Письмо Бестужев-Марлинский А. А.
Н. А. и К. А. Полевым - 15 декабря 1835 г. с. Ивановка.

Теперь вы неминуемо имеете уже обо мне сведения, любимый Ксенофонт Алексеевич: я писал в тот же день к вам, как вы ко мне, от 8 ноября. Письмо ваше много меня порадовало: я давно ни от кого из родной Руси не получаю писем. Этому виной конечно адрес к П. А. К., который вовсе неожиданно гуляет теперь по Москве белокаменной. Он очень хороший человек. Скажу хоть вкратце о себе. При производстве в унтер-офицеры я переведен в 3-й Черноморский батальон, в кр. Гиленджик, на берегу Черного моря, в неприятельской земле Натухайцев. Крепость эта имеет весьма медленное и неверное сообщение с Россией, и то морем. Лишена всех средств к жизни, ибо кроме гарнизона нет души в ней. Климат средней руки; впрочем, Черноморье здешнее еще хуже. Вы видите, что радостей мне там ждать нечего: зато, вероятно, там менее сплетней, и я нисколько скучать не стану. Я все с собою ношу, хотя горько покидать полк, к которому привык, на неизвестное. Лихорадка точит меня понемногу, и не дает средства отправиться через Анапу к месту своего назначения; а мне бы уж чем скорее, тем лучше. Близость гор и моря не последняя отрада я так люблю море и горы!

Не знаю, хороши или нет последние очерки, по крайней мере они писаны от души: вот все их достоинство, и достоинство только личное. Вам я не слишком верю в похвалах: вы переносите на мои строки любовь к моей душе. Теперь посылаю еще отрывки из журнала убитого, и если вы не будете плакать, их читая, или вы или я без сердца. Впрочем, надобно пожелать к этому, чтоб они напечатаны были вполне и без таких нестерпимых ошибок, как мои все статьи в Библ. для Чтения. Вообразите, что там есть место, где мое: быть ровней с знатью, напечатано: с злостью; продают, предают повторили только первое слово, и куча других, вовсе не имеющих смысла. Корректура меня щадит менее чем цензура.

Шуба и мушкетон получены в Екатеринодаре; я их еще не видал, но благодарю вперед. За книги тоже; посылаю за ними. Письма адресуйте: в Екатеринодар, в Черноморию, в штаб 20-й пехотной дивизии. Обнимите брата Никола Алексеевича от сердца. Нынешний год, как человек уже чиновный, я имел более случая отличаться с пользою. Пули меня решительно не берут, хотя вся одежда исстреляна и конь ранен. Бог велик! Здравия и веселья души!

Ваш Александр Бестужев.

С. Ивановка, 15 дек. 1835 г.

Карлгофу статью обещаю, но скоро прислать ее не могу. Что за картинки! их надо печатать на сердце.

(На особом листочке):

Сейчас получил посылки. Шуба немного узка в плечах, впрочем, я продам ее за свою цену, ибо должен бросить половину своих вещей. Никто не поверит, как разоряют меня эти переводы и переезды! Мушкетон прелесть, но слишком тяжел для носки: вышла милая игрушка. Поблагодарите Радожицкого, но он сам вероятно знает, как бедны наши Кавказцы для таких дорогих мастеров как Порохов. Впрочем, стану заманивать на заказы (Для пояснения подробности о мушкетоне, должно сказать, что Бестужев писал мне о нем, и когда я отвечал ему, что имею возможность заказать какое он хочет оружие в Туле, под руководством одного из лучших знатоков этого дела, он прислал подробное описание мушкетона, с рисунками, размерами, с упоминанием о всех малейших частях его, потому что он был до педантизма аккуратен в положительных предметах. Имея предварительно согласие моего старого знакомого И. Т. Радожицкого (ныне генерал-майор в отставке), бывшего тогда одним из главных лиц при Тульском оружейном заводе, я послал к нему описание и рисунок мушкетона, с просьбою сделать для Бестужева что только можно лучше, не затрудняясь в цене. Действительно, сделано было оружие образцовое, драгоценное по своим достоинствам, изящное наружностью, и посылая его ко мне, г. Радожицкий писал, что мастер (Порохов) делал его на славу, в надежде иметь заказы с Кавказа, ибо там нельзя достать ничего подобного. Но, как видим, Бестужев признал мушкетон и тяжелым для стрельбы одною рукою (как он желал), и слишком дорогим. Не знаю, употреблял ли он его впоследствии. Помню, что в Москве знатоки дивились искусству мастера и удобству этого оружия. И могло ли быть иначе, когда оно делалось под надзором г-на Радожицкого, желавшего одолжить Бестужева? Цены не помню, но она была умеренна по достоинству оружия. К. П.). Книги начну сосать на берегу Черного моря.

Письмо Бестужев-Марлинский А. А. - Н. А. и К. А. Полевым - 15 декабря 1835 г. с. Ивановка., читать текст

См. также Александр Бестужев-Марлинский - письма и переписка :

Н. А. и К. А. Полевым - 13 апреля 1836 г. Гиленджик.
Дорогой Ксенофонт Алексеевич! Пишу с берега Черного моря, которое бушу...

Н. А. и К. А. Полевым - 19 июня 1836 г. Керчь.
Вероятно вы уже знаете и делите со мной радость о моем производстве, л...