Пантелеймон Сергеевич Романов
«ТЯЖЕЛЫЙ СЕДОК»

"ТЯЖЕЛЫЙ СЕДОК"

Из подъезда пятиэтажного дома вышел какой-то очень полный человек в шубе с бобровым воротником.

Стоявшие на углу извозчики задергались и штуки три сразу подкатили к подъезду.

Первый был на маленькой мухортой лошаденке.

Толстый человек с сомнением посмотрел на лошадь и сказал:

- Что же это у тебя лошадь-то такая?

- А какой же ей еще быть?

- Такой... ведь это кошка, а не лошадь.

Извозчик утер нос рукавицей и сказал:

- Ничего... Она глядеть только, что кошка, а ежели ее разогнать, в самый раз будет.

И когда седок сел и они поехали, извозчик прибавил!

- Вот только дворники, дурацкие головы, все снег счищают. Чуть нападет снежку, как эта саранча налетит и опять все до мостовой сдерет. Вишь, вот, заскребло. Эй, Черт Степаныч,- крикнул он дворнику, который надсаживался, скалывая лед с мостовой,- что ж ты и дерешь до живого мяса?

- До какого это живого мяса?

- До такого... ездить-то по чем?

- А ты бы еще толще себе седоков-то выбирал. Вишь, черта какого отхватил. Нешто по этакой дороге можно таких возить! Ошалеть надо! Ведь это что, сукины дети, как лошадей мучают,- прибавил дворник, когда извозчик отъехал на некоторое расстояние,- мерин какой взвалился... Нет того, чтобы лошадь по себе выбрать... Сволочи!

- Извозчик, что вы не подадите заявление, чтобы снег до камней не счищали,- сказал толстый седок, обращаясь к извозчику.

Извозчик в своем большом, не по его росту, синем кафтане и старой меховой шапке, мех которой торчал сосульками в разные стороны, точно его иссосали котята, каждую секунду дергал локтями, приподнимался и чмокал губами. Он некоторое время молчал, потом сказал:

- Что ж подавать, все равно ни черта не выйдет.

- А вы пробовали?

- Что ж пробовать-то?.. Теперь и ездить-то всего один месяц осталось.

- И в один месяц лошадь задрать можно.

- Когда седоки легкие, не задерешь.

Проходившие два парня, увидев толстого, сказали:

- Мать честная, и на каких хлебах только эти черти пухнут? Жали-жали их, а они опять, как ни в чем не бывало: то людей мучали, а теперь на лошадей навалились.

Извозчик повернулся к седоку и сказал:

- Все насчет вас.

- Поезжай, поезжай. Этак на тебе в два часа не доедешь.

- Да вы и на другом не доедете... Покамест на колесах ездил, все одни худощавые попадались, а как зима пришла, так и навалились одни туши,- проворчал он про себя.

- Спасибо, все-таки хоть меньше таких стало,- сказал один из парней,- а что если бы перевороту не было, всех бы лошадей вдрызг порезали. Вишь, надрывается, бедная. Ведь по делу - она должна на нем ехать, а тут он на нее забрался.

- Деньги есть, вот и забрался. Он на кого хочешь заберется.

Лошаденка, надрываясь, скребла по камням и на горке в узком месте совсем остановилась. На рельсах стоял испортившийся вагон трамвая, и проехать можно было только в одну лошадь.

- Ну, чего же там стал? - закричали, наехав задние.

Извозчик, привстав, настегивал лошаденку кнутом, она дергалась во все стороны и не могла свезти саней.

- Ах, мать честная...- сказал извозчик, поправив шапку, и, повернувшись, посмотрел с сомнением на седока, потом покачал головой и сел.

- Что ж ты сел-то? Ну тебя, братец, я слезу лучше,- сказал толстый человек.

- Постой, постой, сейчас сил наберется и стронется. Ведь вот племя-то проклятое. И снегу никакого нету, а он скребет. Вишь, вылизал. Чтоб у него, окаянного, все печенки перевернулись!

- Что там стали-то? - кричали сзади, где уже набралась целая вереница саней.- Трамвай, что ли, дорогу загородил?

- Какой там трамвай, туша какая-то едет, лошадь прямо из сил выбивается, стронуть не может.

- Какая туша?

- Да седок очень тяжелый.

- Ах, сволочи!

- Эй, дядя, что ж ты угорел? - сказал, подойдя, милиционер.

- А что?

- "А что?" - сажаешь-то таких по этакой дороге.

- А что ж мне с голоду, что ли, подохнуть, когда на меня все такие наваливаются, уж другого нынче такого везу. Вот жизнь-то окаянная!..

- Окаянная... а ты по себе бы дерево рубил. Видишь, какая дорога, а наваливаешь сверх меры. Вот штрафовать вас, сукиных детей, за истязательство животных.

- Что ж мне весы, что ли, с собой возить? - сказал угрюмо извозчик.

- Весы... а на глаз-то прикинуть не можешь? Ведь из него три человека выйдет. Движение-то вот остановил все. Ну? Чего моргаешь-то?

- Я тут ни при чем, с седока спрашивайте.

- С седока... Пешком-то не могли оба пройти?

- А кто ж со мной поедет-то, если я буду всех пешком приглашать. Эй, мол, дядя, не хочешь за рублевку до Страстного рядом с санями пройтись? Выдумывать-то мастера. Вы б вот лучше не велели дворникам до мостовой скалывать.

- Они поступают на основании распоряжения, а ты должен сообразоваться, таких чертей не возить.

- Вот черт-то: сел посередке и запрудил все,- говорили сзади.

Около саней с толстым человеком собралась толпа. Все стояли в кружок и смотрели на него, как смотрят на вагон, сошедший с рельс.

- Где ж ему по камням ездить. Для него особую дорогу насыпать надо.

- Ты бы снежку-то под него подсыпал,- крикнул кто-то дворнику,- ведь все равно стоишь, ничего не делаешь.

- Тут подсыплешь, а дальше опять камни. Что ж, я за ним по всей Москве с лопаткой и буду бегать?

- Таких на вес бы принимать. Да норму определить: как против нее пуд лишнего, так вдвое драть. А то ежели их по головке гладить, они так расплодятся, что все движение в городе остановят. Вишь, вон, сколько народу ждет, а он сидит, как будто не его дело,- говорили кругом.- У, сволочь... Прямо все сердце переворачивается.

- Э, ну тебя к свиньям,- сказал толстый человек, вылез из саней и, сунув извозчику рублевку, пошел пешком.

Лошадь сразу тронулась. Движение возобновилось.

- Вот все дело и было в нем, а дворники тут ни при чем,- сказал милиционер.

- Что это тут было-то,- спрашивали задние, поравнявшись с толпой, которая все еще стояла и смотрела вслед толстому человеку.

- Что было... вон черт пошел! Как сел поперек дороги, так и запрудил все.

- По такой дороге всех людей на зиму взвешивать бы надо. Как больше, скажем, пяти пудов, так из Москвы к чертовой матери.

Пантелеймон Сергеевич Романов - ТЯЖЕЛЫЙ СЕДОК, читать текст

См. также Романов Пантелеймон Сергеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :