Письмо Анненского И. Ф.
А. В. Бородиной - 25. VI 1906. Царское Село.

Любите ли Вы стальной колорит, но не холодный, сухой, заветренно-пыльный, а стальной только по совпаденью влажный, почти парный, когда зелень темней от сочности, когда солнце еще не вышло, но уже тучи не могут, не смеют плакать, а дымятся, бегут, становятся тонкими, просветленными, почти нежными? Сейчас я из сада. Как хороши эти большие гофрированные листья среди бритой лужайки, и еще эти пятна вдали, то оранжевые, то ярко-красные, то белые... Я шел по песку, песок хрустел, я шел и думал... Зачем не дано мне дара доказать другим и себе, до какой степени слита моя душа с тем, что не она, но что вечно творится и ею, как одним из атомов мирового духа, непрестанно создающего очаровательно-пестрый сон бытия? Слово?.. Нет, слова мало для этого... Слово слишком грубый символ... слово опошлили, затрепали, слово на виду, на отчете... На слово налипли шлаки национальности, инстинктов, слово, к тому же, и лжет, потому что лжет только слово. Поэзия, да: но она выше слова. И как это ни странно, но, может быть, до сих пор слово как евангельская Марфа менее всего могло служить целям именно поэзии. Мне кажется, что настоящая поэзия не в словах слова разве дополняют, объясняют ее: они, как горный гид, ничего не прибавляют к красоте заката или глетчера, но без них вы не можете любоваться ни тем, ни другим. По-моему, поэзия эта только непередаваемый золотой сон нашей души, которая вошла в сочетание с красотой в природе считая природой равно: и запах 1 нрзб., и игру лучей в дождевой пыли, и мраморный обломок на белом фоне версальских песков, и лихорадочный блеск голубых глаз, и все, что не я...

Объективируя сказанное, я нахожу, что в музыке, скульптуре и мимике поэзия, как золотой сон, высказывается гораздо скромнее, но часто интимнее и глубже, чем в словах. В "поэзии" слов слишком много литературы. Если бы Вы знали, как иногда мне тяжел этот наплыв мыслей, настроений, желаний эти минуты полного отождествления души с внешним миром, минуты, которым нет выхода и которые безрадостно падают в небытие, как сегодня утром упали на черную клумбу побледневшие лепестки еще вчера алой, еще вчера надменной розы. И странно, что они упали не от холодных стальных прутьев, которыми небо бичевало их на заре от этих ударов они только поседели... Я видел днем розу, уже полную тяжелых слез, но еще махровую и обещающую... Но едва я коснулся до ее ветки, как вместе со слезами посыпались и лепестки... Так и с моей невысказанной поэзией, с моими все еще золотыми снами Альма Тадема2 не соберет их росистых лепестков на мраморе своего полотна их завтра выметет эбермановский дворник...

Я наговорил все это ... Зачем? Здесь, кажется, есть, немножко, но позы... Есть, есть, что же делать?.. Оставим меня... Здравствуйте, дорогая Анна Владимировна... Я не успел поздороваться с Вами и сразу стал читать Вам свой дневник. Недавно вспоминал Вас особенно ярко: играли в Павловске "Charfreitage Zauber" (Чудо Страстной пятницы (нем.).) из "Парсифаля"... Вот это музыка... И разве поэзия слов достигнет когда-нибудь этого покаянного экстаза со своими прилагательными в сравнительной степени и оковами силлогизмов в утешение!

Напишите мне что-нибудь.

Ваш И. Анненский

Письмо Анненского И. Ф. - А. В. Бородиной - 25. VI 1906. Царское Село., читать текст

См. также Анненский Иннокентий Федорович - письма и переписка :

А. В. Бородиной - Царское Село.
Исполняю Ваше поручение, дорогая Анна Владимировна, по всем трем пункт...

А. В. Бородиной - 2. VIII 1906. Царское Село.
Дорогая Анна Владимировна, посылая Вам письмо с ответами, я имел в вид...