Пантелеймон Сергеевич Романов
«ДРУЖНЫЙ НАРОД»

"ДРУЖНЫЙ НАРОД"

Дня через два после храмового праздника пришла бумага из волостного совета с приказом возить дрова на государственный завод.

- Каждый гражданин должен свезти по шести возов,- сказал председатель иа собрании.

Все переглянулись и молчали.

- А ежели не повезешь, что за это будет? - спросил кто-то из задних рядов.

- Отсидишь, а потом вдвое свезешь.

- Так...

- Это, значит, на манер барщины выходит? - сказал еще один голос.

- Не на манер барщины, а на манер повинности.

- Не в лоб, а по лбу...- подсказал Сенька-плотник.

- Граждане, надо головой работать! - крикнул председатель.- Раз государство об вас старается... (он взял линейку в руку и стал махать ей в такт своим словам) предоставляет вам по силе возможности, значит, должны вы понимать или нет?

- То-то вы много предоставили..- послышались голоса с задних скамеек.

- Не много, а по силе возможности... школа у вас есть.

- Да в школе-то этой ничего нету...

- Больница у вас есть? - продолжал председатель, не слушая возражений,- народный дом у вас есть?

Поднялся шум.

- Я вот сунулся как-то намедни в больницу, а с меня - пять миллионов,- кричал, надрываясь, рябой от оспы мужичок, поднимаясь с своей лавки и выставляя вверх обмотанный грязной тряпкой палец.

- Граждане, тише! После поговоришь. Что рассовался с своим пальцем. Не видали мы твоего пальца,- кричал секретарь, став около стола рядом с председателем.

- Граждане, предлагаю выполнить наряд... в такое тяжелое время сознательные граждане...

- Что там? Какой еще наряд?

- Нарядили уж и так. Довольно. А то дальше будете наряжать, и вовсе без порток останемся,- кричали уже со всех сторон.

- Слушай... Что за дьяволы, не угомонишь никак! Предлагается возить дрова...

- То наряд, то дрова...

- Это все одно и то же, черти безголовые.

- Нипочем не вези.

- Дружней взяться,- ни черта не сделают.

- Им только поддайся, они потом все жилы вытянут.

- Да кто они-то, черти?

- Вы, кто же больше.

- А кто нас выбирал-то?.. Итак, граждане...

- Дружней...- торопливо сказал кто-то вполголоса, как регент на клиросе дает знак певчим, чтобы они неожиданно грянули многолетие.

- Не повезем. К черту. Баб своих запрягай! - заревели голоса.

- К порядку!!

- Еще раз...

- Не повезем. К дьяволу... баб своих запрягай!

- Ох, ловко,- дружный народ.

Председатель зажал уши, плюнул и отошел к окну от стола.

- Ты в больницу, говорят, иди,- рассказывал кому-то рябой мужичок,- прихожу, а с меня пять миллионов - цоп! Да я, говорю, весь палец-то тебе за три продам.

- В последний раз предлагаю собранию везти...

- Дружней...

- Сами везите, мать... Насажали на шею.

- В таком случае объявляется, что каждый отказавшийся должен будет свезти вдвое.- Председатель закрыл книгу и пошел к выходу.

Все зашевелились, поднялись, надевая шапки и застегиваясь.

- Что-то у вас кричали-то дюже? - спросил проходивший мимо сапожник с хутора, когда мужики вышли из школы.

- Хотели веревочку было нам на шею накинуть...

- Они, что ли?

- А то кто же...

- Ну?

- Ну и ну, видишь, вылетел как ошпаренный.

- Тут, брат, так подхватили...- сказал рябой мужичок,- что надо лучше, да некуда.

- Значит, дружный народ.

- Страсть... аж сами удивились. Это ежели бы спервоначалу схватились, так ни разверстки, ни налогов никаких нипочем бы не платили. Мол, мы знаем свое, а вы там, как хотите.

- А больниц ваших нам, мол, тоже не нужно. Премного вами благодарны,- подсказал рябой мужичок, затягивая зубами узел на пальце.

- И что же, значит, ничего теперь против вас не могут? - спросил сапожник.

- Да ведь вот, видишь, чудак-человек.

- А ничего за это не будет?..

Тот, у кого спрашивал сапожник, полез в карман за кисетом и ничего не ответил. Все затихли и смотрели на него с таким выражением, как будто от него зависело все.

- ...Говорит, что вдвое свезти придется,- ответил, наконец, спрошенный.

- Ах, черт,- значит, гнут все-таки?

- Три года еще гнуть будут,- сказал чей-то голос.

- Кто сказывал?

- На нижней слободе считали.

- Меньше и не отделаешься.

- Да...

- А по скольку возов-то отвозить?..- спросил шорник.

- По шести.

- А ежели не повезешь,- значит, по двенадцати?

- По двенадцати.

- Премия...- сказал Сенька.- А ежели опять не повезешь,- двадцать четыре. Так чередом и пойдет.

- А наши дураки все повезли,- сказал сапожник.

- Народ недружный.

- Ежели бы мы спервоначалу на больницы не польстились,- сказал рябой мужичок,- мы б теперь - ни налогу, ничего...

Наутро шорник встал раньше обыкновенного. И прежде всего выглянул из сенец сначала в одну сторону улицы, а потом - в другую. Но через избу он увидел еще чью-то голову, которая также выглядывала из сенец.

Шорник спрятался.

- Черт ее знает, шесть да шесть - двенадцать, двенадцать да двенадцать - двадцать четыре... мать пресвятая богородица, подохнешь...

- Свези полегонечку, чтоб никто не видел,- сказала жена.

- Там ктой-то смотрит.

Жена вышла и увидела две головы, которые спрятались в тот момент, как только она стукнула дверью.

- Что, как уж там запрягают,- сказал шорник,- нешто на этих окаянных можно положиться.

- А как вчерась порешили-то?

- Порешили, что б ни боже мой, нипочем не везти.

- Ну, ты запряги на всякий случай, а там видно будет,- сказала жена,- распрячь всегда можно.

- Запрячь можно. От этого худа не будет. Надо только через сенцы пройтить, а то со двора увидят.

И он пошел на двор. Но сейчас же остановился, прислушиваясь.

- Но, черт, лезь в оглобли-то, куда тебе нечистый гне...- крикнул кто-то на соседнем дворе, и послышался такой звук, как будто крикнувший спохватился и прихлопнул себе рот рукой.

- Ах, дьяволы, не иначе, как запрягают,- сказал шорник и стал лихорадочно искать шлею и уздечку. Надел уздечку на лошадь, выправил ей уши и потянул за повод к оглоблям. Но лошадь, вытянув за уздечкой шею, не переступала оглобель:

- Но, черт, лезь в...

И шорник, испугавшись, прихлопнул рот рукой.

- Куда запрягаешь? - крикнули с соседнего двора.

- ...За водой.

- А я уж думал...

- А ты?..

- ...За травой... лошадям.

Вдруг кто-то пробежал по улице и крикнул.

- Ах, дьяволы,- с нижней слободы-то поехали...

- Кто?

- Да все. Сначала Захарка-коммунист, а потом один по одному еще человек пять. А тут как увидели, что они уж к мостику подъезжают, у всех ворота растворились и прямо на запряженных лошадях все и выкатили, словно лошади так в запряжке и родились. Словом, не хуже хороших пожарных. Теперь все поскакали.

- Ах, сволочи...

И в этот же самый момент ворота всех дворов на верхней слободе, растворившись на обе половинки, хлопнули с размаха об стенки и, как на параде, голова в голову, выкатили лошади, запряженные в дровяные дроги, и понеслись догонять нижнюю слободу.

- Спасибо, запряг,- говорил шорник своему соседу, погоняя свою лошадь,- а то бы попал, вишь вон,- какой народ.

- Беда...

- Куда всей деревней едете? - спросил у мостика встречный мужичок, придержав лошадь и оглядывая бесконечную вереницу подвод.

- За дровами на казенный завод...

- Вот это здорово взялись. Зато в один день кончите. А у нас один едет, пятеро не едут. А тут вытянулись, любо глядеть.

Ах, дружный народ.

Пантелеймон Сергеевич Романов - ДРУЖНЫЙ НАРОД, читать текст

См. также Романов Пантелеймон Сергеевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :