Письмо Лескова Н. С.
А. С. Суворину - 3 марта 1887 г., Петербург.

Уважаемый Алексей Сергеевич!

Два письма Ваши вчера получил и посылаю проклятие тому гусю, который дал перо, коим они написаны. Стальные перья плохи, но все-таки я прочитывал без труда все, что Вы ими писали, а тут доброй четверти слов разобрать не мог. Гуся этого, однако, верно уже добрые люди съели, и ему не будет вредно мое проклятие. Радуюсь, что Вы не будете сердиться, и потрафляю к вечеру, когда Вы, по приметам, бываете терпеливее, не скажу "добрее", потому что в основе Вы" человек очень добрый. Прилагаю статью, приведенную в щегольской внешний вид собственно для Вас. Прочитайте ее и, если можете, напечатайте. Она в размере средней величины фельетона "Нового времени" и писана по поводу Вашей корреспонденции из Москвы. Если она Вам неудобна, возвратите. Я, впрочем, думаю, что она удобна, ибо очень смирна и в ней сказано дело. Две статейки, о которых Вы мне пишете, действительно обе писаны мною, и во второй не было никакого "отступления", но оно явилось не по моей причине, а по иной. Мое там голова и хвост, а в середине втерлось не мое... Вы знаете, как это случается, Мямленье "серафима" при его миссии мне противно. Ни на что нет у них натуры. Я удивлялся Вашему выбору, В России действительно самые ловкие люди купцы, действующие (всегда "с запросом". Мой "высокий тон" тоже был своего рода "запрос" "чтобы было из чего уступить", но у нас правды поддержать негде. Всё те же гоголевские крысы: "прийти, понюхать и отойти". Если же человек вправду вступиться хочет, то "с ним опасно" "заведет, втравит", и т. д. Словом, кроме Толстого и Каткова нет людей, которых неправда может взять за живое и заставить говорить языком чести и истины (как ее кто понимает). Утроба из моей 2-й статейки вывалилась и заменена трухою, и я об этом более не хочу и вспоминать. Вы мне представляетесь человеком, который под крик и гам потерял голову. Это со мною было много раз, например у Сальясихи, когда я прослыл зверем за то, что не пускал душевнобольную женщину делать все, что может прийти, в голову сумасшедшей. Я не понимаю, как действуют такие вещи, но глубоко сочувствую, когда вижу человека под их одуряющим давлением. Полонскому я, помнится, рассказывал не о письме, а о рассказе "Николай Палкин", производящем страшно сильное впечатление. Письма, где бы прямо говорилось о Николае Павловиче, я не знаю, но писем ходит много, и я читал письмо к какому-то Штанге, который шел в толпе на могилу Добролюбова и потом подал "через Манасеина записку царю. Читал и эту записку. Читал и еще другие письма, из коих вывод резюмируется всегда в одной фразе Л. Н.: "Я их люблю, когда они стоят на верной дороге". От лиц же, самых близких к Л. Н., мне доводилось действительно слышать, что хвалебные статьи с посяганием на имя и репутацию других ему очень огорчительны. Теперь он уже и не читает. Начать статью о драме сближением с либералами я почитаю за очень большую неловкость и удивляюсь В. П., у которого много ума и таланта. Разве не либералы были Милютины и Соловьев? Разве нынешним духом дышали совершители освобождения крестьян? Из того, что масса сволочи именуют себя либералами и, ругая Вас, тычут Вам свои статейки, следует унижать либерализм?.. Кто Л. Н.? А, вот разберите: он желает свободы труда, свободы слова, свободы совести, не сочувствует теории наказания, не сочувствует церковным путам, находит, что "люди дерьмо" разного достоинства, и на высших ступенях кольми паче... К кому же он ближе, неужели к тем, которые противуполагаются "либералам"? Вы говорите: "Или он не хочет понять, что разумеют..." Странно это от Вас слышать! А разве кто-нибудь это понимает так, как Вам хочется, а не так, как это у Вас выходит? А выходит оно всегда так, что нравится тем, которых он не любит, ибо они никогда "на верной дороге не стоят", а ведут к стеснениям ума и совести. Это и есть истинное несчастие Вашей газеты, и очень удивительно, что Вы этого не чувствуете. Если уже необходимо притягивать либералов даже к драме Толстого, то отчего не пользоваться этим реже и не при слове о таком человеке, который чужд всяких партий, и Штанге напишет письмо и скажет о них: "Я их все-таки люблю", а два столпа противоположной твердыни не обинуясь называет "злодеи". Простите, ежели что "лереписах, и милостию покрыйте".

Преданный Вам

Н. Лесков.

P. S. Сейчас зашел ко мне Полонский. Он не от меня слышал о письме.

3 марта 1887 г., Петербург.

Письмо Лескова Н. С. - А. С. Суворину - 3 марта 1887 г., Петербург., читать текст

См. также Лесков Николай Семёнович - письма и переписка :