Стихотворение Мандельштама О. Э.
«Сыновья Аймона»

"Сыновья Аймона"


  Пришли четыре брата
  Несхожие лицом
  В большой дворец-скворешник
  С высоким потолком.
  Так сухи и поджары,
  Что ворон им каркнет: "брысь!",
  От удивленья брови
  У дамы поднялись...
  "Вы, господа бароны,
  Рыцари-друзья,
  Из кающейся братьи,
  Предполагаю я.
  Возьмите, что хотите
  Из наших кладовых,
  Из мяса или рыбы,
  Иль платьев шерстяных.
  На радостях устрою
  Для вас большой прием, -
  Мы милостыню богу,
  Не людям подаем.
  Да хранит он детей моих
  От капканов и ям.
  В феврале будет десять лет,
  Как я томлюсь по сыновьям!"
  Как это могло случиться? -
  Сказал Ричард с крутым лбом.
  "Я сама не знаю, сударь,
  Как я затмилась умом.
  Я отправила их в Париж,
  Где льется вежливая молвь,
  Им обрадовался Карл,
  Почуяв рыцарскую кровь.
  Королевский племянник
  Сам по себе хорош,
  Но бледнеет от злости,
  Когда хвалят молодежь.
  Должно-быть, просто зависть
  К нему закралась в грудь -
  Затеял с ними в шахматы
  Нечистую игру.
  Они погорячились,
  И беда стряслась,
  Учили его, учили,
  Пока не умер князь.
  Потом коней пришпорили
  И скрылись в зеленях,
  И с ними семьсот рыцарей,
  Что толпились в сенях,
  Спаслись через Меузу
  В Арденской земле,
  Выстроили замок,
  Укрепленный на скале.
  На все четыре стороны
  Их выгнал из Франции Карл,
  Аймон от них отрекся -
  Сам себя обкарнал.
  Он присягнул так твердо,
  Как алмаз режет стекло,
  Что у него останется
  Одно ремесло:
  Пока дням его жизни
  Господь позволит течь,
  Четырем негодяям
  Головы отсечь".
  Когда Рено услышал,
  Он вздрогнул и поник,
  Княгиня прикусила
  Свой розовый язык.
  И вся в лицо ей бросилась,
  Как муравейник, кровь.
  Княгиня слышит крови
  Старинный переплеск,
  Лицо Рено меняется,
  Как растопленный воск.
  Тавро, что им получено
  В потешный турнир,
  Ребяческая метка
  От молодых рапир.
  У матери от радости
  В боку колотье:
  "Ты - Рено,
  Если не обманывает
  Меня чутье.
  Заклинаю тебя Искупителем
  По числу гвоздильных ран,
  Если ты - Рено,
  Не скрывай от меня,
  Иль продлить дай обман..."
  Когда Рено услышал,
  Он стал совсем горбат,
  Княгиня его узнала
  От головы до пят.
  Узнала его голос,
  Как пенье соловья,
  И остальные трое
  С ним - тоже сыновья.
  Ждут словно три березки,
  Чтоб ветер поднялся, -
  Она заговорила,
  Забормотала вся:
  "Дети, вы обнищали,
  До рубища дошли,
  Вряд ли есть у вас слуги,
  Чтобы вам помогли.
  У нас четыре друга,
  Горячие в делах,
  Все в яблоках железных
  На четырех ногах".
  Княгиня понимает
  По своему чутью, -
  И зовет к себе конюха
  Мальчика Илью:
  "Там стреножена лошадь
  Рено и три других,
  Поставьте их в конюшнях,
  Светлых и больших,
  И дайте им отборных,
  Овсов золотых".
  Как ласковая лайка
  На слепых щенят,
  Глядит княгиня Айя
  На четырех княжат.
  Хрустит душистый рябчик
  И голубиный хрящ.
  Рвут крылышки на части,
  Так что трещит в ушах.
  Пьют мед дремучих пасек
  И яблочный кларет,
  И темное густое вино,
  Ублюдок старых лет.
  Тем временем Аймона
  Надвинулась гроза,
  И стянутых ремнями
  Борзых ведут назад,
  Прокушенных оленей
  На кухню снесли,
  И слезящихся лосей
  В крови и пыли.
  Гремя дубовой палкой,
  Аймон вернулся в дом, -
  И видит у себя
  Своих детей за столом.
  Плоть нищих золотится,
  Как золото святых,
  Бог выдубил их кожу,
  И в мир пустил нагих.
  Каленые орехи
  Не так смуглы на вид,
  Сукно, как паутина,
  На плечах у них висит,
  Где пятнышко, где родинка
  Мережит и сквозит.

* В основу положен отрывок из старо-французского
эпоса geste de "Doon de Mayence".

См. также Осип Мандельштам - стихи (Мандельштам О. Э.) :

Сядь, Державин, развалися
Сядь, Державин, развалися,-- Ты у нас хитрее лиса, И татарского кумыс...

Тайная вечеря
Небо вечери в стену влюбилось - Все изрублено светом рубцов - Провали...