Григорий Белых
«СИДОРОВА КОЗА»

"СИДОРОВА КОЗА"

Было их сорок пионеров, вожатый, сторож Сидор и еще Сидорова коза, Марья Васильевна.

Как переехали с весны на дачу, - устроили огород, на грядки разбили и каждому пионеру по грядке. Рой, копай, обрабатывай! Только сто­рожа Сидора да Марью Васильевну обделили. Сторожу надо дачу сторожить, некогда с грядкой возиться, а Марья Васильевна - животное нера­зумное, на что ей грядка! - Так и не дали. Зато пионеры за свои грядки всерьез взялись. Дружно заработали.

С утра до вечера с шумом и криками копо­шатся в огороде, будто червяки земляные. Мор­ковку, репу, капусту сажают, траву выпалывают, землю лопатами ворошат. Всем много дела на огороде. На что уж глупая Марья Васильевна и та, нет-нет, да и заскочет. Остановится у ограды, посмотрит, вильнет хвостиком куцым и подумает, ухмыльнувшись, в бороду.

- Ха-а-рошая будет капустка к осени. Были в этом же отряде два закадычных друга: Санька - сын торговки семечками и Володька, по прозвишу Конопатый. Подружились они потому, что оба были курильщики отчаянные и вместе, бывало, тайком курили в уборной в клу­бе. Плохо стало, как на дачу переехали. В отряде запрещали курить пионерам, да и табаку не ста­ло. В городе у матери гривенник выклянчить можно было и папирос купить или окурков по­сбирать.

А здесь - где возьмешь...

И вот раз надумали друзья:

- Давай, на своих грядках табак посеем, - сказал как-то Санька Конопатому.

- Нельзя. Ребята увидят - попадет.

- А мы тайком. Не узнают.

Санька долго соблазнял товарища, так что под конец тот согласился. Не мешкая раздобыли в де­ревне семян, устроили грядку дачей в укромном уголке и ну табак растить.

Так и побежало лето в заботах о труде. Ни шибко, ни тихо, день за днем. Ходили аккуратно ребята на табачную грядку. Пололи, поливали ее и, глядя на листики темно-зеленые, лукаво пере­смеивались.

- Покурим, значит?

- Покурим!

И никто в отряде не знал, что выращивают на потайной грядке Санька с Конопатым.

Шло время помаленьку, а там, глядь, август подошел, а за ним и осень недалеко.

Поспел табак... Хороший, пышнолистый, цветистый. Пора бы и собирать, да не тут-то было.

Гуляла раз коза Марья Васильевна вокруг дачи вроде сторожа да и забрела в огород пионерский. Ходит себе между грядками, от скуки листики пощипывает. То капустку лопоухую, белобрысую хватит, то за свекольную ботву уцепится, а то просто крапиву жгучую шершавым языком слиз­нет и жует себе, не морщится.

Только скучно что-то Марье Васильевне. Чув­ствует она, что аппетит потеряла.

Ишь ты, думает, напасть какая! И как же это я без аппетита жить буду? Не иначе, как от однооб­разной пищи это.

Совсем загрустила коза. Ходит, жует лениво, о недугах козьих своих печалится и до того ведь огорчилась, что не заметила, как вместо капусты березовую кору уписывать начала. Вот до чего аппетит потеряла!

Побрехала Марья Васильевна с досады и прочь пошла. Только за дачу завернула, смот­рит - еще грядка, маленькая такая, скромная, словно спрятана, и прикурнула у стенки, а на ней растет что-то. Листики так себе: неказистые, тем­ные, с пупырышками коричневыми.

Посмотрела грустно коза и между прочим щипнула листик, потом другой. Вкусно показа­лось и знакомо что-то. И вдруг вспомнила, как Сидор кормил ее махоркой - вместо гостинца давал. Ожила тут Марья Васильевна да как нава­лилась, только треск идет. Жует, торопится, а са­ма соображает:

- Этакое счастье! Не иначе, как Санька с Ко­нопатым сеяли табак.

Так вкусно показалось, что всю грядку до ко­решков почистила, а перед последним кустиком даже в раздумьи остановилась. Жалко очень ста­ло, что все съела.

- Может на завтра оставить, на закуску? Стоит, размышляет, глазами -лупатками глупыми поводит и все решить не может, да вдруг как шарахнется, как заверещит.

В раздумье-то дура не заметила, как Санька с Конопатым пришли грядку поливать. Увидел Са­нька, что коза наделала, разозлился, хватил кол из изгороди да по хребту по козлиному как хва­тит.

- Табак жрать, - орет, - бей ее, белобрысую дуру! Бей гадину!

Марья Васильевна от страха глаза вылупила, а сама ничего не видит. Побежала через огород, а на встречу Конопатый. Размахнулся и камнем по козлиному лбу засветил. Только гул пошел. Очень разозлились ребята. Загнали Сидорову козу в угол огорода, колотят чем попало и приговари­вают.

- Не воруй чужой табак! Не воруй!

От злости про все забыли, не слышат, как ко­за на весь огород соловьем заливается.

- Бе-да! Бе-е-да!

Услышали вопли козлиные в отряде. Сбежа­лись ребята. Кто оттаскивать давай, кто козу за­крывают.

- За что бьете? - спрашивают. А Санька с горя да как ляпнет:

- Табак сожрала.

- Какой табак! Где?

Покраснели ребята, молчат. А вожатый Сере­жа Дерябкин вышел вперед и говорит хмуро:

- Темное дело. Осмотрите-ка грядки ребята! Стали смотреть ребята и нашли потаенное место с обглоданными стволами табачными...

Ой, что тут было! Смотрит Марья Васильевна: очень разгневались пионеры на Саньку и Коно­патого. Кричат, руками машут.

- Вон их из отряда!

- Судить их!

- Нельзя так оставлять! Другие засмеют нас.

И вечером при полном сборе судили закадыч­ных друзей-курильщиков. Петька-стенгазетчик обвинителем был и так расписал обоих, что со­всем было вышибать решили за несоблюдение устава, но, как дошло дело до последнего слова подсудимых, сжалились ребята. Смотрят, а Сань­ка с Конопатым в три ручья заливаются - пла­чут.

- Простите, товарищи! Не будем курить! Бро­сим, только простите.

Так жалобно причитали сорванцы, что даже Марья Васильевна загрустила и, забыв про помя­тые, бока пожалела их.

- Бе-е-дные, - говорит.

Удалился суд на совещание и, пошептавшись, вернулся с приговором. Стихли ребята и Сережа Дерябкин читать начал:

...Принимая во внимание несознательность и первую судимость обвиняемых, суд постановил - вынести строгое порицание Саньке и Конопато­му с предупреждением...

Кроме того, суд особо постановляет от лица всего отряда горячо поблагодарить Марью Васи­льевну - Сидорову козу и наградить ее двумя ко­чанами новой капусты за активное содействие в борьбе с курением.

Смеялись осужденные, радуясь, что их оста­вили в отряде, а весь отряд сбился около козы. Ласкают Марью Васильевну, "Марусей", "герои­ней" называют, а она хоть бы крошку возгорди­лась. Стоит себе и только в бороду ухмыляется.

Скромная была коза!..

Григорий Белых - СИДОРОВА КОЗА, читать текст

См. также Белых Григорий Георгиевич - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) по теме :