требуется документов, - спокойно возразил он. - Мы, китайцы, имеем свои представления о правах: если бы мне не удалось найти своего договора с Трэнсмиром и господин Лендер по возвращении из Италии сказал бы мне: "Этот ресторан принадлежал моему дяде", - то я ответил бы: "Да, это правда", - и даже пальцем не пошевельнул бы, чтобы оградить свои права.

Китаец произнес последние слова с большим достоинством, и Тэб невольно проникся уважением к нему.

- И вы... нашли договор? - быстро спросил Карвер.

- Да, сэр, - ответил китаец. - Он был вынут из лакированной коробки, в которой я его передал Трэнсмиру, и лежал в другом месте. Я нашел и его, и еще некоторые документы, не имеющие сейчас особенного значения...

- Ужасно досадно, что мне не удалось схватить этого человека в черном, - внезапно прибавил он, обращаясь к мисс Эрдферн. - Он уже довольно давно следит и за мной... Я уверен, что это он...

Карвер быстро набросал несколько строк в своей записной книжке и спросил, глядя китайцу прямо в глаза:

- И Линг, кто убил старика Трэнсмира?

Китаец покачал головой.

- Не знаю, - ответил он. - Я сам недоумеваю, каким образом могло быть совершено это убийство. По-моему, в подвальной комнате существует какой-то потайной ход. Иначе я отказываюсь понять, как мог туда проникнуть преступник и скрыться...

- Если существует такой потайной ход, - с усмешкой промолвил Карвер, - то для меня его тайна совершенно необъяснима: как мог он остаться неизвестным архитектору, производившему работы, с которым я по этому поводу беседовал? Нет, потайного хода, по моему убеждению, не существует, И Линг, Мы раскроем тайну убийства лишь после того, как будет пойман преступник. И мне думается, что это Броун или Вальтерс...

- Броун невиновен, - сказал уверенно И Линг. - Он был со мной, когда было совершено убийство.

Все удивленно посмотрели на китайца. Даже мисс Эрдферн, казалось, была изумлена

- Знаете ли вы, что ваше утверждение имеет громадное значение? - воскликнул Карвер.

- Да, конечно, - спокойно ответил китаец. - Я сказал вам сущую правду: если убийство было совершено в субботу днем, то Броун в нем участия не принимал. Повторяю: он был все время со мной... Место мне не хотелось бы называть. Если же вы спросили бы меня, где он находится в настоящее время, то я ответил бы, что не знаю...

- И сказали бы неправду, - заметил сыщик.

- Да... сказал бы неправду, - тотчас же согласился китаец.

Карвер бросил на собеседника быстрый взгляд.

- А не можете ли вы мне сказать, как он был одет, когда явился к вам? - спросил сыщик.

Китаец пожал плечами.

- Как всегда, очень бедно, - сказал он.

- А перчаток у него не было на руках?

- Нет. Это было первое, что мне бросилось в глаза, - ответил И Линг. - Он даже в самые жаркие дни носил перчатки. По-видимому, вы придаете этому обстоятельству существенное значение?

- Вы мне задали новую загадку, - не отвечая на его вопрос, заметил сыщик.

Вскоре после этого разговора И Линг уехал.

Карвер принялся раскладывать на террасе бесконечные пасьянсы, а Тэб с хозяйкой дома вышли в сад.

Уже брезжил рассвет, и молодые люди прогуливались по дорожкам сада, разговаривая об искусстве и о природе.

Когда окончательно рассвело, Карвер отправился в аллею, где видел ночью таинственный автомобиль. По следам на песке он решил, что это была весьма сильная машина и что шины на ней были совершенно новые.

- Неизвестный человек в черном очень плохо управлял автомобилем, - заметил он, обращаясь к Тэбу. - Отъехав немного, он почти попал в пруд, а затем налетел на телеграфный столб... Вероятно, автомобиль его был сильно поврежден, ибо на столбе осталась краска... Если судить по ней - автомобиль был новый или свежевыкрашенный.

Таким образом завершилось вторичное появление "джентльмена в черном".

Третье его появление произошло при более драматических обстоятельствах.

Глава 19

Уэллингтон Броун проснулся утром свежим и бодрым. Обычно он пробуждался с тяжелой головой и затуманенными мозгами, и первым его желанием было выкурить трубку...

Он открыл глаза, осмотрелся кругом, и рот его искривился в презрительной усмешке.

Он много дней курил почти беспрерывно и невольно подумал, что когда-нибудь совсем не очнется от такого запоя...

Броун сел на матрасе и с удовольствием вдохнул свежий воздух, шедший из растворенного окна. Затем встал и, пошатываясь, начал ходить по комнате: ноги еще отказывались повиноваться ему.

В комнату вошел Ио Ленгфу с подносом, на котором помещались неизменная бутылка виски и очередная трубка.

- Можете убрать эту трубку к черту! - крикнул Броун слегка прерывающимся, но твердым голосом.

- Трубка, выкуренная утром, заставит вас видеть все в ином свете, - вкрадчивым голосом произнес китаец.

- Трубка, начатая утром, не кончается и со звездами, - проговорил Броун, отвечая китайцу восточной пословицей.

- Может, ваше превосходительство разрешит мне прислать вам завтрак? - тем же вкрадчивым голосом продолжал китаец.

- Я и так слишком долго оставался в этой проклятой курильне! - воскликнул Броун. - Какой сегодня день и какой месяц по иностранному летосчислению?

- Я не знаю иностранного летосчисления, - ответил китаец. - Если же ваше превосходительство согласитесь остаться здесь еще несколько часов...

- Я не останусь и часа в этой проклятой дыре! - воскликнул Броун. - Где И Линг?

- Я сейчас пошлю за ним, - засуетился старик.

- Не нужно! - приказал Броун и принялся шарить по карманам: к его удивлению, все деньги были целы.

- Сколько я вам должен? - спросил он китайца.

Ио Ленгфу покачал головой, что должно было означать: "ничего".

- Значит, здесь - благотворительное учреждение? Я и не знал этого! - с иронической усмешкой заметил Броун.

- Все расходы оплачены добрейшим И Лингом, - ответил старик.

- Вероятно, старый черт Трэнсмир замешан во всем этом, - проворчал европеец по-китайски.

Ио Ленгфу, очевидно, не понял его. Броун решительно прошел мимо него и, спустившись по шаткой лестнице, очутился на улице.

Он чувствовал большую слабость во всем теле. Яркий дневной свет ослепил его. На душе стало веселее.

В конце узкого переулка он простоял несколько секунд в нерешительности и затем повернул налево. Это спасло его от встречи с инспектором Карвером, который заходил в тот день к хозяину "Золотой крыши".

Уэллингтон Броун направился в парк и устало опустился на скамью. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух и даже не замечал сильной жары.

Вскоре, почувствовав голод, он прошел в летний ресторанчик, напился чаю и закусил.

После этого он снова сел на скамью и предался мечтам. Уэллингтон Броун по природе был лентяй и не любил утруждать себя работой.

Когда стемнело и на небе показались первые звезды, Броун вздрогнул от холода и инстинктивно направился к освещенным улицам.

На одной из главных аллей парка он заметил человека, медленно шедшего ему навстречу. Поравнявшись с Броуном, этот человек окинул его быстрым взглядом и мгновенно отвернулся.

- Эй, погодите, я вас знаю! - крикнул Броун. - Чего же вы отворачиваетесь от меня? Ведь я не прокаженный...

Человек остановился и опасливо огляделся по сторонам.

- Я не знаю вас, - быстро ответил он.

- Наглая ложь! - не унимался Броун. - Я вас где-то встречал, но сейчас не могу припомнить где. Быть может, это было в Китае?.. Меня зовут Броун... Уэллингтон Броун.

- Да... быть может, это было и в Китае, - сказал незнакомец.

Тон его голоса вдруг сделался необычайно ласковым. Он дружески взял Броуна под руку и, сойдя с аллеи, повел его по зеленой лужайке.

Влюбленная парочка, сидевшая на скамейке неподалеку, слышала, как Броун с жаром сказал:

- Я никому не позволю думать, что я был его приказчиком или служащим! Я был ровней ему - соучастником в деле!..

В тот же час другой человек, также заинтересованный судьбою Трэнсмира, готовился к дальнему путешествию.

Вальтерс нанялся лакеем на пароход, готовившийся отплыть в Южную Америку.

Он с радостью думал об отъезде и считал минуты, оставшиеся до отхода парохода.

У Вальтерса были довольно большие сбережения, и он мечтал начать в новой стране новую жизнь.

Багаж его был уже на пароходе, он же сам решил отправиться на пристань с наступлением темноты.

Он пошел пешком, стараясь держаться более людных улиц. Еще месяц тому назад он не решился бы идти по этим улицам, теперь же дело было уже забыто: даже самые ходкие газеты не посвящали ему больше ни одной строчки.

Вальтерс незамеченным дошел до гавани и стал подниматься по лестнице на палубу парохода.

- Явитесь к старшему лакею! - сказал ему дежурный служащий.

Вальтерс прошел к конторе старшего лакея, где уже выстроилась длинная очередь младших служащих.

Вальтерс не очень огорчился бы, если бы ему пришлось прождать весь вечер, до самого отхода парохода. Однако очередь двигалась быстро, и он вскоре очутился в маленькой конторе.

- Честь имею явиться, сэр, - произнес он. - Джон Вилльямс, лакей...

И вдруг остановился: за дальним концом стола сидел инспектор Карвер.

Первым движением Вальтерса было броситься бежать. Но около двери уже стоял полицейский.

- Вы можете арестовать меня, господин Карвер, - воскликнул Вальтерс, когда полицейский надел ему на руки наручники. - Но я не виновен в убийстве Трэнсмира...

- Мне нравится ваше спокойствие и самоуверенность, - промолвил Карвер.

Сыщик сделал знак двум полицейским, и они повели Вальтерса на пристань.

Тэб, поджидавший внизу, подошел к Карверу.

- Вы думаете, что действительно поймали его? - спросил он своего друга.

- Кого? Вальтерса? - переспросил тот. - Да, я совершенно уверен в этом.

- Нет... Я хочу сказать другое... - перебил его Тэб - Вы совершенно уверены, что задержали убийцу Трэнсмира?

- Этого я еще не могу сказать, - ответил сыщик. - Во всяком случае ему трудно будет доказать, что он непричастен к этому, но прошу вас не говорить, что он обвиняется в убийстве. Мне нужно кой о чем еще осведомиться... Возможно, если вы придете... позже в участок, я сумею рассказать вам уже гораздо больше... Особенно, если Вальтерс будет настолько благоразумен, что не откажется сообщить все, что ему известно об убийстве. Впрочем, он славный малый и не станет напрасно запираться.

Карвер не ошибся: Вальтерс не только устно, но и письменно изложил все, что знал о преступлении в Майфилде.

"Показания Вальтерса Феллинга.

Меня зовут Вальтер Джон Феллинг. Иногда я называл себя Вальтерсом, иногда - Маком Карти. Я трижды отбывал наказание в тюрьме за кражи. В июле 1913 года я был приговорен к пяти годам тюрьмы и заключен в Ньюкастл. В 1917 году я был выпущен из тюрьмы и служил в армии в качестве повара до 1920 года. После демобилизации я узнал от одного из приятелей, что господин Трэнсмир ищет лакея. Я знал, кто такой Трэнсмир, знал, что старик очень богат и скуп, и явился к нему с поддельной рекомендацией. Рекомендация была дана мне неким господином Колиби, который вообще занимается подобного рода делами. Когда старик Трэнсмир спросил меня, какое я желаю получить жалованье, я назвал сумму гораздо ниже той, какая обычно платится лакею, и он тотчас же принял меня на службу. Не думаю, чтобы он писал Колиби с целью навести обо мне справки. Но если бы даже он это сделал, я был совершенно спокоен на этот счет: мой друг Колиби ответил бы ему вполне положительно.

Когда я поселился в Майфилде, там было еще двое слуг: миссис и мистер Грин. Сам Грин - австралиец, а жена его, насколько мне помнится, - уроженка Канады. Он служил у старика в качестве дворецкого. Между ним и стариком часто происходили недоразумения. Он не любил Трэнсмира, и старик также недолюбливал его.

Приблизительно в эту пору мне удалось незаметно припрятать несколько ценных вещей: золотые часы и пару серебряных подсвечников. Тут произошел скандал с Гринами: хозяин заметил, что они отдают объедки своему зятю, и сразу же отказал им.

Обнаружив пропажу часов и серебряных вещей, он обыскал их комнаты. Конечно, мне было очень досадно и обидно за Грина, но я не мог ничем ему помочь...

После отъезда Гринов я должен был исполнять обязанности и лакея, и дворецкого. Очень скоро я обнаружил, что все ценности старик хранит в подвальной комнате. Я никогда не был в ней, но знаю, что к ней ведет коридор, начинающийся в столовой: я видел несколько раз дверь открытой и мог, нагнувшись, разглядеть коридор.

Я надеялся, что рано или поздно мне удастся осмотреть более тщательно весь дом. Однако это оказалось не так легко. Но вот - за неделю или за две до убийства - с Трэнсмиром случился припадок; пока он лежал в полубессознательном состоянии, мне удалось снять с его шеи ключ и сделать отпечаток на куске мыла... Впрочем, припадок длился недолго: едва я успел надеть на шею старика цепочку с ключом, как он пришел в себя.

С тех пор я начал работать над ключом. Вот и все, что я могу сказать про подвальную комнату, которой никогда не видел.

Каждый день я ложился спать в десять часов. Старик сам запирал дверь, отделявшую мою комнату от всего дома. Поэтому я не знал, что происходит в доме по ночам.

Однажды после ночного припадка, когда я не смог прийти ему на помощь, старик повесил запасной ключ от двери, отделявшей меня, в стеклянный ящик: в случае тревоги я имел право разбить его и вынуть ключ.

Вскрыть стеклянный ящик для меня не представляло больших трудностей, и я часто пользовался впоследствии этим ключом.

В первый раз я воспользовался им, когда услышал голоса в столовой. Я недоумевал, кто мог прийти к Трэнсмиру в такой поздний час. Однако я не решился спуститься вниз, так как передняя была освещена. В другой раз, когда в передней не было огня, я, набравшись храбрости, сошел вниз.

Я увидел молодую женщину. Она сидела за столом и писала на пишущей машинке под диктовку старика, который ходил взад и вперед по комнате, заложив руки за спину. Это была самая красивая и изящная молодая женщина, какую я когда-нибудь видел... Почему-то лицо ее показалось мне знакомым. Однако я не знал, кто она, до тех пор, пока не увидел ее портрет в иллюстрированном журнале: это была известная артистка мисс Эрдферн.

В следующий вечер я снова спустился; на этот раз старик не диктовал, а разговаривал с молодой женщиной.

Она приезжала, таким образом, из театра каждый вечер и оставалась у старика иногда до двух часов ночи.

Однажды старик строгим голосом спросил: "Урсула, где же булавка?" Молодая женщина тотчас же ответила: "Она же должна быть здесь!" Трэнсмир пробормотал что-то про себя, а затем воскликнул: "Да! Вот она!"

В конце концов мне удалось таки кое-чем поживиться... (Тут Вальтерс подробно описал все присвоенные им вещи.)

Когда старик оставался один, он обыкновенно усаживался за стол с кистью в руке. Перед ним стояло небольшое фарфоровое блюдо. Я не знаю, что он раскрашивал, ибо никогда не видел ни одной его картины. Я часто наблюдал за ним по ночам и неизменно заставал его за этим занятием. Он никогда не рисовал на полотне, а всегда на бумаге, и черными чернилами. Бумага была очень тонкая: окно как-то было раскрыто, и один из листов вылетел при порыве ветра...

Я наблюдал за ним через стекло, находившееся над дверью: стоя на лестнице, можно было таким образом разглядеть часть комнаты. Когда старик сидел на определенном месте, мне его было отлично видно.

В то утро, когда я покинул так внезапно Майфилд, я работал над изготовлением ключа. Я мог заниматься этим совершенно спокойно, ибо хозяин никогда не заглядывал в мою комнату. Кроме того, из предосторожности я всегда запирал дверь на ключ.

Я подал хозяину завтрак. Мы говорили с ним про Броуна, которого я выпроводил из дому. Старик сказал, что я поступил правильно. Он прибавил, что полиция разыскивает Броуна, и выразил удивление по поводу того, что тот вообще решился приехать сюда. Еще он рассказал мне, что Броун - пьяница, курильщик опиума и вообще дрянной человек. После завтрака он приказал мне уйти, и я понял, что он собирается в подвальную комнату: он всегда спускался туда по субботам после завтрака.

Приблизительно без десяти минут три я был в своей комнате и снова принялся за ключ. Я только что принес себе из кухни чашку кофе, когда внизу зазвенел звонок. Я отворил дверь: передо мной стоял телеграфист. Он подал телеграмму. Она была адресована мне. В ней было сказано, что в три часа за мной явится полиция, причем упоминалось о моем осуждении в Ньюкастле...

Я пришел в ужас: если меня схватят - я погиб. Я стремглав бросился по лестнице, вбежал в свою комнату, схватил в охапку ценные вещи и пулей вылетел из дома. Было, по всей вероятности, около трех часов.

Когда я выходил из двери, то увидел господина Лендера. Он был всегда ласков со мной, и я очень любил и уважал его.

Покойный Трэнсмир недолюбливал племянника: он считал, что молодой человек ленив и расточителен. При виде господина Рекса у меня душа ушла в пятки. Господин Лендер спросил меня, не заболел ли старик. Я постарался овладеть собой, сказал ему, что послан по спешному поручению, и выбежал на улицу. К счастью, я тут же нашел такси и благополучно доехал до Центрального вокзала.

Однако я не выехал из города, я решил, что лучше всего мне спрятаться в городе, и отправился в небольшую гостиницу на Рид-стрит, где и скрывался все это время.

Господина Трэнсмира я так и не видел после завтрака. Он даже не вышел спросить меня, кто звонил, когда пришел посланный с телеграммой. В дом часто приходили поставщики и посетители, и мне было строго приказано докладывать лишь в важных случаях.

Я никогда не был в подвальной комнате и даже не переступал порога подвального коридора. У меня никогда не было огнестрельного оружия.

Настоящее показание дано мною добровольно, без принуждения. Я ответил на вопросы, поставленные мне инспектором Карвером, без какого бы то ни было давления с его стороны".

Глава 20

- Вот показание Вальтерса! - воскликнул Карвер, обращаясь к журналисту. - Ни одна строчка из него не должна попасть в печать... Что вы о нем думаете?

- Мне оно кажется правдивым, - заметил молодой человек.

Сыщик несколько раз кивнул головой.

- Мне также, - промолвил он. - В глубине души я всегда был убежден, что этот Вальтерс, или Феллинг, невиновен в убийстве... Та часть показания, которая относится к посещениям мисс Эрдферн, несколько неясна... Многое же мне кажется странным, прежде всего вопрос старика относительно булавки...

- Вы, конечно, думаете о булавке, найденной нами в подвале? - быстро спросил Тэб.

Карвер тихо рассмеялся.

- И да, и нет, - ответил он. - Для меня очевидно, что булавка, о которой спрашивал Трэнсмир, принадлежит к числу драгоценностей мисс Эрдферн. Старик, по всей вероятности, проверял содержимое ларца...

Тэб некоторое время сидел молча, как бы что-то обдумывая.

- Вы хотите сказать, что драгоценности принадлежали Трэнсмиру. Вы думаете, что он лишь давал их напрокат артистке и та должна была каждый вечер после представления доставлять их обратно? - спросил он наконец.

- Я не могу придумать другого объяснения, - ответил Карвер. - Иначе чем же объяснить ее работу у старика по ночам? Трэнсмир часто занимался театральными антрепризами, и я совершенно убежден, что он оплачивал театральные постановки мисс Эрдферн... Вероятно, он увидел ее однажды на сцене и решил заработать на ее даровании.

- Однако мне все же неясно, - не унимался журналист, - почему мисс Эрдферн согласилась быть секретаршей старика? Почему она, как раба, работала на него, в то время как спектакли с ее участием имели неизменный успех?..

Карвер в упор посмотрел на молодого человека.

- Вероятно, старику было известно что-то из прошлой жизни мисс Эрдферн... - тихим голосом проговорил он. - Что-то, что она тщательно скрывала.

Тэб нахмурился, брови его сердито сдвинулись.

- Я отнюдь не думаю, что это было что-нибудь позорное! - воскликнул он. - Я уверен, что со временем мисс Эрдферн сама расскажет нам об этом... Пока же это не имеет большого значения.

Тэб отправился домой в половине двенадцатого. Он был очень опечален словами сыщика. Какая могла быть тайна у молодой женщины? Почему эта тайна переплелась с загадочной смертью старика?..

Дома его ожидала телеграмма от Рекса из Неаполя:

"Еду в Египет. Совершенно поправился. Вернусь через месяц".

Тэб добродушно улыбнулся: он надеялся, что слова "совершенно поправился" относятся не только к расстроенным нервам его приятеля, но и к неудачному юношескому увлечению.

Собираясь войти к себе в квартиру, Тэб на мгновение остановился. Он услышал какой-то странный звук. Когда же он входил в переднюю, ему показалось, что из гостиной блеснул свет, который тотчас же погас.

Тэб стремительно распахнул дверь в маленькую гостиную. Все ставни в ней были закрыты. Между тем он помнил, что не закрывал их.

Вдруг он услышал в комнате чье-то тяжелое дыхание.

- Кто здесь?! - крикнул журналист и протянул руку к выключателю.

Но прежде, чем пальцы его коснулись выключателя, его что-то больно ударило. Удар был так силен, что Тэб упал на колени и на минуту почти лишился сознания.

Кто-то пронесся мимо него в темноте. Он услышал стук захлопнувшейся двери и быстрые шаги по лестнице... Затем громыхнула тяжелая входная дверь.

Тэб все еще продолжал стоять на коленях. По лбу его струилась теплая струйка крови. Боль и кровь заставили его очнуться. Он, шатаясь, поднялся на ноги и зажег свет.

Удар был нанесен ему стулом, лежавшим опрокинутым тут же около двери.

Молодой человек подошел к зеркалу и принялся разглядывать рану: хотя это была лишь поверхностная царапина, из нее все же обильно сочилась кровь.

Тэба спасло то, что удар пришелся по косяку двери, - ножка стула лежала отбитая на полу.

Тэб промыл рану и перевязал голову. После этого он вернулся в гостиную. Его поразил царивший в ней беспорядок: все ящики его стола были опорожнены, бумаги валялись на полу и на столе. Один из ящиков, в котором хранились документы и который обычно был заперт на ключ, был взломан, и документы в беспорядке рассеяны по всей комнате. Маленькое бюро, стоявшее у стены, также было вскрыто.

В спальне царил такой же беспорядок: все ящики, коробки и столы - все было отперто, вещи вынуты и разбросаны по комнате.

В комнате Рекса был вскрыт чемодан, оставшийся нетронутым в первое посещение грабителя. Он стоял на кровати, а содержимое его валялось на полу.

Золотые часы Тэба с цепочкой, лежавшие на видном месте, не были тронуты. Коробка, в которой он хранил деньги, была вскрыта. Однако ни один цент не был украден.

Тут молодой человек сделал странное открытие: в одном из ящиков письменного стола лежали его фотографии, снятые в прошлом году по просьбе многочисленных теток. Ящик был вскрыт, и каждая фотография была разорвана на четыре части.

Тэб недоумевал, что мог искать в его квартире таинственный посетитель?

Он хотел позвонить Карверу, но аппарат оказался испорченным. Тэб нанял первое попавшееся такси и в полночь, когда сыщик уже собирался уходить, влетел к нему в кабинет.

- Ого! - воскликнул Карвер. - Да вы, кажется, ранены?

- Опять тот же таинственный человек... - ответил Тэб. - Между прочим, Карвер, я намерен возбудить дело против человека, продавшего мне мебель: он клялся, что это красное дерево, а сегодня я на собственной голове убедился, что это простая сосна...

- Присядьте, - сказал сыщик. - Неужели он посетил вас вторично?

Тэб утвердительно кивнул головой.

- И самое досадное - что я застал его в квартире!

Тэб подробно рассказал своему другу все, что с ним случилось.

- Я пойду с вами и осмотрю квартиру, - предложил сыщик, - хотя не думаю, чтобы это помогло нам разгадать тайну... Любопытно было бы знать: зачем он порвал ваши фотографии?

- Вероятно, он имеет основание не любить меня, - ответил Тэб. - Я уже старался припомнить всех преступников, поимке которых я так или иначе способствовал... Это не может быть Харри Болтер: по моим расчетам он еще в тюрьме. Не может также быть Лоу Сорки, который, по слухам, после тюрьмы сделался миссионером. В свое время он обещал покончить со мной...

- Вы можете быть совершенно уверены, что ни один из них не причастен к посещению вашей квартиры, - заметил Карвер. - Расскажите мне лучше еще раз все, что случилось с того момента, как вы вошли в квартиру. Прежде всего, закрыли ли вы за собой дверь?

- Да, конечно, - удивленно ответил Тэб.

- Затем вы вошли в гостиную, и он бросил в вас стулом? В комнате было совершенно темно? - продолжал расспрашивать сыщик.

- Да. Совершенно.

- Даже на площадке лестницы не было света?

- Нет.

- И он пробежал мимо вас и скрылся? Вы хорошо помните это, хотя были уже в полубесчувственном состоянии?

- Я отлично помню, что он пробежал и хлопнул дверью, - все более и более недоумевая, ответил Тэб.

Карвер быстро записывал слова журналиста в своей записной книжке теми причудливыми стенографическими знаками, которые никто не умел разбирать, кроме него самого.

- Теперь, Тэб, подумайте хорошенько, прежде чем ответить, - предупредил сыщик. - Что было в чемоданах вашего друга? Припомните вообще что-нибудь, касающееся старика... Почему-то я совершенно уверен, что неизвестного, вторично удостоившего вашу квартиру своим посещением, интересовали именно вещи Лендера, а не ваши...

Тэб глубоко задумался.

- Нет, - наконец признался он. - Решительно ничего не могу припомнить.

- Что делать! - вздохнул сыщик. - А теперь пойдем посмотрим на вашу квартиру... Когда все это произошло?

- Приблизительно полчаса или час назад, - ответил молодой человек. - Я пытался звонить к вам...

- Но аппарат оказался испорченным, - перебил его сыщик. - Так уж обычно бывает, что он всегда портится, когда в нем испытываешь действительную необходимость.

Приятели вышли из участка и направились к такси, в котором приехал Тэб.

В тот же миг другое запыленное такси стремительно подкатило к дому и остановилось перед ними.

Из автомобиля вылез странно одетый, взъерошенный человек, в пиджаке поверх пижамы, с растрепанными волосами. Лицо его было взволнованно и красно. Господину Скотту, по-видимому, некогда было одеваться.

Он стремительно кинулся к Карверу и прошептал:

- Они снова пришли...

Глава 21

К большому удовольствию господина Скотта, причастность его к делу Трэнсмира не только не пошатнула его социального положения, но, наоборот, придала его личности особый интерес.

Правда, газеты, переставшие уже давно интересоваться убийством, не уделили ему ни единой строчки. Зато более узкий кружок, мнением которого он особенно дорожил, собиравшийся ежедневно в ресторане "Тоби" и обсуждавший за вкусным завтраком события дня, всецело одобрил его решение.

Впрочем, Скотт ежедневно заявлял своим приятелям:

- Что касается меня, то я больше не вмешиваюсь в это дело. Полиция поступила в высшей степени невежливо по отношению ко мне, никто даже не подумал поблагодарить меня...

По правде говоря, господин Скотт и не надеялся на благодарность. Он ожидал совершенно другого: еще недавно он вздрагивал при малейшем шорохе и звонке в передней, не говоря уже о том, что он истерзал бедную Эллину, по несколько раз в день отказывая ей и снова принимая ее на службу.

Однажды он небрежно заметил за завтраком:

- Я уже сказал этому тупоголовому инспектору Карверу: "Не ждите от меня больше никаких сведений".

- А что же вам на это ответил Карвер? - с любопытством спросил один из слушателей.

Скотт с презрением пожал плечами.

- Что мог ответить Карвер? - с иронической усмешкой заметил он. - Если бы расследование было поручено умному и ловкому человеку, преступник уже давно был бы повешен.

Выдержав небольшую паузу, он добавил:

- У них была возможность реабилитировать себя, но, разумеется, они прозевали ее. Когда китаец с женщиной были в доме, я почти задержал их. Если бы полиция тогда подоспела вовремя, они не ушли бы. А вот... выскользнули между пальцев. Я не люблю злословить, но мне кажется, что полиция играет какую-то странную роль. Во всяком случае, я умыл руки и покончил с этим делом, - заключил он с важностью свой рассказ.

Господин Скотт дважды в день повторял, что умыл руки в этом деле: за завтраком - своим друзьям, а за обедом - жене.

Так было и в этот вечер. День выдался исключительно жаркий, и Скотт, приняв вечером ванну и облачившись в шелковую пижаму, сел у растворенного окна и с наслаждением вдыхал вечернюю прохладу.

Он увидел, как соседи Мендерсы возвратились из театра, заметил, что другой его сосед, Трэмми, вернулся домой сильно навеселе и долго спорил о чем-то с шофером такси.

Скотт докурил папиросу и готовился уже отойти от окна, когда внимание его привлекли двое прохожих, медленно приближавшихся к дому. Вдруг они завернули в Майфилд.

Скотт насторожился. До него донесся низкий грудной голос:

- Позвольте вам сказать, друг мой, что Уэллингтон Броун верный друг, но и опасный враг...

Скотт затрясся от волнения: Уэллингтон Броун... Тот самый человек, портреты которого он видел в газетах, которого разыскивала полиция...

Другой прохожий ответил что-то тихим голосом. Скотт напряг слух, но ничего не мог разобрать.

- Это не угрозы... - послышался снова грудной голос Уэллингтона Броуна.

Оба спутника поднялись по лестнице и исчезли в доме.

Дрожа от страха, Скотт поднялся с места и подошел к телефону, чтобы позвонить Карверу. Однако ему не удалось этого сделать по той же причине, что и Тэбу: аппарат был испорчен.

Спотыкаясь, он прошел в комнату, накинул поверх пижамы костюм и бегом спустился по лестнице. Он забыл даже надеть ботинки и выбежал на улицу в ночных туфлях.

Остальное известно.

Глава 22

- Кто и куда пришел? - удивленно спросил Карвер.

- В Майфилд... Двое мужчин... - прерывающимся от волнения голосом прошептал Скотт.

- Двое мужчин пришли в Майфилд? - повторил сыщик. - Когда же?

- Не помню точно. Один из них Броун... - продолжал толстяк.

- Как?! Уэллингтон Броун? Вы в этом уверены? - спросил изумленный сыщик.

- Я слышал его голос... Могу под присягой подтвердить это на суде... - шептал Скотт. - Я сидел у окна и курил папиросу...

Но Карвер уже не слушал его: он кинулся в контору, снова появился через мгновение на улице и, почти втолкнув Тэба в такси, приказал шоферу мчаться стремглав к дому Трэнсмира.

- Я должен был вернуться, чтобы взять ключ от подвальной комнаты, - объяснил он Тэбу. - И, кроме того, эту игрушку.

Тэб услышал щелканье револьвера.

- Если только толстяк не страдает галлюцинациями, то мы будем свидетелями важных событий, - прошептал сыщик.

Он посмотрел в окошко позади кузова: на небольшом расстоянии за ними следовал другой автомобиль.

- Я захватил с собой всех свободных людей, - продолжал Карвер. - Уж не знаю, нашлось ли место для господина Скотта. Иначе придется толстяку идти пешком, - прибавил он с усмешкой.

Майфилд был погружен в полнейшую темноту, когда они подъехали к дому.

Карвер выскочил из автомобиля и, пробежав асфальтовую дорожку, бегом поднялся по лестнице. Тэб следовал за ним по пятам.

Еще миг - и Карвер осветил карманным фонарем замочную скважину и широко распахнул дверь. В то же время полицейские окружили дом.

В передней было совершенно темно. Карвер зажег свет и вошел в столовую. Дверь, ведшая в подвал, была открыта.

- Ого!.. - пробормотал Карвер многозначительно.

Он вернулся в сад, чтобы отдать необходимые приказания людям.

Затем в сопровождении Тэба быстро спустился по каменным ступеням вниз. Дверь в подвальную комнату была заперта. Там было темно.

Карвер быстро вынул из кармана ключ - тот самый, над которым тщетно трудился Вальтерс, - и широко распахнул дверь.

Повернув выключатель, он зажег свет и в ужасе остановился на пороге: посреди комнаты на полу лежал ничком Уэллингтон Броун, весь в крови.

На столе же, как и в день убийства Трэнсмира, лежал тот же окровавленный ключ.

Карвер взял ключ в руки. Никаких сомнений не могло быть: это был ключ старика.

Сыщик в полнейшем недоумении уставился на своего Друга.

- Что вы обо всем этом думаете, Тэб? - спросил он.

Молодой человек не сразу ответил. Он стоял на пороге и пристально смотрел на блестевший у его ног предмет.

- Опять булавка! - удивленно воскликнул Карвер.

Он велел тщательно обыскать весь дом. Однако поиски не привели ни к чему; таинственный спутник Броуна успел скрыться, хотя запах пороха в подвале свидетельствовал о том, что выстрел был произведен совсем недавно.

После того как тело Броуна было осмотрено врачом и убрано, Тэб сказал своему другу:

- Карвер, я сделал непростительную ошибку. Я виноват, что мы остались в дураках. Я мог бы помешать этому второму преступлению, если бы только вспомнил...

- Что же именно? - рассеянно спросил сыщик, как бы нехотя отрываясь от своих мыслей.

- Ключ был в чемодане Рекса, - понурив голову, сообщил журналист. - Теперь я припоминаю, что он сказал мне это перед отъездом...

Карвера заявление Тэба не удивило.

- Я уже догадался об этом, - ответил он. - Вероятно, нам обоим пришла в голову эта мысль, когда мы увидели ключ на середине стола. Теперь мне ясно, зачем он приходил к вам: в первый раз ему помешал ваш сосед. Сегодня же ночью он добился своего...

Некоторое время сыщик стоял молча, как бы что-то обдумывая.

- Опять эта загадка... - продолжал он. - Каким образом ключ очутился на середине стола? И эта булавка... Снова булавка... Странно...

Он прошелся взад и вперед по комнате.

- И опять не найдено никакого оружия, - продолжал сыщик как бы про себя. - Теперь уже это не может быть делом рук Вальтерса. Это второе убийство снимает с него и тень подозрения. Мы можем обвинить его в краже, по его собственному признанию, но не более... Тэб, я снова спущусь в подвальную комнату. Мне нужно еще кое-что осмотреть... Вы же останьтесь здесь...

Карвер пропадал полчаса. Тэб уже начал беспокоиться и был рад, когда снова увидел худощавую фигуру своего друга.

Сыщик безмолвно прошел в переднюю, где дежурил полицейский, и строго приказал ему:

- Не впускайте никого в этот дом!

Затем он поехал с Тэбом на квартиру журналиста и тщательно осмотрел все комнаты. Больше всего его заинтересовали разорванные фотографии. Он поднес их к свету и стал внимательно разглядывать.

- Ни малейшего отпечатка пальцев... - пробормотал Карвер. - Несомненно, он опять был в перчатках. Я недоумеваю... - начал он и поднес обрывки снимков ближе к свету. - Да... Я так и думал! - воскликнул сыщик и подозвал своего приятеля.

Лицо Тэба на фотографии было перечеркнуто черным крестом.

- На вашем месте, Тэб, я бы крепко-накрепко запер дверь сегодня ночью, - сказал Карвер. - Я не хочу вас напрасно пугать, но... джентльмен в черном ни перед чем не остановится... У вас есть револьвер?

Тэб покачал головой. Сыщик вынул из кармана свой револьвер и положил его на стол.

- Возьмите пока мой, - промолвил он. - И не раздумывая стреляйте, как только увидите кого-нибудь у себя в квартире сегодня ночью...

Глава 23

Тэб сидел в редакции, погруженный в работу. Наконец он поставил точку, с наслаждением откинулся на спинку стула и закурил.

Мысли его всецело были заняты ночным происшествием. Тэб не придавал серьезного значения предостережению друга: он был совершенно убежден, что джентльмен в черном приходил лишь за ключом.

Если кому-нибудь могла грозить опасность, то скорее Рексу. Может быть, у Трэнсмира были еще родственники? Они могли быть недовольны тем, что состояние старика перешло к Бэби?..

- Какой вы счастливец, Тэб! - вдруг воскликнул журналист, сидевший рядом. - Вы замешаны в таинственные дела... А у меня ничего за пять лет, кроме всякой пустяковой дребедени. Но что это за рисунок? - прибавил он, взглянув на стол Тэба.

- План подвальной комнаты, - ответил Тэб.

- Убитый лежал там же, где и в прошлый раз, в том же положении? - с любопытством спросил журналист.

- Да... Приблизительно, - ответил Тэб.

- И в комнате нет окна? - продолжал расспрашивать журналист.

Тэб покачал головой.

- Да если бы убийца был карликом, он не мог войти иначе, как через дверь, - тотчас же ответил он.

Во время этого разговора вошел издатель. Он редко появлялся в комнате журналистов и вообще редко бывал в редакции в этот поздний час. Это был полный седой человек, очень обходительный в обращении.

- Пойдемте со мной в кабинет, Холланд, - пригласил он молодого журналиста.

Тэб нехотя повиновался.

- Вы разузнали, где скрывался Броун? - спросил толстяк в кабинете.

- Я предполагаю, что он провел все это время в тайной курильне опиума, - ответил журналист. - И Линг...

- Хозяин "Золотой крыши"? - быстро перебил его издатель.

- Он самый, - подтвердил Тэб. - Он намекнул на то, что Броун был у него. Броун ведь известный курильщик...

- Неужели никто так и не разглядел его спутника? - продолжал издатель.

- Никто его не видел, кроме Скотта, - ответил молодой человек. - Но Скотт был так напуган, что не мог описать нам его наружности. И несомненно, никто не видел, как он уходил из Майфилда... Когда мы приехали, его уже не было.

Издатель некоторое время молча смотрел на Тэба.

- А как вы объясняете то обстоятельство, что на столе снова был найден ключ?

Тэб беспомощно развел руками.

- А я знаю, что это означает, - медленно и с расстановкой произнес толстяк. - Это очень ловкий ход со стороны убийцы. Он, видимо, его долго обдумывал...

Молодой журналист окинул издателя удивленным взглядом.

- Разве вы не понимаете? - продолжал тот. - Ведь если бы даже убийца Трэнсмира (он же, вероятно, и убийца Броуна) был схвачен, пришлось бы, прежде чем судить его, доказать, что он мог войти в подвальную комнату, выйти из нее, запереть дверь и положить ключ на стол... А как это доказать?

- А Карвер говорит... - начал Тэб.

- Я знаю теорию Карвера, - прервал его издатель. - Он думает, что первоначально намерением преступника было оставить подле старика оружие, чтобы таким образом навести полицию на мысль, что Трэнсмир покончил с собой. Но в таком случае незачем было убивать старика в спину... Нет, я не согласен с этой теорией. Вчера вечером я беседовал по этому поводу с известным адвокатом, и он вполне согласен со мной... Убийца, повторяю вам, знал, что делал: он правильно рассчитал, что пока не будет объяснено, каким образом ключ очутился на столе после того, как дверь была заперта снаружи, вину его доказать невозможно...

Издатель умолк и некоторое время испытующе смотрел на молодого журналиста.

- Должен вам сказать, Холланд, - начал он, - что из-за этого дела поднимается страшная шумиха и кто-то сильно пострадает, если преступник не будет обнаружен. А пострадает, несомненно, ваш друг Карвер, которому было поручено расследование первого убийства... Я люблю Карвера, но должен сознаться, что он сплоховал... и не буду защищать его...

Издатель снова помолчал и сказал:

- И вы также сплоховали, мой друг. Вы должны были сразу же отмежеваться от Карвера, подготовить читателя к возможной неудаче. Не буду распространяться о том, что случится с вами, если вы не распутаете этого дела... Вы сами это отлично понимаете... Нужно найти виновного, Холланд!

- Я понимаю, сэр, - с грустной улыбкой ответил Тэб.

- Нужно сделать все возможное, чтобы объяснить, каким образом ключ мог попасть на середину стола... Не забывайте этого, Холланд! Я все сказал...

После этого неприятного разговора Тэб отправился в Майфилд. Он надеялся найти там Карвера и не ошибся. Однако с первого же взгляда журналист понял, что его другу не удалось открыть ничего нового.

- Булавки разные! - воскликнул он, увидев Тэба.

Обе булавки лежали перед ним на столе: действительно, одна из них была значительно короче другой.

- Случайно обронить булавку можно только один раз... - задумчиво произнес Карвер. - Пойдемте в подвальную комнату, Тэб.

Когда они спустились вниз, Тэб рассказал другу о своем разговоре с издателем. Сыщик выслушал его внимательно и с большим интересом.

- Я почему-то убежден, что мы никогда не обнаружим преступника, - понурив голову, заключил Тэб свой рассказ.

Сыщик некоторое время стоял молча, погруженный в свои мысли.

- Я не так мрачно настроен, как вы, Тэб, - заметил он наконец, - но нам предстоит порядочно потрудиться... Да, ваш издатель прав...

Тэб машинально разглядывал коробки на полках, висящих вдоль стен.

- Нигде нет ни малейшего отпечатка пальцев, - заметил сыщик. - Этот негодяй ходит всегда в перчатках... Между прочим, я намерен оставить здесь в доме охрану на день или на два. Хотя мало надежды, чтобы он еще раз вернулся сюда...

Сыщик потушил свет, запер дверь и поднялся с Тэбом в столовую.

- Гм, Броун убит... - с горькой усмешкой сказал он журналисту. - Вальтерс вне подозрений... Единственные люди, на которых может теперь пасть подозрение, это вы и я, - прибавил он и весело рассмеялся.

- Мне это уже приходило в голову, - с улыбкой ответил молодой человек.

Утром Тэб нашел в ящике для писем объемистое послание от Рекса. Оно было из Палермо.

"Дорогой Тэб!

Мне надоело путешествовать, и я решил вернуться домой. Посылаю вам в этом письме кольцо. Я купил его здесь по случаю. Оно будто бы принадлежало когда-то самому Цезарю Борджиа. Мне его продали с гарантией, и я заплатил за него довольно дорого. Вам передаст письмо лакей парохода, на котором я приехал и который сегодня уходит обратно".

Прежде чем читать дальше, Тэб внимательно оглядел кольцо: оно было замечательно тонкой художественной работы.

"Посланцу моему на чай не давайте, я уже вознаградил его, как и подобает такому Крезу, как я... Совершенно не знаю, что делать с собой по возвращении; конечно, я не поселюсь в этом мрачном Майфилде... Если вы все еще будете открещиваться от меня, то мне просто придется поселиться в гостинице. Простите, что не написал вам раньше...

Сердечно вам преданный

Рекс".

Внизу была приписка:

"Если прямой пароход отойдет отсюда в среду, - что еще неизвестно, - то я прямо вернусь домой. Если я вам ничего не напишу, то знайте, что я изменил решение. В Палермо много прекрасных женщин..."

За этой припиской следовала вторая:

"Приглашаю вас и умнейшего Карвера пообедать со мной в день приезда".

Тэб усмехнулся, спрятал письмо и кольцо в ящик стола и задумался: не пустить ли Рекса в самом деле снова к себе?

Временами он сильно скучал без милого Бэби... Тэб с улыбкой подумал о последней приписке: вероятно, увлечение мисс Эрдферн было давно забыто.

Тэб должен был в этот день пить чай у артистки. Он снова улыбнулся.

Впрочем, лицо его тотчас же помрачнело: дело Трэнсмира начинало тяготить его - ему как журналисту надоело обо всем умалчивать.

Встретившись в этот день с Карвером, он откровенно сказал о том сыщику. Карвер понял его претензии и заявил:

- Теперь вы можете писать о чем хотите, исключая... булавки.

Журналист был в восторге и в самом веселом настроении направился в Централь-отель к мисс Эрдферн.

Молодая женщина встретила его очень ласково. Она протянула обе руки и приветствовала его крепким рукопожатием.

- Какой у вас усталый вид! - воскликнула она. - Точно вы не спали целую неделю! Вы все, вероятно, заняты этим новым убийством?

Она умолкла и стала разливать чай.

- Ведь Броун и есть тот человек, которого вы так старательно разыскивали, не правда ли? Вероятно, о нем и рассказывал И Линг?..

Тэб утвердительно кивнул.

- Несчастный! - с сожалением промолвила мисс Эрдферн. - А этот Вальтерс? Что с ним? Я видела его всего лишь раз, но он мне показался отвратительным!

Она быстро переменила тему разговора.

- Я получила предложение вернуться на сцену.

- Ах, так... - заметил Тэб.

- Да. Но я отказалась. Я ненавижу сцену. У меня связаны с ней самые тяжелые воспоминания...

Тэб вспомнил о письме, полученном им утром от Рекса.

- Знаете ли вы, что Рекс скоро возвращается? - спросил он. - Вам он больше не писал?

Молодая женщина отрицательно покачала головой. Лицо ее вдруг сделалось серьезным.

- Нет, он не писал мне после того странного письма, - ответила она. - Мне очень его жаль...

Тэб лукаво усмехнулся.

- О, не жалейте его! Этот беспутный малый уже вполне исцелился от своей сердечной раны. Юношеские увлечения никогда не бывают длительны...

- Вы рассуждаете, как седовласый старец! - весело воскликнула девушка. - А вы сами исцелились от своего увлечения?

- Какого? - быстро переспросил молодой человек. - Да, до известной степени...

- Что же вы подразумеваете под "известной степенью"? - спросила, улыбаясь, мисс Эрдферн.

- Я не совсем правильно выразился, - поправился Тэб. - Я хотел сказать: до известного времени...

Их взоры встретились, и артистка первая опустила глаза.

- На вашем месте, господин Тэб, - тихо сказала она, - я бы постаралась забыть о нем: влюбленные ведь бывают подчас решительно несносны...

- Вы находите? - упавшим голосом спросил журналист.

- Я находила это... - уточнила она и тотчас же переменила разговор: - Любопытно, чем теперь займется ваш Рекс? Он так богат... Я никогда не думала, что Трэнсмир оставит ему все свое состояние: старик часто ворчал на племянника за расточительность и праздность... Или Трэнсмир не оставил завещания и молодой Лендер унаследовал все по закону? Как ближайший родственник покойного?

- Нет, это не так, - ответил Тэб. - Старик оставил собственноручное завещание...

- Ах, вот что! - воскликнула мисс Эрдферн, уронив чашку.

Лицо ее было бледно, как полотно, в глазах светился ужас.

- Повторите то, что вы только что сказали!

- Что именно? - смущенно пробормотал Тэб. - Разве вы об этом не знали?

- О Боже... - прошептала молодая женщина. - О Боже... как это ужасно!

Тэб подошел к ней и участливо спросил:

- В чем дело, Урсула? Вам нехорошо?

Мисс Эрдферн грустно покачала головой

- Пустяки! - ответила она. - Это пройдет... Я сейчас вспомнила... Простите меня!

Она повернулась и выбежала из комнаты.

Тэб был совершенно ошеломлен. Он не знал, что и думать. Так прошло не менее четверти часа.

Наконец молодая женщина снова появилась. Она все еще была бледна, но уже вполне владела собой.

- Мои нервы никуда не годятся, - сказала она с усмешкой, как бы оправдываясь перед гостем.

- Но что вас так потрясло? - спросил Тэб.

- Право, не знаю, - устало ответила она. - Вы говорили о завещании, и я вспомнила все...

- Урсула, вы что-то от меня скрываете, - заметил с упреком молодой человек. - Почему вы так расстроились?

Она снова покачала головой.

- Я говорю вам всю правду, Тэб, - промолвила она, вдруг назвав его по имени.

Молодой человек густо покраснел. Она заметила свою оплошность и сказала:

- Простите, я назвала вас по имени... Старая театральная привычка. Собственно, мне нужно было звать вас так с первого дня нашей встречи... А теперь уходите! Я очень устала... Не возражайте!

- Но...

- Лучше приходите завтра, Тэб.

Глава 24

Над дверью строящегося дома И Линга была прибита дощечка с китайской надписью, в вольном переводе означавшей: "Да отразятся славой ваши поступки на ваших потомках". Вся мудрость Дальнего Востока была заключена в этом кратком изречении.

Несмотря на преклонение перед западной культурой, И Линг строго соблюдал восточные обряды и традиции.

В этот день он сидел на широкой ступени террасы своего нового дома и внимательно следил за постройкой. Китайцы как раз возводили вторую колонну.

И Линг посмотрел на солнце, поднялся и направился к выходу. На траве около дороги стоял маленький черный автомобиль. Китаец сел за руль, но не сразу пустил машину в ход. Он долго еще сидел в глубокой задумчивости.

Уже смеркалось, когда И Линг наконец тронулся в путь и скрылся за поворотом дороги.

Когда он подъехал к ресторану, слуга, встретивший его, сказал:

- Вас ждет дама в зале номер шесть. Она желает вас видеть.

Китайцу незачем было спрашивать имя дамы: лишь одна женщина имела право переступить порог зала No 6.

Он прямо прошел туда. Мисс Эрдферн сидела за столом. Перед ней нетронутым стоял остывший обед.

Молодая женщина была бледна как полотно. Под ее прекрасными серыми глазами легли темные круги.

Она быстро взглянула на китайца и опустила глаза.

- И Линг, вы прочли все бумаги, которые взяли в доме? - тихим голосом спросила она.

- Да, многие, - осторожно ответил китаец.

- Прошлой ночью вы сказали мне, что прочли все, - с упреком заметила она. - Значит, вы говорили неправду?

- Бумаг оказалось так много, - смущенно сказал китаец. - А некоторые даже трудно было прочесть...

- Вы нашли в них что-нибудь... касающееся меня? - спросила мисс Эрдферн, понизив голос до едва слышного шепота.

- Есть кое-что и о вас, - ответил китаец. - Большая часть бумаг написана в виде дневника...

Молодая женщина поняла, что И Линг избегает прямого ответа.

- Говорится там что-нибудь о моем отце... или о моей матери? - быстро спросила она.

- Нет, - тотчас же ответил И Линг.

Большие серые глаза молодой женщины испытующе уставились на китайца.

- Вы не хотите сказать мне правду, И Линг, - промолвила она чуть слышным шепотом. - Вы боитесь огорчить меня? Не так ли?..

Китаец не опустил глаза под ее настойчивым взглядом.

- Сударыня, как я могу говорить с вами о бумагах, которые я не прочел или которые я не понял... - промолвил он. - Я не хочу вас обманывать: Ши Со писал о вас. Он говорит, что вы - единственный человек, которому он доверял...

Она окинула его удивленным взглядом.

- Я? Но... - начала она.

- Он говорит также и другое, - перебил ее И Линг. - Я когда-нибудь переведу вам все эти бумаги. Теперь же я решительно недоумеваю, что мне делать...

Китаец задумчиво посмотрел в окно, как бы забыв о присутствии молодой женщины.

- У нас в Китае говорят: "Соломинка, несущаяся в водовороте..." Вот такова и моя душа в этот миг.. Я многим обязан Ши Со. Чем могу я отплатить ему за все? Трэнсмир был жестокий человек, но он умел держать слово. Слово Трэнсмира стоило больше, чем всякие писаные обязательства других. Я как-то обещал ему, что отомщу за него в случае несчастья. И сдержу свое обещание во что бы то ни стало! Я лишь недоумеваю...

Когда И Линг бывал взволнован, ему трудно было находить нужные английские слова.

Мисс Эрдферн ласково посмотрела на него и сказала:

- Я буду терпелива, И Линг! Я знаю, что вы - мой друг...

И Линг улыбнулся.

- Вы простили меня, мисс Эрдферн?

- Конечно! - воскликнула молодая женщина. - А теперь, может быть, вы пришлете мне обед: этот уже совершенно остыл.

И Линг ласково кивнул головой и вышел.

Мисс Эрдферн пообедала одна. Не показался И Линг и тогда, когда она уходила.

Впрочем, когда молодая женщина заворачивала за угол, он был в нескольких шагах от нее, но она его не видела.

Глава 25

Услышав громкий стук в дверь и несколько раз повторенный звонок, Тэб радостно поспешил к двери: так ломиться в квартиру мог один только Рекс.

Широко распахнув дверь, он приветствовал своего друга крепким рукопожатием.

- Вот и я! - весело воскликнул тот, падая в кресло и обмахиваясь шляпой.

Тэбу показалось, что Рекс немного побледнел и осунулся. Впрочем, он по-прежнему весь дышал здоровьем, а добродушное лицо его весело улыбалось.

- Теперь уж вам никак не отделаться от меня! - воскликнул Рекс. - Я не желаю останавливаться в гостинице, когда у вас в квартире есть лишняя кровать. Мне нужно, кроме того, о многом переговорить с вами, старина. О моих планах на будущее...

- Прежде чем мечтать о будущем, вернемся к неприятным вопросам настоящего, мой друг, - возразил Тэб. - Знаете ли вы, что у вас были воры и что они рылись в ваших вещах?

И молодой человек рассказал своему другу подробности ночных посещений таинственного джентльмена в черном. По мере того как он рассказывал, круглое детское лицо Рекса становилось все печальнее.

- Как ужасно! - воскликнул он. - Пострадал ни в чем неповинный Броун. А мы думали, что он убил дядю... А что же говорит ваш гениальный Карвер по поводу всего происшедшего?

- Не смейтесь над Карвером, мой друг, - заметил Тэб. - Это умная голова. Быть может, у него уже и есть некоторые догадки. Но он молчит...

Рекс некоторое время сидел в глубокой задумчивости.

- Придется мне просто замуровать эту подвальную комнату, - проговорил он. - Я уже думал об этом на пароходе.

- А почему бы вам не приказать взломать дверь в подвальную комнату? - предложил Тэб.

Рекс задумчиво покачал головой.

- Я думаю, что придется разрушить этот проклятый дом до основания. Все равно у меня его никто не купит, - промолвил он. - Как вы думаете, Тэб? А на его месте построить новый?.. Хотя я вряд ли поселился бы в нем. Решительно, какое-то проклятье повисло над этим злополучным местом!

- Ого! Да вы стали поэтом, друг мой, - с улыбкой заметил Тэб. - Я вижу, что Италия произвела на вас большое впечатление.

Рекс покраснел, как пион, что с ним случалось всегда, когда он бывал смущен.

- Этот дом отравляет мне существование! - с досадой воскликнул он.

Чтобы переменить разговор, Тэб стал расспрашивать его об Италии. Рекс мгновенно преобразился и с увлечением стал рассказывать о своем путешествии.

- Надеюсь, вы получили мое кольцо? - спросил он Тэба.

- Да, Рекс! И очень благодарен вам за такой чудесный подарок, - ответил Тэб. - Вероятно, оно дорого стоит?

- Пустяки! - беспечно воскликнул Лендер. - Я привык теперь тратить не считая. Знаете, мне иногда даже жутко становится от этого вдруг свалившегося на меня огромного богатства, - прибавил он полушутя, полусерьезно.

Приятели стали обсуждать вопрос о том, где лучше всего поселиться молодому миллионеру. Тэбу удалось наконец уговорить своего друга переехать в гостиницу. Зная характер Рекса, он боялся, что, раз поселившись в его квартире, тот останется в ней навсегда.

Затем разговор снова перешел на недавнее убийство,

- Конечно, лучше всего замуровать эту злополучную подвальную комнату, - сказал в заключение Рекс. - А теперь, старина, раз уж вы гоните меня из своей квартиры, обещайте мне по крайней мере, что часто будете приходить ко мне обедать.

На том друзья расстались. А вскоре Тэб услышал, что Лендер деятельно приступил к перестройке Майфилда.

Одновременно Рекс посетил Карвера, и сыщик потом рассказывал Тэбу, что Лендер с увлечением говорил ему о своей новой затее, толковал обо всех подробностях предполагаемой постройки прямо-таки с детской восторженностью.

- Я хорошо знаю Рекса, - с улыбкой заметил Тэб. - У него время от времени бывают такие увлечения; года три назад, например, он вдруг, вопреки желанию дяди, решил сделаться репортером по уголовным делам и целые дни проводил в библиотеке "Мегафона"... Наши сотрудники даже возненавидели его: какая бы книга ни понадобилась кому-либо из них - она оказывалась у Рекса. Впрочем, его увлечения скоро проходят. Верьте мне, что недели через три Рекс заведет себе удобный гамак и будет валяться в нем с утра до вечера...

В конце недели Тэб получил письмо от мисс Эрдферн.

"Я снова в Стон-коттедже. Джентльмен в черном больше не страшит меня. Я взяла себе нового дворецкого: он служил в армии, отлично умеет обращаться с оружием... В саду у меня цветут запоздалые розы; не хотите ли приехать полюбоваться на них?.. Постройка И Линга почти закончена... Как это ни странно, окрестные жители враждебно настроены против этих несчастных китайцев.

Несколько дней назад я была около строящегося храма и видела И Линга. Он внимательно следил за постройкой второй колонны. Она будет называться колонной "Благодарственных воспоминаний" и будет посвящена мне... Какой прекрасный человек И Линг! Как он умеет помнить всякую ничтожную услугу, оказанную ему! Я даже не подозревала о такой его любви ко мне; хотя я часто обедала в его ресторане, он никогда не говорил со мной о прошлом...

Вы будете удивлены: я учусь стрельбе в цель. Мой новый дворецкий - не правда ли, как это важно звучит, - согласился учить меня стрельбе, и я каждый день упражняюсь на лужайке позади дома. В первый день я до смерти перепугалась: я не могла себе представить, что звук выстрела так оглушает, что револьвер так отдает, что он такой тяжелый... Тернер - все тот же мой дворецкий - уверяет, что я делаю быстрые успехи и что из меня выйдет отличный стрелок.

Если вы приедете, вас моя стрельба сильно позабавит. Я, конечно, предпочла бы, чтобы Тернер учил меня стрелять из лука: это гораздо изящнее и больше подходит для женщины. После стрельбы руки у меня совершенно черные..."

Тэб несколько раз перечел письмо, прежде чем отправиться в Стон-коттедж.

По дороге он остановился, чтобы взглянуть на постройку И Линга, и был поражен своеобразной красотой похожего на пагоду здания, перед которым был разбит сад и цветник. На главной широкой аллее уже высилась одна колонна. Около другой еще хлопотали рабочие.

Вскоре он увидел и самого хозяина, но не сразу узнал его: И Линг был одет в простую синюю рабочую блузу.

- Поздравляю вас, И Линг! - сказал Тэб, подойдя к китайцу и поздоровавшись с ним. - Ваш дом поистине прекрасен!

- Я рад, что вам нравится мое новое жилище, - ответил И Линг своим приятным низким голосом. - Я ведь выписал из Китая лучшего мастера. И внутреннее убранство будет не хуже! Я убежден, что оно вам тоже понравится...

- Я вижу, что осталось возвести лишь вторую колонну, - сказал Тэб.

- Да... - мечтательно проговорил китаец. - Через несколько дней она будет увенчана драконом, и тогда работа будет окончена. - Я чувствую, что в глубине души вы считаете меня дикарем. Не правда ли? И мои колонны кажутся вам, вероятно, очень безобразными?

И Линг редко улыбался, но тут лицо его осветилось добродушной улыбкой.

- О, нет! Помилуйте! Я ни одной минуты этого не думал...

- Вы слишком хорошо воспитаны, чтобы прямо сказать мне об этом, - продолжал китаец с той же улыбкой.

Он вынул из кармана рабочей блузы золотой портсигар и протянул его молодому человеку. Закурив, И Линг медленно, с расстановкой, вновь заговорил:

- Для меня моя колонна "Благодарственных воспоминаний", для вас памятники погибшим на войне - осязаемый символ непреходящего чувства...

- Но ведь вы - язычник? - удивился Тэб.

Китаец пожал плечами.

- Я верю в Бога, - ответил он, - как в высшую силу, не поддающуюся определению. Я верю, что Бог подобен ручью, стекающему с гор и питающему реки и озера... Приходят люди и набирают воду в кувшины; у одних кувшины эти прекрасны, у других безобразны. И каждый стремится убедить вас, что лишь вода из его сосуда утолит вашу жажду. Я предпочитаю пить прямо из ручья, встав на колени и зачерпнув ладонью от ледяной струи...

- Да вы прямо поэт! - воскликнул Тэб, удивленно посмотрев на китайца.

И Линг ничего ему не ответил. И вдруг спросил:

- Вы узнали что-нибудь новое об убийстве Броуна?

- Нет, - ответил молодой человек. - А где он скрывался все это время?

- Он был в курильне опиума, - без всякого смущения тотчас же ответил китаец. - Я завлек его туда по просьбе моего хозяина - Джесса Трэнсмира... Трэнсмир боялся встречи с ним. Из курильни Броун исчез так внезапно, что я не успел помешать ему в этом. Я разыскивал его повсюду, но не нашел. О его смерти я узнал из газет.

Тэб некоторое время сидел в глубокой задумчивости.

- Не знаете ли вы, И Линг, были у него враги? Вы ведь встречались с ним еще в Китае? - спросил он наконец.

- Броуна многие не любили, - откровенно ответил китаец. - Должен сознаться, что я и сам недолюбливал его. Но...

И китаец, усмехнувшись, пожал плечами.

- Значит, вы совершенно не представляете, кто мог его убить? - настаивал журналист.

И Линг посмотрел Тэбу прямо в глаза своим пристальным немигающим взглядом и тихо сказал:

- Напротив! Я знаю, кто убил его!

Тэб, ошеломленный, уставился на своего собеседника.

- Вы не шутите? - спросил он.

- Я говорю совершенно серьезно. Повторяю вам, что я знаю, кто убийца. Я несколько раз был в двух-трех шагах от него, - спокойно ответил И Линг. - Однако по некоторым причинам я не хочу называть его... И в то же время по многим причинам я должен убить его, - прибавил он тихим голосом.

И тотчас же, явно избегая вопросов, китаец спросил:

- Вероятно, вы едете к мисс Эрдферн? Советую вам входить к ней в сад теперь лишь через переднюю калитку: с некоторых пор она обучается стрельбе в цель, и один из моих служащих, которому я приказал следить за ее домом, едва не был убит...

Тэб рассмеялся и протянул руку китайцу.

- Вы - странный человек, И Линг! - воскликнул он. - Я решительно отказываюсь вас понимать.

- Все сыны востока кажутся европейцам загадочными, - с лукавой усмешкой ответил китаец.

Мисс Эрдферн встретила Тэба у дома, радостная и возбужденная.

Она была в простом летнем платье, на золотых волосах ее надета была широкополая соломенная шляпа. Тэбу она показалась прекрасной, как никогда.

- Я сделалась уже опытным стрелком! - весело воскликнула она, когда молодой человек соскочил с мотоциклета. - Должна вам сознаться, что мне очень хотелось напугать вас и выстрелить, когда вы подъезжали.

- Ого! И Линг, по-видимому, прав: вас теперь, пожалуй, и в самом деле следует опасаться! - пошутил журналист.

Они вместе направились к дому, и Тэб, сам не заметив того, взял свою спутницу под руку.

- Мне кажется, что вам легче будет вести мотоциклет обеими руками, - лукаво заметила мисс Эрдферн, высвобождая руку. - Я прежде всего хочу показать вам свой гелиотроп; его нужно было посадить отдельно от других цветов, иначе они все бы погибли. Это варварское растение... Но я еще не спросила, как вы смогли освободиться и приехать? Ведь вы так заняты...

- Я действительно был очень занят, - подтвердил Тэб.

- Все этим же убийством? - спросила артистка.

- Да, - ответил журналист. - Удивительно загадочное дело! Даже у Карвера больше нет надежды найти преступника. А уж на что он опытный сыщик.

- И никаких новых улик? - поинтересовалась мисс Эрдферн.

Тэб, вспомнив о своем обещании Карверу не говорить ничего про находку булавки, ответил не сразу. Впрочем, поразмыслив и решив, что с мисс Эрдферн можно быть откровенным, он сказал:

- Мы нашли только две совершенно новых булавки. Одну - после первого убийства, в подвальном коридоре у двери; другую - после второго убийства, в подвальной комнате, тоже около двери. Обе булавки слегка согнуты.

Молодая женщина удивленно посмотрела на него и задумалась.

- Две булавки... - тихо повторила она. - Как странно! Что же вы думаете о них?

Тэб недоуменно развел руками.

- Убийца - несомненно человек в черном, - уверенно произнесла мисс Эрдферн. - Я внимательно следила за тем, что писалось в газетах: никто другой не мог убить Трэнсмира... Кстати, как смешон этот Скотт! - неожиданно добавила она. - Ведь это он, не правда ли, перепугался до смерти, когда мы с И Лингом вошли в дом за нашими бумагами?.. Вы слышите, я нарочно говорю "нашими"!

- Между прочим, нашел И Линг то, что искал? - спросил журналист.

Мисс Эрдферн утвердительно кивнула головой.

- А то, что вы искали, - также?

Молодая женщина закусила губу и испытующе посмотрела на журналиста.

- Не знаю, - через мгновение ответила она. - Иногда мне кажется, что И Линг что-то нашел, хотя он и уверяет, что в бумагах Трэнсмира не оказалось ничего интересного для меня. Я думаю, что он молчит, щадя меня. Но ничего, когда-нибудь я все узнаю...

Они сидели в тени вековой липы на ослепительно зеленой лужайке. Рука молодой женщины играла свесившейся цветущей веткой.

Тэб осторожно прикоснулся к ней. Мисс Эрдферн не отняла руки.

- Урсула, - едва слышным шепотом сказал Тэб. - Понимаете ли вы, что происходит в душе человека... который любит?

- Мне кажется, да... - после короткого молчания так же тихо ответила она. - А понимаете ли вы, что женщина, изображающая на сцене влюбленную восемь раз в неделю, считая утренние представления в течение многих лет, может в такую минуту разрыдаться?.. Нет... нет... Тернер может увидеть! Не надо!.. Не целуйте меня!

Если бы спросили Тэба, что произошло потом, он не смог бы ответить: он помнил лишь, как прядь золотых волос коснулась его губ, помнил пленительный холодок милой щеки...

- Завтрак подан, барышня, - провозгласил внезапно выросший перед ними дворецкий.

Это был пожилой человек с бесстрастным бритым лицом. Он, казалось, не видел ни Тэба, ни своей госпожи.

- Отлично, Тернер, - ответила молодая женщина.

После того как слуга ушел, она сказала:

- Тэб, я думаю, что мой дворецкий никогда не простит себе того, что поступил на службу к актрисе! Хорошего же он будет мнения обо мне!

- Да, это ужасно! И единственное, что может спасти вас в его глазах, это объявление о нашей помолвке, - с восторженной усмешкой заявил журналист.

Тэб вернулся в город счастливейшим человеком. Придя в редакцию, он засел за длинное письмо своей невесте.

Ночной редактор, заглянув в дверь, решил, что молодой журналист готовит объемистую статью: на столе Тэба лежало уже с полдюжины исписанных листов.

Недоразумение выяснилось позже.

Не удовольствовавшись посланием, Тэб прибавил к нему еще семь страниц постскриптума.

На следующее утро погода испортилась: лил дождь, температура упала до двенадцати градусов. Несмотря на это, Тэб с удовольствием отправился бы на мотоциклете в Стон-коттедж,

Однако, подавив глубокий вздох, он пошел навестить Рекса.

Лендер тотчас же стал рассказывать ему о своей новой постройке.

- Вы знаете, где я решил построить свой новый дом? - начал он. - Я построю его на холме, поблизости от виллы мисс Эрдферн.

- Конечно, я знаю этот холм, - с усмешкой прервал его Тэб. - Но, увы, он уже занят...

- Вы говорите про И Линга? - пренебрежительным тоном заметил молодой миллионер. - Я перекуплю у него этот участок земли вместе с его дурацким храмом...

Тэб покачал головой.

- Боюсь, что вам едва ли удастся убедить И Линга продать участок, - заметил журналист. - Он не меньше увлечен своей постройкой, чем вы своей.

- Пустяки, - рассмеялся Рекс. - Вы забываете, что я теперь весь состою из кредитных билетов.

- Отнюдь нет, - возразил журналист. - Но я слишком хорошо знаю И Линга...

- Как жаль! - воскликнул Рекс. - Мне так нравится это место! В первый раз я увидел его давно, еще до того, как узнал, кто такая мисс Эрдферн и что она живет рядом. И подумал: "Как хорошо было бы выстроить себе дом на этом холме!" Кстати, как поживает мисс Эрдферн?

Тэб помолчал мгновение и спокойно сказал:

- Она - моя невеста.

Рекс опустился в кресло и долго, ошеломленный, смотрел на своего друга бессмысленным взором.

Опомнившись, он вскочил с места, с горячностью пожал руку Тэбу и с преувеличенной восторженностью крикнул:

- Счастливец! В то время как я путешествовал, вы ухаживали за предметом моей страсти! По этому случаю нужно выпить! Я искренне рад за вас, старина, и желаю вам счастья...

Тэб облегченно вздохнул: он боялся огорчить своего друга.

- Расскажите же мне подробно о своей помолвке! - продолжал Рекс, раскупоривая шампанское. - Конечно, я буду вашим шафером...

Когда друзья выпили по бокалу, Рекс все с тою же восторженностью заметил:

- Как жаль, что участок этот занят... Я подарил бы вам свой дом! Да! Это был бы достойный свадебный подарок! Я еще попытаюсь его убедить!

На следующий день Тэб поспешил в Стон-коттедж.

- Я все рассказал Рексу! - воскликнул он, входя к своей невесте.

Улыбка мгновенно исчезла с лица мисс Эрдферн.

- Вы недовольны, Урсула? - смущенно спросил Тэб. - Вы не хотели, чтобы я говорил ему об этом?

- Он был очень огорчен? - быстро спросила мисс Эрдферн.

- Как это ни странно - нет! Он еще слишком юн, чтобы чувствовать глубоко...

Лицо мисс Эрдферн озарилось улыбкой, и Тэб, глядя в ее прекрасные глаза, воскликнул:

- На месте Рекса я возненавидел бы несносного Тэба Холланда!

- Рекс более благоразумен, чем вы думаете! - с улыбкой ответила молодая женщина. - А теперь пойдемте в сад, мне о многом нужно переговорить с вами. Чем больше я буду откладывать, тем труднее мне будет потом рассказать вам все...

Когда Тэб усадил свою невесту в плетеное кресло, она в упор посмотрела на него и твердым голосом произнесла:

- Тэб! Я убила Джесса Трэнсмира...

Глава 26

- Что?! - воскликнул ошеломленный Тэб.

- Я убила Джесса Трэнсмира, - все так же спокойно повторила мисс Эрдферн. - Я убила его не собственными руками... Однако я ответственна за его смерть в такой же мере, как если бы своими руками убила его...

Тэб смертельно побледнел.

- Что с вами? Я, быть может, напрасно сказала вам это так, без всякой подготовки... - прошептала мисс Эрдферн, схватив молодого человека за руку.

- Объясните мне... я хочу знать все...

- Хорошо. Только успокойтесь, пожалуйста.

Мисс Эрдферн усадила своего жениха в кресло подле себя и тихим голосом сказала:

- Я уже давно собиралась рассказать вам то, что вы сейчас услышите. Вы должны знать все...

Молодая женщина на мгновение умолкла и заговорила вновь:

- Я уже как-то рассказывала вам, Тэб, что когда-то была посудомойкой. Но я не говорила вам, что выросла в сиротском доме... Тэб, моя мать была убита, и отец был казнен за это убийство...

Она печально посмотрела на молодого человека своими глубокими, печальными глазами, и он нежно взял ее руки в свои.

- Я плохо помню свое детство, - продолжала мисс Эрдферн, задумчиво глядя вдаль. - Сейчас у меня перед глазами бесконечно длинный и холодный дортуар, где спали сорок девочек, толстая воспитательница и две строгие няни. Из подслушанного одной из моих товарок разговора воспитательницы и няни я узнала, как умерли мои родители... Со временем я получила место у великосветской дамы. Она тратила тысячи фунтов на благотворительность, но взвешивала каждый съеденный нами кусок... Я служила посудомойкой уже месяца три, когда впервые мне довелось встретиться с Трэнсмиром. Как сейчас помню: был холодный и ветреный день. Одна из горничных велела мне идти тотчас же в гостиную. Помню, что я испугалась Трэнсмира: он был один в комнате и, ничего не говоря, стал разглядывать меня с ног до головы.

Мне было в то время лет двенадцать-тринадцать. Я была тихой и робкой девочкой. Жизнь была для меня настоящим адом... Трэнсмир спросил, хорошо ли я себя чувствую в этом доме, и я сказала ему всю правду. Тогда он предложил мне уехать с ним: вероятно, он уже заранее переговорил обо мне с начальством сиротского дома, ибо никто не возражал против моего ухода.

Трэнсмир поселил меня в маленькой комнатке очень странного дома: весь он сдавался по комнатам толстой и злой хозяйкой. Здесь я познакомилась с бедным в то время И Лингом, он служил в китайском ресторане лакеем... Теперь, после многих лет, хорошо узнав Трэнсмира, я думаю, что настоящим хозяином этого странного дома был он, а толстая женщина была вроде его экономки...

После того как я поселилась в этом доме, я в течение двух месяцев не видела старика. Потом он вдруг явился с сундуком нарядов для меня. Боже мой! Какой счастливой я почувствовала себя в ту минуту! О таком великолепии я не смела и мечтать! Он приказал мне переодеться и быть готовой к определенному часу. Вы можете себе представить, с каким наслаждением я исполнила его приказ...

В назначенный час старик приехал за мной и повез меня в деревню, где я должна была поступить в настоящую, хорошую школу. По дороге он рассказал мне, что слышал обо мне от общих наших знакомых и намерен дать мне хорошее образование и воспитание, чтобы подготовить меня к будущей моей деятельности.

Я была так взволнована всем происшедшим и так благодарна ему за его доброту, что проплакала навзрыд всю дорогу...

Три года, проведенные мною в школе Святой Елены, кажутся мне теперь волшебным сном; после сиротского дома у меня было такое впечатление, что я попала в рай. По окончании курса за мной приехал Трэнсмир, В тот вечер мы устроили любительский спектакль, в котором я играла одну из главных ролей. Этот спектакль и решил мою судьбу: Трэнсмир понял, что из меня может выйти хорошая артистка...

Глава 27

Мисс Эрдферн продолжала свое повествование.

- Странный человек был Трэнсмир. Он не мог жить без бурной деятельности. Он был совладельцем двенадцати модных чайных салонов и каждый день сам приходил проверять счета и забирать выручку. Таким же способом он вошел в компанию с И Лингом. Мне говорили даже, что он был в компании с одним доктором и получал часть его гонорара...

В течение шести месяцев я была его секретаршей в маленькой скромной конторе. Он никогда не приходил раньше пяти часов.

После этого он решил, что я должна поступить на сцену, и устроил мне первый ангажемент в странствующей труппе. Он был и владельцем этого предприятия, так как мне ведено было каждый день посылать ему точные отчеты о выручке. По субботам я платила жалованье артистам и высылала ему остаток.

Когда я вернулась в город, он снял театр, в котором я должна была выступать в главных ролях. Жалованье он мне платил очень маленькое: мне едва хватало его на самое скромное существование. Единственное, что он предложил мне после первых моих крупных успехов, - это часть выручки, когда она превосходила известную сумму.

Тут я должна сказать несколько слов о честности Джесса Трэнсмира: слово его было свято. Мои успехи вскоре превзошли все, даже самые смелые ожидания, и ежедневная выручка почти всегда превосходила назначенную сумму. Старик платил положенную мне долю, это-то и помогало мне сводить концы с концами.

В честности он был подобен китайцам, среди которых провел большую часть жизни. Если вы знакомы с правилами чести, которых придерживаются китайцы, Тэб, то поймете, что это означает. Мне известно, что с И Лингом у него не было писаного контракта. И прибыль в ресторане превзошла все его ожидания... Однако старик всегда щедрой рукой выдавал китайцу его долю.

Самым странным в моей жизни было то, что, несмотря на мои шумные успехи, я продолжала служить у старика секретаршей; каждую ночь, как вам теперь уже известно, после театра я приезжала к нему. Вы можете себе представить, как я уставала. Иногда у меня еле хватало сил, чтобы подняться по лестнице в Майфилд... Но старик не знал жалости: в отношении своих подчиненных он был беспощаден.

Когда я стала знаменитостью и портреты мои начали появляться во всех журналах, он купил мне ларец драгоценностей, о которых вы знаете. Старик сказал, что после его смерти все эти вещи достанутся мне. Но до его смерти драгоценности принадлежали ему, и вот каждый вечер повторялось одно и то же: я приходила обедать в ресторан И Линга, и старик доставал из своего неизменного чемодана ларец. Ночью же, по окончании представления, я должна была отвозить ларец в Майфилд и передавать ему.

Тэб, все время внимательно слушавший это повествование, спросил:

- А говорил вам когда-нибудь Трэнсмир о вашем прошлом, о ваших родителях?

На лице мисс Эрдферн промелькнула горькая улыбка.

- О, да! Старик Трэнсмир был очень откровенен - это было одно из главных его качеств. Он знал о драме моих родителей... Вообще он говорил, что предпочитает иметь дело с людьми, у которых имеются причины что-либо скрывать, - ими легче управлять... Он и мне сказал: "Вы должны будете во всем повиноваться мне. Иначе... Вы, разумеется, не хотели бы прочесть в газетах о преступлении вашего отца?" Но странно, что он никогда не возражал против того, чтобы я называлась моим настоящим именем: ведь Эрдферн не только сценическая моя фамилия...

- Кто же был ваш отец? - осторожно спросил Тэб. Он боялся оскорбить девушку неловким вопросом.

Мисс Эрдферн ласково взглянула на него и ответила:

- Он был актером... И думаю, что он был талантливым актером, пока не стал пить... Он тогда был пьян, когда совершил ужасное убийство. Вот и все, что мне удалось узнать. Но о чем вы так задумались, Тэб?

- Я стараюсь припомнить всех казненных за последние двадцать лет... Не было ли среди них Эрдферна? - задумчиво произнес молодой человек. - Я знаю по имени всех крупных преступников...

Он вдруг вскочил и спросил:

- У вас здесь есть телефон?

Через три минуты он соединился с редакцией и вызвал своего друга Джекса.

- Джекс, мне нужно навести справку! - сказал Тэб. - Не помните ли вы преступника по имени Эрдферн, казненного за убийство лет...

Он посмотрел на сидевшую перед ним девушку и прибавил:

- Лет семнадцать или восемнадцать тому?

- Нет, - последовал тотчас же ответ. - Правда, против одного преступника по имени Эрдферн было возбуждено преследование за убийство, но он скрылся...

- А как было его имя?

Ответ последовал не сразу: видимо, даже "живой справочник" Джекс призадумался.

- Виллард! - вдруг воскликнул он. - Теперь я припомнил...

- А в каком городе было совершено преступление?

В ответ Джеке назвал маленький провинциальный городок, хорошо известный Тэбу.

Молодой человек повесил трубку и повернулся к своей невесте.

- Как звали вашего отца? - спросил он.

- Виллард, - быстро ответила она.

- В таком случае отец ваш не был казнен! - воскликнул Тэб, утирая пот со лба.

Молодая женщина покраснела, но тотчас же краска отлила от ее щек.

- Вы... в этом уверены? - тихим голосом спросила она.

- Совершенно уверен! - твердо сказал молодой человек. - Уж на Джекса можно положиться!.. Ваш отец еще до суда бежал и никогда не возвращался на родину.

- О Боже!.. - прошептала мисс Эрдферн.

Немного оправившись от пережитого волнения, она заговорила вновь:

- Как я ненавидела эти ежедневные передачи ларца с драгоценностями! У меня было уже достаточно сбережений, чтобы купить самой украшения, хотя я не чувствую к ним никакого влечения и отлично могла бы обойтись без них. Но старик и слышать не хотел об этом. Он вообще ни в чем не позволял мне действовать самостоятельно...

Молодая женщина вдруг остановилась и некоторое время сидела в глубокой задумчивости.

- Я недоумеваю, - начала она. - Знал ли старик? Да, несомненно знал... Может быть, он даже встречался с моим отцом в Китае? Так он, очевидно, и узнал о моем существовании... А И Линг? - продолжала она рассуждать вслух. - Знал ли он?.. Конечно, знал!

И вдруг, схватив обеими руками руку своего жениха, мисс Эрдферн воскликнула:

- Тэб, в тот вечер, когда вы явились в мою уборную в театр, я инстинктивно почувствовала, что вам суждено сыграть в моей жизни большую роль! И вот... Я не ошиблась... Но я даже и отдаленно представить себе не могла, насколько эта роль будет велика!

Глава 28

В полицейский участок пришел высокий худощавый человек средних лет. Платье, явно с чужого плеча, сидело на нем мешковато.

- Мне назначил свидание инспектор Карвер, - сказал он робко дежурному чиновнику и протянул свою карточку.

Тот посмотрел на карточку и тотчас же ответил:

- Да. Инспектор Карвер ждет вас.

Карвер окинул посетителя быстрым взглядом и сказал:

- Присядьте, пожалуйста.

- Надеюсь, - начал посетитель, - что не произойдет никаких неприятностей...

- Для вас - нет, - успокоил его сыщик. - Но кое-кого ждет несомненно большая неприятность...

Через полчаса Карвер позвал к себе в кабинет стенографиста. Тот оставался у сыщика три четверти часа.

Вскоре после ухода высокого худощавого человека к Карверу зашел Тэб. Они долго говорили об убийстве в Майфилде. Однако Карвер ни словом не обмолвился о таинственном посетителе.

Позднее сыщик поехал в тюрьму, где содержался Вальтерс, и имел с ним продолжительный разговор.

Затем он поехал к И Лингу. Китаец сидел в своей маленькой гостиной и строчил еженедельное послание своему сыну.

Он отложил в сторону перо и спросил слугу:

- Этот господин пришел один?

- Да, один, - ответил слуга.

- Пусть войдет, - сказал китаец и задумчиво постучал по белоснежным зубам отполированными ногтями.

И Лингу достаточно было взглянуть на Карвера, чтобы понять, что дело об убийстве Трэнсмира и Броуна не разрешится так, как ему хотелось бы...

Инспектор не сразу начал разговор. Закурив предложенную ему хозяином дома сигару, он пошутил над длинным письмом китайца к сыну, справился о здоровье мисс Эрдферн и лишь после этого сказал:

- И Линг, мне кажется, что я нашел убийцу...

Ни один мускул не дрогнул на лице китайца.

- Мне нужно лишь узнать еще кое-какие пустяки, чтобы предать преступника суду.

Карвер умолк и пристально посмотрел на китайца.

- И вы пришли за этим ко мне? - с насмешкой в голосе спросил И Линг.

Карвер покачал головой и улыбнулся. Затем спросил мгновенно изменившимся, резким тоном:

- Где бумаги, взятые вами из Майфилда в ту ночь, когда вы поехали туда с мисс Эрдферн?

Китаец сразу же встал, подошел к маленькому сейфу в углу комнаты и вернулся с толстой пачкой бумаг в руках.

- Они все здесь? - поинтересовался Карвер, окинув собеседника быстрым взглядом.

- Все, кроме двух, - без колебаний ответил китаец. - Одна из них относится к моему соглашению с Трэнсмиром о ресторане... Она у моего адвоката.

- А другая? - допытывался сыщик.

- Другая касается тайны, - торжественным тоном произнес И Линг.

- И да будет вам известно, что я пришел именно за этой бумагой.

- Я догадался, - кивнул головой китаец. - Тем не менее, господин Карвер, я не могу вам ее дать. И если вам уже все известно, то вы догадаетесь, почему я не могу ее дать...

- А мисс Эрдферн знает? - коротко спросил сыщик.

И Линг покачал головой.

- Она единственный человек, который не должен этого знать, - опять торжественно произнес он. - Если бы не она, я показал бы вам бумагу.

Карвер понял, что решение китайца бесповоротно и что он не изменит его.

- Какое значение имеет для вас эта бумага? - в свою очередь спросил китаец. - Ведь вы только что утверждали, что знаете преступника, что вам нужно уточнить сущие пустяки, чтобы передать его суду? Так?

Он бросил на сыщика вызывающий взгляд и продолжил:

- Но вы не знаете самого главного - как было совершено убийство, как преступник вышел из комнаты и как он положил ключ на стол... И я очень рад, что вы не знаете этого... Впрочем, если бы я даже хотел, я был бы бессилен помочь вам: мне тоже ничего не известно об этом.

Было видно, что китаец говорил правду.

Наступило короткое молчание. Первым нарушил его Карвер.

- И Линг! - глядя китайцу прямо в глаза, произнес он. - А вы догадываетесь, кто этот таинственный человек в черном?

- Да, - без всякого колебания ответил И Линг. - Но опять-таки, какое значение могут иметь мои догадки? Я ничего не мог бы подтвердить под присягой.

Китаец тихо рассмеялся. Карвер глубоко вздохнул и встал.

- Вы дьявольски хорошо рассуждаете, И Линг! - сказал он на прощанье своему собеседнику. - Я еще никогда ни с кем не боролся с таким наслаждением!

В тот же вечер И Линг, вообще мало занимавшийся клиентами своего ресторана, особенно внимательно следил за приготовлениями к обеду в зале No 6. Лакеи-итальянцы сбились с ног, не зная, как угодить требовательному хозяину: он несколько раз менял и переставлял цветы, а в последнюю минуту настоял на том, чтобы весь стол был накрыт заново.

На буфете красовался дорогой старинный китайский фарфор, принесенный И Лингом из своих комнат.

Бросив последний взгляд на убранство стола, он подозвал к себе метрдотеля и долго заказывал ему обед.

- Сегодня И Линг превзошел себя! - воскликнул Тэб, взглянув на стол.

Молодая женщина улыбнулась и вздрогнула: втайне она надеялась, что И Линг выберет другую комнату.

- Какой стыд! Обедать наедине с молодым человеком! - сказала она, сбрасывая накидку на руки лакея. И с лукавой усмешкой добавила: - Это ужасное происшествие не попадет в газеты?

- Неужели мы так и не увидим И Линга? - спросил Тэб во время обеда.

Мисс Эрдферн покачала головой.

- Он никогда не появляется. При мне он только два раза был в этом зале...

- Но это же неудобно - оставлять нас вдвоем! - шутливо сказал Тэб и любовно посмотрел на руку невесты, где поблескивало подаренное им кольцо.

Мисс Эрдферн весело рассмеялась.

- Я просил Карвера зайти после обеда, но, к сожалению, он занят, - прибавил молодой человек. - Он прислал красноречивое поздравление. Удивительный человек этот Карвер: иногда он становится поэтом...

В тот же миг раздался стук, и дверь тихо отворилась.

- Старина! - вскрикнул Тэб, сделав шаг навстречу своему другу. - Как же ты узнал, что мы здесь?

- Я видел, как вы вошли сюда крадучись, - с укоризненной улыбкой промолвил Рекс. - Разрешите вас поздравить, мисс Эрдферн, и положить к вашим ногам осколки разбитого сердца...

Молодая женщина смущенно рассмеялась этой шутке.

- Нет, я, к сожалению, не могу остаться с вами, - ответил Рекс на приглашение Тэба. - Я спешу на вечер. Кроме того, я угощаю сегодня архитектора. Я положительно помешался на своей новой постройке. Не правда ли, странно: теперь, когда я не нуждаюсь в заработке, я полюбил свое ремесло... И даже прощаю этому чудаку Скотту его причуды... А вы простили меня, мисс Эрдферн? - неожиданно добавил он.

- О, да! - спокойно ответила невеста Тэба. - Я давно уже простила вас.

Ребяческое лицо Рекса расплылось в широкой улыбке.

- Увлечение молодого человека... - начал он и вдруг умолк.

Глаза его были устремлены на зеркало. Он увидел в нем, что дверь в зал медленно открылась и на пороге появилась странная фигура.

Лендер громко вскрикнул и обернулся.

Глава 29

- Боже! И Линг!.. Как вы меня испугали! - Детское лицо Рекса было исполнено ужаса. - И почему вы вошли так неслышно?

- Я пришел узнать, как понравился обед моим дорогим гостям? - тихим голосом сказал китаец.

Руки его были скрыты широкими рукавами просторного халата, на голову был накинут капюшон, ноги обуты в мягкие атласные туфли.

Восточный наряд китайца в зале, обставленном модной мебелью, производил странное впечатление.

- Обед был отменный! - сказал Тэб. - Не правда ли? - повернулся он к своей невесте.

Она, улыбаясь, кивнула головой. На одно мгновение глаза ее встретились с глазами китайца, и на лице ее промелькнула легкая тень.

- Мне пора идти, - внезапно сказал Рекс и неловко пожал руку молодой женщине. - До свидания, старина! Счастливый похититель чужого счастья!

Он простился со своим другом, кивнул головой китайцу и вышел из комнаты.

- Вам понравилось вино? - спросил И Линг своим тихим, приятным голосом.

- Все было великолепно! - заверила его молодая женщина.

На щеках ее появился румянец.

- Благодарю вас, И Линг! - сказала она. - Вы нам устроили настоящее пиршество... Мы опоздаем в театр, Тэб, - прибавила она, поспешно вставая.

- Какой странный этот И Линг! - заметил Тэб по дороге в "Атенеум".

- Да, временами он мне тоже кажется странным, - коротко ответила мисс Эрдферн.

Через десять минут они сидели в ложе. Урсула внимательно глядела на сцену. Она так увлеклась, что, казалось, забыла обо всем. Еще так недавно она сама играла в этой пьесе...

После первого действия Тэб вышел в коридор покурить. В углу стоял Карвер и внимательно читал свежие спортивные новости.

Увидев своего друга, сыщик знаком подозвал его к себе.

- Тэб! В котором часу вы поедете домой?

- Я провожу мисс Эрдферн в гостиницу после спектакля, - ответил журналист, - а потом...

- Вы никуда не поедете ужинать?

- Нет, - удивленно ответил Тэб. - Но почему вы меня об этом спрашиваете?

- Пустяк! - небрежно сказал сыщик. - В таком случае я буду ждать вас в Централь-отеле. Мне нужно поговорить с вами о моем племяннике... Он во что бы то ни стало хочет сделаться журналистом, и вы можете мне помочь в этом.

Тэб с еще большим изумлением посмотрел на своего друга.

- Несколько недель назад вы говорили мне, что у вас нет родственников, - заметил он.

- С тех пор у меня появился племянник, - улыбнулся Карвер. - Так вы найдете меня в гостинице, - прибавил он.

Тэб не видел более сыщика в театре. Когда он проводил мисс Эрдферн в Централь-отель и готовился выйти на улицу, к нему подошел Карвер и взял его под руку.

- Пойдемте пешком! - предложил он. - Вы мало занимаетесь спортом. Вам нужно побольше двигаться.

- Какой вы сегодня разговорчивый, - заметил Тэб. - Так чего же хочет ваш племянник?

- А разве я говорил вам, что у меня есть племянник? - нисколько не смутясь, ответил Карвер. - Нет, мой друг! Все это вздор! Просто я чувствовал себя страшно одиноким сегодня вечером... У меня было много неприятностей, Тэб, и мне нужен терпеливый слушатель.

Друзья прошли на квартиру Тэба.

Расположившись в удобном мягком кресле и выпив виски, сыщик сказал:

- Дело вот в чем. Я уверен, что с некоторых пор за каждым нашим шагом следят...

- Кто? - быстро спросил Тэб.

- Убийца Трэнсмира, - ответил сыщик. - Как ни стыдно сознаваться в своей трусости, но мне страшно идти домой одному ночью: я чувствую, что наш таинственный "друг" готовит какую-то западню...

- Вы хотите переночевать у меня в квартире? - удивленно спросил Тэб.

Сыщик кивнул головой.

- Я не хотел просить вас о приюте раньше. Мне, право, было совестно... - начал он.

- Чепуха! - воскликнул молодой человек, и брови его сердито сдвинулись. - Вы так боитесь этого убийцы, как и я...

- Не скажите! - заметил сыщик. - Итак, дома я оставаться не могу. Если бы я отправился ночевать в отель, это бы показалось всем подозрительным... И вот я остановил свой выбор на вашей квартире. Что вы на это скажете, Тэб?

- Вечно какие-то причуды, недомолвки... - сердито проворчал журналист. - Хотите устроиться на кровати Рекса?

- Я предпочитаю диван, если вы позволите, - сказал сыщик. - Роскошь развращает людей.

- Если вы ударитесь в философию, то я пойду спать, - предупредил Тэб.

Он пошел в свою спальню, вернулся с одеялом и подушкой и бросил их на диван.

- Я хотел лишь заметить, - сказал ему вслед Карвер, - что вы удивительно хорошо носите фрак. Обычно журналиста легко отличить от порядочного джентльмена. Вы же как будто родились во фраке.

Тэб невольно расхохотался.

- Как вы весело настроены сегодня! - заметил он и отправился в свою спальню.

Через десять минут огонь в соседней комнате потух. Сыщик, по-видимому, улегся.

Тэбу снились счастливые сны: он видел себя со своей невестой в благоухающем саду. Вдруг из-за куста выглянуло желтое лицо И Линга, и Тэб с удивлением увидел, что он уже не в саду, а в имении китайца. С двух сторон возвышались недавно возведенные колонны. Сам хозяин стоял на пороге своего нового дворца в золотом парчовом халате.

В этот миг один за другим раздались два выстрела.

Глава 30

Тэб проснулся.

Через секунду он был уже на ногах и вбежал в гостиную. По сквозному ветру в комнате он понял, что дверь на площадку была открыта.

Тэб протянул руку к выключателю и услышал голос Карвера:

- Не зажигайте свет!

Еще через миг послышался звук захлопнувшейся входной двери.

Карвер метнулся к окну и выглянул на улицу.

- Теперь можете зажечь свет, - сказал он.

На лице сыщика алела царапина, из которой сочилась кровь.

- Ушел... - пробормотал он, прикладывая к ране платок.

Дом проснулся. Везде послышались голоса, шум, хлопанье дверей.

- Проклятая сигара! - воскликнул Карвер. - И надо же мне было закурить не вовремя! Он увидел в темноте огонек и выстрелил. Гм... неплохой стрелок!

Пуля пробила висевшую гравюру. Стекло было разбито вдребезги.

Карвер внимательно осмотрел дыру.

- На этот раз он стрелял из револьвера самого последнего образца, - заметил сыщик. - Уэллингтона он прикончил из допотопного самопала, вроде тех, какими вооружены были китайские солдаты лет пятнадцать назад... Однако, к вам уже стучатся, Тэб. Пойдите и успокойте своих соседей. Джентльмен в черном, по-видимому, позабыл попросить у них извинения за свою неловкость...

Когда Тэб вернулся, Карвер осматривал отверстие, пробитое второй пулей у оконной рамы.

- Вот что нижний жилец нашел сейчас на лестнице!

Тэб протянул сыщику небольшой нож с зеленой рукояткой в лакированных ножнах.

- Подделка под китайский! - заметил Карвер.

Лезвие ножа было отточено, как бритва.

- Я почему-то думал, что он не прибегнет к револьверу...

- А теперь, - сказал Тэб, глядя в упор на своего друга, - сознайтесь: вы ожидали этого нападения?

- И да, и нет, - задумчиво ответил сыщик. - Об этом потолкуем когда-нибудь на досуге...

Он посмотрел на часы.

- Два часа! Значит, он пожаловал сюда приблизительно без четверти два. Кстати, не позвонить ли нам к вашему другу? Может быть, джентльмен в черном ошибся дверью? И попытался исправить свою ошибку?

- Да, да! Вы правы, - обеспокоено воскликнул Тэб.

Карвер взял телефонную книжку, отыскал номер отеля, где жил Лендер, и позвонил.

Ему ответили не сразу: по-видимому, швейцар спал. Наконец послышался осипший от сна голос:

- Вы желаете говорить с мистером Лендером?

- Да! - ответил Карвер.

Прошло минут десять, прежде чем Рекс сонным голосом спросил:

- Алло! В чем дело? Кто говорит?

- Я поговорю с ним сам, - сказал Тэб и взял трубку из рук Карвера.

- Это вы, Рекс? - спросил он.

- Да... Тэб. Почему вам вздумалось звонить мне в такой поздний час?

- Нас снова посетил таинственный джентльмен, - ответил журналист.

- Черт возьми!

- Мы с Карвером хотели только узнать, не осчастливил ли он и вас своим посещением?

- Пока нет, - послышался ответ. - И зол же я на вас за то, что вы меня разбудили!

Тэб усмехнулся.

- Заприте на всякий случай вашу дверь! - посоветовал он.

- Хорошо. Я дам вам знать, если что-нибудь случится... Карвер у вас?

- Да, - ответил Тэб.

В это мгновение Карвер подошел к телефону и отнял у Тэба трубку.

- Простите, господин Лендер, что мы потревожили вас. Тэб уже говорил вам, что минут пятнадцать-двадцать назад мы удостоились неожиданной чести. Кстати, в котором же часу это могло быть?

- Без четверти два, я думаю, - сказал Рекс. - Простите, господин инспектор, но я дьявольски хочу спать...

- Доброй ночи, господин Лендер. Спокойного сна!

Карвер повесил трубку и удовлетворенно потер руки.

- Чему же вы смеетесь? - удивленно спросил Тэб.

- Своим собственным мыслям, - ответил Карвер. - По-моему, убийца сделал одну непростительную ошибку...

Рано утром Карвер был уже в Питтс-отеле. Рекс лежал еще в постели.

- И дернуло же Тэба звонить мне ночью! - с гримасой избалованного ребенка сказал он сыщику. - Я совершенно болен, если не высплюсь как следует...

- Именно затем я и приехал, чтобы просить у вас прощения, - ответил сыщик. - Мы так беспокоились за вас...

По возвращении от Лендера сыщик долго рассказывал своему другу о необыкновенной пижаме молодого миллионера.

- Вероятно, сегодня вы можете спать спокойно, - заметил он. - Предоставляю вас вашей участи... Впрочем, я бы на вашем месте протянул проволоку между двумя стульями у двери... Как знать? А это отличный сигнал...

- Чепуха! - воскликнул Тэб. - Я уверен, что он не появится сегодня.

Сыщик задумался.

- А какой сегодня день? - спросил он через мгновение.

- Суббота.

- Так! И что вы намерены делать нынче?

- Я поеду за город... с мисс Эрдферн, - краснея, проговорил молодой человек. - Но вечером я вернусь обратно в город.

- Хорошо. Обещайте мне позвонить сразу же после возвращения, - серьезным тоном сказал сыщик. - Обещаете?

Тэб рассмеялся.

- Конечно, позвоню, если вы так настаиваете!

- Великолепно! Но знайте, если вы не позвоните мне, то я буду звонить вам каждые полчаса или час, - пригрозил Карвер. - Если к вам вдруг заявится Лендер, гоните его: он-то уж ни в коем случае не должен ночевать в этой квартире... - И после краткого молчания сыщик прибавил: - Я бы на вашем месте ничего не рассказывал мисс Эрдферн...

Поездка на автомобиле в Стон-коттедж показалась Тэбу коротким пленительным сном.

Вспомнив предостережение Карвера, он ни словом не обмолвился своей невесте о ночном происшествии. Он рассказал ей лишь о виденном им сне и спросил об И Линге.

- Урсула, вы, кажется, очень уважаете этого китайца? Странный человек, но и мне он нравится. Я чувствую к нему какое-то непонятное влечение...

- О, он вполне заслуживает этого! Как он предан мне! Он даже приставил человека охранять мою виллу. - Мисс Эрдферн улыбнулась застенчиво и ласково. - Я чуть не застрелила этого сторожа... Вероятно, И Линг говорил вам об этом?

Преисполненный нежных чувств, Тэб поднял невесту на руки и понес в сад.

По счастью, Тернер был занят в доме и не видел этой сцены.

Когда стемнело, Тэб с тяжелым вздохом покинул невесту и на велосипеде отправился в обратный путь.

Он приехал домой около десяти часов; по пути его застиг дождь, и он промок до нитки.

Поднявшись к себе, Тэб принял горячую ванну, удобно уселся в кресло и перенесся мыслями в Стон-коттедж. Вдруг зазвенел телефон.

"Это Карвер!" - с усмешкой подумал Тэб, вспомнив об угрозе сыщика. Однако он ошибся: звонил Рекс.

- Это вы, старина? - послышался его веселый мальчишеский голос. - Я сделал замечательное открытие...

- А именно?

- Я узнал, как было совершено убийство.

- Трэнсмира?

- Да. Я узнал, каким образом убийца вышел из подвальной комнаты. Я был сегодня в Майфилде и совершенно случайно сделал это открытие. Все объясняется чрезвычайно просто. Я теперь знаю, как ключ попал на стол... Вы можете приехать в Майфилд?

- В Майфилд? - удивленно переспросил Тэб.

- Да! Я буду ждать вас у входа. Только не говорите ни звука Карверу.

- Почему? - недоумевая, спросил Тэб.

- Я вам потом объясню. Карвер сам замешан в этом деле...

- Вы с ума сошли, Рекс! - воскликнул Тэб. - Откуда вы говорите?

- Из Майфилда.

- В таком случае я еду сейчас же!.. Этакое дитя! - пробормотал Тэб, схватил дождевик и стремглав выбежал на улицу.

Поднялся сильный ветер. Хлестал косой дождь.

Рекс действительно поджидал его под крытым подъездом дома. Во дворе стоял автомобиль.

- Идемте! - прошептал он. - У меня есть карманный фонарь...

Молодые люди вошли в переднюю.

- В коридоре мы можем зажечь огонь, - снова прошептал Рекс. - Только закройте дверь, чтобы из столовой не было видно света...

Тэб исполнил просьбу друга и повернул выключатель.

В конце коридора он заметил большую кучу кирпичей и сосуд с известью: подвальную комнату уже начали замуровывать.

Рекс перешагнул через кирпичи, вбежал внутрь и крикнул, указывая на стол:

- Вот, чем объясняется тайна ключа!

- Не понимаю! - удивленно сказал Тэб.

- Возьмитесь за углы стола и тяните...

- Но он ведь прикреплен к полу, - недоумевал Тэб.

- Делайте, что я говорю вам! - нетерпеливо крикнул Рекс.

Тэб наклонился над столом и крепко потянул изо всей силы...

Глава 31

Придя в себя, Тэб почувствовал острую боль в затылке. Он сидел, прислоненный спиной к стене. Руки его были в наручниках, ноги связаны.

Он открыл глаза и огляделся вокруг.

Услышав тихий смех, он поднял глаза и увидел Рекса. Молодой человек сидел на краю стола и беспечно курил.

- Вам лучше? - любезно спросил он.

- Что все это должно означать, Рекс? - недоумевая, спросил Тэб.

- Я же обещал, что покажу вам убийцу дяди Джесса, - засмеялся Рекс. - Так вот, он и сидит перед вами. Я убил Трэнсмира... Я также прикончил этого пьяницу Броуна... По правде говоря, я не хотел убивать его, - задумчиво прибавил он. - Этот старый дурак сам виноват в своей смерти: он узнал меня в парке в то время, когда я путешествовал по Италии.

- Как? - удивленно спросил Тэб. - Вы, значит, не уезжали из Лондона?

Рекс покачал головой.

- Я доехал лишь до устья реки. И тотчас же вернулся в город. Письма же и телеграммы посылал за меня мой лакей...

Тэб от удивления не мог произнести ни слова.

- Если бы вы не совали свой нос куда не следует, Тэб, вы были бы теперь богачом... Но вы поступили как свинья: вы похитили у меня самое дорогое, самое заветное - женщину, которую я люблю. Люблю до безумия...

Голос его захрипел от вдруг объявшего его волнения.

Тэбу стало казаться, что перед ним умалишенный.

- Вы думаете, что я сошел с ума? - воскликнул Рекс, как бы угадав его мысль. - Может быть, вы и правы... Но я обожаю ее! Только из-за нее я убил Джесса Трэнсмира! Мне нужны деньги... Много денег!

В то же мгновение Тэбу вспомнились слова молодой женщины: "Я убила Джесса Трэнсмира..."

Неужели и она, и И Линг догадывались о преступлении Лендера?

Рекс метнулся вон из подвала и через минуту вернулся с бумагой и пером. Резким движением придвинув стул, он уселся за стол, Глаза его горели, волосы растрепались: он явно потерял власть над собой,

- Сейчас я напишу полное признание в том, как я убил дядю, Броуна и вас...

Тэб ничего не возразил, он почувствовал, что начинает заражаться этим внезапным безумием.

Рекс торопливо исписывал лист за листом.

- Вот я и кончил! - воскликнул он, отбросив перо. - Я положу его здесь на стол. Когда найдут ваши кости, узнают, от чьей руки и какой смертью вы погибли... О, не бойтесь, я буду тогда уже далеко!..

Рекс снова схватил перо и на последнем листе поставил свою подпись.

- Прекрасно! Что же вы теперь намерены делать, Лендер? - спокойно спросил Тэб.

Рекс улыбнулся.

- Ничего особенного. Я не намерен ни калечить вас, ни причинять вам излишних страданий. Я попросту замурую вас...

Тэб с ужасом посмотрел на своего мучителя.

- Но... - начал он.

- Праздные слова! - перебил его Лендер. - Пусть ваш друг попробует найти вас здесь! Ваш гениальный, ваш проницательный друг! Он даже не сумел догадаться, что таинственный джентльмен в черном - это я. Я - Рекс Лендер! Этот дурак был так же, как и вы, убежден, что я - в Италии...

- У вас в спальне есть часы? - неожиданно спросил Тэб. - В его душе вдруг забрезжила надежда.

- В моей спальне?.. - удивленно переспросил Рекс. - Есть. А что?

- Ага! - издал торжествующий возглас Тэб. - Он знает больше, чем вы думаете! Теперь я понимаю, почему он спросил у вас в ту ночь, который час... Да, Рекс Лендер, да, таинственный некто в черном, Карвер давно разгадал, кто вы...

- А! Вот как! - гневно крикнул Рекс. - Так вот зачем он приходил сегодня утром ко мне! Ему нужно было проверить: есть ли у меня часы! Что же... Хорошо!

Он зло усмехнулся.

- Во всяком случае он вас не спасет! Ему и в голову не придет, что вы здесь... Прощайте, Тэб! Спасибо за уроки! Без вашей любезной помощи я никогда не изучил бы так хорошо уголовную хронику! Где еще найдешь такой чудесный архив, как архив "Мегафона"! Прощайте!..

Больше он не сказал ни слова. Радостно напевая себе под нос, он вынул из кармана брюк катушку обыкновенных белых ниток, а из жилетного кармана - новую блестящую булавку. Старательно привязав к ней нитку, он воткнул булавку в самую середину стола.

Не переставая напевать, он сильно потянул за нитку. Булавка не шевельнулась.

- Великолепно!

Рекс размотал катушку и надел ключ на нитку. Конец же ее он продел в отверстие для вентилятора.

Тэб не спускал глаз с Лендера.

Выйдя в коридор, Рекс запер замок, просунул ключ в щель под дверью и стал натягивать нить за конец, продернутый сквозь отверстие для вентилятора.

По мере того, как нитка натягивалась, ключ поднимался все выше...

Наконец он стал скользить вниз и, звякнув о булавку, лег посреди стола.

Рекс сильно потянул за нитку, и булавка, соскочив со стола, исчезла в отверстии для вентиляции.

Тайна ключа была выяснена. Тайна двух булавок также.

- Вы видели, Тэб? - весело крикнул из коридора Рекс. - Просто! Не правда ли? А?..

Тэб ничего не ответил.

- Как архитектору мне грош цена! - продолжал Лендер - Но каменщик я неплохой! Сейчас вы сами убедитесь в этом... Этим лентяям - я разумею рабочих - понадобилось бы на это не менее двух дней, а я замурую вас в одну ночь...

Тэб напрягся изо всех сил и попробовал снять наручники. Тщетно!

Из коридора доносилось до него тихое мурлыканье Рекса, стук лопаты и шум падающих кирпичей.

Понемногу Тэб начал овладевать собой. Надо было напрячь все силы и как-нибудь попытаться спастись...

Он попробовал выпрямиться, но не смог: ремень, связывавший его ноги, прикреплен был веревкой к наручникам, защелкнувшим руки.

Тогда он попытался добраться ползком до стола, где лежал ключ. Каждое движение причиняло ему острую, режущую боль...

Изнеможенный, он повалился на пол и, перекатываясь с боку на бок, докатился до полок: он хотел попытаться перерезать веревку о край какой-нибудь из них. Это оказалось невозможным: даже самая нижняя полка была прикреплена слишком высоко.

Во время этого мучительного метания веревка ослабела, и Тэб мог двигаться свободнее.

Он продолжал кататься по полу в надежде еще ослабить веревку.

В это время из коридора послышался голос Рекса:

- Напрасно вы так стараетесь, старина! Вы только зря теряете силы... И ремни, и веревки достаточно крепки...

- Убирайтесь вон! - в бешенстве завопил Тэб. - Гад! Подлый гад!

Лендер тоже пришел в ярость.

- И почему я не убил вас? - крикнул он. - Если бы я мог только войти к вам!

- Да уж теперь вам никак не войти! - злорадно ответил Тэб. - И помните, что вас ожидает виселица... Хотя я не знаю, казнят ли сумасшедших...

- Я не сумасшедший! - со стоном крикнул Рекс. - Вы отлично это знаете... Я не сумасшедший! Я ненавижу вас, счастливый жених!

- А! - заревел вконец взбешенный журналист. - Но Урсулы вам не видать! Не видеть, как своих ушей!

- Посмотрим! - вопил Рекс. - Посмотрим! Я тотчас же еду к ней! Тотчас же, слышите!

Он швырнул лопатку и побежал по коридору.

Сделав последнее, нечеловеческое усилие, Тэб встал на ноги. Они все еще были связаны ремнем, и он мог передвигаться лишь самыми мелкими шагами.

Он добрался до стола, встал на колени, взял в зубы ключ и двинулся к двери.

Однако замочная скважина была так близко от стены, что он не мог вставить в нее ключ, который вдруг выскользнул у него из зубов и упал на пол.

Еще через мгновение Тэб почувствовал в комнате острый запах гари: Рекс поджег Майфилд...

Глава 32

С телефонной станции Карверу ответили:

- По-видимому, в квартире никого нет: никто не отвечает.

Сыщик в замешательстве потер нос и снова взялся за трубку.

Через минуту он разговаривал с мисс Эрдферн.

- Мисс Эрдферн?.. Это Карвер. Простите, что беспокою вас. В котором часу уехал Тэб? В половине девятого? Он пошел в редакцию? Да... По субботам много ночной работы... Не беспокойтесь. Да, он обещал позвонить мне... Но влюбленные ведь все забывают! Если не найду его, то снова позвоню вам...

Карвер посмотрел на часы, покачал головой и позвонил.

Вошел служащий в непромокаемом пальто.

- Позовите несколько дежурных... Всем отправиться в Питтс-отель... По двое останутся у каждого входа... Четверо поднимутся в его комнату. Предупреждаю, он может стрелять.

- А кто он, сэр? - спросил служащий.

- Господин Лендер. Я арестую его за убийство и за подлог, за покушение на убийство и за грабеж... Если его не окажется дома, арестуйте его при входе в отель... Я приду через пять минут.

Карвер снова позвонил на квартиру Тэба и опять не получил ответа.

Вдруг он вспомнил, что Тэб как-то в разговоре назвал ему фамилию нижнего жильца своего дома.

Через минуту сыщик уже говорил с ним.

- Господин Коулинг? Простите, что беспокою вас. Это говорит инспектор Карвер, друг Холланда, вашего соседа... Не знаете ли вы, дома он или нет? Я несколько раз ему звонил... Вы слышали телефонный звонок? Да? Это был я!

- Он вернулся к себе час назад, - послышался ответ. - Потом он разговаривал с кем-то по телефону: не то с Бексом, не то с Вексом - я хорошо не расслышал...

- Да! С Рексом! - воскликнул сыщик. - И после этого он ушел?.. Благодарю вас!

Минуту Карвер сидел в глубоком раздумьи. Затем вскочил и на ходу накинул дождевик.

Люди садились в автомобили, когда он вышел на улицу. Карвер сел в первую машину.

- Неужели я опоздал? - вслух подумал он по дороге.

Сыщики недоуменно переглянулись.

В сопровождении сержанта Карвер вошел в отель.

- Господин Лендер, сэр? - спросил ночной швейцар. - Не знаю, дома ли он... Сейчас позвоню ему.

- Оставьте телефон! - крикнул Карвер. - Я - полицейский инспектор... Сейчас же проводите меня в его комнату!

Комнаты Рекса были пусты.

- Немедленно обыскать все! - приказал сыщик сержанту. - Пусть все остаются на своих постах! Возможно, он вернется поздно...

Карвер прождал полчаса в холле гостиницы. Было время театрального разъезда. К подъезду один за другим подкатывали автомобили, но Рекс Лендер все не возвращался.

К Карверу подошел ночной швейцар, покряхтел, помялся и сказал:

- У меня жена и трое детей, сэр, и я считаю своим долгом кое-что рассказать вам про господина Лендера. Прошлой ночью я сделал ему большое одолжение...

- Прошлой ночью? - насторожился сыщик. - Какое же?

- Он только что вернулся, когда кто-то вызвал его по телефону. Я хотел передать ему трубку, но он отказался и попросил меня не отвечать... пока он не поднимется в свою комнату. Он что-то сказал про какую-то даму, с которой у него будто бы произошла ссора. А так - господин Лендер очень тихий постоялец...

- Да, да... - проворчал сыщик.

В это время с лестницы сбежал один из служащих. Он отозвал Карвера в сторону и протянул ему большой старинный револьвер.

- Мы нашли его в одном из ящиков, - пояснил служащий.

Карвер внимательно осмотрел оружие.

- Я был прав, - сказал он. - Трэнсмир был убит из этого револьвера. Вы ничего не нашли, кроме него?

- Мы нашли еще счет ювелира на сапфировое кольцо, - сказал служащий.

Карвер усмехнулся: кольцо, посланное Тэбу якобы из Рима, было на самом деле куплено здесь же в городе...

Было уже около двенадцати часов, когда Карвера вызвали к телефону из полицейского участка.

- Это вы, Карвер? Майфилд в огне! - послышался голос. - Уже вызвали пожарных!

Карвер бросил трубку, кинулся к двери, вскочил в автомобиль и помчался в Майфилд.

Еще издали он увидел яркое зарево и стиснул зубы: вместе с домом Рекс уничтожал следы своих преступлений...

Автомобиль промчался мимо полуодетых людей, запрудивших улицу. Когда он остановился у Майфилда, крыша дома обрушилась.

Карвер в бешенстве сжал кулаки.

Вдруг кто-то тронул его за рукав. Он оглянулся - перед ним стоял мистер Скотт в насквозь промокшем шелковом халате.

- Мой отец был пожарным, - заплетающимся языком произнес он. - Мы не боимся огня!

Он был совершенно пьян.

Глава 33

Комната Эллины помещалась непосредственно над господской спальней.

Страдая от зубной боли, девушка беспокойно переворачивалась с боку на бок. По временам она долго и жалобно стонала.

Услышав эти стоны, мистер Скотт решил, что на следующий день уволит ее.

- Завтра же здесь Эллины больше не будет, - раздраженно заявил он жене.

- Ей выдернули зуб. Она сегодня была у врача, - возразила в полусне миссис Скотт.

- Пойди к ней и дай ей чего-нибудь успокоительного, - проворчал мистер Скотт.

Миссис Скотт что-то невнятно пробормотала, перевернулась на другой бок и заснула.

Скотт отшвырнул одеяло, накинул халат и поднялся наверх.

- Эллина! - завопил он.

- Да, сэр...

- Что с вами?

- Мой зуб, сэр...

- О каком зубе толкуете вы? Ведь он остался у врача! Не будьте же ребенком! Оденьтесь и сойдите в столовую! Я дам вам успокоительного.

Он спустился вниз и вынул из потайного отделения буфета бутылку.

Вскоре появилась и Эллина во фланелевом капоте. Голова ее была обмотана толстым шерстяным платком.

- Выпейте это залпом! - приказал Скотт, протягивая ей стакан. - Это виски.

Эллина взяла стакан, повернула его в руках и сказала:

- Я боюсь... здесь слишком много...

- Пейте! - властно приказал Скотт. - Оно не такое крепкое, как вы думаете.

Для подтверждения своих слов он налил и себе полстакана и залпом выпил.

Эллина последовала его примеру. У нее было такое ощущение, будто в горло ей влили расплавленный свинец.

- О сэр... Что это такое? - задыхаясь, спросила она

- Виски! - восторженно воскликнул мистер Скотт. - Чистое виски.

Сам он, впрочем, тоже не пил чистого виски, и у него сразу зашумело в голове.

- Ну, как же ваша зубная боль? - с торжеством спросил он горничную.

- Почти прошла... - улыбаясь, ответила девушка.

- Сядьте, Эллина, - сказал мистер Скотт, величественным жестом указывая ей на стул.

Девушка глупо улыбнулась и села.

- Я всегда много пил! - заявил Скотт. - Это у нас в роду. Мой отец тоже любил выпить... Мне нужно по крайней мере три бутылки, чтобы захмелеть...

Отец Скотта, к слову сказать, был скромный баптистский священник.

- Хи-хи-хи! - пьяным смешком залилась Эллина. - А ведь на буфете всего две бутылки...

Скотт посмотрел на буфет.

- На буфете всего одна бутылка, Эллина! - строгим голосом заметил он.

Он снова покосился на буфет и прибавил:

- Впрочем, может быть, вы и правы... - Нет! - закрыв сначала один глаз, а затем другой, окончательно решил он. - Нет... Только одна...

- Две... - пробормотала Эллина.

- Мы - Скотты - отчаянный народ, - внезапно разгорячился мистер Скотт. - Что?!

- Ничего... Я теперь вижу уже три бутылки, - пробормотала Эллина.

- Мой отец был замечательным борцом! - не слушая ее, пробормотал Скотт. - Их три... определенно три... Негодяи! - вдруг вспомнив о Майфилде, крикнул он. - Жаль, что я их не поймал, я бы показал, чего стоит Скотт!

Он быстрыми шагами вышел в переднюю, размашистым жестом открыл дверь и встал на пороге. Эллина покорно поплелась вслед за ним.

- Погодите, мерзавцы! - погрозил Скотт невидимым врагам. - Когда-нибудь я расправлюсь с вами! Погодите!

Вдруг Эллина уцепилась за его рукав.

- В доме кто-то есть, сэр... - прошептала она.

В тот же миг Скотт услышал шум захлопнувшейся двери.

- Кто там?! - громким голосом завопил он.

И быстрыми шагами стал спускаться по лестнице. На последней ступеньке он споткнулся и едва не упал.

- Кто там?! - еще громче заорал он.

Вспомнив, что садовник обычно оставляет свои лопаты около ограды, он стремительно двинулся туда.

- Вы простудитесь, сэр... - предупредила Эллина.

Но мистер Скотт не обратил на ее слова ни малейшего внимания: спотыкаясь на каждом шагу, он продолжал неустрашимо шествовать вперед. Полы его халата развевались от ветра; дождь лил как из ведра.

В тот миг, когда он нагнулся, чтобы поднять лопату, из ворот Майфилда выехал автомобиль.

- Эй! Эй! - заорал Скотт, выбегая на середину улицы. - Остановитесь! Слушайте!

Он грозно потряс в воздухе лопатой.

Автомобиль с гулом проскочил мимо расходившегося толстяка. Крыло машины едва не сшибло его с ног.

- Безобразие! Без огней!.. - проворчал мистер Скотт.

В тот же миг Майфилд вспыхнул. Огненные языки поползли из его окон.

- Пожар!!! - на всю улицу завопил Скотт и, вовсе захмелев, бросился к Майфилду. - Разбив ударом лопаты стекло входной двери, он просунул руку внутрь и открыл ее.

- Пожар! - снова завопил он, вбежав в дом.

Столовая уже пылала. Из открытой двери в подвал послышался слабый голос.

- Спасите!..

Скотт скатился с лестницы в коридор,

- Подождите! Я вам подброшу ключ под дверь... - послышался тот же голос.

Скотт исполнил приказ невидимого человека.

Из подвальной комнаты вышла высокая, согнутая фигура и повелительным тоном приказала:

- Развяжите ремень!

- Дом горит... - пробормотал Скотт.

- Я вижу! Скорее же!

Скотт развязал ремни, и незнакомец выпрямился.

- Теперь возьмите бумаги... там на столе... Я не могу... У меня скованы руки... Побыстрее! - отрывистым голосом продолжал он отдавать приказания.

Скотт повиновался. Когда они вышли в подвальный коридор, все огни вдруг потухли. Коридор был полон дыма.

- А теперь - бегом! - скомандовал Тэб и кинулся наверх.

Скотт следовал за ним по пятам, все еще потрясая в воздухе лопатой. У лестницы он остановился. Жара была нестерпимая. Пламя уже охватило верхние ступеньки.

- Бегите скорее вон! Не останавливайтесь! - послышался голос Тэба.

Скотт задыхался, его халат уже начал тлеть.

У двери в пылавшую столовую он вновь приостановился. Тэб толкнул его плечом, и он кубарем влетел внутрь. Через мгновение он уже был на воздухе, под проливным дождем.

В это время во двор въезжала первая пожарная машина.

Скотт посмотрел на Тэба, подмигнул ему и сказал:

- Не выпить ли нам чего-нибудь?

Тэб все еще был в наручниках. Окликнув полицейского, он попросил его открыть их своим ключом.

- Пойдемте же выпьем чего-нибудь! - вновь предложил Тэбу мистер Скотт.

В это время у дома остановилась машина Карвера.

- Слава Богу! - воскликнул стремительно выпрыгнувший на мостовую сыщик, узнав Тэба. - Я уже не чаял увидеть вас в живых!

- А теперь скорее в Стон-коттедж! - распорядился Карвер. - Я позвоню в полицию, а вы тем временем позаботьтесь об автомобиле...

Это был бешеный лет: дождь хлестал им в лицо, ветер свистел в ушах.

Садовая калитка Стон-коттеджа была отворена. Тэб первый выскочил из автомобиля и кинулся в сад; у входа его ударила по лицу проволока, протянутая поперек калитки.

Дурное предзнаменование! Входная дверь виллы была отворена.

Молодой человек стремительно взбежал по ступенькам. В передней было пусто. Кругом царствовала мертвая тишина. Откуда-то слышалось лишь слабое тиканье часов.

Тэб чиркнул спичкой и зажег канделябр у зеркала. При слабом свете свеч он увидел на полу опрокинутый стул. Ковер был скомкан. Здесь явно происходила борьба.

Тэб побледнел и пустился бегом вверх по лестнице.

На верхней площадке слабым светом мерцал ночник. Площадка была устлана мягким ковром. У стены стояли два плетеных кресла и маленький столик.

Урсула любила сидеть на этой площадке, у слухового окна, и читать.

И здесь ковер был скомкан. А на голубом диване явственно виднелись кровавые пятна.

Тэб бессильно опустился в кресло и несколько секунд не мог ни пошевельнуться, ни закричать.

Наконец он превозмог себя, дошел до спальни и открыл дверь.

Прикрывая рукой огонь свечи, он вошел в комнату.

- Кто там? - послышался с кровати милый сонный голос.

Урсула приподнялась на локте. В руке ее блеснул револьвер.

- Урсула! - прошептал Тэб.

- Тэб!.. Это вы?

Журналистом овладела внезапная немота.

- Тэб, что случилось? - удивленно спросила молодая женщина. - Милый!

Свеча дрожала в руке Тэба. Он вынужден был поставить ее на стол.

- В чем дело, Тэб? - снова спросила Урсула.

Молодой человек безмолвно опустился на колени около кровати и зарыдал.

Глава 34

Рекс Лендер бешено мчался под дождем в своей машине; порой лицо его искажалось злобной торжествующей улыбкой.

Он мчался к ней, к женщине, о которой грезил день и ночь. В течение четырех лет он собирал ее портреты, ходил на все представления, только бы увидеть ее, услышать ее голос...

- Она будет мисс Лендер! Будет во что бы то ни стало! Да, мистер Холланд! - бормотал он.

Лендер снова зло усмехнулся: Тэб, вероятно, уже задохся.

- И зачем я написал это признание! Впрочем, оно, вероятно, превратилось уже в кучу золы...

Машина стремительно неслась в ночь, разбрызгивая грязь...

И все-таки это было сумасшествием!

- Сумасшествием? Как? - Брови Лендера сдвинулись. - Иначе говоря: я сумасшедший? Но почему? Разве желать богатства было нелепостью?.. Разве влюбиться в одну из пленительнейших женщин было нелепостью? Во все времена люди уничтожали друг друга из-за денег и из-за любви...

Темной громадой промелькнула постройка И Линга.

- Нет! Нет! Умалишенные так не поступают!

Подъехав к Стон-коттеджу, Лендер завернул в боковую аллею и спрятал автомобиль... Так сделал он и в ту ночь, когда за ним - таинственным человеком в черном - гнался сыщик.

"Какой же я сумасшедший? - продолжал размышлять он. - Человек, потерявший рассудок, не будет так осторожен. А вдруг?" - мелькнула в голове его страшная мысль.

Лендер содрогнулся и направился к дому.

Раскрыв окно гостиной, он влез в комнату.

Боже правый! Он был в ее гостиной... В этой комнате, где все напоминает о ней, где ощущается еще аромат ее духов...

Он вынул из кармана электрический фонарь и осмотрелся. На рояле стояла хрустальная ваза с розами. Рекс взял самый пышный цветок и воткнул себе в петлицу.

Подумав, что это ее рука поставила цветы в вазу, он нагнулся и поцеловал цветок.

Дверь в переднюю была отворена. Рекс поднялся в верхний этаж.

В этот миг чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо и обвилась вокруг шеи. Другая рука зажала ему рот.

Рекс был очень силен. Опомнившись, он легким взмахом приподнял нападавшего. Еще миг, и он бросил бы его на пол. Но тот успел схватить его за ногу,

Рекс попытался вытащить из кармана револьвер, но вдруг почувствовал сильную боль в боку...

- Вы!.. - прошептал он едва слышно, узнав в нападавшем И Линга.

Лендер несколько раз громко кашлянул и затих.

И Линг долго стоял над ним, прислушиваясь. Кругом была полнейшая тишина. Лишь снизу доносилось слабое тиканье часов.

Лендер был мертв.

И Линг вынул из кармана синий шелковый платок и вытер влажный лоб. Взвалив затем мертвое тело на плечи, он с большим трудом снес его с лестницы. У подножия лестницы он вынужден был опустить свою ношу на пол, чтобы перевести дух.

Ночь была темная. Но зоркий глаз китайца явственно различал все предметы.

Не будучи в силах вновь взвалить ношу себе на плечи, он стянул сперва ее вниз с крыльца, а затем протащил по садовой дорожке к калитке. Несколько раз китаец останавливался, чтобы перевести дух.

Положив тело на краю дороги, он отправился за автомобилем Рекса.

Сев за руль, И Линг дал задний ход и подъехал к месту, где лежало тело. Еще нечеловеческое усилие - и труп рухнул в кузов автомобиля.

Китаец облегченно вздохнул, откинулся на спинку сиденья, закурил и, пустив в ход машину, понесся в Шенфорд.

В нескольких десятках ярдов от своего дома И Линг потушил огни. Спрятав автомобиль в кустах у дороги, он снова взвалил на плечи страшную ношу.

Колонна "Благодарственных воспоминаний" была возведена лишь до половины.

Блеснула яркая молния и озарила все кругом.

Подул ветер, послышался гулкий раскат грома.

И Линг привязал тело Рекса к веревке лебедки, подававшей цемент на постройку, и изо всех сил принялся вертеть колесо...

Веревка с жуткой ношей поднималась все выше и выше. Вот уже тело оказалось на уровне недостроенной колонны.

И Линг стал медленно отпускать веревку, и тело начало погружаться во внутренность колонны, в форму, еще не залитую цементом.

Наконец веревка ослабла: тело уперлось в дно.

И Линг разыскал лестницу, приставил ее к колонне и полез на самую верхушку.

Затем он по веревке спустился во внутренность колонны, отвязал тело и полез обратно вверх.

Через мгновение он был уже снова на земле.

Теперь оставалось наполнить форму цементом. Он нашел соответствующую веревку, потянул ее и услышал шум стекающего цемента.

Затем он снова полез вверх по лестнице, захватив лопату. Вся форма была заполнена цементом, который полностью покрыл тело.

Ловко работая лопатой, И Линг пригладил поверхность и, глубоко вздохнув, полез вниз.

Гроза утихла. Но если бы даже она продолжалась всю ночь, И Линг не заметил бы ее. Он присел на подножке автомобиля, мокрый до нитки, с окровавленными руками, и с наслаждением затянулся папиросой.

На дороге показались огни автомобиля. Машина быстро промчалась мимо.

- Нельзя терять времени! - прошептал И Линг.

Он сел за руль и выехал на дорогу. Путь его лежал к реке. Он вылез из машины, оставив мотор работающим. Уже стоя на земле, отпустил тормоза, машина покатилась по откосу и с шумом свалилась в воду.

На рассвете И Линг сидел у себя дома в горячей благоухающей ванне и читал китайские поэмы.

- И на лестнице есть кровавые пятна, - заметил Карвер. - И на садовой дорожке...

Он посмотрел на Тэба.

- Что же вы думаете обо всем этом? - спросил журналист.

- Ничего не понимаю... - ответил сыщик.

Уже начинал брезжить рассвет; мисс Эрдферн спустилась вниз и стала готовить кофе.

- Вы ничего не слышали ночью, мисс Эрдферн? - спросил ее сыщик.

Она покачала головой.

- Обычно я просыпаюсь от малейшего шороха, - ответила она.

- Лендер был здесь, в этом нет сомнения, - задумчиво заметил сыщик, - шляпа его найдена на дороге, видны еще следы шин от его машины... Но куда он девался? И что означают кровавые пятна?.. А Тернер ничего не слышал? - через мгновение вновь спросил Карвер.

- Нет, - ответила Урсула. - Его комната выходит на лужайку позади дома...

- Теперь мне все ясно, - задумчиво промолвил сыщик. - После рассказа Тэба я понял многое: Рекс в течение многих лет обдумывал преступление. Он, по-видимому, опасался, что Трэнсмир может лишить его наследства... В то время, как он гостил у старика, он украл у него старый китайский револьвер, чтобы отвести от себя подозрение в будущем убийстве. Мне думается, что он еще что-то присвоил себе тогда...

- Я могу вам даже сказать, что именно, - быстро проговорила девушка. - Он взял из Майфилда бумагу с адресом на заголовке...

- Но откуда вы это знаете? - с удивлением спросил Тэб

Урсула не успела ответить ему, так как и Карвер задал ей неожиданный вопрос:

- А когда вы узнали, мисс Эрдферн, что Рекс - убийца Трэнсмира...

- Я узнала это в тот день, когда Тэб рассказал мне о завещании старика, - спокойно ответила девушка.

- Но почему?! - воскликнул Тэб.

- Потому что старик не умел ни читать, ни писать по-английски, - так же спокойно ответила Урсула.

Сыщик и Тэб удивленно переглянулись.

- Я все время подозревал, что завещание подложное, - заметил Карвер. - Но, позвольте, ведь Лендер получал от своего дяди письма...

- Трэнсмир не писал Лендеру никаких писем, - перебила его Урсула. - Все они написаны самим Лендером. Я даже думаю, что он писал их с определенной целью в случае, если бы возникли какие-либо сомнения в подлинности завещания, он мог бы представить их для сверки подписей... А Трэнсмир скрывал, что он не умеет писать по-английски. Поэтому-то он и взял меня в качестве секретарши. Мне он мог всецело довериться...

- Вы, значит, считаете, что Рекс сам писал себе письма? - спросил пораженный Тэб.

- В этом нет никакого сомнения, - подтвердила Урсула - Вы помните, что я почти упала в обморок, когда вы мне сказали, что Трэнсмир оставил собственноручно написанное завещание... В тот миг я поняла, кто убийца и почему старик был убит.

Карвер потер небритый подбородок.

- Теперь мне все ясно. Лендер хорошо обдумал свой план. Он, вероятно, много раз проделывал фортель с ключом. Убить старика он решил именно в субботу, так как знал, что старик в этот день обычно спускается в подвал и дверь подвальной комнаты будет открыта. Одним словом, все было рассчитано до мельчайших подробностей. Оставалось устранить Вальтерса... Каким-то образом он узнал о его темном прошлом: вероятно, в то время, когда он целыми днями просиживал в библиотеке "Мегафона" и изучал уголовные преступления...

- Вероятно, - подтвердил Тэб.

- И вот он посылает Вальтерсу телеграмму, - продолжал сыщик. - Сам прячется где-то поблизости и ждет до тех пор, пока испуганный лакей не появляется в дверях. Тогда он открывает калитку и спускается в подвал. Далее следует то, что вам уже известно: выстрел в спину и хитрая проделка с ключом...

- Хотел бы я знать, где он теперь, - промолвил Тэб.

Однако единственный человек, который мог ответить на его вопрос, спал в этот час мирным сном на узкой и жесткой кровати...

Глава 35

"Дорогая мисс Эрдферн!

В понедельник я справляю новоселье и буду очень рад видеть Вас среди милых моих гостей. Очень прошу Вас передать мое приглашение господину Холланду и господину Карверу. Надеюсь, что они также согласятся быть моими гостями..."

Урсула тотчас же ответила И Лингу согласием на его любезное приглашение и поблагодарила за себя и за своего жениха.

Новоселье вышло очень удачным. Среди гостей был и мистер Скотт, которого Тэб представил своей невесте.

Урсула приветливо улыбнулась тучному человеку.

- Как благодарить вас, мистер Скотт! - воскликнула она. - Тэб рассказал мне все... Ваша храбрость прямо изумительна!

Скотт просиял.

- В городе уже говорят о том, что меня хотят представить к медали... - заявил он, потупив глаза. - Но я делаю все возможное, чтобы избавиться от этой чести. Я ненавижу, когда подымают шум из-за пустяков. Все Скотты всегда избегали шума и рекламы. Мой отец, например, мог бы быть епископом... Ему даже предлагали епархию...

И Линг повел своих гостей по всему дому: чудеса востока, с любовью собранные в течение многих лет, красовались повсюду.

Урсула чувствовала себя бесконечно счастливой: она восхищалась восточным убранством комнат и изящными безделушками.

- И Линг, - спросила она, воспользовавшись минутой, когда они остались одни, - где Лендер?

Китаец покачал головой.

- Не знаю...

- Вы думаете, он скрылся за границу?

- Едва ли, - ответил И Линг.

- Но вы знаете, где он? - вновь спросила молодая женщина и испытующе посмотрела на китайца.

- Могу лишь уверить вас, мисс Эрдферн, - ответил И Линг, обмахивая ее чудесным веером, - что я не видел лица Лендера с того вечера, как он появился в "Золотой крыше"...

Минуту она сидела в глубокой задумчивости и вдруг спросила:

- Кто был Уэллингтон Броун?

- Сударыня, - ответил И Линг, - он умер. И хорошо, что он умер так. Это все-таки лучше, чем умереть на плахе... Как вы думали до сих пор...

Она закрыла рукой глаза и несколько раз печально кивнула головой.

- Мы, китайцы, многое прощаем своим отцам, - промолвил И Линг и бесшумно отошел от нее.

После осмотра дома И Линг повел гостей в сад. В конце усыпанной гравием широкой аллеи гордо возвышались столь милые его сердцу увенчанные драконами колонны.

- Какая замечательная работа, - восторженно заявил Скотт, глядя вверх. - Сколько на них положено труда!

- В особенности на одну, - спокойно заметил китаец, обмахиваясь веером, - на колонну "Благодарственных воспоминаний". В бурную ночь, во время грозы какой-то прохожий нечаянно, вероятно, выпустил в форму цемент... Мой главный мастер думал даже, что она не устоит. Но видите... Он ошибся...

И Линг умолк на мгновение, обвел взглядом своих гостей и заключил:

- Я посвятил колонну "Благодарственных воспоминаний" всем сделавшим мне когда-либо в жизни добро: старому Ши Со, вам, мисс Эрдферн, всем богам востока и запада... Всем, кто любит и кто любим...

Эдгар Уоллес - Тайна булавки (Clue of the New Pin). 2 часть., читать текст

См. также Эдгар Уоллес (Edgar Wallace) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

У трех дубов (The Three Oak Mystery)
Глава 1 - Убийство - это не искусство и наука, это просто случайность,...

Фальшивомонетчик (The Forger). 1 часть.
Глава 1 Большой кабинет Дональда Уэллса представлял нечто среднее межд...