Письмо Лескова Н. С.
В. Г. Черткову - 28 января 1887 г., Петербург.

Владимир Григорьевич!

Я шестой день не выхожу из дома. Болен мучительным судорожным кашлем, от которого, однако, чувствую уже облегчение. В беде этой усматриваю нечто и утешительное: я могу не идти не только на обеденное бахвальство по Пушкине, но и на молитвенную комедию о нем со стороны людей, допускающих религию только "как стимул политического объединения". Но зато не могу быть и у Вас. Хотя корректура рассказа как раз лежит у меня на столе и я люблю иметь таких слушателей, как Вы и Анна Константиновна, в то время, когда еще вещь правится, а не тогда, когда она уже вышла. Слушатель нужен не литератор, а человек, верно чувствующий и определенно направленный. Поэтому я хотел бы прочесть "Скомороха" по корректуре Вам и Анне Константиновне, но не при гостях, которых я не знаю. Многоличие здесь не в помощь. Вам (Вы пишете) это было бы приятно, а я Вам говорю, что мне и делу это было бы, или могло бы быть, полезно. Мое-то кажется важнее, но вот: как это уладить? Я могу удержать у себя корректурные листы еще два-три дня. Здоровье мое, наверно, станет улучшаться, и я буду в состоянии выехать и читать тихо (так как у меня судорожная боль в горле). Остальное обдумайте сами с Вашей супругой.

Начало, то есть 1-ю половину легенды, которая выйдет в февральской книжке "Исторического вестника", посылаю Анне Константиновне. Прошу ее прочесть. Вторая половина, самая важная, в корректуре. Она очень щекотлива, и потому женское ухо при слушании ее мне драгоценно. Будьте любезны, не оставьте меня без ответа.

За желание общения благодарю Вас и сам имею это желание. Дух, которым водимся и дышим, дозволяет нам общение живое и отрадное. Зачем этим не пользоваться и не черпать друг в друге восполнения и поправок? Я буду помнить Ваши вечера по средам.

О "Федоре и Абраме" я не совсем с Вами согласен и боюсь, что Вы не правее меня. Дитя (народ дитя, и злое дитя) надо учить многим полезным понятиям: кормилицу за грудь не кусать и пальца не жечь, а потом гнезда не разорять и молоденькую горничную за грудь не трогать. Все это разное, да в одном духе, и ведет к одной цели к воспитанию души. Ориген, Иустин-философ и другие великие умы со всех сторон брали дичок и его культивировали христианским колером, а мы себя если "укоротим, то не воротим". Не все по одному долбить, иначе наскучишь и дыру пробьешь. Моя цель не то, чтобы все зараз обхватить и кодекс религии выразить, а чтобы добиться у мужика минуты размышления о жиде... Довольно, Владимир Григорьевич, довольно этого! Не гонитесь за всем сразу. Я знаю то, на что Вы указываете, но дорожу полезнейшим передать рассказ авторитетно для тех, кои привыкли почитать за авторитет "книги кожаны". Пусть тут торгуют, это зло не делает. Вспомните, что Л. Н. говорит о "помойном ушате", в котором есть и ценный камешек... Я этим камешком дорожу и говорю Вам как человек, достаточно знающий и понимающий русского простолюдина. Притом же ведь это в самом деле из Пролога, ведь это же некоторым образом легенда историческая! И жид умел уважать любовь и веру к "мужу галилейскому"... Дз чего же еще хотите?.. Иначе ведь все можно засушить и так заанатомировать, что станут все как солдатики, и явятся "скучные произведения", а с ними и охлаждение читателей.

Теперь к Вам просьба в суетном роде. Ко мне раз пять приезжал от Вашего покойного отца генерал Хрещатицкий, с просьбою составить такую форму солдатской присяги, которая менее оскорбила бы закон Христов. Я от этого отстранялся, но, наконец, сдался и что-то написал. Хрещатицкий был в восторге, и мы распрощались друзьями. Почему покойный отец Ваш послал его ко мне, я не знаю. Думаю, что указание на меня могло быть сделано Вашею матушкою. Это мне теперь нужно бы знать, потому что Хрещатицкий мне нужен для моего сына, оканчивающего курс в Константиновском военном училище. Россия такая страна, где необходимо иметь звание, а для этого надо отслужить известное время. Я хотел бы написать Хредцатицкому, но не знаю, как его зовут и где он находится. Не известно ли это Вашей матушке, и еще лучше, не даст ли она со своей стороны строчки к Хрещатицкому? Пожалуйста, пособите мне в этом.

Прошу Вас верить моему живому сочувствию Вам и Вашей супруге.

Николай Лесков.

28 января 1887 г., Петербург.

Письмо Лескова Н. С. - В. Г. Черткову - 28 января 1887 г., Петербург., читать текст

См. также Лесков Николай Семёнович - письма и переписка :

В. Г. Черткову - 1 февраля 1887 г., Петербург.
Ночью. Был сегодня в больших хлопотах с утра, а возвратясь, застал Ваш...

А. С. Суворину - 3 марта 1887 г., Петербург.
Уважаемый Алексей Сергеевич! Два письма Ваши вчера получил и посылаю п...