Жюль Верн
«Черная Индия (Les Indes noires). 3 часть.»

"Черная Индия (Les Indes noires). 3 часть."

Все пришли к тому заключению, что злодеи окончательно оставили Новый Аберфойль и что, покинув Нелли на дне шахты, они считают ее теперь мертвою. До начала работ копи давали им надежное убежище, но теперь обстоятельства изменились. В Новом Аберфойле стало трудно скрываться, и злодеи ушли из него. Поэтому нечего было опасаться за будущность копей. Тем не менее, Джемс Старр продолжал беспокоиться. Опасения Гарри тоже не исчезли, и он часто повторял:

"Очевидно, Нелли замешана во всю эту тайну. Если бы ей нечего было опасаться, то почему же бы она стала молчать? Несомненно, она счастлива с нами! Она любит нас всех! Она обожает мою мать! Если она молчит о своем прошлом, о том, что могло бы успокоить нас за нашу будущность, то, очевидно, над ней тяготеет какая-то страшная тайна, которую не позволяет ей открыть нам её совесть! Может-быть, также она ради нас считает нужным хранить свое непонятное молчание!

В результате всех этих соображений получилось то, что, с общего согласия, стали избегать всяких разговоров, которые могли бы напомнить молодой девушке о её прошлом.

Однако, Гарри дал однажды понять Нелли, что Джемс Старр, Симон Форд Мэдж и он сам считают, что она спасла им жизнь.

Это случилось в праздничный день. Рабочие гуляли. Местах в двадцати раздавались песни и оглашали своды Нового Аберфойля.

Гарри и Нелли вышли из коттеджа и медленно пошли по левому берегу озера Малькольм. Сюда падало лишь немного электрических лучей, и тут царила полутьма. Этот полумрак был приятен глазам Нелли, которые с трудом выносили яркий свет.

Через час ходьбы Гарри и его подруга остановились против часовни св. Эгидия.

- Твои глаза, Нелли, - сказал Гарри, - не привыкли к дневному свету и, вероятно, они не выдержали бы солнечного блеска.

- Да, конечно, - отвечала молодая девушка.- Если солнце таково, каким ты мне описал его, Гарри.

- Нелли, - заметил Гарри, - мои рассказы не могли дать тебе верного понятия о блеске и красоте того мира, которого никогда не видали твои взоры. Но скажи мне: неужели с тех пор, как ты родилась в глубине этих копей, ты ни разу не поднималась на поверхность земли?

- Ни разу, Гарри, - отвечала Нелли.- Я думаю даже, что ни отец, ни мать не носили меня на верх, когда я была маленькою; иначе я хоть что-нибудь да знала бы.

- Вероятно, - сказал Гарри.- Впрочем, в те времена многие не выходили из копей. Сообщение с поверхностью земли было очень трудное, и я знал многих молодых людей и девушек, которые тоже ни разу не видали солнца. Но теперь железнодорожный поезд через несколько минут перенесет нас на поверхность графства, и я с нетерпением жду того момента, когда ты мне скажешь: "Ну, Гарри, мои глаза могут выносить дневной свет, и я хочу видеть солнце! Я хочу видеть творение Божие!"

- Надеюсь, Гарри, что я скоро скажу тебе это, - отвечала молодая девушка. - Вместе с тобой буду я удивляться тогда Божьему миру, однако...

- Что хочешь ты сказать, Нелли?- с живостью спросил Гарри.- Разве ты будешь сожалеть о той мрачной бездне, в которой ты провела первые годы своей жизни и из которой мы вытащили тебя почти мертвою?

- Нет, Гарри,- отвечала Нелли.- Я думала только, что и мрак имеет своеобразную прелесть. Если бы ты знал, что могут видеть глаза, привыкшие ко тьме! Во тьме есть тени, за полетом которых так приятно следить! Иногда там являются круги, которые переплетаются между собою и из который не хочется уходить! На дне копей находятся мрачные отверстия, в которых по временам бывает такой странный свет! Видишь ли, Гарри, нужно долго пожить там, чтобы понять все эти чувства, которых я не могу тебе передать!

- И ты не боялась, Нелли, когда оставалась одна?

- Вот именно тогда-то я ничего и не боялась, Гарри, когда оставалась одна! - отвечала молодая девушка.

Голос Нелли слегка изменился, когда она произносила эти слова. Гарри понял, что можно кое-что узнать, и сказал:

- Но ведь в этих длинных галлереях легко было заблудиться, Нелли. Ты не боялась этого?

- Нети, Гарри. Я с давних пор знала все закоулки новых копей!

- Неужели ты ни разу не выходила оттуда?..

- Нет... иногда я выходила...- отвечала с некоторым замешательством молодая девушка. - Иногда я посещала старые копи Аберфойля.

- Так ты знала старый коттедж?

- Коттедж... да... но обитателей его я видала лишь издали!

- В нем жили мой отец, моя мать и я!- заметил Гарри. - Мы вовсе не хотели покидать наше старое жилище!

- А может-быть, вам лучше было бы его покинуть! - прошептала молодая девушка.

- Почему же, Нелли? Ведь благодаря лишь нашему нежеланию расстаться с ним, мы открыли новые залежи. Это открытие принесло в свою очередь, столько счастья всем жителям Каменноугольного города, да и тебе, Нелли, так как ты нашла здесь столько любящих сердец!

- Мне?- с живостью повторила Нелли.- Да, что бы потом ни случилось! Другим... кто знает?..

- Что ты хочешь сказать?

- Ничего... ничего!.. Но было очень опасно проникать в новые копи! Да, очень опасно! Однажды, Гарри, несколько безумцев проникли в эту бездну. Они зашли далеко, далеко! Они заблудились...

- Заблудились?- спросил Гарри, смотря на Нелли.

- Да... заблудились... - повторила Нелли, голос которой дрожал.- Их лампа погасла! Они не могли отыскать дороги..

- И там, - вскричал Гарри, - они пробыли целую неделю, Нелли, и едва не умерли! Без помощи какого-то благодетельного существа, может-быть, ангела, которого послал им Бог, без помощи этого чудесного незнакомца, который тайно приносил им пищу и который впоследствии привел к ним их избавителей, - они никогда не вышли бы из копей!

- Откуда ты знаешь это? - спросила молодая девушка.

- Эти люди, Нелли, были: Джемс Старр... мой отец... я!

Подняв голову, Нелли схватила молодого человека за руку и посмотрела на него так пристально, что он был взволнован до глубины души.

- Ты?- повторила молодая девушка.

- Да!- отвечал Гарри, и, помолчав несколько мгновений, прибавил.- Тебе обязаны мы своей жизнью, Нелли! Только ты могла это сделать!

Нелли, не отвечая, закрыла лицо руками. Никогда Гарри не видал ее такою взволнованною.

- Неужели, Нелли, ты думаешь, - сказал он дрожащим голосом, - что те, которых ты спасла, когда-нибудь забудут об этом?

ГЛАВА XVI.

На подвижных лестницах.

Между тем, работы в Новом Аберфойле шли своим чередом и приносили большие выгоды акционерам. Само собою разумеется, что инженер Джемс Старр и Симон Форд, которые открыли эти богатые залежи, пользовались значительною долей приносимого ими дохода. Таким образом, Гарри сделался богатым женихом. Но он вовсе не думал покидать коттедж. Он заменил своего отца в его звании старосты углекопов и усердно исполнял свои обязанности.

Жак Риан радовался благосостоянию своего товарища. Его собственные дела шли тоже очень хорошо. Молодые люди часто видались друг с другом, то в коттедже, то на работе. Поэтому Жак Риан мог легко подметить те чувства, которые Гарри питал по отношению к молодой девушке. Гарри, правда, не сознавался, но Жак лишь смеялся, когда его товарищ отрицательно качал головой.

Жаку Риану очень хотелось сопутствовать Нелли во время её первой поездки на поверхность земли. Ему хотелось видеть её восхищение тою природой, которой она до сих пор не знала. Он надеялся, что Гарри предложит ему принять участие в этой поездке. Однако сын старого углекопа пока ни слова не говорил об этом, и это молчание немного беспокоило Жака.

Однажды Жак Риан спускался в нижние этажи копей по одной из вентиляционных шахт. Он спускался при помощи одной на тех подвижных лестниц, пользуясь которыми, не чувствуешь ни малейшей усталости ни при спуске ни при подъеме. Он был уже на расстоянии 150 футов от отверстия шахты, как вдруг встретился с Гарри, который тоже на подвижной лестнице, поднимался из шахты

- Это ты?- спросил Жак, узнав своего товарища при свете электрических лампочек шахты.

- Да, Жак, - отвечал Гарри, - и я очень доволен, что встретился с тобою, так как хочу тебе предложить...

- Не буду ничего и слушать, прежде чем ты не скажешь, как поживает Нелли! - перебил Жак Риан.

- Нелли чувствует себя так хорошо, Жак, что через месяц или через полтора я надеюсь...

- Ты собираешься жениться на ней, Гарри?

- Ты, Жак, сам не знаешь, что говоришь!

- Очень возможно, но зато я знаю, что я сделаю!

- Что же это ты сделаешь?

- Я женюсь на ней в том случае, если ты на ней не женишься!- отвечал Жак, разражаясь хохотом. - Клянусь св. Мунго, прелестная Нелли мне очень нравится! Углекопу и нужна такая жена, которая никогда не покидала копей! Она-такая же сирота, как и я, и если, действительно, ты, Гарри, не думаешь жениться на ней а она не прочь от того, чтобы полюбить меня, то...

Гарри серьезно смотрел на Жака. Он и не думал перебивать его.

- Ты не ревнуешь меня, Гарри? - спросил Жак Риан, несколько более серьезным тоном.

- Нет, Жак, - спокойно отвечал Гарри.

- Однако, если ты не собираешься жениться на Нелли, то, конечно, ты не собираешься оставить ее и старою девой?

- Конечно, - подтвердил Гарри.

Друзья все еще не расставались, несмотря на то, что оба спешили

- Не верю, Жак, - отвечал Гарри.

- Ну, так теперь я буду говорить серьезно!

- Да разве ты можешь говорить серьезно?!.

- Видишь ли, Гарри, - отвечал Жак, - я тоже могу дать хороший совет другу.

- Я жду, Жак!

- Так слушай же! Ты любишь Нелли, как только можешь, Гарри! Старик Симон, твой отец, старуха Мэдж, твоя мать, любят ее, как родную дочь. Стоит тебе сделать один шаг, и она, действительно, станет их дочерью. Почему ты на ней не женишься?

- А ты знаешь чувства Нелли? - спросил, Гарри вместо ответа.

- Все их прекрасно знают, не исключая и тебя самого, Гарри. Вот почему ты и не ревнуешь ее ни ко мне, ни к кому-либо другому... Однако, прощай: мне пора на работу...

- Подожди, Жак, - сказал Гарри, удерживая своего товарища. - Выслушай меня внимательно, потому что и я, в свою очередь, буду говорить с тобою очень серьезно.

- Хорошо, но только нельзя ли поскорее!

- Жак, - начал Гарри, - не стану от тебя скрывать, что я люблю Нелли. Я страстно желал бы сделать ее своею женой...

- Вот это хорошо!

- Но пока моя совесть запрещает мне просить её согласия на этот брак.

- Не понимаю, что ты хочешь сказать этим, Гарри?

- Я хочу сказать, Жак, что Нелли никогда еще не покидала этих копей, где, без сомненья, она и родилась. Она не знает ничего.- ничего из того, что делается на земле. Ей предстоит еще со всем этим ознакомиться, и кто знает, какие мысли зародятся в её голове после этого ознакомления! Сейчас она еще совсем не знает земли и, следовательно, не может вполне сознательно предпочесть всему на свете пребывание в наших копях. Понимаешь ты меня, Жак?

- Да... отчасти... Главным образом, я понимаю то, что, вероятно, я долго еще не попаду сегодня на работу!

- Как бы там ни было, Жак, но ты должен выслушать меня сейчас, - сказал Гарри решительным тоном.

- Так и быть, согласен... Итак, мы остановились на том, что прежде, чем жениться на Нелли, ты отправишь ее в какой-нибудь пансион Эдинбурга?

- Нет, Жак, - отвечал Гарри.- Я сам займусь воспитанием той, которая будет моею женой!

- Вот это всего лучше, Гарри!

- Но прежде всего, - продолжал Гарри, - я хочу, как я тебе уж и сказал, чтобы Нелли имела верное понятие о внешнем мире. Позволь мне выразиться сравнением, Жак! Если бы ты полюбил слепую девушку и если б тебе сказали, - через месяц она будет зрячею, то не подождал ли бы ты месяц, чтобы жениться на ней, когда она станет зрячею?

- Конечно, подождал бы!- отвечал Жак Риан.

- Вот видишь, Жак, Нелли - такая же слепая, и, прежде чем сделать ее моею женой, я хочу, чтобы она в совершенстве знала и меня и те условия моей жизни, среди которых ей придется жить, в случае выхода за меня замуж. Я хочу, чтобы глаза её увидали, наконец, блеск солнца!

- Отлично, Гарри, отлично!- вскричал Жак Риан. - Теперь я тебя понимаю. Когда же ты думаешь доставить ей это удовольствие?..

- Да через месяц, Жак, - отвечал Гарри. - Глаза Нелли мало-по-малу привыкают к свету электрических фонарей, так что через месяц она в состоянии будет съездить на землю и увидать небо с его светилами! Она узнает, что на земле глаз человека может смотреть в такую даль, о которой нельзя иметь и понятия во мрачной копи! Она увидит, что вселенная беспредельна!..

Гарри увлекся, говоря это. Жак Риан, воспользовался его увлечением, чтобы продолжать свой путь.

- Эй, Жак, - закричал вдруг Гарри. - Где же ты?

- Как раз под тобою, - отвечал со смехом веселый малый.- В то время, как ты уносишься в бесконечность, я спускаюсь в пропасть!

- Так прощай, Жак, - сказал Гарри, в свою очередь, продолжая свой путь.- Только никому, пожалуйста, не рассказывай о том, о чем мы сейчас с тобою говорили!

- Хорошо, - закричал Жак Риан, - но только с условием...

- С каким?

- Чтобы ты взял меня с собою, когда в первый раз повезешь Нелли на поверхность земли!

- Согласен!- отвечал Гарри.

Разстояние между обоими друзьями все увеличивалось и увеличивалось. Они уж едва слышали друг друга.

Однако, до Гарри донеслись следующия слова Жака:

- Когда Нелли увидит звезды, луну и солнце, то знаешь, кого она ил предпочтет?

- Не знаю, Жак!

- Да тебя, Гарри!.. Тебя!.. Тебя!..

Наконец, голос Жака Риана затих.

Гарри все свое свободное время посвятил на занятия с Нелли. Благодаря её понятливости, он быстро научил ее читать и писать.

Симон и Мэдж с каждым днем все более и более привязывались к своей приемной дочери, прошлое которой внушало им, однако, некоторое беспокойство. Они с удовольствием заметили, какие чувства питает Гарри по отношению к Нелли.

Читатель припомнит, что когда инженер в первый раз посетил прежний коттедж Симона Форда, то старик сказал:

"Вы спрашиваете, почему мой сын не женится. Да разве девушка "сверху", с земли, годится в жены моему мальчику, который всю свою жизнь должен прожить в глубине копей?.."

И вот теперь Провидение, казалось само указало эту девушку, которая одна лишь могла стать женою Гарри Форда. Поэтому старый углекоп заранее решил, что если состоится свадьба его сына с Нелли, то он задаст такой пир, о котором долго будут вспоминать в Новом Аберфойле.

Нужно заметить, что был еще один человек, который не менее горячо желал брака Гарри с Нелли. Это был инженер Джемс Старр. Конечно, он желал этого брака, главным образом, потому, что видел в нем счастье молодых людей, но были и другия причины, побуждавшие инженера желать, чтобы молодые люди повенчались возможно скорее.

Как известно, Джемс Старр все еще опасался за участь своих копей, хотя до сих пор все шло благополучно. С новыми копями была связана какая-то тайна, которую Нелли, очевидно, знала. Эту тайну нужно было раскрыть во что бы то ни стало, потому что иначе нельзя было оградить углекопов Аберфойля от новых опасностей, которые, быть-может, угрожали им в недалеком будущем.

"Нелли, - думал Джемс Старр, - не может долго скрывать от своего мужа то, что она до сих пор скрывала от всех других! Опасность угрожает Гарри так же, как и всем нам. Итак, - этот брак принесет счастье не только молодым супругам, но и всем нам!"

Так рассуждал инженер Джемс Старр. Он сообщил свои думы даже старому Симону, и тот, с своей стороны, был с ним вполне согласен. Таким образом, не было, казалось, никаких препятствий к тому, чтобы Гарри женился на Нелли.

Действительно, Гарри и Нелли любили друг друга. Старые родители Гарри не желали лучшей жены для своего сына. Товарищи молодого человека завидовали его счастью, хотя сознавались, что он вполне его заслуживает. Молодая девушка ни от кого не зависела и могла свободно располагать собою.

Но если ничто не препятствовало этому браку, то зачем же каждую ночь, как только жители Каменноугольного города, погасив электрические фонари, расходились по своим коттеджам, - зачем же тогда появлялось в одном из самых мрачных закоулков Нового Аберфойля какое-то таинственное существо? Какой инстинкт вел это привидение по самым мрачным и узенькимь галлереям, по которым, казалось, нельзя было и пройти? Зачем это загадочное существо, глаза которого, казалось, отлично видели в самой непроницаемой тьме, крадучись пробиралось к берегу озера Малькольм? Зачем оно так упорно направлялось всегда к жилищу Симона Форда? Зачем оно подслушивало у окон этого жилища и старалось уловить хоть кое-что из разговора, который велся в коттедже?

Когда несколько слов долетало до него, то зачем же оно злобно сжимало кулаки и грозило ими мирному жилищу? Зачем, наконец, оно гневно произносило эти слова:

- Она и он! Никогда!

ГЛАВА XVII.

Восход солнца.

Вечером 20-го августа, как раз через месяц после описанной встречи Гарри с Жаком Рианом, Симон Форд и Мэдж провожали четверых путников, которые собирались оставить коттедж.

Джемс Старр, Гарри и Жак Риан уезжали вместе с Нелли на поверхность земли, которой молодая девушка никогда еще не видала.

Их отсутствие должно было продлиться два дня. Джемс Старр и Гарри желали, чтобы в эти 48 часов молодая девушка увидала все, чего она не могла видеть в мрачных копях, чтобы пред её глазами прошла как бы движущаеся панорама из городов, равнин, гор, рек, озер, заливов, морей...

Можно было надеяться, что это желание осуществится, так как в той части Шотландии, которая расстилается между Эдинбургом и Глэсго, земная поверхность отличается большим разнообразием; что же касается до неба, то оно там такое же, как и везде; ночью его укращают безчисленные звезды и бледная луна, днем с него улыбается солнце, а в пасмурные дни и ночи по нему ходят черные тучи.

Симон Форд и Мэдж с удовольствием приняли бы участие в этой поездке, но на такое долгое время, как два дня, они не решались расстаться с своим подземным жилищем.

Джемсу Старру очень хотелось посмотреть, какое впечатление произведет на Нелли неизвестный ей до сих пор мир; из-за этого собственно он и уезжал теперь на целых два дня из Нового Аберфойля. Он надеялся, что впечатления, которые получит Нелли, прольют ему некоторый свет на ту обстановку, среди которой прошло её детство.

Гарри тревожно спрашивал себя, какою станет любимая им девушка после того, как побывает на земле.

Что касается до Жака Риана, то он был весел, как птичка, вылетевшая навстречу первым лучам солнца. Он надеялся, что его заразительная веселость сообщится и остальным путникам.

Нелли была молчалива.

Джемс Старр не без основания решил, что лучше всего отправиться в путь вечером. Действительно, для молодой девушки было важно, чтобы переход от тьмы к свету был возможно менее резок.

Выходя из коттеджа, Нелли взяла Гарри за руку и сказала ему:

- Гарри, неужели так необходимо, чтобы я оставила наши копи, хотя бы даже на несколько дней?

- Да, Нелли, - отвечал молодой человек, - это необходимо! Необходимо как для тебя, так и для меня!

- Но, Гарри,- возразила Нелли,- ведь я и без того так счастлива, начиная с того дня, как ты меня нашел. Ты уже многому научил меня. Не довольно ли этого? Что мне делать там, на верху?

Гарри молча посмотрел да нее: он думал почти то же самое.

- Дитя мое, - сказал тогда Джемс Старр. - Я понимаю твою нерешительность, но все же тебе следует итти с нами. Ты пойдешь с теми, кого ты любишь; они же приведут тебя обратно. Потом ты уж по собственному желанию будешь жить в наших копях! Я не сомневаюсь, что так случится, и заранее тебя одобряю. Мы будем знать тогда, по крайней мере, что ты сама выбрала нашу долю. Так иди же!

- Иди, дорогая Нелли, - добавил Гарри.

- Я готова, Гарри, - отвечала молодая девушка.

В девять часов Нелли и её спутники подъезжали к поверхности земли. Через двадцать минут они мчались уже по железной дороге в Стирлинг.

Уже стемнело. Дул северо-западный ветерок, который освежал амосферу. Только что канувший в вечность день был прекрасен Ночь обещала быть тоже прекрасною.

Прямо пред ними расстилалась дорога, которая вела на берег Форса.

Молодая девушка жадно вдыхала своими легкими свежий воздух

- Вдыхай глубже, Нелли, - сказал Джемс Старр. - Вдыхай в себя этот живительный воздух!

- Что это за дым расстилается над нашими головами? - спросила Нелли.

- Это не дым, - отвечал Гарри, - это облака - т. е. сгустившийся пар: ветер гонит их по направлению к востоку.

- Ах, - заметила Неии, - я хотела бы, чтоб ветер угнал и меня! А что это за искорки блестят посреди облаков?

- Это звезды, о которых я говорил табе, Нелли. Столько их, столько, может-быть, и миров, похожих на наш, так как все эти звезды не что иное, как солнца!

По мере того, как ветер прогонял облака, - звезды все яснее и ясне вырисовывались на темном небосводе.

Нелли смотрела на эти мириады блестящих звезд, которые сверкали над её головою.

- Но если это солнца, - спросила она, - то как же мои глаза могут выносить их блеск?

- Дитя мое, - отвечал Джемс Старр, - это, действительно, солнца; но солнца, которые отстоят от нас на громадном расстоянии. Из этих безчисленных звезд, лучи которых доходят до нас, всего ближе к нам вот эта звезда - Вега, принадлежащая к созвездию Лиры, но и она отстоит от нас на расстоянии 50000 миллиардов миль. Поэтому-то её блеск и не может быть очень чувствителен для твоих глаз. Но наше солнце взойдет завтра на расстоянии всего лишь 38 миллионов миль от нас, и ни один человек не может прямо смотреть на него: настолько велик его блеск. Но иди, Нелли, иди!

Наши путники двинулись дальше. Джемс Старр держал молодую девушку за руку. Гарри шел сбоку. Жак Риан то уходил далеко вперед, то возвращался опять назад, как молодая собака, гуляющая с своими хозяевами.

Дорога шла по совершенно пустынной местности. Нелли смотрела на силуэты высоких деревьев, качавшихся от ветра. Они казались ей какими-то великанами, которые то и дело размахивали руками. Шелест ветра, проходившего сквозь чашу деревьев, глубокая тишина, наступавшая во время затишья, линия горизонта, обозначавшаеся гораздо явственнее, когда дорога пересекала какую-нибудь равнину, все это возбуждало в молодой девушке совершенно новые ощущения и производило на нее сильное впечатление. Нелли сначала обо всем расспрашивала, но потом умолкла, и её спутники, как бы сговорившись между собою, тоже хранили молчание. Они не желали, чтобы их слова производили какое-либо влияние на пылкое воображение молодой девушки.

В половине двенадцатого они были у залива Форса.

Там их ожидала лодка, нанятая Джемсом Старром. Через несколько часов она должна была доставить их в Эдинбургскую гавань.

Нелли увидела блестящую воду, которая колебалась у её ног под действием прибоя и, казалось, была усеяна дрожащими звездами.

- Это- озеро?- спросила она.

- Нет, - отвечал Гарри, - это большой залив с текучею водой; он представляет собою устье реки и как бы рукав моря. Зачерпни немножко этой воды в горсть, Нелли, и ты увидишь, что она не так приятна на вкус, как вода озера Малькольм.

Молодая девушка нагнулась, зачерпнула в горсть воды и поднесла ее к губам.

- Эта вода солона! - сказала она.

- Да, - заметил Гарри, - море добралось и сюда, так как сейчас прилив. Три четверти нашей земли покрыты этой соленою водой, несколько капель которой ты сейчас проглотила!

- Гарри, Гарри!- вскричала тут молодая девушка. - Отчего это небо покраснело на горизонте? Уж не горит ли лес?

И Нелли указала на восточную часть неба, которая была освещена.

- Нет, Нелли, - отвечал Гарри, - это восходит луна.

- Да, луна, - вскричал Жак Риан, - это серебряное блюдо, которое небесные духи передвигают по всему небосводу и в которое они собирают звезды, как бы деньги!

- Вот уж, Жак, - заметил, смеясь, инженер, - не ожидал я от тебя такого смелаго сравнения!

- Э, мистер Старр, мое сравнение верно! Видите, как звезды исчезают по мере приближения к ним луны. Отсюда я и заключаю, что оне падают в нее!

- Это значит, Жак, - объяснил инженер, - что луна затмевает своим блеском звезды шестой величины; вот почему оне и исчезают при её приближении.

- Как все это прекрасно! - промолвила Нелли, с глубоким интересом смотревшая на небо. - Но я думала, что луна совсем круглая?

- Она бывает круглою лишь во время полнолуния, - отвечал Джемс Старр, - т. е. тогда, когда она стоит как раз против солнца. Но в эту ночь она вступает в свою последнюю фазу; она походит теперь не на серебряное блюдо нашего друга Жака, а просто на блюдечко для бритья!

- Ах, мистер Старр, - вскричал Жак Риан, - какое прозаическое сравнение! Я только что хотел пропеть куплет в честь луны:

"О, светило ночей! В теченьи своем

Ты ласкаешь..."

- Но нет! Теперь это невозможно! Ваше блюдечко для бритья совсем подрезало крылья моему воображению!

Тем временем луна поднималась все выше и выше. На её пути исчезали последния облака. На западной стороне неба звезды еще блестели. Нелли смотрела на это восхитительное зрелище в глубоком молчании, но рука её дрожала в руке Гарри и говорила за нее.

- Сядемте в лодку, друзья мои, - сказал Джемс Старр,- мы должны взобраться на склоны Артур-Сито до восхода солнца!

Лодка стояла у берега, под охраною лодочника. Нелли и её спутники вошли в нее. Распустили паруса. Дул юго-западный ветер,

На воде молодую девушку ожидало новое ощущение. Она проезжала иногда в лодке по озерам Нового Аберфойля, но, как ни искусно правил Гарри веслом, всегда, все-таки, было заметно, каких усилий стоило ему передвигать лодку. Тут же в первый раз Нелли почувствовала, что она скользит по воде так же легко, как по воздуху в воздушном шаре. Залив представлял из себя такую же ровную поверхность, как озеро. Полулежа на корме, Нелли наслаждалась новым для неё ощущением. По временам, при известных поворотах лодки, лучи луны падали на поверхность Форса; тогда казалось, что лодка бежит посреди сверкающей серебристой скатерти. Волны тихо журчали. В общем картина была прямо восхитительная.

Но в это время глаза Нелли невольно закрылись. Ее охватила легкая дремота. Ея голова наклонилась на грудь Гарри, и молодая девушка заснула крепким сном.

Гарри хотел ее разбудить для того, чтобы не лишить ее возможности наслаждаться прекрасною ночью.

- Пускай она поспит, мой милый, - остановил его инженер.- Два часа сна прекрасно подготовят ее к принятию тех впечатлений, которые ее ожидают днем.

В два часа ночи лодка остановилась у Грантонской пристани Нелли тотчас же проснулась.

- Я спала?- спросила она.

- Нет, дитя мое, - отвечал Джемс Старр. - Ты просто чуть-чуть подремала, - вот и все.

Ночь была очень светлая: луна разливала свой свет повсюду.

У маленькой Грантонской пристани стояли две-три рыбачьих лодки, которые тихо покачивались на волнах. Ветер начал стихать. Тумана не было; и следовало ожидать одного из чудных августовских дней, особенно прекрасных на берегу моря. Вдали поднимались какия-то теплые испарения, но они были настолько прозрачны, что первые же лучи солнца должны были поглотить их. Благодаря отсутствию тумана, молодая девушка могла свободно наслаждаться видом моря, которое на горизонте сливалось с небом.

Гарри взял Нелли за руку. Они оба последовали за Джемсом Старром и Жаком Рианом, которые пошли по пустынным улицам города. Это предместье столицы казалось Нелли простым скоплением мрачных домов, напоминавших ей Каменноугольный город. Вся разница, по её мнению, была лишь в том, что здесь над её головою простирался высокий небесный свод, усеянный блестящими звездами. Она довольно быстро шла вперед, и Гарри не пришлось замедлять своих шагов.

- Ты не устала? - спросил он ее минут через двадцать.

- Нет, - отвечала она.- Мне кажется, что мои ноги и не прикасаются к земле! Это небо так высоко над нами, что мне страстно хочется улететь туда, как будто у меня выросли крылья!

- Держи ее, Гарри! - вскричал Жак Риан.- Неужели наша малютка Нелли оставит нас? Впрочем, и я испытываю точь в точь такое же ощущение всякий раз, как появляюсь на земле после долгаго пребывания в копях!

- Это происходит, вероятно, оттого, - заметил Джемс Старр, что здесь мы не чувствуем давления того невысокого свода из шифера, который простирается над Каменноугольным городом! Поэтому небосвод и представляется нам какою-то глубокою бездной, в которую нам хочется броситься. Не это ли именно ты и чувствуешь, Нелли?

- Да, мистер Старр, - отвечала молодая девушка, - именно это. Мне кажется, что у меня как будто кружится голова!

- Впоследствии ты привыкнешь к этому, Нелли, - сказал Гарри.- Ты полюбишь этот беспредельный мир и тогда, быть-может, ты забудешь наши мрачные копи!

- Никогда, Гарри! - вскричала Нелли.

Она закрыла глаза рукою, как бы желая вызвать в своей душе воспоминание о копях, которые она так недавно еще покинула.

Пройдя через сонное предместье, Джемс Старр и его товарищи обогнули Кельтон-Гилль, где виднелись в полумраке обсерватория и памятник Нельсону. Затем они вступили в улицу Гегента, перешли через мост и, сделав небольшой поворот, очутились на Кэнонгэтской улице.

Город спал. На готической колокольне Кэнонгэт-Черча пробило два часа.

Нелли остановилась.

- Что это за масса? - спросила она, указывая на уединенное здание, стоявшее на большой площади.

- Это - Голируд, - отвечал Джемс Старр, - дворец прежних повелителей Шотландии, в котором совершилось столько трагических происшествий! Тут историк мог бы вызвать много царственных теней, начиная с несчастной Марии Стюарт и кончая престарелым французским королем Карлом X! Когда взойдет солнце, Нелли, то ты увидишь, что этот дворец, несмотря на мрачные воспоминания, связанные с его именем, вовсе не имеет зловещего вида! С своими четырьмя толстыми зубчатыми башнями Голируд походит на какой-нибудь увеселительный замок, который до наших дней сохранил свой феодальный характер! Но пойдем дальше. Вон там, в самой ограде древнего Голирудского аббатства возвышаются скалы Салисбюри. Выше их лишь Артур-Сит, к которому мы и направимся. С его вершины, Нелли, ты увидишь, как солнце покажется из-за горизонта!

Они вступили в Королевский парк. Потом, постепенно поднимаясь, они очутились у основания Артур-Сита.

Артур-Сит не что иное, как холм в 750 футов высоты. В какие-нибудь полчаса Джемс Старр и его спутники добрались до вершины Артур-Сита. Если смотреть на Артур-Сит с запада, то он чрезвычайно походит на льва.

Наши путники уселись на вершине этого холма, и Джемс Старр, чуть не наизусть знавший великого шотландского романиста, сказал:

- Вот что говорит Вальтер Скотт "в восьмой главе "Эдинбургской темницы": "Если бы мне поручили выбрать место, с которого можно было бы всего удобнее наблюдать за восходом и закатом солнца, то я выбрал бы это самое место". Подожди же, Нелли. Скоро взойдет солнце, и ты увидишь его во всем его блеске!

Взгляды молодой девушки были обращены на восток. Гарри, сидевший около нея, тревожно следил за нею. Он боялся, что лучи солнца произведут на нее слишком сильное впечатление. Все сидели молча. Даже Жак Риан притих.

Вдали на горизонте показалась бледно-розовая полоса. Она несколько осветила все окружающее. У основания Артур-Сита в глубоком безмолвии ночи простирался Эдинбург, погруженный все еще в крепкий сон. Там и сям в темноте мелькали светлые точки; это были утренние огни, которые зажигались жителями Старого города (Эдибург разделяется на две части: Старый и Новый город.), поднимавшимися с своих постелей. На западе возвышался ряд остроконечных вершин, которые прежде всего должны были быть озарены лучами солнца.

Между тем, восток все разгорался и разгорался. С каждою секундой краски становились все ярче и ярче: розовая переходила в красную, красная - в огненную.

Нелли смотрела на город, который лежал у её ног и кварталы которого начинали вырисовываться яснее. Очертания высоких башен и остроконечных колоколен начинали выделяться все с большею отчетливостью. Всю окрестность окутывал какой-то пепельно-серый свет. Наконец, до взора молодой девушки дошел первый луч! Это был тот зеленоватый луч, который всегда в ясное утро показывается из-за моря.

Через полминуты Нелли протянула руку, указывая на самую высокую часть Нового города.

- Огонь! - сказала она.

- Нет, Нелли, - возразил Гарри, - это не огонь. Это - золотой венец, который солнце кладет на памятник Вальтер Скотта!

Наконец, показалось солнце. Потоки света полились на землю. Солнечный диск казался еще влажным, как будто бы он, на самом деле, вышел из моря. Сначала он был очень широким, благодаря преломлению лучей, во потом постепенно сузился и принял круглую форму.

Его блеск был так нестерпим, что Нелли почти тотчас же закрыла глаза. Она должна была даже плотно прижать пальцы к своим векам, которые были слишком тонки.

Гарри посоветовал ей стать лицом к западу.

- Нет, Гарри, - сказала она, - мои глаза должны привыкнуть видеть все, что видят твои глаза!

Сквозь ладони своих рук Нелли, все-таки, видела розовый свет, который бледнел по мере того, как солнце поднималось над горизонтом. Наконец, она открыла веки, и глаза её увидали дневной свет.

Девушка упала на колени и набожно произнесла:

- Боже, как прекрасен Твой мир!

Потом она опустила глаза и посмотрела вниз. У ног её развертывалась панорама Эдинбурга; обе части древней шотландской столицы резко отличались друг от друга: новые и правильные кварталы Нового города плохо гармонировали с беспорядочною кучей домов и странной сетью улиц Старого города. Замок на базальтовой скале и Кельтон-Гилль, украшенный остатками какого-то греческого памятника, были наиболее возвышенными пунктами Эдинбурга. Великолепные, обсаженные деревьями дороги вели из столщы в деревни. С морем Эдинбург соединяла дорога, прямая как стрела. На севере, у гавани Лейта, далеко в берег врезывался залив Форей. Еще севернее расстилались живописные берега графства Файф. На западе рисовались чудные берега Ньюгевена и Порто-Велло. В открытом море шло два или три парохода, из труб которых клубами выходил черный дым. Кроме того, там и сям вокруг Артур-Сита зеленели равнины, а на них кое-где возвышались небольшие холмы.

Нелли не могла говорить. Ея губы шептали какия-то несвязные слова. Ея руки дрожали. Ея голова кружилась. Наконец, силы оставили ее. Вдыхая в себя этот чистый воздух, наслаждаясь этим величественным зрелищем, она почувствовала, что слабеет, и без памяти упала на руки Гарри, который ожидал этого.

Эта молодая девушка, жизнь которой проходила до сих пор в подземелье, увидала, наконец, вселенную. Взоры ея, окинув город и поля, в первый еще раз устремились на беспредельное море и бесконечное небо.

ГЛАВА XVIII.

От озера Ломонд к озеру Катрайн.

Неся Нелли, Гарри сошел со склонов Артур-Сита. Джемс Старр и Жак Риан последовали за ним. Отдохнув несколько часов и позавтракав в гостинице Ламбрета, путешественники решили отправиться в страну озер.

Силы вернулись к Нелли. Глаза её не боялись уже теперь дневного света, а легкие с наслаждением вдыхали в себя живительный и здоровый воздух полей. Взор её с удовольствием останавливался на зелени деревьев и растений и на лазури неба.

Железнодорожный поезд отвез Нелли и её спутников в Глэсго. Там с моста, переброшенного через реку Клейд, наши путешественники любовались течением реки. Следующую ночь они провели в Королевской гостинице.

На другой день поезд Эдинбурго-Глэсговской железной дороги должен был подвезти их к южному берегу озера Ломонд.

- Мы увидим страну Роб Роя и Фергуса Мак-Грегора, - воскликнул Джемс Старр, - так поэтически воспетую Вальтер Скотом! Ты не знаешь этой страны, Жак?

- Я ее знаю по её песням, мистер Старр, - отвечал Жак Риан, - и думаю, что страна, обладающая такими прелестными песнями, должна быть превосходна!

- Такова она и есть на самом деле, - заметил инженер, - и наша дорогая Нелли сохранит о ней самые лучшие воспоминания!

- С таким провожатым, как вы, мистер Старр, - сказал Гарри, - приятно путешествовать: вы расскажете нам историю страны к то время, как мы будем ее осматривать.

- Хорошо, Гарри, - согласился инженер, - я исполню твое желание, насколько мне позволит моя память; но с условием, - чтобы веселый Жак помог мне. Когда я устану рассказывать, он нам споет.

- За мною дело не станет - отвечал Жак Риан, и взял при этом высокую ноту, как бы желая испробовать свой голос.

По железной дороге от Глэсго до Валлоха, города, стоящего на берегу озера Ломонда, насчитывается не более 20 миль.

Поезд прошел через Дембартон, главный город графства того же имени. Замок этого города, постоянно укрепленный, согласно договору о союзе между Англией и Шотландией, живописно расположен на двух вершинах громадной базальтовой скалы.

Дембартон лежит при слиянии двух рек: Клейда и Левена. Проезжая через него, Джемс Старр рассказал несколько подробностей, относящихся к истории Марии Стюарт. Действительно, из этого города несчастная королева отправилась во Францию, чтобы выйти там замуж за будущего Франциска II. В этом же городе английский кабинет думал поселить Наполеона после событий 1815 г.; но потом выбор остановился на острове Св. Елены, и английский пленник должен был умереть на скале среди Атлантического океана, что окружило массою легенд его память

В скором времени поезд прибыл в Баллох и остановился возле деревянной платформы, которая вела на берег озера Ломонд.

Пароход "Сен-Клер" поджидал туристов, в большом количестве посещающих эту страну. Нелли и её спутники сели на него и взяли себе билеты до Инверенеда, находящагося на северной оконечности озера.

Яркое солнце горело на небе, совершенно ясном, что так редко бывает в туманной Великобритании. Пассажиры "Сен-Клера" могли вдоволь любоваться тем прелестным пейзажем, который расстилался пред ними. Сидя на корме между Джемсом Старром и Гарри Нелли всем своим существом вдыхала в себя ту величественную поэзию, которая носится, как кажется, в самом воздухе прекрасной Шотландии.

Жак Риан ходил взад и вперед по палубе "Сен-Клера" и беспрестанно обращался с расспросами к инженеру, который очень охотно отвечал ему. С восторгом страстного любителя природы инженер описывал страну Роб-Роя, проходившую перед его глазами.

Сначала "Сен-Клер" шел посреди множества островков, рассыпанных в этом месте по Ломонду. На островках виднелись или пустынные долины, или дикие, скалистые ущелья.

- Заметь, Нелли, - сказал Джемс Старр, - что с каждым из этих островков точно так же, как с каждою из гор, окружающих озеро, связана какая-нибудь легенда. Можно без преувеличения сказать, что эти острова и горы дали содержание всей истории этой страны.

- Знаете, мистер Старр, - сказал Гарри, - что напоминает мне эта часть озера Ломонда?

- Что, Гарри?

- Тысячу островов озера Онтарио, с таким удивительным талантом описанного Купером. Должно-быть, и тебе моя дорогая Нелли, бросилось в глаза это сходство, так как всего лишь несколько дней тому назад я прочел тебе тот роман, в котором описано озеро Онтарио и который я считаю лучшим произведением американского писателя.

- Правда, Гарри, - отвечала молодая девушка, - тут почти то же самое, да и "Сен-Клер" пробирается меж этих островов все равно, как катер Джеспера - "Пресная Вода" по озеру Онтарио!

- Прекрасно, - заметил инженер, - это доказывает, что оба озера заслуживают того, чтобы их воспевали поэты! Я не знаю островов Онтарио, Гарри, но сомневаюсь, чтобы на них царило такое же разнообразие, как на островах Ломонда. Посмотрите на эту картину! Вот остров Муррей со своей старинной крепостью Леноксом в которой жила престарелая герцогиня Альбани после смерти своего, отца своего мужа и своих двух сыновей, обезглавленных по приказанию Иакова I. Вот остров Клар, вот Кро, вот Торр... Одни из этих островов скалисты, пустынны, лишены всякой растительности, другие, наоборот, утопают в зелени. На одних - лиственницы и березы, на других - поля, покрытые желтым и сухим вереском. Признаюсь я с трудом верю, чтобы такое же разнообразие было и на Онтарио!

- Что это за гавань?- спросила Нелли, глядя на восточный берег озера.

- Это - Бальмого, - ответил Джемс Старр. - Отсюда начинается наша горная Шотландия. Развалины, которые ты видишь Нелли не что иное, как жалкие остатки древнего женского монастыря на кладбище которого погребено не мало членов семьи Мак-Грегоров Это имя и теперь еще пользуется широкой известностью во всей этой стране.

- Известностью, приобретенною ценою крови, которую эта семья проливала и заставляла проливать! - заметил Гарри.

- Ты прав, - продолжал Джемс Старр.- Надо сознаться что военная слава и до сих пор переживает всякую другую. Эти рассказы о сражениях переходят от поколения к поколению...

- И увековечиваются в песнях, - добавил Жак Риан.

Как бы в подтверждение своих слов, славный малый пропел первый куплет старинной военной песни, воспевавшей подвиги Александра Мак-Грегора из клана Сраё, одержанные им в борьбе против сэра Гумфри Калькюгура из Лесса.

Нелли внимательно слушала, но рассказ об этих подвигах произвел на нее грустное впечатление. К чему столько крови пролито было на этих равнинах, которые молодая девушка находила неизмеримыми и на которых хватило бы места для всех.

Пароход проходил мимо небольшой гавани Лёсса. Одно мгновение Нелли могла видеть старую башню древнего замка. Потом "Сен-Клер" повернул к северу, и перед глазами туристов показался Бен Ломонд, возвышающийся почти на 3000 футов над уровнем озера.

- Чудная гора! - вскричала Нелли - Какой прелестный вид, должно быть, открывается с её веришны!

- Действительно, Нелли, - сказал Джемс Старр, - с этой вершины можно видеть добрых две трети нашей старой Каледонии. Посмотри, как гордо она выступает среди дубов, берез и лиственниц, зеленым ковром устилающих всю нижнюю часть горы! Вот там, в восточной части озера, была постоянная резиденция клана Мак-Грегоров. По этим вот пустынным ущельям, находившимся вблизи нея, не раз лилась кровь во время борьбы между приверженцами Стюартов и Ганноверской династии. Вся эта местность в звездные ночи освещается бледною луной, которая в старых песнях называется фонарем Мак-Фарлана. Еще и теперь эхо часто повторяет тут бессмертные имена Роб Роя и Мак-Грегора Кэмпбелля!

Бен Ломонд, последняя вершина Гремшэнских гор, действительно, был достоин кисти великого шотландского романиста. Джемс Старр верно заметил, что есть и более высокие горы, вершины которых покрыты вечными снегами, но зато едва ли найдется на земле другой такой поэтический уголок.

- Весь Бен Ломонд, - прибавил он, - принадлежит теперь герцогу Монтрозу! Его светлость владеет этою горой так же спокойно, как какой-нибудь лондонский житель лужайкой в своем садике.

В это время "Сен-Клер" подошел к деревне Торбету, в которой высадилось несколько нассажиров, направлявшихся в Инверари. Отсюда Бен Ломонд являлся во всей своей красе. Его бока, по которым бежали быстрые потоки, сверкали, как расплавленные серебряные пластинки.

По мере того, как "Сен-Клер" шел все дальше и дальше ммо горы, местность становилась все пустыннее и пустыннее. Кое-где понадались одинокие деревья, большею частью ивы, на ветках которых некогда вешали людей, принадлежавших к низшим слоям населения.

- Чтобы не тратить напрасно веревок, - заметил Джемс Старр.

По направлению к северу озеро суживалось. Береговые горы сближались. Пароход прошел мимо нескольких островков. Пред глазами его пассажиров промелькнули Инвереглас, Эйлад-Ну, на котором еще заметны были следы крепости, принадлежавшей Мак-Фарлану. Наконец, "Сен-Клер" остановился у Инвереледа, где наши путешественники и высадились на берег.

Заказав завтрак, Нелли и её спутники направились к бурливому потоку, который падает в озеро с довольно значительной высоты. Казалось, он создан был для того, чтобы доставлять удовольствие туристам. Через его бурные воды был перекинут постоянно дрожавший мост. Отсюда взор охватывал большую часть Ломонда.

Позавтракав, наши путешественники решили отправиться на озеро Катрайн. К их услугам было несколько очень удобных карет, с гербами рода Бридальбанов. Члены этого рода некогда доставляли дрова и воду скрывавшемуся Роб Рою.

Согласно современной моде, Гарри усадил Нелли на империале. Рядом с нею разместились и все её спутники. Великолепный кучер, в красной ливрее, взял вожжи в левую руку, и экипаж, запряженный четверкою лошадей, понесся по извилистому берегу потока.

Дорога шла в гору. Бен Ломонд с своими крутыми северными склонами находился слева от наших путников.

Местность, находящаеся между озерами Ломондом и Катрайном, представляла из себя совершенную пустыню. Дикие ущелья тянутся до самого клана Аберфойля. Это последнее имя напомнило молодой девушке ту ужасную пропасть, в которой провела она свое детство, и глубокая тоска охватила её сердце. Заметив это, Джемс Старр поспешил развлечь ее своими рассказами.

К тому же было о чем рассказать, так как здесь именно, на берегах небольшого озера Арда, произошли все важнейшие события в жизни Роб Роя. Здесь высились мрачные скалы из известняка, перемешанного с кремнеземом, который, под действием времени и атмосферного давления, превратился в настоящий цемент. Жалкие хижины, похожия на берлоги, встречались кое-где между развалившимися овчарнями. Трудно было сказать, кто жил в них: люди или дикие животные. Несколько сурков, с полинявшею шерстью, изумленно смотрели на проносившиеся мимо кареты.

- Эта местность, - сказал Джемс Старр.- в особенности может называться страною Роб Роя. Вот тут знаменитый судья Николай Джаркей, достойный сын своего отца, дьякона, был схвачен милицией графа Ленокса. На этом самом месте повис он, зацепившись своими штанами, которые, к счастью, были сделаны из прочного шотландского сукна, а не из тонкого французского камлота! Неподалеку от истоков Форса и теперь еще можно видеть то место, где герой перешел реку в брод, убегая от солдат герцога Монтроза. Ах, если бы он знал наши копи! Он мог бы укрыться там от всяких преследований. Одним словом, друзья мои, нельзя сделать и шагу в этой прославленной местности без того, чтобы не наткнуться на какое-нибудь историческое воспоминание. Эти воспоминания вдохновляли и Вальтера Скотта в то время, как он в великолепных строфах передавал содержание военной песни клана Мак-Грегоров!

- Прекрасно, мистер Старр, - возразил Жак Риан, - но если правда, что Николай Джаркей повис на своих штанах, то какой же смысл имеет наша пословица: "Большой хитрец будет тот, кто отнимет штаны у шотландца"?

- Честное слово, Жак, ты сделал справедливое замечание! - ответил, смеясь, Джемс Старр. - Вероятно, наш судья был одет тогда не по моде наших предков!

- В таком случае, он сам виноват, мистер Старр.

- Не спорю, Жак!

Экипаж катился теперь по безлесной и безводной равнине, покрытой одним лишь сухим вереском. Кое-где виднелись груды камней, напоминавшие собою пирамиды.

- Это - керны, - сказал Джемс Старр. - В былое время всякий прохожий клал камень на могилу героя, чтобы почтить этим его память. Таким образом и произошли керны. На этот обычай указывает известная поговорка: "Горе тому, кто проходит мимо керна, не положив на него камня, последнего приветствия!" Если бы сыновья сохранили веру своих отцов, то эти груды камней обратились бы теперь в холмы. Словом, все в этой стране способствует развитию поэзии в сердце горца! Впрочем, и во всех горных странах процветает поэзия. Если бы греки жили на какой-нибудь низменности, то мы не имели бы античной мифологии.

В то время, как наши путешественники вели такие разговоры, карета въехала в узкую долину, которую суеверное воображение могло бы счесть жилищем духов. Вскоре затем показалась гостиница "Стронахлакар" стоящая на берегу озера Катрайн.

У берега стоял небольшой пароход, который, естественно, носил имя "Роб Роя". Нелли и её спутники поспешили на него сесть.

Озеро Катрайн тянется на 10 миль в длину; ширина его нигде не доходит до двух миль.

- Вот оно, это озеро,- вскричал Джемс Старр, - которое справедливо сравнивают с длинным угрем! Уверяют, что оно никогда не замерзает. Не знаю, правда и это; но, во всяком случае, не должно забывать, что в былое время на нем совершила свои подвиги Озерная Фея. Я уверен, что если наш друг Жак посмотрит попристальнее, то он увидит, как по поверхности озера скользит легкая тень прекрасной Елены Дуглас!

- Почему ж бы мне я не увидать ее, мистер Старр? - заметил Жак Риан.- Разве ее труднее видеть, чем духов наших копей?

В это мгновение на корме "Роб-Роя" раздались чистые звуки волынки.

Это играл горец, одетый в национальный костюм. Звуки были просты, приятны и наивны. Можно было подумать, что национальная мелодия, которую они составляли, не была сочинена кем-либо, а просто произошла естественным путем: в ней были и дуновенье ветерка, и рокот волн, и шелест листьев... Форма припева, повторявшагося через определенные промежутки времени, была очень оригинальна. Его фраза состояла из трех тактов вх два темпа и из одного в три темпа.

Жак Риан знал эту песню шотландских озер. Под аккомпанемент волынки горца он громко пропел следующее:

"О, прекрасные шотландские озера с дремлющими водами! Никогда не забывайте, своих прелестных легенд!

"На ваших берегах постоянно встречаешь следы тех героев, которых оплакивает весь мир, тех потомков благородных отцов, которых воспел наш Вальтер Скотт! Вот башня, где феи готовили скудный ужин; вот поля, по которым бродит тень Фингала!

"Здесь темною ночью духи предаются безумному веселью; там, в тени, появляются суровые лица старых пуритан! По вечерам среди пустынных скал можно еще увидать Вэверлея, который увлекает к вашим берегам Флору Мак-Ивор!

"Здесь, без сомнения, и Озерная Фея прогуливается верхом на своей неземной лошади, и Диана прислушивается к звукам охотничьяго рога Роб Роя! Не здесь ли так недавно еще жил Фергус посреди своего клана? Не отсюда ли эхо разносило по горам его боевой клик?

"Как бы далеко от вас, поэтические озера, ни забросила нас судьба, наши глаза никогда не забудут ваших лощин, скал и гротов! О, зачем не вернетесь вы к нам вновь, былые времена. К тебе, старая Каледония, к тебе летят все наши помыслы!

"О, прекрасные шотландские озера с дремлющими водами! Никогда не забывайте своих прелестных легенд!"

Было три часа пополудни. На расстоянии полумили виднелся уже тот узкий бассейн, в который должен был войти "Роб-Рой", чтобы высадить там пассажиров, направлявшихся в Стирлинг через Камендер.

Нелли была подавлена массою новых впечатлений. "Боже мой! Боже мой!" - повторяла она всякий раз, как видела что-нибудь новое. Необходимо было дать ей несколько часов полного отдыха хотя бы для того, чтобы она могла сохранить в памяти все видения и чудеса.

В этот момент Гарри взял ее за руку, посмотрел на нее с волнением и сказал:

- Нелли, моя дорогая Нелли! Скоро мы вернемся в наше мрачное жилище! Не будешь ли ты жалеть там о том, что ты видела в эти несколько часов при дневном свете?

- Нет, Гарри, - отвечала молодая девушка.- Я буду помнить все что видела здесь, но с удовольствием возвращусь с тобою в наши горячо любимые копи.

- Нелли, - спросил Гарри голосом, в котором ясно слышалось волнение, - хочешь ли ты, чтобы священные узы соединили нас навсегда пред лицом Бога и людей? Хочешь ли стать моею женой?

- Хочу, Гарри, - ответила Нелли, глядя на него своим кротким взором. - Хочу, если ты думаешь, что я могу принести тебе счастье...

Нелли не окончила еще этой фразы, в которой заключалось все будущее Гарри, как вдруг произошло необъяснимое явление.

"Роб-Рой", несмотря на то, что находился в полумиле от берега, почувствовал неожиданный толчок. Оказалось, что пароход стал на дно озера и что машина не может сдвинуть его с места.

Каким же образом это произошло? Дело было в том, что восточная часть озера Катрайн внезапно обмелела, как будто бы под её руслом оказалась громадная трещина. Она высохла в несколько секунд, как это бывает с морским прибрежьем во время отлива. Почти вся вода её ушла в недра земли.

- Друзья мои, - вскричал Джемс Старр, как бы поняв внезапно причину этого явления.- Да сохранит Господь Новый Аберфойль!

ГЛАВА XIX.

Последняя угроза.

В этот день работы в Новом Аберфойле шли обычным порядком. Издали доносился треск динамитных патронов, с помощью которых находили уголь. В местах, где добывался уголь, стучали кирки и ломы или скрипели машины, которыми просверливали слои песчаника или шифера. Во всем подземелье стоял какой-то глухой гул. В нижних тоннелях со скоростью 15 миль в час то и дело ходили вагончики, приводившиеся в движение механическими двигателями; их автоматические звонки заставляли рабочих уходить с их пути и тем предупреждали какое-либо несчастье. Корзинки для угля беспрестанно то поднимались, то опускались. Электрические солнца ярко освещали Каменноугольный город.

Работы велись очень деятельно. Уголь ссыпался в вагончики, которые быстро доставляли его на дно шахт, откуда его вытаскивали на поверхность земли. В то время, как одна смена рабочих отдыхала после ночных трудов, другая работала днем, не теряя ни минуты.

Пообедав, Симон Форд и Мэдж расположились на дворе коттеджа. Старый углекоп предавался своему обычному послеобеденному отдыху. Он курил трубку, набитую отличным французским табаком. Счастливые супруги говорили о Нелли, о своем мальчике, о Джемсе Старре, об мой поездке на поверхность земли. Где они были? Что они делали в этот момент? Не тосковали ли они о копях, находясь так долго на земле?

В это мгновенье раздался страшный шум. Можно было подумать, что огромный водопад обрушился в копи.

Симон Форд и Мэдж быстро поднялись с своих мест.

Почти тотчас же воды озера Малькольм вышли из своих берегов, и громадная волна понеслась на коттедж.

Симон Форд, схватив Мэдж, утащил ее в верхний этаж дома.

В то же самое время раздались ужасные крики по всему Каменноугольному городу, которому угрожало это неожиданное наводнение. Жители города искали спасения на скалах, покрывавших берега озера.

Паника была ужасная. Несколько обезумевших углекопов бросились к тоннелю, чтобы чрез него пробраться на поверхность земли. Все думали, что море прорвалось в копи, галлереи которых были прорыты под самым северным каналом. В таком случае, вода неминуемо залила бы все обширное подземелье, и ни один из жителей Нового Аберфойля не спасся бы от смерти.

Но, достигнув входа в тоннель, первые ряды беглецов сошлись лицом к лицу с Симоном Фордом, который уже оставил свой коттедж.

- Остановитесь, остановитесь, друзья мои!- закричал им старый углекоп. - Если бы вода должна была залить наш город, то она, во всяком случае, догнала бы вас, и все равно никто не спасся бы! Но видите, вода не прибывает, значит, всякая опасность миновала.

- А что с нашими товарищами, которые теперь на работе?- вскричали с ужасом некоторые углекопы.

- За них опасаться нечего, - отвечал Симон Форд. - Работы производятся в местах, находящихся гораздо выше уровня воды в озере!

Факты, казалось, подтверждали слова старого углекопа. Вода вдруг перестала прибывать; она подняла лишь на несколько футов уровень озера Малькольма. Каменноугольный город не был залит, и можно было надеяться, что вода, проникнув в самые нижния галлереи копей, не унесла с собой человеческих жертв.

Что же касается до самого наводнения, то Симон Форд и его товарищи не могли с точности определить, отчего оно произошло. Они держались того мнения, что какая-нибудь внутренняя водная масса прорвалась сквозь слой шифера, другие думали, что обрушилось русло какого-нибудь водного вместилища на поверхности земли. В одном только никто не сомневался, это в том, что это происшествие принадлежало к числу самых обыкновенных, какие часто встречаются в каменноугольных копях.

Но в тот же вечер настоящая причина была узнана. Газеты графства поспешили сообщить о странном явлении, имевшем место на озере Катрайне. Нелли, Гарри, Джемс Старр и Жак Риан, со всевозможною поспешностью вернувшиеся в коттедж, подтвердили газетные известия и, в свою очередь, не без удовольствия узнали, что наводнение причинило Новому Аберфойлю лишь материальный ущерб.

Таким образом, русло озера Катрайна обрушилось. Вода хлынула в копи, и в любимом озере шотландского романиста - по крайней мере, в южной его части, которая превратилась в пруд в несколько акров величиною - не осталось воды и настолько, чтобы Озерная Фея могла намочить в нем свои прелестные ножки.

Это странное происшествие возбудило большой шум. Без сомнения, в первый еще раз с того дня, как создан был мир, целое озеро в несколько секунд провалилось в недра земли. Теперь оставалось его только вычеркнуть из карт Соединенных Королевств и ждать того времени, когда оно снова наполнится водой. Вальтер Скотт умер бы от отчаяния, если бы дожил до того дня, когда его любимое озеро провалилось в землю!

Несмотря на свою странность, явление это легко объяснялось. Очевидно, между руслом озера и сводами копей был тонкий слой почвы вторичной формации, который, наконец, не выдержал тяжести воды, находившейся в озере, и рухнул.

Тем не менее, Джемс Старр, Симон и Гарри Форды склонны были и здесь видеть руку злоумышленника. Прежния подозрения вернулись к ним. Они спрашивали себя, не принялся ли опять их злобный гений за свою борьбу против копей.

Через несколько дней Джемс Старр разговаривал об этом в коттедже с старым углекопом и его сыном.

- Симон,- сказал он, - у меня есть предчувствие, что и этот факт, несмотря на то, что он легко объясняется, тоже относится к разряду тех, причины которых мы не можем определить.

- Согласен с вами, мистер Джемс, - ответил Симон Форд.- Произведемте расследование!

- О, - вскричал инженер, - я заранее знаю результат этого расследования!

- Вот как!. Какой же это результат?

- Мы убедимся в том, что здесь, действительно, был злой умысел, но не найдем злоумышленника.

- Однако, ведь существует же он!- отвечал Симон Форд.- Где он скрывается? Но, как бы ни был зол этот человек, неужели ему могла прийти в голову такая адская мысль, чтобы устроить провал озера? Сознаюсь, я начинаю думать, вместе с Жаком Рианом, что какой-нибудь злой гений копей сердится на нас за то, что мы овладели его жилищем!

Само собою разумеется, что все эти разговоры велись, по возможности, тайком от Нелли. Тем не менее, по временам казалось, что молодая девушка разделяет те опасения, которые были у лиц, ее приютивших. Ея печальное лицо носило следы жестокой внутренней борьбы.

В конце концов, Джемс Старр, Симон и Гарри Форд решили отправиться на место происшествия и в точности определить его причину. Они никому не сказали о своем намерении, так как всякому, кто был незнаком со всеми предшествовавшими фактами, показалось бы совершенным безумием думать, что провал озера Катрайна устроен преступною рукой.

Через несколько дней они привели в исполнение свое намерение и тщательно осмотрели столбы, поддерживавшие своды пещеры Нового Аберфойля, над которою находилось русло озера Катрайна.

Этот осмотр подтвердил их опасения. Столбы носили на себе следы недавнего взрыва; на них даже были видны еще черные пятна.

Таким образом, рука человека заставила обрушить часть сводов пещеры.

- Теперь не может быть никакого сомнения, - сказал Джемс Старр.- И кто знает, что случилось бы, если бы этот обвал открыл сюда доступ водам не озера, а всего моря!

- Да, - вскричал старый углекоп с чувством некоторой гордости, - одно только море могло бы затопить наш Аберфойль! Но опять повторяю, для чего нужно кому-то желать прекращения наших работ?

- Непонятно, - заговорил Джемс Старр. - Очевидно, тут не какая-нибудь шайка обыкновенных преступников, которые, скрываясь в какой-либо норе, выходят из неё с целью воровства и грабежа! Если б, в действительности, тут скрывалась такая шайка, то почему же за все три года у нас не было ни одного случая воровства? Невероятно также, чтобы это были контрабандисты или фальшивые монетчики, которые, занимаясь своим преступным ремеслом, были бы заинтересованы в том, чтобы удалить нас из копей. Действительно, нигде ничего ведь не слышно ни о фальшивой монете ни о контрабандном товаре! Однако, ясно, что какой-то непримиримый враг поклялся уничтожить Новый Аберфойль и что какия-то причины побуждают его употреблять всевозможные средства для того, чтобы удовлетворить ту ненависть, которую он к нам питает! Без сомнения, он слишком слаб, чтобы действовать открыто; вот почему он и строит в тиши свои козни; но ум, который он при этом обнаруживает, делает из него страшного врага. Друзья мои, он лучше нас знает наши копи, потому что, несмотря на все наши усилия, мы все еще не можем отыскать его! Он - мастер своего дела, Симон! Все его поступки доказывают это. Припомните, нет ли у вас какого-либо личного врага, которого вы могли бы подозревать в желании отомстить вам. Подумайте хорошенько. Есть такая ненависть, которой не может уничтожить само время. Припомните всю вашу жизнь!

Симон Форд ответил не сразу. Видно было, что честный углекоп прежде, чем ответить, постарался возобновить в своей памяти все свое прошлое. Наконец, он поднял голову и сказал:

- Нет, клянусь Богом, ни Мэдж, ни я никому и никогда не сделали зла. Мы не думаем, чтобы у нас мог быть какой-нибудь враг!

- Ах, - вскричал тогда инженер, - если б Нелли захотела, наконец, сказать!

- Прошу и вас, мистер Старр, и тебя, отец, - заметил Гарри, - никому ни слова не говорить о нашем осмотре пещеры! Ne расспрашивайте мою бедную Нелли! Я чувствую, что она взволнована и чего-то боится. Для меня ясно, что какая-то тайна гнетет ее. Если она молчит, то это потому, что ей нечего сказать, или потому, что она думает, что она не должна говорить! Мы не можем сомневаться в расположении её ко всем нам! Если впоследствии она откроет мне то, о чем она до сих пор молчит, то я тотчас сообщу вам об этом.

- Хорошо, Гарри, - сказал инженер. - Однако, если Нелли знает что-нибудь, то её молчание прямо непонятно!

Гарри хотел что-то возразить, но инженер прибавил:

- Будь покоен: мы ничего не скажем той, которая должна быть твоею женой.

- И которая вскоре будет ею, если ты, отец, согласен на это!

- Сын мой,- сказал Симон Форд.- твоя свадьба будет ровно через месяц. Вы будете посаженым отцом Нелли, мистер Джемс?

- Непременно, Симон, - отвечал инженер.

Джемс Старр и его спутники вернулись в коттедж. Они никому не сказали ни слова о результате своего осмотра пещеры, и все население копей осталось в уверенности, что провал озера был делом простого случая. Итак, одним озером стало меньше в Шотландии.

Мало-по-малу Нелли вернулась к своим обычным занятиям. Она прекрасно помнила все то, что видела на земле во время своей поездки: но это не мешало ей попрежнему любить те мрачные копи, в которых она провела свое детство и в которых она думала жить и после своего выхода замуж.

Между тем, предстоящая свадьба Гарри Форда и Нелли сильно интересовала весь Новый Аберфойль. Поздравления неслись в коттедж отовсюду. Жак Риан поздравил его обитателей один из первых. Он усердно начал разучивать свои лучшие песни, чтобы спеть их на свадебной пирушке, в которой должно было принять участие все население Каменноугольного города.

Но в течение того месяца, который оставался до свадьбы, Новый Аберфойль подвергся большим испытаниям. Можно было бы сказать, что приближение брака Гарри с Нелли вызывало катастрофу за катастрофой. Несчастия происходили, главным образом, в нижних этажах копей, и их настоящая причина оставалась неизвестной.

Однажды пожар истребил деревянные постройки нижней галлереи; на месте пожара была найдена лампа, которой пользовался поджигатель. С опасностью для жизни Гарри и его товарищи затушили огонь, который грозил уничтожить угольные залежи. При этом им много помогли огнетушители, наполненные водой, пропитанной угольною кислотой.

В другой раз рухнули подпорки одной шахты, и Джемс Старр убедился, что подпорки были подпилены. Гарри, который находился в шахте во время обвала, был завален обломками и каким-то чудом спасся от смерти.

Через несколько дней вагончик подземной железной дороги, в котором ехал Гарри, встретил на своем пути какое-то препятствие и опрокинулся. Потом оказалось, что поперек пути было положено бревно.

Все эти приключения следовали так быстро одно за другим, что среди углекопов обнаружилась паника. Они соглашались работать лишь в присутствии начальников.

- Но эти злодеи, - повторял Симон Форд,- составляют, видно, целую шайку, а мы не может поймать ни одного из них.

Снова начались поиски. Вся полиция графства была поставлена на ноги и, все-таки, ничего не открыла. Джемс Старр запретил Гарри, в которого, повидимому, главным образом, метили злодеи, выходить одному из дому.

Та же предосторожность была принята и по отношению к Нелли, от которой, по настоянию Гарри, скрывали все эти преступные покушения, потому что они могли ей напомнить о прошлом. Симон Форд и Мэдж берегли ее и день и ночь с какою-то свирепою заботливостью. Бедняжка видела это, но не сделала ни одного замечания, не произнесла ни одной жалобы. Вероятно, она понимала, что с нею поступают так в её же собственных интересах. С своей стороны и она выказывала, как только могла, заботливость по отношению к другим; так, она успокоивалась лишь тогда, когда видела всех, кого любила, около себя в коттедже. По вечерам, когда Гарри возвращался с работы, она встречала его с такою бурною радостью, которая вообще не соответствовала её сдержанному характеру. Наоборот, все дни она проводила в самом мучительном беспокойстве.

Для её спокойствия Гарри желал, чтобы их брак совершился как можно скорее. Ему казалось, что Нелли почувствует себя в безопасности лишь тогда, когда станет его женою. Его желание разделялось, впрочем, и Джемсом Старром, точно так же как и Джоном Фордом и Мэдж. Каждый из них считал дни.

Дело в том, что все они находились под влиянием самых мрачных предчувствий. Потихоньку говорили они друга другу что несомненно, их таинственный и страшный враг очень интересуется судьбою Нелли. Поэтому следовало ожидать нового проявления его ненависти в торжественный день свадьбы Гарри с молодою девушкой. Однажды утром, за неделю до дня, назначенного для свадьбы, Нелли встала раньше всех и решила выйти из коттеджа. Побуждаемая каким-то мрачным предчувствием, она хотела возможно тщательнее осмотреть всю местность около коттеджа.

Дойдя до порога, она вдруг испустила ужасный крик.

Этот крик раздался по всему дому, и в одно мгновение Мэдж, Симон и Гарри очутились около молодой девушки.

Нелли была бледна, как смерть; лицо её было искажено от ужаса. Она не в состоянии была говорить, но взгляд её был устремлен на дверь коттеджа, которую она только-что отворила. Она указала рукою на те несколько строчек, которые, очевидно, ночью были написаны на двери и вид которых приводил ее в ужас.

На двери было написано следующее:

"Симон Форд, ты украл у меня последние угольные пласты наших старых копей! Гарри, твой сын, украл у меня Нелли! Горе вам! Горе всем! Горе Новому Аберфойлю!

Сильфакс".

- Сильфакс! - разом вскричали Симон Форд и Мэдж.

- Что это за человек?- спросил Гарри, взоры которого останавливались то на отце, то на молодой девушке.

- Сильфакс! - повторяла Нелли в отчаянии. - Сильфакс!

Она дрожала всем своим существом, шепча это имя, в то время, как Мэдж силой вела ее в её комнату.

Прибежал и Джемс Старр. Прочтя несколько раз угрожающую фразу, он сказал:

- Рука, которая написала эти строки, написала и то письмо ко мне, которое противоречило вашему, Симон! Этого человека зовут Сильфакс. По вашему волнению я вижу, что вы его знаете. Кто этот Сильфакс?

ГЛАВА XX.

Кающийся грешник.

Это имя было целым открытием для старого углекопа.

Оно принадлежало последнему "кающемуся грешнику" копей Дошар.

Некогда, до изобретения предохранительной лампы Симон Форд знавал этого сурового человека, который, рискуя своей жизнью, производил частичные взрывы газа. Он часто видел это странное существо, которое постоянно бродило по копи в сопровождении "гарфакта" чудовищного филина особой породы, который помогал ему в его опасном ремесле, относя зажженный факел туда, куда не могла достать рука Сильфакса. Однажды старик исчез вместе с маленькою сироткой, родившейся в копях и не имевшей других родственников, кроме Сильфакса, её деда. Эта сиротка, очевидно, и была Нелли. С тех пор прошло 15 лет. Все это время старик и сиротка прожили вместе до самого того дня, когда Нелли была спасена Гарри.

Симон Форд, чувствуя в одно и то же время и жалость и гнев, сообщил инженеру и своему сыну то, о чем напоминало ему имя Сильфакса.

Это сообщение проливало яркий свет на же положение дела. Сильфакс был тем таинственным существом, которое напрасно искали в глубине копей Нового Аберфойля!

- Так вы его знали? - спросил инженер.

- Как же, как же, - отвечал углекоп. - Человек с гарфангом! Он и тогда уж был не молод. Вероятно, он на 15 или на 20 лет старше меня. Это был какой-то дикарь, который ни с кем не был дружен и, по общему мнению, не боялся ни огня ни воды. Он по своей охоте выбрал себе ремесло "кающагося грешника", которым редко кто соглашался заниматься. Эта опасная профессия сделала его сумасшедшим. Его называли злым, но, должно-быть, он был просто помешанным. Сила у него была удивительная. Копь он знал, как никто. Ходили слухи, что у него есть порядочное состояние. Честное слово, я думал, что он давно уж умер!

- Но, - заметил Джемс Старр, - что он хотел сказать этими словами: "Ты украл у меня последние угольные пласты наших старых копей?"

- Ах, да!- отвечал Симон Форд. - Сильфакс, мозг которого, как я уже сказал, всегда был не в порядке, заявлял какия-то претензии на старый Аберфойль. По мере того, как копь Дошар (его копь!) истощалась, характер его становился все угрюмее и угрюмее. Казалось, что каждый удар кирки вырывал у него часть его тела! Ты помнишь об этом, Мэдж?

- Да, Симонь, - отвечала старушка.

- Я вспомнил обо всем этом, - продолжал Симон Форд, как только увидал имя Сильфакса на этой двери. Но, повторяю, я считал его мертвым и не мог даже и подумать, чтобы тот злоумышленник, которого мы так долго искали, был прежний "кающийся грешник" копи Дошар.

- Действительно, - сказал Джемс Старр, - теперь все объясняется. Случай открыл Сильфаксу новые залежи. В своем эгоизме сумасшедшего человека он вообразил, что он должен быть их защитником от людей. И днем и ночью пребывая в копи, он узнал вашу тайну, Симонь, узнал, что вы просите меня возможно скорее прибыть в коттедж. Тогда он посылает ко мне письмо, противоречащее вашему. Когда я, тем не менее, приезжаю, он бросает в нас с Гарри камень и уничтожает лестницы шахты Яроу; потом замазывает щели в стене, за которой скрываются новые залежи; потом, наконец, запирает нас в Новом Аберфойле, откуда мы освобождаемся лишь благодаря помощи Нелли, которая сделала доброе дело, конечно, без ведома Сильфакса и, может-быть, даже наперекор ему!

- Должно-быть, все так и было, как вы говорите, мистер Джемс, - заметил Симон Форд. - Теперь очевидно, что старый "кающийся грешник" - сумасшедший!

- Это бы хорошо!- сказала Мэдж.

- Вероятно, его безумие прямо ужасно! - заговорил Джемс Старр после некоторого молчания. - Ах, я понимаю, почему Нелли не может и подумать о нем без ужаса. Я понимаю также, почему ей не хотелось выдавать своего деда! Сколько печальных лет должна она была провести у этого старика!

- Да!- согласился Симон Форд.- Не весело было ей жить с этим дикарем и его гарфангом! Я уверен, что гарфанг жив! По всей вероятноcти, он потушил нашу лампу и он же набрасывался на Гарри, когда наш мальчик спасал Нелли!..

- Я теперь понимаю, - сказала Мэдж, - что известие о свадьбе Нелли с нашим сыном должно было удвоить ярость Сильфакса!

- Действительно, - заметил Сгаон Форд, - Сильфакса, вероятно, приводит в бешенство брак Нелли с сыном того, кто, как он думает, украл у него залежи.

- Однако нужно же, чтобы он согласился на этот брак!- вскричал Гарри.- Каким бы врагом общества он ни был, может же он, все-таки, понять, что Нелли живется здесь лучше, чем с ним! Я уверен, мистер Старр, что мы могли бы его образумить, если бы нам удалось поймать его!..

- Сумасшедших нельзя образумить, мой милый Гарри! - отвечал инженер.- Конечно, лучше знать своего врага, чем не знать его, но наша борьба с ним не кончена! Будем же осторожны, - друзья мои, и прежде всего расспросим Нелли! Это необходимо! Она поймет, что в настоящее время её молчание не имеет смысла. Даже в интересах своего деда ей нужно все рассказать нам. Столько же для него, сколько и для нас важно, чтобы его мрачные планы не были приведены в исполнение!

- Я не сомневаюсь, мистер Старр, - сказал Гарри, - что Нелли сама пожелает ответить на ваши вопросы. Вы знаете теперь, что до сих пор она молчала, потому что ей запрещала говорить её совесть, её долг. Но именно поэтому же она расскажет теперь все, что знает. Матушка хорошо сделала, что отвела ее в её комнату. Ей нужно было собраться с силами, но сейчас я пойду к ней...

- Не трудись, Гарри, - сказала твердым и ясным голосом молодая девушка, входя в это мгновение в большую залу коттеджа.

Нелли была бледна. Глаза её были красны от слез; но было видно, что она твердо решилась сделать то признание, которого требовала от неё в настоящее время её искренность.

- Нелли!- вскричал Гарри, бросаясь к молодой девушке.

- Гарри, - отвечала Нелли, одним жестом остановив своего жениха.- Нужно, чтобы твой отец, твоя мать и ты - узнали сегодня все. И вы, мистер Старр, должны узнать все о той девушке, которую Гарри, к своему несчастию, вытащил из бездны.

- Нелли!- воскликнул Гарри.

- Не мешай ей, Гарри! - сказал Джемс Старр, останавливая Гарри.

- Я - внучка старого Сильфакса, - продолжала Нелли. - Я не знала матери до тех пор, пока не попала сюда, - прибавила она, глядя на Мэдж.

- Да будет благословен этот день, дитя мое, - отвечала старушка.

- Я не знала и отца до тех пор, пока не увидала Симона Форда, - продолжала Нелли. - Не знала и друга до того времени, пока рука Гарри не коснулась моей! Я жила одиноко целых 15 лет в самых отдаленных закоулках наших копей вместе с своим дедом. С ним - этого, пожалуй, нельзя сказать. Им - это будет вернее. Я редко его видала. Когда он скрылся из старого Аберфойля то ушел в такие закоулки, которые были известны лишь ему одному. Он, по-своему, был добр ко мне, хотя и страшен. Он кормил меня тем, что добывал на поверхности земли; но я смутно помню, что в самом раннем моем детстве моею кормилицей была коза, потеря которой привела меня в отчаяние. Дед, видя мою печаль, заменил козу другим животным, собакой, как он сказал. К несчастью, эта собака была весела. Она лаяла. Дед не любил веселости. Он страшился шума. Меня он приучил быть тихой, но с собакой он ничего не мог поделать. Бедное животное очень скоро пропало У деда была товарищем угрюмая птица гарфанг, который сначала внушал мне ужасу но эта птица, несмотря на то отвращение, которое она мне внушала так привязалась ко мне, что и я, наконец, ее полюбила. Она начала повиноваться мне более, чем своему хозяину, и это встревожило меня, так как дед был ревнив. Мы с гарфангом скрывали нашу дружбу. Мы понимали, что это было необходимо... Но я слишком много говорю о себе! Нужно говорить о вас!

- Нет, дочь моя, - отвечал Джемс Старр. - Разсказывай, что хочешь.

- Мой дед, - продолжала Нелли, - очень неприязненно смотрел на своих соседей в копи, хотя места было вполне достаточно. Он выбирал себе приют всегда далеко от вас, но ему неприятно было даже знать, что вы живете в копи; когда я расспрашивала его о вас, его лицо становилось мрачным, он не отвечал мне и долго, долго не говорил ни слова. Но в какой гнев он пришел, когда оказалось что вы не хотите довольствоваться старыми копями, а желаете пробраться и в новые! Он поклялся погубить вас, если вы проникнете в новые копи! Несмотря на свой преклонный возраст, он еще обладает необычайною силой, и его угрозы заставляют меня дрожать и за вас и за него.

- Продолжай, Нелли, - сказал Симон Форд молодой девушке, которая приостановилась на минуту, как бы желая разобраться в своих воспоминаниях.

- Когда вы в первый раз проникли в галлерею Нового Аберфойля, он запер вас тамх. Я плохо знала вас, но я не могла допустить того, чтобы христиане умерли от голода в этой бездне, и, украдкой, я принесла вам на несколько дней немного хлеба и воды!.. Я хотела вывести вас из Нового Аберфойля, но было так трудно обмануть бдительность моего деда! Вы медленно умирали. Пришел Жак Риан с своими товарищами... Богу угодно было, чтобы я встретилась с ними в тот день! Я привела их к вам. На обратном пути дед поймал меня. Гнев его на меня был ужасен. Я думала, что я погибну от его руки. С тех пор жизнь стала для меня невыносима. Разсудок моего деда совершенно помешался. Он провозглашал себя царем тьмы и света! Когда он услыхал, что ваши кирки ударяют о скалы в тех копях, которые он считал своими, го он пришел в бешенство и осыпал меня ударами. Я хотела бежать. Это было невозможно, так как он все время следил за мною. Наконец, три месяца тому назад, в припадке страшного безумия, он опустил меня в пропасть, где вы меня нашли, а сам ушел, напрасно призывая гарфанга, который остался со мною. Что там было со мною, я не знаю. Знаю только, что я почти совсем умирала, когда пришел ты, мой Гарри, и спас меня. Но ты видишь, что внучка старого Сильфакса не может быть женою Гарри Форда, так как дело идет теперь о жизни всех вас!

- Нелли! - вскричал Гарри.

- Нет,- продолжала молодая девушка.- Я решила пожертвовать собою. Единственное средство предотвратить вашу погибель заключается в том, чтобы я вернулась к моему деду. Он угрожает всему Новому Аберфойлю!.. Он не способен прощать, и один Бог знает, до чего он способен дойти в своей жажде мести! Мой долг ясен. Я буду самым жалким созданием, если я его не исполню. Прощайте, и спасибо вам! У вас я узнала, что на земле есть счастье! Что бы ни случилось, знайте, что мое сердце всегда будет с вами!

При этих словах Симон Форд, Мэдж и Гарри поднялись с своих мест.

- Как, Нелли,- вскричали они в отчаянии,- ты хочешь нас покинуть?!

Отстранив их повелительным жестом, Джемс Старр подошел к Нели и взял ее за руки.

- Прекрасно, дитя мое, - сказал он ей. - Ты сказала, что должна была сказать; но вот что мы тебе ответим. Мы не отпустим тебя, и если понадобится, то удержим и силой. Неужели ты думаешь, что мы такие низкие люди, что примем твое великодушное предложение? Пусть Сильфакс грозит! Ведь он не более, как человек, и мы будем осторожны. Может-быть, ты, в интересах самого Сильфакса, откроешь нам его привычки, скажешь нам, где он скрывается? Мы хотим только одного - устроить так, чтобы он не был в состоянии вредить нам; быть-может, нам даже удастся вернуть ему рассудок,

- Вы желаете невозможного, - отвечала Нелли. - Мой дед везде и нигде. Я никогда не знала, куда он скрывается! Я никогда не видала его спящим. Когда он находил какой-нибудь приют, он оставлял меня одну, а сам исчезал. Когда я обдумывала свое решение, мистер Старр, я предвидела все, что вы можете мне ответить. Поверьте мне! Есть одно только средство обезоружить моего деда: это - мне вернуться к нему! Он невидим, но сам видит все. Скажите, каким образом мог бы он открыть ваши тайные мысли, начиная с письма, посланного к мистеру Старру и кончая моей свадьбой с Гарри, если бы не обладал непонятною способностью знать все? Мой дед, хотя и сумасшедший, но человек гениального ума. Иногда ему приходило в голову учить меня. Он научил меня вере в Бога и обманул меня только в одном: желая внушить мне свою ненависть ко всему человечеству, он заставил меня поверить в то, что все люди лицемерны. Когда Гарри привел меня в этот коттедж, вы думали только, что я ничего не знала! Но кроме того, я была еще и напугана. Ах, простите мне! В течение нескольких дней я думала, что попала к злым людям, и хотела от вас бежать! Но вы, Мэдж, навели меня на путь истинный, навели не словами, а своей жизнью. Я поняла, за что вас любят и уважают ваш муж и ваш сын. Потом, когда я увидала, как уважают мистера Старра все те рабочие, которых сначала я считала его рабами, и поняла, за что они его уважают, то я опять сказала себе: "Мой дед обманул меня!" Но теперь я понимаю, что он обманулся сам! и вот я пойду теперь к нему по тем тайным дорожкам, по которым, бывало, ходила. Он будет подстерегать меня... я позову его, и кто знает, может-быть, я верну и его на путь истинный.

Все предоставили молодой девушке высказаться. Когда же она замолчала, то Гарри, обратившись к Мэдж, сказал;

- Мать! Что подумала бы ты о том человеке, который покинул бы ту благородную девушку, которую ты сейчас только выслушала?

- Я подумала бы, - отвечала Мэдж, - что тот человек негодяй, и если бы он оказался моим сыном, то я отреклась бы от него и прокляла бы его!

- Нелли, ты слышала, что сказала наша мать?- продолжал Гарри. - Куда бы ты ни пошла, я всюду последую за тобою. Если ты будешь настаивать на том, чтобы итти к твоему деду, то мы- пойдем вместе...

- Гарри, Гарри! - вскричала Нелли.

Губы молодой девушки побелели. Она без чувств упала на руки Мэдж, - которая просила инженера, Симона и Гарри оставить их однех.

ГЛАВА XXI.

Свадьба Нелли.

Прежде чем разойтись, обитатели коттеджа условились соблюдать еще большую осторожность. Угроза старого Сильфакса была высказана слишком прямо, чтобы можно было пренебрегать ею. Сам собою напрашивался вопрос, не располагает ли старый "кающийся грешник" каким-нибудь страшным средством, которое может уничтожить весь Аберфойль.

Вооруженные люди были расставлены по разным местам копей и получили приказание следить днем и ночью. Всякий посетитель копи должен был явиться к Джемсу Старру для удостоверения в своей личности. Всем жителям Каменноугольного города сообщили об угрозе Сильфакса. Сильфакс не имел с ними никаких сношений, и потому нельзя было опасаться какой-либо измены. Нелли тоже сообщили о принятых мерах предосторожности, и она несколько успокоилась. Решимость Гарри последовать за нею всюду, куда бы она ни пошла, побудила ее оставить всякую мысль о бегстве.

В течение той недели, которая оставалась до свадьбы Нелли и Гарри, в Новом Аберфойле не произошло ничего особеннаго. Благодаря этому, углекопы оправились от паники, которая чуть было не расстроили все работы в копях.

Тем временем Джемс Старр продолжал искать старого Сильфакса. Так как мстительный старик объявил, что он ни в каком случае не допустит того, чтобы Нелли вышла замуж за Гарри, то следовало опасаться, что он не отступит ни пред чем, чтобы помешать ненавистному браку. Всего лучше было бы, конечно, захватить его, не посягая при этом на его жизнь. Начался поэтому самый тщательный осмотр Нового Аберфойля. Прежде всего осмотрены были галлереи, которые вели к развалинам Дендональд-Кэстля, в Ирвине, так-как не без основания полагали, что Сильфакс сообщается с поверхностью земли чрез старый замок: подниматься же на землю ему было необходимо, хотя бы для покупки необходимой пищи. Что касается огненных фей, то Джемс Старр был того мнения, что какая-нибудь струя подземного газа, выходившая в этой части копей, могла быть зажжена Сильфаксом и произвести напугавшее Жака Риана явление. Он не обманывался, но все поиски были напрасны.

Во время этой борьбы против неуловимого существа Джемс Старр был самым несчастным человеком, хотя и не выказывал этого. По мере того, как приближался день свадьбы, опасения его все увеличивались, и он счел своею обязанностью сообщить об этом старому углекопу, который начал беспокоиться еще больше инженера.

Наконец, этот день настал.

Сильфакс не подавал признаков жизни.

С самого утра все население Каменноугольного города было на ногах. Работы в Новом Аберфойле были прекращены. Старосты и простые рабочие считали своим долгом оказать внимание Симону Форду и его сыну. Это внимание должно было служить выражением признательности двум смелым и настойчивым людям, которые вернули копям их прежнее благосостояние.

В 11 часов в часовне св. Эгидия, расположенной на берегу озера Малькольма, должна была начаться религиозная церемония.

В назначенный час из коттеджа вышли две пары; это были: Гарри под руку с матерью и Симон Форд под руку с Нелли.

Вскоре из коттеджа же вышли Джемс Старр, повидимому, совершенно спокойный, но в душе готовый на все, и Жак Риан.

За ними следовали остальные инженеры копей, почетные лица Каменноугольного города, друзья и товарищи старого углекопа, наконец, все члены той большой семьи углекопов, которая составляла специальное население Нового Аберфойля.

На земле стоял один из тех жарких августовских дней, которые бывают так нестерпимы в северных странах. Знойный воздух проникал и в копи, где температура, благодаря этому, стала выше нормальной. Атмосфера была насыщена электричеством.

Барометр в Каменноугольном городе значительно понизился, что было довольно редким явлением. Являлся вопрос, не разыграется ли буря под сводами из шифера, заменявшими в подземелье небо.

Но жители Каменноугольного города в этот день не думали об этом. Каждый из них, напротив, нарядился во все лучшее, что у него было.

На Мэдж был костюм, напоминавший доброе старое время. На голове её был toy, как у древних матрон, а на плечах развевалась клетчатая мантилья, которую шотландки носят с большой грацией.

Нелли дала себе обещание не обнаруживать душевного волнения. Она удерживала биение своего сердца, ничем не выказывала своих опасений и хранила спокойный вид.

Одета она была очень просто, и эта простота делала ее еще более очаровательною.

На Симоне Форде была такая одежда, от которой не отказался бы сам достойный судья Николай Джаркей, воспетый Вальтер Скоттом.

Все направились к часовне св. Эгидия, которая была великолепно убрана.

Электрические солнца ярко освещали Новый Аберфойль.

Часовые была тоже освещена электрическими лампочками, и её разноцветные стекла горели как калейдоскопы.

Религиозную церемонию должен был совершить преподобный Вильям Гобсон. У самого входа в часовню он ожидал прибытия молодых.

Свадебный кортеж приближался, величественно обогнув берег озера Малькольма.

В этот момент орган заиграл, и обе четы, вслед за преподобным Гобсоном, направились к алтарю часовни.

Благословение Божие было призвано на всех присутствующих. Потом Гарри и Нелли остались одни пред преподобным Гобсоном, державшим в руках священную книгу.

- Гарри, - спросил преподобный Гобсон, - хотите ли вы взять Нелли себе в супруги и клянетесь ли вы постоянно любить ее?

- Клянусь!- отвечал молодой человек твердым голосом.

- А вы, Нелли, - продолжал пастор, - хотите ли взять себе в супруги Гарри Форда и...

Молодая девушка не успела еще ответить, как вне часовни раздался страшный крик.

Одна из огромных скал, находящихся на берегу озера Малькольма, внезапно развалилась без всякого взрыва, как будто бы её падение было приготовлено заранее. Под этой скалой оказалось отверстие, о существовании которого никто и не догадывался.

Потом вдруг в этом отверстии, которое залила вода из озера, показалась лодка. Через несколько мгновений лодка была на озере.

В лодке стоял старик в темном плаще, с всклокоченными волосами, с длинною седою бородой, покрывавшей всю его грудь.

В руке он держал зажженную лампу Дэви.

Старик громко закричал:

- Подземный газ! Подземный газ! Горе всем! Горе!

В это самое время в атмосфере стал ощущаться характерный запах подземного газа.

Произошло это оттого, что рассевшаеся скала дала выход громадному количеству вредного газа, скопившагося под нею с давних пор.

Старик знал о существовании этого громадного скопления газа и устроил ему выход.

Тем временем Джемс Старр и некоторые другие, покинув часовню, бросились на берег.

- Вон из копей! Вон из копей! - закричал инженер, поняв угрожающую опасность.

- Подземный газ! Подземный газ! - повторял старик, отъезжая с лодкой на средину озера.

Гарри, увлекая свою невесту, своего отца и свою мать, выбежал из часовни.

- Вон из копей! Вон из копей! - повторял Джемс Старр.

Но бежать было слишком поздно! Старый Сильфакс был тут: он готов был принести в исполнение свою угрозу, готов был помешать браку Нелли с Гарри, готов был похоронить все население Каменноугольного города под развалинами копей.

Над его головой летал огромный гарфанг, на белых крыльях которого кое-где виднелись черные пятна.

Но в эту минуту какой-то человек бросился в воду и быстро поплыл по направлению к лодке.

Это был Жак Риан. Он спешил добраться до безумца прежде, чем тот успеет принести в исполнение свой ужасный замысел. Сильфакс увидал его. Он разбил свою лампу и, выхватив горевший фитиль, провел им по воздуху.

Гробовое молчание воцарилось среди присутствующих. Джемс Старр удивлялся, что неизбежный взрыв не уничтожил еще "Нового Аберфойля".

Сильфакс, с искаженным от злобы и досады лицом, понял, что газ скопился в верхних слоях воздуха, до которых не мог достать огонь его фитиля.

Но тут гарфанг, по знаку Сильфакса, схватил в свои лапы воспламененный фитиль и начал подниматься под высокие своды, на которые старик указал ему рукой.

Еще несколько секунд - и Нового Аберфойля не стало бы.

В этот момент Нелли вырвалась из рук Гарри.

Спокойно побежала она к берегу озера.

- Гарфанг! Гарфанг! - закричала она.- Ко мне! Иди ко мне!

Верная птица остановилась в воздухе. Узнав голос Нелли, она вдруг выпустила зажженный фитиль, который упал в воду озера, и, описав широкий круг, села у ног молодой девушки.

Таким образом, огонь не попал в верхние слои воздуха, где скопился газ.

Ужасный крик огласил своды пещеры Нового Аберфойля. Это был крик старого Сильфакса.

В то мгновение, как Жак Риан одной рукой ухватился уже за лодку, старик, видя, что его мщение не удалось, бросился в воды озера.

- Спасите его! Спасите его! - закричала Нелли раздирающим душу голосом.

Гарри услышал этот крик. Бросившись в озеро, он быстро очутился возле Жака Риана и нырнул несколько раз. Но все было напрасно.

Воды озера Малькольма не отдали своей добычи. Оне навсегда закрылись над старым Сильфаксом.

ГЛАВА XXII.

Легенда о старом Сильфаксе.

Через 6 месяцев после этого происшествия, свадьба Гарри Форда и Нелли, так неожиданно прерванная, состоялась в часовне св. Эгидия. После того, как преподобный Гобсон благословил союз молодых супругов, они, все еще трауре, вернулись в коттедж.

Джемс Старр и Симон Форд, не беспокоясь теперь за участь копей, весело пировали на празднике, последовавшем за религиозным обрядом и продолжавшемся весь следующий день.

На этом празднике Жак Риан, при громких аплодисментах присутствующих, был провозглашен лучшим музыкантом, певцом и танцором.

Сейчас же после праздника снова начались работы в Новом Аберфойле, под управлением инженера Джемса Старра.

Излишне говорить, что Гарри и Нелли быди очень счастливы. Эти два сердца, так много испытавшие на своем веку, нашли в своем союзе счастье, которого заслуживали.

Что касается до Симона Форда, почетного старосты углекопов Нового Аберфойля, то и он и Мэдж рассчитывали дожить до дня своей золотой свадьбы.

- А потом почему бы не отпраздновать и другую золотую свадьбу?- говорил Жак Риан.- Сто лет супружеской жизни не составляют слишком многаго для вас, мистер Симон!

- Ты прав, мой милый!- спокойно отвечал старый углекоп.- Нет ничего удивительного, если проживешь и 200 лет в этом чудном климате Нового Аберфойля.

Будущее покажет, дождутся ли жители Каменноугольного города золотой свадьбы стариков Фордов.

Одной птице тоже суждено было дожить до глубокой старости; мы говорим о гарфанге старого Сильфакса. Хотя он не оставил мрачного подземелья, тем не менее, через несколько же дней после смерти старика улетел от Нелли, как она ни старалась удержать его у себя. Вероятно, общество людей нравилось ему не более, чем его бывшему хозяину. К тому же он питал особенную неприязнь к Гарри: ревнивая птица сразу узнала и возненавидела в Гарри того похитителя Нелли, у которого она так долго отбивала добычу во время подъема из шахты.

С этих пор Нелли видела гарфанга только через долгие промежутки времени, именно тогда, когда гарфанг появлялся в пещере Нового Аберфойля и носился над поверхностью озера Малькольма.

Хотел ли он увидать свою прежнюю подругу? Или он хотел проникнуть своим взором в самую глубину той бездонной пропасти, которая поглотила старого Сильфакса?

Легенда думает, что он прилетал и за тем и за другим. "Легенда" - говорим мы, потому что гарфанг сделался легендарной птицей, и одному Жаку Риану внушил не мало фантастических рассказов.

Благодаря Жаку Риану, ни одна вечеринка в Шотландии не обходится без песни о птице старого Сильфакса, последнего "кающагося грешника" копей Аберфойля.

Конец.

Жюль Верн - Черная Индия (Les Indes noires). 3 часть., читать текст

См. также Жюль Верн (Jules Verne) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :