Письмо Фета А. А.
Л. Н. Толстому - 1876 г. 3 мая. д. Еропкино.

Московско-Курской ж. д. Полустанция Еропкино.

3 мая 1876 г.

... Письмо Ваше до того для меня значительно и чревато содержанием, что я только, как Федор Федорович , когда ему нечего говорить, готов протяжным голосом повторять: "Ja-j-j-a". ... Жизнь (день прекрасный, солнечный, соловьи поют, и я купил отличную вороную матку рысистую) снова фактически отодвигает меня от самого края нирваны, в которую все время mit Sehnsucht (с тоской (нем.).) смотрело мое недовольство и мука. Вы правы, я не встречал двух людей, которые бы так искренно, так взаправду смотрели на великую нирвану и даже санзару . Люди обыкновенно об них не говорят, а если говорят и даже пишут томы, то к слову, как на тему красноречия, чтобы тотчас же уйти в какую-нибудь мельчайшую подробность обыденного быта, где всем управляет Ваш несравненный бог мух. Der Fliegengott.

Письма мои к Вам, как и Ваши ко мне, не литература, а грезы облаков. Порядку в них и ранжиру не ищите, но в причудливой и отрывочной игре их отражается то творческое дуновенье, которого не найдешь в скалах, полях, словом, в оконченных произведениях из неподвижного материалу, воздвигнутых той же творческой рукой.

Давно хотел я Вам сказать, что государство со своей точки размножения людей, платящих повинности, казнит скопцов. Но что скопчество есть самый логический вывод из буквального учения Христа, не говорю о словах: "Иже оскопится меня ради, тот мой слуга". Какой подвиг может быть для плотеборца, как убить самый корень высшую Bejahung des Willens? (утверждение воли (нем.).) Это для меня давно было неоспоримо и хотел Вам это передать. А тут вдруг читаю в тексте церковных преданий о видении ангелов (у Костомарова в нескольких местах): "Некие прекрасные скопцы в белых ризах", то есть прямо ангелы. А писали это люди без верования, более нас чуткие к нравственным идеалам. Стало быть, я был прав.

Теперь напишу Вам психологическую правду, но по форме ужасную чушь, из которой сами вытаскивайте ноги, если можете, а Вы можете, порукой все Ваше бытие. В последний раз, как и всегда при свидании, Иван Петрович Новосильцев приветствовал меня обычной фразой: "Toujours le plus joli pied du monde" (Как обычно самая красивая нога в мире (фр.).), глядя на мои ноги. Мои сапоги сжались к остальным двум моим братьям. Вот и настоящий мой патент на народность, которая, как и у зверей, только основание к известным от них требованиям и не обращенным к ним известным надеждам: "Скакать, но не тяжести возить. Думать, но не молотком бить целый день". Но ведь это все-таки надежда, не более. Может случиться, что Донец обскочит кровную английскую. Признавая очевидные права породы я ни на волос более ей не приписываю сверх ее данных. Тем не менее я несказанно доволен моим внесением в родословную книгу по отношению к кому бы Вы думали? К Вам. Мне часто говорят: "Люби меня не за богатство, не за талант, не за душевную или телесную красоту, а за меня самого". Начало этой фразы можно слушать, а к концу выходит дичь. Право, в Вас, например, мне дорог не поэт Толстой, а по преимуществу животрепещущий, глубокий, наблюдательный и самобытный разум. Но если бы он не был поэтом и был дураком? Тогда бы он не был Л. Толстым, ergo, о нем не могла бы идти и речь. Несмотря на все это, меня постоянно в сношениях с Вами и только с Вами беспокоила мысль, а ну как он терпит мою близость из-за Фета? Теперь этот пузырь прорвался, и я о нем и не думаю. Теперь никакие другие соображения, кроме вопроса, стоит ли для Толстого моя начинка этой близости не существует, называйся я хоть X. Y. Z. Все это пришло в голову по поводу статьи о сенсимонизме в "Revue des deux Mondes". Все им хочется направлять природу и силу вещей, то есть делать, чтобы вода была не мокра. Для меня главный смысл в "Карениной" нравственно-свободная высота Левина. Отнимите у Левина великодушие по породе он будет врать, отнимите состояние он будет врать в окружном суде, сенате, в литературе, в жизни. Может ли голодающий быть ценителем роскошного обеда? Напрасно теперь журналисты выхваляют науку она им кимвал звучащий, потому что она уличная сволочь, и у них, как у французской и немецкой буржуазии, не было научных преданий. Они не служители, а лакеи науки, как выразился Тютчев. Напрасно наши дворяне говорят, что не нужно им науки. Наука, в сущности, прирожденное уважение к разуму и разумности в широком смысле. А кто не уважает высших интересов человечества, не может ни в чем дать хорошего совета. А ведь их пусти непременно в советники, да еще в действительные, тайные. Ну, что эти прирожденные слепцы могут тайно посоветовать, кроме поездки в Буф? А тут Боборыкин, однофамилец губернатора, прислал ко мне жалобу на то, что состоящий ему должным 6 рублей крестьянин вечером злонамеренно зашел к нему в залу и, отвечая грубо, ушел. Но в сенях злонамеренно закричал: "Караул", и схватил половую щетку, с какой прибежал в людскую и объявил, что он, Боборыкин, его избил. Между тем щетка осталась все та же. Хорошо? И потому он просил поступить по законам за злостную клевету. Надо прибавить, что такую клевету про него разглашают очень часто. Но на этот раз сей слух, что хотя щетка и осталась все такая же, то в этом ребра помещика не повинны. Конечно, не эти люди удержат нас на Вашей идеальной высоте. Видно, у истории свои задачи, которых она не раскрывает до разрешения.

Сию минуту приехала так давно ожидаемая нами М-llе Козлова, жившая у Кейзер, у которых в доме Frankfurt а/М, по их словам, жил Шопенгауэр. Сказывают, что он не разлучался с трубкой, а он противник курения табаку. Едва ли верна повесть о трубке.

...

Спасибо, что отвел душу, побеседовав с Вами. Вот уже истинно dixi et animam solvavi (сказал и душу облегчил (лат.).).

Как здоровье графини? Мы все, начиная с жены и Оли, просим ее принять наши поклоны и лучшие желания.

Преданный Вам А. Шеншин.

Чтобы быть художником, философом, словом, стоять на высоте, надо быть свободным, то есть не торчать до одурения на поезде железной дороги, или в конторе, или в окружном суде. Таких еще не бывало.

Письмо Фета А. А. - Л. Н. Толстому - 1876 г. 3 мая. д. Еропкино., читать текст

См. также Фет Афанасий Афанасьевич - письма и переписка :