Письмо Белинского В. Г.
В. П. Боткину - 15-17 марта 1847 г. Петербург.

СПб. 15 марта 1847. Да продиктуй1 мне, Боткин, какую-нибудь писульку, а то, право, не знаю, о чем писать к тебе, с чего начать письмо. А писать бы я готов. Но вижу, что без отклика дело не клеится.

Здоровье мое в сравнении с прежним лучше, но безотносительно плохо. Тоска страшная, и не знаю, как дождаться вожделенного дня отъезда. Только этою мыслию и живу; без нее, право, не знаю, что бы со мною теперь было. Новостей у нас, comme de raison (как и следовало ожидать (фр.). ), нет никаких, а если какие и есть, они известны и у вас. Книга Гоголя как будто пропала, и я немного горжусь тем, что верно предсказал (не печатно, а на словах) ее судьбу2. Русского человека не надуешь такими проделками, а если и надуешь, так на минуту. Если еще не вовсе забыто существование этой книги, так это потому, что от времени до времени напоминают о ней журнальные статьи. Статья Н. Ф. Павлова образец мастерства писать3. Я прочел ее несколько раз, и с каждым разом она кажется мне все лучше и лучше. Сколько ума, какая последовательность, как все ровно и цело; дочитывая конец, ясно помнишь начало и середину! Словом чудо, а не статья! Сначала на меня произвел было неприятное впечатление взгляд на мертвопочитание русской породы; но я сообразил, что вся сила статьи в том и заключается, что Павлов бьет Гоголя не своим, а его же оружием, и имеет в виду доказать не столько нелепость книги, сколько ее противоречие с самой собою. Но особенно понравилась мне в статье одна мысль умная до невозможности: это ловкий намек на то, что перенесенная в сферу искусства книга Гоголя была бы превосходна, ибо ее чувства и понятия принадлежат законно Хлестаковым, Коробочкам, Маниловым и т. п. Это так умно, что мочи нет! Жаль одного: что эта превосходная статья напечатана в "Московских ведомостях" издании, сохраняющем свято внешние формы времен Петра Великого и читаемом только в Москве, да и то больше людьми солидными. Что как бы позволил нам Николаи Филиппович перепечатать его статью в "Современнике", и позволил бы не словесно, а письмом к Панаеву? Право, от этого не одним нам было бы хорошо: статья получила бы больше народности.

Сегодня полотеры помешали мне писать, и я опоздал на почту. Кончу и пошлю на почту в понедельник.

Марта 17

Повесть Гончарова4 произвела в Питере фурор успех неслыханный! Все мнения слилнсь в ее пользу. Даже светлейший князь Болконский, через дядю Панаева5, изъявил ему, Панаеву, свое удовольствие за удовольствие, доставляемое ему вообще "Современником" и повестью Гончарова в особенности. Действительно, талант замечательный. Мне кажется, что его особенность, так сказать личность, заключается в совершенном отсутствии семинаризма, литературщины и литераторства, от которых не умели и не умеют освобождаться даже генияльные русские писатели. Я не исключаю и Пушкина. У Гончарова нет и признаков труда, работы; читая его, думаешь, что не читаешь, а слушаешь мастерской изустный рассказ. Я уверен, что тебе повесть эта сильно понравится. А какую пользу принесет она обществу! Какой она. страшный удар романтизму, мечтательности, сентиментальности, провинциализму!6

"Современник" нравственно процветает, то есть авторитет его велик, у нас в Петербруге на него все смотрит, как на первый, то есть лучший русский журнал. Об "Отечественных записках" и "Библиотеке для чтения" никто не говорит, а между тем нам достоверно известно, что у Краевского нынешний год не убавилось, а, напротив, прибавилось подписчиков. Вот тут и рассуждай, как и почему! Должно быть, причина та, что потребность чтения год от году усиливается в России. Новинки же русский человек дичится, все выжидает, будет ли толк. Вот почему (вероятно) у нас только 1800 подписчиков и экземпляров 300 нового издания еще лежит в конторе (печаталось его 600 экземпляров). Если нынешний год "Современник" выдержится, можно головой ручаться за 3000 подписчиков в будущем году. Он ведь и так имел успех небывалый и неслыханный!

Тургенев пишет, что целует и обнимает тебя за мою поездку, хочет жить в Штеттине и, подобно Моине, бродя по морскому берегу, ждать Фингала, то есть меня7. Он прислал рассказец (3-й отрывок из "Записок охотника") недурен; и повесть ни то ни се8. Что за чудаки москвичи! Н. А. Мельгунов вызвался составить нам московский фельетон9 (конец письма не сохранился)

Письмо Белинского В. Г. - В. П. Боткину - 15-17 марта 1847 г. Петербург., читать текст

См. также Белинский Виссарион Григорьевич - письма и переписка :