Уильям Шекспир
«Король Ричард второй. 5 часть.»

"Король Ричард второй. 5 часть."

Готовые хвостом вилять пред каждым!

Безчувственные змеи, кровью сердца

Пригретые и жало в это сердце

Вонзившия! Три гнусные Иуды,

И каждый втрое хуже, чем Иуда!

Они с ним в мире! О, свирепый ад

Пусть вечно мучит грязные их души!

Скруп.

Я вижу, как изменчива любовь,

И как легко преобразиться может

Она в смертельно-лютую вражду.

Не проклинайте их: они купили

Свой мир ценою собственных голов,

А не ценою рук своих. Те люди,

Которых проклинали вы, погибли

Жестокой смертью и в могиле спят.

Омерль.

Как? Умерли Грин, Беши и граф Уильтшир?

Скруп.

Они в Бристольском замке казнены.

Омерль.

Но где же герцог, мой отец, с войсками?

Король Ричард.

Не все ль равно, где он? О, пусть никто

Не говорит о благе и спасеньи!

Пусть говорят о гробе, о червях.

О надписях надгробных; пусть бумагой

Нам будет прах земной; мы слез дождем

На нем напишем наши все печали;

Возьмем душеприкащиков и волю

Им выскажем свою, - иль, впрочем нет:

Что завещать мы можем по наследству?

Лишь наше тело - матери-земле!

Владенья наши, наша жизнь - отныне

В руках у Болингброка; что мы можем

Назвать своим? Одну лишь нашу смерть,

Да жалкий тот клочек земли бесплодной,

Который вязкой тяжестью своей

Придавит и прикроет наши кости!

Присядем здесь, прошу вас, на земле;

Пусть нам расскажут грустные преданья

О смерти королей. Из них одни

Низложены, другие пали в битвах;

Иных жестоко призраки терзали

Убитых ими жертв; иных сгубили

Отравою их собственные жены;

Иных во сне сразила смерть; и все -

Убиты. Да, внутри короны нашей,

Надвинутой на бренные виски,

Смерть свой дворец устроила; гнездится

Там старый шут, смеясь над нашей властью,

На пышность нашу скаля дерзкий рот.

Он королю немного позволяет

Пожить, проделать ряд потешных сцен,

Повластвовать, казаться страшным, грозным,

Единым взглядом убивать людей, -

И столько нам внушает самомненья,

Как будто наша плоть, жилище жизни,

Несокрушима и тверда, как медь!

И вот, натешась вволю так над нами, -

Подходит он и тонкою булавкой

Пронзает стену этого жилища, -

И вмиг конец всему: прощай, король!

Накройте ж ваши головы: не смейтесь,

Торжественно почтенье выражая,

Над нашей плотью, нашей кровью! Прочь

Все бремя форм, традиций, церемоний!

Во мне все время ошибались вы:

Как вы, я хлеб ем, чувствую лишенья,

Терплю печаль, завишу от друзей.

Я подчинен, как вы, - ничуть не меньше!

Как думать вы могли, что я король?

Карлейль.

О государь! Кто разумом владеет,

Тот не сидит, не ждет своих несчастий, -

Спешит, напротив, путь им преградить!

Страх пред врагом вас только ослабляет,

Врагу ж над вами больше сил дает.

Безумье ваше - враг ваш! Чем от страха

Нам умирать, - не лучше ль смерть в бою?

Смерть храброго над смертью торжествует

И лишь рабу страх смерти грудь волнует.

Омерль.

Ведь мой отец еще имеет рать:

Нельзя ль из крох богатство нам собрать?

Король Ричард.

О, да, ты прав. Вперед! Готов я к бою!

Нас меч рассудит, Болингброк, с тобою!

Прошел припадок страха; смело в путь!

Свое нетрудно будет нам вернуть.

Где дядя с войском, Скруп, - скажи скорее?

Хоть мрачен ты, дай весть повеселее!

Скруп.

По качеству и строю облаков

Предполагают люди о погоде;

Так мрачный взор мой - знак, что я готов

Вам возвестить о новой лишь невзгоде.

Я, как мучитель, злейшее из зол

Лишь отдалял; последнее известье

Есть худшее из всех: ваш дядя Иорк

Соединился также с Болингброком.

На севере все замки уж сдались,

На юге же все рыцарство примкнуло

К мятежникам.

Король Ричард.

Довольно! Будь ты проклят,

Кузен, что ты столкнул меня с дороги

К отчаянью, единственно мне милой!

Что скажете? Ну, где ж надежда? В чем?

Клянусь, навеки я возненавижу

Того, кто скажет, что надежда есть!

Поедем в замок Флинт: там я угасну.

Король, раб горя, пусть по королевски

Падет пред горем. Всех моих солдат,

Которые остались, - распустите;

Пусть пашут ниву, где надежды цвет

Растет и зреет: мне ж надежды нет;

И чтоб никто не возражал на это:

Погибло все; не нужно мне совета!

Омерль.

Хоть слово, государь!

Король Ричард.

Мне враг вдвойне

Отныне тот, кто льстить посмеет мне.

Всех распустить! Служить мне - труд напрасный:

Я, Ричард, - ночь, а Болингброк - день ясный!

(Уходят).

СЦЕНА III.

Уэльс. Равнина перед замком Флинт.

Барабаны, знамена. Входят Болингброк, Нортомберлэнд, Иорк, cвuma u войско.

Болингброк.

Итак, насколько видно из известий,

Уэльское все войско разошлось,

А Салисбери к королю поехал,

Который лишь на днях, в сопровожденьи

Друзей немногих, высадился здесь.

Нортомберлэнд.

Есть новые, отраднейшие вести:

Неподалеку здесь, в одном из замков,

Скрывает Ричард голову свою.

Иорк.

Мне кажется, милорд, приличней было б

Прибавить к слову "Ричард" также слово

"Король". Плохия времена настали:

Король венчанный голову свою

Скрыть вынужден!

Нортомберлэнд.

Напрасно, ваша светлость,

Вы так мои толкуете слова:

Для краткости лишь пропустил я титул.

Иорк.

В былое время за такую краткость

Он также был бы с вами очень краток:

За то, что вы так голову задрали,

Срубив ее, он сократил бы вас.

Болингброк.

Не пробирайте, дядя, слишком строго.

Иорк.

Не забирай, племянник, слишком много *)

И не забудь, что есть над нами Бог!

*) Из подлиннике игра словами take (брать, забирать) и mistake (ошибаться); в переводе она заменена игрою слов "пробирать" и "забирать".

Болингброк.

Я это знаю, дядя, и нисколько

Я Богу не противлюсь. Кто идет?

(Входит Перси).

А, здравствуй, Гарри! Замок не сдается?

Перси.

Нет; он по королевски против вас

Вооружен.

Болингброк.

Вот как, по королевски!

Но сам король не там?

Перси.

Он там, милорд.

Там Ричард сам, в ограде этой крепкой

Из камня и цемента; с ним Омерль,

Лорд Салисбери, Стефен Скруп, а также

Духовное лицо большого сана;

Кто, - я не мог узнать.

Нортомберлэнд.

Должно быть это

Карлейль, епископ.

Болингброк.

Слушайте же, лорды:

Идите к ребрам древней той твердыни

И медною трубой подайте клич

В её полуразрушенные уши,

В знак, что вступаем мы в переговоры;

И так скажите: Генрих Болингброк,

Почтительно на оба став колена,

Пред Ричардом, пред королем своим,

Ему целует руку, предлагая

Ему от сердца преданность и верность.

Скажите, что явился я сюда

Затем лишь, чтоб к стопам его повергнуть

Все силы, все могущество мое, -

С одним условьем: чтоб мое изгнанье

Он отменил и обещал бы мне,

Что получу я вновь свои именья.

А если нет, - то я своею силой

Воспользуюсь и летнюю всю пыль

Прибью к земле дождем - дождем кровавым

Из ран сраженных в битве англичан.

Как далеко от мыслей Болингброка

Намеренье - кровавой этой бурей

Всю свежую, зеленую одежду

Земли прекрасной короля смочить, -

Ему покажет вся моя покорность.

Идите ж, передайте это все,

Мы ж по ковру зеленому равнины

Походим. Пусть умолкнут барабаны,

Чтоб видно было там, из за зубцов

Иззубренных старинной этой башни,

Что мирные намеренья у нас.

Мне кажется, что если б я и Ричард

Сошлись в бою, - была бы наша встреча

Ужасна столько ж, как борьба стихий -

Огня с водой, когда они, встречаясь,

Сшибаются и с грохотом ужасным

Рвут сумрачный покров лица небес.

Пусть он - огонь; уступчивой водою

Я буду; пусть он яростью горит, -

А я пролью на земли дождь свой мирный:

На землю дождь пролью, - не на него.

Идите же, за королем следите,

Заметьте, как посмотрит он на нас.

(Раздается звук трубы, которой отвечает труба внутри замка. Затем, при звуках труб, выходят на стену Король Ричард, епископ Карлейльский, Омерль, Скруп и Салисбери).

Смотрите: вот сам Ричард, сам король!

Так красное, разгневанное солнце

Из пламенных дверей востока смотрит,

Увидев туч завистливых семью,

Готовых помрачить его сиянье

И запятнать его блестящий путь,

С востока протекающий на запад!

Иорк.

Да, смотрит он, как истинный король!

Глаза его, как у орла, сверкают;

Проникнут весь величьем этот взор.

Увы, как жаль, что этот вид прекрасный

Таким тяжелым горем помрачен!

Король Ричард (Нортомберлэнду).

Немало мы изумлены. Мы ждали,

Чтоб ты благоговейно преклонил

Свои колена, ибо мы считали

Себя твоим законным королем;

И если это так, то как же смели

Твои суставы, находясь пред нами,

Священный долг почтенья позабыть?

А если мы не правы, - покажи нам

Создателя карающую руку,

Которая от нашего поста

Нас отрешила! Ибо нам известно,

Что нет руки из крови и костей,

Которая отнять у нас могла бы

Священный скипетр наш иным путем,

Как лишь захватом, кражей, оскверненьем!

Конечно, вы надеетесь на то,

Что все, как вы, свои сгубили души,

Покинув нас; что здесь мы перед вами

Безпомощны и лишены друзей;

Но знайте, что Господь наш всемогущий,

На помощь нам, готовит в облаках

Полки заразы: ею уничтожит

Детей он ваших, даже тех, что ныне

Еще не рождены, - за то, что вы,

Вассалы, вашу дерзостную руку

Осмелились поднять на короля

И угрожать красе его короны!

Скажи ты Болингброку, - там вдали

Он, кажется, стоит, - что с каждым шагом

Здесь, по моей земле, он совершает

Безстыдную измену. Он пришел,

Дабы раскрыть пурпуровую книгу

Войны кровавой; пусть же он узнает,

Что прежде, чем, надев корону, мира

Дождется он, - кровавые венцы

Чело украсят у десятков тысяч

Сынов родной земли; её ж лицо,

Страданьем искаженное, утратит

Девический свой белый, мирный цвет

И яркой краской гнева разразится,

А пастбища любезной нам страны

Польются верной английскою кровью.

Нортомберлэнд.

Храни нас Царь Небесный от того,

Чтоб наш король и властелин стал жертвой

Междоусобья! Трижды благородный

Кузен ваш, славный Генрих Болингброк,

Почтительно целует вашу руку.

Клянется он священною гробницей,

Где кости деда вашего лежат,

И королевской, в жилах вас обоих

Струящеюся кровью, исходящей

Из общего, великого потока,

И погребенной славною рукой

Воинственного Ганта, также честью

И собственным достоинством своим,

Которое порука в этих клятвах, -

Что лишь затем явился он сюда,

Чтоб испросить с коленопреклоненьем

Признанья всех своих наследных прав

Изгнанья же - немедленной отмены.

Как только в том поруку даст король, -

Он обречет блестящее оружье

На ржавчину, а боевых коней

Поручит стойлам; собственное ж сердце

Он вашему величеству, для службы,

И преданной, и верной, рад отдать.

Во всем он этом вам, как принц, клянется,

И, как джентльмен, той клятве верю я.

Король Ричард.

Нортомберлэнд, ответ наш королевский

Так передай: мы рады видеть здесь

Кузена, и готовы мы исполнить

Безпрекословно все его желанья.

Прошу я также передать ему

Привет мой, в самых лестных выраженьях.

(Омерлю, по уходе Нортомберлэнда).

Не правда ль, мы унизили себя

Такою жалкой, ласковою речью?

Позвать ли нам назад Нортомберлэнда,

Чтоб с ним послать изменнику наш вызов

И умереть?

Омерль.

Нет, государь; на время,

За недостатком дружеских мечей,

Прибегнем к силе ласковых речей.

Король Ричард.

О Боже, Боже! Мой язык, который

Изрек изгнанья грозный приговор

Надменному, - теперь словами ласки

Тот приговор взять вынужден назад!

О, еслиб был я так велик, как горе,

Иль менее, чем мой великий сан!

О, если б мог забыть я, кем я был,

Или не помнить, кем теперь я буду!

Ты бьешься, сердце гордое? Дозволю

Тебе я биться: бьются, ведь, враги,

Дабы убить тебя со мною вместе.

Омерль.

Нортомберлэнд идет от Болингброка.

Король Ричард.

Что ж делать королю? Покорно сдаться?

Он сдастся. Что ж, низложен будет он?

Он согласится. Должен он утратить

Названье короля? Бог с ним, с названьем!

Свои алмазы я отдам за четки.

Отдам за келью пышный мой дворец,

За нищенское рубище - порфиру,

Резные кубки - за простую чашку.

А скипетр мой - за страннический посох;

Всех подданных - за пару образков,

А королевство гордое мое -

За малую, малейшую могилку,

Безвестную могилку... Или пусть

Меня зароют на большой дороге,

Средь шумного торгового пути,

Чтоб попиралась подданных ногами

Глава их государя ежечасно;

Они, ведь, сердце попирали мне

При жизни; после смерти - почему же

Им голову мою не попирать?

Омерль, ты плачешь? О, кузен мой нежный!

Плачь, плачь! Ручьями ненавистных слез

И вздохами произведем мы бурю.

К земле всю жатву летнюю прибьем,

Чтоб породить в земле мятежной голод.

Иль, может быть, не поиграть ли нам

Своей печалью, слезы проливая?

Из наших глаз пусть капают оне

Все на одно и то же место, роя

В земле две ямки - наши две могилы;

Там ляжем мы, и надпись пусть гласит:

Здесь вырыли два друга, два родные

Себе могилы горьких слез дождем.

Не правда ль, тем мы зло к добру направим?

Да, да, я вижу: вздор и пустяки

Я говорю; вы надо мной смеетесь. (Нортомберлэнду).

О принц могучий, лорд Нортомберлэнд!

Что говорит король наш Болингброк?

Ужель его величество дозволит

Жить Ричарду, пока не сгинет Ричард?

Повежливей расшаркайтесь; тогда

Вам Болингброк, конечно, скажет: да.

Нортомберлэнд.

Милорд, он ждет на нижнем вас дворе

И хочет с вами говорить. Он просит

Вас вниз сойти.

Король Ричард.

Вниз? Да, спущусь я вниз,

Как Фаэтон блестящий, не сумевший

Осилить кляч взбесившихся своих.

На нижний двор? Чтоб был король унижен,

Чтоб он на зов изменников пошел

И оказал им вежливость и ласку!

Внизу тот двор? Вниз, вниз скорей, король!

И пусть крикливый филин там ютится,

Где должен с песней жаворонок виться.

(Сходят сверху).

Болингброк.

Что вам его величество сказал?

Нортомберлэнд.

От горя и печали он как будто

В рассудке помутился; речь его

Совсем безумна. Вот он сам, однако.

(Входят на нижний двор король Ричард и его свита).

Болингброк.

Все станьте в стороне и окажите

Во всем его величеству почет.

(Преклоняет колена).

Мой государь...

Король Ричард.

Кузен мой благородный,

Не унижайте царственных колен,

Чтоб низкая земля не возгордилась

Лобзаньем их. Приятней было б мне,

Чтоб мог я сердцем убедиться в вашей

Любви, чем видеть недовольным оком

Любезность вашу. Встаньте же скорей;

Я знаю, ведь: в вас сердце так и рвется

Стать выше нас, хотя колено - гнется.

Болингброк.

Я за своим лишь, государь, явился.

Король Ричард.

Что ваше - ваше; сам я ваш, как все.

Болингброк.

Моим настолько будьте, повелитель,

Насколько верной службой заслужу

Любовь я вашу.

Король Ричард.

Все вы заслужили!

Тот заслужил иметь - кто знает средства,

Как лучше взять и крепче удержать.

Мой дядя, дайте руку мне; но слезы

Свои утрите: в них видна любовь,

Но пользы мне принесть оне не могут.

Кузен, я слишком молод, чтоб я мог

Отцом вам быть, но вы довольно стары,

Чтоб быть моим наследником. Все то,

Что вы иметь желали, уступаю

Вам добровольно: надо кротким быть,

Когда велит нам сила уступить.

Теперь, кузен, вы в Лондон; так ли?

Болингброк.

Да,

Мой государь.

Король Ричард.

Тогда и я туда.

(Уходят).

СЦЕНА IV.

Лэнгли. Сад герцога Иоркскаго.

Входят королева и две фрейлины.

Королева.

Какую бы игру придумать нам

В саду, чтоб мысли мрачные рассеять?

Фрейлина.

Сыграем, государыня, в шары.

Королева.

Нет, это мне напомнит, что весь мир

Препятствий полон, а моя фортуна

Ведет меня к упадку.

Фрейлина.

Танцовать

Угодно ль государыне?

Королева.

О, нет!

Я не могу ступать ногами мерно,

Затем, что меры нет моей тоске.

Нет, девушка, мы танцовать не будем.

Придумай нам другое что нибудь.

Фрейлина.

Когда угодно, расскажу я сказку.

Королева.

Веселую, иль грустную?

Фрейлина.

Какую

Угодно вам.

Королева.

Не надо никакой.

Когда начнешь веселую ты сказку,

То, так как я всем радостям чужда,

Тем хуже ты напомнишь мне о горе;

А если сказку грустную начнешь,

То, так как вся исполнена я грусти,

Ты увеличишь только скорбь мою.

Что я имею, - повторять не стоит,

Чего же нет, - о том не нужно слез.

Фрейлина.

Я что нибудь спою вам.

Королева.

Это счастье.

Когда имеешь ты причину петь,

Но мне приятней, чтоб ты стала плакать.

Фрейлина.

Я рада бы заплакать, если б это

Вам помогло.

Королева.

А я бы рада петь,

Когда бы плач мог облегчить мне горе,

И слез бы у тебя не занимала.

(Входят садовник и два работника).

Постой: сюда садовники идут.

Укроемся вон там, в тени деревьев.

Клянусь моим я горем, что начнут

Беседовать они о государстве.

Пред переменой, ведь, всегда бывает

Немало толков: пред бедой беда

Предвестием является всегда.

(Прячутся).

Садовник (работнику).

Поди сюда. Вот эти абрикосы

Совсем повисли и согнули ветви,

Подобно непослушным сыновьям,

Которые, как тягостное бремя,

Сгибают спину своего отца;

Так подвяжи согнувшиеся ветви.

(Другому работнику).

А ты подрежь, подобно палачу,

Верхушки этих веток слишком длинных;

Оне чрезмерно вытянулись вверх,

А в нашем государстве соблюдаем

Мы равенство всеобщее. Пока

Вы этою работою займетесь,

Я плевелы повыдергаю вон,

Которые сосут без пользы почву

И отнимают пищу у цветов.

Работник.

К чему нам здесь, в ограде тесной сада,

Хранить во всем законность, форму, меру,

Чтоб был наш сад порядка образцом,

Когда великий сад наш, обнесенный

Стенами моря, наша вся страна,

Полна зловредных плевел, потеряла

Все лучшие цветы свои, - деревья

Плодовые никто не подстригает,

Разрушены все изгороди в ней,

Испорчены дорожки, а растенья

Изъедены губительным червем?

Садовник.

Молчи уж! Тот, кто этот беспорядок

Дозволил, - сам теперь теряет листья.

Те плевелы, которые росли

Под сенью листьев царственного древа,

Служа ему поддержкою на вид,

На деле же его лишь пожирая, -

Повырваны с корнями Болингброком.

Я говорю об Уильтшире, о Грине

И Беши.

Работник.

Как? Все умерли они?

Садовник.

Да, умерли, и сам король беспечный

Захвачен Болингброком. О, как жаль,

Что не берег он, не лелеял нежно

Страну свою, как мы лелеем сад!

Дабы сберечь плодовые деревья,

Мы в должный срок надрезы на коре

Им делаем: иначе сок чрезмерно

Их переполнит и погубит их.

Когда бы точно так же поступал он

Со знатными людьми, которых сила

Росла чрезмерно, - жили бы они,

А он вкушал бы плод их верной службы.

Мы лишния обрезываем ветви,

Чтоб дать простор ветвям, несущим плод;

Когда б он делал так, - на нем корона

Держалась бы, он не терял бы трона.

Работник.

Ты думаешь, низложат короля?

Садовник.

Уже лишен он власти; вероятно,

Его низложат вскоре. Нынче ночью

Уильям Шекспир - Король Ричард второй. 5 часть., читать текст

См. также Уильям Шекспир (William Shakespeare) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :