Артур Конан Дойль
«Алое кольцо 01 (Шерлок Холмс).»

"Алое кольцо 01 (Шерлок Холмс)."

Перевод Э. Бер

I

- По-моему, миссис Уоррен, у вас нет серьезных причин беспокоиться, -

сказал Шерлок Холмс, - а мне, человеку, чье время в какой-то степени ценно, нет смысла ввязываться в эту историю. Право же, у меня достаточно других занятий. - И он снова взялся за свой огромный альбом с газетными вырезками, намереваясь вклеить в него и вписать в указатель какие-то новые материалы.

Но миссис Уоррен, упрямая и лукавая, как всякая женщина, твердо стояла на своем.

- В прошлом году вы распутали дело одного моего жильца, - сказала она. - Мистера Фэрдела Хоббса.

- О да, пустяковое дело.

- Но он, не переставая, говорил об этом - про вашу доброту, сэр, про то, как вы сумели раскрыть тайну. Я вспомнила его слова теперь, когда сама брожу в потемках и окружена тайной. Я уверена, вы найдете время, если только захотите.

Холмс поддавался на лесть и, надо отдать ему справедливость, был человеком отзывчивым. Эти две силы побудили его, вздохнув, безропотно положить на место кисточку для клея и отодвинуться от стола вместе со своим креслом.

- Ну что ж, миссис Уоррен, рассказывайте. Вам не помешает, если я закурю? Спасибо. Уотсон, - спички! Насколько я понимаю, вы обеспокоены тем, что ваш новый жилец не выходит из своих комнат и вы никогда его не видите? Простите, миссис Уоррен, но будь я вашим постояльцем, вы частенько не видели бы меня неделями.

- Вы правы, сэр, только тут совсем другое. Мне страшно, мистер Холмс.

Я не сплю по ночам от страха. Слушать, как он ходит там взад и вперед, с раннего утра и до позднего вечера, и никогда его не видеть - такого мне не вынести. Мой муж нервничает, как и я, но он весь день на службе, а мне куда деваться? Почему он прячется? Что он натворил? Кроме служанки, я одна с ним в доме, и мои нервы больше не выдерживают.

Холмс наклонился к женщине и положил ей на плечо свои длинные, тонкие пальцы. Он, когда хотел, проявлял чуть ли не гипнотическую способность успокаивать. Взгляд женщины утратил выражение испуга, а черты ее взбудораженного лица обрели присущую им обыденность. Она села в указанное Холмсом кресло.

- Если я берусь распутать загадку, я должен знать мельчайшие подробности, - сказал он. - Соберитесь с мыслями. Самая незначительная деталь может оказаться самой существенной. Вы говорите, этот человек явился десять дней назад и заплатил вам за квартиру и стол вперед за две недели?

- Он спросил, какие будут мои условия, сэр. Я ответила - пятьдесят шиллингов в неделю. На верхнем этаже у меня небольшая гостиная и спальня -

обособленная квартирка.

- Дальше?

- Он сказал: "Я буду платить вам вдвое больше - пять фунтов в неделю, если вы согласитесь на мои условия". Я женщина небогатая, сэр, мистер Уоррен зарабатывает мало, и такие деньги для меня большое подспорье. Он тут же достал десятифунтовый кредитный билет. "Вы будете получать столько же каждые две недели в течение долгого времени, если согласитесь, - сказал он, - а нет - так я с вами никаких дел больше не имею".

- И какие же он поставил условия?

- Так вот, сэр, он хотел иметь ключ от дома. В этом ничего удивительного нет. Жильцы нередко имеют свой ключ. А также, чтоб его предоставили самому себе, и никогда, ни при каких обстоятельствах не тревожили.

- Но ведь и в этом нет ничего особенного.

- Так-то оно так, сэр, да надо меру знать. А тут какая уж мера. Он у нас десять дней, и ни я, ни мистер Уоррен, ни служанка ни разу его не видели. Мы слышим, как он там ходит и ходит - ночью, утром, днем, но из дому он выходил только в первый вечер.

- О, значит, в первый вечер он выходил?

- Да, сэр, и вернулся очень поздно - мы все уже легли спать. Он предупредил, что придет поздно, и просил не запирать дверь на задвижку. Я слышала, как он поднимался по лестнице, это было уже после полуночи.

- А как насчет еды?

- Он особо наказал, чтоб еду ставили на стул за его дверью после того, как он позвонит. Когда поест, он звонит опять, и мы забираем поднос с того же стула. А если ему надо что-нибудь еще, он оставляет клочок бумаги, на котором написано печатными буквами.

- Печатными буквами?

- Да, сэр, карандашом. Только одно слово и ничего больше. Я принесла вам показать, вот: МЫЛО. А вот еще: СПИЧКА. Эту записку - "ДЕЙЛИ ГАЗЕТТ" -

он положил в первое утро. Я оставляю ему эту газету на стуле каждое утро вместе с завтраком.

- Вот как! - сказал Холмс, с любопытством разглядывая клочки бумаги, протянутые ему миссис Уоррен. - Это действительно не совсем обычно.

Желание отгородиться от людей мне понятно, но зачем печатные буквы? Писать печатными буквами - утомительное занятие. Почему он не пишет просто? Как вы это объясните, Уотсон?

- Он хочет скрыть свой почерк?

- Но зачем? Что ему до того, если квартирная хозяйка получит бумажку, написанную его рукой? Впрочем, может, вы и правы... Ну, а почему такие лаконичные записки?

- Понятия не имею.

- Это открывает перед нами интересные возможности для умозаключений.

Написано плохо отточенным, фиолетового цвета карандашом весьма обычного образца. Обратите внимание, у записки оборвали уголок после того, как она была напечатана, недостает кусочка буквы "м" в слове "мыло". Наводит на размышления, Уотсон, а?

- Он чего-то опасается?

- Безусловно. На бумажке, по-видимому, остался след, отпечаток пальца или что-нибудь еще, по чему его могли бы опознать. Так вы говорите, миссис Уоррен, что человек этот среднего роста, брюнет и носит бороду. А сколько ему лет?

- Молодой, сэр, не больше тридцати.

- На что вы еще обратили внимание?

- Он правильно говорил по-английски, сэр, и все-таки, судя по произношению, я подумала, что он иностранец.

- И он был хорошо одет?

- Очень хорошо, сэр, настоящий джентльмен. Черный костюм - ничего такого, что бросалось бы в глаза.

- Он не назвался?

- Нет, сэр.

- Не получал писем, и никто не навещал его?

- Нет.

- Но вы или служанка, разумеется, входите по утрам в его комнату?

- Нет, сэр, он сам себя обслуживает.

- Неужели! Поистине удивительно. Ну, а какой у него был багаж?

- Один большой коричневый чемодан - и только.

- М-да, не сказал бы, что у нас много данных. Так вы говорите, что из комнаты ничего не выносили, совсем ничего?

Миссис Уоррен извлекла из сумочки конверт и вытряхнула из него на стол две использованные спички и окурок сигареты.

- Это было нынче утром на подносе. Я принесла, так как слышала, что даже из мелочей вы умеете делать серьезные выводы.

Холмс пожал плечами.

- Из этого никаких серьезных выводов не сделаешь. Спичками, разумеется, зажигали сигареты, судя по тому, что обгорел только кончик.

Когда зажигают сигару или трубку, сгорает половина спички. Э, а вот окурок действительно представляет интерес. Вы говорите, у этого джентльмена усы и борода?

- Да, сэр.

- Тогда не понимаю. Эту сигарету, по-моему, мог курить только гладко выбритый человек. Ведь даже ваши скромные усы, Уотсон, нельзя было бы не опалить.

- Мундштук? - предположил я.

- Ни в коем случае: примят кончик. А может быть, у вас в доме живут два человека, миссис Уоррен?

- Нет, сэр. Он ест так мало, что я порой удивляюсь, как одному-то хватает.

- Что ж, придется ждать еще материала. В конце концов вам не на что жаловаться. Квартирную плату вы получили, и он спокойный жилец, хотя, безусловно, не совсем обычный. Он хорошо вам платит, а если предпочитает не показываться, то, собственно, вас это не касается. У нас нет причин нарушать его уединение, пока нет оснований полагать, что он скрывается от закона. Я берусь за это дело и буду о нем помнить. Сообщите, если произойдет что-либо новое, и рассчитывайте на мою помощь, если она понадобится.

- В этом деле, несомненно, есть кой-какие занятные особенности, Уотсон, - сказал он после того, как миссис Уоррен ушла. - Оно может оказаться пустяковым - допустим, жилец просто оригинал; возможно, однако, что оно гораздо серьезнее, чем выглядит поначалу. Прежде всего приходит в голову, что в комнатах миссис Уоррен живет вовсе не тот человек, который их снимал.

- Почему вы так думаете?

- На такую мысль наводит окурок, и потом, разве не было установлено, что жилец выходил один раз и в тот же день, как снял квартиру? Он - или кто-то другой - возвратился, когда никто в доме не мог его видеть. У нас нет никаких доказательств, что вернувшийся - тот самый человек, который уходил. Далее, человек, снявший комнаты, правильно говорил по-английски.

Этот же пишет печатными буквами и "спичка" вместо "спички". По-видимому, он нашел слово в словаре, ведь словарь дает существительное только в единственном числе. Краткость, возможно, ему нужна, чтобы скрыть незнание английского языка. Да, Уотсон, у нас достаточно оснований подозревать, что тут произошла замена.

- Но с какой целью?

- Наша задача в том и заключается, чтобы это разгадать. Один очевидный путь к разгадке у нас, пожалуй, есть. - Он достал свой огромный альбом, куда изо дня в день вклеивал вырезанные из лондонских газет объявления о розыске пропавших, о месте встреч и тому подобное. - Боже мой! - воскликнул он, листая страницы. - Какая разноголосица стонов, криков, нытья! Какой короб необычайных происшествий! А ведь именно из этого короба человек, изучающий необычное, может выудить самые ценные сведения! Жилец миссис Уоррен уединился, и ему не шлют писем из опасения, что раскроется тайна, которую так хотят сохранить. Каким же путем сообщать ему о том, что происходит за стенами дома? Разумеется, через газеты.

По-видимому, другого способа нет, и, по счастью для нас, мы можем ограничиться изучением одной газеты.

Вот вырезки из "Дейли газетт" за последние две недели. "Дама в черном боа в Конькобежном Клубе Принса" - это пропустим. "Неужели Джимми разобьет сердце своей матери!" - и это вряд ли имеет к нам отношение: "Если женщина, потерявшая сознание в Брикстонском омнибусе..." - меня она не интересует. "Душа моя тоскует по тебе..." - нытье, Уотсон, самое настоящее нытье! А вот это подходит больше. Слушайте: "Терпение. Найду какой-нибудь верный способ общаться. А пока этот столбец. Дж." Напечатано через два дня после того, как жилец поселился у миссис Уоррен. Вполне годится, верно?

Таинственный незнакомец, возможно, читает по-английски, хотя и не умеет писать. Попытаемся снова напасть на этот след. Ну вот, так и есть - три дня спустя. "Дело идет на лад. Терпение и благоразумие. Тучи рассеются.

Дж." Потом - ничего целую неделю. А вот нечто более определенное. "Путь расчищается. Если найду возможность сообщить, помни условленный код - один А, два Б и так далее. Узнаешь вскорости. Дж." Напечатано во вчерашней газете, в сегодняшней - ничего. Все это весьма подходит к случаю с жильцом миссис Уоррен. Ждать недолго, Уотсон, я уверен, что положение прояснится.

Мой друг оказался прав. Утром я застал его стоящим на коврике перед камином, спиной к огню, с улыбкой полного удовлетворения на лице.

- Ну, что вы теперь скажете, Уотсон! - воскликнул он и взял со стола газету. "Высокий красный дом с белыми каменными карнизами. Четвертый этаж.

Второе окно слева. Когда стемнеет. Дж." Это уже вполне определенно. После завтрака мы, пожалуй, произведем небольшую разведку в окрестностях дома миссис Уоррен... А-а, миссис Уоррен! Какие у вас новости?

Стремительность, с какой наша клиентка влетела в комнату, говорила о том, что произошло что-то очень важное.

- С меня хватит, мистер Холмс! - вскричала она. - Надо сообщить в полицию! Пусть укладывает чемодан и убирается. Я бы сразу поднялась к нему и так ему и сказала бы, да подумала, что сперва надо посоветоваться с вами. Но терпение мое кончилось, уж если дошло до того, что избили моего старика...

- Избили мистера Уоррена?

- Ну, во всяком случае, обошлись с ним по-свински.

- Но кто с ним обошелся по-свински?

- Вот это мы и хотим узнать! Случилось это нынче утром, сэр. Мистер Уоррен работает табельщиком у Мортона и Вейлайта на Тоттенхем-Корт-роуд.

Уходит он из дому около семи. Так вот, нынче утром, не прошел он и десяти шагов по улице, как его нагнали двое, накинули на голову пальто и сунули в кэб, стоявший у обочины. Целый час они возили его, потом отворили дверь и вышвырнули. Он лежал на мостовой, обезумев от страха, и, конечно, ему было не до того, куда девался кэб. Когда он встал, то увидел, что находится на Хэмстед-Хит. Он приехал домой в омнибусе и теперь лежит на кушетке, а я сразу помчалась сюда рассказать, что произошло.

- Чрезвычайно интересно, - сказал Холмс. - Не заметил ли он, как выглядели эти люди, не слышал ли, о чем говорили?

- Нет, он совсем обалдел. Знает только, что подняла его будто нечистая сила и будто нечистая сила бросила наземь. Их было не меньше, чем двое, а может, и трое.

- И вы связываете нападение на вашего мужа с жильцом?

- А как же! Мы живем здесь пятнадцать лет, и подобного никогда не случалось. Больше я не желаю терпеть. Деньги - это еще не все в жизни. Я сегодня же выставлю его из своего дома.

- Подождите немного, миссис Уоррен. Не делайте ничего наспех. Боюсь, что случай куда более серьезен, чем кажется на первый взгляд. Теперь ясно, что вашему жильцу грозит какая-то опасность. Столь же ясно, что в туманном утреннем свете враги, подстерегавшие его у двери, приняли за него вашего мужа. Обнаружив свою ошибку, они его отпустили. Мы можем лишь гадать, как бы они поступили, если бы не ошиблись.

- Ну, а мне что делать, мистер Холмс?

- Мне было бы весьма любопытно посмотреть на вашего жильца, миссис Уоррен.

- Ума не приложу, как это устроить, если не взломать дверь. Когда я оставляю поднос и спускаюсь по лестнице, я всегда слышу, как он ее отпирает.

- Ему приходится уносить поднос в комнату. Разве нельзя где-нибудь спрятаться и последить за ним?

Хозяйка задумалась.

- Верно, сэр, Напротив есть чулан. Я могла бы поставить туда зеркало, и если вы скроетесь за дверью...

- Великолепно! - воскликнул Холмс. - А когда у него второй завтрак?

- Около часа, сэр.

- Значит, мы с доктором Уотсоном придем к тому времени. Всего вам хорошего, миссис Уоррен.

В половине первого мы были уже у дома миссис Уоррен - высокого, узкого, желтого кирпичного дома на Грейт-Орм-стрит, неширокой улочке к северо-востоку от Британского музея. Он был расположен поблизости от угла, и из него открывался вид на Хау-стрит с ее более солидными строениями.

Посмеиваясь, Холмс указал на одно из них - большой многоквартирный дом, стоявший несколько впереди других, из тех, что невольно привлекают внимание.

- Вот оно, Уотсон! Высокий красный дом с белыми каменными карнизами.

А вот и окно, откуда будут подавать сигналы. Место известно, известен и код; наша задача не окажется трудной. В том окне объявление: "Сдается внаем". Следовательно, квартира пуста и сообщник может ею пользоваться...

Ну, как дела, миссис Уоррен?

- Я все для вас подготовила. Оставьте башмаки внизу, поднимайтесь, и я впущу вас в чулан.

Она все устроила очень удобно. Зеркало было так поставлено, что, сидя в темноте, мы ясно видели дверь напротив. Только мы уселись и миссис Уоррен нас покинула, как отдаленное звяканье возвестило, что таинственный сосед позвонил. Вскоре явилась хозяйка, поставила поднос на стул возле запертой двери и, тяжело ступая, удалилась. Скрючившись в уголке за нашей дверью, мы устремили взгляд на зеркало. Замерли шаги хозяйки, тут же щелкнул ключ, повернулась дверная ручка, и две тонких руки взяли со стула поднос. Через минуту его быстро поставили на место, и передо мною мелькнуло прекрасное смуглое личико, с ужасом глядевшее на чуть приоткрытую дверь чулана. Потом дверь в комнату захлопнулась, ключ в замке повернулся снова, и все стихло. Холмс дернул меня за рукав, и мы, крадучись, спустились по лестнице.

- Вечером я приду опять, - сказал он выжидающе смотревшей на него хозяйке. - По-моему, Уотсон, нам лучше обсудить это дело у себя дома.

- Итак, мое предположение подтвердилось, - начал он, удобно расположившись в кресле. - Произошла замена. Я только не предугадал, Уотсон, что мы встретим женщину, и женщину незаурядную.

- Она увидела нас.

- Она увидела что-то испугавшее ее. Это несомненно. В общем, ход событий достаточно ясен, вы согласны с этим? Парочка ищет убежища в Лондоне, спасаясь от нависшей над ними страшной угрозы. Насколько серьезна угроза, можно судить по тому, что приняты строгие меры предосторожности.

Мужчина, которому необходимо что-то совершить, желает на это время обеспечить женщине полную безопасность. Задача нелегкая, однако он решил ее весьма своеобразно и настолько успешно, что присутствие женщины в доме неизвестно даже квартирной хозяйке, которая ей носит еду. Теперь ясно, зачем нужны печатные буквы: чтобы не видно было, что пишет женщина.

Встречаться с ней мужчина не может - он навел бы врагов на ее след. А поскольку ему нельзя с нею видеться, он сообщал ей о себе через газету.

Пока что все понятно.

- Но что за этим кроется?

- Ах, Уотсон, вы, как всегда, практичны донельзя! Что за всем этим кроется? Забавная проблема миссис Уоррен несколько усложнилась и принимает все более зловещий характер. Покамест мы можем с уверенностью сказать одно: это не банальное любовное приключение. Вы заметили выражение лица женщины, когда ей почудилась опасность? Мы слышали также о нападении на хозяина, ведь его, несомненно, приняли за жильца. Все это, а также крайняя необходимость сохранить тайну, говорит о том, что речь идет о жизни и смерти. Далее, нападение на мистера Уоррена показывает, что врагам, кто бы они ни были, неизвестно о замене квартиранта-мужчины женщиной. Это весьма любопытно и запутанно, Уотсон.

- А почему бы вам не отстраниться от этого дела? Никакой выгоды оно вам не сулит.

- Правда, не сулит. Искусство для искусства, Уотсон. Вы ведь тоже, когда занимались врачебной практикой, наверное, лечили не только за плату.

- Чтобы пополнять свое образование. Холмс.

- Учиться никогда не поздно, Уотсон. Образование - это цепь уроков, и самый серьезный приходит под конец. Наш случай поучительный. Он не принесет ни денег, ни славы, и все же хочется загадку распутать. С наступлением темноты мы сделаем шаг вперед в наших изысканиях.

Когда мы снова пришли в квартиру миссис Уоррен, сумрак лондонского вечера сгустился; унылую, однообразно серую пелену разрывали только резко очерченные желтые квадраты окон и расплывчатые круги газовых фонарей.

Выглянув из затемненной гостиной, мы увидели еще одно тусклое пятно света, мерцавшее высоко во мраке.

- В той комнате кто-то ходит, - прошептал Холмс, приблизив свое длинное напряженное лицо к стеклу. - Да, я вижу его тень. Вот он опять. У него в руке свеча. Теперь он смотрит в нашу сторону. Хочет убедиться, что она наблюдает за ним. Начинает подавать сигналы. Принимайте и вы, Уотсон, чтобы мы могли сверить наши данные. Одна вспышка, - разумеется, А. Ну, сколько вы насчитали? Двадцать? Я тоже. Должно означать Т. AT - вполне вразумительно! Снова Т. Это, разумеется, начало второго слова. Получается

TENTA. Кончилось. Неужели все, Уотсон? ATTENTA - бессмысленно. Нет смысла ив том случае, если считать за три слова - AT, TEN, ТА. Началось опять!

Что же это такое? АТТЕ - как, то же самое? Странно, Уотсон, очень странно!

И опять все сначала! AT - да ведь он повторяет уже в третий раз. Три раза

- ATTENTA. Сколько же будет еще? Нет, кажется, кончил. Он отошел от окна.

Как вы это объясните, Уотсон?

- Зашифрованное сообщение.

Неожиданно Холмс хмыкнул, будто что-то сообразив.

- И шифр не такой уж головоломный, Уотсон. Ведь это на итальянском!

"А" в конце - обозначает, что адресовано женщине. "Берегись! Берегись!

Берегись!" Что скажете, Уотсон?

- Полагаю, что вы попали в точку.

- Несомненно. Предупреждение необычайно важное, потому и повторено трижды. Но беречься чего? Погодите, он снова подошел к окну.

Мы опять увидели смутный силуэт согнувшегося человека и мелькание огонька в окне, когда сигналы возобновились. Теперь их передавали намного быстрее, так быстро, что трудно было уследить.

- PERICOLO - pericolo - а это что означает, Уотсон? Опасность? Боже милостивый! Да это сигнал опасности. Опять начал! PERI... Вот те на, что же...

Свет вдруг погас, скрылся мерцающий квадрат, и четвертый этаж черной лентой опоясал высокое здание с его рядами светящихся окон. Последний предостерегающий сигнал внезапно оборван. Почему? Кем? Такая мысль возникла у нас обоих одновременно. Холмс отскочил от окна.

- Это не шутки, Уотсон! - крикнул он. - Там происходит какая-то дьявольщина! Почему сигналы так странно прекратились? Надо связаться со Скотленд-Ярдом, а с другой стороны, уходить нам нельзя - время не терпит.

- Может, мне сбегать за полицией?

- Необходимо поточнее узнать, в чем там дело. Может быть, причина совсем безобидная. Скорее туда, Уотсон, и попытаемся разобраться сами.

Артур Конан Дойль - Алое кольцо 01 (Шерлок Холмс)., читать текст

См. также Артур Конан Дойль (Arthur Ignatius Conan Doyle) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

Алое кольцо 02 (Шерлок Холмс).
II Когда мы быстро шли по Хау-стрит, я оглянулся на только что покинут...

Аристократ-холостяк (Шерлок Холмс).
Из приключений Шерлока Холмса. Перевод с английского А. Репиной. Москв...