Эдгар Аллан По
«Знаменитость (Lionizing).»

"Знаменитость (Lionizing)."

Перевод М. Энгельгардта .

Я великий человек (точнее, был великим человеком), хотя я не автор писем Юниуса и не Железная Маска: мое имя, если не ошибаюсь, Роберт Джонс, а родился я где-то в городе Ври Больше.

Появившись на свет Божий, я первым делом схватил себя за нос обеими руками. Моя матушка, увидев это, объявила, что я гений; мой отец прослезился от радости и подарил мне курс носологии. Я изучил его прежде, чем надел штаны.

Я рано почувствовал призвание к науке и скоро сообразил, что если только у человека имеется достаточно солидный нос, го, следуя его указаниям, нетрудно достигнуть славы. Но я не ограничивался теорией. Каждое утро я давал себе два щелчка по носу и пропускал рюмок шесть горячительного.

Когда я вырос, мой отец пригласил меня однажды в свой кабинет.

- Сын мой, - сказал он, - какая цель твоего существования?

- Отец мой, - отвечал я, - изучение носологии.

- А что такое носология, Роберт? - спросил он.

- Сэр, - отвечал я, - это наука о носах.

- А можешь ты объяснить мне, - продолжал отец, - что такое нос?

- Нос, отец мой, - ответил я с увлечением, - весьма различно определяется различными авторами. (Тут я посмотрел на часы.) Теперь полдень или около того; до полуночи я успею изложить вам все мнения по этому вопросу. Начнем с Бартолина; по его определению, нос - это та выпуклость, тот желвак, тот нарост, тот...

- Будет, Роберт, - перебил добрый старик. - Я поражен твоими громадными знаниями, ей-Богу, поражен. (Тут он зажмурился и приложил руку к сердцу.) Поди ко мне! (Он взял меня за руку.) Твое воспитание можно считать законченным, пора тебе встать на ноги, и самое лучшее, если ты последуешь за своим носом - итак... (Отец спустил меня с лестницы и вытолкал за дверь.) - Итак, убирайся вон из моего дома и да благословит тебя Бог.

Чувствуя в себе божественное предопределение, я посчитал это происшествие скорее благоприятным, чем плачевным. Я намеревался исполнить отеческое наставление. Я решил последовать за своим носом. Я тут же дал ему два-три щелчка, а затем, написал памфлет о носологии.

Весь наш народ Ври Больше пришел в волнение.

- Изумительный гений! - сказал Quarterly.

- Превосходный физиолог! - сказал Westminster.

- Тонкий ум! - сказал Foreign.

- Прекрасный писатель! - сказал Edinburgh.

- Глубокий мыслитель! - сказал Dublin.

- Великий человек! - сказал Bentley.

- Божественный дух! - сказал Frazer.

- Из наших! - сказал Blackwood.

- Кто бы это мог быть? - сказала миссис Синий Чулок.

- Кто бы это мог быть? - сказала толстая мисс Синий Чулок.

- Кто бы это мог быть? - сказала тоненькая мисс Синий Чулок.

Но я знать не хотел этих господ, - я прямо направился в мастерскую художника.

Герцогиня Ах-Боже-Мой позировала, маркиз Так-И-Так держал ее пуделя, граф И-То-И-Се подносил ей флакончик с солью, а его королевское высочество Не-Тронь-Меня прислонился к спинке ее стула.

Я подошел к художнику и вздернул нос.

- О, какая прелесть! - вздохнула ее светлость.

- О, Господи! - прошептал маркиз.

- О, безобразие! - простонал граф.

- О, чудовище! - проворчал его королевское высочество.

- Сколько вы за него возьмете? - спросил художник.

- За его нос! - воскликнула ее светлость.

- Тысячу фунтов, - сказал я, садясь.

- Тысячу фунтов! - повторил художник задумчиво.

- Тысячу фунтов! - подтвердил я.

- С ручательством? - спросил он, поворачивая нос к свету.

- Да, - отвечал я, высморкавшись.

- Это настоящий оригинал? - спросил художник, почтительно прикасаясь к моему носу.

- Хе! - отвечал я, скрутив нос набок.

- Не было ни одного снимка? - продолжал художник, рассматривая его в лупу.

- Ни одного, - отвечал я, задрав нос еще выше.

- Удивительно! - воскликнул он, пораженный изяществом этого маневра.

- Тысячу фунтов! - сказал я.

- Тысячу фунтов! - повторил он.

- Именно! - сказал я.

- Тысячу фунтов! - опять повторил он.

- Ни более, ни менее! - сказал я.

- Вы их получите! - сказал он. - Хороший экземпляр.

И тут же выдал мне чек и срисовал мой нос. Я нанял квартиру на Джермен-стрит и послал ее величеству девяносто девятое издание "Носологии" с портретом обонятельного органа. Повеса принц Уэльский пригласил меня на обед. Мы собрались - все львы, все recherches (Изысканные( фр.).).

Был тут современный Платоник. Он цитировал Порфирия, Ямвлиха, Плотина, Прокла, Гиерокла, Максима Тирского и Сирийского.

Был тут сторонник идеи человеческого прогресса. Он цитировал Тюрго, Прайса, Пристлея, Кондорсе, Сталь и "Честолюбивого студента со слабым здоровьем".

Был тут сэр Положительный Парадокс. Он объявил, что все дураки были философами и все философы дураками.

Был тут Эстетикус Этике. Он говорил об огне, единстве и атомах; о двойственной и предсуществовавшей душе; о сродстве и разъединении; о первичном уме и гомеомерии.

Был тут Теологос Теолог. Он толковал о Евсевии и Арии; о ересях и Никейском соборе; о пюзеизме и субстанциализме; о гомузиос и гомойузиос.

Был тут Фрикасе из Rocher de Cancale. Он рассказывал о цветной капусте с соусом veloute; о телятине a la St. Menehoult; о маринаде a la St. Florentin; об апельсинном желе en mozai'ques.

Был тут Бибулюс О'Полштоф. Он распространялся о Латуре и Маркобруниен, о Мюссе и Шамбертене, о Ришбур и Сен Жорж, о Гобрионе, Лионвилле и Медоке; о Бараке и Преньяке; о Грав, о Сотерне, о Лафите, о С-т Перэ. Он покачивал головой, смакуя кло де-вужо, и отличал с закрытыми глазами херес от амонтильядо.

Был тут синьор Тинтонтинтино из Флоренции. Он рассуждал о Чимабуэ, Арпино, Карпаччио и Аргостино; о сумрачном тоне Караваджо, о грации Альбано, о колорите Тициана, о женщинах Рубенса и о шалостях Яна Стина.

Был тут ректор местного университета. Он высказал мнение, будто луна называлась Бендис во Фракии, Бубастис в Египте, Дианой в Риме и Артемидой в Греции.

Был тут турецкий паша из Стамбула. Он не мог себе представить ангелов иначе, как в виде лошадей, петухов и быков, и полагал, что на шестом небе есть некто с семью тысячами голов; земля покоится на корове небесно-голубого цвета с бесчисленными рогами.

Был тут Дельфинус Полиглот. Он рассказал нам, какая судьба постигла восемьдесят три потерянные трагедии Эсхила; пятьдесят четыре речи Исея; триста девяносто один спич Лизия; сто восемьдесят трактатов Теофраста; восемь книг о конических сeчениях Аполлония; гимны и дифирамбы Пиндара и сорок пять трагедий Гомера Младшего.

Был тут Фердинанд Фиц-Фоссилиус Полевой Шпат. Он сообщил нам об огненно-жидком ядре и третичной формации; газообразном, жидком и твердом; о кварце и мергеле; о шифере и шерле; о гипсе и трапе; об извести и тальке; о порфире и мелафире; о слюдяном сланце и пуддинговом камне; о цианите и лепидолите; о гематите и тремолите; об антимонии и халцедоне; о марганце и обо всем остальном.

Был тут я. Я говорил о себе, - о себе, о себе, о себе, - о носологии, о моем памфлете и о себе. Я задрал нос кверху и говорил о себе.

- Поразительно умный человек! - сказал принц.

- Удивительно! - подхватили гости.

А на другое утро ее светлость Ах-Боже-Мой явилась ко мне с визитом.

- Будете вы у Альмака, милое создание? - сказала она, ущипнув меня за подбородок.

- Честное слово, - сказал я.

- С носом? - спросила она.

- Непременно, - отвечал я.

- Так вот карточка, жизнь моя. Могу я сказать, что вы будете?

- Дорогая герцогиня - с радостью.

- Э, нет! Лучше с носом.

- И его захвачу, радость моя, - сказал я, повел им туда-сюда и очутился у Альмака.

Комнаты были битком набиты.

- Он идет! - крикнул кто-то на лестнице.

- Он идет! - крикнул другой.

- Он идет! - крикнул третий.

- Он пришел! - воскликнула графиня. - Он пришел, мой ненаглядный!

И схватив меня крепко обеими руками, она трижды чмокнула меня в нос.

Это вызвало сенсацию.

- Diavolo! (Дьявол.) - воскликнул граф Каприкорнутти.

- Dios guarda! (Храни боже!) - проворчал дон Стилетто.

- Mille tonnerres!(Гром и молния.) - крикнул принц де-Гренуйль.

- Tousand Teufel! (Тысяча чертей.) - пробурчал электор Блудденнуфф.

Этого я не мог вынести. Я рассердился. Я обратился к Блудденнуффу:

- Милостивый государь! - сказал я. - Вы павиан!

- Милостивый государь! - возразил он после некоторого размышления - Dormer und Blitzen! (Гром и молния.)

Больше ничего не требовалось. Мы обменялись карточками. На другое утро я отстрелил ему нос, а затем отправился к своим друзьям.

- Bete (Скотина (фр.).)! - сказал первый.

- Дурак! - сказал второй.

- Олух! - сказал третий.

- Осел! - сказал четвертый.

- Простофиля! - сказал пятый.

- Болван! - сказал шестой.

- Убирайся! - сказал седьмой. Я огорчился и пошел к отцу.

- Отец, - сказал я, - какая цель моего существования?

- Сын мой, - отвечал он, - изучение носологии, как и раньше; но, попав электору в нос, ты промахнулся. Конечно, у тебя прекрасный нос, но у Блудденнуффа теперь совсем нет носа. Ты провалился, а он стал героем дня. Бесспорно, знаменитость льва пропорциональна длине его носа, но, Бог мой! возможно ли соперничать с львом совершенно безносым?

Эдгар Аллан По - Знаменитость (Lionizing)., читать текст

См. также Эдгар Аллан По (Edgar Allan Poe) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :