Письмо Фета А. А.
Я. П. Полонскому - 1889 г. 3 февраля

3 февраля 1889.

Дорогой друг

Яков Петрович.

Когда вечером почта нанесет писем к моей лампе, ты увидишь на конвертах из моих сельских экономии непонятное для постороннего взгляда "Б". Без этого признака благополучия я не стану вскрывать письма на сон грядущий, чтобы не томиться бессонницей. Но когда, узнавая твой почерк, Екатерина Владимировна произнесет приятные слова: "от Полонского" то этот конверт я вскрываю после всех, и жена справедливо замечает, что сладким завершают обед.

На второй день юбилея утром зашел ко мне Лев Толстой, и я не мог ему не похвастать стихотворными приветствиями "двух мальчиков" третьему (повторяю твое милое восклицание: "хороши мальчики"). Выслушав стихотворение, Толстой сказал, что в стихотворениях "по случаю" всегда чувствуется это "по", тогда как в этих двух стихотворениях прямо и непосредственно сказалось, что в Фете видно со стороны Майкова и что со стороны Полонского . Поэтому, чтобы быть справедливым, должно обнять и расцеловать тебя за дружескую память и присылку благоуханной и пышной розы Пестума. Но бессмысленно благодарить тебя за самую красоту розы, в которой ты совершенно неповинен. Справедливость слов моих может доказать всякий, сказавши мне: "обними еще раз Полонского", и я это исполню немедля. А затем напиши еще раз такое стихотворение, и нос мой вытянется в совершенной беспомощности. Зато чувствовать всю непосредственную целебную струю твоего освежающего и опьяняющего вдохновения, я уверен, редкие так способны, как я. Наша дурацкая рутина нередко претыкается даже на дивный механизм твоих стихов, ищущих самобытного ритма. Для этих адептов рутины слово стихи значат четырехстопные ямбы, и они никак не разберут, что причудливые прыжки твоих танцовщиц фей связаны общею самою безукоризненною гармонией. По-моему, объяснять содержание твоего несравненно изящного, навеки образцового юбилейного моего стихотворения есть грубое кощунство. Но как не воскликнуть: "ведь угораздила же тебя нелегкая сказать, что произошла самая невозможная чепуха, чепуха для людей, но высокая игра для богов, и Фет залез в эту чепуху и воспел ее".


"Иль пылкий юноша нетерпеливым зубом
Красу губы твоей надолго заклеймит",


говорит Гораций. Другими словами: в избытке восторга тебя укусит. При чтении таких стихотворений и пьяных и художественно-трезвых в то же время уже чувствуешь потребность не обнимать и целовать тебя, а щипать и кусать. Как я читаю твои письма под конец, так и этим письмом завершаю тот ворох благодарственных излияний, который пришлось раскидывать по белу свету. Особенно тронули меня братским приветом после тридцати лет гвардейские уланы.

Но покуда довольно болтать. Мою кровную к тебе симпатию ты прочтешь и на белом листке, присланном от меня. Едва ли здоровье и карман дозволят мне в эту зиму обнять тебя в Питере. Передай мой сердечный привет твоей супруге и не забывай нас, любящих тебя и твою несравненную музу.

Твой старый

А. Шеншин.

Письмо Фета А. А. - Я. П. Полонскому - 1889 г. 3 февраля, читать текст

См. также Фет Афанасий Афанасьевич - письма и переписка :

Я. П. Полонскому - 1889 г. 28 марта
28 марта 1889. Дорогой друг Яков Петрович. Вот уже дня три, как жена м...

Я. П. Полонскому - 1889 г. 4 сентября
4 сентября 1889. Дорогой друг Яков Петрович. Иногда ты мои слабые глаз...