Эдгар Уоллес
«Лицо во мраке (The Face in the Night). 2 часть.»

"Лицо во мраке (The Face in the Night). 2 часть."

Зрачки Маршалта сузились:

- Что вы знаете о письме, которое я получил от Элтона? - спросил он.

- О, вы не спрятали его, и я случайно его увидел, - хладнокровно ответил слуга.

- Я не только спрятал его, но даже помню куда: в ящик моего письменного стола. Вы, наверное, вынули его и прочли?

- Это не важно, как я его нашел: главное, что я прочел его, - ответил Тонгер, - и я говорю вам, что это опасное дело. Вы едва ли хотите фигурировать на суде!

- Имея вас в качестве свидетеля? - усмехнулся Лэси. Тонгер пожал своими худыми плечами:

- Вы знаете, что я никогда не дал бы показания не в вашу пользу, Лэси, - сказал он. - Это было бы на меня не похоже. Но если такой человек, как Элтон, написал бы мне, что застрелит меня, если я еще раз увижусь с его женой, я не оставил бы этого без внимания.

- Миссис Элтон нужно поговорить со мной по делу, - коротко сказал Маршалт. - Во всяком случае, я желаю, чтобы вы были у ворот без четверти восемь. Как только миссис Элтон выйдет из автомобиля, вы сядете в него и отъедете.

Тонгер кивнул головой:

- Так что, если за ней будут следить, она сможет доказать, что ее автомобиль все время находился в Альберт-Холле, - сказал он с восхищением. - Вот так голова!.. Лэси, что нужно было этому сыщику?

Губы мистера Маршалта насмешливо скривились:

- Он пришел навести справки о нашем сумасшедшем соседе, - ответил он. - Это, очевидно, мой враг.

- Кто же не враг вам, Лэси? - спросил Тонгер со вздохом. - Что вы сделали ему?

- Не знаю. Я не имею ни малейшего понятия о том, кто он такой, и уверяю вас, что меня это мало трогает, - небрежно сказал Маршалт. - А по-вашему, зачем он приходил?

- Насчет миссис Элтон, - холодно заметил слуга. - Она такая же авантюристка, как и ее муж. Все это знают. Нельзя дотронуться до грязи, особенно до грязи такого рода, чтобы не запачкать рук, да так запачкать, что никакими средствами нельзя будет отмыть их.

Возникла пауза.

- Я думаю, что Элтон - вор, но миссис Элтон ни в чем не виновна.

- Она так безгрешна, - прервал его Тонгер, - что ангелы уступают ей дорогу, когда встречаются с ней!

Маршалт сдержал резкое замечание, готовое сорваться с его губ.

- Это все, - вежливо сказал он и добавил вдруг, когда Тонгер уже собрался уходить. - Завтра я обедаю дома и, если мне повезет, у меня будет интересный гость.

- Кто она? - с интересом спросил Тонгер.

- Я не сказал вам, что это "она".

- Других интересных гостей не бывает, - хладнокровно ответил Тонгер. - Вы нашли эту девушку? - внезапно спросил он, - девушку, которую поручили разыскать частному сыщику?

Маршалт вздрогнул:

- Откуда вы знаете?

- Я хорошо отгадываю загадки. Это она будет героиней завтрашнего бала?

- Надеюсь, она придет к обеду. И, между прочим, я не желаю, чтобы вы часто показывались в ее присутствии, мой друг. Пусть у стола прислуживает горничная.

- Хорошо, хозяин. Когда явится сегодня эта женщина?

- Миссис Элтон приедет без четверти восемь. Я уже сказал вам! Я хотел бы, чтобы вы не упоминали о ней в таких выражениях: "Эта женщина!". Я не желаю этого слышать.

- Вы слишком чувствительны, Лэси, и в этом вся беда! - быстро ответил слуга.

Тонгер ожидал в узком переулке позади дома, когда маленький автомобиль подъехал, подпрыгивая на камнях мостовой, и остановился у дверей. Он помог сойти стройной, закутанной фигуре и, не сказав против своего обыкновения ни слова, занял ее место в автомобиле и быстро укатил. Выехав на Портмен-сквер, он увидел на углу неподвижную фигуру и ухмыльнулся про себя. Это мог быть человек, назначивший кому-нибудь свидание, но что-то в его неподвижно внимательной позе указывало на то, что это, вероятно, был частный сыщик. Очень возможно, что мистер Элтон не ограничился одной угрозой. В одиннадцать часов Тонгер выехал из целого ряда ожидавших у подъезда автомобилей и быстро направился домой. Не успел он остановиться перед черным ходом дома No 552, как открылась дверь и вышла молодая женщина.

- Вы никого не видели? Никого не узнали? - тихо спросила она.

- Нет, мадам, - ответил Тонгер и добавил. - На вашем месте я не делал бы этого второй раз.

Она не ответила, проскользнула в автомобиль и села за руль. Но Тонгер стоял, держась за створку открытой двери.

- Есть вещи, мадам, которые не стоят жертв, и это - одна из таких вещей.

- Закройте дверь, - сухо сказала женщина.

Слуга повиновался и следил за автомобилем, пока тот не скрылся за углом. Затем пошел наверх к своему хозяину.

Лэси Маршалт в глубоком раздумье стоял у камина в своем кабинете.

- Я вам не нужен?

Маршалт отрицательно покачал головой.

- Вы думаете, что умно поступаете, Лэси?

Тот быстро взглянул на него.

- Что вы хотите сказать?

- Вы думаете, что умно бросать вызов судьбе из-за женщины, которую вы не так уж и любите, если я не ошибаюсь.

Вместо сердитого ответа, которого ожидал Тонгер, Лэси рассмеялся.

- Иногда людей тянет к запретному только потому, что оно является запретным, - ответил он. - Есть вещи, главная прелесть которых - риск.

- Это глупости, - ответил Тонгер. - Я не хочу уговаривать вас, Лэси, потому что каждый человек поступает так, как он находит нужным. Но Элтон из тех людей, которые убивают не задумываясь. Можете смеяться! Я знаю людей, и я знаю, что испытывает Элтон, потому что сам когда-то испытывал то же самое...

- Убирайтесь! - приказал Лэси, и Тонгер удалился не торопясь.

Кабинет и спальня Лэси находились на втором этаже и были отделены от остальной части дома тяжелой дверью, так что, заперев ее, он при желании мог оставаться в полном уединении. Бывали моменты, когда к нему нельзя было подступиться. Тонгер легко узнавал симптомы такого особого настроения и знал, что на это время нужно оставить своего друга в покое.

Тонгер вернулся в свою комнату и углубился в начатую игру, но она не удавалась ему.

Дора Элтон приехала домой и увидела, что ее муж, который был приглашен на обед, успел вернуться раньше.

- Ну, как? Переговоры прошли удачно? - спросила она, когда вошла в гостиную.

Он мельком взглянул на нее, лежа на диване, и почти незаметно покачал головой:

- Нет, нам придется закрыть заведение. Клейн требует слишком большую долю. Это мне не нравится.

Он задумчиво затянулся сигарой.

- Клейн знает, что содержателю игорного притона опасно иметь дело с полицией. Все же я неохотно соглашусь закрыть притон: это верный доход, и большой к тому же. У нас столько постоянных посетителей, что даже честная игра становится выгодной.

Мартин посмотрел на свои часы.

- Я ожидаю Билла Стэнфорда. Ты хочешь видеть его? Он вернулся из Италии.

Дора взяла папиросу из серебряной коробочки на камине.

- Мне все равно, - сказала она безразлично. - Ты хочешь поговорить с ним наедине?

- Нет, - сказал он, подумав. - Я сегодня видел Одри.

- Где? - спросила она, с изумлением посмотрев на него.

- Она обедала в отеле "Карлтон".

Дора замерла, не донеся спичку до папиросы.

- С кем?

- С Шенноном, и была очень весела. Не бойся, Одри не такая, чтобы выдать тебя.

- Я об этом не думала.

- Может быть, ты недовольна тем, что она обедала с ним одна, не опекаемая никем?

Молодая женщина бросила на него быстрый, подозрительный взгляд.

- Я не люблю, когда ты так шутишь, - сказала она. - Она была прилично одета?

Он кивнул головой:

- У нее был вполне приличный вид, - и очень быстро добавил: - Я никогда не думал, что она так хороша. Шеннон не спускал с нее глаз.

- Вероятно, и ты тоже, - с легкой усмешкой сказала Дора. - Мне очень понравился концерт, Бонни. Кесслер играл великолепно. Я не очень люблю скрипку, но...

- Кесслер не выступал сегодня, - спокойно сказал Мартин, выпуская изо рта клубы дыма и не глядя на жену. - Он простудился и не мог выступить, о чем было объявлено в вечерних газетах. Я удивляюсь, как ты не видела этого!..

Дора только на секунду смутилась:

- Я не отличаю одного скрипача от другого, - небрежно сказала она. - Во всяком случае, его дублер играл великолепно.

- Вероятно, играл Манц, - согласился он.

Она с облегчением услышала звонок в передней. Как глупо было с ее стороны не ознакомиться с именами артистов, которые выступали в этот вечер. Тонгер мог узнать их и сообщить ей программу.

В комнату вошел Билл Стэнфорд. Он очень устал, проведя тридцать шесть часов в поезде. Он приехал прямо из Рима и без предисловий начал рассказывать:

- Графиня выезжает в четверг. Она остановится в Париже и будет здесь во вторник ночью. Я достал фотографию ее диадемы и жемчужного ожерелья. Я думаю, что нам удастся получить и подделки меньше чем за неделю, а тогда все остальное пойдет легко. Стигмен познакомился с ее горничной, он прекрасно знает итальянский язык. Она поможет ему добраться до драгоценностей.

- Я думала, что мы больше не будем заниматься такими делами, - быстро произнесла Дора.

- Я не принимаю непосредственного участия, - резко заметил Мартин, - но все же заинтересован в деле. Но знайте, Билл, если вы принесете сюда хоть одну жемчужину, я заставлю вас пожалеть об этом.

- Я еще не сошел с ума, - презрительно сказал Большой Билл. - Последнее дело не удалось, так что ни одно звено платиновой цепи не попадет сюда. Все устроится очень легко, Элтон.

- Я не желаю иметь ничего общего с этим делом, - вмешалась Дора. - Бонни, зачем ты принимаешь участие в таких грязных воровских проделках? Это изводит меня, я ненавижу это!

Он посмотрел на нее.

- Действительно, - лениво заметил он. - Что для нас какие-нибудь десять тысяч фунтов!.. Как бы мы жили без таких дел?

- Я бы как-нибудь прожила, - сказала Дора.

- Каким образом? Работая иглой? Или давая уроки музыки в буржуазных семьях? Или твоим искусством? Я забыл, сколько ты зарабатывала в неделю, когда я встретился с тобой?..

Она отвернулась от него и сжала губы.

- Ты зарабатывала три или четыре фунта в неделю, - продолжал Мартин. - Я помню, что это составляло баснословную сумму. Ты тогда не задумывалась, какими способами можно добиться успеха и денег.

- Мы можем поговорить об этом, когда будем одни, - сказала Дора, бросив недовольный взгляд на Билла Стэнфорда.

- Биллу известно все. Я знал Билла раньше тебя и, будем откровенны, Дора, он честнее тебя.

Она вскочила с кресла с побледневшим от гнева лицом.

- Как ты смеешь так говорить со мной? - воскликнула она. - Я помогала тебе во всем. Ты обещал не упоминать о прошлом, а теперь бросаешь мне в лицо нелепые обвинения. Ты считаешь это честным?

Он не ответил, но его темные глаза впились в нее со странным выражением.

- Я раскаиваюсь, - проговорил он без особой искренности. - Ты видишь теперь, как глупо говорить о "грязных воровских проделках". У нас нет другого выхода. Я - вор по своей природе и богато одарен в этом отношении. Может быть, это и звучит хвастовством, но все же могу сказать, что я самый ловкий вор в Лондоне. Нет такого дома, в который я не мог бы проникнуть и из которого не мог бы удрать. Я умею взбираться по голым стенам, как кошка, но, пока нет надобности в таком занятии, я предпочитаю более благородное воровство - обыкновенное воровство, которое доставило тебе богатство; ведь все, даже твое обручальное кольцо, добыто воровством. Другие люди просто и честно купили бы его. Поняла? Подумай об этом!

Дора хотела что-то возразить, но затем передумала и, не говоря ни слова, вышла из комнаты. Она уже была в постели и притворилась спящей, когда он вошел в спальню. Она увидела, как он забрал пижаму, халат и туфли и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь, затем услышала, как сначала открылась дверь в соседнюю комнату, а потом закрылась за ним. Дора с ужасом приподнялась в постели. Мартин Элтон никогда не делал этого раньше.

Глава 18. Лэси принимает гостей

Одри Бедфорд получила письмо, написанное размашистым почерком. Она распечатала конверт, ожидая увидеть одно из тех объявлений, которые получают все обитатели отелей. Но вместо этого она нашла следующее послание:

"Многоуважаемая мисс Бедфорд!

Вы удивитесь, получив письмо от незнакомого человека. Но найдя ваше имя в книге отеля "Палас" и надеясь оказаться вам полезным, - особенно ввиду чудовищной несправедливости правосудия, жертвой которого вы стали, - я обращаюсь к вам с просьбой зайти ко мне завтра вечером в половине восьмого по вышеуказанному адресу. Я надеюсь, что мне удастся найти вам подходящую работу - если же вы не нуждаетесь в таковой, то хочу предложить вам добрый совет незаинтересованного друга.

Преданный Вам Лэси Маршалт.

Р.S. Прошу вас известить меня городской телеграммой, если вы приедете".

Одри размышляла над этим письмом целое утро. Имя Лэси Маршалта было ей знакомо. Он принадлежал к тем представителям общества, чьи имена упоминаются в газетах. Перед завтраком она послала телеграмму, извещавшую его о том, что она принимает приглашение и, разыскав его имя в справочнике, увидела, что там была обозначена и миссис Маршалт. Миссис Маршалт участвовала в разных благотворительных делах, но этим ограничивалась вся ее деятельность в течение двадцати пяти лет.

Миссис Маршалт была выдумкой Лэси, имевшей для него много удобств и преимуществ. Уже в самом начале своей карьеры Лэси убедился, что многие приключения богатого холостяка могут иметь для него неприятные последствия. Слишком радушный прием в одних домах компенсировался холодной вежливостью в других, и изобретение "миссис Маршалт" имело много выгодных сторон. Он никогда не говорил о своей жене. Когда его спрашивали о ней слишком прямо или делали какие-нибудь косвенные намеки, он только печально улыбался. Не сумев ничего выпытать от него, в обществе решили, что между ними произошла размолвка, вина за которую падала на миссис Маршалт.

Ровно в половине восьмого кеб доставил Одри к дверям дома Лэси Маршалта, и ей открыла изящно одетая горничная. Одри была в простом черном платье. На ней не было никаких драгоценностей, но Лэси Маршалт был поражен ее гордой царственной осанкой. Он с удивлением и восторгом посмотрел на нее. Она была гораздо красивее, чем он предполагал.

В свою очередь, Одри увидела высокого, представительного человека с твердым решительным лицом. Но с первой же минуты она заметила, что кроме нее не было гостей, и миссис Маршалт оставалась невидимой.

- Вы мисс Бедфорд? Я очень рад видеть вас. - Он взял ее маленькую ручку в свою и не продержал ее ни секундой дольше, чем это было принято. - Я надеюсь, что вы не будете возражать против обеда вдвоем. Я не люблю толпы, хотя двадцать лет тому назад, когда я был моложе, я так же сильно ненавидел одиночество.

Тонкий намек на разницу в возрасте немного успокоил девушку.

- Очень мило с вашей стороны, мистер Маршалт, пригласить меня, - ответила Одри с легкой улыбкой. - Не всякий захотел бы видеть у себя особу с моим прошлым.

Лэси пожал широкими плечами, выражая этим все свое презрение к мнению общества.

- Вы ведь были совершенно невиновны, - сказал он. - Только дурак мог бы в этом сомневаться. И, кроме того, вы кого-то прикрывали, - он поднял руку. - Я не буду спрашивать вас, кого, но это было очень благородно с вашей стороны, и я восхищаюсь вашей смелостью. Я думаю, что могу помочь вам, мисс Бедфорд. Один из моих друзей ищет секретаршу.

- Я не хочу вводить вас в заблуждение, говоря, что я без работы, - улыбнулась Одри. - Я служу у вашего соседа, хотя и не могу сказать, что довольна своей работой.

- У моего соседа? - быстро спросил он. - У которого?

Когда Одри назвала Малпаса, Лэси воскликнул:

- Я понятия не имел, что он способен дать кому-то работу! Каков он с виду? Простите мое любопытство, но меня очень интересует этот джентльмен.

- Он довольно некрасив, - сказала она.

Чувство порядочности мешало ей распространяться о человеке, давшем ей работу, и он, по-видимому, поняв ее смущение, больше не настаивал.

- Если вы недовольны, я думаю, что мог бы найти вам более подходящее занятие, - сказал он. - Я даже почти могу обещать вам эту службу.

В эту минуту доложили, что обед подан, и они, выйдя из гостиной и миновав коридор, прошли через дверь, отделявшую одну часть дома от другой, и вошли в маленькую, изящно обставленную столовую. На пороге столовой Лэси остановился и тихо сказал служанке несколько слов. Одри услышала этот шепот, удивилась, и ей невольно стало немного жутко. На мгновение она осталась в комнате одна. Одри оглянулась и увидела отражение своего перепутанного лица в зеркале над камином. Внезапно она сообразила, что перед ней была стена, отделявшая комнату от дома таинственного мистера Малпаса. Не успела она это подумать, как вдруг раздался какой-то глухой звук:

- Тук-тук-тук!

В доме Малпаса кто-то стучал в стену: "Тук-тук-тук!"

Это звучало как предупреждение, но как старик мог узнать, что она здесь?

Начало обеда прошло вполне благополучно. Хозяин дома был воплощением любезности. Узнав, что она не пьет вина, он наполнил ее стакан водой. Сам Маршалт не отказывал себе в вине и пил много, но вино, по-видимому, не оказывало на него ни малейшего действия. Несмотря на это, Одри почувствовала некоторое беспокойство, когда прислуживавшая горничная откупорила третью бутылку шампанского. Когда были поданы десерт и кофе, Лэси пододвинул своей гостье золотую коробку.

- Благодарю вас, я не курю, - улыбнулась она.

- Вы сплошная добродетель, мисс Бедфорд, - галантно сказал он. - Может быть, мистер Малпас не хочет, чтобы вы курили?

- Я не спрашивала его, - ответила она.

- Сколько он вам платит в неделю?

Этот вопрос показался ей слишком нескромным.

- Вопрос о жалованье еще не определен, - сказала она, взглянув на часы над камином. - Вы ничего не имеете против того, чтобы я ушла рано, мистер Маршалт? - спросила она. - Мне нужно работать.

Он нетерпеливо махнул рукой, в которой держал сигару:

- Работа может обождать, - сказал он. - Мне нужно поговорить с вами о многом. Вы ведь понимаете, что ваша служба у мистера Малпаса непрочна. Он сумасшедший старый чудак, и за ним следит полиция.

Это было для девушки новостью, но она не показала своего удивления.

- У меня есть все основания думать, - медленно продолжал Маршалт, - что старик дал вам эту работу, чтобы сначала изучить вас, а потом познакомиться с вами поближе.

- Мистер Маршалт! - воскликнула она, вскочив с места.

- Я говорю с вами, как друг, - пытался он успокоить ее. - Я хотел поделиться с вами тем, что мне известно.

- Вы все это выдумали. Вы даже не знаете мистера Малпаса, ведь вы только что сами это сказали.

- Но я имею сведения, - загадочно сказал он, - которые исключают всякие сомнения. Сядьте, пожалуйста, мисс Бедфорд.

- Мне пора идти, - сказала она.

- Подождите еще немного. Я хочу поговорить с вами об одном деле, и теперь еще не так поздно: всего девять часов, - рассмеялся он.

Она неохотно села снова.

- Я знаю вас лучше, чем вы можете предполагать. Я знал вас еще до случившегося с вами несчастья. Вы, вероятно, не помните, как я приезжал в Фонтвил? А между тем, не проходило дня, чтобы я не думал о вас, Одри, вы очень нравитесь мне!

На этот раз она встала гораздо медленнее, и он последовал ее примеру.

- Я могу во многом облегчить вашу жизнь, моя дорогая, - сказал он.

- Я предпочитаю более трудный путь, - ответила она со спокойным достоинством и направилась к двери.

- Подождите одну минуту, - попросил он.

- Вы только даром теряете время, мистер Маршалт, - холодно сказала Одри. - Я не совсем ясно понимаю ваше предложение и хочу надеяться, что ошиблась. Безрассудно было с моей стороны явиться сюда, но я думала, что вы джентльмен и что вы действительно хотите помочь мне, пострадавшей невинно.

Его тон внезапно изменился.

- Вы пришли сюда, потому что я позвал вас, - сказал он, - и никто не предположит, что я обедал с вами наедине против вашего собственного желания!

Она серьезно посмотрела на него.

- Вы забыли, что вы написали мне письмо и что это письмо... - она остановилась.

- Находится в вашей сумочке, - улыбнулся он. - Нет, моя дорогая, вы должны быть умницей и не пытаться уйти, потому что эта часть дома совершенно отрезана от остальной, и только одному лицу доверяется ключ от этой двери. Если вы будете вести себя разумно, вы будете этим избранным лицом.

Одри выбежала в коридор. Дверь, ведущая к выходу, была заперта. Она дернула ручку, но та не поддалась. В следующее мгновение его рука обвила ее тело, он поднял ее с пола, словно ребенка, и понес, несмотря на ее сопротивление, обратно в столовую. Со всей силой она ударила его по лицу, склонившемуся над ней, и с нечеловеческим усилием вырвалась из его объятий. Ее взгляд упал на острый нож, лежавший на буфете, и, схватив его, она остановилась в ожидании.

- Если вы тронете меня, - я убью вас, - задыхаясь, сказала она. - Откройте дверь!

В глубине души Лэси Маршалт был трусом, и перед угрозой ножа он отступил.

- Ради Бога, не делайте глупостей! - сказал он. - Я только хотел помочь вам.

- Откройте дверь!

Он порылся в кармане, ища ключ, и достал их целую связку. Одри услышала, как щелкнул замок, и быстро пробежала мимо Лэси Маршалта. Он стоял у открытой двери. Перед беглянкой лежал тускло освещенный коридор.

- Вы не хотите простить меня? - прошептал он. Она не ответила и умчалась, бросив нож на ковер.

- Направо, - прошептал он, указывая ей направление.

Послушавшись его, девушка повернула в узкий коридор, хотя инстинктивно вспомнила, что пришла не этим путем, и дорога к спасению вела прямо. Прежде чем она поняла опасность, Лэси последовал за ней. Одри медлила только секунду, затем побежала по коридору, в конце которого вели куда-то вверх ступени. В полной темноте она бежала по лестнице, преследуемая по пятам. В своем страхе она не заметила, сколько пробежала ступеней. Внезапно она остановилась. Шаги за спиной стихли. Высоко над головой Одри увидела слуховое окно, но не смогла достать до него. Ей не оставалось ничего другого, как вернуться обратно, и она тихонько начала спускаться по покрытым ковром ступенькам. Она уже дошла до нижней площадки, когда вдруг услыхала тихий звук, звук женского плача. Она прислушалась, но не смогла разобрать, откуда шел этот звук: не то снизу, не то сверху, а может быть, доносился из-за стены, отделявшей ее от соседнего дома, - дома мистера Малпаса. Одри слушала, стоя неподвижно. Рыдание перешло в заглушенный стон и затем прервалось. Только на миг внимание Одри было отвлечено от неминуемой опасности, угрожавшей ей самой. Нигде не было слышно ни звука, не было также видно Лэси Маршалта, и девушка спустилась с лестницы, нервно всматриваясь в темноту, к которой ее глаза уже так привыкли, что она начала довольно ясно различать окружающие предметы. Она спустилась до этажа, на котором находилась маленькая столовая, и дошла до узкого холла. Лэси нигде не было. Она осторожно заглянула в холл, как вдруг чья-то рука обвилась вокруг нее, а другая закрыла ей рот. Ее опять потащили в маленькую столовую, и дверь закрылась за ними.

- Теперь, моя маленькая птичка, мы поговорим толком! - в голосе Маршалта звучало торжество.

Он опустил ее в кресло, и она сидела растрепанная, задыхающаяся, не спуская пристального взора с его лица.

- Если бы я не приказал моим слугам не являться сюда ни под каким видом, то произошел бы настоящий скандал. Вы не хотите выслушать меня? Я не знал, с какой маленькой дикаркой имею дело, - насмешливо сказал он.

Он налил бокал вина и подал ей.

- Выпейте! - приказал он.

Она была близка к обмороку и, чувствуя, что силы покидают ее, забыв осторожность, с жадностью выпила вино.

- К нему ничего не подмешано, можете не бояться, - сказал Лэси. - Одри, теперь вы будете умницей? Я люблю вас, моя дорогая! Вы единственная женщина, чьей любви я действительно желал, хотя и не сознавал этого до нынешнего вечера. Я могу дать вам все, чего пожелает ваша душа, денег больше, чем вы можете представить...

- Вы теряете даром время, мистер Маршалт, - сказала Одри, почувствовав себя лучше от вина. - Я не хочу говорить о том, как вы оскорбили меня, слова мои этого выразить не могут и будут вам непонятны. Я вернусь в отель, вызову капитана Шеннона и расскажу ему все, что случилось.

Он рассмеялся:

- Иными словами, вы позовете полисмена? Хорошо. Но угроза эта слишком стара, и вы не испугаете меня ею. Шеннон человек общества, он знает, что я не пригласил бы леди из Холлоуэйя обедать со мной, если бы... ну, сообразите сами, дитя мое! И он поймет, что вы согласились явиться сюда, зная заранее, что я объяснюсь вам в любви. Может быть, я и дикарь, но метод пещерных людей сокращает время и массу ненужных предисловий. Чаще всего женщины предпочитают его другим.

- Женщины в вашем духе, но я не принадлежу к числу таких женщин, - сказала Одри.

- Клянусь Богом, что вы именно такая женщина, - тихим голосом сказал он. - Вы не только женщина в моем духе, вы для меня воплощение женственности!

Он нагнулся и поднял ее, обхватив своими сильными руками и одной рукой поддерживая ее голову. Она как зачарованная заглянула на миг в его черную душу. Он нагнулся и быстро прижал свои губы к ее губам. Одри была беспомощна. Сознание покидало ее, сердце оглушительно колотилось в груди и, казалось, грозило разорваться. И вдруг она услышала звук отпираемого замка, кто-то вставлял в него ключ. Лэси тоже услышал это и отпустил ее так внезапно, что она упала на колени. Маршалт быстро обернулся. Дверь медленно открылась, и женщина в черном показалась на пороге. Ее пылающий взор переходил с Маршалта на растрепанную девушку на полу.

Это была Дора Элтон. Подняв глаза, Одри встретилась со взором Доры и увидела такую ненависть в глазах сестры, что невольно содрогнулась.

Глава 19. История одной вражды

- Я, кажется, не вовремя, - металлическим голосом сказала Дора Элтон.

Она спокойно встретилась со взглядом Маршалта, задыхавшегося от бешенства.

- Ты слишком пристрастен к нашей семье, Лэси! - усмехнулась Дора.

Одри поднялась на ноги и, подобрав свой плащ, неуверенно направилась к двери. Пройдя мимо сестры, она пробежала по коридору и вырвалась наконец на холодный ночной воздух. Ни единого слова не было произнесено, пока не раздался звук захлопнувшейся двери.

- Я не спрашиваю у тебя объяснений, все слишком ясно, - сказала Дора.

Он дрожащей рукой налил себе вина и залпом выпил его, а затем проговорил:

- Я пригласил ее на обед, и она выпила немного лишнего, но ничего плохого не было.

Дора улыбнулась.

- Я не могу себе представить, как это милая Одри выпила лишнее, но женщины меняются под твоим магическим влиянием, Лэси! - и тотчас добавила: - Бонни знает, что я вчера была здесь вместо концерта.

- Мне безразлично, знает ли он это, - проворчал Маршалт. - Если ты так боишься, что Бонни узнает, то лучше не приходи сюда.

Дора опять улыбнулась.

- И, конечно, ты хочешь получить обратно свой ключ? А как он пригодился бы Бонни! Им отпираются ворота, дверь в галерею, эта дверь в твою святая святых. Бонни любит такие ключи.

- Я не хочу, чтобы ты думала, что между твоей сестрой и...

- Она мне не сестра, но это неважно. Что же касается твоих с ней отношений, то ты негодяй, Лэси!..

Дора не могла больше говорить снисходительно-насмешливым тоном. Она даже лишилась слов, но только на минуту. Дрожа от ярости, Дора выкрикивала:

- Я всем рисковала ради тебя. Я лгала и обманывала... О, низкая тварь! Я всегда ненавидела ее! Как я ненавижу ее теперь! А ты хочешь заменить меня ею! Я убью тебя раньше, я застрелю тебя, как собаку, Лэси!

- Вы убиваете меня каждый день, - сердито рассмеялся он, - то ты, то твой муж. Я служу живой мишенью для Элтонов. Ну, успокойся, Дора!

Он взял ее за плечи и привлек голову рыдающей женщины к своей груди.

- Если ты думаешь, что я люблю эту девушку, то ошибаешься. Я хочу признаться тебе кое в чем, и ты теперь должна поверить мне.

Она пробормотала что-то невнятное, но он отгадал смысл ее слов и незаметно улыбнулся.

- На этот раз я скажу тебе правду! Есть один человек, которого я ненавижу больше всего на свете, и этот человек - отец Одри Бедфорд. Ты поражена?

- Ее имя не Бедфорд, - сказала она, глотая слезы и вытирая маленьким платочком глаза.

- Ты права. Ее имя - Торрингтон. Мы с Дэном Торрингтоном старые враги. У нас давнишние счеты, и они еще не окончены.

- Ее отец - каторжник!

В ее голосе еще слышались рыдания.

Лэси кивнул головой.

- Да, он на каторге в Кейптауне, в пожизненном заключении, - сказал он. - Выстрели я удачнее, он давно был бы мертв. Но ему повезло, я только прострелил ему ногу, и с тех пор он хромает. Если бы сыщики не разыскали и не арестовали его тогда, я, вероятно, давно был бы на том свете.

- Значит, его арестовали по твоему указанию? - с удивлением спросила она.

Он опять утвердительно кивнул.

- Да, я служил тайным агентом в компании алмазных россыпей на "Потоках" и обнаружил, что Дэн замешан в деле незаконной скупки алмазов. Я выследил его, вот и вся история, но он получил дополнительное наказание за то, что стрелял в меня.

Дора оттолкнула его и подошла к зеркалу, висящему над камином.

- Посмотри на мои глаза, - сказала она с отчаянием, - как было глупо с моей стороны прийти сюда! Я не знаю, верить тебе или нет, Лэси! Как ты можешь отомстить Торрингтону, ухаживая за девушкой?

Он рассмеялся:

- Но это же очень просто, - сказал он. - Глупо, что я напугал ее, надо было действовать осторожно и медленно, тогда она согласилась бы выйти за меня замуж.

- Замуж за тебя? - спросила Дора в изумлении.

- Да, в этом состоит мой план! - Он указал ей на стул у стола, и она села. - Слушай, я расскажу тебе историю, которая звучит как роман. У Торрингтона была ферма под названием "Граспен". Таких ферм тысячи в Южной Африке, но его ферма находилась у реки, у одной из рек, составляющих "Четырнадцать Потоков". Не успели его сослать на каторгу, как на его земле были открыты богатые алмазные россыпи. Я узнал это только недавно, потому что его владениями управляли его поверенные - фирма "Хэллем и Кульд". Россыпи называются теперь их именем. Дэн Торрингтон - миллионер, но этот миллионер скоро умрет. С тех пор как я в Англии, я получаю ежемесячно от одного из надзирателей каторжной тюрьмы в Брекуотере сообщения об этом человеке, и последнее известие, которое я имел, гласило, что он при смерти.

- Так что, если ты женишься на Одри?..

Он снова рассмеялся:

- Совершенно верно! Если я женюсь на Одри, я буду необыкновенно богатым человеком.

Она с удивлением посмотрела на него.

- Но ты и так богат!

- Да, я и так богат, - резко сказал он, - но я могу стать еще богаче.

Стук в дверь прервал его.

- Кто там? - раздраженно спросил Лэси. Голос горничной ответил:

- Какой-то джентльмен желает вас видеть, сэр! Он говорит, что у него срочное дело.

- Я никого не могу принять. Кто он?

- Капитан Шеннон, сэр!

Дора воскликнула с ужасом:

- Он не должен видеть меня. Куда мне деться?

- Пройди через зимний сад и дальше черным ходом, той же дорогой, какой пришла, - коротко приказал Лэси.

Он почти вытолкал ее в неосвещенную библиотеку и успел вернуться в комнату прежде, чем Дик Шеннон появился в дверях. На лице посетителя было выражение, не предвещавшее ничего доброго.

- Я хочу поговорить с вами, Маршалт.

- Мистер Маршалт, - огрызнулся тот, поняв враждебность его тона.

- Мистер или просто Маршалт, мне безразлично. Вы пригласили сегодня одну даму пообедать с вами.

Миллионер начинал понимать.

- А что если дама сама напросилась пообедать со мной? - хладнокровно сказал он.

- Вы пригласили даму к обеду и нанесли ей тягчайшее оскорбление, какое мужчина может нанести женщине.

- Любезнейший, - насмешливо сказал Маршалт. - Вы человек общества. Неужели вы думаете, что девушка явилась сюда, не зная, чем это может кончиться?

На миг Дик Шеннон уставился на Лэси, а затем ударил его по лицу, и Маршалт отскочил с яростным криком.

- Это ложь, которую вы не осмелитесь повторить, - тихо сказал Дик Шеннон.

- Вы - полицейский. Что ж, это тоже входит в ваши обязанности? - закричал Лэси.

- Обязанности полиции мне хорошо известны, - мрачно сказал Дик. - Они высечены на фасаде тюрьмы "Олд-Бэйли". Запомните их, Маршалт: "Защищать слабых и наказывать преступников"...

Весь этот вечер Дик провел перед таинственным домом Малпаса, и, когда Одри вышла от Маршалта, он буквально столкнулся с ней.

Выйдя из дома Маршалта, Дик Шеннон почти машинально взглянул на соседний дом и увидел узкую полоску света в одном из окон. Несмотря на то что он был занят мыслями об Одри и преисполнен гнева на Лэси Маршалта, он был поражен этим необычным явлением, перешел улицу, чтобы разглядеть все внимательнее. В доме по-прежнему не было признаков жизни, но кто-то стоял у окна, выглядывая в освещенную щель. Дик увидел неясно мелькнувшую тень, затем свет погас. Снова перейдя улицу, капитан постучал в дверь, но ответа не последовало. Он подождал, вспомнил плачущую Одри, и вдруг ему показалось, что он слышит в доме тихий звук. Покажется ли таинственный человек? Дик сделал шаг вперед и вынул маленький карманный фонарь. Но, видно, этот мистер Малпас изменил свое намерение и не вышел из дома. Дик прождал минут десять и решил прекратить бесплодное ожидание. Он хотел снова увидеть Одри и узнать у нее подробности истории, которую она наскоро и бессвязно рассказала ему.

Пройдя по площади до Бейкер-стрит, Шеннон огляделся вокруг в поисках такси, но ничего не нашел и вернулся обратно той же дорогой. Было ли это его воображение или действительно он увидел, как темная фигура выскользнула из таинственного дома и перешла улицу странной хромающей походкой, поспешно направляясь к дальнему концу площади. В реальности этой фигуры сомнений быть не могло, вопрос заключался лишь в том, не ошибся ли он, когда ему показалось, что она вышла из дома мистера Малпаса. Дик быстро пошел вслед за удалявшимся человеком, его ботинки на мягкой резиновой подошве не производили ни малейшего шума. Человек направился на Оксфорд-стрит и уже хотел завернуть за угол, когда Шеннон нагнал его.

- Простите!

Хромой незнакомец обернулся к сыщику. У него было тонкое, умное лицо и острые глаза, скрытые очками в золотой оправе. Он внимательно разглядывал Дика, и его рука незаметным движением опустилась в карман пальто.

- Вы друг мистера Малпаса? - спросил Дик. - Я видел, как вы выходили из его дома.

Шеннон иногда испытывал странное чувство: ему случалось читать мысли чужих людей. Так и теперь, он ясно угадывал мысли пристально смотревшего на него человека, словно он произносил их вслух. Незнакомец, казалось, говорил: "Вы были далеко от дома, когда увидели меня, иначе вы догнали бы меня раньше. Поэтому вы не уверены, из какого дома я вышел". Вслух же, он сказал:

- Нет, я не знаю мистера Малпаса. Я не знаю Лондона и пытался найти дорогу на Оксфорд-Серкус.

- Но я не видел вас на Портмен-сквер несколько минут тому назад, - сказал Дик.

Человек в очках улыбнулся:

- Вероятно, потому, что я пришел с этой стороны Портмен-сквер и, увидев, что заблудился, повернул обратно. Блуждать в чужом городе довольно неприятно для иностранца.

Дик не спускал глаз с его лица.

- Вы живете в городе?

- Да, в отеле "Ритц-Карлтон". Я владелец россыпей в Южной Африке. Вы, может быть, удивитесь, что я сообщаю эти сведения случайному встречному, но вы агент сыскной полиции капитан Шеннон из Скотленд-Ярда, если не ошибаюсь.

- Я не помню, чтобы мы встречались с вами, мистер?..

Он умолк в ожидании.

- Мое имя не может интересовать вас, а паспорт у меня на имя Брауна. Министерство колоний может сообщить вам подробности обо мне. Нет, мы никогда не встречались, но я знаю вас.

Несмотря на свое разочарование, Дик невольно рассмеялся:

- Разрешите помочь вам найти дорогу на Оксфорд-Серкус. Самый лучший и быстрый способ попасть туда, это - такси. Я поеду с вами, мне нужно попасть на Риджент-стрит.

Старик вежливо согласился, кивнув головой. В это время свободный автомобиль показался вблизи и был остановлен ими.

- Меня поражает богатство Лондона, - сказал со вздохом мистер Браун. - Когда я вижу такое множество домов, в которых живут люди, имеющие не менее десяти тысяч фунтов годового дохода, я задаю себе вопрос, каким путем они добыли эти деньги.

- Я никогда не задумывался над этим, - сказал Шеннон.

При свете уличных дуговых фонарей он лучше рассмотрел своего спутника. В нем не было ничего зловещего. У него были густые, седые волосы, слегка сутулые плечи, и, хотя его худые руки огрубели, по-видимому, от ручного труда, он был похож на состоятельного джентльмена. На углу Оксфорд-стрит автомобиль остановился, и старик медленно вышел из него.

- Я настоящий калека, - шутливо сказал он. - Благодарю вас, капитан Шеннон, за вашу помощь.

Дик Шеннон следил за ним взглядом, пока старик, прихрамывая, не затерялся в толпе у остановки метрополитена.

- Любопытно!.. - громко сказал Дик.

Глава 20. Известие от Малпаса

Одри ждала в гостиной отеля, и все следы ее отчаяния исчезли.

- Надеюсь, я не слишком поздно, - сказал Дик тоном извинения.

Всю дорогу до отеля он надеялся застать ее неспящей.

Одри не хотелось возвращаться к рассказу о неприятных приключениях этого вечера, но Шеннон настоял:

- Я больше не подниму скандала.

Одри обратила внимание на слово "больше", но расспрашивать не стала.

- Репутация у Маршалта очень плохая, и, если бы я знал, что вы собираетесь отправиться к нему, я помешал бы вам.

- Я думала, что он женат, - с раскаянием сказала она. Дик покачал головой.

- Нет, это его знаменитая уловка, препятствующая некоторым дамам строить слишком смелые планы. Он ужасный негодяй, несмотря на свое богатство, и я бы дорого заплатил за возможность воздать ему по заслугам... Одри, вам придется не посещать больше Портмен-сквер.

- Одри?.. Пожалуй, это слишком фамильярно, но я не сержусь. В Холлоуэйе меня звали "номер 83" или, когда бывали немного любезнее "Бедфорд"; но я все же предпочитаю слышать "Одри" от людей, которые не держат меня за руку и не тают от избытка чувств.

Дик тщетно старался принять обиженный вид.

- Вы придираетесь. Все же я буду говорить вам "Одри", а если я вдруг начну таять, произнесите слово "дело", и я буду вести себя прилично. Так вот, я говорю: вам больше нельзя ходить на Портмен-сквер.

Девушка быстро взглянула на него:

- Вы подразумеваете мистера Малпаса?

Он кивнул головой.

- Я не знаю, сколько вы истратили из его денег!

- Шестьдесят фунтов, - сказала она.

- Я дам вам их, и вы сможете отослать ему деньги.

- Я не могу взять у вас деньги, капитан Шеннон, - быстро ответила Одри. - Я поступлю по-другому. В субботу я попрошу его определить жалованье, которое он собирается мне платить, откровенно скажу, сколько я истратила, а остальное предложу вернуть ему. После этого свидания...

- Лучше пусть оно будет покороче, принцесса, - мрачно сказал Дик, - или я последую за вами в таинственную комнату.

- Почему вы назвали меня принцессой? - спросила она, слегка нахмурившись. Он покраснел.

- Я не знаю... нет, знаю. Я изменю своей привычке и скажу вам правду. Я прозвал вас "принцессой в лохмотьях". Есть старая немецкая легенда, а может быть, китайская, об одной принцессе, которая была так хороша, что закон принудил ее одеваться в лохмотья, чтобы никто не влюблялся в нее и не разбивал этим свой семейный покой и счастье. Когда я в первый раз увидел вас, я вспомнил эту легенду и назвал вас так.

- Давайте на этом расстанемся, - строго сказала Одри.

Оставшись в своей комнате одна, она засмеялась долгим тихим смехом...

Одри собиралась уже лечь в постель, когда увидела записку, лежащую на туалетном столике. Она сразу узнала нечеткий почерк и распечатала конверт.

"Поздравляю вас с удачным избавлением, - гласило письмо, - вам следовало воспользоваться ножом".

Она глубоко вдохнула воздух. Как мог Малпас узнать, что произошло за закрытой дверью маленькой столовой?

Дик Шеннон прекрасно понимал, что Одри скрывает свой настоящие чувства, да и делает это не очень искусно. Он думал о ней по дороге домой. Капитан дошел до своей квартиры после одиннадцати часов, когда из театров разъезжалась публика, и по оживленным улицам вереницей двигались автомобили. Подходя к дому, он еще издали увидел того самого человека, с которым встретился в этот вечер на Портмен-сквер. Шеннон быстро подошел к неподвижной фигуре.

- Вы опять заблудились, мистер Браун? - спросил он шутя.

- Нет, - спокойно ответил Браун. - Расставшись с вами, я вспомнил, что мне нужно с вами поговорить.

Дик пригласил незнакомца войти и провел его в свой кабинет.

- Итак, мистер Браун? - спросил он, придвинув посетителю кресло, в которое тот опустился со вздохом облегчения.

- Мне не легко долго стоять или ходить, - сказал он. - Благодарю вас, капитан Шеннон... Что вы знаете о Малпасе?

Прямота вопроса поразила сыщика.

- Почти ничего или, вероятно, меньше вас, - сказал он наконец.

- Я ничего не знаю, - был решительный ответ, - кроме того, что этот джентльмен окружил себя тайной, ничего общего не имеет со своими соседями и не любит чужого вмешательства в свою жизнь.

Не скрывалась ли угроза в этих словах? Шеннон терялся в догадках.

- Единственное, что мы знаем о нем, это то, что у него бывают странные посетители.

- У кого их не бывает, - ответил Браун. - Но вам неизвестно ничего, что говорило бы не в его пользу?

- Нет, ничего, - откровенно сознался Дик, - кроме того обстоятельства, что мы всегда подозреваем живущих одиноко пожилых людей. Всегда существует опасность, что придется взломать двери и наткнуться на трагические останки. Почему вы предположили, что я вообще знаю что-либо о нем?

- Потому что вы следили за домом еще до того, как из дома Маршалта вышла молодая девушка, которая заняла все ваше внимание, - спокойно ответил Браун.

Дик внимательно посмотрел на своего гостя.

- Вы говорили мне, что только зашли на Портмен-сквер и повернули обратно, - сказал он.

- Иногда приходится говорить неправду, - холодно возразил тот. - Даже и вам трудно всегда придерживаться истины. По правде сказать, я следил за вами и мне стало интересно, что вы имеете против Малпаса.

- Не следили ли вы случайно из дома? - сухо спросил Дик. Гость рассмеялся:

- Это было бы, бесспорно, самым удобным местом для наблюдения, - уклончиво ответил он. - Между прочим, я хотел бы знать, что случилось с этой бедной девушкой? В прежние годы у Маршалта была плохая репутация, и я не думаю, чтобы он исправился. Вы никогда не видели чего-нибудь в этом роде?

Браун проговорил все это очень быстро и без остановки и, сунув руку в карман своего жилета, вынул маленький коричневый камешек с красной печатью. Дик взял камешек в руку и с любопытством начал рассматривать его.

- Что это такое? - спросил он.

- Это неотшлифованный алмаз, а красный знак - печать нашей компании. Мы все камни запечатываем таким образом особым воском, который для этого не нужно нагревать.

Дик осмотрел алмаз и отдал его обратно.

- Нет, я этого никогда не видел. Почему вы спрашиваете?

- Так, мне хотелось знать.

Старик внимательно следил за Шенноном.

- Вы уверены, что никто не приносил вам такого камешка? В полицию часто поступают самые странные вещи.

- Нет, я таких камней никогда прежде не видел. А вы потеряли такой камень?

Старик облизнул губы и кивнул головой.

- Да, мы потеряли камень, - рассеянно сказал он. - Вы никогда не слышали о некоем Лекере? Я вижу, что не слышали. Я был бы рад познакомить вас с ним. Это был умница, но пил слишком много, а это доказывает, что он вовсе не был умен! Вино полезно только тем, кто им торгует. Лекер трезвый был гением, а пьяный он был дураком. Вы никогда не видели его?

Глаза старика впились в Дика.

- Нет, я не знаю Лекера, - сознался Дик Шеннон, - а это значит, что он не известен полиции.

- Т-а-к!

Старик казался разочарованным и встал так же внезапно, как сел.

- Вы, вероятно, решили, что я сам - воплощение тайны, - сказал он и продолжал отрывистым тоном: - С этой молодой девушкой не случилось ничего плохого?

- Нет, ничего, кроме маленькой неприятности.

Мистер Браун мрачно усмехнулся.

- Как можно встречаться с Лэси Маршалтом и не иметь неприятностей! - сухо сказал он.

- Вы знаете его? - спросил Дик. Браун кивнул головой.

- Хорошо знаете?

- Никто не знает друг друга хорошо, - ответил тот. - Спокойной ночи, капитан Шеннон! Простите, что побеспокоил вас. Вы знаете мой адрес, но, если захотите видеть меня, пожалуйста, позвоните сначала, потому что я большую часть времени провожу за городом.

Дик подошел к окну и увидел, как его хромой гость исчез в темноте. Кто он был? Какая вражда существовала между ним и Маршалтом? Дик готов был пожалеть, что он не в лучших отношениях с миллионером, чтобы спросить его об этом.

Глава 21. Мартин Элтон предрекает судебное следствие

Лэси Маршалт вышел к завтраку в самом мрачном настроении. Следы пальцев Дика все еще горели красными пятнами на его лице, а глаза Лэси опухли от бессонной ночи. Всепонимающий Тонгер старался не навлекать на себя гнев хозяина. Но рано или поздно его гнев должен был прерваться, и слуга, как истый философ, выжидал, пока Маршалт не кончил завтракать, прежде чем сказать:

- Приходил мистер Элтон, и я сказал ему, что вы еще не встали. Он зайдет еще раз.

Маршалт посмотрел на него.

- Вы можете сказать ему, что меня нет в городе, - проговорил он.

- Он знает, что вы в городе. Собственно говоря, не мое дело давать вам советы, Маршалт, но это плохая привычка - стоять у окна, когда вы еще не одеты. Он видел вас.

Лэси ощутил некоторое беспокойство при упоминании имени Мартина, но если предстояли неприятности, то лучше было бы избавиться от них поскорее, пока он сам находился в соответствующем настроении.

- Приведите его сюда, когда он придет, - приказал он, - и если он спросит вас о миссис Элтон...

- Я не ребенок, - презрительно прервал слуга, - а, кроме того, Элтон не такой человек. Он воспитан как джентльмен. Такие не расспрашивают прислугу.

Если Элтон явится с враждебными намерениями, можно будет покончить раз и навсегда с этим делом. Дора начинала надоедать ему. Идеалом женщины для Лэси был тип более решительный и лишенный всякой сентиментальности. Сначала он думал, что Дора соответствует этому типу, но она все более и более становилась ему в тягость, взваливая на него решение вопросов в таких делах, которые могла бы решить сама. Она привязалась к нему так сильно, что он был напуган и недоволен этим.

Лэси недолго ждал ее мужа. Он успел прочесть только половину передовой статьи "Таймса", когда явился Тонгер и замогильным голосом произнес:

- Мистер Элтон, сэр!

Миллионер поднял голову, стараясь разглядеть неподвижное лицо изящного молодого человека, лицо, походившее на маску сфинкса. Мартин вошел в комнату, держа цилиндр в одной руке и палку из черного дерева в другой.

- Доброе утро, Элтон!

- Доброе утро, Маршалт!

Гость положил свою шляпу и медленно снял перчатки.

- Простите, что прервал ваш завтрак.

Он придвинул к столу стул и сел. Его лицо было бледно, как всегда, темные глаза спокойно смотрели на хозяина дома.

- Я написал вам некоторое время тому назад письмо о Доре, - сказал он, играя вилкой, лежавшей на столе. - Оно было весьма откровенным. Надеюсь, вы не обиделись?

- Я не помню, чтобы получал от вас письмо, которое могло бы меня обидеть, - с улыбкой сказал Маршалт.

- Я не думаю, чтобы вы могли забыть послание, в котором говорилось о ваших обедах с Дорой, - сказал Мартин. - Если я не ошибаюсь, я просил вас не приглашать ее опять.

- Но, мой дорогой... - начал тот.

- Я знаю, это может показаться глупостью, но я люблю Дору. Иногда случается, что любишь собственную жену, и я желаю спасти ее от тяжелого испытания - обнародования перед судом ее отношений с вами.

Бонни встретился взглядом с Лэси и стал смотреть на него в упор.

- Конечно, - продолжал он с легкой улыбкой, - я не хотел бы подвергаться риску отвечать перед судом за ваше убийство, но вы можете умереть при таких обстоятельствах, при которых подозрение не коснется меня. Я постараюсь избегнуть шума, потому что еще сохранил некоторое уважение к моей семье, которую хотел бы избавить от скандала, создаваемого газетами в таких сенсационных случаях.

- Я не понимаю вас. Мне кажется... - начал Лэси.

- Оставьте! - прервал его Мартин Элтон. - Мне очень неприятно, но, вижу, что придется говорить яснее. Дора была у вас два раза после того, как вы получили мое предупреждение. Третьего визита не должно быть.

- Ваша жена вчера вечером пришла ко мне со своей сестрой, - сказал изобретательный Лэси, - она не пробыла здесь и минуты.

Глаза Элтона удивленно расширились.

- Со своей сестрой? Вы говорите об Одри? Она была здесь?

- Да, она была здесь. Разве Дора не сказала вам?

Лэси Маршалт решил идти напролом. Он мог позвонить Доре, когда уйдет ее муж, и сообщить ей о своей выдумке.

- Да, Одри обедала у меня, и Дора, узнав об этом, пришла за ней, считая, что мое общество испортит ее.

Он улыбнулся. Мартин долго раздумывал.

- Это похоже на Дору, - сказал он. - Мне она сказала, что вовсе не была здесь, но такой маленький обман я могу понять. Вы знаете Одри?

Миллионер пожал плечами.

- Я не могу сказать, что знаю ее, но встречался с ней.

- Но Одри не была здесь в вечер концерта в Альберт-Холле, или была?

Лэси не ответил.

- Не думаю, чтобы вы изобрели третье лицо и для этого случая! Ну вот, это все, что я хотел сказать.

Бонни поднялся, взяв шляпу, перчатки и палку.

- Вы хитрец, Маршалт, и, кажется, изрядный негодяй. Я не хочу повторять то, что подобает в таких случаях, и пояснять вам, что быть живым миллионером как никак лучше, чем... Суд, вероятно, вынесет решение о выражении соболезнования вашим родственникам. В этом вы будете иметь преимущество передо мной. Но все же приятнее прочесть о чьих-нибудь похоронах, чем быть героем собственных. До свидания, Маршалт!

Он остановился у дверей.

- Можете не звонить Доре: я был настолько осторожен, что испортил телефон, прежде чем уйти из дома, - сказал Бонни, кивнув Лэси на прощание.

Глава 22. Предложение

Было ясное зимнее утро. На синем небе сияло солнце, заливая комнату Одри желтыми лучами. Это был один из тех дней, когда тянет на воздух и лень работать. Одри неохотно исполняла свои обязанности. Маленькая пачка писем, нацарапанных карандашом на клочках бумаги, должна была быть переписана и отнесена к вечеру. Работа сама по себе была легкая, но однообразие и бесцельность ее удручали девушку. У нее было предчувствие, переходившее в уверенность, что таинственный Малпас специально придумал эту легкую работу, чтобы чем-нибудь занять ее, и что настоящие услуги, которые он может потребовать от нее, еще впереди и будут для нее неприемлемы. Она открыла окно и выглянула вниз на оживленную улицу со смутным желанием найти там какое-нибудь развлечение, чтобы отложить ненадолго свою работу. Но она не увидела ничего интересного, со вздохом вернулась к своему письменному столу, обмакнула перо и начала писать.

К завтраку она справилась с работой, вложила письма и копии в большой конверт, написала адрес: "А. Малпасу, эсквайру, No 551, Портмен-сквер" и бросила пакет в почтовый ящик отеля.

Кто был мистер Малпас и чем он занимался? Одри очень хотелось узнать это. Молодые вообще не любят непонятного, и Одри не была исключением. С некоторым страхом ожидала она свидания, которое могло кончиться для нее плохо.

И все же мысли ее были о другом. Большим ударом для нее было открытие, касавшееся отношений Доры и Маршалта. Одри не столько возмущалась, сколько ужасалась этим. Ее мнение о Доре еще более ухудшилось. Не ее ли вздохи слышала она в тот вечер? Хотя нет, это было маловероятно. Не было ли все это лишь игрой ее воображения, вызванной страхом. Одри думала о Доре с отвращением. Затем она вспомнила, что Дора была для нее почти чужой. Раньше Одри считала это родство чем-то незыблемым, обязывающим невольно к некоторой общности интересов. Она и сестра были как две руки одного тела. Хотя Дора никогда не была ей близка, но даже после окончательного разрыва Одри не испытывала к ней такой неприязни, как после своего нового открытия.

Одри направилась в ресторан. В холле швейцар подал ей письмо. Взглянув на адрес, написанный карандашом, она сразу узнала руку Малпаса. Он никогда еще не присылал ей писем днем, и девушка невольно испугалась, что он захочет увидеть ее. Записка оказалась короткой и странной:

"Я запрещаю вам встречаться с Маршалтом. Предложение, которое он сделает вам сегодня, вы должны отвергнуть".

Какое предложение мог сделать ей Маршалт? Но все равно, и без этого приказа она отклонила бы всякое предложение, даже самое заманчивое, исходящее от этого человека.

Очень скоро Одри узнала, что это за предложение. Во время завтрака ей принесли еще одно письмо, и она узнала размашистый почерк Лэси Маршалта. Письмо начиналось униженным извинением за его поведение прошлым вечером. Маршалт писал, что никогда не простит себе своего поступка, но надеется, что Одри будет снисходительна. Он знает ее дольше, чем она предполагает. А дальше шло следующее:

"Я избрал самый нелепый, самый неподходящий путь для знакомства с Вами. Одри, я люблю Вас искренне и страстно, и я хочу, чтобы Вы согласились стать моей женой и сделали меня самым счастливым человеком в мире...".

Предложение жениться на ней! Она меньше всего ожидала подобного от Лэси Маршалта и поспешила ответить, даже не окончив завтрака.

"Уважаемый сэр, благодарю Вас за Ваше предложение, но без всякого сожаления отказываюсь от него.

Одри Бедфорд".

- Отошлите это сейчас же, - попросила она рассыльного и вернулась к своему завтраку, с удовлетворением чувствуя, что день начался неплохо.

Предложение Маршалта заставило Одру изменить планы. Она решила действовать. Кеб доставил девушку к маленькому дому на Керзон-стрит, и на этот раз ее приняли любезнее, чем в прошлый, по той простой причине, что горничная была новая и не знала ее.

- Миссис Элтон, мисс? Я узнаю, дома ли она. Как доложить?

- Скажите - Одри Бедфорд.

Очевидно, горничная не знала ее имени, поэтому проводила ее в неуютную комнату, где ее принимали и раньше. Одри подождала, пока служанка ушла наверх, а затем последовала за ней. Она не ошиблась в намерениях Доры.

- Скажите ей, что меня нет дома, - произнес голос Доры. - Если она не уйдет, пошлите за полисменом.

- Я не задержу тебя надолго, - сказала Одри, быстро входя в комнату.

Дора встретила ее молча, с горящими глазами. Она с усилием (сдержала себя и отослала горничную из комнаты.

- Каждая минута, которую ты проводишь в моем доме, кажется мне бесконечной. Что тебе нужно?

Одри не спеша подошла к камину и встала спиной к огню, заложив руки за спину.

- Мартин знает о Лэси Маршалте? - спросила она.

Зрачки Доры сузились, как темные щелки.

- А! Так речь идет о Маршалте.

- Я хочу, чтобы ты порвала с ним, Дора!

- Уступить его тебе?

Голос молодой женщины звучал хрипло. Одри видела ее дрожащие губы и по опыту знала, что это признак надвигающейся грозы, которая должна разразиться припадком дикого бешенства.

- Нет, я презираю его! Я не знаю человека, которого ненавидела бы сильнее. Дора, неужели ты его любишь?

Помолчав, Дора сказала:

- Почему же нет! Это все?

- Нет, это не все. Я не буду читать тебе проповедей, Дора, но Мартин - твой муж и любит тебя.

Дора кивнула головой.

- Да, это так. И это все?

Скрытое страдание в ее словах на минуту тронуло Одри. Она приблизилась на шаг к сестре, но Дора отпрянула от нее с таким выражением ненависти и презрения на лице, что девушка застыла на месте.

- Не подходи ко мне!.. Это все? Ты хочешь, чтобы я оставила человека, которого люблю и который любит меня. Отдать его тебе? Зачем ты пришла сегодня?

Одри глубоко вздохнула.

- Бесполезно с тобой говорить, - сказала она. - Я желаю тебе счастья, Дора.

- Не называй меня Дорой, змея! Ты - тюремная птица!.. Ты пришла сюда, желая мне добра? Я ненавижу тебя, я ненавидела тебя всегда! И мать наша тоже ненавидела тебя, - она сказала мне это однажды. Отдать Маршалта! Этого ты хотела? Я выйду за него замуж, когда избавлюсь... когда придет время! Убирайся вон!

Она подбежала к двери и распахнула ее. Смертельно побледнев от бешенства, с глазами, горящими как угли, она произнесла:

- Я разделаюсь с тобой, Одри Торрингтон!

- Торрингтон! - прошептала девушка.

Дора указала на открытую дверь, и в отчаянии Одри вышла из комнаты. Она спустилась с лестницы, Дора следовала по пятам, бормоча что-то про себя, словно безумная. Одри слышала это отрывистое бормотание и содрогнулась. Маска спала, всякая сдержанность оставила Дору.

- Ты шпионка, лицемерная воровка! Он хочет на тебе жениться?! Никогда, никогда, никогда!

Одри услышала звук зазвеневшей стали и быстро обернулась. На стене висело шотландское оружие: кинжал, сабля и скрещенные пики.

- Дора, опомнись, ради Бога!

В руках Доры блеснул длинный кинжал. Она стояла у лестницы, как дикий зверь, готовый к прыжку. Она обезумела от ревности и ненависти. За ней Одри увидела дрожавшую от страха горничную. Она схватилась за ручку двери, ведущей в маленькую гостиную, но прежде чем успела повернуть ручку, Дора настигла ее. Она замахнулась, но Одри инстинктивно нагнулась, и кинжал вонзился в дверь. Вытащив его, Дора снова подняла руку, и Одри в страхе споткнулась и упала.

- Ага, попалась наконец! - закричала обезумевшая женщина, снова занося кинжал.

Внезапно чья-то рука обхватила ее руку. Дора обернулась и увидела насмешливые глаза, смотревшие на нее.

- Простите, если я помешал интересной кинематографической картине, леди! - сказал Слик Смит, - но мои нервы не переносят такое.

Глава 23. Намеки Слика

Дверь закрылась за Одри, прежде чем Дора успела хоть немного прийти в себя. Она вся дрожала, и голова ее кружилась. Слик Смит взял ее под руку, отвел в маленькую гостиную и усадил в кресло. Она безвольно повиновалась ему.

- Принесите миссис Элтон стакан воды, - приказал он взволнованной горничной. - Репетиции к любительским спектаклям очень утомительны.

Дора с удивлением посмотрела на него.

- Я натворила глупостей, - слабо проговорила она.

- С кем этого не бывает! - сочувственно заметил Смит. - Всякая женщина делает глупости из-за какого-нибудь мужчины. Но приходится только пожалеть, если он недостоин этого!

Горничная пришла со стаканом воды. Дора жадно выпила его и отодвинула стакан, который держал Слик.

- Это она виновата, - сказала она. - Она... она!.. О, как я ненавижу ее!

- Я не буду спорить с вами, - дипломатично сказал мистер Слик. - Рискую рассердить вас, но все же скажу: она всегда казалась мне славной девушкой. Она ведь, кажется, и в тюрьму попала, чтобы спасти вас, не так ли?

Дора посмотрела на него и только теперь заметила, что с ней говорит незнакомый. В пылу ярости она этого не сознавала.

- Кто вы? - спросила она.

- Ваш муж знает меня. Я - Смит, Слик Смит из Бостона. Шеннон думает, что я обманываю, когда говорю, что имел дела в Америке, но он неправ. Я родился в Англии и коренной бостонец; это самая благородная смесь, которую знало человечество, - высокий класс и культура. Леди, он не стоит того.

Он так резко изменил тему разговора, что она даже сначала не поняла.

- Кто... кто того не стоит?

- Маршалт - он плохо кончит. Вы не хотите, чтобы я продолжал? Если бы ему понадобились сапоги, он убил бы своего первенца и извел бы его на сапожную кожу. Я люблю Мартина - он славный малый. И я не хотел бы, чтобы с ним что-нибудь случилось и чтобы его арестовали до того, как он успеет застрелиться. Такие случаи бывают. Может быть, вы пойдете на суд, и он будет улыбаться вам до последнего мгновения, пока не появится человек в черном капюшоне и не отведет его в камеру смертников, а вы останетесь на месте, окаменев от ужаса и вспоминая, каким негодяем был Маршалт, и как они оба погибли из-за вас. Обычно три недели остаются после приговора, подумайте, три коротеньких недели, а потом - смерть. За день до того вы можете пойти к Мартину, и он попытается утешить вас. А потом наступит ночь, последняя ночь, ночь ожидания. И когда часы пробьют восемь...

- Замолчите, ради Бога! - Она вскочила и обеими руками закрыла ему рот. - Вы сведете меня с ума! Мартин послал вас...

- Мартин не видел меня сегодня и не разговаривал со мной. Дора, вы просто не знаете, что за мразь этот Маршалт. И я скажу вам - не делайте этого! Все его сердце насквозь пропитано мыслями о золоте.

Она подняла руку, чтобы прекратить этот поток успокаивающих слов.

- Я знаю... но теперь, пожалуйста, уходите. Вы пришли, чтобы сказать мне это? Как странно: все знают, что я его люблю.

Слик тихонько закрыл за собой дверь и на цыпочках пошел к выходу. Очутившись на улице, он увидел Мартина, который выходил из кеба. Заметив Слика, Бонни нахмурился:

- Что вам нужно, черт возьми? - враждебно спросил он.

- Мне некогда объяснять вам все подробности. Но я должен сказать, что вы поступаете слишком опрометчиво. Вы наскакиваете на меня только за то, что я явился с визитом. Вы сердитесь на легкомысленных молодых людей за то, что они хотят разнообразия!

Острые глаза Слика были устремлены на Мартина, и он увидел, как тот изменился в лице.

- Вы гонитесь за дешевыми деньгами из Италии и верите Стэнфорду, который говорит, что это легкое дело...

- Мартин смертельно побледнел и не нашелся что ответить.

- Помните! Вы попадете в серьезную беду. Это "верное дело" было предложено и мне. В нем участвует Джованни Стренесси из Генуи и, несомненно, часть денег уже пущена в оборот. В сравнении с таким делом грабеж - просто детская забава.

- Я не понимаю, о чем вы говорите, - начал Мартин. - Стэнфорд ездил в Италию покупать драгоценности.

- Может быть, кто-нибудь посторонний слышал ваш разговор, когда он сообщал, вам свой план, - сказал Слик. - Подождите, шофер, вы отвезете меня домой! Итак, Элтон, - он понизил голос, - даже занятие старого Малпаса лучше, чем новое дело Билли Стэнфорда.

- Какое же у него занятие?

- У Малпаса? - Слик раздумывал минуту. - Я точно не знаю... но никогда не ходите в его дом один, - сказал он. - Я видел его один раз, но он не видел меня, и только поэтому я еще жив, Элтон!

Глава 24. Пловец

Мистер Лэси Маршалт последние дни был очень расстроен, и хитрый Тонгер, хорошо знавший своего хозяина, сразу заметил это. Обыкновенно южноафриканского миллионера мало что беспокоило. Даже угроза Мартина Элтона не испугала его. Однако последнее время Тонгер все чаще находил хозяина погруженным в невеселые мысли.

В субботу днем слуга принес Лэси в кабинет пачку писем и положил их около него на письменный стол. Миллионер быстро просмотрел их и нахмурился.

- Нет известий от нашего друга из Маджестфонтейна, - сказал он. - Уже больше месяца я не получаю от него писем. Что вы думаете об этом?

- Может быть, он умер? - предположил Тонгер. - Люди умирают даже в Южной Африке.

Маршалт кусал губы.

- Может быть, что-нибудь случилось с Торрингтоном, - сказал он.

- Может быть, умер именно он! - улыбнулся Тонгер.

- Почему вы смеетесь, черт возьми!

- Вы всегда были оптимистом, Лэси: это одно из ваших достоинств, - он подумал немного. - Может быть, он не умеет плавать?

Лэси быстро взглянул на него.

- Вы уже второй раз упоминаете об этом. Конечно, он умеет плавать. Он один из лучших пловцов, которых я знал, и даже его хромая нога не мешает ему. Что вы хотите этим сказать?

- Я только хотел бы знать, - начал Тонгер, наслаждаясь тайной, которую знал и не хотел сообщить сразу, - я хотел бы знать, умели ли плавать дети главного комиссара...

Маршалт подозрительно и внимательно посмотрел на него.

- А если они не умели плавать, они не должны были садиться в лодку и выезжать в море, особенно летом, когда дуют такие сильные юго-восточные ветры.

Лэси повернулся к своему слуге и впился в него глазами:

- Довольно, - прикрикнул он. - Говорите яснее, на что вы намекаете? Дети главного комиссара? Вы говорите о детях лорда Джилбери?

Тонгер утвердительно кивнул:

- Полтора года тому назад дети Джилбери выехали на парусной лодке в залив, лодка перевернулась, и они утонули бы, если бы один из каторжников не бросился в воду и не спас их.

Лэси широко открыл рот.

- Это был Торрингтон? - быстро спросил он.

- Я думаю, что это был он. Имя не называлось, но все газеты сообщили, что каторжник, который спас детей, был хромым, а некоторые газеты даже упомянули о том, что предполагалось хлопотать о его освобождении.

Маршалт начал понимать.

- Полтора года тому назад, - медленно сказал он. - Скотина! Почему вы не сказали мне раньше?

- Что я мог вам сказать? - пробурчал оскорбленный Тонгер. - Имя не было упомянуто, и я не был уверен. Кроме того, надзиратель сообщил бы вам, если бы его освободили: вы же платите ему за это.

Маршалт не ответил.

- Если только, - задумчиво начал Тонгер, - если...

- Если что?..

- Если только надзиратель не вышел в отставку и не поселился в Маджестфонтейне. В этом случае он не мог знать всего происходящего в Брекуотере и продолжал бы посылать вам свои донесения, не желая терять верный, постоянный доход.

Маршалт вскочил на ноги и ударил кулаком по письменному столу.

- Да, это так! - проворчал он сквозь зубы. - Торрингтон освобожден! Я понимаю теперь, что произошло: там не хотели поднимать шума и, конечно, его адвокаты не оповестили о его освобождении.

Маршалт ходил по комнате, заложив руки за спину. Внезапно он остановился перед своим слугой.

- В последний раз вы обманываете меня, негодяй! Вы знали это!

- Я ничего не знал, - повторил обиженный Тонгер. - Я только предполагал и подозревал. Если бы его освободили, он приехал бы сюда, не так ли? Не надеетесь же вы, что Дэн Торрингтон оставит вас в покое, если он находится на свободе!

Эта мысль уже шевелилась в мозгу миллионера.

- Кроме того, не мое дело тревожить вас всякими страхами и слухами. Вы были мне хорошим другом, Лэси. Я даже готов признать, что иногда надоедаю вам, и что я вам многим обязан. Вы помогли мне в самое худшее время моей жизни, и я этого не забыл. Вы говорите, что я предал вас. Если бы я хотел предать вас, то нашлось бы много фактов здесь, - он постучал пальцем по лбу, - которые выдали бы вас с головой. Но я не такой. Я знаю все ваши достоинства и недостатки. И разве не сыграл со мной Торрингтон самую скверную шутку, которую мог сыграть лишь мой злейший враг? Не хотел ли он удрать с моей маленькой Эльзи в тот самый день, когда вы стреляли в него? Я не забыл этого. Вот посмотрите! - Он сунул руку в карман и достал поношенный бумажник, откуда вынул письмо, которое, очевидно, он читал так часто, что оно почти распадалось на части. - Когда я вспоминал Торрингтона, я всегда читал это письмо, первое, которое она прислала мне из Нью-Йорка. Слушайте:

"Дорогой папочка! Не думай, что я несчастна. Я узнала, что Торрингтон арестован, но все же я отчасти рада, что послушалась его и приехала сюда, не дожидаясь его. Папочка, простишь ли ты меня и поверишь ли мне, что я счастлива? Я нашла новых друзей в Нью-Йорке и на деньги, данные мне Торрингтоном, открыла маленькое дело, которое теперь процветает. В будущем, когда все это отойдет в область печальных воспоминаний, я вернусь к тебе, и мы постараемся навсегда забыть тяжелое прошлое".

Он сложил письмо, бережно вложил его в бумажник и спрятал в карман.

- Нет, у меня нет оснований любить Торрингтона, - твердо сказал он. - Я не желаю ему добра.

Лэси Маршалт не отводил пристального взгляда от одной и той же точки на полу.

- "Ненависть - это страх", - медленно сказал он. - Вы тоже боитесь его?

Тонгер рассмеялся:

- Нет, я не ненавижу и не боюсь его. Может быть, все было к лучшему. Ведь моя девочка преуспевает в Америке. У нее там шляпный магазин, и она предлагает прислать мне денег, если я захочу.

Лэси медленно подошел к своему письменному столу и сел, спрятав руки в карманы и рассеянным взглядом глядя перед собой.

- Миссис Элтон говорила, что видела хромого, - начал он.

- Мало ли что говорила миссис Элтон, - прервал его слуга. - Нервные женщины часто видят невероятные вещи. Лэси, как вы думаете, должен ли я, в самом деле, так ненавидеть Торрингтона, чтобы убить? Как поступили бы вы на моем месте, если бы у вас была дочь, которая полюбила кого-нибудь и собралась удрать с ним? Вы бы убили его?

- Не знаю, - угрюмо ответил Лэси. - Она ведь хорошо устроилась?

- Да, но этого могло и не быть. Она могла попасть после этого в настоящий ад, что тогда? В таком случае, - продолжал он, - ей лучше было бы вовсе не удирать. Что это?

Он обернулся, а Лэси вскочил на ноги и уставился на стену комнаты. Глухо, но совершенно явственно оттуда раздались три медленных удара.

- Это тот старый дьявол в своем доме, - сказал Тонгер.

Но задыхающееся восклицание хозяина заставило его повернуть голову. Лицо Лэси Маршалта стало пепельно-серым. Из его открытого рта вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Его глаза поразили Тонгера: такой в них отражался безмерный ужас.

Глава 25. Поездка в Париж

- Что... что это?.. - пробормотал Лэси Маршалт.

У него дрожали руки. Тонгер неуверенно посмотрел на стену, словно ожидая, что она разверзнется и за ней обнаружится таинственный незнакомец.

- Не знаю. Кто-то стучит. Я уже слышал такой стук несколько дней назад.

Стук не повторился, но Лэси все еще стоял перед стеной, нагнув голову вперед и прислушиваясь.

- Вы уже слышали стук? Слышали, как кто-то стучал?

- Да, один или два раза, - ответил Тонгер. - Я слышал это также и прошлой ночью. Как вы думаете, что делает ваш сосед? Вешает картины?

Лэси провел языком по пересохшим губам и повел плечами, словно стараясь освободиться от ужаса, вызванного в нем этим стуком. Он нерешительно подошел к своему письменному столу.

- Ладно, - сказал он, отпуская Тонгера.

Тот был уже у дверей, когда Лэси поднял голову и внезапно остановил его:

- Я хочу, чтобы вы поехали сегодня же по одному делу в Париж.

- В Париж? - брови слуги удивленно поднялись. - Зачем вы посылаете меня в Париж? Я не говорю по-французски и ненавижу море. Не можете ли вы послать кого-нибудь другого? Отправьте нарочного, который выполнит все ваши поручения.

- Мне нужен человек, которому я могу довериться, - прервал его хозяин. - Я позвоню в Крейден, чтобы для вас приготовили аэроплан. Вы вернетесь до ночи.

Тонгер остановился в сомнении. Очевидно, это задание не нравилось ему, так как его тон изменился:

- Я не люблю летать на аэропланах, но согласен разок предпринять такую поездку. В котором часу я вернусь, если вернусь вообще?

- Вы уедете в двенадцать часов, будете в Париже в два, отдадите письмо и вылетите обратно в три, так что в Лондоне будете в пять часов.

Тонгер все еще колебался. Подойдя к окну, он боязливо посмотрел на небо:

- Плохой день для путешествия на аэроплане, Лэси! - проворчал он. - Облачно и сильный ветер... Хорошо, я поеду! Вы приготовили письмо?

- Я напишу его через час, - ответил Маршалт.

Когда Тонгер удалился, он подошел к двери, запер ее на ключ, вернулся к столу и, взяв телефонную трубку, попросил соединить его с Парижем. Когда заказ был принят, он назвал еще один номер.

- Сыскное агентство Стормера?.. Я хочу сейчас же переговорить с мистером Виллитом! Говорит мистер Лэси Маршалт. Мистер Виллит в конторе?

По-видимому, мистер Виллит находился поблизости, так как вслед за этим раздался его голос. Он поздоровался с миллионером.

- Приезжайте ко мне, я хочу вас видеть немедленно, - сказал Маршалт и, повесив трубку, начал писать.

Момент был критический. Где-то поблизости находился человек, которому он сделал неизмеримо много зла, который не задумался бы отомстить ему, человек ловкий и смелый, жаждущий мести и кровавой расплаты. Инстинкт говорил Лэси Маршалту, что беда не за горами. Он закончил письмо, написал адрес на конверте и запечатал его сургучом. Затем отпер двери, и как раз вовремя, потому что явился Тонгер в сопровождении частного сыщика, уже и прежде доставлявшего сведения, нужные Лэси Маршалту.

- Я забыл спросить вас об этом раньше, но вы, кажется, глава агентства?

Виллит отрицательно покачал головой:

- Не совсем, - ответил он. - Но мистер Стормер большую часть времени проводит в нью-йоркском отделении агентства. В Америке мы занимаем лучшее положение: Стормер исполняет поручения правительства, оберегает некоторых людей, играющих видную роль в обществе. Здесь же...

- Вот какое поручение я вам дам, - сухо сказал Лэси, - вы слышали когда-нибудь о Малпасе?

- Это старик, который живет в соседнем доме? Да, я слышал о нем. Нам поручили узнать, кто он такой, - наши клиенты хотят иметь его фотографию.

- Кто они? - быстро спросил Лэси. Мистер Виллит улыбнулся.

- Боюсь, что не смогу сказать вам, - ответил он. - Одна из наших обязанностей - сохранять секреты наших клиентов.

Лэси достал из кармана всегда лежавшую там пачку денег, отделил две бумажки и, положив их на стол, пододвинул сыщику, который, смущенно улыбаясь, взял их.

- Я думаю, что нет особой нужды держать в секрете такое дело. Это по поводу некоего Лекера, который исчез некоторое время тому назад.

- Лекер? Это имя мне незнакомо! Так вы могли бы разузнать что-нибудь о старике?

Виллит покачал головой:

- Нет, сэр, он недосягаем, как устрица в своей скорлупе.

Лэси долго раздумывал, прежде чем заговорил снова:

- Я хочу, чтобы вы назначили смены сыщиков, которые беспрерывно следили бы за Малпасом. Я хочу, чтобы и днем и ночью велось наблюдение за всеми входами его дома, а также, чтобы вы послали одного из людей на крышу моего дома.

- Для этого нужно, в общей сложности, шесть человек, - сказал Виллит, делая заметку в своей записной книжке. - Что вы еще желаете?

- Вы должны следить за ним, опознать его и дать мне знать, кто он. Если возможно, достаньте фотографию.

Виллит записал и эти распоряжения.

- Теперь, надо полагать, нам будет легче, - сказал он. - До сих пор это дело не требовало стольких людей и все расследование вел один сыщик. Когда мы приступим?

- Сейчас же, - энергично заявил Лэси. - Я отдам распоряжение, чтобы назначенного вами человека пропустили на крышу. Тонгер позаботится о том, чтобы создать ему удобства.

Он отпустил сыщика, и сейчас же вслед за этим раздался телефонный звонок из Парижа. Больше десяти минут Лэси Маршалт отдавал по телефону приказания на прекрасном французском языке.

Глава 26. Женщина в парке

Бывали моменты, когда Одри с некоторым сожалением вспоминала о днях, проведенных ею на птицеферме в обществе надоедливой миссис Граффит. Птицеводство имело свои недостатки, но все же разведение кур, несмотря на все трудности, связанные с этим делом, было более приятным занятием, чем служба у отталкивающего старика, жившего в доме на Портмен-сквер. Последние два дня она не видела Дика Шеннона и за это дулась на него, хотя он сообщил ей номер своего телефона и явился бы к ней по первому ее зову. Раз или два она подходила к телефону, брала трубку и снова вешала ее. Наконец она приняла бесповоротное решение. Сегодня вечером должно было состояться ее второе свидание с мистером Малпасом, и она решила прекратить с ним всякие отношения. Каждое утро она получала его корреспонденцию, которую переписывала и возвращала ему. Однажды она даже сама отнесла письма на Портмен-сквер, надеясь увидеть Малпаса до назначенного срока. Но, хотя она стучала несколько раз, ответа не последовало, и ей пришлось бросить письма в узкую щель ящика для писем, куда они упали с глухим стуком.

В тот день, когда Тонгер нехотя отправился в путешествие в Париж, она предприняла свою любимую прогулку.

Грин-парк был совершенно пуст в это холодное январское утро. Пруды замерзли, и только по краям сторожа разбили лед для птиц, обитающих на маленьких островках в густых зарослях кустарника. Ветки деревьев были голы, и только лавровые и миртовые кусты сохранили свою вечнозеленую листву, оправдывая этим название парка.

Одри направилась по ведущей вокруг сквера аллее и подошла к мостику, перекинутому через него. Дул холодный северный ветер, По небу стремительно неслись белые облака, предвещавшие снег. Одри чувствовала его в воздухе. Она успела дойти до середины моста, когда сильный порыв ветра заставил ее повернуть обратно; она решила, что погода сегодня не подходит для прогулки.

Ветер раздувал полы пальто и срывал шляпу. Она придерживала ее руками и шла обратно той же дорогой. Впереди себя она увидела гуляющего приземистого человечка, который шел, размахивая палкой. Еще издали, до того, как она нагнала его, она почувствовала запах его сигары. Размахивая своей тростью, он чуть не задел ее. Оглянувшись в испуге, он остановился, и от смущения сигара чуть не выпала из его рта.

- Простите, сударыня! - сказал он.

Одри улыбнулась и, произнеся несколько слов, поспешила вперед. На одной из скамеек у пруда она заметила женщину, и ее поза, даже на таком расстоянии, показалась ей странной. Женщина откинулась назад, подняв лицо к небу; ее широко раскинутые руки ухватились за скамейку. Девушкой невольно овладел страх. Поза женщины была такая неестественная, такая странная, что Одри замедлила шаг, боясь пройти мимо неподвижной фигуры, и гуляющий незнакомец быстро нагнал ее.

- Как странно! - сказал он. Одри обрадовалась его обществу.

- Что случилось с этой женщиной? Хотелось бы это выяснить, - сказала она.

Он ускорил шаги, и она последовала за ним, боясь остаться одна. Женщине, сидевшей на скамье, было лет тридцать-сорок. Ее глаза были наполовину закрыты, лицо и руки посинели от холода. Рядом с ней лежал маленький серебряный флакон без пробки и его содержимое вылилось на скамью. Одри смотрела с содроганием. Это ужасное лицо показалось ей странно знакомым, и она напрягла память, чтобы вспомнить, где она видела эту женщину. Она видела ее где-то, может быть, проходя по улицам. Нет, она видела ее где-то совсем близко.

Толстяк бросил свою сигару и бережно поднял голову женщины.

- Вы не могли бы пройти вперед и позвать полисмена, - мягко сказал он, но в этот момент невдалеке показался полисмен, и его предложение оказалось излишним.

- Она больна? - спросил полисмен, нагибаясь над женщиной.

- По-видимому, тяжело больна, - спокойно сказал толстяк. - Мисс Бедфорд, вам лучше уйти.

Одри вздрогнула, услышав свое имя, произнесенное незнакомым ей человеком. Она внимательно посмотрела на него, но, насколько она помнила, она никогда не видела его. Его взгляд, указывавший на дорогу, был яснее слов: он просил ее уйти.

- На другом конце аллеи вы увидите констебля, мисс, - сказал полисмен. - Не будете ли вы так добры прислать его ко мне и сказать ему, чтобы он вызвал санитарную машину?

Чувствуя облегчение оттого, что она может уйти от этого зрелища, Одри удалилась так быстро, что полисмен не успел выполнить все необходимые полицейские формальности.

- Я забыл спросить ее имя. Но вы, кажется, знаете ее? Мисс...

- Да, это мисс Брэдфилд. Я немного знаю ее: мы когда-то работали в одной конторе, - быстро проговорил Слик Смит.

Он поднял серебряный флакон, старательно заткнул его пробкой и передал полисмену.

- Вам, может быть, нужно будет узнать содержимое бутылочки, - сказал он и затем добавил тоном предостережения: - Никому не позволяйте сделать хоть один глоток из этой бутылочки, пока вы не узнаете, что в ней!

- Почему? - спросил пораженный полисмен. - Вы думаете, что это яд?

Смит не сразу ответил:

- Разве вы не чувствуете запаха? - Он нагнулся над лицом женщины и понюхал ее губы: - Запах миндаля!

Полисмен нахмурился и сказал:

- Вы думаете, что она мертва?

- Да, - спокойно ответил Слик.

- Самоубийство? - спросил констебль.

- Не знаю. Запишите лучше мое имя: Ричард Джеймс Смит, известный полиции как Слик Смит. Меня знают в Скотленд-Ярде. Я у них на примете.

Человек в форме подозрительно посмотрел на него.

- Что вы тут делаете? - спросил он. Полисмен был не слишком сообразителен и задавал вопросы почти машинально.

- Помогаю вам, - лаконично ответил Слик.

Появился второй полисмен, и вскоре громко прозвучал гудок санитарной машины, вокруг которой понемногу начала собираться толпа любопытных. Приехавший врач скоро окончил осмотр.

- Да, она мертва. Яд - цианистый калий!

Врач был молодой человек, недавно окончивший университет и очень самоуверенный. Но в данном случае его быстрый диагноз был подтвержден дальнейшим расследованием.

Дик Шеннон узнал эту новость случайно и кроме интереса, который всегда возбуждало в нем имя Слика Смита, не нашел в этом деле ничего необычного, требовавшего его личного вмешательства. К нему явился полицейский чиновник, которому поручено было расследование, и начал расспрашивать его о Слике Смите.

- Да, я знаю его, - отвечал Шеннон. - Это ловкий вор из Америки, но здесь он ни в чем не замешан и в Англии за ним не числится никаких дел. А кто была эта женщина?

- Неизвестно, нам не удалось ничего узнать.

- Ничего не было на ней, в ее платье, в сумочке, что помогло бы опознать ее?

- Ничего. Это, вероятно, самоубийство, уже второе по счету в Грин-парке за последнее время.

В этот вечер Одри Бедфорд, просматривая вечернюю газету, прочла короткое сообщение: "Сегодня в Грин-парке найден труп неизвестной женщины. Предполагается, что она покончила с собой, приняв яд".

Она была мертва! Одри вздрогнула при этом известии, подтверждавшем ее собственное опасение. Какой ужас! Смерть была почти мгновенной, потому что женщины не было на скамье, когда она проходила по дороге за минуту или две до этого. Кто она? Одри была уверена, что где-то видела ее. Потом она вспомнила, и у нее забилось сердце. Это была та женщина, которую она видела неделю тому назад пьяной, стучавшейся в двери дома Маршалта. Одри не закончила свой обед и подошла к телефону. Теперь, по крайней мере, у нее был предлог поговорить с Диком Шенноном. Радость, послышавшаяся в его голосе, когда он ответил ей, согрела и ее.

- Где это вы пропадали? Я все ждал, что вы вызовете меня по телефону. Не случилось ли чего-нибудь?

Последние слова были произнесены с тревогой.

- Нет, ничего. Я узнала из вечерних газет, что в парке найдена мертвая женщина. Я видела ее, капитан Шеннон, я хочу сказать, что я была там, когда ее нашли, и уверена, что знаю ее.

Последовала пауза.

- Я сейчас буду у вас, - сказал Дик. Вскоре он, действительно, был у нее, и она рассказала ему все, что знала.

- Да, я знал, что там был Слик Смит; мне также сообщили, что присутствовала при этом еще какая-то барышня, мисс Брэдфилд. Это, конечно, были вы? Вы говорите, что знаете ее?

Она кивнула головой.

- Вы помните, я рассказывала вам о женщине, стучавшейся в двери дома мистера Лэси Маршалта?

- Скандалистка? - Он свистнул. - Она была нанята Малпасом.

- Но зачем?

- По какой-то таинственной причине, мне совершенно непонятной, он нанимал людей, которые должны были беспокоить Маршалта. Я думаю, что эта несчастная тоже была нанята им. Я наводил о ней справки, когда был на Портмен-сквер. По-видимому, Тонгер вытолкал ее, и это все, что о ней известно. - Он задумчиво посмотрел на девушку. - Я не хочу, чтобы вы были замешаны в этом деле ни как свидетельница, ни как-либо иначе. Лучше оставайтесь "неизвестной свидетельницей", пока не окончится расследование. Смит даст все нужные показания, а я вечером повидаю Тонгера. Между прочим, когда вы собираетесь к мистеру Малпасу?

У нее чуть не сорвалось с языка, что она сейчас же отправляется наверх, чтобы переодеться для предстоящего неприятного свидания. Но вместо этого она сказала:

- Завтра.

Он пристально посмотрел на нее.

- Вы говорите неправду, моя дорогая, - сказал он. - Вы идете к нему сегодня.

Она рассмеялась.

- Да, это верно, - созналась она. - Я только боялась вашего вмешательства.

- Конечно, я должен вмешаться. В котором часу назначено ваше свидание?

- В восемь.

Он посмотрел на часы:

- Я сделаю сразу два дела: отправлюсь теперь к Маршалту и буду ждать вас на северной стороне Портмен-сквер без трех минут восемь.

- Послушайте, нет ни малейшего основания, чтобы вы, капитан Шеннон... - начала она, но он прервал ее.

- Я думаю, что у меня есть все основания, - сказал он, - и сегодня вы должны меня слушаться!

Она колебалась.

- Вы обещаете мне, что не войдете в дом, пока не увидите меня? - настаивал он.

Вначале она не собиралась слушаться, но серьезность его тона заставила ее сделать это.

- Я обещаю, - сказала она, испытывая большое облегчение от мысли, что он будет поблизости во время предстоявшего ей разговора.

Глава 27. Предательство

Мартин Элтон поднял глаза от газеты, которую читал, и в который раз его мрачный взгляд остановился на жене. Дора придвинула свое кресло к огню камина и сидела, задумчиво глядя на красное пламя. Наконец она вздрогнула и обернулась, почувствовав его пристальный взгляд.

- Я думала, что ты куда-то уходишь, - сказала она.

- Ухожу.

Он отложил газету и отодвинул ее от себя. Стрелка часов над камином показывала двадцать минут восьмого.

- Что с тобой, Дора? Ты ничего не ела за обедом.

- Я чувствую себя плохо, - сказала она, покачав головой, и снова обернулась к огню. - В котором часу ты вернешься?

- Не знаю. Около полуночи, вероятно.

- Ты идешь к Стэнфорду?

- Я уже видел сегодня Стэнфорда, он мне больше не нужен.

Последовало долгое молчание.

- Он принес сюда деньги? - спросила она, не глядя на него.

- Нет, - сказал Мартин Элтон.

Она слишком хорошо знала его, чтобы поверить.

- Он принес что-то в чемоданчике. Это были деньги?

Теперь Мартин сказал правду:

- Да, он принес около трех миллионов франков. Дело хорошее и безопасное. Клейн легко избавится от них и получится отличная прибыль.

Она едва заметно пожала плечами:

- Это будет твой конец, Мартин! Если тебе пришла охота рисковать, то я тут ни при чем. Мне все надоело.

- Тут нет никакого риска, - сказал Мартин, снова взяв газету. - Итальянец - гений, а для меня это лишь случайное дело, - он говорил извиняющимся тоном. - Я не собираюсь сделать распространение фальшивых денег своим постоянным занятием.

- Где они? Я хочу знать!

Ее голос против обыкновения звучал властно. Целый день она нервничала, и Мартин постарался успокоить ее.

- В матраце моей кровати, - сказал он. - Но пусть это не беспокоит тебя, Дора! Завтра я велю взять их.

Он вышел из комнаты и тотчас вернулся уже в пальто и перчатках.

- Ты не выйдешь из дому? - спросил он.

- Не знаю, может быть, - ответила она, не оглядываясь.

Она услышала звук запираемой входной двери и снова погрузилась в свои безрадостные мысли. Она боялась Мартина, боялась не из-за себя, а из-за человека, которого любила. Мартин стал для нее невыносимой обузой. Он все время следил за ней и подозревал ее. В последние дни она начала ненавидеть его с такой силой, что сама боялась своего чувства. Это он толкал ее на преступления, это он заставлял ее знакомиться с преступным миром. Он сделал ее подобной себе. Так думала она, забывая все, что он в действительности сделал для нее, забывая жизнь, от которой он ее спас, забывая все его внимание к ней, всю любовь и великодушие.

Только бы избавиться от Мартина!.. Она вздохнула при этой мысли, и все ее помыслы, еще неясно осознанные ею, были направлены к одному, вели к одной цели. Через некоторое время она начала спокойно и хладнокровно обдумывать план, в котором до сих пор боялась сознаться себе самой. Он убьет Лэси Маршалта! Она кивнула головой, думая об этом как о чем-то неизбежном. Он угрожал и ей, и она ненавидела его еще больше за его угрозы. Как избавиться от Мартина, как стряхнуть с себя цепи, в которые он заковал ее? Был лишь один выход. Весь день накануне и всю ночь она старалась примириться, привыкнуть к предстоявшему ей позорному поступку.

Через четверть часа после ухода Мартина она направилась в свою комнату, надела пальто и шляпу и быстро сбежала по лестнице.

Сержант, дежуривший в полицейском участке на Уайн-стрит, разговаривал со старшим сыщиком Гавоном, когда бледная молодая женщина быстро вошла в скудно меблированную комнату. Гавон знал ее и любезно поздоровался с ней:

- Добрый вечер, миссис Элтон! Вы ко мне?

Она ответила кивком головы. Ее губы пересохли, язык, казалось, не повиновался ей.

- Да, - проговорила она наконец. - Есть один человек в Италии, - ее голос звучал резко и нервно, - который подделывает французские деньги. Их уже очень много в обращении.

Сыщик кивнул головой:

- Да, это верно. Вы разве знаете кого-нибудь, имеющего такие деньги?

Она с трудом проглотила слюну.

- Этих денег много у меня в доме, - сказала она. - Их принес мой муж. Они под матрацем его кровати. В изголовье кровати есть небольшой ящик, который закрыт матрацем. Там вы их и найдете.

Гавон был поражен.

- Ваш муж? - недоверчиво воскликнул он. - Это его деньги?

Она кивнула головой.

- К чему его присудят? - Она схватила сыщика за руку. - Ему дадут за это семь лет, Гавон, да?

Гавону были знакомы случаи предательства ревнивых женщин. И все же он был возмущен. Ему и присниться не могло, что имя Доры Элтон будет занесено на Уайн-стрит в секретную книгу доносов.

- Вы уверены? Подождите здесь.

- Нет, нет, я должна идти, - задыхаясь, сказала она, - я должна идти куда-нибудь... куда-нибудь!.. Прислуга впустит вас в дом. Я разрешила...

Через минуту Дора уже бежала по улице. И несмотря на то что она торопилась, кто-то шел за ней еще быстрее и, завернув вслед за ней за угол, нагнал ее. Она услышала шаги и, обернувшись, вскрикнула:

- Мартин!

Он взглянул на нее горящими глазами, и она отпрянула, подняв руки, словно защищаясь от удара.

- Ты была на Уайн-стрит? Зачем? - шепотом спросил он.

- Я... я... мне нужно было пойти, - пробормотала она, бледная как смерть.

- Ты ходила доносить на меня?.. Ты сказала о деньгах?

Она смотрела на него, словно завороженная.

- Ты следил за мной?

Он кивнул головой.

- Я был на другой стороне улицы. Я видел, как ты вошла, и догадался. Я боялся, что ты это сделаешь, но все же не мог этому поверить. Ты можешь избавить полицию от лишних хлопот. Вернись туда и скажи, что они ничего не найдут: денег там нет. Ты напрасно старалась: меня не продержат и неделю.

- Мартин! - простонала она.

- Ты хотела избавиться от меня, - безжалостно продолжал он, - устранить все препятствия к твоему роману с Маршалтом. Ты думала, что это так легко, но ты ошибаешься, моя милая! Я сегодня же рассчитаюсь с Лэси. Сообщи и об этом твоим друзьям полицейским.

- Куда ты? - Она старалась удержать его, но он оттолкнул ее и быстро пошел по улице, оставив обезумевшую женщину, которая бросилась к ближайшей телефонной будке и стала безуспешно набирать номер Лэси Маршалта.

Глава 28. Дом смерти

Через пять минут после свидания Дика Шеннона с Одри его автомобиль остановился перед импозантным подъездом дома Лэси Маршалта. Тонгер открыл ему двери. Обычно он носил что-то вроде ливреи - короткий сюртук и полосатый жилет, теперь же он был в обыкновенном костюме и теплом пальто, и у него был такой вид, как будто он только что вернулся из путешествия.

- Маршалта нет дома, - резко сказал он.

- Вы как будто больны. Что с вами? - спросил Дик. Он вошел в дом, не ожидая приглашения, и закрыл за собой дверь. Тонгера его слова, видимо, позабавили.

- Вы правы. Вы летали когда-нибудь на аэроплане?..

Дик рассмеялся.

- Так вот где вы были! Я вам сочувствую, если вы плохо переносите море, а это - новое, но удивительно неприятное переживание... Я хотел видеть вас, а не Маршалта. Вы помните женщину, бывшую здесь неделю тому назад женщину, которую вы выгнали?

- Да, - кивнул Тонгер. - Пожалуйте в гостиную, капитан, - сказал он вдруг и, открыв дверь, зажег свет. - Я только что вернулся. Вы вошли вслед за мной? Ну, что же с этой особой?

- Сегодня, - начал Дик, - в парке была найдена мертвая женщина. У меня есть основание думать, что это та самая, которая устроила здесь скандал.

Тонгер уставился на него, разинув рот.

- Сомневаюсь в этом, - сказал он. - Вы говорите - в парке? Конечно, это может быть и так, но я ничего не знаю о ней - где она и что с ней.

- Вы говорили, что это - миссис... как ее имя... с "Четырнадцати потоков"?

- Да, это имя, которое она назвала. Я видел ее тогда впервые. Вы хотите, чтобы я опознал ее?

Дик размышлял. Старик, очевидно, страдал от последствий своего путешествия и было бы нехорошо подвергать его в этот вечер еще одному испытанию.

- Можно завтра, - сказал он.

Он не хотел задерживаться здесь, боясь опоздать к назначенной встрече с девушкой. Тонгер проводил его до дверей.

- Плохо на корабле, - сказал он, - еще хуже в лодке, но аэропланы... Бог мой! Это сущий ад, капитан! В следующий раз, когда Лэси пошлет меня в Париж, я поеду пароходом, хоть всю дорогу, если это возможно... Отчего она умерла? - внезапно спросил он.

- Предполагают, что она отравилась. Около нее был найден серебряный флакон.

Дик стоял еще на пороге и не успел договорить, когда дверь за ним бесшумно закрылась. Очевидно, мистер Тонгер только из вежливости проявил интерес к происшествию, но был всецело поглощен своим самочувствием.

- Ваши манеры, мой друг, оставляют желать лучшего, - сказал Дик полушутя, сходя со ступеней подъезда.

По улице мимо него прошла какая-то женщина. В неясном свете отдаленного фонаря он увидел очертания ее фигуры. Когда она очутилась в полосе света, что-то в ее походке показалось ему знакомым. Она была в черном, широкие поля шляпы скрывали ее лицо. Но Шеннон все же узнал ее и окликнул по имени:

- Миссис Элтон!

Она остановилась, словно от удара, и обернулась к нему.

- Кто это? - дрожащим голосом спросила она. - Ах, это вы! - Затем быстро добавила: - Вы видели Маршалта?

- Нет, не видел.

- Я хотела войти в дом, но Маршалт. по-видимому, переменил замок у черного хода. Боже мой, капитан Шеннон, что со мной будет?

- А что случилось? - спросил он, пораженный ее взволнованным голосом.

- Мартина нет здесь?.. Как я была глупа! - Нет, здесь никого нет, даже Маршалта.

Она остановилась, раздумывая и прижав руку к губам, с бледным и растерянным лицом. Потом без всякого перехода проговорила:

- Я ненавижу ее, ненавижу! - Она говорила задыхаясь, и ее голос дрожал от страстной злобы. - Вы не поверите, но она отвратительная, лицемерная девчонка! Я думаю, что он отправился на свидание с ней. Мне безразлично, что сделает Мартин, и безразлично, что он все знает. Но если Лэси обманывает меня... Он переменил замок: это - доказательство...

Ее слова перешли в рыдание.

- О чем вы говорите? - удивленно спросил Дик.

Женщина была близка к истерике, он видел, как она дрожит от бессильной злобы.

- Я говорю о Лэси и Одри, - воскликнула она и, не прибавив ни слова, повернулась и убежала в том направлении, откуда пришла.

Дик, пораженный, смотрел ей вслед. Дойдя до Портмен-сквер, он увидел ожидавшую его Одри.

- С кем вы разговаривали? - спросила она, идя рядом с ним к дому 551.

- Ни с кем... по крайней мере, вы ее не знаете, - сказал он. Одри хотела расстаться с ним за несколько шагов от дома.

- Пожалуйста, не ходите дальше, - попросила она.

- Я войду в дом вместе с вами, - настаивал он, - или вы совсем не войдете туда. Ни в коем случае я не разрешу вам идти одной!

Она задумчиво посмотрела на него.

- Может быть, так будет лучше, но мне кажется, что я напрасно разрешаю вам идти со мной. Малпас ужасен, но все же я многим обязана ему!

- Кстати, деньги при вас?

- Да, со мной все, что у меня осталось, - ответила она с легкой улыбкой. - Я была очень бережлива. В гостинице я заплатила за неделю вперед. Вы понимаете, что с понедельника мне надо непременно искать новую службу. Что касается мистера Малпаса, то он, вероятно, пошлет за полицией, если я не отдам ему тех денег, которые я истратила.

- Пусть он пошлет за мной! - предложил Дик.

Они подошли к дверям дома, и после короткого раздумья Одри постучала. Ответа не последовало, и она постучала опять. Внезапно за дверью раздался резкий голос:

- Кто там?

- Это мисс Бедфорд!

- Вы одни?

Она медлила с ответом, но Дик яростно закивал, подавая ей знак.

- Да, - сказала она.

Не успела она произнести это слово, как дверь медленно раскрылась, и она вошла в сопровождении сыщика. В вестибюле горел тусклый свет.

- Подождите здесь, - прошептала девушка, когда дверь бесшумно закрылась за ними.

Дик молча согласился, но решил держаться как можно ближе к ней, чтобы в случае необходимости услышать ее зов. Пока Одри поднималась по лестнице, он двигался следом неслышными шагами, так как резиновые подошвы его ботинок не производили ни малейшего шума. На площадке он поднял руку, чтобы постучать в дверь, но она предупредила его движение, постучав сама два раза. Она хотела уже постучать в третий раз, как вдруг за дверью раздались один за другим два выстрела. В тот же миг Шеннон очутился около нее и оттолкнул девушку в сторону.

Капитан со всей силой навалился на дверь, и она внезапно открылась. Молодые люди очутились в ярко освещенной передней и увидели перед собой открытую дверь в следующую комнату. Там царил непроглядный мрак.

- Есть здесь кто-нибудь? - резко спросил Дик, уловив какое-то крадущееся движение.

- Что это? - спросила девушка испуганным голосом.

- Не знаю.

В этой темной комнате, казалось, действовала какая-то таинственная сила. Дик почувствовал, как шевелятся волосы на его голове, и холодная дрожь пробежала по его телу.

- Кто здесь? - спросил он опять.

И вдруг совершенно неожиданно зажглись две лампы, одна на письменном столе, другая с большим абажуром над маленьким столиком, около которого стоял стул. В первую минуту Дик не заметил ничего необычного, но затем увидел на ковре посреди комнаты неподвижную фигуру, лежавшую вниз лицом. Он бросился к ней, но наткнулся на проволоку на высоте груди, затем на другую над самым полом и чуть не упал. При свете своего карманного фонаря он вовремя увидел третью проволоку и разорвал ее ударом ноги. В следующий миг он очутился около лежащего на полу человека и перевернул его на спину. Это был Лэси Маршалт, на его манишке в области сердца чернела обгоревшая дыра от выстрела в упор. Раскинутые руки были сжаты в агонии, остекленевший взгляд полузакрытых глаз был устремлен в потолок, и тонкая струйка крови расползлась по белоснежной рубашке.

- Убит! - проговорил Дик.

- Что случилось, что случилось? - прошептала с ужасом девушка.

- Оставайтесь на месте! - приказал Дик. - Не выходите из комнаты.

Он боялся потерять ее из виду в этом таинственном доме смерти. Пробравшись к слабоосвещенному письменному столу, он нашел, как и ожидал, маленькую распределительную доску с выключателями, отпиравшими и запиравшими двери в доме. Он повернул их один за другим и вернулся к девушке.

- Теперь все двери, наверное, открыты, - сказал он и, взяв ее под руку, поспешил с ней вниз по лестнице.

- Что здесь случилось? - спросила она опять. - Кто это был?

- Я скажу вам позже.

Входная дверь была открыта настежь, и они выбежали на улицу. Тусклые фары такси показались вдали на площади, и Дик громким свистком подозвал машину.

- Вернитесь в отель, - сказал он Одри, - ждите меня, пока я не приду.

- Не возвращайтесь больше в этот дом, - со страхом сказала она, схватив его за руку. - Прошу вас, не делайте этого. Еще что-нибудь случится с вами. Я боюсь за вас!

Он мягко высвободился.

- Вам незачем беспокоиться, - сказал он, - сейчас я вызову сюда целый отряд полисменов и тогда...

Он не договорил, как сзади раздался стук захлопнувшейся входной двери.

- Кто-то остался в доме, - прошептала Одри. - Ради Бога, не ходите туда. Капитан Шеннон, Дик, не ходите туда!

Дик взбежал по ступенькам и налег плечом на дверь, но она даже не дрогнула.

- Там, кажется, уже решили вопрос за меня, - сказал он. - Пожалуйста, поезжайте в отель!

Как только автомобиль отъехал, он снова начал стучать в дверь. Капитан знал, что ответа не будет, и похолодел от ужаса, когда вдруг услышал почти над самым ухом взрыв громкого, безумного смеха.

- Попался мне, попался! - дико прокричал чей-то голос, и затем наступило молчание.

- Откройте дверь, - охрипшим голосом крикнул Дик, - откройте дверь! Я хочу поговорить с вами.

Но ответа не было. На его громкий стук из темноты со стороны Бейкер-стрит показался полисмен, к которому вскоре присоединился второй человек, в котором Дик тотчас узнал частного сыщика Виллита.

- Что случилось, капитан Шеннон? - спросил он.

- Что вы здесь делаете? - в свою очередь поинтересовался Шеннон.

- Слежу за этим домом по поручению мистера Маршалта.

Это была поразительная новость.

- Маршалт поручил вам следить за этим домом? - быстро спросил Дик, и когда Виллит ответил утвердительно, продолжал: - А с другой стороны кто-нибудь смотрит за домом?

- Конечно, капитан Шеннон, и еще третий человек находится на крыше дома мистера Маршалта.

Дик быстро принял решение.

- Пойдите к вашему товарищу, находящемуся за домом, и оставайтесь там. У вас есть какое-нибудь оружие?

Виллит, казалось, был в замешательстве.

- Это значит, что у вас есть револьвер без необходимого разрешения. Но я не буду настаивать на своем вопросе. Обойдите дом и не забудьте, что вы имеете дело с опасным и вооруженным убийцей. Он не задумается застрелить вас, как застрелил мистера Маршалта.

- Маршалта? - Сыщик остолбенел от изумления. - Он убит?

- Да, он убит, - подтвердил Дик.

Он послал констебля за подкреплением и полицейской санитарной машиной, а затем быстро осмотрел фасад дома. Широкая железная ограда отделяла от улицы два окна, до которых можно было добраться при помощи доски. Но, даже если забраться в комнату, дверь на лестницу (он помнил эту дверь) могла составить такое же препятствие, как и входная, Дик раздумывал некоторое время над тем, удастся ли им войти в дом таким образом, а затем обошел вокруг дома и присоединился к стоявшим там двум сыщикам, оставив вернувшегося полисмена у главного входа. В узком проходе позади дома была высокая стена с маленькой калиткой - вход, которым, очевидно, часто пользовались, потому что тут не было ни мусора, ни грязи, скопляющихся обычно у порога наглухо закрытых дверей. Виллит помог Дику Шеннону взобраться на стену. При свете карманного фонаря капитан увидел маленький дворик и вторую дверь. Он не сомневался в том, что и она заперта, как остальные. Когда он снова вернулся на улицу, к дому подъехал автомобиль, переполненный сыщиками и полицейскими в форме. Первым спрыгнул с автомобиля сержант Стил. Один из полицейских нес тяжелый топор, но при первом же ударе Дик убедился в бесполезности такого орудия.

- Дверь обита сталью: нам придется взорвать ее, - сказал он.

Но взорвать дверь было не так легко. Замочная скважина оказалась так мала, что невозможно было ввести в нее динамит и, таким образом, это становилось сложным и даже опасным предприятием. Но вдруг, когда он советовался с инспектором, командовавшим отрядом, случилось чудо.

Что-то щелкнуло и дверь медленно открылась.

- Заклините ее! - крикнул на бегу Дик и помчался наверх. В комнате смерти еще горел свет. Дик остановился в дверях, окаменев от изумления. Труп Лэси Маршалта исчез!

Глава 29. Божество мистера Малпаса

- Обыщите все комнаты, - Приказал Дик. - Преступник еще в доме. Вы не нашли никакого хода, соединяющего оба соседних дома?

- Нет, такого хода нет, - сказал Стил. - В стенах нет пустот: я исследовал их на всех этажах.

Вернувшись в комнату, в которой Шеннон видел труп, они застали там полицейского инспектора, сидевшего за письменным столом.

- Что вы думаете об этом, сэр?

С этими словами он подал Дику листок бумаги. Это была коротенькая записка, и, когда Дик прочел ее, его кровь застыла от ужаса. На бумаге был адрес гостиницы, где жила Одри, и это был, несомненно, ее почерк.

Он прочел:

"Приходите сегодня вечером в восемь часов повидаться со мной. Мистер М. впустит вас, когда вы постучите в дверь".

И подпись: "О".

Одри! На минуту он был сбит с толку, но потом мгновенно понял все. Это была одна из тех записок, которые она переписывала по поручению старика. Она послужила приманкой для миллионера, при помощи которой его заманили в этот дом, где он нашел свою смерть.

Капитан отвел Стила в сторону и показал ему записку.

- Я знаю, в чем тут дело, - сказал он, - это одно из тех писем, которые мисс Бедфорд переписывала для старика по его поручению. А затем он добавил: - Я пойду к Тонгеру сообщить эту новость.

Он совсем забыл о Тонгере и о том, какое впечатление может произвести на него событие, происшедшее в соседнем доме.

Когда Шеннон вышел, он увидел перед входной дверью кучку людей, собравшихся узнать подробности разыгравшейся трагедии, слух о которой распространился с обычной в таких случаях молниеносной быстротой.

В окнах соседнего дома горел свет.

Как будет потрясен Тонгер! Он долгие годы жил у убитого, деля с ним радость и горе. Каким бы негодяем ни был этот слуга, все же он был привязан к своему хозяину.

На звонок никто не ответил. Осмотрев фасад дома за железной оградой, Дик увидел в подвале освещенные окна кухни и. снова позвонил. Затем он услышал, что его зовет Стил, и обернулся к своему подчиненному. Но не успел он сделать и одного шага по мостовой, как в доме Маршалта прогремел выстрел, а за ним еще два. Одним прыжком Дик очутился у двери. Где-то в подвальном помещении раздались громкие крики, и дверь из кухни на улицу распахнулась.

- Убивают! - завопил женский голос.

Дик сбежал по ступенькам вниз и наткнулся на женщину, находившуюся в состоянии, близком к обмороку. Оттолкнув ее, он пробежал кухню и бросился вверх по лестнице, которая, как он предполагал, вела в переднюю.

Здесь он увидел трех перепуганных до смерти горничных и кухарку, более спокойную, чем все остальные. Но и она могла дать лишь скудные показания. Она слышала голос мистера Тонгера, а затем последовали выстрелы.

- Это доносилось оттуда, сэр, - дрожащим пальцем указала наверх одна из женщин, - из кабинета мистера Маршалта.

Шагая через две ступеньки, Шеннон взбежал по лестнице и, повернув направо, увидел, что двери кабинета были широко раскрыты. На пороге лежал Тонгер. Он был мертв!

Нагнувшись над ним, Дик без всякого усилия поднял его и положил на диван. Тонгер тоже был убит выстрелом в упор. Не нужно было звать врача: смерть наступила мгновенно.

Подойдя к двери, Дик позвал одну из служанок.

- Позовите немедленно полисмена.

На этот раз он помешает неизвестному убийце скрыть бесследно труп своей жертвы. Он подождал, пока не увезли труп, а затем принялся обыскивать кабинет. Два пустых патрона убедили его, что убийство было совершено автоматическим пистолетом. Но каким образом скрылся убийца? Шеннон вспомнил что-то и отправился разыскивать прислугу.

- Когда я выбежал из кухни, входная дверь была открыта... Кто открыл ее?

Никто из служащих не мог ничего сказать. Дверь уже была открыта, когда они все выбежали из подвала. Поверхностный осмотр дома ничего не дал. Но один факт был очевиден: у Малпаса был соучастник, и если кто-нибудь и скрылся из дома, то это мог быть только последний. Малпас после убийства Маршалта остался в своем доме, - в этом Дик был уверен.

Дик вернулся в дом No 551, чтобы продолжать там поиски. Каждая комната была тщательно осмотрена за исключением одной на верхнем этаже, куда полиции никак не удавалось проникнуть.

- Нужно выломать дверь, - решительно сказал Дик. - Принесите лом. Я не оставлю этого дома, пока не обыщу его сверху донизу.

Он остался один в затянутой черным комнате, где был убит Маршалт, и раздумывал над необъяснимым исчезновением убийцы, как вдруг услыхал позади себя какое-то движение. Он быстро обернулся. Какой-то человек стоял в дверях. Первое, что Дик заметил, были блестящие стекла его очков. Это был хромой Браун, любитель ночных прогулок по Лондону, которого Дик видел ночью на Портмен-сквер и который так интересовался алмазами.

- Как вы попали сюда? - холодно спросил Дик.

- Через дверь, - был спокойный ответ. - Она открыта настежь. Я стоял в толпе и, будучи смелее других, отважился войти.

- Разве нет у двери полисмена?

- Если и есть, я не видел его, - небрежно ответил Браун. - Я помешал вам, капитан Шеннон?

- Боюсь, что помешали, - сказал Дик. - Но вы не уйдете, пока я не узнаю, как вы вошли сюда.

Хромой улыбнулся, обнажив при этом зубы.

- Неужели вы хотите сказать, что подозреваете меня? Подозревать меня в убийстве моего доброго, старого друга Лэси Маршалта!

Дику не понравилась его хитрая усмешка, ибо он не видел ничего веселого в трагедии этого вечера. Его мозг упорно работал, когда он провожал вниз странного человека. Констебль у дверей не видел, как он вошел, и клялся, что никто не проходил, пока он стоял на посту.

- Что это значит? - спросил Дик, глядя на странного посетителя.

- Это значит, что констебль ошибается, - хладнокровно ответил тот. - Может быть, он забыл, как он вышел на улицу отогнать толпу.

Полисмен согласился, что это действительно было.

- Вы могли видеть это и из дома, - ответил Дик, не поверив такому доказательству. - Где вы живете?

- По-прежнему в отеле "Ритц-Карлтон". Я могу остаться здесь, если вы желаете, но уверяю вас, что моим основным преступлением было излишнее любопытство.

Дик еще раньше проверил сообщение, что Браун, действительно, живет в этом роскошном отеле, и ему пришлось отпустить его.

- Не нравится мне все это, - сказал Шеннон своему помощнику, когда тот вернулся в комнату Малпаса. - Может быть, он и вошел, как говорит, но, с другой стороны, весьма вероятно, что он был в доме, когда произошло убийство... Долго ли еще будут возиться с этой дверью! Пойдем, посмотрим.

Он последовал за Стилом наверх, где два констебля стояли перед крепко запертой дверью, не имевшей ни ручки, ни замка.

- Каким образом она запирается? - спросил Дик, с любопытством осмотрев дверь.

- С той стороны, сэр, - ответил полисмен. - Там кто-то есть.

- Вы уверены в этом? - быстро спросил Дик.

- Да, сэр, - ответил второй полисмен, - я тоже слышал какой-то шум, словно тащили стол, передвигая его по полу.

Он приложил палец к губам, предупреждая остальных, и нагнул голову. Дик тоже прислушался. Сначала он не услышал ничего, но потом до его слуха донесся тихий скрип, как будто что-то поворачивалось на ржавых петлях.

- Топор не помог: мы пытались, но безуспешно, - сказал Стил. - Вот идет человек с ломом.

- Вы слышите? - внезапно спросил полисмен. Нужно было быть глухим, чтобы не услышать звука падающего стула. Затем послышался шум падения тяжелого предмета.

- Открывайте дверь, скорей! - торопил Шеннон. Схватив лом, он протиснул тонкий конец в дверную щель и налег со всей силой. Дверь слегка подалась. Тогда ввели в щель второй лом и общими усилиями взломали дверь, распахнувшуюся с громким треском. Чердак, на который они вбежали, был пуст и совершенно не обставлен. Там не было ничего, кроме стола и одного стула, валявшегося на полу. Вскочив на стол, Дик дотянулся до слухового окна над головой, но оно было закрыто. Он направил вверх свет своего фонаря, и... увидел вдруг неясные очертания лица, смотревшего на него сквозь запыленное стекло. Это длилось только мгновение, но Дик запомнил длинный острый подбородок, высокий выпуклый лоб и огромный безобразный нос...

Глава 30. Портсигар

- Лом, живо! - закричал Шеннон и начал выламывать тяжелую раму.

Через минуту рама открылась, и Дик выбрался на плоскую, крытую железом крышу. Он осторожно обошел вокруг дымовых труб, как вдруг услышал чей-то выкрик:

- Руки вверх!

При свете фонаря Дик увидел человека в пальто и вспомнил, как Виллит говорил ему, что на крыше находится сыщик, поставленный для наблюдения за домом.

- Вы один из людей Виллита? - крикнул он.

- Да, сэр!

- Я капитан Шеннон из Скотленд-Ярда. Вы не видели, здесь кто-нибудь проходил?

- Нет, сэр!

- Вы уверены? - недоверчиво спросил Дик.

- Абсолютно, сэр! Я слышал шум шагов до того, как взломали окно, но этот шум раздавался на другом конце крыши.

Дик поспешил в том направлении, но уперся в сплошную стену соседнего дома, который был этажом выше дома No 551. Капитан осветил фонарем стену: совершенно невозможно, чтобы кто-нибудь взобрался по ней. Потом он заметил веревку, обвязанную вокруг одной из дымовых труб и свисавшую с низких перил на краю крыши. Он заглянул вниз в темноту.

- Он был, несомненно, здесь, если удрал этим путем, - сказал Дик, возвращаясь к сыщику, чтобы еще раз допросить его.

Но человек не слышал ничего, кроме какого-то звука, который мог произойти и при открывании слухового окна. Других звуков не было, пока не заработал Дик своим ломом.

- Вы американец? - внезапно спросил Шеннон.

- Да, сэр, я американец, - ответил тот. - Я и в Америке работал по сыскной части.

На крыше должно было быть какое-то убежище, но хотя Дик провел там четверть часа, разыскивая, заглядывая повсюду и даже стуча по всем дымовым трубам, он не нашел тайника, в котором мог бы скрыться преступник. Тогда он спустился в маленькую комнату, поручив Стилу закончить осмотр.

Стил работал не спеша, но зато весьма тщательно. При помощи своего фонаря он начал тщательный осмотр крыши. Первым его открытием был маленький пустой патрон автоматического пистолета, вторым и более важным - была находка, на которую он наткнулся, когда хотел уже прекратить дальнейшие поиски. Она лежала в водосточной трубе у самых перил и привлекла его внимание своим блеском. Он поднял блестевший предмет из лужицы застоявшейся воды и понес его в дом. Это был маленький золотой портсигар, содержавший три промокших папиросы. Вытерев его насухо, Стил показал его своему начальнику. Дик Шеннон прочел инициалы.

- Мне кажется, теперь этот человек от нас не уйдет, - сказал он.

Глава 31. Мартин Элтон возвращается домой

Дора Элтон услышала, как муж повернул в замке ключ, и приготовилась к встрече. Она дрожала от озноба, хотя все еще была в меховом пальто и в комнате было совсем тепло. В ее нервном состоянии все звуки, казалось, усиливались. Она услышала, как Мартин положил внизу свою палку, и шелест его шагов на ковре. Дора ждала.

Когда-то она читала о человеке, который находился под влиянием гипнотизера, беспрекословно повинуясь его воле. И только тогда, когда однажды жертва испытала радостное чувство покоя и освобождения, она поняла, что ее повелитель умер!

Так было и с ней. Лэси Маршалт умер. Если бы она не услышала в толпе перед домом это известие, передаваемое из уст в уста любопытными зрителями, она и без этого почувствовала бы, что он мертв, так как одним внезапным ударом она вдруг почувствовала себя свободной от своего безумного увлечения. На душе у нее было как у преступника накануне казни. Подлость и бессмысленность ее поступка, ужасное наказание, которое она понесла, вся ее ненужная ненависть, - все это терзало ее теперь...

Ручка двери медленно повернулась, и вошел Мартин. При виде его она невольно прижала руку к губам, чтобы удержаться от крика.

Его лицо и руки были в грязи, одежда была запачкана и покрыта пылью. На брюках свисал рваный лоскут, обнажая раненое колено. Лицо Мартина осунулось и как-то постарело, бескровные губы нервно дрожали. Он минуту постоял у дверей, глядя на Дору, но в его взоре не было ни злобы, ни упрека.

- Ну, - сказал он, закрывая за собой дверь, - полиция все-таки приходила?

- Полиция?

- Ты же направила ее сюда искать деньги. Я видел Гавона, он хочет сделать обыск. Разве ты забыла?

Она, действительно, все забыла, так много произошло с тех пор.

- Я остановила их: Гавон поверил, что я наговорила все это в истерическом состоянии.

Он протянул свои запачканные руки к огню.

- Да, я думаю, что это так и было.

Он посмотрел на свою изодранную одежду и улыбнулся:

- Я приму ванну, переоденусь и уничтожу это платье... Да, карабкаться было нелегко!..

Дора внезапно подошла к нему и опустила руку в его карман. Он не сопротивлялся, и позволил ей вынуть из кармана неуклюжий браунинг, вид которого больше заинтересовал, чем испугал ее. Дрожащими руками она поднесла пистолет к глазам, плохо видевшим из-за навернувшихся слез. Патронник был пуст, а магазина, который следовал за прикладом, вообще не было. Когда она понюхала дуло, лицо ее исказила гримаса боли. Из пистолета стреляли, и совсем недавно. Все еще чувствовался запах кордита.

- Ну, переодевайся, пожалуйста, - сказала она и потом добавила. - Тебя не заметили?

Он задумчиво облизал губы.

- Не знаю... может быть. Что ты хочешь сделать?

- Лучше переодевайся; если что-то понадобится, позовешь меня.

Когда он вышел из комнаты, она еще раз осмотрела пистолет. Это оружие ничем не выделялось из тысячи других, за исключением номера, выдавленного на стволе, но и это бы не помогло полиции. Бонни купил его в Бельгии, а там покупки регистрируются не слишком тщательно. Она сунула пистолет себе в карман, поднялась к его комнате и постучала в дверь.

- Я отлучусь на четверть часа, - сказала она.

- Хорошо, - последовал приглушенный ответ.

Дора знала, что за Эджвевен-роуд идет улица. Вдоль нее тянется высокая стена, за которой течет Риджент-Ченел. Посередине этой улицы находился пролет железной лестницы, ведущей к мосту, перекинутому через канал. Таксист высадил ее возле лестницы и исчез. Она бросила пистолет с середины моста, он упал в воду, пробив тонкий лед. Дора дошла до улицы по другую сторону канала, и через пять минут остановила такси.

Когда она вернулась домой, Мартин уже в халате прихлебывал кофе из дымящейся чашечки, сидя в гостиной перед камином.

- Боюсь, я поставил тебя в идиотское положение с этими деньгами, - сказал он, глядя на нее поверх чашки. - Я подумал, что лучше всего от них избавиться. Когда пришел Стэнфорд, я заставил его забрать все барахло обратно. Гавон приходил, когда нас не было - мне Люси сказала. Не знаю, для чего?

- Она кое-что мне рассказала, - сказала Дора безразличным тоном. - Я слышала краем уха. Что ты сделал с одеждой?

- В камине, - коротко ответил он.

Совсем недавно он как раз позаботился об отоплении в доме, камин был довольно большой.

- Я собираюсь идти спать, - сказала она и подошла, чтобы он ее поцеловал.

Мартин услышал, как закрылась дверь в ее комнате, и задумчиво поглядел на свои исцарапанные руки.

- Все-таки странные существа - женщины, - сказал он.

Он не лег спать. Его костюм лежал у него в комнате, на тот случай, если бы ему пришлось быстро одеться при ожидаемом вызове. Всю ночь он просидел у огня, раздумывая, строя догадки, но не жалея ни о чем...

Утро застало его перед потухшим огнем, спящим со склоненной на грудь головой.

В семь часов заспанная служанка разбудила его:

- Пришел джентльмен, желающий видеть вас, сэр... капитан Шеннон!

Мартин вздрогнул и встал с места.

- Попросите его наверх, - сказал он, и тотчас вслед за этим вошел Дик Шеннон.

- Здравствуйте, Элтон. Это ваша вещь?

Он держал в руке плоский золотой портсигар. Мартин взглянул на блестящий предмет.

- Да, моя, - сказал он.

Дик Шеннон спрятал портсигар в карман.

- Не можете ли вы объяснить, каким образом ваш портсигар оказался поблизости от того места, где был убит Лэси Маршалт? - спросил капитан.

- Что вы говорите? - вежливо удивился Элтон. - А в котором часу произошло убийство?

- В восемь часов.

Мартин кивнул головой.

- В восемь часов, - спокойно заявил он, - я был в полицейском участке на Уайн-стрит и объяснял инспектору Гавону, что моя жена страдает припадками невменяемости. Кроме того, пока вы мне этого не сказали, я и не знал, что Лэси Маршалт убит.

Дик уставился на него.

- Вы были в полицейском участке на Уайн-стрит? Это легко проверить.

- Я думаю, что это можно было проверить еще до того, как вы пришли сюда, - сердито сказал Мартин.

Они оба обернулись к двери, в которую в этот момент входила Дора.

Ее запавшие глаза и прозрачная бледность говорили о бессонной ночи. Она переводила взгляд с Шеннона на мужа.

- Что случилось? - тихо спросила она.

- Шеннон сообщил мне, что убит Лэси Маршалт, - спокойно ответил Мартин. - Это было новостью для меня. Ты знала?

Она кивнула головой.

- Да, знала. А зачем пришел капитан Шеннон?

Мартин улыбнулся.

- Он, кажется, подозревает меня!..

- Тебя? - Дора повернулась к Шеннону. - Мой муж прошлой ночью не выходил из дому!

Мартин тихонько усмехнулся.

- Моя дорогая, ты возбудишь у капитана Шеннона еще большее подозрение. Я ведь выходил из дому. Я только что сказал, что был на Уайн-стрит в полицейском участке, в то время, когда было совершено убийство. Каким-то таинственным образом мой портсигар оказался на крыше дома мистера Малпаса.

- Я этого не говорил вам! - резко прервал его Дик, и Мартин на минуту растерялся.

- Значит, это телепатия! Я часто читаю чужие мысли. Во всяком случае, его нашли на какой-то крыше.

- И этого я не говорил вам, - холодно повторил Дик.

- Тогда мне это показалось!

Элтон не особенно смутился от своей оплошности, которая другого на его месте заставила бы совсем запутаться.

- Я просил бы вас быть откровенным со мной в интересах вашей же безопасности, Элтон, - сказал Дик. - Я не думаю, чтобы вы настаивали на рассказе о вашем посещении полицейского участка в восемь часов вечера, если бы, действительно, не имели основания для такого утверждения. Каким образом ваш портсигар оказался на крыше дома 551 на Портмен-сквер?

- Я... я бросила его там, - заговорила Дора, - я одолжила его несколько дней тому назад Маршалту. Вы знаете, капитан Шеннон, что я была с ним в дружеских отношениях и что я... бывала у него?

Дик покачал головой.

- Его нашли не на крыше дома Лэси Маршалта, а на крыше дома Малпаса.

Вопросительный взгляд Шеннона встретился с глазами Элтона.

- Это я оставил его там, - спокойно сказал Бонни Элтон, - но рано вечером. Я хотел проникнуть в дом Маршалта, чтобы свести с ним старые счеты, но не смог взобраться на крышу его дома и поэтому решил влезть туда с крыши соседнего дома. Это было проще. Трудности начались, когда я начал искать путь в крепость Лэси. В прошлую ночь это было особенно трудно из-за того, что на крыше находился какой-то человек, по-видимому, сыщик.

- Как же вы спустились вниз? - спросил Дик.

- Это было удивительнее всего. Кто-то позаботился заранее о веревке, которая была привязана к одной из дымовых труб. Веревка была с узлами через каждый фут, и спускаться по ней было так же легко, как по лестнице.

Шеннон подумал и сказал:

- Одевайтесь! Мы отправимся на Уайн-стрит и проверим ваши показания.

Дик не сомневался в том, что вся история была выдумана. Но первым ударом для него в этот день было то, что он узнал, когда они прибыли в полицейский участок: не только показания Мартина Элтона подтвердились, но в книге, где с пунктуальной аккуратностью регистрировались все посетители, значилась пометка: "М. Элтон явился по поводу обвинения его в подделке", а в смежной графе: "восемь часов". Это было поразительно.

- Вот, - сказал Мартин, наслаждаясь разочарованием сыщика. - Может быть, вы спросите у инспектора, как я был одет?

- Я не помню точно, как вы были одеты, - сказал тот. - Мне показалось, что вы пришли с костюмированного бала, когда явились. В каком доме вы были, Элтон?

- На каком доме, вернее, - спокойно улыбнулся Мартин и повернулся к Дику: - Вы удовлетворены?

Алиби было неоспоримо. Дик неуверенно посмотрел на стенные часы.

- Часы идут правильно?

- Теперь да, - ответил инспектор.

- Что вы хотите сказать? - быстро спросил Дик.

- Вчера вечером часы остановились по неизвестной причине, может быть, от холода, так как они оказались заведены, когда их снова пустили. Они остановились приблизительно в то время, когда вы были здесь, Элтон, и тотчас после вашего ухода констебль обратил на это внимание.

- Очень жаль, - пробормотал Бонни.

Они отправились обратно на Керзон-стрит, и до самого дома между ними не было произнесено ни слова.

- Эти испорченные часы, по-видимому, спасут вас от петли, мой друг, - сказал Шеннон. - У меня есть ордер на обыск в вашем доме, который я сейчас же предприму.

- Если вы найдете хоть что-нибудь ценное для вас, - ответил Мартин, - я первый поздравлю вас с этим.

Глава 32. Письмо

Из всех газет "Глоуб геральд" дал наиболее точный отчет о том, что произошло в тот вечер:

"Вчера вечером в течение десяти минут, очевидно, одним и тем же лицом, были убиты сенатор Лэси Маршалт из Южной Африки, тело которого исчезло, и его слуга Тонгер. Первое убийство произошло на Портмен-сквер, в доме Малпаса, отшельника и, по слухам, скупщика краденого. Малпас, человек странных привычек, исчез из своего дома и теперь полиция разыскивает его. Подробности преступления, собранные сотрудниками газеты, больше похожи на главу из Эдгара По, чем на описание преступления, происшедшего в одном из центральных кварталов города. Без пяти минут восемь главный комиссар Шеннон проводил мисс Одри Бедфорд, служившую секретаршей у Малпаса, до дома 551 на Портмен-сквер. В этот час у мисс Бедфорд было назначено деловое свидание с Малпасом, и мистер Шеннон, тщетно пытавшийся увидеть этого человека, решил воспользоваться этим случаем, чтобы войти в таинственный, строго охраняемый дом. Как теперь стало известно, все окна и двери в доме управляются электрическим током. При помощи особых переговорных устройств Малпас имел возможность общаться со своими посетителями, оставаясь невидимым. Ровно в восемь часов дверь открылась, и мисс Бедфорд вошла в дом в сопровождении капитана Шеннона. В это время Малпас, несомненно, находился еще в доме, потому что они услышали и узнали его голос. Мисс Бедфорд собиралась постучать в дверь его комнаты, когда вдруг там раздались два выстрела. Мистер Шеннон вбежал в кабинет Малпаса и увидел лежавший на полу труп Лэси Маршалта..."

Далее следовало подробнейшее описание всего, что было раскрыто в течение ночи:

"Полиция находится перед необъяснимой загадкой или, вернее, перед целым рядом загадок, которые можно перечислить по порядку:

1) каким образом Лэси Маршалт очутился в тщательно охраняемом доме отшельника, который, как известно, ненавидел его и которого Маршалт до того боялся, что нанял частных сыщиков, чтобы защитить себя от враждебных замыслов старика? Ясно, что какая-то особая причина заставила убитого отправиться в этот таинственный дом;

2) каким образом после убийства был унесен из дома труп Лэси Маршалта?

3) кто убил Тонгера, его слугу, и с какой целью? Полиция предполагает, что убийца был когда-то оскорблен обеими жертвами этой трагедии;

4) где Малпас, и не попал ли он также в руки таинственных убийц?"

Эдгар Уоллес - Лицо во мраке (The Face in the Night). 2 часть., читать текст

См. также Эдгар Уоллес (Edgar Wallace) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :