Уильям Шекспир
«Король Ричард второй. 6 часть.»

"Король Ричард второй. 6 часть."

Одним из близких герцога друзей

Получено письмо, в котором вести

Содержатся недобрые.

Королева.

Нет, больше

Нет сил терпеть! Молчать я не могу!

(Выходит из-за кустов).

Ты, ты, Адама старого подобье,

Чтоб сад блюсти, приставленное здесь!

Как смеет жесткий, грубый твой язык

Произносить такие злые вести?

Какая Ева, что за новый змей

Тебе внушили эту мысль о новом

Паденьи и проклятьи человека?

Как смел сказать ты, что король низложен?

Ты, кто немного лучше, чем земля,

Как смел ты предвещать его паденье?

Откуда, где и как ты мог узнать

Все эти вести? Говори, несчастный!

Садовник.

Простите, государыня; мне, право,

Не радостно сказать вам эту весть.

К несчастью, то, что говорю я, - правда.

У Болингброка наш король в плену;

Их жребий брошен на весы фортуны,

И на одной из чашек - ваш супруг

И несколько ничтожных лиц, чья помощь

Ту чашку разве только облегчает,

А на другой - великий Болингброк

И вместе с ним все английские пэры:

С такой придачей быстро перевесит

Он Ричарда! Спешите в Лондон: там

Увидите, что я по правде, честно

Сказал вам только то, что всем известно.

Королева.

Проворное несчастье! Ты так быстро,

Так легок бег твой: отчего-ж ко мне

Своих послов ты раньше не послало?

Я позже всех узнала эту весть!

О, знаю я: хотело ты, чтоб горе

Как можно дольше мне терзало грудь!

(Фрейлинам).

Скорей в столицу поспешим, девицы,

Чтоб видеть горе короля столицы!

Затем ли мне судил родиться рок,

Чтоб твой триумф украсить, Болингброк?

Садовник, за такую злую весть

Дай Бог твоим прививкам ввек не цвесть.

(Королева и фрейлины уходят).

Садовник.

Бедняжка королева! Рад проклясть я

Свой труд, чтоб дать тебе немного счастья!

Упала здесь слеза ея: гряду

Печальной руты здесь я разведу *),

И пусть взойдут унылые посевы,

В воспоминанье плача королевы.

*) В подлиннике игра словом rue, которое означает и растение руту, и сожаление. Рута считалась символом сожаления.

(Садовник и работники уходят).

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА I.

Зала Вестминстерского дворца.

Входят, как в заседание палаты, Болингброк, Омерль, Нортомберлэнд, Перси,Фицуотер,Серрей, епископ Карлейльский, аббат Вестминстерский и другие лорды, герольды, офицеры и Бэгот.

Болингброк.

Пусть Бэгот станет перед нами. Бэгот,

Прошу тебя я рассказать свободно

О смерти дяди Глостера все то,

Что знаешь ты: кто, с королем в союзе,

Устроил это, кто кровавый труд

Взял на себя, к безвременной кончине

Несчастного приведший.

Бэгот.

Предо мною

Тогда пусть станет лорд Омерль.

Болингброк.

Кузен,

Стань прямо перед этим человеком.

Бэгот (Омерлю).

Милорд, я знаю, смелый ваш язык

От слов своих не станет отрекаться.

В печальные былые эти дни,

Как Глостера погибель замышлялась,

Я слышал, как сказали вы: "ужель

Рука моя длины той не имеет,

Чтоб ей достать отсюда, из дворца

Спокойного Британии счастливой,

В Калэ, чтоб дяде голову сорвать?"

Затем, среди других речей различных,

Я слышал также, что сказали вы,

Что лучше б вы сто тысяч крон отвергли,

Чем согласиться, чтобы Болингброк

Вернулся, и прибавили при этом,

Что осчастливить Англию могла б

Смерть вашего кузена.

Омерль.

Принцы! Лорды!

Чем должен я мерзавцу отвечать?

Я допустить могу ли униженье

Прекрасных звезд фамильного герба

И наказать злодея в поединке?

Иль допущу я это, или ляжет

На мне пятно от уст клеветника;

Вот мой залог, возьми; твоей в нем смерти

Моя собственноручная печать;

На ней прочтешь ты надпись: в ад! Безстыдно

Ты лжешь! Берусь я это подтвердить

И доказать твоею кровью сердца,

Хоть ты и слишком низок, чтоб марать

Меч рыцаря своею гнусной кровью!

Болингброк.

Стой, Бэгот, стой! Перчатку брать не смей!

Омерль.

Как я желал бы, чтоб не он, а лучший

Из всех здесь лордов, - кроме одного, -

Посмел мне бросить это обвиненье!

Фицуотер.

Когда ты ищешь равенства, Омерль, -

Вот мой залог взамен твоей перчатки.

Клянусь я дивным солнцем, чьи лучи

То место озаряют, где стоишь ты, -

Что сам я слышал, как ты говорил, -

И даже, помню, хвастался ты этим, -

Что Глостера кончины ты виной!

Хоть двадцать раз ты это отрицал бы,

Я докажу всегда, что ты солгал;

И эту ложь концом своей рапиры

Тебе обратно в сердце я вгоню,

Туда, где эта ложь взяла начало.

Омерль.

Не доживешь ты, трус, до той поры!

Фицуотер.

Клянусь душой, я хоть сейчас рад биться

Омерль.

Фицуотер, ты пойдешь за это в ад.

Перси.

Омерль, ты лжешь: тебя он обвиняет

Настолько ж честно, сколько ты безчестен.

А потому тебе я шлю мой вызов

И буду биться до последних сил,

Чтоб доказать здесь всем, что это правда.

Вот мой залог: коль смеешь, подними.

Омерль.

А если я не смею, - пусть отсохнет

Моя рука и больше никогда

Не замахнется мстительною сталью

На вражеский блистательный шелом.

Другой лорд.

И я хочу, Омерль клятвопреступник,

С тобою биться. Чтоб тебя взбесить,

Кричать в твое предательское ухо

От солнца буду я до солнца: лжешь!

Вот мой залог; сразимся, если смеешь.

Омерль.

Ну, кто еще? Готов я всех вас вызвать;

Во мне одном есть тысяча бойцов,

Они ответят всем, хоть двадцать тысяч

Их будь таких, как вы!

Серрей.

Милорд Фицуотер,

Я слышал этот разговор с Омерлем.

Фицуотер.

Вы правы; он происходил при вас.

Свидетель вы, что говорю я правду.

Серрей.

Клянусь я небом: сколько правды в небе,

Настолько лжи в твоих словах!

Фицуотер.

Серрей,

Ты лжешь.

Серрей.

Нет, ты солгал, мальчишка гнусный!

И эта ложь твоя так тяжко ляжет

На меч мой, что проникнется он местью

И будет мстить, пока и ложь и лжец

В земле лежать не будут неподвижно,

Как мертвый череп твоего отца;

Ручаюсь в этом честью! Вот залог мой,

Возьми и, если смеешь, то сразись.

Фицуотер.

Как бешено коню даешь ты шпоры!

Когда я смею жить, дышать, пить, есть, -

То верно смею встретить и Серрея,

Хоть где нибудь в глуши, чтоб на него

С презреньем плюнуть и сказать, что лжет он,

Лжет, лжет и лжет! Возьми мою перчатку

В залог того, что ты придти обязан,

Чтоб я тебя сурово наказал.

Насколько верно то, что в этом мире,

Столь новом для меня, идти вперед

Намерен я, - настолько ж достоверна

Вина Омерля. Кроме же того

Я слышал от изгнанника Норфолька,

Что ты, Омерль, двух из своих людей

Послал в Калэ, чтоб герцога убили.

Омерль.

Пусть кто нибудь из честных христиан

Мне одолжит перчатку, пусть залогом

Она послужит, что Моубрэй солгал!

Ему я брошу вызов, если можно,

Чтоб он из ссылки возвратился к нам.

Болингброк.

Все эти споры, эти разногласья

Остаться под залогами должны,

Пока Норфольк из ссылки не вернется.

Он будет возвращен; хоть он и враг мой,

Но все свои поместья и владенья

Получит вновь. Когда вернется он,

Прикажем мы ему с Омерлем биться.

Карлейль.

Нет, не настанет славный этот день!

Норфольк в изгнаньи много раз сражался

За нашего Спасителя Христа,

Неся Христово знамя против черных

Язычников, и сарацин, и турок;

Но, утомлен трудами этих войн,

В Италию вернулся он и вскоре

В Венеции свою нашел он смерть.

Земле тех дивных стран он отдал тело,

А чистый дух - вождю его, Христу,

Под знаменем которого он бился.

Болингброк.

Как, разве он скончался?

Карлейль.

Да, милорд;

Он умер: это так же достоверно,

Как то, что я живу.

Болингброк.

Пошли, Господь,

Душе его на лоне Авраама

Покой и мир! Раздоры ваши, лорды,

Оставьте под залогами, пока

Мы вам назначим дни для поединков.

(Входит герцог Иорк со свитою).

Иорк.

Великий герцог Ланкастер! К тебе

От Ричарда, лишенного всех знаков

Верховного достоинства, я прислан,

Чтоб возвестить от имени его,

Что добровольно он тебя назначил

Наследником и скипетр свой державный

Твоей вручает царственной руке.

Взойди ж на трон, который им покинут!

Виват, король наш Генрих Ланкастер,

Из Генрихов четвертый на престоле!

Болингброк.

Во имя Бога, я вступлю на трон.

Карлейль.

Нет, нет! Храни от этого нас, Боже!

Здесь, пред лицом владетельных особ,

Решусь сказать я самое худое,

Затем, что мне приличнее всего

Вам высказать всю истину. Дай, Боже,

Чтоб между всех вас, благородных лордов,

Настолько благородные нашлись,

Чтоб суд чинить могли они достойно

Над благородным Ричардом! Тогда

Их благородство, верно, удержало б

Их от такого гнусного греха.

Из подданных кто своему монарху

Судья? Кто здесь - не подданный его?

Воров, - и тех, не выслушав, не судят,

Хотя б была вина их всем ясна;

А он, подобье Божьяго величья,

Избранник, вождь, наместник, данный Им,

Помазанный, венчанный, на престоле

Сидевший столько лет король, - от вас,

От подданных, от низших по рожденью,

Ваш дерзновенный примет приговор,

Притом еще заочный! Боже, Боже!

В стране разумных христианских душ

Свершается такое злое дело,

Такой ужасный, черный, гнусный грех!

Для подданных, как подданный, от Бога

Воздвигнутый в защиту короля,

Я говорю все это вам открыто!

Лорд Гирфорд, тот, которого хотите

Вы королем назвать, - изменник гнусный

Перед своим законным королем;

И если вы наденете корону

На голову его, - пророчу я,

Что удобрится английскою кровью

Земля у нас, застонут поколенья

Грядущия от этой злой беды,

Мир будет жить у турок и неверных,

А здесь у нас, где прежде мир царил,

Конца не будет битвам беспрерывным,

Возстанет брат на брата, род на род;

Страх, ужас, смута и мятеж здесь будут

Свирепствовать, и край наш назовется

Голгофою, страною черепов!

О, если вы решитесь двух династий

Разжечь борьбу, - возникнет здесь раздор,

Ужаснейший из всех, какие были,

Пока живет проклятая земля!

Не допустите ж этого, возстаньте,

Чтоб ваши дети, дети их детей

Не проклинали вас в беде своей!

Нортомберлэнд.

Сэр, ваши рассужденья так прекрасны,

Что мы сейчас под стражу вас берем

За явную измену государству.

Прошу вас, лорд Вестминстер, задержите

Его в надежном месте, до суда.

Угодно ль, лорды, выслушать иск общин?

Болингброк.

Пусть Ричарда введут сюда, чтоб он

При всех отрекся лично от престола.

Тогда мы подозрений избежим.

Иорк.

Я приведу его сейчас.

Болингброк.

Те лорды,

Которых здесь арестовали мы,

Пусть за себя доставят нам поруки

До дня суда. Мы мало ожидали

К себе любви и помощи от них.

(Возвращается Иорк; с ним Ричард и офицеры, несущие государственные регалии).

Король Ричард.

О, горе мне! Зачем предстать я должен

Пред королем, еще не позабыв

Дум царственных, с которыми я правил!

Наушничать и кланяться, сгибаться

И льстить - еще не научился я;

Хоть дали бы моей печали время,

Чтоб мне науку эту преподать!

Но все таки запомнил я черты

Людей вот этих: разве не подвластны

Они мне были, разве не кричали

Мне иногда: да здравствует король?

Так и Христа приветствовал Иуда;

Но Он, среди двенадцати, в одном

Нашел измену, в прочих - встретил верность,

А мне двенадцать тысяч изменили

И не остался верен ни один.

Да здравствует король! Ну, что ж не скажет

Никто "аминь"? Ужели должен быть

Я и священник, и причетник вместе?

Ну, хорошо, я сам скажу: аминь.

Да здравствует король! Уж не король я,

Но всетаки скажу: аминь! Быть может,

Меня считает Небо королем.

Зачем сюда придти вы мне велели?

Иорк.

Затем, чтоб волей собственной своей,

Державными трудами утомленный,

Отрекся ты от сана своего

И от короны - в пользу Болингброка.

Король Ричард.

Подайте мне корону. Здесь, кузен,

Возьмитесь за корону; здесь, кузен;

Вот с этой стороны моя рука,

А с этой - ваша. Эта золотая

Корона уподобилась теперь

Глубокому колодцу, при котором

Есть два ведра; они поочередно

Водою наполняются: одно,

Пустое, вверх стремится, а другое,

Незримое, наполнившись водой,

Спускается. Я, нижнее из ведер,

Наполнившись слезами, в них тону;

Вы вверх стремитесь, я ж иду ко дну.

Болингброк.

Я полагал, что вы мне добровольно

Корону отдаете.

Король Ричард.

Да, корону;

Но скорбь моя останется при мне.

Весь блеск, всю власть я отдаю, не споря,

Но я король моих забот и горя.

Болингброк.

С своей короной часть своих забот

Вы отдаете мне.

Король Ричард.

Вам станет больше

Забот, но мне - не меньше от того.

Моя забота есть забот лишенье,

А ваша - к новым тягостям стремленье;

Отдав корону и заботы с ней.

Я сохраню их все ж в душе своей.

Болингброк.

Согласны ль вы отречься от короны?

Король Ричард.

Да, нет; нет, да; я должен быть - ничто;

Что ж пользы, еслиб "нет" я вам ответил?

Ведь в вашу пользу отрекаюсь я.

Смотри ж, кузен, как сам себя я свергну.

С главы своей сниму я это бремя,

Свой тяжкий скипетр выроню из рук,

Из сердца вырву царственную гордость,

С себя слезами смою я елей,

Собственноручно я отдам корону,

Сложу сам лично свой священный сан;

От всех мне должных знаков уваженья,

От пышности величья моего,

От рент моих, поместий и доходов, -

Я отрекаюсь; акты все, декреты,

Уставы все мои - уничтожаю!

Прости Господь все нарушенья клятв,

Когда то данных мне; храни Господь

Тебя, кузен, от нарушенья данной

Тебе присяги! Я лишен всего, -

Так пусть же я лишусь всех огорчений,

А ты, кузен, живи средь наслаждений,

Владея всем, что ты завоевал;

Дай Бог, чтоб много лет ты занимал

Трон Ричарда, а Ричард чтобы вскоре

В могилу лег, забыв свое все горе!

Король наш Гарри, Бог тебя храни

На многие безоблачные дни!

Развенчанный так Ричард восклицает.

Ну, что еще сказать мне подобает?

Нортомберлэнд.

Сказать не нужно больше ничего.

Прочтите только эти обвиненья

В тяжелых преступленьях, учиненных

Особой вашей, в бытность королем,

И вашими сподвижниками, против

Страны и государства. Если в них

Сознаться вы готовы, - все увидят,

Что мы по праву низложили вас.

Король Ричард.

Мне - сделать это? Развернуть открыто

Пред всеми ткань безумья моего?

Скажи мне, друг Нортомберлэнд, когда бы

Пришлось твои грехи припоминать,

Ужели ты о них не постыдился б

Читать в таком торжественном собраньи?

А еслиб ты хотел, то в этом списке

Нашел бы ты позорную главу,

В которой говорится о сверженьи

Законного монарха, о разрыве

Твоей святой присяги крепких уз:

Позорное пятно страницы этой

Отметится навек судом небес!

А вы, что здесь стоите, все, глазея,

Как мучусь я несчастием моим!

Из вас иные, как Пилат, готовы

Умыть в том руки с жалостью притворной;

Но вами я, Пилаты, осужден

Нести мой крест тяжелый, и водою

Не смыть с себя вам этого греха!

Нортомберлэнд.

Милорд, прочтите поскорей вот это.

Король Ричард.

Не вижу: слез глаза мои полны,

И все же я соленою водою

Не ослеплен настолько, чтоб не видеть

Вокруг себя изменников толпу.

Когда же внутрь себя я взор направлю,

То вижу, что и сам изменник я:

Я дал сейчас сердечное согласье

Снять с короля порфироносный сан,

Я в рабство отдал власть, унизил славу,

Величество на подданство обрек,

Крестьянином я сделал государя...

Нортомберлэнд.

Милорд...

Король Ричард.

He лорд я для тебя, наглец,

И никому не лорд! Я все утратил;

Ни имени, ни титулов моих

Уж нет; я даже то утратил имя,

Которое в крещеньи получил:

Его украли! О, какое горе,

Что я, прожив на свете столько зим,

Теперь не знаю, как мне называться!

Хотел бы я быть снежным королем

Игрушечным: под солнцем Болингброка

Расплылся б весь я в каплях водяных!

Великий мой король, король мой добрый, -

Хоть добротой не слишком ты велик, -

Когда мое хоть стерлинг стоит слово

Здесь, в Англии, - вели сейчас принесть

Мне зеркало: хочу я посмотреться,

Какое у меня теперь лицо,

С тех пор, как я величества лишился.

Болингброк.

За зеркалом сходите кто-нибудь.

(Один из свиты уходит).

Нортомберлэнд.

А вы, пока за зеркалом он сходит,

Прочли бы эту вот бумагу.

Король Ричард.

Демон!

Не мучь меня: ведь здесь еще не ад!

Болингброк.

Оставьте это, лорд Нортомберлэнд.

Нортомберлэнд.

Но общины не будут тем довольны.

Король Ричард.

Довольны будут! Я прочту довольно,

Когда взгляну в ту истинную книгу,

Где все мои записаны грехи,

А книга та - я сам.

(Входит придворный с зеркалом).

Сюда подайте

Мне зеркало: я буду в нем читать.

Мои морщины, разве вы не глубже?

Ужель печаль, нанесшая так много

Ударов мне по этому лицу,

Его едва изранила настолько?

О, льстивое стекло! Ты точно так же,

Как в счастья дни приверженцы мои,

Меня стремишься обмануть! Ужели

Вот это здесь - то самое лицо,

Которое сбирало ежедневно

Под гордый свой гостеприимный кров

По десять тысяч человек? Ужели

Вот это здесь - то самое лицо,

Которое, как солнце, заставляло

Своим сияньем опускать глаза?

То самое лицо, что отличалось

Безумствами своими, а теперь

Так быстро обезличиться успело

Пред Болингброком? Сколько хрупкой славы

Сияет в нем, и самое лицо

Настолько ж хрупко, как и эта слава!

(Разбивает зеркало об пол).

Вот здесь оно, на тысячу кусков

Разбитое! Смотри, король безмолвный,

Как это поучительно: печаль

Лицо мое разрушила так скоро!

Болингброк.

Тень вашего лица от тени горя

Разрушилась.

Король Ричард.

Как? Повтори еще!

Тень горя моего? Ха, ха! Конечно!

Да, горе настоящее - внутри;

Все жалобы и внешния страданья -

Лишь тени скорби, тихо и безмолвно

Таящейся в измученной душе:

Там сущность горя, на лице ж - лишь тени!

Благодарю тебя, король, за щедрость:

Ты мне не только повод к скорби дал,

Но указал великодушно способ,

Как должен я скорбеть. Еще нельзя ли

Мне об одной лишь милости просить?

Затем не буду больше беспокоить

Присутствием своим. Могу ли я

Надеяться, что получу ту милость?

Болингброк.

В чем милость та, прекрасный мой кузен?

Король Ричард.

"Прекрасный мой кузен!" Теперь я больше,

Чем сам король! Как был я королем,

Тогда мне только подданные льстили, -

Теперь, я вижу, сам король мне льстит!

Я так велик, что в просьбах не нуждаюсь.

Болингброк.

Так требуйте.

Король Ричард.

И получу?

Болингброк.

О, да!

Король Ричард.

Позвольте мне уйти.

Болингброк.

Куда же?

Король Ричард.

Это

Мне все равно, лишь прочь бы с ваших глаз.

Болингброк.

Пусть кто нибудь его проводит в Тоуэр.

Король Ричард.

Уильям Шекспир - Король Ричард второй. 6 часть., читать текст

См. также Уильям Шекспир (William Shakespeare) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :