Письмо Гофмана В. В.
А. А. Шемшурину - 27 IV 190. СПБ.

Дорогой Андрей Акимович,

Вот как долго опять не писал Вам. И почему это я все упускаю и со всем опаздываю, мне самому непонятно. Все думаю о том, что надо себя тренировать и взять в руки, и все остается по-прежнему. Часто думаю, что если это и не единственное, то все же самое главное, что мне недостает. Хоть бы кто-нибудь другой стоял бы на страже надо мною. Вот стал я вставать теперь чуть ли не в 11. Конечно, это безобразие...

Впрочем, я каждый раз, кажется, пишу все одно и то же. Вы любите "литературные известия" сообщу Вам что-нибудь из этой области. Был однажды у Вяч. Иванова. Он, оказывается, читает здесь у себя на квартире молодым поэтам целый курс теории стихосложения, всё по формулам и исключительно с технической, с ремесленной стороны. Формулы свои пишет мелом на доске, и все за ним списывают в тетрадки. А какие-то дамы, так те каждое слово его записывают, точно в институте. Среди слушателей были поэты с некоторым именем (Гумилев, Потемкин, гр. Толстой). Остальные - какие-то неведомые юнцы. Держится Вяч. Иванов куда более властно и надменно, чем Брюсов, все же учреждение это именуется академией поэтов.

История другого рода как три литератора, поэт Андрусон, беллетрист Грин и еще кто-то, украли у одного добродушного издателя 60 р. и два пальто. Происшествие это не произвело даже особенного переполоха. Еще бы хотелось Вам рассказать о Фидлере (знаете, известный немецкий переводчик) с его "литературным музеем". Немножко похож он на Бахмана, но гораздо курьезнее...

Веду я сейчас. Андрей Акимович, довольно беспутный образ жизни. Почти ни одного вечера не бываю дома. Какая-то исступленная, мучительная жажда жизни у меня: все кажется, что еще не жил до сих пор интересно, полно, чего-то хочется, может быть любви (!). Вчера выписал даже из Ценского следующую фразу: "жить нужно так жадно, как будто каждый час твоей жизни последний час". Чувство того, что уж много от жизни прошло, впервые является у меня теперь.

Читаю, по-прежнему, лишь случайно, все вновь выходящее. Бесцельно и бесполезно это. Пишу заметки о книгах в "Слове", в "Речи", в "Современном Мире" и т. д. Это дает пока достаточно. Хотя это и довольно почтенное, но все же не мое дело. По-прежнему убежден, что мое настоящее, единственное дело беллетристика. Все еще не успел, однако, убедить в этом других. Да где же и убедить, когда почти не подвигаюсь в своих работах. Много надежд возлагаю теперь на лето, на те один-два месяца, которые собираюсь провести в Куоккале (вероятно).

Вот собираюсь, быть может, на несколько дней в Москву. Мамаша хочет со мной повидаться. Скажите, Андрей Акимович, Вам не будет неприятно, если я попрошу у Вас разрешения остановиться у Вас на эти дни в комнатке, где останавливался Хрустачов. Или она уже занята как-нибудь или это почему-либо неудобно? Конечно, я мог бы остановиться и у мамаши, но им и без меня тесно.

Если приеду теперь, расскажу Вам много забавного. Вообще хотелось бы повидаться с Вами и поговорить кое о чем. Здесь у меня совсем нет друзей. Чувствую себя часто одиноко. Хессин же совсем стал безнадежен.

Но не выводите из письма, что я разочаровался в своем Петербурге. Нет, и жить мне в нем легче, и больше он как-то в моем стиле (Москва слишком русская), и многое в нем изумительно красиво. Достаточно хоть однажды ехать ночью с Петербургской Стороны или Васильевского через Неву... Москва гораздо будничнее и ежедневнее.

Ну, может быть, до скорого свидания. Едете в Англию? Как работаете?

Ваш В. Г.

Осенью хочу выпустить здесь новую книгу стихов. Зимою же, быть может уже будет готов сборничек рассказов. Вообще, с осени буду здесь всячески утверждаться. И все удастся несомненно, если только не бесплодным (в смысле работы) будет лето.

Письмо Гофмана В. В. - А. А. Шемшурину - 27 IV 190. СПБ., читать текст

См. также Гофман Виктор Викторович - письма и переписка :