Вера Ивановна Крыжановская
«Заколдованный замок - 03»

"Заколдованный замок - 03"

Глава VIII

На следующий день, за завтраком, Алиса только и говорила что о найденной хронике. Беранже насмешливо рассказывал, что она всю ночь не спала, а перебирала сокровища шкатулки и любовалась портретами. Заметив, что молодая женщина начинала сердиться и бросала на него гневные взгляды, маркиз прекратил свои шутки. Когда же Алиса предложила дяде прогуляться по развалинам, он присоединился к ним.

Они осмотрели рыцарскую залу, Башню Дьявола и так чудесно уцелевшую от взрыва капеллу, где была найдена интересная шкатулка старого капеллана. Затем все трое прошли в аббатство по древней дороге, открытой Ренуаром. По этой самой дороге некогда двигался печальный кортеж, провожавший Алису де Верделе к месту ее последнего жилища. Утомившись этой прогулкой, они сели отдохнуть около надгробного памятника рыцарю де Савари.

- Знаешь, дядя, теперь, когда мы столько узнали о прошлом замка и когда действующие лица этой отдаленной драмы восстали перед нами, как живые, мне кажется святотатством уничтожать эти древние стены. Разве отец Амбруаз и сама Анжела не просят за них? - заметила Алиса, беря под руку своего бывшего опекуна.

Барон улыбнулся и с любовью посмотрел на влажные и умоляющие глаза племянницы, устремленные на него.

- Если верить Ренуару, то сама Анжела де Верделе так мило заступается за замок, хотя ей, право, нет причин любить его, - шутливо ответил он.

- Что касается меня, то я был бы рад исчезновению этих развалин с их зловещими воспоминаниями, - сказал Беранже.

- Тебе следовало бы иметь больше жалости к этой древней колыбели твоего рода! Право, мне даже странно видеть, что последний из Верделе жаждет уничтожения замка, который так гордо господствует над долиной и над которым так долго развевалось ваше родовое знамя, - с досадой возразила маркиза.

- Но я вовсе не думаю быть последним Верделе! - протестовал Беранже, любезно целуя руку жены. - Я только думаю, что эти останки отжившего прошлого гораздо лучше было бы заменить каким-нибудь полезным заведением. Но если ты так стоишь за замок, и дядя согласен с тобой, то пусть развалины стоят, пока время окончательно не разрушит эти стены.

- Сейчас я помирю вас, дети мои! Мне пришла в голову одна мысль, которая, кажется, всех удовлетворит. Завод мы построим здесь, где стоит аббатство. От него уж немного остается, и сохранившиеся еще стены до такой степени ветхи, что каждую минуту могут рухнуть и грозят опасностью посетителям. Места здесь так много, что можно выстроить не только завод, но и магазины и склады для различных материалов. На горе мы разберем только бесформенные груды камней и кирпичей, которые не имеют никакого значения, а также остатки укреплений, некогда защищавшие замок со стороны долины. Башня Дьявола, жилые помещения с рыцарской залой, капелла и роковой балкон останутся нетронутыми. На расчищенном месте я построю дома для служащих на фабрике и отделю их от замка густым садом, так что, скрытые зеленью, они нисколько не будут портить пейзажа.

- О, как я благодарна тебе, дядя, за твой прекрасный проект. Он доказывает чувства настоящего де Верделе! - радостно вскричала Алиса, схватив обеими руками голову барона и звучно целуя его в обе щеки.

Трт рассмеялся от души, а Беранже заметил:

- Берегись, дядя! У тебя хотят чего-то потребовать, так как женщины не дарят даром таких милостей.

- Таким старым людям, как я, хотел ты сказать?

- Не слушай его, дядя! Сейчас видно, что маркиз всегда имел дело с очень корыстолюбивыми женщинами, - с досадой возразила Алиса.

- Не сердись, маленькая энтузиастка! Я знаю, что твои поцелуи относились к замку. Но дослушай про мой проект, который, впрочем, будет отдан на рассмотрение моему архитектору. Если он одобрит его, то я прикажу осмотреть хорошенько развалины и починить крышу над рыцарской залой. В эту залу мы поставим надгробный памятник Савари, а также другие памятники, которые будут найдены при раскопках. Затем мы восстановим капеллу. Кроме того, мне хотелось бы сохранить часть парапета, ограждающего дорогу со стороны пропасти, и подъемный мост, который будет служить входом, хотя, конечно, не будет подниматься.

Затем они вернулись на виллу, весело обсуждая этот проект, приводивший Алису в восхищение. Когда вечером приехал архитектор Лефло, молодая женщина пожелала присутствовать на совещании. К крайнему ее удовольствию, последний ничего не возразил против предложений барона и объявил, что через несколько дней он начнет раскопки.

Восемь дней спустя долина и развалины замка были полны шума и движения.

Повсюду слышались удары кирки и лопаты. Древние стены с шумом рушились, и сотни телег отвозили в назначенное место годный в дело материал.

Алиса целые дни проводила то в замке, то в аббатстве, которое быстро исчезало. Часто к ней присоединялись Марион, Нерваль и Гюнтер. Молодые женщины развлекались беседами с рабочими, среди которых находился и старый Гаспар. Старик очень обрадовался, узнав, что Башню Дьявола не тронут и что будет восстановлено святое место, которое охранит рабочих от злых козней проклятого колдуна, погребенного в подвале замка.

Однажды утром, когда барон завтракал с племянником и племянницей, к нему пришел Лефло и объявил, что только что обнаружили склеп монастыря. Он был скрыт под развалившимися стенами древней церкви и, казалось, отлично сохранился.

Заинтересованные этим открытием, все тотчас же отправились на место раскопок. В сопровождении рабочих, несших факелы, все общество спустилось в обширный подвал, своды которого поддерживались несколькими массивными колоннами. Далее шли еще два склепа таких же размеров. Повсюду виднелись могильные памятники всевозможных форм и размеров. Даже часть стен была закрыта надгробными плитами.

- Какие великолепные подвалы! Какая поразительная прочность постройки! - с энтузиазмом вскричал архитектор. - Знаете, барон, здесь можно было бы хранить все материалы, нужные для завода, это избавило бы вас от необходимости строить магазины.

Барон с восхищением посмотрел на массивные своды и покачал головой.

- Вы правы, господин Лефло! Здесь мы могли бы иметь великолепные магазины, но мне не хочется оскорбить столько могил, что неизбежно при очищении склепа.

- Фи, господин Лефло! Как могли вы предложить такой святотатственный проект? Превратить святое место в склад для материалов!.. Что за вандализм!.. - вскричала Алиса, покраснев от негодования.

- Но, маркиза, если оставить это кладбище, то надо отказаться от мысли выстроить здесь завод, так как ни один рабочий не согласится работать.

- Постойте, господа! Мне кажется, я нашел возможность все уладить, - с живостью вмешался в разговор Беранже. - Ты, дядя, хочешь сохранить уцелевшую часть замка? Отлично! Итак, мы перенесем в рыцарскую залу наиболее интересные монументы и надгробные камни. Таким образом, у нас образуется свое Camposanto (Camposanto (итал.)- Святое поле, кладбище.) вроде того, какое находится в Пизе. Остальные могилы мы очистим, а собранные кости торжественно похороним в другом месте. Затем эти подвалы свободно можно будет употребить для нужд завода.

- Проект маркиза великолепен! - вскричал архитектор. - Считаю нужным прибавить, что так как эти подвалы делают совершенно излишней постройку магазинов, то на их месте можно будет построить дома для служащих, что, по моему мнению, будет гораздо удобнее и полезнее для фабрики.

- Да, это хорошая мысль, - сказал барон. - В дождливое время служащим, действительно, было бы очень утомительно ходить из замка на фабрику. Итак, я полагаю, мы остановимся на проекте Беранже. Он имеет то преимущество, что сохранит замку исключительно характер древнего памятника.

Решено было вскоре приступить к очистке склепов, а в ожидании, пока будет готова рыцарская зала, сложить все гробы и памятники в подвале, где был погребен барон Беранже, в прилегающих к нему коридорах и подземельях Башни Дьявола.

Благодаря большим суммам, находившимся в распоряжении архитектора, работы быстро подвигались вперед. Готовились уже приступить к вскрытию гробов, когда поверенный в делах неожиданно вызвал барона в Париж. Тот уехал, поручив племяннику руководить работами до его возвращения.

Беранже очень небрежно исполнял это поручение. Присутствие дяди очень мешало ему в его любовных сношениях с Мушкой, с которой из благоразумия он виделся крайне редко.

С отъездом барона к куртизанке тотчас же вернулось ее обычное бесстыдство и она снова овладела Беранже, искусно разжигая его страсть. Под предлогом различных дел, молодой человек по-прежнему стал проводить целые дни и ночи у своей любовницы.

Помимо всего этого, маркиз был занят приготовлениями к большому костюмированному балу в развалинах. Он часто совещался с Марион, которая очень близко принимала к сердцу этот бал. Эти совещания были так продолжительны и носили такой оживленный характер, что Нерваль даже стал ревновать, к великому удовольствию госпожи де Лаверди, говорившей, что иногда очень полезно оживлять чувство любовника и не давать ему спокойно почивать на лаврах.

Решено было иллюминировать развалины и через известные промежутки времени освещать их разноцветным бенгальским огнем. На балу попеременно будут играть два оркестра. Праздник закончится грандиозным фейерверком.

Для всех приглашенных был обязателен костюм времен Людовика XI. Кроме того, Марион решила, что все дамы имеют право оставаться до ужина в масках, чтобы им было удобнее интриговать мужчин, лица которых будут открыты.

Все были заняты выбором и шитьем костюмов, а также убранством развалин к предполагаемому празднику.

Когда расчистили дверь, ведущую в рыцарскую залу, то открыли другую такую же большую комнату, которую Беранже решил обратить в столовую. Тотчас же были исправлены крыша и лестницы, шедшие в эти залы. Кроме того, была осмотрена и починена лестница, ведущая в комнату, которая прилегала к пресловутому балкону и которую назвали комнатой Савари.

Пока Беранже был занят всеми этими приготовлениями и любовной интригой с Мушкой, Алиса с лихорадочным вниманием следила за работами в аббатстве. Постоянным ее спутником был Гюнтер Рентлинген. Как и молодая женщина, он интересовался прошлым и с ревностью истинного археолога следил за раскопками. Уже приступили к вскрытию могил, часть которых, находившаяся в первом склепе, была уже опустошена нападавшими на аббатство. Но очевидно, закончить дело разрушения им помешал взрыв, так как около одной вскрытой могилы было найдено несколько скелетов. Во время раскопок также было найдено много интересных вещей: разных колец, посохов, шпаг и кинжалов.

Найденный скелет в полном рыцарском вооружении не тронули, а только переменили пришедший в ветхость гроб рыцаря. Остальные же повсюду разбросанные кости собрали и сложили в общий гроб, который временно поставили в первом склепе.

Из всех найденных вещей Алиса устроила, при помощи Гюнтера, нечто вроде небольшого музея. Эта общая работа все больше и больше сближала молодых людей, доказав им, что у них общие взгляды, вкусы и мнения.

Однако, оба они тщательно оберегали свои дружеские отношения от всякого повода к сплетням и всегда устраивались так, что при их разговорах присутствовало какое-нибудь постороннее лицо.

Около этого времени неожиданное открытие снова пробудило в Беранже и Марион интерес к раскопкам в аббатстве. Очищая второй склеп, обнаружили небольшой боковой подвал, скрытый тонкой каменной перегородкой. К общему изумлению оказалось, что исследователи случайно напали на фамильный склеп семейства де Верделе, который уже двести лет тому назад был окончательно переполнен и наглухо закрыт. С тех пор только немногие из членов семейства Верделе были погребены в аббатстве, так как остальные покоились вечным сном в Париже.

Марион и Гюнтер обедали на вилле, когда посланец архитектора известил маркиза об этой интересной находке.

Молодые люди тотчас же поспешили в аббатство и приказали провести себя во вновь открытый склеп.

Несмотря на всю свою беззаботность, Беранже почувствовал какую-то странную дрожь, когда вошел в место вечного упокоения своих предков, или, может быть, сырость древнего подвала вызвала в нем это неприятное ощущение.

Господин Лефло приказал вставить зажженные факелы в железные кольца, вделанные с этой целью в стены. Кроме того, он снабдил молодых людей свечами, чтобы они сами могли освещать наиболее интересующие их памятники.

Все общество медленно обошло склеп, не без труда разбирая наполовину изгладившиеся надписи. Пред их глазами снова ожила хроника старика-капеллана. Вот памятник с изображением рыцаря и дамы, на котором значатся имена Гоше де Верделе и Изоры, его супруги. Далее виднеется надгробная плита с изображением коленопреклоненной женщины. Это могила Изабеллы де Верделе, сестры и первой жертвы ужасного барона Беранже.

- Знаешь, Алиса! - вскричала побледневшая и взволнованная Марион. - Я вся дрожу при виде этого зловещего места, где покоятся все действующие лица кошмарной драмы, описанной старым капелланом.

- К чему называть зловещим это место вечного упокоения! Без сомнения бедная Изабелла нашла здесь себе покой, а может быть и встретилась с душой любимого человека, - ответила Алиса, задумчиво смотря на могилу невинной жертвы предрассудка своего века.

В эту минуту Беранже, немного отделившийся от общества, вскричал взволнованным голосом:

- Посмотрите, что я нашел!

Все поспешно подошли к каменному саркофагу, стоявшему в углублении стены. Маркиз стоял на коленях и при свете свечи разбирал надпись, помещенную под гербом.

"Здесь покоится высокорожденная и могущественная дама Анжела, баронесса де Верделе, скончавшаяся в 1468 году. Да дарует Господь ее душе вечное блаженство в раю", - прочел он слегка дрожавшим голосом.

Затем все с любопытством и волнением стали рассматривать фигуру женщины, довольно грубо вылепленную на крышке саркофага.

- Не прикажете ли вы, маркиз, вскрыть гробницу? Ведь и этот подвал должен быть очищен, как и другие? - спросил, наконец, Гюнтер.

- Прежде, чем предпринять очистку этого подвала, я считаю своим долгом посоветоваться с дядей. Гробницу же я, конечно, прикажу вскрыть, ввиду того интереса, который она для нас представляет, если только наши дамы будут согласны на это. Признаюсь откровенно, мне очень интересно взглянуть на то, что осталось от прекрасной Анжелы, - ответил Беранже, которым действительно овладело страстное и неудержимое желание взглянуть на останки невинной жертвы своего сурового предка. После минутного колебания дамы выразили свое согласие. Тотчас же призвали двух рабочих и приказали им вскрыть гробницу. Те быстро сняли крышку саркофага и вытащили из него массивный дубовый гроб с металлическими уголками. Однако, века сделали свою разрушительную работу. Когда гроб ставили на землю, полуистлевшие доски сильно трещали, грозя ежеминутно рассыпаться. Два рабочих не без труда подняли тяжелую крышку гроба. Когда рассеялась поднявшаяся изнутри туча пыли, все увидели полуистлевший покров, на котором еще виднелись остатки сухих цветов.

С минуту молодые люди стояли в нерешительности. Алиса смертельно побледнела, и дрожа всем телом, прислонилась к стене, Марион закрыла глаза рукой, а Беранже, казалось, не мог решиться прикоснуться к покрывалу. Наконец, Гюнтер наклонился к гробу и быстро сдернул покрывало. В ту же минуту он отступил назад с криком удивления, так как в гробу лежало прекрасно сохранившееся тело молодой женщины.

Слегка почерневшее лицо было очень красиво и сохранило следы того очарования, которым оно должно было дышать при жизни. На неподвижных чертах его застыло выражение торжества и величественного покоя. Длинные и густые косы доходили до самых колен. В маленьких сложенных руках виднелось золотое распятие.

При восклицании моряка Беранже быстро приблизился к гробу, и взор его, казалось, прирос к трупу. Какая-то тяжесть сдавила ему грудь и хаос странных и непонятных мыслей наполнил ум.

Алисой тоже овладело неземное состояние. Сердце ее болезненно билось, дыхание затруднилось и ей казалось, что какое-то ледяное веяние толкает ее к открытому гробу, в который она готова была погрузиться, как в некую отверзтую перед ней бездну.

Звучный голос Марион вывел Алису из этого странного кошмара. Со вздохом облегчения она вытерла холодный пот, выступивший на ее лбу.

- О! Как прекрасна была Анжела! - вскричала Лаверди, позабыв свой страх и с любопытством наклоняясь над гробом. - Теперь я понимаю, почему Клорифон не мог позабыть ее и почему сам жестокий Беранже в душе находился под влиянием ее очарования.

- Да, гордая владелица замка Вотур должна была быть прелестным и очаровательным созданием, - заметил Рентлинген.

- Этот Феррари должно быть владел каким-нибудь особенным секретом бальзамирования, который мог бы посрамить наших докторов, - прибавил маркиз.

Гюнтер слегка пощупал маленькие тоненькие пальцы, державшие золотое распятие.

- Тело крепко, как камень, а между тем кажется вполне живым. Посмотрите, даже длинные ресницы и те сохранились, а это чрезвычайно редкий случай. Я думаю, маркиз, следовало бы сделать фотографию этой необыкновенной мумии!

- Это такая великолепная мысль, что я тотчас же приведу ее в исполнение! Я привез сюда свой фотографический аппарат, хотя до сих пор и не имел времени им воспользоваться! - вскричал Беранже. - Эта фотография будет очень любопытным добавлением к хронике капеллана. Сейчас же бегу за аппаратом! Вы же оставайтесь здесь и присмотрите, чтобы никто не трогал даму Анжелу, - уже смеясь прибавил он, убегая из склепа.

Два часа спустя тело Анжелы было снова положено в саркофаг, который тщательно запечатали до новых распоряжений. Затем все общество вернулось на виллу, оживленное и взволнованное событиями этого дня.

Беранже в тот же вечер отправил дяде письмо. Он извещал его об открытии склепа, просил его указаний, как поступить с погребенными там телами, и, наконец, горячо просил его приехать к балу, который должен состояться через десять дней и обещает быть очень интересным и оригинальным.

Барон ответил со следующей же почтой. Он писал племяннику, что по его мнению, погребенные в фамильном склепе де Верделе не имеют права на исключение, раз они не пощадили столько других могил. Только он желал бы, чтобы этот склеп не трогали, пока не будет приготовлено новое место для упокоения их предков. Далее, барон извещал, что к великому своему сожалению, он не может быть на балу, так как доктора посылают его на три недели в Виши. По окончании курса лечения он приедет в Верделе, где пробудет до конца октября, руководя работами. В это время они совершат предполагаемую поездку в Алжир.

По мере приближения дня бала молодые хозяева дома все более и более были заняты всевозможными приготовлениями к этому торжеству. Беранже все делал на широкую ногу, и, очевидно, хотел поразить приглашенных. Так, для многочисленной прислуги были заказаны костюмы пажей, конюших и стрелков пятнадцатого столетия, а для ужина приготовлено средневековое меню.

На десять лье в окружности только и говорили об этом оригинальном празднике. Все горели желанием присутствовать на нем. Даже люди, мало знакомые с маркизом, пускались на все возможные хитрости, чтобы только получить пригласительный билет на этот бал.

Беранже представил жене своего друга Бертрана. Тот сделался частым гостем на вилле и энергично помогал товарищу в его приготовлениях к балу. Когда Бертрану передали содержание хроники капеллана, он, смеясь, объявил, что костюмируется цыганом.

- Отлично! Ты, следовательно, будешь изображать Гарольда, - одобрил, смеясь, маркиз. - Без него и праздник был бы неполон.

- Во всяком случае, не будет хватать Мариам, а это очень жаль, так как она и есть центр всей этой драмы, - заметил Бертран.

- Да, это очень жаль! Но так как хроника мало кому известна, то, конечно, ни одной даме не придет в голову закостюмироваться цыганкой. Таким образом, Ренуар будет лишен удовольствия ухаживать за предметом своей странной антипатии.

- Неужели этот опасный безумец тоже будет на балу? Тебе, Беранже, не следовало бы приглашать его!

- Что ты хочешь? Он был в полном уме, когда посетил мою жену и заставил ее пригласить себя. Я не мог разубедить Алису и должен был дать ему пригласительный билет.

В течение этого времени бедная Мушка испытывала все муки Тантала. Вид приготовлений, рассказы Бертрана и его совещания с Беранже в ее присутствии, окончательно разожгли любопытство куртизанки и пробудили в ней страстное желание оказаться на этом балу.

Невозможность присутствовать на этом празднике приводила ее в отчаяние и бешенство. Она лишилась даже сна и аппетита, придумывая самые отважные планы, чтобы устранить препятствие, запиравшее для нее двери этого рая. Известие, что дамы имеют право не снимать масок до ужина, было для Мушки лучом света. Под маской кто может узнать ее? Она же может все видеть, иметь пикантное удовольствие быть принятой маркизой в качестве гостьи и скрыться перед ужином. Теперь все дело заключалось в том, чтобы во что бы то ни стало получить пригласительный билет.

Зная, что Бертран будет закостюмирован цыганом, Мушка тайно заказала себе костюм испанской цыганки, который, по ее мнению, отлично подходил к обстоятельствам. За два дня до бала она повела решительную атаку на Беранже. Слезы, обольщения - все было пущено в дело. Утомленный и побежденный Беранже сдался, наконец, на просьбы своей любовницы, взяв с нее клятву, что она уедет из замка раньше полуночи.

Тем не менее, Беранже беспокоило его неосторожное обещание, и он не сказал о нем ни слова даже Бертрану. Впрочем, со своей обычной беззаботностью он скоро успокоился, убедив себя, что никто не заметит в толпе гостей одну лишнюю женщину и что Алиса никогда не узнает о его дерзкой выходке.

Сначала Алиса тоже очень заинтересовалась проектом Марион и деятельно занялась как приготовлениями к празднику, так и своим костюмом, но по мере приближения дня бала какое-то смутное предчувствие, какое-то нервное возбуждение овладело ею. Это нервное состояние еще более увеличилось, благодаря носившимся в народе слухам, которые передавала ей страшно расстроенная Сузанна. А люди, работавшие над устройством иллюминации, и в особенности охранявшие ночью развалины, действительно рассказывали ужасные вещи.

Старый Гаспар, проведший ночь в замке, заметил самого сатану, который, весь в красном, прогуливался с колдуном вокруг Башни Дьявола. Другой рабочий, возвращаясь довольно поздно в Верделе, оказался свидетелем того, как толпа призраков танцевала вокруг нетронутой еще могилы Савари. Наконец, несколько человек клялись, что видели, как молодой цыган, с зажженным факелом в руке, шел по развалинам к Башне Дьявола, из подземелий которой неслись жалостные вопли и душу раздирающие крики женщин и детей.

По мнению всех, готовилось что-то зловещее, какое-то страшное мщение призраков, раздраженных разрушением их убежища, а также святотатственным праздником, который устраивают там, где они страдали и где, может быть, до сих пор валяются их кости без погребения.

Все эти россказни, вместе с собственными предчувствиями, так сильно подействовали на Алису, что она даже хотела отказаться от этого бала; когда же она рассказала Беранже про свои тревоги и передала ему зловещие рассказы рабочих, тот громко расхохотался.

- Как тебе не стыдно, Алиса! Ты женщина умная и развитая и веришь таким глупостям! Для меня совершенно ясно, что все эти слухи распускаются какими-нибудь негодяями, которые знают, что в настоящее время в замке находится много различных вещей и посуды. Конечно, им хотелось бы напугать ночных сторожей и обратить их в бегство, но я живо положу конец всему этому. Что же касается призраков, то, будь покойна, они не посмеют явиться при ярком электрическом свете.

- Что ты хочешь? Меня все время мучает предчувствие какого-то несчастья.

- Все это нервы, дорогая моя! Прими успокоительные капли, и поверь, все пройдет.

В ночь накануне бала были еще более ужасные предзнаменования. На башне замка появилась белая дама и угрожающе потрясала окровавленным полотном. Затем двенадцать человек, которые, несмотря на поздний час, развешивали гирлянды и флаги, клялись своим вечным спасением, что видели, как пропасть неожиданно осветилась кроваво-красным светом.

Марион приехала рано, чтобы в последний раз осмотреть убранство замка и заняться своим туалетом на вилле. Она была безумно весела, и ее страшно раздражали печаль и мрачная озабоченность Алисы.

Наскоро пообедав, обе подруги пошли одеваться, так как праздник должен был начаться в восемь часов вечера. Госпожа Лаверди была прелестна. На ней было надето бархатное платье цвета рубинов, расшитое золотом и слегка приподнятое на белой атласной юбке с серебряными полосами. Черная бархатная шляпа с длинной развевающейся вуалью дополняла этот костюм, резко подчеркивающий высокую и стройную фигуру молодой женщины.

- Нерваль не знает, как я буду одета, и я рассчитываю сильно интриговать его, и если возможно, довести до неверности, - лукаво сказала она, надевая бархатную маску.

В эту минуту в соседней комнате послышались мужские шаги. Услышав их, Алиса сказала:

- Это Беранже идет за мной! Я сейчас выйду к нему, а ты оставайся, пока тебе можно будет выйти незаметно.

- Ступай, ступай! Ты сегодня прекрасна, как мечта, и Мушке остается только складывать свой багаж. Маркиз падет к твоим ногам. И Гюнтер тоже, - тихо прибавила она.

Алиса покраснела и последний раз взглянула на себя в зеркало. И действительно, средневековый костюм очень шел к ней. На ней было надето опушенное горностаем серебристое платье, на юбке которого, сбоку, был вышит герб де Верделе. Золотой обруч с рубинами, верная копия с того, который был найден в шкатулке Анжелы, придерживал на ее голове длинную вуаль из серебряного газа. Маски она не надела, объявив, что хозяйку дома должны знать и видеть все гости.

Когда Алиса вошла в свою комнату, маркиза уже там не было. Молодая женщина подошла к зеркалу и поправила складки вуали и нитку жемчуга, украшавшую ее шею. В эту минуту портьера тихо приподнялась и на пороге комнаты появился Беранже. На нем был красный бархатный казакин и такого же цвета ток, к которому бриллиантовой пряжкой было прикреплено белое перо. К поясу его была пристегнута шпага с золотой рукояткой, украшенной драгоценными камнями. Вокруг шеи обвивалась массивная золотая цепь.

С минуту маркиз с восхищением смотрел на очаровательную молодую женщину; затем, приблизившись к ней, он обнял ее за талию. Алиса быстро обернулась, глухо вскрикнула и с такой силой откинулась назад, что упала бы, если бы муж не поддержал ее.

- Маленькая безумица! Эти раскопки и глупые россказни окончательно расстроили тебе нервы, - с улыбкой сказал он. - Уж не подумала ли ты, что видишь самого барона Беранже? Успокойся! Кроме костюма я не имею ничего общего с моим зловещим предком. А теперь пойдем скорей! Слышишь трубы? Это собираются наши гости.

Алиса с усилием подавила свое волнение. Но когда десять минут спустя она под руку с маркизом поднималась по лестнице, ведшей в рыцарскую залу, и взгляд ее скользнул по рядам пажей и других слуг, с гербами де Верделе на груди, ледяная дрожь снова пробежала по ее телу и ей с болезненной ясностью припомнилась свадьба Анжелы, описанная капелланом. Несмотря на протесты рассудка, у нее снова явилось убеждение, что она уже раз входила в эту залу, под руку с этим самым человеком.

Руины действительно имели волшебный и фантастический вид. Огненные линии лампионов вырисовывали на темном фоне неба контуры внушительных стен и массивных зубцов Башни Дьявола, над которой развевалось баронское знамя. Лампионы, факелы и горящая смола всюду освещали гирлянды, флаги и разряженную веселую толпу, рассыпавшуюся по развалинам. По временам потоки синего, зеленого, оранжевого или белого света заливали старый замок, придавая ему волшебный вид. Даже сама природа благоприятствовала празднику. Ночь была чудная, теплая и ароматная.

Войдя в рыцарскую залу, сиявшую древним, блеском и залитую электрическим светом, молодые хозяева дома стали принимать гостей, очаровывая всех своей красотой и любезностью.

Скоро собралась целая толпа, ибо приглашено было более ста человек. Так как все точно выполнили программу, то легко можно было вообразить себя при дворе Людовика XI.

Ренуар прибыл поздно. Появление его вызвало общую сенсацию и произвело на Беранже в высшей степени неприятное впечатление, которое ему едва удалось скрыть. И действительно, молодой человек имел очень странный вид. Лицо его было смертельно бледно, а мрачные и пылающие глаза имели какое-то странное выражение.

За исключением черного плаща, наброшенного на плечи, весь костюм Ренуара был кроваво-красного цвета. На груди его был вышит герб, в центре которого была изображена мертвая голова. Над гербом развевались две ленты, носившие надписи: одна - "правосудие", другая - "возмездие". На шее у него было надето ожерелье необыкновенной цены, каждое звено которого было украшено крупными бриллиантами.

Поздоровавшись с хозяевами дома, Ренуар вмешался в толпу. Однако он не принял участия в танцах, а все свое внимание сосредоточил на маркизе и на одной даме, появление которой произвело большой эффект и возбудило общее любопытство. Это была тщательно замаскированная цыганка, богатый и фантастический костюм которой резко выделялся среди всех других строго исторических костюмов.

Стройная и живая гитана ходила в толпе, смело интригуя всех мужчин. Когда же танцы сделались общими и на нее стали меньше обращать внимания, цыганка пробралась к Беранже и настойчиво стала интриговать его. Повиснув на руке маркиза, она увлекла его, наконец, к буфету. Затем оба они исчезли, на что никто не обратил внимания, за исключением одного человека, пылающий и зловещий взгляд которого ни на минуту не упускал из виду эту парочку.

Алиса не обратила ни малейшего внимания на исчезновение мужа и цыганки дурного тона, которая не возбудила в ней ни малейшего интереса. Она танцевала, а потом беседовала с Гюнтером, который был очарователен в своем роскошном костюме, и пылающий взгляд которого еще в первый раз выдал страсть, какую внушала ему молодая женщина. Под влиянием чувства, которого она сама не могла определить, румянец выступил на щеках Алисы, и она невольно следила глазами за красивым и изящным молодым человеком, когда он танцевал с какой-нибудь из дам.

Вальс только что кончился. Алиса танцевала его с Рентлингеном и теперь отдыхала, пока ее кавалер ушел за лимонадом. В эту минуту подошел Ренуар и, наклонившись к ней, прошептал:

- Прошу вас, маркиза, уделить мне минутку для разговора. Я имею сообщить вам очень важную вещь.

Удивленная Алиса встала и оперлась на руку Ренуара, который прикрыл черным плащом свой трагический костюм.

- Маркиза, - сказал Ренуар, направляясь к выходу, - я должен попросить вас пройти со мной на виллу.

Видя, что молодая женщина вздрогнула и боязливым жестом старается высвободить свою руку, он прибавил:

- Не бойтесь! Я желаю вам только добра. Необходимо, чтобы вы сами видели, что в данную минуту происходит у вас.

Тон его был так серьезен, а взгляд так спокоен и благороден, что Алисе стало стыдно своего недоверия и она молча пошла с ним. Избегая ярко освещенных мест, Ренуар вышел из развалин и по маленькой тропинке направился к вилле.

Маркиза приподняла свое платье и молча следовала за ним. Вилла была почти пуста, так как большая часть слуг находилась в замке. Ренуар проскользнул в темную аллею, шедшую вдоль дома.

- Куда вы ведете меня? - с беспокойством пробормотала Алиса.

- Вы это сейчас узнаете, так как мы подходим к цели, - тихо ответил Ренуар.

Они повернули за угол. Алиса с беспокойством и удивлением увидела, что ее проводник остановился перед окном ее собственного будуара. Оно было открыто, хотя маркиза сама лично приказала закрыть все окна. Вдруг молодая женщина вздрогнула. Из будуара донесся до них шепот двух голосов, из которых один несомненно принадлежал Беранже. В эту минуту Ренуар, как ребенка, приподнял Алису и она смогла заглянуть в комнату.

Свешивавшаяся с потолка розовая лампа разливала по будуару мягкий и таинственный полусвет. На розовом атласном диване, стоявшем против окна, сидел Беранже, а на коленях у него, обвив его шею руками, сидела цыганка, в которой Алиса тотчас же узнала Мушку.

Молодая женщина почувствовала себя точно парализованной. Она не сводила глаз с влюбленных, которые обменивались страстными поцелуями и не менее пылкими словами. Никогда раньше ей не приходилось видеть на женском лице выражения такого грубого и циничного кокетства.

"Вакханка, обольщающая сатира!" - как молния, пронеслось в голове маркизы, вся кровь которой кипела при виде оскорбления, нанесенного ей мужем, имевшего бесстыдство устроить в ее собственном будуаре свидание с куртизанкой.

В эту минуту Мушка, прошептавшая что-то на ухо своему любовнику, с раздражением возвысила голос.

- Ну, что же? Поклянешься ли ты, наконец, что разведешься с женой и дашь мне свое имя? Брось свои колебания! Не будь трусом, Беранже! Что значат светские предрассудки, когда говорит страсть? Разве эта бледная тень, которую ты называешь своей женой, подарит тебе хоть один такой час! О! Будь же энергичен, мой Беранже! Если бы ты знал только, как я люблю тебя!

Выражение страшной ненависти и презрения скользнуло по губам Ренуара. Он опустил на землю молодую женщину и должен был поддерживать ее, так как она дрожала, как в лихорадке. Затем он скорей отнес, чем отвел ее к скамейке.

- Придите в себя, маркиза! Время идет, а вам нужно на что-нибудь решиться! - повелительно сказал он, после непродолжительного молчания.

- Да, вы правы! Но посоветуйте мне, что мне делать? - ответила Алиса, проведя рукой по своему влажному лбу.

- То, что вам предписывает ваше женское достоинство; немедленно же покиньте этот обесчещенный дом и уезжайте в Париж, к вашему опекуну. Снимите скорей этот костюм, напишите несколько слов достойному синьору де Верделе и уезжайте! Если вы поторопитесь, то успеете еще на поезд, отходящий в час ночи. Только можете ли вы попасть в дом?

- Могу. Дверь, выходящая из столовой на террасу, запирается американским замком, ключ от которого у меня в кармане.

- В таком случае, идите скорей! Я подожду вас и помогу вам найти фиакр. Мне очень хотелось бы, чтобы вы были подальше от этих стен, так как раньше, чем пропоет петух, здесь произойдут важные события.

Алиса не обратила внимания на последние слова Ренуара. Страшное возбуждение сразу вернуло ей всю ее энергию. Как тень проскользнула она на террасу и отперла дверь в столовую. Здесь она остановилась на минуту.

- Вернитесь в развалины, Ренуар! Я не хочу, чтобы там заметили, что мы с вами исчезли вместе. Позвольте мне поблагодарить вас за огромную услугу, которую вы оказали мне.

Ренуар ничего не возразил. Поцеловав руку маркизы, он сбежал с крыльца и исчез в густой чаще деревьев. Алиса же поспешно прошла в кабинет мужа, заперев предварительно на ключ дверь в будуар.

Лихорадочной рукой она достала лист почтовой бумаги и поспешно написала:

"Я только что видела тебя в моем будуаре с куртизанкой, которую ты осмелился привести туда. После этого мне нет места в твоем доме. Я уезжаю и, предупреждая твое желание, сама требую развода. Сделай из своей любовницы маркизу де Верделе: она вполне будет достойна тебя. Алиса".

Запечатав письмо и подписав адрес, она положила его под пресс, на видное место. Покончив с этим, Алиса поспешно пробежала в свою уборную. Здесь она почти сорвала с себя свой костюм и надела простое черное платье, темную накидку и шляпу. С собой она ничего на брала, кроме небольшого саквояжа, куда сунула все деньги, какие могла найти второпях, так как в Париже осталась часть ее девичьего гардероба. Затем, бросив последний взгляд на комнату, где она провела столько тяжелых часов, она вышла из дому.

Идя садом, Алиса чуть не столкнулась с Гюнтером, который с расстроенным видом куда-то спешил.

- Вы, маркиза?! Наконец-то! Я всюду искал вас, так как не мог понять вашего внезапного исчезновения с этим безумным Ренуаром. Говорят, вы ушли из залы с ним под руку. Великий Боже! Куда это вы собрались? Зачем вы переменили костюм? - прибавил, бледнея, молодой человек.

- Я еду в Париж! Я ни минуты не останусь в доме, где мне нанесли самое гнусное оскорбление, - отве тила Алиса прерывающимся голосом.

В первый раз в жизни потеряв свое хладнокровие и обычную сдержанность, Алиса в кратких словах рассказала Гюнтеру, что она видела.

- Мое терпение истощилось! Я хочу быть свободной, избавиться от этого негодяя! Я потребую развода.

Яркий румянец залил лицо Гюнтера. Под влиянием только что услышанных слов он тоже потерял свое обычное хладнокровие.

- Алиса! Вы хотите быть свободной? О! Как ваши слова делают меня счастливым! - пылко вскричал молодой человек, прижимая к губам руки маркизы. - Вы не слепы! Вы должны были видеть мою любовь! Я не мог равнодушно видеть вашу ангельскую кротость и терпение, с какими вы переносили все огорчения и недостойное обращение мужа. Я молился на вас, как на святую, но не смел этого высказать. Теперь же, когда вы сами хотите разбить связывающие вас узы, скажите, позволите ли вы мне искать вашей руки, когда будете свободны. Если вы дадите мне право вырвать вас из этой атмосферы лжи и порока, я увезу вас к себе, в глубь Тюрингии. В том мирном убежище я буду жить только для вас, так как выйду в отставку. Всю свою жизнь я посвящу на то, чтобы заставить вас позабыть пережитые вами жестокие разочарования!

Алиса слушала с трепещущим сердцем. Уверенность, что она любима чистой и глубокой любовью, благотворно подействовала на ее измученное сердце. В эту минуту она так же сильно любила Гюнтера, как презирала и ненавидела Беранже. Не колеблясь ни минуты, она протянула ему обе руки.

- Да, Гюнтер, приезжайте за мной и любите меня, как я люблю вас, от всей души! Я жажду покоя и чистой любви, а это счастье я, конечно, найду в ваших объятиях. Но позвольте мне ехать, так как я могу опоздать на поезд; теперь, более чем когда-нибудь, я спешу уехать отсюда и начать борьбу, которая освободит меня от недостойного и откроет мне дорогу к счастью.

- Благодарю вас за эти слова, дорогая моя! Они придадут мне мужества и терпения, - сказал сияющий Гюнтер, предлагая руку молодой женщине.

Он увлек Алису к выходу, где скоро нашел извозчика, который легко согласился отвезти молодую женщину на вокзал, так как вполне мог успеть вернуться к концу бала.

Гюнтер усадил свою спутницу в карету. Алиса улыбнулась ему сквозь слезы; молодой человек в последний раз прижал ее руки к своим губам. Затем карета быстро уехала.

Подойдя к Беранже, Мушка пустила в ход все свое кокетство и все свое испытанное могущество, чтобы возбудить своего любовника. Чувственный и легкомысленный Беранже легко позволил себя увлечь. Тогда Мушка увела его из залы и из развалин. Затем, под предлогом обмена поцелуями, она затащила его в темную аллею, ведшую к вилле.

Видя, что маркиз доведен ею до того состояния, когда от него можно было всего добиться, Мушка стала умолять его, чтобы он провел ее на виллу. Беранже очень слабо протестовал, заглушая голос совести обычным: "Алиса ничего не узнает!" Что же касается куртизанки, то ею руководило низкое желание оскорбить ненавистную женщину, избрав для любовного свидания ее собственный будуар, хотя бы та этого и не знала. Впрочем, Мушка предполагала известить Алису о дне и часе, когда она была в ее будуаре.

Не подозревая, что их выследили, любовники вышли почти в то же время, когда маркиза переодевалась в своей уборной.

Вспомнив о своих обязанностях хозяина дома, Беранже поспешно направился в бальную залу. Мушка следовала за ним на некотором расстоянии. Маркиз всячески убеждал ее возвратиться домой, но она не имела ни малейшего желания так рано уезжать с бала.

Когда она проходила через подъемный мост, освещенный факелами и лампионами, к ней любезно подошел Ренуар, осыпая ее комплиментами и устремляя на нее странно пылающий взгляд.

Мушка окинула его испытующим взглядом. Как мы уже говорили, Ренуар был очень красив. Он понравился, а разноцветные огни, которыми играли бриллианты его ожерелья, окончательно очаровали алчную куртизанку.

"Недурно было бы завести маленькую интрижку с этим красивым молодым человеком и выманить у него ожерелье или хоть громадный солитер, сверкающий у него на пальце, - подумала Мушка. - От Беранже никогда не получить ничего подобного, а своих обещаний он не сдерживает".

Эти размышления длились не больше секунды. Затем, с кокетливым жестом, она заметила:

- Ты очень любезен и нравишься мне, прекрасный рыцарь, но твой зловещий костюм пугает меня.

- Пугает? Почему? Мой девиз страшен только для тех, кто презирает законы и имеет причины бояться их мщения. Для тебя же, очаровательная женщина, слова: "правосудие" и "возмездие" не более как пустой звук. Но не согласишься ли ты принять мою руку?

Мушка томно оперлась на руку Ренуара. Продолжая разговаривать, они направились к той части развалин, которая выходила к пропасти и где исправленная лестница вела на роковой балкон, украшенный двумя флагами и освещенный лампионами.

- Прекрасная цыганка, предскажи мне будущее! Я по-царски вознагражу тебя, если ты скажешь, что случится со мной сегодня, - сказал Ренуар своим звучным голосом.

Мушка наклонилась к нему и, устремив в его глаза свой пылающий взгляд, сказала с легким смехом:

- Сегодня ты потеряешь свое сердце и полюбишь женщину, которую до сих пор не знал.

Ренуар рассмеялся.

- Ты отгадала, прекрасная гитана! Моя душа вспыхнула при виде женщины, прекрасной как ад и пылающей, как огонь. Что же мне подарить тебе на память об этом часе, когда ты угадала тайну моего сердца?

"Ну, этот быстро идет к цели! Надо ему дать понять, что я разделяю его чувства," - сообразила Мушка.

Затем она громко ответила:

- Надо подумать, прекрасный рыцарь, что бы мне у тебя попросить. А пока отдохнем: я страшно устала. Этот широкий камень вполне может заменить скамейку. Какой чудный вид! Эта башня и этот балкон, лепящийся будто ласточкино гнездо над пропастью, словно взяты из декорации в опере.

- О! Все это еще не то. Но с балкона вид, действительно, прелестный. Когда там стоишь, то чувствуешь точно носишься в воздухе, высоко над землей и людьми. Хотите, поднимемся туда?

"Ага! Он хочет остаться со мной наедине, - подумала Мушка. - Право, он все больше и больше начинает мне нравиться".

- Идемте, рыцарь! Там должно быть прохладно, а я просто задыхаюсь от жары, - ответила она, снимая маску и бросая на Ренуара убийственный взгляд.

- Как вы прекрасны! - с восхищением пробормотал Ренуар. - Мог ли я когда-нибудь надеяться, что Провидение даст мне счастье встретиться с идеалом моих грез?

Мушка окончательно растаяла под пылающим взглядом своего кавалера и без возражения позволила подвести себя к лестнице.

Чтобы рассеять страх суеверных гостей, маркиз приказал осветить все уголки и даже внутренность развалин. Здесь также повсюду висели факелы и лампионы, и куртизанка без всякой задней мысли стала подниматься по лестнице. Ренуар шел следом за ней, чтобы отрезать ей путь к отступлению, если бы она вздумала вернуться назад. Но Мушка даже и не думала ни о чем подобном. Красивый молодой человек начинал все больше и больше ей нравиться, и она была озабочена только одним, как бы окончательно покорить его.

Весело болтая, она прошла со своим проводником пустую залу, коридор и полукруглую комнату, откуда был выход на балкон.

С этой высоты, действительно, открывался волшебный вид. С одной стороны высились ярко освещенные развалины; с другой - раскинулась долина, тонувшая в лунном свете. Под ногами чернела пропасть, в глубине которой ревел и бушевал поток.

- Боже мой! Как здесь прекрасно! - вскричала Мушка.

Затем, охваченная внезапным беспокойством, она прибавила:

- Крепок ли этот балкон? Упасть отсюда не очень-то приятно!

- Да! Падение отсюда смертельно. А между тем, однажды с этого балкона был сброшен человек и разбился о скалы.

- Когда же это случилось? - спросила заинтересованная Мушка, смотря на Ренуара, который наклонился к ней и, казалось, пожирал ее глазами.

"Вот истинная-то страсть! Нет, право, я выйду за него замуж. Надо же когда-нибудь устраиваться!" - самодовольно подумала она.

Видя, что ее спутник молчит, она прибавила:

- Что же вы молчите? Когда же случилось это несчастье?

- Уже давно было совершено это преступление, а между тем кровь жертвы до сих пор вопиет о мщении, - ответил, наконец, Ренуар.

Затем, в кратких словах, он рассказал историю Савари, интриги Мариам и трагическую смерть Анжелы и рыцаря.

- На этот самый балкон, где мы с вами стоим, жестокий барон заманил рыцаря, неожиданно схватил его и бросил в пропасть. Только один крик, - предсмертный крик, - прозвучал в воздухе. Но он звучит и до сих пор, так как это убийство еще не отомщено, - глухим голосом закончил Ренуар.

По мере того, как он говорил, куртизанкой все более и более овладевало беспокойство, которое затем перешло в безумный страх.

И действительно, в эту минуту молодой человек был страшен. В своей красной одежде он напоминал палача. Его зловещий и грозный взгляд, казалось, пронизывал Мушку. Дьявольская улыбка искривила его губы, открыв зубы ослепительной белизны.

Мушка чувствовала, как холодела ее кровь и волосы приподнимались. Холодный пот выступил на ее теле. Она не знала имени своего спутника, но вдруг вспомнила, что маркиз говорил ей об одном сумасшедшем, который воображал, что он жил в этом самом замке четыреста лет тому назад. Неужели она имеет дело с этим опасным субъектом?

- Тебе страшно, прекрасная гитана? - снова спросил Ренуар. - Видишь ли, ему тоже было страшно... тому, кто разбился в пропасти... Может быть, ты хочешь знать, какое имя носят в настоящее время рыцарь и Мариам?

Вся кровь прилила к сердцу куртизанки и ледяная дрожь пробежала по ее членам. Да, это именно тот сумасшедший, а она одна с ним в этом опасном месте! Мушка бросилась к двери и хотела выбежать в соседнюю комнату, но Ренуар загородил ей дорогу и так сильно оттолкнул назад, что она зашаталась и ударилась о каменную балюстраду. В эту минуту из Башни Дьявола донесся протяжный звон колокола.

- А! Вот сигнал. Сам сатана ждет тебя, проклятая цыганка! - вскричал Ренуар с искаженным лицом. - Смотри!.. Вон он стоит красный, ужасный, и протягивает сюда руку... Бери же ее! Она уже давно принадлежит тебе! - крикнул он хриплым и неузнаваемым голосом.

С необыкновенной ловкостью и силой Ренуар поднял ее и бросил в пространство. В эту минуту зажженный в развалинах бенгальский огонь осветил кровавым светом башню, пропасть и человеческую фигуру, с секунду видневшуюся над бездной и затем исчезнувшую во мраке.

Ужасный крик прозвучал в воздухе, но был заглушён громом оркестра и ревом потока. Затем опять все затихло, так как музыка смолкла.

Бледный, с широко открытыми глазами, Ренуар, обливаясь потом, откинулся назад и прислонился к двери. Но эта слабость продолжалась не больше минуты. Спокойный, как будто ничего не случилось, Ренуар выпрямился, перегнулся за балюстраду и устремил взор в молчаливую бездну. Затем уверенным шагом он стал спускаться вниз.

Когда Ренуар проходил мимо груды камней, где Мушка хотела отдохнуть, он встретил Беранже. Тот быстро шел и, видимо, кого-то искал. Маркиз действительно обходил развалины, желая убедиться, уехала ли Мушка, так как с минуты на минуту звук труб должен был пригласить гостей к ужину. Случайно он узнал от гостей, что они видели, как пикантная цыганка шла к стене под руку с Ренуаром. Тогда маркизом овладело сильное беспокойство. Этот зловещий сумасшедший мог быть опасен, особенно во время этого праздника, который подтверждал его странные идеи.

- А! Это вы, господин Ренуар? Не встречали ли вы где-нибудь дамы, одетой цыганкой? Это одна моя хорошая знакомая, обещавшая мне следующую кадриль, - вежливо спросил Беранже.

Ренуар остановился и губы его сложились в улыбку.

- Цыганку? Знаю. Я знаю, что она очень старая ваша знакомая. Да, я встретил ее... Она теперь там, где должна быть: у дьявола, который унес ее и ждет вас.

С быстротой пантеры, Ренуар бросился на Беранже, обхватил его и повлек к пропасти. Хотя нападение и было неожиданно, маркиз энергично сопротивлялся. Завязалась страшная, смертельная борьба. Силы сумасшедшего, казалось, удвоились. Как железными клещами сдавил он свою жертву и шаг за шагом приближался к обрыву, несмотря на отчаянное сопротивление маркиза.

- Помогите!.. Помогите! - кричал Беранже.

В эту критическую минуту появился Бертран. Он искал своего друга, чтобы спросить у него, где Алиса, так как отсутствие ее становилось заметным.

Видя, что Беранже бьется в объятиях Ренуара в двух шагах от пропасти, куда оба готовы упасть, Бертран бросился к ним и схватил маркиза за руку, надеясь спасти обоих. К невыразимому его ужасу, в эту самую минуту Ренуар потерял равновесие, наступив на камень, который пошатнулся. Тяжесть тела увлекла его, сломав пряжку пояса маркиза. Несчастный, даже не вскрикнув, покатился с холма, а Беранже, удержанный другом, со страшной силой был отброшен назад. Падая во весь рост, он ударился головой о камень и потерял сознание.

Глава IX

На крик Бертрана сбежались несколько дам и мужчин, которые прогуливались недалеко от этого места. Можно представить себе их удивление, когда они увидели маркиза, лежавшего без чувств, с окровавленной головой и с разорванной одеждой, и выслушали невероятный рассказ о случившемся. Маркиза тотчас же подняли. К счастью, между гостями оказался доктор Арнольди, который сделал ему предварительную перевязку и объявил, что рана не опасна. Затем стали искать Ренуара. Одному из мужчин пришло в голову бросить в пропасть зажженный факел, и тогда все увидели тело несчастного, зацепившееся за кусты.

При помощи лестниц и веревок его удалось вытащить наверх. Ренуар был страшно изранен и не подавал признаков жизни. После предварительной перевязки молодого человека перенесли на носилках в его собственную виллу. Доктор объявил, что сейчас ничего не может сказать о его состоянии. Он пожелал сопровождать Ренуара, а Беранже прописал лекарство, за которым нужно было тотчас же послать в аптеку. На рассвете он снова хотел навестить маркиза.

Так печально закончился бал, которого ожидали с таким нетерпением. Гости поспешно стали разъезжаться, громко обсуждая печальное событие и тихо переговариваясь о странном отсутствии хозяйки дома, которая не пришла даже к раненому мужу.

Два часа спустя после этого трагического случая, Марион и Гюнтер сидели одни в гостиной виллы. Маркиз все еще лежал без сознания и за ним ухаживала совершенно обезумевшая Сузанна.

- Боже мой! Что же случилось с Алисой? Уж не сделал ли что-нибудь с ней этот сумасшедший? Я видела, как они вышли вместе, а теперь ее нигде не могут найти. В уборной валяются в беспорядке ее костюм и драгоценности! - вскричала госпожа Лаверди, в лихорадочном волнении ходя по гостиной.

Задумчиво сидевший Гюнтер поднял голову и сказал с улыбкой:

- Успокойтесь! С маркизой ничего худого не случилось, кроме неслыханного оскорбления со стороны мужа. Следствием этого было то, что она немедленно покинула виллу и уехала в Париж, к своему бывшему опекуну.

- Что же такое случилось? Откуда вы это знаете, Гюнтер?

Молодой моряк в кратких словах передал все, что слышал от Алисы, и предложил Марион ехать домой, так как положение маркиза вовсе не было опасно и, к тому же, он не внушал ему ни малейшего участия или сожаления.

Когда они уже ехали к замку, Марион снова прервала молчание и вскричала:

- Я просто не могу забыть этого Ренуара. Очевидно, этот злосчастный праздник, с его костюмами, внезапно усилил его умственное расстройство и довел до этой катастрофы.

- Да, с самого начала вечера он был очень странен и за ним следовало бы наблюдать, - сказал Гюнтер.

- Странен! Нет, он был ужасен и уже заговаривался. Я с ним танцевала. Так как в зале было очень жарко, я пожелала спуститься вниз. Вдруг он указал мне на Башню Дьявола и сказал с таинственнымвидом: "Обратите внимание, сударыня! Ровно в полночь прозвучит колокол Немезиды, волшебный колокол... Взгляните на то окно! Там уже стоит Самюэль в праздничной одежде, так как он ждет две презренных души, которые до сих пор ускользали от него". Вы понимаете, что у меня дрожь пробежала по телу, и я, конечно, побоялась взглянуть на указанное окно. Но чтобы обратить разговор в шутку, я спросила: "Может быть, вам известно, господин Ренуар, кто эти две души?" "Те, которых не хватит после бала", - ответил он с зловещим взглядом. Одна из этих жертв, очевидно, маркиз, которого Ренуар считал бароном-колдуном. Но кто же другая?

- Будем надеяться, что других жертв нет! Маркиз же - он ли барон-колдун или нет - право, по заслугам напуган.

- Вы правы, Гюнтер! Дерзость ввести в наше общество куртизанку и устроить с ней свидание в будуаре жены переходит все границы. Я рада, что у Алисы хватило энергии тотчас же уехать отсюда. Я сама уеду! Эти развалины внушают мне ужас и страх. Если же умрет Ренуар, то и он еще, пожалуй, станет беспокоить тех, кто его знал. Брр!.. Нет, завтра же уезжаю в Париж!

- В таком случае, походатайствуйте обо мне перед вашей подругой и поддерживайте ее энергию в деле о разводе, которое она хочет начать. В людях, которые будут желать помирить их, не будет недостатка, - сказал молодой человек, крепко пожимая руку своей спутнице.

- Что значит эта просьба, Гюнтер? Разве вы говорили о своих чувствах Алисе? - вскричала взволнованная Марион.

- Да, мы объяснились! Она любит меня. Как только состоится развод, я приеду к ней и мы обвенчаемся. Маркиз обещал своей любовнице, что женится на ней, так что с его стороны не будет затруднений.

- Конечно, Гюнтер, вы можете рассчитывать на меня! Я от всей души желаю счастья как вам, так и Алисе. Но я считаю своим долгом предупредить вас обоих, что вам придется преодолеть большие затруднения. Барон де Верделе сделает все от него зависящее, чтобы помешать разводу. Он, конечно, не пожелает, чтобы его племянник и единственный наследник женился на уличной девице, а так как лучшим средством против такого безумного поступка служит законный брак Беранже, то дядя примет все меры, чтобы он не был расторгнут.

- С этим я согласен! Но ведь Алиса живое существо и пользуется человеческими правами. Нельзя же из нее делать щит против безумств господина маркиза.

- Конечно, нельзя! Со своей стороны я сделаю все, чтобы помешать примирению, хотя бы мне пришлось из-за этого поссориться со стариком. Но вы сами, Гюнтер, совершенно ли свободны? На основании некоторых намеков моей bella-mere, я полагала, что вы уже обручены.

- Обручен? Нет. Просто существует проект брака, на который я не ответил ни да, ни нет, так как в то время еще не любил Алисы. Старший брат мой желает, чтобы я женился на племяннице его жены, которая владеет прекрасным имением, смежным с моими землями в Тюрингии. Это был бы очень выгодный союз; Tea же очень красивая и добрая девушка, хотя она далеко не обладает идеальной прелестью, прозрачной красотой и ангельским характером Алисы. Что же касается денежных интересов, то я никогда не пожертвую во имя их своим счастьем.

Когда на следующее утро Бертран явился навестить своего друга, тот чувствовал себя гораздо лучше, хотя был очень слаб. Доктор объявил ему, что через две недели не останется и следа от этого случая. Маркизу необходимо только сидеть дома и пользоваться полным покоем. Доктор рассказал, что Ренуар пришел в полное сознание, но что идущая горлом кровь указывает на безусловно смертельное внутреннее кровоизлияние. Так как маркизы не было дома, доктор обещал прислать сестру милосердия для ухода за Беранже.

- Я совершенно не понимаю, что побудило Алису уехать так неожиданно, даже не предупредив меня, - недовольным тоном сказал маркиз. - Госпожа Лаверди говорила Сузанне, что жена получила телеграмму и поспешно уехала к больной тетке. Цели этой глупой лжи я тем более не могу понять, так как у нее нет никакой тетки!

- Сейчас на твоем бюро я видел письмо с твоим адресом. По всей вероятности, оно от твоей супруги. Я сейчас принесу его.

Прочтя письмо, оставленное Алисой, маркиз побледнел и нахмурил брови. Затем он с гневом смял листок и сунул его в карман.

- Что ты так нахмурился? Вероятно, какое-нибудь неприятное известие? - спросил наблюдавший за ним Бертран.

- Да! Чисто женская выходка. Я, видишь ли, имел неосторожность уступить просьбам Мушки и позволил ей приехать на бал. Затем этот чертенок во что бы то ни стало захотел побывать на вилле, так как у нее что-то случилось с костюмом. Мы пошли на виллу и с четверть часа полюбезничали в будуаре моей жены. Благодаря какому-то дьявольскому случаю, Алиса видела нас. И вот, в результате - отъезд, крики, обида и, затем, в будущем, целый ряд сцен с дядей.

- Гм! Маркиза имела право поступить так. Привести в ее будуар эту "Радость юношей"!? Это уже слишком!

- Она могла сделать сцену мне, но ей не следовало поднимать публичного скадала и вмешивать в это дело дядю! - вскричал Беранже, покраснев от гнева.

Хотя он и умолчал о разводе, но перспектива процесса приводила его в отчаяние.

Боясь, как бы сильное волнение не повредило больному, Бертран успокоительно сказал:

- Ба! Гнев женщины не бывает продолжителен. Лучше скажи мне, из-за чего у тебя завязалась борьба с сумасшедшим?

- Да из ничего. Как только Ренуар появился в своем смешном костюме палача, он сразу показался мне очень подозрительным. Когда же я узнал, что его видели под руку с Мушкой, мною овладело сильное беспокойство. У Мушки явилась несчастная мысль одеться цыганкой. Ты знаешь пункт помешательства Ренуара. Хроника же капеллана, так странно подтверждавшая его бредни, окончательно свела его с ума, а цыганка играла роковую роль в легенде. Поэтому я бросился его разыскивать. Встретив Ренуара одного, я вежливо спросил его, не видал ли он некой дамы в костюме цыганки? Ренуар тотчас начал свою галиматью и объявил, что проклятую цыганку взял дьявол, который ждет также и меня, так как я еще не искупил своих грехов. Затем он бросился на меня и стал тащить, не переставая повторять, что мои жертвы требуют моей крови. О! Это были такие ужасные минуты, что я не забуду их всю жизнь, - с дрожью закончил маркиз.

Когда несколько часов спустя Бертран стал прощаться со своим другом, тот сказал ему:

- Так как жена сочла нужным бросить меня, скажи Мушке, чтобы она навестила меня в моем одиночестве. Это хоть немного развлечет меня. Только пусть она приезжает ночью, чтобы прислуга ее не видела. Она может оставить экипаж на шоссе и пройти на виллу через маленькую садовую калитку. Возьми, пожалуйста, на ночном столике ключ и передай ей.

- Нет, сегодня я не исполню твоего поручения, так как тебе необходим отдых! Спи и набирайся сил. Завтра же я пришлю тебе, твою Мушку, хотя не думаю, чтобы ее посещение могло содействовать твоему примирению с женой.

- Я никому не позволяю распоряжаться собой, - сердито и урямо возразил Беранже.

Вернувшись в Во-галль, Бертран получил записку от Казимиры. Та уведомляла его, что Мушка не возвращалась домой и что ее дверь заперта на замок, и спрашивала, не знает ли он, где она?

Предчувствие чего-то дурного охватило Бертрана. Он тотчас же отправился к Казимире, но та знала только, что ее подруга отправилась на бал. Затем он вернулся в развалины и стал расспрашивать рабочих и прислугу, но и те ничего не знали. Один только грум Жак рассказывал, что видел, как цыганка шла под руку с Ренуаром. Затем ему показалось, что он слышал раздирающий крик, но откуда этот крик донесся, он не мог определить, так как его заглушала музыка.

- Неужели ее действительно убил этот сумасшедший? - подумал Бертран. - Во всяком случае, я ничего не скажу Беранже, пока это окончательно не выяснится.

Для очистки совести он обошел развалины, побывал на роковом балконе и внимательно осмотрел пропасть, но нигде не нашел ни малейших следов куртизанки. А между тем, она несомненно была на балконе, так как там валялась ее черная бархатная маска.

Крайне озабоченный Бертран вернулся домой. Так как ни ночью, ни на следующий день прекрасная гитана не возвращалась, то он счел своей обязанностью уведомить об этом власти.

После обеда грум, носивший в город письмо маркиза, вернулся назад очень расстроенный и рассказал в людской, что куртизанка исчезла.

- С ночи ее никто не видел. Сегодня комиссар вскрыл ее комнату. Там все оказалось в беспорядке. Платья валялись как попало, ящики комода были выдвинуты, а на письменном столе лежало начатое письмо. Самой же Мушки не было и следа. Казимира заливается слезами, так как Мушка покровительствовала ей и свела ее с господином Бертраном, который хорошо ей платил. И между этими негодяйками бывает дружба.

- Господь только за дело наказал бы это отвратительное создание, причинившее столько горя нашей доброй госпоже. Я готова поклясться, что это она была причиной отъезда барыни, - заметила Сузанна. - Но кому надо трогать ее? Нет, нет! Я уверена, что она где-нибудь найдется.

- Не думаю! По моему мнению бедный сумасшедший Ренуар свернул ей шею. Мушка, видите ли, была на балу в замке. Я один только это знал. Затем я видел ее с сумасшедшим и слышал действительно ужасный крик.

- Но куда же он мог девать ее тело?

- Нет ничего проще! Разве мало в развалинах всевозможных ям и закоулков, не говоря уже о пропасти?

- Во всяком случае, если господин Ренуар взял на себя это дело дьявола, наша маркиза будет избавлена от этой бесстыдной и дерзкой негодницы.

Грум покачал головой.

- Немного она выиграет от этого, так как маркиз заменит Мушку другой такой же тварью. Таков уж вкус у знатных господ. Если женщина славится своими скандальными похождениями, или если из-за нее дралось на дуэли несколько мужчин, то она приобретает громадную цену и ее оспаривают друг у друга. Мушка принадлежала именно к числу таких женщин. Если бы ей не покровительствовали богатые любовники, она давно сидела бы в исправительном доме.

Некоторое время спустя после этого разговора в людской, бледный и мрачный Беранже сидел перед своим бюро и нервно мял только что полученное письмо. В этом послании Алиса сурово перечисляла все оскорбления, вынесенные ею со времени их свадьбы, включая и письмо Мушки, найденное ею во время брачного путешествия.

"Если бы я знала, что до такой степени противна вам и буду только стеснять вас и мешать вам, я, конечно, никогда не вышла бы за вас замуж. Теперь я возвращаю вам свободу, которую вы так оплакивали. Сложите ее к ногам женщины, заставившей вас позабыть честь и долг".

"На прощание позвольте мне привести вам слова, которые некогда сказал мне Ренуар и которые врезались мне в память. "Злодеяния разбойника, - сказал он мне, - караются законом, тюрьмой и ссылкой, но чем карают нравственного убийцу, который крадет не деньги - материальное добро, а гораздо более драгоценное сокровище: доверие, уважение, счастье, веру и чистые порывы души? Чем карается человек, медленно убивающий невинную жертву своим позорным поведением и наносящий ее душе неизлечимые раны?"

Последние строчки произвели на Беранже действие пощечины. Внутренний голос нашептывал ему, что Алиса права, что его поведение по отношению к невинному существу, вверившему ему свою любовь и свое счастье, недостойно и преступно. Что-то похожее на угрызения совести зашевелилось в его распущенной душе, и он нерешительно стал искать глазами портрет Алисы, стоявший на его бюро и изображавший молодую женщину в подвенечном платье. В больших, ясных глазах ее отражалось спокойствие невинности. Чистый взгляд, казалось, был устремлен на него и пронизывал до глубины его бесчестного и предательского сердца. Он вдруг выпрямился и с трудом дотащился до спальни. Здесь лег в постель и закрыл глаза, но образ Алисы и слова Ренуара продолжали его преследовать. Алиса требует развода!.. Нет, никогда он не согласится на это и не очистит дорогу Гюнтеру, которого подозревал в том, что он слишком интересуется Алисой.

Часы пробили полночь и оторвали маркиза от его мыслей, дав им другое направление.

"Однако, Мушка не пришла! Вероятно, Бертран отговорил ее из чрезмерной заботы о моем здоровье," - подумал маркиз.

В эту минуту шуршание платья, сопровождавшееся каким-то странным звуком, напоминавшим треск горящих сухих веток, заставило вздрогнуть Беранже. Он поспешно выпрямился и устремил взор на стоявшую посреди комнаты женщину, закутанную в черное.

- Мушка! Это ты? - спросил взволнованный и удивленный Беранже.

Женщина откинула вуаль и тихими и легкими шагами подошла к нему.

Это действительно была Мушка. Она была страшно бледна и веки ее имели синеватый оттенок, как это бывает у покойников. Пылающие глаза ее имели непередаваемое выражение, а слегка открытые губы были красны, как кровь.

- Что с тобой, Мушка? Ты больна?

Куртизанка покачала головой.

- Нет, я здорова. Если ты скроешь от всех мое посещение, я буду навещать тебя, мой Беранже. Нескромность с твоей стороны погубит меня! Если ты любишь меня, ты останешься здесь. Я буду навещать тебя и дарить своей любовью.

- О! Если ты желаешь этого, я, конечно, буду молчать. Но скажи мне, что с тобой случилось? Отчего ты прячешься?

- В другой раз я расскажу тебе все; теперь же мне довольно счастья видеть тебя снова, - ответила куртизанка, пылко бросаясь в объятия Беранже.

Губы, которыми она целовала своего любовника, были холодны, как лед.

Беранже страстно ответил на ее объятия. Но вдруг голова у него закружилась и он откинулся на спинку дивана. Им овладела какая-то приятная дремота, мало-помалу перешедшая в окончательное изнеможение, сопровождавшееся странным ощущением. Ему казалось, что из всего его тела исходят потоки тепла и жизни, причем члены его холодели и делались тяжелыми. Он сам не мог определить, сколько времени продолжалось такое состояние, как вдруг он точно внезапно пробудился. Мушка сидела рядом с ним и крепко пожимала ему руки. Лицо ее слегка окрасилось, и только фосфоресцирующие глаза ее по-прежнему смотрели на маркиза со странным выражением, возбуждая в нем никогда еще не испытанные чувства.

Беранже казалось, что он никогда еще не видал ее такой красивой и обольстительной. Внезапный порыв страсти охватил его и, позабыв все, он прижал ее к своей груди.

Как только появились первые признаки рассвета, Мушка встала.

- До свиданья, дорогой мой! Я должна оставить тебя. Если ты, как обещал, сохранишь мою тайну, я буду навещать тебя.

Она обвила руками его шею и в последний раз прижалась своими холодными губами к губам любовника. Затем с поразительной ловкостью и легкостью она скользнула к дверям и так быстро исчезла, что можно было подумать, что она растворилась в портьере.

Беранже остался один. Он чувствовал такую страшную слабость, что не мог шевельнуться и лежал в совершенном изнеможении. Казалось, вся жизненная сила оставила его. Потом он заснул глубоким, но тяжелым и беспокойным, как кошмар, сном.

На следующий день маркиз проснулся очень поздно. Он был так истощен, что за завтраком, вместо прописанного молока, выпил стакан старого вина. Затем, перейдя в кабинет, он еще раз перечитал письмо Алисы и, по зрелом размышлении, написал ей ответ.

За этим занятием его застал Бертран, который имел очень озабоченный вид и объявил маркизу об исчезновении Мушки. Истощенный вид Беранже и его страшная бледность очень удивили Бертрана.

- Какой у тебя нехороший вид, Беранже! Что с тобой? Болен ты или отъезд жены до такой степени огорчает тебя? Вероятно, это письмо ты пишешь ей?

- Увы! И какое письмо! Но прочти лучше сам, - сказал маркиз, с гримасой подавая другу письмо.

Бертран надел пенсне и прочел вполголоса:

"Дорогая моя Алиса! Никогда я не предположил бы, что в твоем маленьком ангельском сердечке может заключаться столько ревности и гнева. Как можешь ты так близко принимать к сердцу мою выходку, дурную и недостойную, сознаюсь в этом, но вызванную слишком большим количеством шампанского? Скажу даже больше! Как могла ты хоть на минуту подумать, что я предпочитаю тебе падшую женщину, которая только играет в любовь? Нет, нет! Тебя одну я люблю! Несмотря на все мои безумства, ты всегда была и будешь истинной царицей моего сердца, чистым ангелом моего домашнего очага!

Ты убежала от меня, дорогая моя, и написала мне суровое и жестокое письмо, в котором требуешь развода. Позволь мне ответить тебе, что я никогда не соглашусь расстаться с тобой. Но зато клянусь тебе, что никогда больше не повторится сцена, подобная той, которая так оскорбила тебя. Если бы я не был болен, то вместо этого письма лично приехал бы к тебе и на коленях вымолил бы твое прощение. Ты, может быть, еще не знаешь, что Ренуар хотел убить меня и что я страдаю от раны в голову. Как только я буду в силах, я тотчас же вернусь в Париж, к твоим ногам, моя обожаемая Алиса! Надеюсь, что к тому времени гнев твой успокоится и ты снисходительно отнесешься к своему легкомысленному и раскаивающемуся Беранже".

- Браво! Какой стиль! Какое неотразимое красноречие! Раскаяние несомненно. Если у маркизы нет задней мысли, она будет тронута и простит тебя, - сказал, смеясь, Бертран. - Но ты серьезно не хочешь разводиться со своей идеальной супругой?

- Черт возьми! К чему я буду разводиться? Алиса так мало стесняет меня!

- Но если ты стесняешь ее, и она найдет кого-нибудь, кто утешит ее в твоих безумствах? Тогда она, конечно, потребует развода. А белокурый немец кажется мне очень подозрительным.

- Пусть попробует! Я не соглашусь - и баста! Такая удобная жена - отличная гарантия против всех претензий остальных женщин. Например, Мушка сейчас же пожелала бы занять вакантное место. Но благодарю покорно! Несмотря на все мое обожание, мне весьма мало улыбается перспектива сделать маркизой женщину, которая способна залезть к вам в карман.

- Все это я отлично понимаю. Но, видишь ли, конкуренции Мушки теперь уже нечего опасаться. Я и приехал именно с тем, чтобы передать тебе печальное известие о ней.

- Какое?

- Она исчезла, и ее нигде не могут найти. Она все бросила в своей комнате, как человек, отлучившийся только на несколько часов. Но со дня бала она не возвращалась домой, и мы имеем основание предполагать, что она умерла.

- О! Что же привело вас к этому убеждению? - с лукавой улыбкой спросил Беранже.

- Вчера вечером, видишь ли, умер Ренуар. Перед своей кончиной он исповедался и открыл на исповеди, что по небесному велению он совершил суд и бросил проклятую цыганку в пропасть с того самого балкона, откуда некогда был сброшен Савари. Священник счел долгом сообщить властям об этом заявлении сумасшедшего, но все поиски не привели ни к чему...

Видя, что маркиз громко расхохотался, Бертран умолк.

- Ты смеешься! - с недоумением заметил он.

- Смеюсь, потому что все это вздор! Тело Мушки бесполезно искать, так как она жива.

- Это невозможно!

- Если ты поклянешься мне в абсолютном молчании...

- Клянусь тебе!

- Ну, так знай, что Мушка была у меня прошлую ночь.

- Черт возьми! В таком случае, за каким же чертом она прячется? Где же она?

- Этого я сам не знаю. Только она умоляла меня не говорить никому, что я ее видел. Я начинаю думать, что она прячется потому, что во время бала стянула какую-нибудь драгоценность... может быть даже у Ренуара. Или, может быть, она стащила что-нибудь в магазине, так как бедняжка страдает клептоманией. Вероятно, мне придется заплатить за нее.

Чувство деликатности и собственного достоинства до такой степени атрофировались у маркиза, что, несмотря на его гордость аристократа, его нисколько не шокировали близкие отношения с воровкой, которая ускользала от исправительной полиции только благодаря случаю и великодушию своих любовников. Бертран еще меньше был способен понять всю гадость и все неприличие шутки друга. Достойные друг друга товарищи громко расхохотались. Затем, покончив с этим вопросом, они снова вернулись к Алисе.

- Итак, ты бесповоротно решил не соглашаться на развод?

- Бесповоротно! Пусть она обращается к самому папе!

- Но вся вина на твоей стороне, а теперешние посещения Мушки, конечно, не уменьшат ее.

- Это простая глупость, сделанная под влиянием досады за ее бегство. Без сомнения, в настоящую минуту малютка страшно взбешена и сильно ревнует. Необходимо дать ей время немного успокоиться. Затем я напущу на нее монсиньора Боркена - прелата, венчавшего нас. Он будет говорить ей о долге, об обязанности христианки прощать обиды, о святости брака и прочее.

- Ему это тем легче говорить, что он будет указывать путь, по которому сам не следует, - заметил Бертран.

- Это решительно все равно! Хорошие проповеди всегда отлично действуют на женщин, в особенности когда они вроде моей жены. Затем я приму вид кающегося грешника - это тоже отлично действует, и будь я проклят, если не добьюсь прощения in Urbi et Orbi! (* Urbi et orbi (лат.)-на весь мир, всему миру.)

- Xa, xa, xa! А вечер ты приятно проведешь в обществе Мушки? - вскричал Бертран, держась от смеха за бока.

Маркиз ничего не ответил и только улыбаясь покрутил усы. Минуту спустя он насмешливо заметил:

- Сейчас видно, что ты дольше меня носишь супружское иго! Ты так основательно изучил все тайны супружеской жизни.

- Обстоятельства заставили! Как было не сделаться смелым при некотором благоразумии, когда так жестоко приходится расплачиваться за всякие пустяки. Достаточно носового платка с подозрительной меткой, забытого в кармане, перчаток, случайно попавших в чемодан, или записки, выроненной на глазах законной супруги - и гроза готова!

- Увы! Ты глубоко прав. В конце концов, я думаю, наши жены скорей ненавидят нас, чем любят.

- Во всяком случае, они без сожаления отворачиваются от нас и с удовольствием изменяют нам, чтобы отплатить той же монетой. Знаешь ты, что мне ответила жена, когда после одной сцены и обоюдных упреков (это было шесть месяцев спустя после нашей свадьбы) я сказал ей, что наши любовные интриги мимолетны, законным же женам мы принадлежим до самой смерти, а потому и требуем от них верности? "Я знаю, - нетерпеливо ответила она, - что вы делаетесь домоседами, когда ноги перестают вам служить. Когда ваша песня спета и ни одной женщине вы уже больше не нужны, вы являетесь к домашнему очагу, со своими ревматизмами, подагрою и брюзжанием. Тогда жена должна ухаживать за вами. Поэтому не справедливо ли, чтобы она немного развлеклась прежде, чем примет на себя такую высокую миссию?"

- Добрейшая госпожа Бертран не совсем не права! Поэтому, если кто имел счастье напасть на ангела, признающего только вторую часть женской миссии, тот всячески должен стараться удержать его при себе, - со смехом ответил маркиз.

На этом оба друга расстались в отличнейшем настроении духа.

Вечером Беранже приказал подать ужин в свою комнату и заперся на ключ. Сестру милосердия он отослал, сказав ей, что не нуждается в ее услугах. Он хотел остаться один и ждал Мушку, в которую был влюблен больше, чем когда-нибудь.

Но пробило десять часов, потом одиннадцать, а никто не являлся. Невыносимое беспокойство стало мучить Беранже. Сердце его что-то сдавило, а по коже пробегала ледяная дрожь, сменяясь по временам сильным жаром. С тяжелой головой молодой человек вышел на террасу, надеясь, что прохладный ночной воздух освежит его, но нервное возбуждение было так велико, что каждый шум ветра, малейший скрип песка под ногами запоздавшего слуги заставляли его вздрагивать. Маркиз с лихорадочным нетерпением напрягал слух, стараясь уловить шум легких шагов или шелест шелкового платья куртизанки.

Наконец, он бросился в кресло и закрыл глаза, думая немного заснуть, чтобы убить время, но возбуждение его было так велико, что он дрожал всем телом и только впал в род тяжелой дремоты.

Прикосновение чего-то холодного заставило вздрогнуть маркиза и он быстро выпрямился. Над ним склонилась Мушка, одетая в то же платье и закутанная в черную вуаль. Прикосновение ее холодных пальцев и вывело его из забытья.

- Наконец-то ты пришла! - вскричал Беранже, пылко прижимая ее к груди. - Знаешь, Мушка, ни когда еще я не любил тебя так, как теперь!

Куртизанка улыбнулась и глаза ее вспыхнули странным огнем.

- О! Я тоже никогда еще не любила тебя так. Ты, ты - моя жизнь!

Она прижалась своими холодными, пурпурными губами к Беранже, и тот снова почувствовал, как будто жизненная сила исходит из него.

Маркиз встал и с трудом перешел с Мушкой в свою комнату. Ледяная дрожь пробегала по его спине, и он жаждал тепла и света комнаты.

При свете лампы Беранже снова был поражен страшной синеватой бледностью Мушки. Он стал угощать ее пирогом и холодной дичью, но та не хотела есть и только омочила губы в вине.

- Послушай, дорогая моя! Ты больна, у тебя такой нехороший вид. Что с тобой? Может быть, ты нуждаешься? Погоди, я сейчас дам тебе денег.

Маркиз открыл бумажник и хотел вынуть банковый билет, но Мушка остановила его руку. Странная улыбка блуждала на ее губах.

- Нет, нет! Мне не нужно денег. У меня есть все, что мне нужно, а остальное дает мне твоя любовь.

Страшно пораженный маркиз положил бумажник обратно в карман и почти, с недоверием посмотрел на свою собеседницу. Впервые жадная и ненасытная Мушка отказывалась от денег. Что же такое с нею случилось, что вызвало такую перемену в ней?

Как и накануне, Мушка ушла на рассвете, обещая опять прийти. Беранже был разбит и истощен и чувствовал себя еще больше влюбленным в нее. Ему казалось, что он даже несколько часов не сможет прожить без этой женщины, что она нужна ему, как воздух. Он чувствовал, что какие-то узы связывают его с Мушкой и что даже его дыхание связано с ней.

Прошло десять дней. Беранже видимо худел и бледнел. Лицо его приняло мертвенно бледный оттенок, а глаза то лихорадочно горели, то мутились и как-то гасли. Доктор ничего не мог понять в этих странных симптомах, а маркиз ни словом не обмолвился, что он так угасал вследствие ночных оргий. Таким образом, он находился совершенно во власти своей ужасной любовницы. Он спал большую часть дня и только к вечеру, казалось, оживал в каком-то лихорадочном волнении.

Между тем в доме стали носиться странные слухи. Ежедневные таинственные ужины возбудили подозрения среди прислуги. За маркизом стали следить, но не могли узнать, кто посещает его, хотя из его комнаты доносился шепот двух голосов.

Однажды в кухню пришла явно расстроенная Сузанна.

- Теперь я знаю, кто бывает каждый вечер у господина маркиза! Это никто другой, как его любовница. Неужели этот человек потерял всякий стыд, что принимает такую негодяйку в спальне дорогой госпожи!

- Вы, должно быть, ошиблись, Сузанна! Одно верно: особа, которая бывает у маркиза, очень хитра. Как она проходит к нему - это совершенно непонятно.

- Да, - продолжал лакей, - мы с Жаком стерегли ее и у террасы, и у садовой калитки, и в прихожей, и все-таки ничего не узнали. Никто не проходит; затем, трах - она у него, и они болтают.

- Все это правда. Но только это не может быть Мушка, так как она подохла, - сказал грум.

- Что вы говорите, Жак! Только что я слышала собственными ушами, как маркиз сказал: "моя обожаемая Мушка!" Нет! Этот бессовестный человек со своей бесстыжей Мушкой устраивают чистый скандал! - вскричала экономка, плюнув с гневом.

На минуту воцарилось общее молчание. Все с беспокойством переглянулись.

- В таком случае, это сам дьявол! - вскричал Жак. - Мушка несомненно исчезла. Сегодня утром Роза, служанка Казимиры, подтвердила мне, что о ней нет никаких известий, и что господин Ренуар, умирая, признался священнику, что он сбросил цыганку с балкона в пропасть, а оттуда еще никто не возвращался живым.

- Великой Боже! - вскричала кухарка. - Но в таком случае пастух Андре не соврал мне!

- Что же он говорил?- спросили все в один голос.

- Сегодня он приходил получать деньги за пастьбу скота. Мы разговорились с ним о бале, который так печально кончился. Тогда он рассказал мне, что сидел в долине, желая тоже полюбоваться фейерверком. Так как развалины были ярко освещены, он разглядел на маленьком балконе две человеческих фигуры. Затем раздался ужасный крик и что-то полетело в пропасть. В страшном испуге он прибежал в развалины и стал расспрашивать, кто упал, чтобы оказать помощь несчастному. Но все смеялись над ним и прогнали его прочь, говоря, что он пьян.

- Нет! Это дело необходимо расследовать. Завтра же, господа, я скажу вам, кто бывает у маркиза, - энергично сказал грум, но отказался объяснить, каким образом он рассчитывает это сделать.

На следующий день все слуги собрались в комнате кухарки, за исключением грума Жака. Последний так долго не приходил, что все не знали, что и предположить. Лакей хотел уже идти узнать, куда он девался, когда вдруг дверь открылась и вошел грум. Он был бледен как смерть, ноги его дрожали, как листья. Войдя в комнату, он бессильно опустился на стул. Все бросились к нему и осыпали его вопросами, но он только тогда настолько пришел в себя, что мог отвечать на вопросы, когда выпил стакан вина и отдохнул около четверти часа.

- У нашего маркиза действительно бывает дьявол! Теперь я не удивляюсь больше, что он тает как воск: нельзя безнаказанно иметь дело с адом.

- Но что же такое вы видели?

- Сейчас я расскажу вам по порядку. Решив во что бы то ни стало узнать, что делается в комнате маркиза, я днем просверлил дырочку в двери и заткнул ее. Когда я услышал в комнате разговор, я без шума, как тень, подкрался к двери, так как, видите сами, я в туфлях. Моя обсерватория пришлась как раз против ярко освещенного стола, и я мог ясно видеть маркиза, а рядом с ним Мушку. Она сидела лицом ко мне. На ней было черное платье, и на голове черная вуаль. Но, Боже, как она была ужасна! Лицо ее было синевато-бледного оттенка, а глаза горели как уголья. Я как очарованный смотрел на нее. Вдруг она вздрогнула, с ужасом посмотрела на дверь и стала корчиться, как будто желая от кого-то скрыться. Можете себе представить, что я почувствовал, когда она вскрикнула сдавленным голосом: "Жак смотрит на нас!.." Отвратительное лицо ее исказилось, и сквозь тело, казалось, сквозила мертвая голова. Никогда в жизни не видал я ничего ужасней! Я уже не помню, как убежал, но, вероятно, в коридоре лишился чувств, так как очнулся на полу. Затем, насколько хватало сил, я поспешил сюда. Вы понимаете, что теперь не может быть больше сомнения, кто эта прекрасная посетительница: она является прямо из ада, так как только дьявол может видеть, что делается за дверью, - закончил грум, наливая себе новый стакан вина.

Все были страшно бледны и, дрожа всем телом, смотрели на Жака.

Глава X

Когда Алиса приехала в Париж, ее бывший опекун еще не возвратился из Виши. Под влиянием своего возбуждения, она хотела сначала телеграммой просить его тотчас вернуться в Париж, но, узнав, что барона ждут самое позднее дней через восемь или десять, отказалась от своего намерения. Без сомнения, неожиданный вызов испугает дядю и может повредить его лечению. Лучше было дождаться его возвращения, тем более, что дело о разводе не могло пострадать от этого промедления. Итак, она ограничилась тем, что написала письмо Беранже.

Прошло несколько дней. Тишина и полное уединение, в котором она жила, мало-помалу вернули молодой женщине ее обычное спокойствие. Но по мере того, как опадал ее гнев и возбуждение, острое и невыразимо горькое чувство начало наполнять сердце Алисы.

Молодая женщина поместилась в своей бывшей девичьей комнате. Здесь все было полно воспоминаниями о том времени, когда она была невестой. Невольно перед ней пронеслось это прошлое, полное счастья и надежды, когда Беранже занимал все ее мысли, когда она любила его первым порывом своего наивного сердца. Теперь, спустя четыре месяца после свадьбы, она опять явилась сюда, с твердым намерением развестись с мужем и, кроме того, обещав свою руку другому. Чем больше она думала, тем больше усиливалось ее нравственно угнетенное состояние. Прямая, набожная и до глубины души честная натура Алисы чувствовала угрызения совести и тоску при мысли, что, не разбив еще священных и таинственных уз, связывающих ее с мужем, она уже обручилась с Гюнтером. Конечно, непозволительное поведение мужа оправдает ее перед людьми, но не обвинит ли ее в этом Господь и собственная совесть?

Приезд Марион немного вывел маркизу из ее мрачного настроения духа.

Госпожа Лаверди на следующий день после бала уехала из своего замка. Она рассказала в подробностях подруге о безумном покушении Ренуара, которое чуть не стоило жизни Беранже. Затем она сообщила, что Гюнтер уехал в Германию и умоляет писать ему прямо или через посредство ее, Марион.

- Нет, нет! - взволнованно сказала Алиса. - Пока я ношу имя Верделе, я не могу писать Рентлингену!

Затем, горько расплакавшись, она высказала подруге все, что тяготило ее душу.

- Я понимаю твое состояние, моя бедная Алиса, - со вздохом сказала Марион. - Не легко разойтись с мужем, если даже он и недостойный человек. После такого же короткого брака, как твой, это еще тяжелей, ввиду бесконечных разговоров, которые вызовет процесс. Но не мучайся заранее. После всего, что случилось, тебе необходимо расстаться с мужем, и понадобится вся твоя энергия, чтобы преодолеть препятствия, которые встретятся тебе. Будем надеяться, что любовь Гюнтера вознаградит тебя за все, что ты перестрадала.

Несколько дней спустя Марион снова приехала к Алисе и пригласила ее провести у нее вечер.

- У меня соберется небольшое общество. Это хоть немного развлечет тебя. Нет, нет! Я не принимаю никаких отговорок. Нечего тебе прятаться, точно ты совершила какое-нибудь преступление. Ведь у тебя на лбу не написано, что ты хочешь развестись с мужем!

Алиса согласилась, скрепя сердце. Накануне она получила ответ от Беранже.

Каждое слово этого легкомысленного и нахального письма оскорбляло ее гордость и снова вызвало ее гнев. Вследствие этого, она отправилась к госпоже Лаверди в самом отвратительном настроении.

Общество оказалось гораздо многочисленнее, чем она предполагала. Оно состояло из веселых и не очень строгих молодых женщин, каких любила Марион, и главное, из молодых людей, принадлежавших к избранному кругу. Алиса знала большую часть этих мужчин, так как встречалась с ними в свете, когда еще была девушкой. Двое из них даже усиленно ухаживали за ней, но она предпочла маркиза, который казался ей красивее и благороднее их.

Сославшись на нервную головную боль, маркиза мало принимала участия в разговоре, но невольно с любопытством рассматривала обольстительных кавалеров. Теперь они показались ей совсем другими, чем прежде, так как она уже не была ничего не понимающим ребенком, который судил обо всем со своей наивной точки зрения. Супруга Беранже научилась разбирать иероглифы, начертанные на этих молодых лицах и красноречиво разоблачающие оборотную сторону медали. Эта бледность, казавшаяся ей такой интересной, и эти усталые глаза были следствием оргий и бессонных ночей, проведенных за игрой, и всякого рода излишеств.

Шумный разговор оторвал маркизу от ее дум и наблюдений. Самый предмет разговора сильно взволновал ее.

Говорили об одной молодой женщине, которую она знала по виду и которая в прошлом году начала процесс о разводе. Дело это тянулось больше года, но в конце концов развод состоялся, так как неверность мужа была ясно доказана.

К глубокому удивлению Алисы, все обвиняли оскорбленную женщину.

- Муж не хотел развода и до последней минуты старался помириться с женой, но эта экзальтированная дура ничего не хотела слушать. Без сомнения, у нее был кто-нибудь на примете, кто нравился ей больше мужа, - заметил один из мужчин.

- Не слишком ли легкомысленно вы судите поведение женщины, доведенной до крайности тысячью оскорблений? - сказала Алиса, покраснев от негодования. - Если я не ошибаюсь, господин Ревильон открыто содержал танцовщицу, пренебрегал женой и бросал ее одну. По всей вероятности, бедная женщина перенесла сильную нравственную борьбу прежде, чем решилась на развод.

- Скандалом, маркиза, никогда нельзя ничего исправить. Женщина, которая уважает себя, не станет доводить до суда свои семейные дела; роль же разведенной жены всегда двусмысленна, в особенности если она вторично выходит замуж. Вопрос, развелась ли она потому, что муж ее недостойный человек, или потому, что ей понравился другой - так и остается нерешенным.

- Ревильон действительно красивый мужчина и его очень любят в обществе. И кто знает? Если бы у его жены хватило терпения, может быть, он остепенился бы и вернулся к ней, - сказала одна из дам.

- Несомненно! Связи с дамами полусвета всегда бывают мимолетны. Это не более, как вспышка соломы, которая так же скоро гаснет, как и воспламеняется.

- И из-за таких-то пустяков госпожа Ревильон подняла такой шум? Она даже не подумала, способна ли она нравиться такому мужу, как Ревильон.

- У нее нет шика, а в наше время жене, кроме добродетели, необходимо еще быть изящной и обладать кокетством куртизанки. Вместо того, чтобы понять, что она неспособна привязать к дому блестящую бабочку, госпожа Ревильон поднимает крик и шум и сама себя лишает красавца-мужа и завидного положения, так как Ревильон имеет более ста тысяч франков дохода, - вставила другая дама.

- Что вы хотите? Молодость берет свое, а в наш век не найти безгрешного мужа, который сидел бы дома и был безупречно верен. Дамы должны уже с этим примириться.

- Ну, это легче сказать, чем исполнить! Жены научаются этому только после длинного ряда страданий, за исключением тех, конечно, которые, подобно госпоже Ревильон, решаются на окончательный разрыв и осуждают себя на печальное и двусмысленное существование разведенной жены, - заметил один пожилой господин, родственник госпожи Лаверди. - И все это происходит от того, что молодым девушкам дают совершенно иррациональное образование. Вместо того, чтобы показывать им вещи в их настоящем виде и приготовлять их к тому, что их ожидает, им набивают голову всевозможными иллюзиями и поэзией, благодаря чему они совершенно незнакомы с действительной жизнью. Выйдя замуж, они воображают, что начинается бесконечный роман и требуют от мужа вечного обожания и безупречной верности. Своими претензиями они только стесняют и отталкивают мужа, так как мужчина женится не для того, чтобы сделаться рабом одной женщины.

- Однако, вы - мужья, кузен, требуете от нас, чтобы мы были рабынями одного мужчины! - сказала Марион.

- Это правда! Мы этого требуем, кузина, но женщины редко подчиняются этому требованию, - ответил кузен с лукавой улыбкой. - Еще реже бывает, что умные жены терпеливо, без историй, переносят свободу своих мужей. Они не хотят того понять, что супружеское счастье не всегда зависит от верности мужа.

На эту тему завязался горячий спор. В конце концов, все пришли к тому результату, что жена должна молчать и все терпеть, так как развод только компрометирует ее.

Алиса вернулась домой еще более взволнованной и нервной. Итак, вот каково общественное мнение! Мужчине оно прощает даже самое чудовищное поведение, женщине же ее законная защита - развод - служит окончательным осуждением. Жена, вместе с добродетелью, должна обладать прелестями кокотки. Неужели Марион права, относясь равнодушно к изменам мужа и, в свою очередь, обманывая его?

Молодая женщина провела бессонную ночь. Она чувствовала себя нездоровой. Когда Марион приехала навестить Алису, она была испугана ее видом. Но Алиса объявила, что все это пустяки и что она чувствует себя уже лучше. Затем она перевела разговор на вчерашний спор, поделилась с подругой своими опасениями и сомнениями и умоляла ее высказать свое мнение.

Марион задумалась. Прошло довольно много времени, прежде чем она ответила с видимым колебанием.

- Да, бедная моя Алиса! Свет несправедлив, жесток и требователен к добродетельной женщине, но бесконечно снисходителен ко всевозможным порокам. Бурное прошлое женщины никогда не помешает мужчине жениться на ней. Но тот же мужчина, который без малейшего колебания даст свое имя женщине с дурной репутацией, беспощадно осудит женщину, бросившую своего мужа. О! Нам оказывают плохую услугу, внушая нам принципы добродетели! Нас бросают в жизнь безоружными и беззащитными, тогда как чтобы жить, нужно иметь острые когти и зубы. Если бы маркиз не пренебрегал публично приличиями, тебе лучше было бы не расходиться с ним и таким образом избегнуть предстоящей тебе тяжелой борьбы... Но что с тобой? Ты нездорова?

- Нет, нет! Просто легкая дурнота.

Марион как-то странно посмотрела на нее.

- Гм! - сказала она. - Подумай хорошенько прежде, чем начинать процесс, а главное, посоветуйся с доктором. Ты должна быть здорова и вполне уверена, что не случится никаких осложнений.

- Какие же могут случиться осложнения?

- Наследник, например.

Алиса побледнела, но затем громко рассмеялась.

- Нет, нет! Я вполне уверена, что-ничего подобного нет.

- Тем лучше, так как ребенок - это петля, надетая на шею женщины.

Следующие дни маркиза чувствовала себя вполне хорошо, а вместе со здоровьем к ней вернулась и энергия. Когда приехал барон, она твердо решилась требовать развода. Если бы Гюнтер даже и постеснялся жениться на разведенной женщине, то и тогда она хотела быть свободной.

Найдя в отеле племянницу, которую он считал в Оверни, барон был сильно удивлен. Когда же Алиса рассказала ему все, что произошло, перечислила все обиды и оскорбления, перенесенные ею со дня свадьбы, и объявила свое непоколебимое решение требовать развода, старый джентльмен был страшно поражен. Непозволительное поведение племянника возмущало барона. Но все-таки маркиз оставался последним Верделе. Если он разведется с Алисой, ничто уже не будет гарантировать его от рук развращенных женщин, которые сделают все возможное и невозможное, чтобы приобрести себе такого знатного и богатого мужа.

Может быть, та же самая Мушка, увлекавшая Беранже на все постыдные безумства, задумала эту бессовестную интригу, чтобы привести маркизу в отчаяние и заставить ее развестись с мужем.

Итак, вот чем должны кончиться все его мечты - мечты видеть сына Беранже, который бы с честью носил их имя! Вместо всего этого их древний и славный род угаснет в бездне грязи и бесчестья! При одной мысли видеть Мушку или какую-нибудь подобную ей маркизой де Верделе, сердце старого аристократа болезненно сжималось. Наконец, гордость преодолела все другие чувства, и барон решил употребить все средства, чтобы отклонить Алису от такого отчаянного шага.

Пройдясь несколько раз по комнате, он остановился перед Алисой и сказал глухим голосом:

- Дорогое дитя мое! Твои жалобы вполне справедливы. Для поступков Беранже нет извинения. Но все-таки развестись после четырех месяцев совместной жизни - решение чересчур поспешное. Трудно так скоро разбить священные узы, не попытавшись даже вернуть на путь долга и добродетели любимого человека, имя которого ты носишь. Ведь этим самым ты отдашь его во власть всевозможных дурных влияний и толкнешь в грязь, где он окончательно погрязнет, потеряв всякое равновесие души.

- Ему не нравятся честные женщины! Не могу же я ждать, преклоняясь перед каждым оскорблением, пока эти потерянные создания бросят его и заставят вернуться ко мне, - с досадой заметила Алиса.

- Связь с особами подобного рода - вещь мимолетная. Она скоро надоедает, как только научаются ценить лучшее. Ваша брачная жизнь была слишком кратковременна, чтобы дать тебе право окончательно осудить своего мужа. Как ни виновен Беранже, но есть смягчающие обстоятельства, говорящие в его пользу. У него не было матери, которая могла бы руководить им, внушить ему благородные чувства и стремление к высшему идеалу. Маркиза умерла, когда Беранже был еще ребенком. Лишенный этой верной руководительницы, которую я не мог заменить, он рос, предоставленный самому себе, Он гордился своими успехами. Женщины без принципов льстили ему, и его все более и более увлекала жажда удовольствий. В душе его царил какой-то хаос, в котором он не мог отличить добра от зла. Итак, чего не могла сделать мать, то должна попытаться сделать жена. Но, конечно, не отворачиваясь с презрением, можно достигнуть этой цели. Попытка тяжелая - признаюсь в этом, так как, чтобы подействовать на эту недисциплинированную душу и вырвать ее из порочной среды, нужна нежная, но твердая рука, неистощимое терпение и самоотречение. Шаг за шагом надо было довести этого распущенного безумца до того, чтобы он оценил всю прелесть домашней жизни и превосходство умной, чистой и развитой женщины. Только тогда он поймет, что жена - это ангел-хранитель его домашнего очага, мать его детей, его поддержка и верная советница в тяжелые минуты жизни.

- Дядя! Да ведь такая попытка свыше человеческих сил! Вы хотите, чтобы я принесла в жертву всю свою, жизнь ради стремления к недостижимой цели. Переносить тысячу измен и оскорблений и отвечать на них деликатностью и снисходительностью, щадя самолюбие мужа? Ну, что же? До сих пор я следовала именно этой методе. Беранже не слышал от меня ни одного упрека; я молчала обо всех его бесчестных поступках. И что же я за это получила? Новые оскорбления и прозвище идиотки! - вскричала Алиса, дрожа от негодования.

- Все это так, дорогая моя. Но где же была бы заслуга высокого поступка, если бы он не влек за собой тяжелых жертв. К тому же, истинная любовь все терпит и прощает и никогда не приходит в отчаяние.

- Я не люблю больше Беранже! Он сам убил во мне это чувство.

- В таком случае, ты никогда его не любила, или полюбила другого.

Видя, что щеки маркизы покрылись ярким румянцем, барон побледнел. Схватив ее за руку, он спросил глухим голосом:

- Алиса! Что значит твое волнение? Я имею право знать это. Умоляю тебя, будь откровенна!

- Мне нечего скрывать, - гордо ответила молодая женщина.

Затем, в кратких словах, она рассказала невинную историю своего знакомства с Гюнтером до их решительного сближения включительно.

- В тот час, когда неслыханное оскорбление выгнало меня из дома мужа, я обручилась с Гюнтером и сдержу свое слово. Он честно любит меня. У его очага я найду мир, счастье и почетное место, приличествующее жене. Никто не имеет права запретить мне это стремление к лучшему будущему; всякое человеческое существо имеет на это право! Я предлагаю тебе, дядя Эрнест, вспомнить свое обещание, данное мне в Вереле, когда ты в первый раз узнал о непозволительном поведении Беранже. Ты обещал мне свою помощь и протекцию, когда я обращусь к тебе. И вот теперь я обращаюсь к тебе и рассчитываю на твое слово.

Барон провел рукой по лбу. Он не предвидел этого осложнения, разрушавшего все его надежды помешать разводу. Врожденная честность смыкала ему уста и лишь после долгого молчания он с усилием ответил:

- Признаюсь тебе, что если бы я мог предвидеть, по какому случаю ты напомнишь мне мое обещание, я никогда бы не дал его тебе. Тем не менее, честный человек должен держать свое слово. Если ты будешь настаивать на разводе, я не стану препятствовать, и моя дружба по-прежнему будет принадлежать тебе. Теперь, позволь мне, как другу, сделать последнее замечание. Поспешность в таких важных вопросах бывает очень вредна. Ты поспешно разрываешь брак с Беранже и так же поспешно заключаешь новый. Рентлинген очень симпатичный и, по-видимому, безупречно честный человек. Но ты очень мало его знаешь, а наружность, увы! часто бывает обманчива. В этом отношении будущее всегда остается неверным. Твое же будущее несомненно будет усеяно острыми шипами. Твое положение как француженки и католички, попавшей в немецкую протестантскую семью, будет очень тяжело. Ты вступишь туда может быть против воли родных и разрушишь их другие расчеты и интересы. Много борьбы придется тебе вынести прежде, чем ты приобретешь общее расположение и создашь прочные и приятные отношения. И затем, кто знает? Не почувствует ли Рентлинген сожаление, когда он будет обвенчан, с тобой и его страсть будет удовлетворена? Всегда ли его любовь и защита будут гарантировать тебя от булавочных уколов его родни?

Слова барона прервал лакей, принесший на серебряном подносе телеграмму маркизе.

Алиса была очень удивлена. Но едва она пробежала телеграмму глазами, как громко вскрикнула, зашаталась и лишилась чувств.

Барон бросился к ней и с помощью лакея перенес ее на диван. Затем с любопытством и беспокойством прочел следующую телеграмму:

"Сегодня утром маркиз найден умершим в своей кровати. Приезжайте скорей. Необходимо сделать нужные распоряжения. Бертран".

Онемев, точно пораженный громом, смотрел барон на эти лаконические строки. Ум его отказывался верить, что этот красивый молодой человек, полный жизни и здоровья, умер. Но от чего он умер? В телеграмме об этом не говорилось ни слова.

С тяжелым вздохом барон упал в кресло. Грудь у него сдавило, голова его кружилась и прежняя болезнь с новой силой овладела им. Тем не менее, он преодолел свою слабость и страдания, так как в эту минуту Алиса очнулась от обморока.

- Судьба решила вопрос в твою пользу. Ты теперь свободна, Алиса! Можешь ли ты настолько простить мертвому, чтобы съездить к Верделе и распорядиться всем необходимым. Я чувствую себя так дурно, что, кажется, буду не в силах сделать этого сам, - с горестью спросил барон.

- О какой злобе может быть речь в такую минуту! - ответила молодая женщина, заливаясь слезами. - Конечно, я уеду с первым же поездом. Только скажи мне, дядя, что я должна сделать.

- Ты привезешь тело сюда. Я хочу похоронить его в склепе, где покоятся его родители и где, со временем, буду похоронен и я. Если я буду в состоянии приехать сам, то извещу тебя депешей. Понятно, ты дашь мне знать, когда приедешь в Париж, и известишь о подробностях смерти Беранже.

Два часа спустя, бледная и расстроенная маркиза, в глубоком трауре, села в вагон и уехала в Оверн.

Трудно описать состояние молодой женщины. Эта неожиданная смерть подняла в ее душе целую бурю противоречивых чувств. Теперь она была свободна. Никакое препятствие не разделяет ее больше с Гюнтером, а между тем, она почти равнодушно вспомнила о молодом моряке. Один Беранже занимал ее мысли. Чувства, которые она считала давно угасшими, сожалением и горем наполнили ее сердце. Перед открытым гробом она почти забыла все перенесенные ею оскорбления. К мертвому не питают злобы! Она помнила только хорошие минуты, счастливые дни сватовства и часы нежности, когда маркиз, казалось, горячо и искренне любил ее. Теперь все было кончено! Таинственная и ужасная смерть ледяной рукой рассекла гордиев узел и устранила с ее дороги человека, которому принадлежала ее первая, девственная любовь и который пробудил в ее душе самые лучшие стремления и самые мрачные бури! И от чего мог он умереть? Он всегда отличался отличным здоровьем. Разве от раны в голову? Или может быть он решился на самоубийство? Но ни его характер, ни его последнее письмо не позволяют предполагать ничего подобного.

На вокзале в Верделе маркизу встретил Бертран и почтительно предложил ей руку, чтобы довести до экипажа. После обмена обычными приветствиями, Алиса с волнением спросила о подробностях смерти маркиза.

- Доктор предполагает разрыв сердца, но без вашего разрешения он не осмелился вскрыть тело, чтобы убедиться в этом. Накануне я видел Беранже. Хотя он имел очень дурной вид и казался сильно истощенным, ничто не давало повода предполагать такую катастрофу. Ночью прислуга слышала, как он ходил по комнате. Утром же, когда лакей, удивленный, что маркиз так долго не звонит, вошел к нему в комнату, Беранже был мертв и уже похолодел.

- Господин Бертран! - сказала Алиса, поднимая на него прекрасные глаза, затуманенные слезами. - Скажите откровенно, не опасаясь оскорбить мои чувства: известная вам женщина была с ним, когда он умер? Замешана она в это трагическое событие?

"Какие чудные, несравненные глаза у этой маленькой маркизы! Что за дурацкий вкус предпочел ей это истасканное животное - Мушку," - подумал Бертран.

Затем он громко сказал, после минутного колебания:

- Относительно этого, маркиза, носится столько слухов и ходит столько странных рассказов, что положительно можно сойти с ума. Ваши слуги, уверяющие, что они были свидетелями самых невероятных событий, лучше меня могут поведать вам об этом. Я же могу вас уверить только в одном, что господин Ренуар перед смертью открыл священнику на исповеди, что он заманил на маленький балкон и сбросил в пропасть проклятую цыганку. Цыганкой же этой могла быть только Лажуа, так как, если вы помните, она была закостюмирована гитаной. Тоже самое подтверждает следствие, выяснившее, что эту особу никто не видел со дня бала. Она исчезла, как исчезают люди, погибающие неожиданной смертью, так как она бросила дома все свои вещи.

Алиса была страшно поражена. Итак, Мушка тоже умерла!

- А тело ее найдено? - пробормотала она.

- Нет, его до сих пор нигде не могут найти. По-видимому, здесь есть какая-то тайна. Но какая? Этого я сам никак не могу понять.

На вилле царила зловещая тишина. Шторы все были спущены, слуги как тени скользили по опустелым комнатам, а в воздухе носился запах ладана, оставшийся после двух отслуженных здесь панихид.

Старая Сузанна, в черном платье, с креповым чепцом на голове, с рыданием встретила свою молодую госпожу. Алиса была молчалива: волнения и слезы душили ее. Когда она проходила через гостиную, вид пустого еще катафалка, подсвечники и пачки восковых свечей заставили ее вздрогнуть. Молодая женщина направилась было в спальню, но экономка остановила ее.

- Я приготовила для вас, маркиза, постель в будуаре, рядом с кабинетом маркиза. В спальне еще лежит покойник. Мы думали, что приедет господин барон и ждали его для перенесения тела в гостиную. Гроб только что привезли из Клермона.

Хотя было еще только восемь часов вечера, но было уже совершенно темно. В будуаре в камине пылал яркий огонь. На столе горела лампа, а на туалетном столике две свечи.

Здесь было так тихо и уютно, что Алиса почти невольно ощутила какое-то благоговение, которое смущало только воспоминание о теле, от которого ее отделяет только кабинет покойного. Молодая женщина со вздохом опустилась на диван. Сузанна же стала убирать в шкаф перчатки, накидку и шляпу с длинной вуалью, так как камеристка с багажом еще не приехала.

- Подойдите сюда, Сузанна, и расскажите мне, что вы знаете о смерти маркиза, - сказала Алиса, после непродолжительного молчания. - Я хочу все знать, а потому не скрывайте от меня ничего. Господин Бертран таинственно говорил мне о каких-то невероятных событиях, свидетелями которых были вы и другие слуги.

- Ах, маркиза! Сама я ничего не видала, а видел Жак. Нет никакого сомнения, что маркиза задушил дьявол. Раньше же, в течение пятнадцати дней, к нему приходило ужинать каждую ночь презренное создание, которое господин Ренуар сбросил в пропасть.

- Но, моя добрая Сузанна, ведь то, что вы говорите - это полнейший абсурд. Мертвые не приходят ужинать с живыми и, в наше время, дьявол никого не душит.

- А между тем, это дьявол свернул шею нашему господину. Только он мог видеть, что делается за запертой дверью.

Затем она подробно рассказала, как маркиз запирался каждый вечер, как у них зародились подозрения и как, наконец, грум решил во что бы то ни стало узнать истину.

- Жак счел своим долгом во всем признаться господину маркизу, хотя бы тот прогнал его за это. Ему жалко было видеть, как наш господин губит свою душу. Но господин маркиз расхохотался до слез и прогнал его, сказав, что Жак был пьян, когда ему померещилось все это. А на следующее утро мы нашли господина маркиза мертвым в кровати.

Несмотря на свой скептицизм и на очевидный абсурд слышанного, Алиса не могла избавиться от чувства страха и от суеверной дрожи. Предложив Сузанне еще несколько вопросов, она встала с дивана.

- Если вы не боитесь, Сузанна, то проведите меня в спальню: я хочу видеть его, - сказала она нерешительным голосом. - А кто же находится при теле?

- Сестра Бригитта из общины св. Винцента согласилась день и ночь читать над телом. Из слуг никто не хотел сделать этого, так как все боятся его.

Поборов нервную дрожь и смутный страх, Алиса вошла в спальню. Кровать стояла теперь среди комнаты. В головах, на двух маленьких столиках стояли зажженные свечи, на третьем, в ногах, лежало Распятие и стояла чаша со святой водой. Шелковое одеяло было заменено белым пикейным, на котором ясно вырисовывалось тело покойного, закрытое газовым покрывалом.

Сестра милосердия прервала чтение и поклонилась молодой женщине. Та, бледная, дрожа всем телом, остановилась в двух шагах от кровати. Видя ее нерешительность, монахиня встала и откинула газ.

Беранже лежал, совершенно уже одетый для погребения. Руки его были сложены на груди и в них было вложено Распятие. Неподвижное лицо его имело в себе что-то привлекательное. Длинные, черные ресницы отбрасывали тень на бледные щеки, а на губах, казалось, застыло, выражение невыразимого страдания. Вообще, в нем не было ничего ужасного, и он был похож на спящего человека.

Вдруг Алисе показалось, что ноздри покойника слегка шевелятся, что ресницы дрожат, и все лицо искажается как бы от напряжения бессильной воли. Испуганная маркиза откинулась назад.

- Но он не умер! Он дышит! - вскричала она.

- О, нет, сударыня! Он несомненно умер. Доктор констатировал разрыв сердца. Только когда я поднимала газ, от движения воздуха зашевелились волосы на голове и бороде, - ответила Бригитта, опуская газ на место.

Алиса преклонила колени и прижалась к краю постели. Она хотела помолиться, но ей мешали ее возбужденные мысли. Она думала о смерти Беранже и о страшной тайне, окружавшей его последние минуты. Вспомнил ли он с любовью и сожалением о своей законной жене? Этого она уже никогда не узнает.

Через минуту Алиса встала и в последний раз посмотрела на лицо Беранже, слабо просвечивавшееся сквозь газ. Затем она вернулась в будуар, выпила чашку чая и легла на диван. Ее сильно занимали странные истории, рассказанные Сузанной. Какой абсурд, что мертвая приходит развлекаться к живому и, в конце концов, убивает его! Такие вампиры существуют только в воображении простого народа. Но куда же исчезла куртизанка? Где прячется она, конечно, с согласия Беранже? Если она поищет в бюро, то, вероятно, найдет там какое-нибудь указание, письмо... Но как открыть его, если всюду наложены печати? Страстное желание немедленно же выяснить это дело овладело молодой женщиной.

Вдруг она вспомнила, что маркиз всегда прятал свою корреспонденцию в секретное отделение, и бросилась в кабинет. Здесь она с удовлетворением убедилась, что на едва заметную замочную скважину секретного отделения не было наложено печати. Что же касается ключа, то она отлично знала, что маркиз всегда носил его на часовой цепочке вместе с другими брелоками. Не раз она видела, как Беранже копался в этом ящике или прятал туда какие-то бумаги. Дорого бы она дала тогда, чтобы знать, что там находится! Теперь же она полная хозяйка и свободно может освидетельствовать таинственный ящик.

Алиса позвала Сузанну и приказала ей принести часы маркиза. Серебряный ключик висел на своем месте между разными брелоками.

После довольно продолжительных поисков, Алиса нашла замочную скважину и повернула ключ. Замок отрывисто щелкнул и доска откинулась.

Ящик был набит разными бумагами. Чтобы лучше ориентироваться, Алиса стала вынимать их и в порядке раскладывать на столе. Здесь оказалась целая переписка с Мушкой, начатые и почему-то не отправленные письма и любовные записки с назначением места свиданий. Неверный муж с поразительным бесстыдством писал их в двух шагах от своей молодой жены, когда та сидела в смежной комнате! Бледные щеки Алисы вспыхнули от гнева, и на минуту она забыла, что писавший все это уже умер. При виде этой массы всевозможных счетов из ресторанов, от модисток, ювелиров, цветочниц, и груды записок, свидетельствовавших о разных мимолетных любовных интригах, перед молодой женщиной раскрывалась вся интимная жизнь Беранже, вся та распущенная и расточительная жизнь, которая не позволяла ему уделять время своей жене.

И такая жизнь началась уже давно! Здесь хранились целые пачки писем, относившихся еще к его холостой жизни, портреты, сухие цветы, женские перчатки, объяснения в любви, на которые он, очевидно, не имел времени отвечать за массой разных любовных интриг. Скольким из этих бесстыдных женщин Алиса пожимала руку, считая их безупречно чистыми! Молодая женщина с отвращением бросила все обратно в ящик и замкнула его. Того, чего она искала, она не нашла: не было ни малейшего указания на переписку после бала. Впрочем, все это был прах прошлого, над которым смерть поставила свой крест.

Алиса была очень утомлена. Она откинулась в кресло и вытянула свои отяжелевшие члены. К тому же, было уже поздно: часы пробили полночь.

Молодая женщина встала, собираясь лечь спать, как вдруг какое-то холодное веяние коснулось ее лица. Что бы это могло значить? В тоже время она заметила, что голос читавшей сестры милосердия умолк.

"Она, вероятно, заснула от усталости и не заметила как отворилось окно. Бедная женщина может простудиться," - подумала Алиса, Она понимала, что ей следует разбудить монахиню или закрыть окно, но суеверный страх очутиться одной с покойником приковал ее к месту. На минуту у нее появилась мысль позвонить горничную, но почти тотчас же она устыдилась своего малодушия. Как не стыдно ей бояться покойника и верить глупым россказням?

Алиса решительно откинула портьеру и вошла в спальню, но в ту же минуту остановилась, как окаменелая. Монахиня крепко спала, откинувшись в кресле; книга валялась рядом с ней на полу. Около кровати стояла, закутанная в черную вуаль женщина, в которой маркиза тотчас же узнала Мушку. Мертвенно-бледное лицо ее, обрамленное растрепанными белокурыми волосами, было ужасно. Она старалась наклониться к телу, точно желая поцеловать его, но всякий раз отступала назад, как будто какая-нибудь невидимая сила отталкивала ее. Тогда лицо ее исказилось, она стала извиваться, как змея, и, казалось, носилась, как хищная птица над своей жертвой.

Ужасная посетительница до такой степени была поглощена желанием приблизиться к телу, что не заметила Алису, которая, дрожа от страха, спрашивала себя, не жертва ли она галлюцинации? Она не могла отдать себе отчета, кого она видит: живую женщину или какого-нибудь нечистого духа? Если последнее верно, то, следовательно, крест на груди Беранже мешает подойти вампиру! Вдруг, Алиса вспомнила, что в ее молельной есть древний золотой крест с частицей Св. Мощей, доставшийся ей от бабушки. Она никогда не расставалась с этой семейной святыней и только во время своего поспешного бегства в ночь бала забыла захватить его с собой.

С быстротой молнии она бросилась в маленькую комнату рядом со спальней, которая служила ей молельной. Здесь на стене висело древнее Распятие, украшенное жемчугом и сапфирами.

Алиса не помнила, как она сняла крест и вернулась в спальню. Одна мысль воодушевляла ее: если Мушка - нечистый дух, вышедший из ада, то она должна исчезнуть перед священным символом искупления. В эту минуту она ничего не боялась. Молодая женщина не заметила даже, что в противоположную дверь вошел Жак, с пачкой восковых свечей в руке. Подняв обеими руками крест над головой покойного, она громко воскликнула изменившимся голосом:

- Во имя Всемогущего Бога и Господа нашего Иисуса Христа...

Алиса не успела докончить фразы, как чей-то хриплый и отрывистый голос перебил ее:

- Vade retro, Satanas!

Струя воды облила покойника и извивавшуюся женщину.

Это был грум. Сначала он чуть было не умер от страха; затем, быстро решившись, бросил свечи и, схватив чашу со святой водой, вылил ее на демона.

Весь этот случай, который так долго описывать, длился всего несколько секунд. В ту же минуту сильный удар, напоминавший пушечный выстрел, потряс стены; земля, казалось, задрожала, и вся комната наполнилась клубами дыма. Жак упал на колени и закрыл лицо чашей; монахиня вскочила, точно под влиянием электричества. Крест выскользнул из дрожащих рук Алисы и упал на голову Беранже. Почти в ту же минуту раздался тройной возглас испуга и удивления, и глаза всех устремились на маркиза. Тот медленно поднялся на своем ложе. Широко открытые глаза его светились ужасом и он вскрикнул хриплым голосом:

- Я не умер!...

Гром и крики донеслись до людских. Сузанна, камеристка Алисы и два лакея прибежали в спальню. Их приход рассеял оцепенение, приковывавшее к месту онемевших и неподвижных свидетелей непонятного явления. Увидев сидящего маркиза, которого они уже два дня считали умершим, слуги бросились было бежать обратно, но пришедшая в себя Алиса остановила их.

- Останьтесь здесь! - повелительно крикнула она. - Маркиз лежал в летаргическом сне. Его необходимо унести отсюда, так как здесь какой-то удушливый запах.

И действительно, комнату наполнил удушливый запах разлагающегося тела, затруднявший дыхание. Никто не мог понять откуда он мог явиться. Вдруг монахиня снова вскрикнула и отскочила назад, указывая рукой на бесформенную массу, лежавшую на ковре около кровати. Тем не менее, в этой бесформенной массе, покрытой песком, грязью и зеленоватой пеной, все признали труп женщины. На это ясно указывали обрывки атласа, кружев и золотой бахромы, а также длинные пряди белокурых волос.

Все присутствующие с весьма понятным ужасом смотрели на эти разлагающиеся останки человеческого тела, таким чудесным образом появившиеся в комнате, и ясно свидетельствовавшие о какой-то неизвесной оккультной тайне.

Когда дрожащая и расстроенная Алиса хотела помочь Беранже сойти с кровати, тот схватил ее руку и пробормотал:

- Пусть меня перенесут: сам я не могу идти.

Маркиза перенесли в комнату его дяди. Тотчас же был послан гонец за доктором. Спальня и две соседние комнаты были заперты на ключ. Один из слуг, по собственной инициативе, побежал к священнику, чтобы рассказать тому о дьявольском наваждении.

Истощенный, расстроенный и бледный Беранже имел вид умирающего. Алиса приказала раздеть его и уложить в постель. Затем, она дала ему выпить стакан теплого вина. Маркиз все исполнял послушно и только становился беспокойным, когда молодая женщина отходила от него. Наконец, он схватил ее руку, прижал к губам ее холодные пальцы и больше не отпускал от себя.

Приехал доктор. Внимательно исследовав больного, он объявил, что какое-нибудь нервное потрясение вызвало летаргию и нервный удар, следствием которого стал паралич обеих ног. Относительно возможности выздоровления он не захотел высказать своего мнения и предписал больному полный покой. Самому Беранже доктор подал самые лучшие надежды. Когда же больной выразил желание немедленно оставить виллу и переехать в гостиницу, он охотно разрешил это, так как ему удобнее было посещать маркиза.

Беранже положили в карету и к семи часам утра привезли в Верделе. Алиса с мужем заняли самый лучший номер в гостинице, который, к счастью, оказался свободным.

Когда Бертран узнал, что его друг, которого вчера он видел мертвым и похолодевшим, приехал живой в Верделе, он был страшно поражен и тотчас же прибежал к нему. Но видя, до какой степени Беранже болен, Бертран ограничился тем, что выразил ему свою радость снова видеть его и поздравить с окончанием летаргии, которое случилось так вовремя. Зато он подробно расспросил маркизу и слуг. Не веря своим собственным ушам, он выслушал рассказ о невероятных событиях. Все свидетели единодушно утверждали, что труп, так неожиданно очутившийся в комнате маркиза, был ни чей иной, как Мушки. Бертран счел своим долгом известить об этом полицейского комиссара и следователя. Два доктора и он сам присоединились к следственной комиссии, которая решила немедленно же ехать на место, чтобы констатировать, что тело, очутившееся около кровати маркиза де Верделе, есть действительно тело Мушки.

Дорогой все только и говорили об этом неслыханном происшествии. Доктора насмехались над легковерием людей, которые на пороге двадцатого столетия верят во вмешательство дьявола. Полицейский комиссар, считавший себя очень умным, вторил им, хотя в душе чувствовал себя не очень хорошо. Что же касается Бертрана, то он был очень взволнован и смущен, так как то, что он услышал от Алисы, окончательно противоречило всем современным убеждениям, а между тем, в правдивости ее слов, а также в ее здравом уме он не мог сомневаться.

Вокруг виллы собралась целая толпа народа. Слух, что тело исчезнувшей женщины, которое тщетно повсюду искали, нашлось в комнате маркиза де Верделе, уже разнесся в окрестностях и привлек массу любопытных. Относительно же самого дела мнения расходились. Одни ни минуты не сомневались во вмешательстве дьявола, другие же предполагали простое убийство.

Когда подъехали чиновники, все крики и споры сразу смолкли. Толпа только еще плотней сдвинулась и наполнила сад и двор. Особенное скопление народа было у окон спальни маркиза. Но, к великой досаде всех любопытных, на всех окнах были опущены шторы.

В гостиной сидел священник и разговаривал с сестрой милосердия. Вокруг них толпились расстроенные и перепуганные слуги. Они рассказывали все, что видели и слышали, и решительно объявили, что никто не согласится служить в этом проклятом доме.

- Ну что, батюшка? Что вы скажете об этой истории? - спросил Бертран, пожимая руку старику-священнику.

- Я скажу только одно, что сатана принимает всякий вид, чтобы доказать, что он не есть плод фантазии глупых людей, - серьезно ответил священник.

Представители закона и науки многозначительно переглянулись, но сочли ниже своего достоинства спорить со старым глупцом, который болтает на свою любимую тему.

- Прежде, чем приступить к осмотру трупа, я желал бы знать кто из здесь присутствующих знал лично госпожу Лажуа д'Арсон? - спросил следователь.

- Я! Я каждый день видел ее в Во-галле, - объявил Жак, которого выставили как главного свидетеля.

- Я тоже видел ее на балу и отлично помню все подробности ее костюма, - прибавил Бертран.

- Вы ее узнаете?

- Конечно.

- В таком случае, не угодно ли вам дать свое показание и описать нам подробно как ее, так и ее костюм.

- Охотно сделаю это. Как кажется, вы опасаетесь, как бы мое воображение не приняло участия в показании, - сказал Бертран и громко расхохотался.

- Когда в дело вмешивается дьявол, мой дорогой господин Бертран, то все может случиться и ни за что нельзя отвечать, - с улыбкой ответил следователь.

Не обращая внимания на неодобрение священника и монахини, он сделал знак письмоводителю, чтобы тот записывал показания.

- Лажуа д'Арсон, по прозаванию Мушка, была высокая, стройная блондинка. В день бала она, к своему несчастью, была закостюмирована цыганкой. Я говорю: к несчастью, так как, по всей вероятности, этот костюм затронул пункт помешательства бедного Ренуара, который, как вам известно, признался, что убил ее. Она была одета испанской цыганкой. На ней была атласная юбка с золотыми пуговками, украшенная двумя воланами из черных кружев, черный бархатный корсаж и вокруг талии был обвязан полосатый шарф с золотой бахромой, по которому были вышиты каббалистические знаки. На голове был красный ток. Волосы были завиты и распущены. Теперь перехожу к драгоценностям. В ушах она носила серьги в виде двух больших золотых колец. Самая же характерная вещь, которая может доказать подлинность Мушки - это браслет, который она постоянно носила. Этот браслет был составлен из двойного ряда сердец. На цепочке висело еще одно сердце, втрое больше других. В этом сердце был вставлен портрет маркиза де Верделе, который, между нами будь сказано, был ее последним любовником.

- Я подтверждаю все, что сказал господин Бертран, - объявил Жак. - Госпожа Мушка всегда носила этот браслет. Я видел его на ней, когда она шла под руку с господином Ренуаром.

- Отлично! Ясность показания не оставляет желать ничего лучшего, - сказал следователь. - Теперь пойдемте в спальню. Сейчас мы увидим, подходят ли все эти приметы к трупу. Господа же доктора определят время ее смерти.

Как только открыли дверь, всех поразил отвратительный и удушливый запах разлагающегося трупа. Священник, сестра Бригитта и слуги остались в соседней комнате. Что же касается Бертрана и Жака, то они должны были войти в спальню вместе с представителями власти и докторами.

На ковре, около кровати, лежала разложившаяся, бесформенная масса, на которую страшно было смотреть. Тем не менее, нельзя было не узнать остатки желтой атласной юбки, обрывки кружев и куски полосатой материи; ясно сохранились также длинные пряди растрепанных белокурых волос. Лица только не было видно, так как труп лежал ничком.

Оба доктора опустились на колени около трупа. После непродолжительного осмотра один из них заметил пресловутый браслет, составленный из двойного ряда сердец. Не без труда он снял его с разложившейся руки и открыл большой медальон: там оказался портрет Беранже.

- Все оказывается верно, - сказал доктор, бросая на стол влажный браслет. - Черт возьми! Надо признаться, что покойная не была лишена остроумия, если всегда носила на себе целую галерею своих любовников. Право, это очень пикантно! Но перехожу к делу. По моему мнению, эта женщина умерла по крайней мере пятнадцать дней тому назад. Теперь у нас десятое сентября, бал был в ночь с 25 на 26 августа. Следовательно, и эти данные сходятся. Причиной же смерти, по-моему, было падение, так как череп разбит, а ненормальное положение членов указывает на раздробление всех костей.

- Кроме того, тело долго лежало в воде. Каким же образом оно могло попасть сюда? Вот чего я никак не могу объяснить себе! - вскричал другой доктор. - Разве ее последний любовник, дьявол, свернувший ей шею, ночью принес ее сюда! Но, в таком случае, где же она лежала все остальное время со дня своей смерти?

- Да она каждую ночь приходила сюда на свидание с господином маркизом, - пробормотал грум, подымая обе руки. - Не дальше как два дня тому назад, я видел, как вечером Мушка сидела за столом с нашим господином.

Рассказав вкратце свое приключение, он прибавил:

- Кто, кроме дьявола, может видеть сквозь дверь! От ужаса я лишился чувств. Все могут быть свидетелями, в каком я был положении.

- Вы правы, мой милый! Состояние в каком вы были, доказывает, что от страха у вас сделался бред. Вы очень нервны. Вам следует лечь в больницу серьезно полечиться, - сказал доктор Арнольди, хлопнув его по плечу.

- Господин доктор! Я тоже видела эту женщину живой. Она стояла у кровати и корчилась перед Распятием! Только я была точно парализована и не могла шевельнуться! - вскричала монахиня. - Когда же маркиза подняла над нею крест с частицей мощей, а Жак облил ее святой водой, она упала, точно пораженная молнией. В ту же минуту раздался гром, и весь дом задрожал.

- Дорогая сестра! Да обратитесь же к своему рассудку. Как могла женщина, у которой нет и двух целых костей, ходить и являться на свидания? Я уже не говорю о том, что мертвые не занимаются подобными вещами. Не проще ли предположить, что труп, попавший в поток, всплыл, наконец, на поверхность. Какой-нибудь шутник, знавший отношения маркиза к покойной, случайно обнаружил его и, желая сыграть шутку с маркизом, нашел возможность втащить его сюда.

-Ах, сударь! Не старайтесь объяснить необъяснимого еще более невероятными предположениями! - вскричал священник. - Принести разлагающийся труп в эту комнату, где сидела сестра Бригитта, в двух шагах от маркизы, находившейся в кабинете мужа, и принести так, чтобы никто ничего не заметил, никто не почувствовал запаха и не слышал шума и не осталось бы никаких следов - разве это вероятно? И, однако, вы допускаете это, чтобы только осмеять и отвергнуть несомненный факт Небесного гнева! Разве вы измеряли и взвешивали могущество Создателя? Разве вы можете постигнуть непонятные и ужасные пути Его правосудия? Конечно, в вашем Париже - этом современном Содоме - где процветают всевозможные пороки, где допускаются всякие излишества и терпятся всякие преступления против натуры, легко все отрицать и провозглашать культ материализма и веру в полное уничтожение. Чтобы открыть глаза не желающим оставаться слепыми, несмотря на очевидность, Провидение допускает совершаться фактам вроде тех, с каким мы сейчас имеем дело. Здесь мы видим несчастную женщину, жившую развратом. Она отвлекает с пути долга женатого человека и потакает его самым низменным инстинктам. Тот же окончательно забывает свой долг и честь. К великому соблазну всех честных людей, оба эти достойные представители современной развращенности предаются оргиям, бравируют общественным мнением и насмехаются над добродетелью и чистотой прекрасной молодой женщины, которая скромно и покорно живет здесь, не высказывая ни одной жалобы. Не довольствуясь этим, нечестивая и бесстыдная куртизанка добивается того, что распущенный и циничный любовник вводит ее даже в дом своей чистой супруги, на бал, который она дает. Тогда рука всемогущего Господа обрушивается на нее! Безумный узнает ее между всеми и сбрасывает в пропасть эту современную Иезавель (Иезавель (библ.) - жена Ахава, седьмого царя Израильского. Этот брак положил начало падению царства Израильского. Самое имя Иезавель сделалось синонимом всякого нечестия и разврата.), проклятая душа которой не находит покоя даже в могиле. Сила ее нечистых желаний побеждает самую смерть! Из глубины бездны она является к своему любовнику, чтобы еще, хоть короткий момент насладиться адскими наслаждениями, отпраздновать последний шабаш в этих стенах. Но перед Св. Кровью и Телом Христа демон вынужден был отступить и бросить тело, которое он оживлял! И все это совершилось на глазах свидетелей, видевших живым этот двухнедельный труп!.. И такой факт вы отрицаете и подыскиваете ему невероятные объяснения, вместо того, чтобы ударить себя в грудь и громко возгласить: Буди милостив к нам, Господи!..

Никто не перебивал горячей и убедительной речи старика-священника. Следователь и Бертран слушали его с задумчивым и серьезным видом. Что же касается полицейского комиссара, то, несмотря на весь его скептицизм, суеверный ужас вызвал на его лбу крупные капли пота. Только одни доктора остались непоколебимыми в своем ученом тщеславии.

- Итак, отец, по вашему мнению, сам сатана вселился в тело этой кокотки, чтобы явиться на любовное свидание к господину Верделе, но вид креста и душ из Св. воды заставили дьявола бежать и предать труп разложению? - с насмешливой улыбкой заметил Арнольди. - Признаюсь, дорогой святой отец, это объяснение очень просто и, в то же время, очень невероятно. Впрочем, уже давно мнения церкви и науки расходятся по этому вопросу. Вы верите в сатану и боитесь его злобы; мы же, т. е. наука, давно отвергли его. Не смея показывать носа в наши клиники и лаборатории, он показывает свою силу в других местах. Итак, согласитесь же, что как бы ни был необыкновенен занимающий нас случай, я даю ему единственное возможное объяснение. Все присутствующие здесь свидетели, люди нервные, были жертвами заразительной галлюцинации, вызванной рассказами о призраках, трагической смертью Ренуара, исчезновением девицы Лажуа и, наконец, предполагаемой смертью маркиза. Совокупность всех этих обстоятельств способна была вызвать общую одновременную галлюцинацию. Это чрезвычайно интересный патологический случай, который следовало бы подвергнуть серьезному медицинскому исследованию.

- Что же? Этот труп был принесен сюда на крыльях галлюцинации? - иронически спросил священник.

- Попытка объяснить, каким образом попал сюда этот труп, лежит на господине следователе.

Услышав такое обращение к себе, следователь сделал нетерпеливый жест. Несмотря на все свое неверие и на весь свой атеизм, он чувствовал себя очень нехорошо в соседстве с таинственным странствующим трупом.

- Я не премину, конечно, произвести самое тщательное следствие. Но прежде всего, мне кажется, следует удалить отсюда этот разлагающийся труп, так как он отравляет воздух. Разрешаете вы, господа, сейчас же его похоронить, или нужно отправить в клинику?

- Конечно, в клинику! Может быть, вскрытие даст нам какие-нибудь новые указания.

- Отлично! Я сейчас сделаю необходимые распоряжения, а затем, господа, мы приступим к составлению протокола.

- Надеюсь, вы упомянете в протоколе о показаниях сестры Бригитты и Жака, что они несколько часов тому назад видели покойную девицу Лажуа живой у кровати маркиза. Маркиза тоже подтвердит это показание, - заметил священник.

- Да! Клянемся вам в этом нашим вечным спасением.

- Только этого недоставало! Не хотите ли вы, чтобы мы написали, что священник, отец Бастиан, констатировал, что сам сатана вселился в труп, который, вследствие душа Святой воды, упал разложившимся? - с гневом сказал один из докторов.

Другой доктор прибавил суровым тоном:

- Ни в науке, ни в протоколах не допускаются глупости подобного рода. Вы, сестра Бригитта, и вы, Жак, хорошо сделаете, если будете молчать об этом. Люди, которые утверждают, что видели, как прогуливаются особы, умершие пятнадцать дней тому назад, или сумасшедшие, или больные, которым место в больнице. Вам же, отец Бастиан, никто не мешает успокоить свою совесть, служа заупокойные обедни по покойной.

- Нет, я остерегусь вмешиваться в дела дьявола, а также не стану спорить с вами, так как нет людей более глухих и слепых как те, которые сами не хотят слышать и видеть.

Глава XI

К вечеру этого же дня состояние Беранже значительно ухудшилось. Им овладела лихорадочная сонливость, заставлявшая доктора бояться нервной горячки. Доктор настойчиво советовал маркизе вернуться в Париж, пока это еще возможно, так как не только все средства, но и все медицинские знаменитости будут к услугам больного. Так как барон в телеграмме выражал такое же желание, Алиса решила ехать в ту же ночь. С ней вместе отправилась сестра милосердия и Бертран, любезно предложивший маркизе сопровождать ее до Парижа.

Переезд совершился без всяких приключений. Со смешанным чувством радости и горя встретил барон своего племянника, которого смерть, казалось, отдала только для того, чтобы снова овладеть им.

На следующую ночь после приезда в Париж, у Беранже открылся бред, и доктора объявили, что у него одна из самых опасных нервных горячек, осложненная в мозгу.

Тяжелые дни и еще более тяжелые ночи потянулись для Алисы. Молодая женщина сама чувствовала себя нездоровой.

Какие-то новые и противоречивые чувства наполняли ее душу. Боясь серьезно заболеть, что помешало бы ей ухаживать за мужем, она решилась обратиться к доктору. К ужасу ее, тот объявил, что она беременна. Когда прошло первое волнение, молодая женщина попросила доктора никому не говорить об этом обстоятельстве, даже дяде, до более благоприятного времени. Тот, конечно, охотно обещал исполнить ее просьбу. Известие, что она готовится стать матерью произвело глубокое впечатление на Алису и вызвало ее на новые размышления. Имеет ли она право располагать собой теперь, когда новые узы, более крепкие, чем церковные, связывали ее с человеком, с которым она хотела развестись, если он останется жив?

Бледная, молчаливая Алиса вместе с сестрой милосердия ухаживала за больным, состояние которого ухудшалось с каждым днем. Больной то лежал в забытье, похожем на смерть, то им овладевал страшный бред. Тогда Беранже катался по кровати, с криками и стонами отталкивая какое-то невидимое существо, или уверял, что он не умер и умолял не хоронить его живым. То ему виделось, что на него хочет броситься и задушить в своих объятиях роковая женщина, которую он любил вопреки чести и долгу; то ему казалось, что за спиной Мушки появлялся красный, как раскаленный металл, человек и начинал терзать ее. Когда же он хочет отнять ее у него, Мушка отбивается с нечеловеческой силой и, схватив его самого, высасывает у него кровь и жизненную силу. После таких видений, которые выдавал бред больного, Беранже холодел и лежал неподвижно, только изредка бормоча:

- Алиса, Алиса! Прости меня! Спаси меня!

Никакие средства докторов не помогали. Больному день ото дня становилось хуже и хуже. Только когда Алиса или монахиня вытирали ему лицо Святой водой, Беранже немного успокаивался.

Часто испуг и ужас вызывали холодный пот на лбу обеих верных сиделок, но они все-таки не покидали своего поста.

Видя, как ужасно поражен ее преступный супруг рукой Небесного правосудия, Алиса больше уже не думала о самой себе. Образ Гюнтера побледнел и отошел в какой-то далекий сумрак.

У молодой женщины осталась одна только жалость к Беранже и страстное желание спасти его от окончательной гибели и избавить от власти нечистого духа, с которым он роковым образом связал себя.

Однажды ночью больной, казалось, был в отчаянном положении. После ужасного приступа бреда, он впал в полное забытье. Дыхание его было едва заметно, и его можно было счесть мертвым. Доктора уехали, обещав вернуться на рассвете. Их уклончивые ответы на боязливые вопросы барона доказывали, что они потеряли всякую надежду и что все их искусство лечения материи, помимо духа, оказывалось до жалости бессильным.

Утомленная и расстроенная Алиса откинулась на спинку кресла и впала в полудремотное состояние. Вдруг больной открыл глаза и приподнялся с неожиданной силой. Безумный ужас отражался на его внезапно покрасневшем лице. Глаза его горели, руки дрожали. Схватив руку Алисы, он вскричал сдавленным голосом:

- Смотри, смотри!.. Вон она!.. Как черная туча кружится она надо мной, чтобы схватить меня и высосать остаток жизни... Меня душит обвивающая меня красная веревка... Она отнимает у меня дыхание и леденит мои члены... Молись, Алиса! Спаси меня!.. Ты одна можешь сделать это, так как ты чиста. Когда ты молишься, появляется блестящая стрела, которая отгоняет чудовище и дает мне немного вздохнуть!..

Он умолк и упал на подушки, отчаянно отбиваясь от каких-то невидимых объятий.

С минуту обе женщины стояли неподвижно, парализованные суеверным ужасом. Но вдруг порыв жалости, любви и горячей веры наполнил сердце Алисы. В эту минуту она совершенно забыла все свои обиды и оскорбления. Ею овладело одно только страстное желание облегчить и спасти от погибели эту грешную душу, бессильно бившуюся в сетях таинственных законов, которые она оскорбляла. Упав на колени у кровати, Алиса подняла сложенные руки и с жаром вскричала:

- Всемогущий Боже и Милосердный наш Спаситель! Умилосердись над этим несчастным больным! Отгони ужасные видения нечистых духов, которые его преследуют. Ты, Который, будучи пригвожден ко кресту, простил своих палачей и для Которого нет настолько презренного существа, чтобы Ты отвернулся от него, брось милостивый взгляд на это ложе ужасной агонии! Не отдай этой души аду, который оспаривает ее у добра! Если час ее пробил, то умилосердись над ней и прими ее к Себе; если же Милосердие Твое, уже раз вырвавшее ее из гроба, дарует ей жизнь, то клянусь Тебе, Господи Иисусе Христе, я всю свою жизнь посвящу Беранже и моему ребенку. Одного я научу любить и уважать Твои законы, за другого я буду постоянно молиться, чтобы раскаяние и вера осветили его омраченную душу. Всю свою жизнь я посвящу на то, чтобы привести его к Тебе и чтобы услышать, как его преступные губы с верой и любовью будут произносить Святое Имя Твое!

По мере того, как она молилась, радостное выражение глубокой веры и энтузиазма освещало лицо молодой женщины. С ее ясным, чистым и невинным взглядом, в котором отражалось все ее существо, она казалась каким-то гением добра, перед которым должны отступить все злые и нечистые силы, оспаривавшие тело и душу больного.

Горячий и чистый порыв невинной души Алисы достиг до божественного Престола Искупителя, знающего все слабости человеческого сердца, которое жестоко борется с грубыми плотскими инстинктами.

И какая молитва может быть приятнее Спасителю, как не та, которая возносится к Нему чистою и лишенною всякого эгоизма? Легко умолять Господа и вымаливать у Него жизнь существа, с которым любовь связывает вас всеми фибрами вашего существа и смерть которого вырывает кусок вашего сердца и разбивает ваше счастье и будущее. Но в эту торжественную минуту Алиса не могла платить любовью за любовь, так как она не была любима и получала одни только оскорбления. Человек, жизнь которого она оспаривала и которому приносила в жертву свое будущее и свои надежды на счастье, не был для нее ни верным, ни любящим мужем. Он весь отдался другой женщине. Но именно это-то самоотречение и забвение всех обид и делало молитву Алисы высокой и приятной Иисусу Христу и привлекло на молодую женщину Его Божественную помощь и милосердие.

Вся отдавшись горячей молитве, молодая женщина забыла все окружающее и на минуту как бы освободилась от связывающих нас телесных цепей, что дало возможность проникнуть ее взгляду в невидимый мир. Вдруг Алиса увидела, как полутемная комната озарилась синеватым светом и при этом свете она заметила женщину, которую уже раз видела у изголовья Беранже. Как черная туча, испещренная кровавыми молниями, вилась она над больным. Фосфоресцирующая нить, наполовину черная, наполовину красная, связывала ее с Беранже.

На бледном лице, с красными, как кровь, губами отражались все неудовлетворенные страсти и все нечистые желания, раздиравшие эту несовершенную душу. Глаза ее, полные ярости и ужаса, переходили от больного к странному и ужасному существу, которое гордо и грозно стояло перед ней задрапированное в красный, как раскаленная лава, плащ. Беспощадная и жестокая улыбка освещала его лицо зловещей красоты. Жестокий и острый, как стальное лезвие взгляд его был устремлен на нечистого духа, который дрожит, чернеет и, затем, со свистом падает к его ногам и начинает извиваться как змея.

В эту минуту комнату пронзил яркий луч, похожий на серебряную нить, и отделил группу нечистых духов от остальной части комнаты, а в ногах кровати появилось сияющее существо, чистой и строгой красоты. На нем была надета серебристая туника; блестящая кираса закрывала его грудь. Черные, шелковистые кудри ниспадали на плечи, за которыми видны были два крыла ослепительной белизны. Из этих крыльев исходил свет, заливший всю комнату. В поднятой руке он держал меч, лезвие которого было похоже на молнию.

На минуту ясный и глубокий взгляд посланца Неба с добротой и любовью остановился на Алисе, а затем повелительно устремился на духа зла. Тот отступил, увлекая за собой чудовище, лежавшее у его ног.

Вдруг Беранже, лежавший до сих пор неподвижно, поднялся на своем ложе. Широко открытые глаза его с недоумением устремлялись то на Небесного посланца, то на зловещую группу, отделенную от него серебристой нитью. Затем, с горячей мольбой он протянул обе руки к сияющему существу. В этом омраченном сердце, в этой неизведанной бездне, которую называют душой человека, блеснул луч раскаяния, явился порыв к добру, истинная мольба к Отцу всех. Несмотря на то, что этот порыв был короче и быстрей, чем дуновение ветра, этого было достаточно, чтобы свет восторжествовал над хаосом, в который была погружена душа грешника. Этот быстрый порыв души имел страшное могущество, так как дух тьмы отступил назад, точно под давлением воздуха, и уступил место светлому духу, который, подняв руку, как будто отталкивал его. В эту минуту из огненного меча брызнула молния, и нить, связывавшая Беранже с нечистым духом, оборвалась. Ужасная группа побледнела и быстро исчезла. Второй луч упал на Беранже, который опрокинулся на подушки. Затем, свет угас и комната приняла свой обычный вид.

Придя в себя, Алиса боязливо наклонилась над мужем.

- Сестра Бригитта! Он умер! - со страхом вскричала она.

Монахиня, которая ничего не видела и молча молилась, поспешно встала со своего места.

- О, нет, сударыня! Это простой обморок, - сказала она, поднося флакон с солями к носу маркиза.

Маркиз скоро открыл глаза и с минуту с непередаваемым выражением смотрел на жену, но по причине ли слабости или сильного волнения не сказал ни слова. Несколько минут спустя, он заснул глубоким сном.

Успокоенная Алиса села в кресло и задумалась о том, что произошло. Минута экстаза, вознесшая ее выше всех земных несчастий и расчетов, еще звучала в ее душе, наполняя ее приятным покоем. С необыкновенной ясностью вспомнился день ее свадьбы, и казалось, что в ее ушах еще звучит торжественный голос священника: "Ты будешь делить с ним счастье и горе, радость и печаль". В ту торжественную минуту она ответила "да" перед невидимыми, но страшными свидетелями, которых люди призывают при заключении союза, чтобы рано или поздно отдать им отчет, как они исполнили свой долг верности и любви в отношении друг друга. Алисе казалось, что эти божественные свидетели с нежным одобрением смотрят на нее, и она предвкушала счастье, которое испытает, когда, освободившись от тела, она вступит в невидимый мир и освобожденная душа ее устремится к своему ангелу-хранителю, чтобы сказать ему: "Я победила материю. Я отказалась от личного желания и свое счастье принесла в жертву долгу. Я простила, вместо того, чтобы мстить. Я привожу к ногам нашего Отца Небесного две души: душу моего ребенка, в сердце которого я вложила принципы вечной истины, и душу моего мужа, так долго колебавшуюся и омраченную жаждой земных наслаждений. Добротой, терпением и любовью я очистила ее, поддержала, открыла ей истинное значение жизни и вывела на путь спасения".

- Наш больной крепко спит. И вам бы следовало, сударыня, отдохнуть немного, - сказала монахиня, оторвав Алису от ее дум.

Молодая женщина, действительно, чувствовала себя совершенно разбитой от усталости. Так как Беранже крепко спал и лицо его выражало полный покой, маркиза ушла в свою комнату, легла в постель и почти тотчас же заснула.

Алиса проснулась уже поздно утром и побранила горничную за то, что та не разбудила ее.

- Господин барон запретил вас беспокоить, сударыня, так как доктора объявили, что этой ночью произошел благоприятный кризис и что жизни маркиза не грозит больше опасность.

Завтракая перед тем, как отправиться к мужу, Алиса глубоко задумалась. Она отдохнула и чувствовала себя свежей. Но энтузиазм ее упал, а вместе с ним и все иллюзии, благодаря которым ей казалась легкой и приятной попытка, которую она взяла на себя. Не то, чтобы она сожалела о своем решении, нет, теперь, как и в ту минуту, когда она клялась посвятить свою жизнь Беранже, она смотрела на такую попытку, как на свой долг. Только глаза ее открылись, и она уже не обманывала себя относительно трудности пути, который ожидал ее.

Чтобы достойно выполнить обещание, данное Богу и, притом, выполнить его с истинным терпением и любовью, надо было окончательно забыть прошлое и снова проникнуться любовью и уважением к мужу, который растоптал ее самые лучшие чувства. Наконец, надо было отогнать образ Гюнтера, который никогда еще не казался ей таким дорогим и достойным любви, как в эту минуту. Острое чувство пустоты и горечи наполнило сердце молодой женщины. Ей казалось, что она вдруг очутилась на каменистом поле, потрясенном ураганом и заваленном обломками. Молодая женщина поняла, что, как и в их старом замке, прежде, чем возводить новое здание, необходимо энергично уничтожить развалины прошлого.

Алиса прошла в свою молельную и погрузилась в горячую молитву. Она умоляла Отца Небесного дать ей силы донести до конца свою попытку и помочь ей найти душевный покой и счастье, какие дает сознание честно исполненного долга.

И ее воззвание не осталось тщетным. По мере того, как чистая и горячая молитва Алисы возносилась к Источнику бесконечного милосердия, душа ее наполнялась глубоким покоем и радостной верой в будущее. Когда она поднялась, к ней вернулись спокойствие и сила воли. С чувством снисходительности и истинной любви направилась она в комнату Беранже.

Больной проснулся в полном сознании. Он был так слаб и истощен, что едва был в силах пробормотать, что чувствует себя хорошо, когда Алиса наклонилась к нему и с нежностью и добротой спросила, как его здоровье; зато взгляд, который он устремил на нее, был полон любви и признательности.

На следующий день Беранже чувствовал себя гораздо сильней. К крайнему удивлению и великой радости жены и дяди, он выразил желание исповедоваться и причаститься Св. Тайн. Барон тотчас же позвал к нему старика-священника, который был его духовником и первый раз причащал маркиза. После долгой беседы с ним Беранже с глубокой верой и благоговением принял Св. Тайны.

- Я молил Господа, чтобы он милостиво принял мое раскаяние и защитил меня от зла, которое я вызвал своими грехами, - ответил маркиз Алисе, когда та поздравила его с обращением к религии.

С этого дня здоровье маркиза стало быстро улучшаться. Доктора крайне удивлялись такой скорой перемене, но факт выздоровления был несомненен и они должны были признаться, что больной совсем здоров, за исключением страшной слабости и паралича ног.

Беранже с необыкновенным терпением и покорностью переносил свое положение и возможность на всю жизнь остаться калекой. Только он был очень задумчив и сосредоточен и по целым часам лежал молча. Алиса почти постоянно была с ним. Никогда ни взглядом, ни словом не выдавала она, что помнит страдания, которые он заставил ее перенести.

Когда больной закрывал глаза, молодая женщина тоже по целым часам отдавалась своим думам, не подозревая, что именно тогда Беранже, притворявшийся спящим, наблюдал за ней, чтобы свободнее уловить выражение ее подвижного лица.

С новым чувством маркиз изучал побледневшее и исхудавшее лицо молодой женщины и не мог не заметить выражения утомления и глубокой грусти, отражавшееся в ее глазах, когда она думала, что он спит. Каждый раз он спрашивал себя, какое затмение ума и чувств нашло на него, когда он предпочел этому чистому и очаровательному созданию бесстыжую и увядшую женщину, посетительницу разных кабачков, которая грабила и обманывала его. При одном воспоминании о Мушке, ледяная дрожь пробегала по его телу, и он боязливо искал взглядом Алису. Ему казалось, что эта невинная, благородная и великодушная женщина, как спасительная ограда, отделяет его от позорного прошлого.

Часто он с тоской думал о будущем. Каково-то оно будет? По-прежнему ли Алиса будет принадлежать ему? Маркиз отлично сознавал, насколько он виноват перед женой. Если после стольких обид и оскорблений он внушает ей только одно презрение и равнодушие, то это было бы вполне справедливо. Если она по-прежнему будет настаивать на разводе, то имеет ли он право отказать ей, особенно теперь, когда он сделался калекой? А между тем, Беранже казалось, что без нее он погибает. В продолжении долгих ночей он привык видеть ее у своего изголовья, чувствовать ее маленькую руку на своем пылающем лбу, слышать ее легкие шаги и наслаждаться деликатным вниманием, которым она окружала его. Когда был здоров, он бежал общества Алисы и расточал на стороне свою жизнь и силы, теперь же, когда он чувствовал себя разбитым и сознавал, что никогда, может быть, он не сделается блестящим кавалером, за которым бегали легкомысленные кокетки, Беранже боязливо цеплялся за молодую женщину, принадлежавшую ему по закону, но не по сердцу.

Однажды Беранже снова притворился спящим, и, пользуясь полутемнотой, царившей в комнате, стал наблюдать за Алисой. Он видел, как вошла горничная и, подав какую-то карточку, вполголоса доложила, что приехал барон Рентлинген и просит ее уделить ему несколько минут для разговора.

Вся кровь прилила к сердцу молодой женщины. Бледная, как ее кашемировый пеньюар, она с минуту смотрела на визитную карточку, которую держала в руках.

- Проведите барона в мой будуар и попросите немного подождать меня, - также тихо ответила она, энергично подавляя свое волнение. - Затем вы займете мое место и позовете меня, как только маркиз проснется.

Собравшись немного с мыслями и помолившись Богу, чтобы Он вдохновил ее и поддержал в предстоящем тяжелом объяснении, она прошла в свой будуар. Гюнтер был бледен и в сильном волнении ходил по будуару. Увидя Алису, он быстро подошел к ней и, поцеловав ее руку, спросил с видимым беспокойством:

- Алиса! Что здесь происходит? Объясните мне, ради Бога эту тайну, в которой я ничего не понимаю! Марион писала мне, что маркиз умер. К несчастью, я уехал в Киль и не смог вовремя получть ее письма. Когда же прочел его, я тотчас же приехал сюда, чтобы помочь вам в таких тяжелых обстоятельствах и переговорить о будущем. И вдруг, от ваших людей я узнаю, что маркиз жив! Что значит эта мистификация?

- Это вовсе не мистификация, а странное и таинственное происшествие, в котором явно проявилась десница Божия, - серьезно ответила молодая женщина.

В кратких, но точных словах она рассказала все, что произошло со времени их разлуки, и прибавила:

- Вы понимаете, Гюнтер, что после всего, что я вам рассказала, нам надо отказаться от надежды на брак. Судьба и долг стали между нами. С вивером, искавшим только удовольствий и чувствовавшим себя хорошо только среди посторонних людей, я развелась бы во что бы то ни стало. Но теперь, когда Господь поразил моего мужа, я не могу его бросить, так как клялась перед алтарем делить с ним счастье и горе, в особенности же горе. Само Провидение указывает мне мой путь.

- Алиса, Алиса! Энтузиазм и великодушие увлекают вас. Как ни высока ваша жертва, она превосходит силы женщины. Отказаться от всех человеческих прав, от жизни, от любви, чтобы прозябать в качестве сиделки при человеке, которого вы не можете ни любить, ни уважать, разве это возможно?.. В конце концов, ведь я тоже имею права! Разве справедливо приносить меня в жертву ему?

Алиса опустила голову; губы ее нервно дрожали. Но почти тотчас же она выпрямилась и ответила тихим голосом:

- Не увеличивайте для меня тяжесть этой минуты! Неужели вы думаете, Гюнтер, что для меня не приятней было бы избрать жизнь с вами и жить счастливой и любимой, вместо того, чтобы приносить себя в жертву долгу? Но тогда в чем же была бы моя заслуга? Мое существование при больном муже, как сестры милосердия, избавляет вас от ревности; я же буду черпать силу и мир моему умершему сердцу в сознании исполненного долга. Вы сами сочли бы меня недостойной эгоисткой, если бы я поступила иначе. Наконец, есть еще одна, более важная причина, которая заставляет меня отказаться от ...

- Какая причина? Я имею право знать ее, - перебил барон.

Алиса с минуту колебалась, яркий румянец залил ее лицо. Затем, наклонившись к Гюнтеру, она сказала:

- Ваша правда. Я должна сказать вам всю истину и доверяю вам то, чего не знает Беранже. Я скоро буду матерью... Невинное создание, готовящееся появиться на свет, я хочу избавить от грустного и ложного положения, в которое ставит детей развод их родителей.

Гюнтер глухо вскрикнул и быстро повернувшись, подошел к окну. Несколько минут он стоял молча. Молодая женщина с беспокойством смотрела на него, но не смела нарушить его молчания.

Когда Гюнтер обернулся, он был смертельно бледен, но имел спокойный и решительный вид.

- Вы правы, Алиса, и мне остается только покориться, - сказал он глухим, но твердым голосом. - Судьба против меня, так как она создала между вами и маркизом неразрушимую связь. Итак, прощайте! От всей души я буду молить Господа, чтобы он послал вам счастья, какого вы заслуживаете! Пусть ваш муж поймет, наконец, каким сокровищем он обладает.

Схватив обе руки Алисы, он несколько раз прижал их к губам.

- А вы, Гюнтер, обещайте мне, что постараетесь забыть этот грустный эпизод! Вы молоды, красивы, благородны!.. Вы полюбите другую женщину, которая, в свою очередь, полюбит вас, как вы того заслуживаете.

Молодой человек покачал головой.

- Таких женщин, как вы, никогда не забывают. Я останусь свободным, Алиса, и снова пущусь в плавание по океанам. Море - это ревнивая любовница. Оно не терпит соперниц в сердце моряка. Поэтому я всю жизнь останусь ему верным.

Гюнтер последний раз пожал холодную и дрожащую руку Алисы и ушел не дожидаясь ответа.

Алиса упала на стул и закрыла лицо руками. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Слезы душили ее. Но молодая женщина сознавала необходимость скрыть это волнение от больного и от слуг, а потому мужественно подавила его. Когда она вошла к Беранже, тот не мог по ее лицу угадать, что произошло у них. Тем не менее, Алиса настоятельно нуждалась в нескольких часах уединения. Поэтому, вечером, сославшись на сильную головную боль, она попросила дядю заменить ее у больного.

Барон тотчас же согласился, объявив, что для ночного дежурства совершенно достаточно одной сестры милосердия, ввиду чего он просил молодую женщину отдыхать до утра.

Алиса не знала, что дядя слышал часть ее разговора с Гюнтером. Барону вздумалось навестить племянницу. От встретившейся камеристки он узнал о визите барона Рентлингена. Старый джентльмен тотчас же направился в будуар, чтобы поздороваться с посетителем, но, услышав взволнованные голоса молодых людей, остановился и стал слушать, полагая, что важность решавшегося вопроса дает ему на это право. Великодушная жертва молодой женщины и неожиданная новость об ее беременности наполнили сердце барона радостью, благодарностью и новой надеждой. Итак, все еще могло хорошо кончиться, и его мечты, основанные на браке племянника, начинают понемногу осуществляться! В Беранже видимо произошла большая перемена, а рождение ребенка может привязать eгo к семье и докончить его обращение. Что же касается Алисы, то она скоро позабудет свою мимолетную любовь. Любовь же к ребенку возродит также и любовь к его отцу.

Занятый этими мыслями, барон вошел к больному и даже не заметил раздражения Беранже и мрачного взгляда, которым он следил за женой.

Последний час был очень тяжел для маркиза. Приезд Рентлингена сразу оживил все его прежние подозрения и пробудил в его сердце острую ревность. О чем будут они говорить, пока он лежит здесь, как раненое животное? Без сомнения, станут обсуждать каким образом лучше избавиться от него! Алиса требовала развода только для того, чтобы соединиться с Гюнтером. Ее терпение, нежные заботы - все это была одна комедия, которую тем легче было играть, что она не могла быть продолжительна! Самые дурные и несправедливые мысли наполняли его ум, заглушая голос совести, который громко кричал: "Ты заслужил быть брошенным! Какое право имеешь ты на любовь и верность женщины, сердце которой ты безжалостно оскорблял"? Оставшись наедине с дядей, Беранже не мог сдержать своего внутреннего раздражения. Он спросил барона, знает ли он о приезде Рентлингена? Затем, в полных горечи словах, он высказал свои подозрения о причинах и результате этого визита.

Барон молча слушал его. В это время он обдумывал, следует ли ему сказать племяннику то, что он слышал, или нет? После зрелого обсуждения, он решил рассказать все и умолчать только о беременности Алисы, уважая желание молодой женщины.

Итак, он рассказал Беранже, по какому случаю он сделался свидетелем разговора и повторил довольно точно, что слышал, опустив или смягчив только то, что могло оскорбить щепетильность молодого человека.

Несмотря на все предосторожности, этот рассказ поднял целую бурю в душе Беранже. Бессильный гнев, ревность и оскорбленная гордость овладели всем его существом. Хотя неподкупный голос совести и нашептывал ему, что Алиса не может ни любить, ни уважать его, но сознание, что она хочет остаться с ним из чувства долга, принося себя в жертву, было так тяжело для гордого молодого человека, что на минуту он почти предпочел отдать ее Гюнтеру.

Прошло около трех недель. Беранже можно было бы счесть совершенно здоровым если бы его ноги не были разбиты параличом. Неподвижность, на которую он был осужден, зависимость от других, боязнь на всю жизнь остаться калекой и, наконец, внутренняя борьба с самим собой - все это подавляющим образом действовало на пылкого молодого человека. Его нервность и лихорадочное нетерпение положительно приводили в отчаяние докторов. Тщетно старались они убедить маркиза, что его выздоровление возможно только при полном покое и душевном спокойствии.

Тщетно Алиса и барон употребляли всевозможные усилия, чтобы развлечь больного, тщетно молодая женщина окружала его самым нежным вниманием, Беранже оставался озабоченным и взволнованным и по целым часам отдавался своим мрачным думам.

Однажды доктор объявил барону, что, по его мнению, для маркиза необходима перемена места.

- Его надо увезти в какую-нибудь уединенную и гористую местность. Там я хочу испытать лечение при помощи холодной воды, по способу пастора Кнейпа. Я по опыту знаю, что Кнейп достигал действительно поразительных результатов. Но если даже излечение не будет полным, то, во всяком случае, организм и нервная система настолько окрепнут, что можно будет обратиться к гипнотизму. Я, со своей стороны, твердо убежден, что через шесть месяцев господин маркиз будет ходить, как и прежде.

Этот проект получил полное одобрение. Кроме того, было решено, что маркиза будет сопровождать студент-медик, родственник доктора, на которого возлагалась обязанность следить за ходом лечения и доносить барону о результатах его. Отъезд был назначен через пятнадцать дней.

Маркиз не выразил ни удовольствия, ни недовольства, но и не протестовал. Он оставался мрачным, задумчивым и молчаливым.

Однажды, больного привезли в кресле в будуар, и Алиса заговорила с ним о кое-каких приготовлениях к отъезду, но маркиз взял ее руку и, крепко пожав, сказал:

- Алиса! Я хочу поговорить с тобой о важных вещах. Во-первых, я прошу тебя не ездить со мной в Швейцарию.

- Как? Ты хочешь ехать без меня? Но это положительно невозможно!

- Напротив, это очень возможно. Моего камердинера и Жака вполне достаточно для моих услуг. Господин Ванло будет следить за ходом моего лечения, а дядя сам хочет проводить меня до места назначения. Итак, тебе нечего опасаться за мое благосостояние. Зато мне, после всего, что произошло, необходимо остаться одному, сосредоточиться и подумать о прошлом и будущем. Я перенес ужасное нравственное потрясение, я видел невидимый мир... - Беранже вздрогнул и на минуту умолк. - И я понял, что там царят ужасные законы, которыми нельзя безнаказанно пренебрегать, и что мое настоящее положение есть результат оскорбления этих законов. Выздоровею ли я или мне суждено до конца нести тяжесть моих ошибок - это знает один Господь! Я же хочу поразмыслить обо всем и приготовиться, чтобы с покорностью перенести все, что Господу будет угодно положить на меня. Тебе, Алиса, тоже необходимы покой и уединение, чтобы испытать и допросить свое сердце. До моей болезни ты выразила желание получить развод... Не перебивай меня!.. Твое желание справедливо. Мое поведение относительно тебя было позорно и недостойно. Мой долг предоставить тебе свободу самой решить свое будущее. Если ты будешь в состоянии снова полюбить меня, я буду глубоко признателен тебе; но если ты хочешь остаться со мной только ради исполнения долга, то я не приму такой жертвы.

Яркий румянец залил лицо Алисы.

- Беранже! Что ты говоришь? Разве я когда-нибудь выказывала нетерпение или злобу за прошлое? Разве я когда-нибудь говорила тебе, что, оставаясь с тобой, я приношу жертву? Нет, я не заслужила таких слов от тебя!

Маркиз прижал к губам руку Алисы.

- Нет, дорогая моя и великодушная жена, никогда ты не говорила ничего подобного. Это сказал мне другой и сказал правду. Ты меня больше не любишь и не уважаешь. Тебя приковывает ко мне только жалость и чувство долга. Но ты молода и имеешь право на жизнь и на счастье! Прежде, чем принять на себя такую тяжелую обязанность, ты должна хорошенько все обдумать и положить на чашки весов Рентлингена и меня. Когда я вернусь через шесть месяцев, ты скажешь мне свое решение. Если твое сердце склонит чашу весов в мою пользу, мы останемся жить вместе, но жертвы я не приму от тебя и дам тебе развод.

Алиса слушала его, опустив голову.

- Хорошо, пусть будет по-твоему! Уезжай один, а я останусь здесь, если ты думаешь, что мне необходимо испытать свои силы.

Через несколько дней маркиз уехал.

Накануне его отъезда, барон, разговаривая с Алисой, признался, что ему известна ее беременность, и спросил, почему она так настойчиво скрывает от мужа эту радостную новость, которая должна была подействовать на него самым благотворным образом.

Алиса покраснела.

- Я никак не могла решиться на это, дядя. После же нашего очень серьезного разговора с Беранже, я сочла лучшим, чтобы, до своего возвращения, он ничего не знал об этом обстоятельстве. В его душе происходит сильная борьба. Он понял, что жизнь дана не для удовольствия, но что это строгий экзамен душевных сил, где каждый шаг - искушение, а каждый проступок - падение в бездну. Туман, сгустившийся вследствие беспорядочной жизни, начинает рассеиваться, и в душе Беранже пробуждается стремление к высшему идеалу. Мне кажется, пока совершается этот важный духовный процесс, Беранже не следует ничем тревожить и волновать. Когда Беранже приедет, ребенок уже появится на свет. Если он выздоровеет, это маленькое существо даст ему чистые и неизведанные радости, поддержит его на новом пути и привяжет к семье. Если же он вернется больным, то, может быть, неожиданное счастье видеть сына, наследника своего имени, причинит ему то сильное нервное волнение, которого так желают доктора и которое может вернуть ему возможность ходить.

- Хорошо, дочь моя! Я буду молчать. Может быть сам Бог внушил тебе эту мысль!

Мы продолжаем наш рассказ с вечера одного из первых майских дней. С того времени, как уехал Беранже, прошло шесть с половиной месяцев. В течение этого времени, в отеле де Верделе случилось только одно важное событие: к великой радости барона, Алиса произвела на свет мальчика.

В отсутствие мужа, Алиса вела самый уединенный образ жизни. Она очень мало выходила из дому и почти никого не принимала. С Беранже она переписывалась редко. Маркиз писал ей о своем здоровье и сообщал, что чувствует, как возрождается. Он выражал надежду, что опять будет вполне владеть ногами. В последнем письме он извещал ее о своем приезде. Поэтому молодая женщина уже целую неделю ждала его со дня на день, с все возраставшим лихорадочным нетерпением.

Со времени рождения ребенка Алиса чувствовала себя вполне счастливой. Все другие мысли отошли назад, за исключением надежды обратить маркиза к новой жизни. Да и возможно ли, чтобы, увидев это маленькое существо, он не нашел близ него самых лучших развлечений! Но отчего он медлит? Правда, он не знает, что ждет его здесь!

Истинная причина промедления Беранже заключалась в смутной боязни того, что ожидало его по возвращении домой. Что если Алиса, несмотря на все, изберет Гюнтера? Правда, дядя писал ему, что его жена ведет очень уединенный образ жизни и, по-видимому, не получает никаких известий от молодого моряка, но несмотря на такие уверения, маркиз очень беспокоился. Он научился ценить свою жену и понимал всю тяжесть ее потери, хотя и совершенно выздоровел.

Маркиз решил приехать неожиданно. Приказав людям с багажом ехать со следующим поездом, Беранже уехал один в, Париж, нанял извозчика и явился в отель. Здесь его никто не ждал, и его неожиданное появление страшно поразило швейцара. Не обращая на это внимания, Беранже приказал никому не трогаться с места и объявил, что сам должит о себе.

Опустив голову, маркиз задумчиво направился на половину жены. Будуар был пуст, но открытая книга на столе и брошенная на диване работа доказывали, что хозяйка проводит время обыкновенно здесь.

Она, вероятно, в спальне, - подумал Беранже, проходя через будуар и поднимая спущенную портьеру.

На пороге спальни Беранже остановился, как окаменелый. Алиса сидела в широком кресле около колыбели, задрапированной кружевами; на коленях у нее лежал ребенок, которого она кормила грудью. Рядом с креслом стояла няня в эльзасском костюме. Несмотря на бледность, молодая мать была очаровательна в своем белом пеньюаре, с просто заплетенными роскошными волосами. С радостной улыбкой она наклонилась к малютке, которму дала жизнь.

Никто из женщин не заметил, как вошел маркиз, так как толстый ковер заглушал его шаги. В сильном волнении молодой человек смотрел на эту грациозную сцену. Неужели он ослеп перед отъездом? Ведь это его ребенок! Как смели скрыть от него такое счастье!

Чувство гнева охватило его, но гнев почти так же быстро улегся, как вспыхнул.

Странное и новое чувство охватило его, заставив усиленно забиться его сердце. Он бросился к молодой женщине и вскричал:

- Алиса! Злая! Как могла ты скрыть от меня это?

Алиса быстро выпрямилась.

- Беранже?!.. Наконец-то ты приехал! Посмотри, кто ждет тебя!

И с блестящим взором, краснея от счастья и гордости, она подала мужу ребенка.

Маркиз взял его и покрыл поцелуями. Затем, отдав его матери, опустился на колени и продолжал любоваться малюткой, который открыл свои большие, удивленные глазенки и с наслаждением вытягивал свои крошечные ручки. И это очаровательное создание было его! Это был его сын и наследник, носитель его древнего имени, небесный дар, ниспосланный ему в помощь, чтобы изгладить ошибки прошлого и начертать программу жизни в будущем!

- Алиса! - вдруг пробормотал Беранже умоляющим голосом, обнимая молодую женщину. - Не бросай нас с ним! Прости меня и забудь все! Клянусь тебе, я посвящу тебе и ребенку всю свою жизнь и все здоровье, которое Господь вернул мне!

Алиса подняла на него влажный и добрый взляд.

- Я принимаю твое обещание, Беранже, и надеюсь, что в настоящую минуту мы заключаем с тобой истинный союз. Пусть прошлое навсегда будет вычеркнуто из нашей памяти! Сыну своему ты должен всегда показывать только примеры добродетели.

Беранже привлек к себе Алису и долгий и горячий поцелуй запечатлел их примирение.

Появление барона, который с радостным видом спешил обнять племянника, прервало эту сцену. Но когда после ужина супруги остались одни, они снова вернулись к своему интимному разговору. Беранже изложил свой план будущей жизни. Он хотел приняться за какое-нибудь серьезное дело и решил или избрать дипломатическую карьеру или исключительно отдаться управлению своими имениями. Маркиз желал исправить прорехи, причиненные его безумствами, и оставить сыну большое состояние, достойное имени Верделе. Алиса предпочитала последний план. Она любила деревню и свободную жизнь в замке. Когда же она робко заметила, что она боится, что он соскучится и что ему скоро надоест деревенская жизнь, маркиз покачал головой.

- Не бойся этого, дорогая моя! - ответил он серьезным тоном. - Я понимаю, что тебе трудно поверить в такую радикальную перемену моих привычек, а, главное, в прочность моих решений. Но если бы ты знала, какой ад я пережил в течение трех дней моей летаргии, ты поняла бы, что после подобной агонии нельзя снова сделаться легкомысленным вивером.

- Не согласишься ли ты рассказать мне, что было с тобой и что ты перечувствовал? Я хотела тогда же спросить, но не смела, боясь слишком сильно взволновать тебя этими зловещими воспоминаниями.

- Да, именно зловещими! Теперь, когда я спокоен и здоров, я чувствую, что в силах снова мысленно пережить те ужасные дни. А кому же, как не тебе, моему ангелу-хранителю, я могу поверить, что испытал и что легло в основание моего перерождения?

На минуту он задумался, а потом начал говорить тихим и взволнованным голосом:

- Прости меня, что я начну свой рассказ упоминанием о женщине, имя которой мне стыдно произнести теперь, но которая имела на меня такое странное и роковое влияние.

Когда, после твоего отъезда из Верделе, она стала посещать меня, мною, в первый раз в жизни, овладел сначала какой-то необъяснимый ужас, а затем - безумное возбуждение, какое я еще никогда не испытывал. Все это заканчивалось смертельным истощением. Сначала я приписывал эту слабость своей ране и потери крови, но скоро заметил, что с каждым ее поцелуем из меня как будто истекала часть жизненной силы. Когда же она уходила, я впадал в изнеможение, близкое к обмороку.

Когда до меня дошли слухи, что это презренное создание исчезло и было якобы сброшено в пропасть Ренуаром, мною невольно овладели ужас и недоверие. Но ведь я был скептик и не верил в привидения, особенно в привидения такой осязательной реальности. Но, повторяю тебе, несмотря на это, меня мучили ужас и недоверие, увеличиваясь с каждым днем. Однако, я боялся и стыдился выдать эти чувства перед Мушкой, которая, казалось, угадывала их, так как всякий раз, когда я думал о слухах об ее смерти, странное и отвратительное выражение искажало ее лицо.

Однажды утром, бледный и расстроенный Жак признался мне, что вчера вечером он подсматривал за мной. Несмотря на риск быть прогнанным с места, он счел своим долгом предупредить меня, что у меня бывает сам дьявол и что в конце концов, он свернет мне шею и утащит мою душу в ад.

Дрожь пробежала по моему телу, когда Жак подтвердил свое мнение целым рядом действительно необъяснимых обстоятельств. Но проклятый ложный стыд верить в дьявола и, главное, разделять точку зрения своего лакея, заставил меня отбросить, как смешную, мысль призвать священника и обратиться к помощи Бога. Я рассмеялся в лицо груму и объявил, что он дурак и что я прощаю его только потому, что он видел дьявола в пьяном виде.

Вечером снова явилось ужасное создание. Она села рядом со мной, обняла меня за шею и прижалась холодными как лед губами к моим губам. Я тотчас же почувствовал истечение из меня жизненной силы, но только гораздо в более сильной степени. Кроме того, мною овладело непреодолимое отвращение к этой таинственной женщине. Я хотел оттолкнуть, стряхнуть ее с себя, но она держала меня точно в железных клещах! Вероятно, моей жизненной силы было уже недостаточно для поддержания ее кажущегося существования, так как, к неописуемому своему ужасу, я увидел, что ко мне склоняется разлагающееся лицо. Почерневшее тело представляло собой одну бесформенную массу, сквозь которую просвечивали контуры черепа. "Оставь меня! - вскричал я, вне себя от ужаса. - Ты, действительно, умерла! Я боюсь тебя!"

Едва я произнес эти слова, как чудовище испустило какой-то свист и схватило меня за горло. Прижавшись своим отвратительным ртом к моему рту, оно высасывало у меня что-то, что с острой болью отрывалось от всего моего существа, между тем как зловонное ее дыхание не давало мне дышать... Я отбивался, как безумный, стараясь освободиться от нее, но все было тщетно! Костлявые пальцы, как клещами, сдавливали мое горло, трупный запах душил меня, а глаза чудовища - единственная живая вещь на этом бесформенном лице - своим ужасным взглядом парализовали мои движения.

Я чувствовал, что умираю и почти инстинктивно подумал: "Господи! Сжалься надо мной!" В ту же минуту державшие меня руки разжались, отвратительное существо побледнело и тяжело скатилось с кровати на пол.

Дрожа от ужаса, я хотел спрыгнуть с кровати и бежать из этой комнаты, но не мог шевельнуться. Хотел крикнуть, но тяжелый, точно налитый свинцом язык отказывался служить мне. Ни один фибр не шевелился во мне. Холод смерти пробежал по моим членам и мною овладела апатичная дремота; затем, все потемнело, и я потерял сознание.

Я не могу сказать, как долго длилось такое состояние. Ощущение холода и смутный гул голосов разбудил меня. Я слышал, как доктор Арнольди сказал: "Он скончался и, по всей вероятности, от разрыва сердца. Но только после вскрытия можно будет наверное сказать, от чего он умер". "К вскрытию тела нельзя приступить без разрешения его родных", - ответил голос Бертрана. - "Я сейчас же телеграфирую маркизе, чтобы она приезжала сюда. Бедный Беранже! В последнее время у него был очень болезненный вид, но никогда я не поверил бы, что смерть так близка", - с огорчением прибавил он. - "Для своей нервной натуры он слишком злоупотреблял жизнью, - ответил доктор. - Теперь же, господа, я составлю акт о смерти, а вы приложите свои печати".

Затем я услышал удаляющиеся шаги - и остался один.

Я отказываюсь описать, что происходило со мной во время этого разговора! Сначала я хотел крикнуть, что я жив, но, убедившись в своем бессилии сделать малейшее движение, понял, что я лежу в летаргическом сне. Тогда что-то сжалось во мне, и мне показалось, что холодный пот выступил у меня на теле. Я уже переживал в воображении все ужасные чувства человека, заживо заколоченного в гроб. Итак, я должен задохнуться под землей, если не задохнусь еще под крышкой гроба!.. Как я не сошел тогда с ума - я положительно не понимаю!

Маркиз умолк. Грудь его высоко вздымалась, и он дрожащей рукой провел по влажному лбу.

- Брось! Не продолжай рассказа! Эти воспоминания слишком сильно волнуют тебя, - сказала Алиса, крепко пожимая руку мужа.

- О, нет! Для меня спасительно припоминать по временам эти ужасные часы. Лучшего средства нет, чтобы удержать меня от всяких новых безумств, - ответил маркиз с принужденной улыбкой.

- Странная вещь, - продолжал свой рассказ Беранже, - когда все это происходило, мой ум был совершенно ясен, за исключением той минуты, когда я потерял сознание. Я думал, рассуждал, понимал все, что происходит вокруг меня и даже мои чувства были как-то особенно остры. Я слышал каждый шум, каждое слово, произнесенное за несколько комнат. Мое обоняние было так тонко, что я различал всякий запах кушаний, хотя кухня, как ты знаешь, помещалась далеко от спальни.

Перехожу теперь к той минуте, когда меня начали одевать к погребению. На это интересное зрелище сбежались все слуги. Всякий обсуждал мою смерть и мою прошлую жизнь. О, Алиса! Что я тогда услышал - сразу излечило меня от моего тщеславия! Слуги судили нас с тобой, и этот беспощадный суд резюмируется в одной жестокой фразе: он жил, как грешник, и умер, как проклятый.

И люди говорили истину! Я, действительно, был проклятый и переживал адские мучения в эти смертные часы. В то же время душа моя неожиданно прояснилась. Я понял всю гадость моего прошлого поведения. Господь даровал мне прекрасную жизнь, а я расточал ее в оргиях, избегая серьезного труда и насмехаясь над добродетелью и идеалом! И вот результат такой преступной жизни. Я остался один, и рядом нет ни одного близкого! Чувство горького сожаления сдавило мне сердце. Если бы оскорблениями и забвением долга я не прогнал тебя от себя, ты инстинктом сердца и ясновидением любви может быть поняла бы, несмотря на мою летаргию, что я не умер. Но я лежал один, так как даже слуги поспешно оставили комнату. Они боялись покойника, который, по мнению кухарки, сдох, как собака, без исповеди и причастия.

Меня уложили на кровать, покрыли газом, казавшимся мне свинцовой крышкой, и зажгли восковые свечи. Пришла сестра милосердия и начала читать надо мной монотонные молитвы. Позже явился священник и стал служить панихиду, во время которой я потерял сознание.

Очнувшись, я услышал, как часы пробили полночь. Это был тот роковой час, когда являлась ко мне та! Но я был до такой степени разбит вынесенными мною нечеловеческими страданиями, что чувствовал относительный покой, благодаря благодетельному полузабытью. Вдруг меня окружил синеватый колеблющийся свет и стал мало-помалу расширяться. Я чувствовал, что меня приподняли и колебали эти фосфоресцирующие волны. Затем, завеса как будто рассеялась, и я очутился в каком-то ярко освещенном месте. Но это не была моя комната, с ее хорошо знакомыми вещами, а сероватое, туманное пространство, из которого появилась куртизанка и начала скользить ко мне. Бесформенное, разлагающееся лицо ее было отвратительно; глаза ее, с выражением дикого зверя, были устремлены на меня. Она шла отнять у меня последний остаток жизни! Страшная ненависть овладела мной, и я готов был убить ее, но не мог шевельнуть ни одним членом.

К крайнему моему удивлению, когда это отвратительное существо наклонилось ко мне, оно отступило назад, точно оттолкнутое сияющим лучем, исходившим от меня и мешавшим ей приблизиться. В ту же минуту появились две новые фигуры. Одна из них была закутанная женщина, другая - высокий мужчина, завернувшийся в красный плащ. Красивое лицо его носило какой-то особенный зловещий и бесстрастный характер. Никогда еще не видал я выражения такой ледяной и беспощадной жестокости, какая отражалась в его пылающем взоре и блуждала на насмешливых губах.

Остановившись в нескольких шагах от моей преследовательницы, он поднял свою красную, точно смоченную в крови, руку и устремил на нее действительно ужасный взгляд. Тотчас же отвратительный дух задрожал, скорчился, и глаза его, полные немого ужаса, устремились на своего повелителя. Затем, она, как змея, поползла к нему. Тогда я заметил, что получерный, полукрасный шнурок связывал меня с адским существом, которое увлекал красный человек. Закутанная женщина, с жестом немой благодарности, протягивала к нему сложенные руки. Тот ответил кивком головы и исчез вместе со своей пленницей. Тогда женщина откинула вуаль, и я узнал в ней свою мать!.. Она была точно такая же, какою я видел ее в последний раз в гробу. Я очень любил ее, и может быть, это было единственное чистое чувство в моей жизни. При виде ее, я очень обрадовался. - "Молись, Беранже! Повторяй слова, которые я буду говорить. Я не оставлю тебя до самой минуты твоего освобождения!" - сказала она нежным и мелодичным голосом, который до сих пор звучит в моих ушах. Подняв руки над моей головой, она прочла молитву. Теперь я позабыл слова молитвы, но тогда послушно повторял их за ней. Я весь трепетал от страха, так как освобождение, о котором говорила мать, могло быть только смерть! Горячая мольба вознеслась из моего измученного сердца к Отцу Небесному. Я умолял Его ниспослать благодетельную смерть прежде, чем меня живого заколотят в гробу.

Никогда еще, как в эту минуту, я не чувствовал так своего ничтожества и своего преступного бесстыдства, с которым я попирал законы неизвестного, отдавая себя во власть грубой силы, которая теперь овладела мной.

По мере того, как я молился, моя взволнованная душа становилась покойнее. Чувство освещающей теплоты пробежало по моим жилам, и я впал в дремоту. Я не стану описывать шаг за шагом эти два ужасные дня и еще более ужасные ночи, полные тех же страшных нравственных страданий и полного забвения. Скажу только, что ясность моего ума стала уменьшаться, и я часто не мог отдать отчета, где я нахожусь и что происходит вокруг меня.

Я находился именно в таком состоянии, когда твой голос заставил меня очнуться. Ты склонилась надо мной, и я чувствовал, как твое дыхание касается моего лица. Вдруг безумное отчаяние овладело мной! Я хотел разрыдаться, вымолить твое прощение, крикнуть тебе: Алиса! Я жив!.. Я делал нечеловеческие усилия, чтобы шевельнуться, чтобы подать хоть малейший признак жизни, но все было тщетно! Неподвижное тело мое не слушалось меня!.. Однако, ты уловила что-то из моих терзаний, так как вскричала: "Нет, он не умер!"

Затем, ты преклонила колени и, вероятно, стала молиться, так как прозрачное лицо моей матушки осветилось радостью. "Надейся! Освобождение близко", - прошелтала она мне. Я подумал, что сейчас оборвется моя нить жизни, так как странная дрожь охватила меня, и я чувствовал, как по моим членам попеременно пробегали то пылающий жар, то смертельный холод. Я был несказанно рад, что не буду заживо похоронен. И разве избавление от такой казни не было действительно самым высшим для меня благодеянием?.. Вид чудовища, с которым я таким роковым образом связал себя, оторвал меня от надежд на освобождение. Отвратительное создание, казалось, было в страшной ярости. Оно бросалось на меня, как хищный зверь, но каждый раз невидимая сила отталкивала ее. Все остальное произошло с такой головокружительной быстротой, что я не могу подробно описать тебе этого. Во-первых, я увидел ослепительный свет, как бы ореолом окружавший величественного старца. Этот старец в одной руке держал Распятие, а в другой - чашу, испускавшую яркие лучи. В ту же минуту чьи-то голоса вскричали "Vade retro!" и "Господи Иисусе Христе!" Что-то ледяное облило меня... В воздухе раздался сильный удар, сопровождаемый громом... Огненные уколы пробежали по моему телу - и я открыл глаза! Ты стояла, бледная, как смерть, Жак упал на колени, а сестра милосердия схватилась руками за голову. Я понял, что я спасен!..

Однако, последний акт этой драмы разыгрался уже здесь, так как моя преследовательница последовала за мной в Париж. Всякую ночь, а иногда даже и днем она являлась ко мне, полная ярости и ненависти. Со взором, пылавшим адской злобой, она бросалась на меня, видимо желая убить. Она душила меня своим трупным дыханием и с такой силой затягивала связывавший нас шнурок, который обвила вокруг моей груди, что я лишался чувств.

Только когда ты молилась, отирала мое лицо Святой водой или клала руку на мой лоб, я не знаю откуда появлялась сияющая стрела и поражала чудовище. Тогда набрасывался на нее красный человек и увлекал вон.

В ночь, когда в последний раз мне явилось это отвратительное существо, между нами произошла отчаянная борьба. Я чувствовал, что умираю. До моего слуха смутно доносился твой голос; я не понимал, но чувствовал, что ты молишься. Вдруг я ощутил облегчение, так как появился красный человек и набросился на вампира. В ту же минуту я увидел в ногах постели сияющего небесного посланца. Из глубины своего сердца я обратился к нему с горячей мольбой о спасении. Почти в ту же минуту яркая молния ударила в меня и перерезала фосфоресцирующий шнурок, связывавший меня с адским созданием. Я почувствовал страшную боль. Казалось, что-то тяжело отрывается от всего моего существа. Затем, новая молния пронзила меня, пригвоздив к кровати - и я потерял сознание.

Когда я пришел в себя, я был избавлен от всего. Но я понял, что жизнь мне возвращена, чтобы испытать меня и что всякую минуту я снова могу впасть во власть роковой силы, от которой только чудом избавился. Теперь ты поймешь, Алиса, что познав невидимый мир и поняв, что существуют таинственные и ужасные законы, попирать которые может только слепой, я никогда не забуду того, что было со мной. Я поклялся сделаться совершенно новым человеком.

Глубоко взволнованная Алиса обняла Беранже и крепко его поцеловала.

- Мы вместе будем молить Господа, чтобы он поддержал тебя на этом добром пути. Я и наш малютка, мы оба будем любить тебя, так что ты никогда не пожалеешь о фривольных светских развлечениях.

- О, никогда! Жизнь у семейного очага, в обществе жены и дорогого ребенка, под эгидой Господа - это единственное истинное и прочное счастье, наслаждение которым не влечет за собой ни горечи, ни сожалений!

Эпилог

Прошло два года. В чудный июльскии день, радостное оживление царило в старoм замке и его окрестностях. Праздновалось освящение завода. Нарядная и оживленная толпа рабочий и большое число приглашенных направлялись в древнюю капеллу замка.

Здесь все очень изменилось со дня рокового бала. На месте древнего аббатства высились обширные строения завода, окруженные целым городком домиков для рабочих, среди которых выделялись красивые дома директора и других служащих- все здесь дышало довольством и полным благоустройством. Маркиз и его дядя сделали все, чтобы гарантировать интересы рабочего и его будущее. Что же касается виллы, то она обращена была в убежище для старых холостых рабочих и для тех, кого какой-нибудь несчастный случай лишил возможности работать. Беранже ни за что на свете нe хотел переступить порог этого дома. Маркиз купил у наследников Ренуара его виллу с парком и за несколько дней до торжества поселился там со своим семейством.

Вершина холма тоже изменила свой вид - груды развалин исчезли, рвы были засыпаны и на этом обширном месте был разбит сад. Среди роскошной зелени было разбросано несколько изящных и комфортабельных домов. В одном помещалась пресвитерия, другой был занят благотворительным обществом и, наконец, один был предназначен для школы и для помещения учителя с семейством.

Как полный контраст с хрупкими современными постройками, гордо высилась Башня Дьявола, со своей зубчатой вершиной и узкими бойницами. По случаю торжества, на ней развевался большой флаг с гербом де Верделе.

Древняя капелла была расширена соседней комнатой и совершенно заново отделана. На алтаре стояло древнее серебряное Распятие. По стенам была расставлена большая часть надгробных плит, взятых из фамильного склепа. Мавзолей Анжелы занимал почетное место, а против него был помещен памятник рыцаря де Савари, гроб которого с раздробленным черепом был найден при дальнейших раскопках. Обе могилы эти были убраны цветами, и священник окропил их святой водой до начала обедни.

Обедня приближалась к концу. На ступенях алтаря стоял почтенный священник, который, как и древние капелланы, принадлежал к ордену Бенедиктинцев. Как и во времена отца Амбруаза, церковь была переполнена молящимися, но только вместо суровых солдат и дрожащих несчастных вассалов теперь молились довольные рабочие. Около могилы несчастной Анжелы де Верделе стояли Беранже, Алиса с сыном и старый барон.

Лицо маркиза имело спокойно-серьезное выражение, и вся его фигура дышала силой и энергией, присущей их древней расе воинов. Очаровательное личико Алисы светилось счастьем и полным спокойствием. По временам взгляд ее с любовью переходил от высокой и гордой фигуры мужа к маленькому мальчику, живому портрету отца. Молодые супруги с глубоким волнением выслушали слово, с которым священник обратился к присутствующим. Упомянув в кратких словах о кровавых событиях, некогда разыгравшихся здесь, почтенный священник воздал хвалу бесконечному милосердию Господа, Который, в замену тяжелого прошлого ниспослал эпоху света и свободы. На том самом месте, откуда некогда исходило угнетение, образовался центр свободного труда. Теперь от самого человека зависит возможность создать себе счастливую, покойную жизнь.

Когда толпа расходилась, не один задумчивый взгляд был устремлен на зубчатую башню, некогда подобно туче высившуюся над долиной. Теперь же древний гигант, убранный гирляндами и покрытый плющем, казалось, улыбался, как улыбается отживший старик своим правнукам, нравы и обычаи которых стали ему чужды.

В тот же день, вечером, Алиса и Марион сидели в будуаре маркизы. Обе женщины имели много что сказать друг другу, так как маркиза де Верделе два года прожила в Турени, только изредка приезжая в Париж. Разговор зашел об утреннем торжестве, о бедном Ренуаре и о трагическом прошлом, имевшем такую странную связь с его сумасшествием.

- Если души Анжелы, капеллана и других действующих лиц драмы видят, что делается здесь, на земле, я думаю, они сегодня счастливы! - вскричала Марион. - Их память восстановлена и о них будут вспоминать с жалостью и любовью. За них будут молиться, как этого желал старик-капеллан.

- Да! Без сомнения, мы будем молиться за них. Сегодня утром Беранже ходил со мной на могилу Ренуара. Он навещает ее каждый раз, когда приезжает сюда.

- Кто бы мог подумать, что маркиз способен так перемениться! Такой вивер, любитель женщин и атеист вдруг превращается в образцового мужа и в глубоко набожного и деятельного человека! Насколько ты счастлива, Алиса, это видно по твоему лицу. Я непременно напишу Гюнтеру, чтобы окончательно отрезвить его.

Легкий румянец скользнул по щекам Алисы.

- Ты видела господина Рентлингена? - спросила она.

- Нет! Он уже два года плавает в водах Леванта. Кажется, он хочет остаться холостяком, что приводит в отчаяние его семью и в особенности маленькую Иту. Она страстно влюблена в него и отказывает всем женихам. Гюнтер должен вернуться будущей весной. Тогда его хотят снова атаковать, чтобы заставить решиться дать счастье маленькому сердечку, вздыхающему по нему, если уж он сам лично не может быть счастлив.

- От глубины души желаю, чтобы он забыл нашу встречу и нашел счастье в этом браке. Кто больше этого доброго и благородного человека заслуживает все радости семейной жизни, которые он так умеет ценить? Когда все эти старые истории будут окончательно похоронены, мы снова можем сделаться с ним друзьями, - прибавила она, улыбаясь.

Марион тоже рассмеялась. Затем, прижавшись головой к подушке дивана, она молча задумалась. С минуту Алиса наблюдала за ней, а потом спросила :

- Что с тобой, Марион? У тебя темные круги под глазами и вообще очень нехороший вид. Больна ты или просто огорчена? Кажется, ты рассталась с Нервалем?

- Ах! Он страшно надоедал мне и обманывал меня. Я просто прогнала его, и конечно, не это огорчает меня. Мне ничего не стоит выбрать ему заместителя. Но видишь ли, я страшно утомлена и не имею ни одного часа покоя. С той минуты, как я встаю, и меня уже ждет модистка, начинается какая-то бешеная скачка: визиты, обеды, театры, балы, не считая уже выставок, разных базаров, концертов благотворительности и прочее. Повторяю тебе, - это какой-то вихрь! Когда же я возвращаюсь домой около четырех часов утра, я чувствую себя совершенно разбитой и не засыпаю, а впадаю в какое-то забытье.

- Великий Боже! Зачем же ты подвергаешь себя такой пытке? Она разрушает только твое тело и ничего не дает душе. Неужели вся эта противная, легкомысленная толпа, которая окружает тебя, стоит того, чтобы ты приносила ей в жертву свою жизнь? Твои кажущиеся триумфы только на минуту удовлетворяют твое тщеславие, а потом ты дорого расплачиваешься за них.

Марион опустила голову и невольная слеза скатилась с ее длинных черных ресниц. Слова маркизы сразу вызвали в ее памяти много тяжелых сцен, при помощи которых она добывала необходимые ей суммы, и много унизительных часов, которыми она расплачивалась за туалеты и бриллианты, вызывавшие всеобщую зависть.

- Ты права, Алиса! Этой безумной скачкой ничего нельзя достигнуть, кроме пресыщения, но я ищу в ней забвения - забвения самой себе! Ты не можешь представить, как ужасно бывает дома, когда там никого нет! Чтобы избежать этого, чтобы не думать, я бросаюсь от одного развлечения к другому.

Алиса покачала головой.

- Ты не права! Жизнь дана нам не для того, чтобы мы ее безумно расточали. Неужели ты никогда не думала о неизбежном конце и о том, что ожидает тебя за гробом?

- О! После нас пусть будет хоть потоп. Ад, видишь, ли, вышел из моды, небо почти недостижимо, а потому истинный рай - это полное небытие, одинаково поглощающее и рок, и добродетель.

- Ты жестоко ошибаешься: ад существует, конечно не в вульгарном смысле этого слова. Он заключается в роковых силах, таящихся вокруг нас, как электричество в атмосфере. Эти силы окружают нас и подстерегают ту минуту, когда мы нарушим таинственные законы, управляющие нами, чтобы поразить и уничтожить нас. То, что я утверждаю в эту минуту, вовсе не гипотеза, а факт, которому я сама была свидетельницей. Сейчас я подробно передам его тебе. Если я этого не сделала раньше, то только потому, что Беранже не любит, когда вспоминают про этот случай. Но в данную минуту я считаю долгом пренебречь его щепетильностью.

Затем, она подробно рассказала про смерть Мушки, про посещения покойной Беранже и про то, что видел и испытывал ее муж во время летаргии.

- Клянусь тебе, Марион, моим вечным спасением, - с воодушевлением продолжала Алиса, - я своими собственными глазами видела живым это отвратительное создание! Она бросалась как хищная птица на Беранже. Кроме меня, ее видели еще трое. На наших глазах она упала, точно пораженная громом, когда ее коснулась Святая вода и она увидела Святой крест. Конечно, мы еще слишком невежественны, чтобы рацонально объяснить это явление, но самый факт не говорит ли устами этого трупа, упавшего на моих глазах разложившимся, что существуют оккультные законы, которые, в данном случае, были потрясены неизвестным нам стечением обстоятельств. Но если зло существует в такой осязательной форме, то, конечно, в таком же виде должно существовать и добро. Иисус Христос прогоняет демонов. Все святые, находясь в состоянии экстаза, видели явление чистых и сияющих существ. Одной моей простой и искренней молитвы было достаточно, чтобы привлечь к изголовью Беранже одного из таких посланцев света и отогнать адских духов, оспаривавших его тело и душу.

Марион побледнела и слушала ее в сильном волнении.

- И ты думаешь, что существует Немезида (Немезида - в греческой мифологии богиня, которая наблюдает за справедливым распределением благ среди людей и обрушивает свой гнев на тех, кто преступает закон.) и что Бог мстит и наказывает нас за наши проступки?

- Бог? Нет, Бог не наказывает и не осуждает, так как Он бесконечная любовь и бесконечное милосердие! Мы сами наказываем себя и осуждаем на всевозможные страдания, оскорбляя неизменные законы, установленные Отцом Небесным. После того, как мне дано было кинуть взгляд на невидимый мир, мною овладело страстное желание понять и изучить его. Благодаря книгам, оставленным Ренуаром, я открыла очень богатую и интересную литературу, трактующую этот вопрос. Древняя наука глубоко изучила эту проблему, современная же - только, скрепя сердце, касается его. Невежественная и грубая толпа ненавидит и насмехается над этим знанием, так как оно проповедует загробную жизнь и ответственность за свои поступки. Изучая эту, осмеянную всеми, литературу, я поняла, какое серьезное значение имеет жизнь и какие последствия навлекает на нас каждый наш худой или хороший поступок. Все связывается в одну общую цепь и вибрирует вокруг нас, как невидимая ткань, составленная из флюидических течений и электрических связей. Мы сами плетем эту сеть, как пауки ткут свою паутину, как шелковичный червь завивает свой кокон. Добро создает чистые течения, окружающие нас прозрачной атмосферой и облегчающие нам переход к другой жизни, зло возбуждает тяжелые и зараженные флюиды, приковывающие нас к материи и связывающие с нечистыми существами, невидимыми спутниками наших проступков.

- Я верю тебе, Алиса, и начинаю немного понимать. Но для меня все кончено! Я так погрязла в грехе, что мне не избавиться от него, - с горечью пробормотала Марион.

Ею овладела страшная зависть, к подруге, не поколебавшейся в своей добродетели и не загрязнившей себя местью за свои разочарования.

Алиса не заметила этого впечатления и вскричала, горячо пожав руку подруге:

- Никогда, Марион, никогда не поздно отказаться от своих заблуждений! Всякий порыв души к добру возвышает и очищает нас и приближает к той минуте, когда мы покинем эту низменную землю, чтобы вознестись в лучший мир, где тело, с его грубыми инстинктами, будет уже не нашим господином, а послушным рабом! Прими только твердое решение, откажись от пустого тщеславия, дающего лишь пресыщение, и закрой свою дверь для завистливой, злой и развращенной толпы, которая видит в тебе только соперницу или любовницу. Употреби часы, которые ты легкомысленно расточала на то, чтобы убить скуку, на изучение и чтение, и ты увидишь, как расширится твой горизонт. Ты полюбишь свой домашний очаг, размышления и чистый душевный покой; ты позабудешь, что такое скука, так как окружающий нас, невидимый и таинственный мир заключает в себе столько чудес, что целой жизни не хватит на изучение того немногого, что доступно для нас.

Румянец выступил на щеках Алисы. Ее голос звучал таким искренним и глубоким убеждением, что Марион была побеждена и увлечена. Обняв подругу, она пробормотала, улыбаясь сквозь слезы:

- Хорошо, я попробую, так как ты говоришь, что Господь ждет обращения грешника, а не его погибели!

Вера Ивановна Крыжановская - Заколдованный замок - 03, читать текст

См. также Крыжановская Вера Ивановна - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :

Законодатели - 01
Часть первая Глава первая Солнце садилось, заливая багряными лучами гр...

Законодатели - 02
Глава шестая Не оглянувшись даже на город магов - приют мира, согласия...