Стихотворение Лермонтова М.Ю.
«Валерик»

"Валерик"

    Я к вам пишу случайно; право,
    Не знаю как и для чего.
    Я потерял уж это право.
    И что скажу вам? -- ничего!
    Что помню вас? -- но, боже правый,
    Вы это знаете давно;
    И вам, конечно, все равно.
    И знать вам также нету нужды,
    Где я? что я? в какой глуши?
    Душою мы друг другу чужды,
    Да вряд ли есть родство души.
    Страницы прошлого читая,
    Их по порядку разбирая
    Теперь остынувшим умом,
    Разуверяюсь я во всем.
    Смешно же сердцем лицемерить
    Перед собою столько лет;
    Добро б еще морочить свет!
    Да и притом, что пользы верить
    Тому, чего уж больше нет?..
    Безумно ждать любви заочной?
    В наш век все чувства лишь на срок;
    Но я вас помню -- да и точно,
    Я вас никак забыть не мог!
    Во-первых, потому, что много
    И долго, долго вас любил,

    Потом страданьем и тревогой
    За дни блаженства заплатил;
    Потом в раскаянье бесплодном
    Влачил я цепь тяжелых лет
    И размышлением холодным
    Убил последний жизни цвет.
    С людьми сближаясь осторожно,
    Забыл я шум младых проказ,
    Любовь, поэзию, -- но вас
    Забыть мне было невозможно.
    И к мысли этой я привык,
    Мой крест несу я без роптанья:
    То иль другое наказанье?
    Не все ль одно. Я жизнь постиг;
    Судьбе как турок иль татарин
    За все я ровно благодарен;
    У бога счастья не прошу
    И молча зло переношу.
    Быть может, небеса Востока
    Меня с ученьем их пророка
    Невольно сблизили. Притом
    И жизнь всечасно кочевая,
    Труды, заботы ночь и днем,
    Все, размышлению мешая,
    Приводит в первобытный вид
    Больную душу: сердце спит,
    Простора нет воображенью...
    И нет работы голове...
    Зато лежишь в густой траве
    И дремлешь под широкой тенью
    Чинар иль виноградных лоз,
    Кругом белеются палатки;
    Казачьи тощие лошадки
    Стоят рядком, повеся нос;
    У медных пушек спит прислуга.
    Едва дымятся фитили;
    Попарно цепь стоит вдали;
    Штыки горят под солнцем юга.
    Вот разговор о старине
    В палатке ближней слышен мне;
    Как при Ермолове ходили
    В Чечню, в Аварию, к горам;
    Как там дрались, как мы их били,
    Как доставалося и нам;
    И вижу я неподалеку
    У речки, следуя пророку,
    Мирной татарин свой намаз
    Творит, не подымая глаз;
    А вот кружком сидят другие.
    Люблю я цвет их желтых лиц,
    Подобный цвету ноговиц,
    Их шапки, рукава худые,
    Их темный и лукавый взор
    И их гортанный разговор.
    Чу -- дальний выстрел! Прожужжала
    Шальная пуля... славный звук...
    Вот крик -- и снова все вокруг
    Затихло... Но жара уж спала,
    Ведут коней на водопой,
    Зашевелилася пехота;
    Вот проскакал один, другой!
    Шум, говор. Где вторая рота?
    Что, вьючить? -- что же капитан?
    Повозки выдвигайте живо!
    "Савельич!" -- "Ой ли!" -- "Дай огниво!"
    Подъем ударил барабан --
    Гудит музыка полковая;
    Между колоннами въезжая,
    Звенят орудья. Генерал
    Вперед со свитой поскакал...
    Рассыпались в широком поле,
    Как пчелы, с гиком казаки;
    Уж показалися значки
    Там на опушке -- два, и боле.
    А вот в чалме один мюрид
    В черкеске красной ездит важно,
    Конь светло-серый весь кипит,
    Он машет, кличет -- где отважный?
    Кто выдет с ним на смертный бой!..
    Сейчас, смотрите: в шапке черной
    Казак пустился гребенской;
    Винтовку выхватил проворно,
    Уж близко... выстрел... легкий дым...
    Эй, вы, станичники, за ним...
    Что? ранен!.. -- Ничего, безделка...
    И завязалась перестрелка...
    Но в этих сшибках удалых
    Забавы много, толку мало;
    Прохладным вечером, бывало,
    Мы любовалися на них,
    Без кровожадного волненья,
    Как на трагический балет;
    Зато видал я представленья,
    Каких у вас на сцене нет...
    Раз -- это было под Гихами --
    Мы проходили темный лес;
    Огнем дыша, пылал над нами
    Лазурно-яркий свод небес.
    Нам был обещан бой жестокий.
    Из гор Ичкерии далекой
    Уже в Чечню на братний зов
    Толпы стекались удальцов.
    Над допотопными лесами
    Мелькали маяки кругом;
    И дым их то вился столпом,
    То расстилался облаками;
    И ожпвилися леса;
    Скликались дико голоса
    Под их зелеными шатрами.
    Едва лишь выбрался обоз
    В поляну, дело началось;
    Чу! в арьергард орудья просят;
    Вот ружья из кустов <вы>носят,
    Вот тащат за ноги людей
    И кличут громко лекарей;
    А вот и слева, из опушки,
    Вдруг с гиком кинулись на пушки;
    И градом пуль с вершин дерев
    Отряд осыпан. Впереди же
    Все тихо -- там между кустов

    Бежал поток. Подходим ближе.

    Пустили, несколько гранат;
    Еще подвинулись; молчат;
    Но вот над бревнами завала
    Ружье как будто заблистало;
    Потом мелькнуло шапки две;
    И вновь все спряталось в траве.
    То было грозное молчанье,
    Недолго длилося оно,
    Но <в> этом странном ожиданье
    Забилось сердце не одно.
    Вдруг залп... глядим: лежат рядами,
    Что нужды? здешние полки
    Народ испытанный... "В штыки,
    Дружнее!" -- раздалось за нами.
    Кровь загорелася в груди!
    Все офицеры впереди...

    Верхом помчался на завалы
    Кто не успел спрыгнуть с коня...
    "Ура!" -- и смолкло. "Вон кинжалы,
    В приклады!" -- и пошла резня,
    И два часа в струях потока
    Бой длился. Резались жестоко,
    Как звери, молча, с грудью грудь,
    Ручей телами запрудили.
    Хотел воды я зачерпнуть...
    (И зной и битва утомили
    Меня), но мутная волна
    Была тепла, была красна.
    На берегу, под тенью дуба,
    Пройдя завалов первый ряд,
    Стоял кружок. Один солдат
    Был на коленах; мрачно, грубо
    Казалось выраженье лиц,
    Но слезы капали с ресниц,
    Покрытых пылью... на шинели,
    Спиною к дереву, лежал

    Их капитан. Он умирал;
    В груди его едва чернели
    Две ранки; кровь его чуть-чуть
    Сочилась. Но высоко грудь
    И трудно подымалась, взоры
    Бродили страшно, он шептал...
    "Спасите, братцы. Тащат в горы.
    Постойте -- ранен генерал...
    Не слышат..." Долго он стонал,
    Но все слабей, и понемногу
    Затих и душу отдал богу;
    На ружья опершись, кругом
    Стояли усачи седые...
    И тихо плакали... потом
    Его остатки боевые
    Накрыли бережно плащом
    И понесли. Тоской томимый,
    Им вслед смотрел <я> недвижимый.
    Меж тем товарищей, друзей
    Со вздохом возле называли;
    Но не нашел в душе моей
    Я сожаленья, ни печали.
    Уже затихло все; тела
    Стащили в кучу; кровь текла
    Струею дымной по каменьям,
    Ее тяжелым испареньем
    Был полон воздух. Генерал
    Сидел в тени на барабане
    И донесенья принимал.
    Окрестный лес, как бы в тумане,
    Синел в дыму пороховом.
    А там вдали грядой нестройной.
    Но вечно гордой и спокойной,
    Тянулись горы -- и Казбек
    Сверкал главой остроконечной.
    И с грустью тайной и сердечной
    Я думал: "Жалкий человек.
    Чего он хочет!., небо ясно,
    Под небом места много всем,
    Но беспрестанно и напрасно
    Один враждует он -- зачем?"
    Галуб прервал мое мечтанье,
    Ударив по плечу; он был
    Кунак мой; я его спросил,
    Как месту этому названье?
    Он отвечал мне: "Валерик,
    А перевесть на ваш язык,
    Так будет речка смерти: верно,
    Дано старинными людьми". --
    "А сколько их дралось примерно
    Сегодня?" -- "Тысяч до семи". --
    "А много горцы потеряли?" --
    "Как знать?--зачем вы не считали!"
    "Да! будет, -- кто-то тут сказал, --
    Им в память этот день кровавый!"
    Чеченец посмотрел лукаво
    И головою покачал.
    Но я боюся вам наскучить,
    В забавах света вам смешны
    Тревоги дикие войны;
    Свой ум вы не привыкли мучить
    Тяжелой думой о конце;
    На вашем молодом лице
    Следов заботы и печали
    Не отыскать, и вы едва ли
    Вблизи когда-нибудь видали,
    Как умирают. Дай вам бог
    И не видать: иных тревог

    Довольно есть. В самозабвенье
    Не лучше ль кончить жизни путь?
    И беспробудным сном заснуть
    С мечтой о близком пробужденье?
    Теперь прощайте: если вас
    Мой безыскусственный рассказ
    Развеселит, займет хоть малость,
    Я буду счастлив. А не так?
    Простите мне его как шалость
    И тихо молвите: чудак!..

Стихотворение Лермонтова М.Ю. - Валерик

См. также Михаил Лермонтов - стихи (Лермонтов М. Ю.) :