Эдвард Сильвестр Эллис
«Искатели каучука (The Rubber Hunters, Or, Adventures in Brazil). 3 часть.»

"Искатели каучука (The Rubber Hunters, Or, Adventures in Brazil). 3 часть."

Разговаривая таким образом, они сидели в стороне от других, у самого озера, между тем как дикари по прежнему улеглись возле костра. Большинство из них курило трубки. Судя по их взглядам и жестам, нельзя было сомневаться в том, что они говорили о своих гостях и, очевидно, обсуждали какой-нибудь план действий по отношению к ним.

- Мы говорим так, точно уже это доказано, что они враждебно настроены против нас, - заметил Гарри. - Может быть, мы еще и ошибаемся в этом, как сделали это вчера с теми собирателями каучука, которые просто желали говорить с нами. Мы легко узнаем положение дела, если сделаем вид, что намерены покинуть их.

- Попробуем это! - вскричал Нед, вскакивая на ноги и быстро направляясь к концу озера.

Эта попытка решила спорный вопрос скорее, чем можно было это предполагать. Не успел Нед сделать и шести шагов, как один индеец загородил ему дорогу и потребовал, чтобы он вернулся назад, объясняясь при помощи энергичных жестов и еще более энергичных, хотя и менее понятных слов. Нед, вспыльчивый от природы, остановился, и лицо его покраснело от гнева.

- Прочь с дороги! - крикнул он. - Или я буду стрелять!

И он уже взялся за ружье, чтобы вскинуть его на плечо, но Гарри бросился к нему и удержал его за руку.

- В уме ли ты, Нед? - вскричал он. - Если только ты тронешь этого дикаря, нас всех сейчас же перебьют!

- Нам все равно предстоит схватка, так можно начать ее теперь, а не через полчаса!

Дикари также подошли к мальчикам и устремили на них взоры, в которых виднелось сильное любопытство. Джек Блокли, само собою разумеется, не двинулся с места.

- Гарри прав, - сказал он. - Идите сюда и посмотрите, как я поведу дело!

Это было сказано таким уверенным тоном, что оба мальчика вернулись на прежнее место. Между тем Джек начал развязывать резиновый мешок, в котором были уложены разные мелкие вещицы. Понятно, что он сейчас же сделался центром общего внимания, и все дикари обступили его со всех сторон. Все эти блестящие безделушки и украшеньица доставляли, повидимому, огромное удовольствие индейцам, точно они были маленькими детьми. Джек Блокли пользовался ресурсом, который внушал ему большие надежды. В то время, как пальцы его развязывали узлы, он вглядывался в лица дикарей, жадно следивших за его движениями. Затем он заговорил, продолжая глядеть на них, так что можно было подумать, что он обращается к ним. На самом деле старый матрос говорил мальчикам, хотя и не обернулся к ним ни разу.

То, что он говорил, пользуясь полным непониманием дикарей, было очень серьезно и состояло в следующем:

- Надо быть осторожными, мои мальчики. Эти индейцы настроены враждебно к нам, и если нам не удастся убраться отсюда в скором времени, то придется выдержать горячую схватку, и неизвестно, чем это еще кончится. Слушайте внимательно, что я вам скажу. Не отвечайте мне и делайте как раз то, что я скажу. Когда я вытащу эти вещицы, то они придут в такой восторг при виде их, что забудут обо всем на свете на несколько минут. Так вот, когда я разложу их на земле, и они обступят их кругом, вы должны воспользоваться этим моментом и скрыться!

У Гарри готовы были сорваться с языка слова, что они не оставят его одного в таком опасном положении, но Джек, точно угадывая его мысли, прибавил!

- Это единственный шанс на спасенье, который у нас остался. Я последую за вами, как только будет возможно, и вы будете в состоянии больше помочь мне, если отойдете на некоторое расстояние, чем если мы все будем окружены!

Эти слова решили дело, и Нед шепнул на ухо Гарри:

- Он верно говорит, и мы должны послушаться его!

В этот момент узел был развязан, и все богатство его содержания предстало перед взорами индейцев. Одну секунду они стояли, точно пригвожденные к месту, а затем раздался общий возглас: "Уа-о-о-о!", выражавший безграничное удивление и восхищение. Они нагнулись и впились глазами во все эти сокровища.

Здесь были яркие бусы, лубочные картинки самых пестрых красок, ручные зеркальца, игрушки, маленькие шарманки. Ярко окрашенных картинок было много, и Джек разделил их между дикарями, которые, конечно, были в восторге.

Когда индейцы достаточно налюбовались ими, Джек вызвал новый взрыв удивления игрушкой, которую читатель наверное видал много раз. Это был деревянный паяц, который вертел руками и ногами. Лицо у него было черное, а глаза и огромный рот выкрашены очень натурально. Сзади у него прикреплен был шнурок, и когда Джек дергал за него, то ноги и руки паяца подпрыгивали самым комическим образом. Зрители разразились страшны хохотом при виде этой пляски. Один из дикарей пришел в такой неистовый восторг, что повалился на землю и начал кататься по ней, махая ногами в воздухе; другие хохотали до упаду.

Джек переждал несколько минут, пока восторги немного поулеглись, и затем стал всех оделять паяцами. Тогда радость индейцев достигла высших своих пределов.

Все краснокожие принялись так энергично вертеть своих паяцев за шнурок, что руки и ноги их отчаянно запрыгали вверх и вниз. Некоторые оторвали шнурки, но Джек снабдил их новыми игрушками, и они сделались после этого более осторожными со своими подарками.

Как настоящие дети, они позабавились паяцем всего несколько минут, а затем снова обступили Джека, чтобы поглядеть на новые чудеса. Старый матрос вытащил из мешка бусы и разные безделушки, а затем вынул оттуда маленькую трубу. Он сожалел, что капитан Спрогель положил ему только один экземпляр трубы, но постарался сделать из нее наилучшее употребление. Когда черные глаза всех дикарей устремились на него, он приложил инструмент ко рту и начал дуть. Он не сумел воспроизвести ничего похожего на какой-нибудь мотив, но это было и не важно, так как аудитория его все равно не оценила бы его искусства, если бы он сыграл и песню.

Все, чего желали его слушатели, это - музыкального шума, если можно так назвать его. И они получили его в избытке, потому что старый матрос дул так усердно, что щеки его надулись шарами, а глаза готовы были выскочить на лоб. Эффект этой музыки превзошел все, что было раньше. Сначала дикари стояли неподвижно, точно очарованные, а затем пустились плясать, опьяненные восторгом. Они подскакивали вверх, хлопали в ладоши, вертелись и прыгали, как безумные. Взвизгивая и вскрикивая, они ударяли друг друга, смеялись, издавали вой и бегали взад и вперед, все время не сводя глаз с того человека, который был причиной этого чудного наслаждения, и которого, они повидимому, считали чем-то сверхъестественным.

А Джек пыхтел и дул, что было силы, отбивая носком правой ноги такт одновременно со своими звуками, похожими на свистки паровоза.

Если бы он мог в одно и то же время смеяться и играть на трубе, то радость его выразилась бы так же неудержимо, как и у индейцев, бесновавшихся вокург него.

Но во всем этом была и серьезная подкладка, и, играя ожесточенно на трубе, Джек в то же время занят был обдумыванием вопроса, как ему лучше всего поступить.

Гарри и Нед скрылись из виду, послушавшись его совета, и никто из краснокожих не заметил их отсутствия, так как они были чересчур поглощены новыми впечатлениями. Старый матрос понял, что у него не будет лучшего момента исчезнуть, как теперь, и решил действовать.

Неожиданно он вынул трубку изо рта и вручил ее одному из дикарей, который стоял ближе к нему. Тот осторожно взял ее, но потом приложил к губам и издал звук. Этот звук наполнил его душу таким экстазом, что он принялся дуть еще с большей яростью, чем собственник инструмента.

Джек, держа в левой руке ружье, начал танцевать вместе со всеми. Он с немалым искусством исполнял матросский танец, но в то же время все более и более удалялся от дикарей, которые мало обращали внимания на его движения. Очутившись на порядочном расстоянии от лагеря, Джек внезапно повернулся спиной и пустился бежать к лесу. Он пробежал уже значительное пространство, и перед ним, казалось, открывался свободный путь, как вдруг, к его удивлению, один из индейцев, который еще дальше его отошел от лагеря, опередил его и схватил за руку, чтобы остановить. Он был безоружен, так как все дикари побросали свое оружие во время танцев.

- Джек Блокли не желает дольше оставаться в этой компании! - проворчал старый матрос, нанося своему противнику удар кулаком прямо по лицу, отчего тот упал на спину.

Перескочив затем через распростертого и ошеломленного дикаря, Джек пустился к лесу так быстро, как только поспевали его ноги. Но матросы обыкновенно не быстры на ноги, и Джек не составлял исключения из этого правила. Оба мальчика могли бы легко догнать его, что же касается до быстроты ног лесных уроженцев, то - само собою разумеется - он никак не мог равняться с ними в этом отношении.

Никто не мог лучше сознавать это, чем сам Джек. Но это тем не менее не поколебало его решимости бежать из лагеря и не даться в плен этим черным негодяям, от которых, очевидно, нельзя было ожидать ничего хорошего ни ему, ни мальчикам.

28. БОРЬБА ЗА СВОБОДУ

За это время Гарри Норвуд и Нед Ливингстон наилучшим образом воспользовались остроумной выдумкой Джека Блокли, изобретенной с целью их спасения. В благоприятную минуту они незаметно отошли от лагеря и скрылись в лесу, не обратив внимания дикарей на свое исчезновение. Они все еще торопливо удалялись от лагеря, как вдруг Гарри сразу остановился и спросил:

- Что мы делаем, Нед?

- Уходим как можно дальше от индейцев!

- И оставляем Джека одного? Мы никогда не сделаем этого!

- Конечно. Мы уйдем только настолько, чтобы он мог после соединиться с нами. Дело кончится битвой, и теперь мы находимся в самом удобном положении для этого.

- Я согласен с тобой. Так пойдем назад до такого места, откуда мы могли бы удобно следить за всем, что происходит в лагере, и быть наготове помочь Джеку, когда это будет нужно.

Так они и решили сделать, и вернулись назад на опушку леса, где каждый из них стал за ствол дерева с заряженным ружьем в руке, ожидая, что будет дальше.

То дерево, которое выбрал себе Гарри Норвуд, оказалось каучуковым, что он счел за странное стечение обстоятельств. Кроме того, ствол его был надрезан уже в нескольких местах, и маленькая чашка, прикрепленная глиной над самой головой Гарри, была до половины наполнена млечным соком, медленно вытекающим по каплям из надреза. Это доказывало, что собиратели каучука были поблизости, и возбуждало надежду, что они могут оказать помощь, в случае надобности. Каучуковые деревья вообще не имеют толстых стволов, так что Гарри не мог вполне скрыться за своим деревом. Но он и не заботился об этом, испытывая меньший страх перед луками и стрелами, чем бы следовало.

Нед был лучше защищен. Из своих засад мальчики видели все, что происходило в лагере и что уже описано выше. При виде неуклюжих прыжков дикарей под раздирающую уши музыку мальчики не могли удержаться от смеха, забыв на минуту опасность своего положения.

- Видал ты когда-нибудь такие комичные танцы? - спросил Нед.

- Я в жизнь свою не видал ничего смешнее!

- Погляди на щеки Джека. Они так надулись, что лицо его похоже на волосяной шар на киверах солдат.

- А глаза его совсем выскочили на лоб. Он даже сдвинул фуражку на затылок, чтобы очистить для них свободное место!

Когда старый матрос тоже пустился в пляс, мальчики перестали смеяться, так как поняли его намерения: Джек не стал бы делать это на потеху дикарям.

Они не удивились поэтому, когда их старый друг внезапно пустился бежать и повалил индейца, который загородил ему дорогу. Как только Джек добежал до леса, Гарри крикнул ему:

- Стойте! Мы здесь!

Беглец оглянулся кругом и, заметив мальчиков, вскричал:

- Почему вы не сделали так, как я сказал вам? Нам нельзя здесь оставаться. Бежим дальше!

И он снова пустился бежать. Мальчикам не оставалось иного выхода, как последовать его примеру, и вот все трое бросились со всех ног в чащу леса.

Индейцы скорее отрезвились от музыкальных чар, чем можно было предполагать. При виде дикаря, распростертого на спине, они вспомнили о деле, и музыкальные упражнения были на время забыты. Они намеревались убить всех троих белых, после того, как овладели бы их вещами. Обманутые в своих надеждах, они быстро схватили теперь свои луки и стрелы и приготовились преследовать беглецов. У троих были длинные камышовые трубки, полые внутри, о которых уже говорилось раньше; они также взяли их с собой вместе с луками. Такие камышовые трубки, как вероятно известно читателям, употребляются некоторыми индейскими племенами Южной Америки: дикари дуют с большой силой в один из концов трубки, выдувая через другой длинную тонкую стрелу, которая летит далеко, с правильностью ружейной пули. Само по себе это не представляло бы большой опасности, но, как известно, индейцы часто употребляют отравленные стрелы, которые при самом ничтожном поверхностном уколе кожи вызывают быструю смерть, как и после укушения ядовитой змеи.

И вот, всего полминуты спустя после бегства Джека Блокли, восемь индейцев (девятый еще не мог сразу придти в себя после удара) пустились в погоню за тремя беглецами, быстрота ног которых была по крайней мере вдвое меньше, чем у их преследователей.

29. ЗАБРОШЕННЫЙ ПРИЮТ

Как говорилось уже раньше, в южно-американских лесах есть много таких мест, где деревья стоят так близко одно к другому и так густо переплетены виноградом, что почти невозможно пробраться между ними. Часто все попытки в этом отношении кончаются тем, что приходится прорубать тропинки.

Та чаща леса, через которую спасались Джек Блокли, Гарри Норвуд и Нед Ливингстон, была не настолько переплетена ползучим виноградом, чтобы нельзя было через нее пробраться, но во всяком случае последний доставлял им много неудобств и затруднял бегство.

Не успел старый матрос пробежать значительного расстояния, как нога его запуталась в виноградных плетях, и он растянулся на земле. Он сейчас же вскочил на ноги, но зато Гарри повис подбородком на вьющемся стебле. Однако, несмотря на такие неожиданные препятствия, они продолжали бежать дальше.

Индейцы быстро настигали их, так как для них такие прогулки лесом являлись обычным делом, да и кроме того они отличались большею быстротою ног. В тот момент, как они тронулись в путь, они пустили целую тучу стрел, которые просвистели над головами беглецов, но не задели их. Судьба, видимо, покровительствовала несчастным: как раз в ту секунду, как Джек упал на землю, зацепившись ногой за петлю винограда, над головой его пролетел метко направленный метательный снаряд из камышовой трубки, отравленный ядом. Таким образом, падение на этот раз спасло его от верной смерти.

Если бы дела остались в таком положении, в каком были теперь, то можно было ожидать такого исхода: индейцы должны были догнать беглецов раньше, чем те успели бы пробежать и восьмую часть мили. Что было умнее при таких обстоятельствах - продолжать бежать дальше или же стрелять в неприятелей под защитой деревьев?

Очень естественно, что трое беглецов обдумывали этот вопрос, продолжая в то же время бежать дальше, хотя расстояние между ними и преследователями их все уменьшалось.

- Я не желаю загнать себя до полусмерти, когда этим все равно мы ничего не выиграем! - вскричал, наконец, Нед, останавливаясь и кладя ружье на плечо.

Ни Джек, ни Гарри не противоречили ему, так как сами понимали неизбежность своего положения, из которого могло быть только два выхода: или убить тех, которые искали их смерти, или же погибнуть самим.

Вскинув ружье на плечо, Нед сейчас же спустил курок. От поспешности и волнения он промахнулся и не убил дикаря, который как раз в эту секунду натянул лук, чтобы пустить в него стрелу, но все-таки попал ему в плечо, и дикарь, испустив раздирающий крик, подпрыгнул на воздух, а затем, бросив лук, с быстротой лани пустился бежать назад к своим товарищам.

- Нам надо получше метиться в них! - сказал Джек, который, стоя позади дерева, осмотрительно выбирал себе жертву. - Недостаточно только ранить этих негодяев, надо убивать их наповал!

Старый матрос имел такой же хладнокровный вид, как и тогда, когда стоял на палубе "Робинзона Крузо". Нед тоже быстро овладел своим волнением и торопливо заряжал ружье, между тем, как Гарри быстро решал в уме, которого из индейцев избрать своей мишенью. Вдруг, к своему смущению, они услышали позади себя крик.

- Они окружили нас! - крикнул Гарри. - Берегитесь, чтобы вас не подстрелили с тылу!

Одну минуту можно было опасаться, что ими овладеет панический страх, и это погубит их. Но Гарри, так быстро решивший, что слышал позади себя крик неприятеля, сейчас же понял свою ошибку: это крикнул один собиратель каучука, узнавший о присутствии враждебных индейцев, которых боялся не меньше, чем белые. Его хижина была поблизости, и он хотел дать знать своим криком, что беглецы могут найти в ней приют. Взглянув по тому направлению, откуда послышался этот звук, они увидели собирателя каучука, прыгающего на месте и делающего отчаянные жесты, из которых можно было понять только одно: дикарь показывал пальцем куда-то вглубь леса, точно желая обратить внимание белых на что-то находившееся там. Его усиленная, выразительная жестикуляция привела к цели, и наши беглецы, взглянув по указанному направлению, увидели очертания полуразрушенной хижины, которая, очевидно, была жилищем дикаря.

- Вот как раз то, что нам нужно! - вскричал Гарри.

- Теперь мы можем дать хороший отпор неприятелю!

- Идем туда! - прибавил Джек, видевший, что теперь, когда дикари на минуту пришли в смятение от выстрела Неда, наступил благоприятный момент для натиска на них.

Едва выговорены были эти слова, как все трое пустились бегом к хижине, прокладывая себе дорогу сквозь спутанную листву. Отчаяние придавало им силу и быстроту, так как они сознавали, что жизнь их была не волоске, и спасение зависело от того, успеют ли они в несколько секунд добежать до убежища.

Индейцы оправились быстрее, чем можно было думать, и почти моментально пустились в погоню за белыми. Что же касается до собирателя каучука, который был мундурукским индейцем, то он издал радостный крик, когда увидел, что его поняли, и бросился вперед, приглашая белых не отставать от него: последнее, впрочем, было излишне, так как те бежали так быстро, как только могли. На их счастье, хижина была недалеко, и не прошло и нескольких минут, как Гарри уже вбежал в растворенную дверь. Следом за ним очутился в ней и Нед, а затем и Джек, бежавший позади, между тем как хозяин дома опередил их всех. Как только все вбежали в хижину, дикарь быстро захлопнул дверь и заложил ее тяжелым засовом. Хижина состояла всего из одной комнаты с двумя окнами, то есть простыми отверстиями, прорезанными в бревнах, и через них могли беспрепятственно входить солнечные лучи и потоки дождя. Трудно было представить себе более заброшенное и жалкое жилище, и тем не менее вряд ли когда-нибудь король входил в собственный дворец с таким чувством радости и надежды, как наши трое беглецов вбежали под крышку этого убежища в бразильском лесу.

30. ОСАДА

Зная, что они вошли в жилище собирателя каучука, Джек и мальчики естественно ожидали встретить в нем его семью. Но, к счастью для них, не видно было ни женщин, ни детей, которые могли бы только еще более усложнить их критическое положение.

Можно было ожидать, что индейцы, преследовавшие белых с такой яростью, сделают нападение на хижину. Хозяин ее поместился около двери, вооружившись топором на длинной ручке, так как у него не было огнестрельного оружия; но топор мог сослужить в его руках огромную службу, в случае натиска на дом. Он жестикулировал и болтал что-то, указывая на окна. Но как только белые расположились около них сторожить, дикарь кивнул головой с таким удовольствием, которое показывало, что его намерение было понято.

Осаждающие, однако, были настолько благоразумны, что не решились сразу напасть на дом, хорошо понимая выгодное положение осажденных, которые могли защищаться ружьями. Хотя ярость их и не уменьшилась, но им хорошо было известно действие огнестрельного оружия, и они знали, какой опасности подвергнут себя при нападении на дом.

Когда несколько минут прошло, и ни один из индейцев не показался, наши беглецы вполне поняли причину их промедления.

- Твой выстрел принес большую пользу! - сказал Гарри брату, хотя ты только ранил одного из них, остальные не решаются теперь показаться нам на глаза!

- Но все же они не ушли! - заметил Джек Блокли. - Можно видеть отсюда, как они прячутся там, за деревьями, а они будут стрелять в нас при первом удобном случае!

- Но из своих луков они не могут и вполовину так метко стрелять, как мы из наших ружей! - сказал Гарри, осторожно выглядывая в окно, точно желая улучить удобный момент пустить пулю в неприятеля.

- Напрасно вы так думаете, - заметил Джек. - Я видал негров в Африке и на островах Тихого океана, которые метали дротики и пускали стрелы с большим успехом, чем вы сделаете это с помощью вашего ружья!

- Конечно, было бы не особенно приятно...

Вдруг Гарри с легким криком отшатнулся от окна. Перед его глазами мелькнуло что-то, похожее на тень птицы, и все расслышали глухой свистящий звук. На противоположной стене комнаты виднелась стрела, воткнувшаяся в бревно, и перистые украшения ее были обращены как раз на окно возле Гарри. Очевидно, эту стрелу метили в самое лицо мальчика, и промах был самый ничтожный.

- Бог мой! - вскричал Гарри. - Я чувствовал, как она скользнула мимо самой моей щеки. - Если бы она пролетела чуть-чуть ближе, то задела бы меня! - и он провел рукой по лицу, точно ожидая найти его в крови.

- Это было пущено не хуже, чем пуля из ружья! - сказал Джек.

Как и можно было ожидать, осажденные сделались более осторожными после этого случая, доказавшего, что враги их не зевают. Но на самом деле трудно было соблюдать слишком большую осторожность.

Хозяин хижины, как уже было упомянуто, был мундурукским индейцем, а осаждающие принадлежали к племени, жившему в глубине страны. Вот почему они горели желанием убить этого чуждого им дикаря, к которому относились так же враждебно, как и к белым.

По лицу и всей фигуре мундурука, когда он обернулся к беглецам, затворив дверь своего дома, можно было ясно видеть, как сильно боялся он своих врагов. Свой головной убор он потерял дорогой, верхняя часть его туловища, по пояс, была совсем обнажена, а нижняя слегка прикрыта. На одной ноге у него был резиновый башмак, другая же была босая. Весь он был забрызган грязью, а лицо его имело землистый цвет. Объяснялся он с белыми при помощи жестов, которые были очень выразительны, да и употреблялись им в такие критические моменты, когда не трудно было понять их настоящий смысл.

Когда некоторое время прошло спокойно, и ничего не слышно было об индейцах, наши друзья сделались смелее.

- Не знаю, как капитан Спрогель и другие, - сказал Джек Блокли, издавая звук, очень похожий на смех, - но что касается нас, то мы недурно способствовали развитию каучуковой торговли!

- Не думаю, чтобы можно было попасться в худшее положение, чем наше. Мы находимся здесь в заточении и без всяких шансов выбраться отсюда, пока они не пожелают выпустить нас!

И Гарри Норвуд покачал головой так безотрадно, точно не видел никакой надежды на спасение для себя и товарищей по несчастью.

- Как вы думаете, что они намерены теперь делать? - спросил Нед у Джека, которому его знакомство с дикарями в других частях света придавало авторитет в глазах мальчика.

- Я уверен, что они намерены держать нас здесь, пока мы не сдадимся!

- А ты как думаешь, Гарри?

- Если индейцы простоят здесь несколько дней, то как же нам продержаться без воды и без пищи?

Гарри напомнил этим словом ужасную действительность. Достаточно было окинуть взглядом крошечную комнатку, залитую лучами солнца, несмотря на близость леса, чтобы понять, что здесь нельзя было получить ни капли воды и никаких припасов. Долго ли могут продержаться четверо человек против двойного числа врагов, имеющих на своей стороне таких могучих союзников, как голод и жажда? На такой вопрос все могли дать только один ответ. В таком теплом климате, как этот, особенно опасным врагом являлась жажда.

- Но мне кажется, - проговорил Нед, - что капитан Спрогель хватится нас через несколько часов и пошлет своих людей на розыски!

- Как он может узнать, где мы находимся?

- Разве он не может пойти по нашим следам?

- С ним Ардара, - заметил Джек, - а этот такой знаток в этих вещах, каких я еще в жизнь мою не видал. Северо-американские индейцы могут отыскать человека по следу за целые мили, и в лесу, и в прериях. Но не думается мне, чтобы это было возможно в этой местности: здесь растительность такая густая, и все так переплетено виноградом, что ветви и вьющиеся стебли сейчас же сближаются снова, как только человек проберется сквозь них!

- Это все так, - возразил Нед, - но проследить след, оставленный тремя людьми, идущими вместе, не должно представить таких затруднений. И все-таки я сам понимаю, как мало у нас шансов быть найденными. Капитан Спрогель наверное решит, что если мы не сумеем сами о себе позаботиться, то должны обойтись без его помощи!

- Ну, это уж ты преувеличиваешь, - заметил Гарри. - Но дело в том, что никому из них, даже Ардара, не может придти в голову, что мы пойманы в эту ужасную ловушку. Хотя эти дикари из лесов внутри страны и являются иногда сюда и убивают всех, кого только могут, но это случается так редко, как мне говорил Ардара, что не считается в числе обыкновенных опасностей, которым подвергаются охотники и путешественники. Гораздо больше можно опасаться змей и диких зверей, а между тем за то время, что мы здесь, мы едва вспоминали о них.

- Ты прав, по-моему, - согласился Нед, в то время, как и Джек тоже сделал утвердительный знак головой. - Никому из нашей компании и не грезится, что кучка дикарей, пришедших из глубины страны, заточила нас в какой-то жалкой лачуге.

- Значит, нам надо отбиться от неприятелей, надеясь только на помощь Неба!

- Совершенно верно, - поддакнул Джек. - Хорошо бы перетолковать с этим молодцом, который оказал нам такую услугу. Можно было бы составить тогда какой-нибудь план действий. Но он говорит только при помощи своих рук и ног, а я плохо понимают такой язык.

- Единственная надежда, которая, по моему, остается вам, - сказал Гарри, выглянув в окно и затем снова оборачиваясь в комнату, - это то, что индейцы не протянут осаду дольше трех или четырех дней. Скоро они убедятся, что могут взять нас только после долго времени, и решать, что не стоит так долго дожидаться.

- Я сомневаюсь в этом, - заметил Нед, качая головой. - Некоторые миссионерские дома в Техасе осаждались индейцами в течение более шести месяцев. А один из них, в нескольких милях от Сан-Антонио, осаждался целых полтора года.

- Когда это было?

- Более ста лет тому назад.

- Ну, осада нашей лачуги не протянется так долго, как...

На этот раз едва не пострадал Нед Ливингстон, около самого лица которого что-то быстро мелькнуло. Глаза всех обратились на противоположную стену, куда, как и раньше, вонзилась на целый дюйм стрела. Но у нее не было пестрой бородки, и она представляла длинный, гладкий метательный снаряд, заостренный на конце и без всякого выступа по сторонам, около головки, как бывает у дротиков и обыкновенных стрел.

- А, понимаю! - вскричал Гарри Норвуд. - Такие метательные снаряды они выдувают из тех полых трубок, которые мы у них видели!

- Конечно, мы знали это и раньше!

Собиратель каучука повернулся в комнату с быстротой молнии, как только услышал жужжащий звук стрелы. Казалось, он был чем-то сильно взволнован, так как испустил несколько восклицаний и затем начал энергично жестикулировать. При других обстоятельствах его комичная мимика вызвала бы общий смех, но теперь ни у кого не явилось и улыбки, так как видно было, что он хочет выразить что-то очень серьезное и важное. Но как ни старался дикарь, никто из трех белых не в состоянии был его понять. Они поглядели на него и покачали головами, давая понять, что не догадываются, о чем он их предупреждает. Тогда мундурук вытащил из стены стрелу, которая вонзилась туда минуту тому назад. Он сделал это с большим трудом, так что можно было только удивляться той силе, с какой южно-американские индейцы пускают свои стрелы с помощью тростника. Вытащив стрелу, дикарь повернул к белым ее острие и что-то заговорил на своем языке с еще большим возбуждением, чем раньше.

- Что такое хочет он нам сказать? - спросил Нед.

Индеец на секунду коснулся острого кончика стрелы, а затем отдернул руку назад, точно ранил себя им. Он повторил это несколько раз, а потом передал стрелу белым.

- Он хочет, должно быть, сказать, что у этой стрелы острый кончик, - сказал Нед. - Но мы можем видеть это и без его объяснений.

Гарри Норвуд взял в руки и осторожно осмотрел ее. На кончике ее он заметил что-то похожее на высохшую слизь, но желтого цвета. Вдруг глаза его расширились.

- Я знаю, что он хотел объяснить нам: острие стрелы отравлено ядом!

- Разумеется, так оно и есть! - поддакнул Джек. - Он старался растолковать нам, что эти метательные снаряды опаснее обыкновенных стрел, которые дикари пускают из своих луков.

- Вы знаете что-нибудь про них? - спросил Нед старого матроса.

- Я видал такие стрелы у дикарей в других странах. Они смазывают их острие таким сильным ядом, что малейшая царапина, произведенная такой стрелой, является смертельной.

В эту минуту дикарь положил руку на ружье Неда, прося жестами позволения взять его на короткое время, что и было ему разрешено.

31. ОТРАВЛЕННЫЕ СТРЕЛЫ

Все трое наших друзей сразу увидели, что мундурук не в первый раз брал ружье в руки. Он осмотрел его со всех сторон, как опытный охотник, и лицо его выразило удовольствие. Видно было, что он сумел оценить это ружье, которое было действительно прекрасным.

Вдруг он подошел к окну, через которое влетела отравленная стрела, и осторожно выглянул в него.

- Он намеревается испробовать твое ружье! - сказал Гарри.

- Что же, и отлично, только бы ружье не отдало назад!

- Он выглядит опытным в деле стрельбы! - заметил Джек.

- Тс! Он кого-то заметил!

В эту минуту индеец вскинул ружье на плечо и выстрелил в окно. Гарри Норвуд, который стоял прямо за ним, нагнулся вперед и увидел ту мишень, которую тот избрал себе. Ошибиться было невозможно. Около ствола дерева спокойно стоял индеец в позе человека, который считает себя вне опасности. Он внимательно глядел по направлению к хижине, держа в руке длинный тростник. Пальцы его сжимали один его конец, придерживая, очевидно, отравленную стрелу, и видно было, что он готов, при первом же благоприятном случае, поднести тростник ко рту и выдуть стрелу по намеченному им направлению. Виднелись и другие индейцы, но они были лучше защищены деревьями. Тот же, который держал тростниковый снаряд, был всего в ста футах расстояния.

- Наш собиратель каучука не мог бы иметь более удачного случая.

Только что Гарри подумал это, как курок был спущен. Выстрел сопровождался криком дикаря, который подпрыгнул высоко в воздух и затем упал на землю, убитый наповал пулей мундурукского индейца. Последний пришел в такой восторг от совершенного ими подвига, что высунулся в отверстие и издал особенный звук, выражавший его ощущения. Затем он отступил в комнату с таким видом, который ясно говорил об его восторженном настроении.

- Скверно, должно быть, убить человека, - сказал Гарри с содроганием.

- Но еще хуже самому быть убитым. Те индейцы решили умертвить нас всех до одного. Чем скорее мы докажем, что им опасно нас преследовать, тем большее число из нас останется в живых.

- В этом не может быть сомнения, даже в том случае, если для этого нам придется их всех перебить, - заметил Джек Блокли.

Выстрелы мундурука вызвал на минуту смятение среди индейцев. Если бы за ним последовали выстрелы еще из других двух ружей, то даже в том случае, если бы они оказались менее удачными, дикари наверное бросили бы осаду; но белые слишком боялись отравленных стрел и потому не решались рисковать даже там, где это было вполне возможно. Не воспользовавшись преимуществами своего положения, они тем самым дали дикарям время оправиться от своего минутного замешательства. Кроме природной кровожадности и жестокости, благодаря которой они способны были совершать убийства ради самого убийства, теперь их побуждало к этому и чувство мести. Один из них был убит, другой - ранен и это давало остальным достаточный повод к тому, чтобы домогаться смерти своих врагов. Вот почему, когда прошло с полчаса, и осажденные выглянули в окно они увидели, что хижина была окружена индейцами, которые время от времени посылали в нее стрелы, точно желая дать знать неприятелям, что они неусыпно следят за ними.

- Не знаю хотелось ли бы мне пить, если бы мы шли теперь лесом, - сказал Гарри Норвуд с печальной улыбкой, - но теперь, когда нет ни капли воды, я чувствую такую жажду, какой никогда еще в моей жизни не испытывал!

- И я тоже, - прибавил Нед. - Кроме того я немного голоден; но голод я могу дольше терпеть, чем жажду.

- Не говорите о жажде, - вмешался Джек Блокли. - Такие мальчики, как вы, не имеют и понятия о том, что такое настоящая жажда. Вот если бы вы попробовали очутиться в лодке среди моря, как это бывало со мной, да под палящими лучами солнца, от которых кожа лупится с лица, и так плавали бы четыре дня, глядя, как ваши товарищи пьют морскую воду, сходят с ума и кидаются с борта в море. Попробовали бы вы, каково это изгрызть все оловянные пуговицы на платье, и когда во рту так сухо, что не отличишь по вкусу сухарь от кусочка ветчины. Когда голова так и ходит во все стороны, а перед глазами танцуют светящиеся точки, и кругом все время бьют фонтаны и водопады, но вы не можете их достать рукой. Подождите, когда испытаете все это, тогда и говорите, что у вас "жажда".

Между тем Нед Ливингстон снова зарядил свое ружье. Он сделал это самым тщательным образом, чтобы не просыпать пороху, так как боевые запасы были теперь очень важны для них, и нельзя было бросать их зря.

Пока он этим занимался, мундурук стоял возле и смотрел на него таким выразительным и умоляющим взглядом, что Нед опять отдал ему свое ружье.

- Вы так удачно действовали им, что можете сделать и вторичную пробу!

Индеец жадно схватил протянутое ему ружье и подошел к отверстию, забывая в своем восторге о том, что надо быть осторожным.

Между тем дикари еще помнили тот урок, который только что получили и который стоил жизни одному из них, и теперь держали себя осмотрительнее. Мундурук же не только выглянул в окно, но наполовину высунулся из него, забывая об опасности. Гарри только что хотел оттащить его назад, когда все трое услыхали шелест листьев и, взглянув вверх, на дерево, которое росло у самой хижины, увидели индейца, скрывавшегося между его ветвями. В тот же момент они заметили, что он приставил к губам тростник. Послышался легкий свист, - и стрела, пролетев в окно, вонзилась в плечо беспечного мундурука.

32. ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА

Все это произошло так быстро, что нельзя было принять никаких мер предосторожности: не прошло и секунды, как индеец, мелькнувший между ветвями дерева, приложил свой метательный снаряд к губам, и отравленная стрела с быстротой молнии влетела в окно. Собиратель каучука не подозревал об опасности, которой подвергался, пока острие стрелы не вонзилось ему в плечо. Тогда, с легким восклицанием, он отступил вглубь комнаты на несколько шагов, поднял руку и выпустил из нее ружье. Спокойно взглянув на стрелу, около которой виднелась кровь, он вытащил ее, а затем лег на пол, точно для того, чтобы насладиться безмятежным сном. Через полчаса он был уже мертв.

Джек Блокли видел, как стрела ранила хозяина хижины, но не растерялся при этом, как мальчики, которые оцепенели на месте от неожиданности и ужаса. Подскочив к окну, он выстрелил прямо в индейца, темная фигура которого виднелась между ветвями дерева. Прицел был очень верен, и дикарь умер гораздо раньше, чем жертва его изменнической стрелы.

Мальчики были объяты ужасом.

Только теперь узнали они, до чего может дойти человеческая ненависть. Хотя они столкнулись с собирателем каучука при самых случайных и необычных обстоятельствах и не обменялись с ним ни одним словом, все же тот оказал им в нужде чисто дружескую помощь. Они питали к нему искреннюю благодарность и от всей души желали бы ему помочь в его ужасном положении. Но, к сожалению, они были совершенно бессильны в этом отношении и могли только смотреть, как он умирал на их глазах. К счастью, тот, повидимому, мало страдал и незаметно, без стона и ропота, впадал в бессознательно состояние.

- Бедняга, - пробормотал Нед, глядя на безжизненное тело дикаря. - Должно быть, у него есть жена и дети, и они никогда больше не увидят его!

- Будем надеяться, что на том свете огни соединятся снова. Ведь для Бога нет ничего невозможного! - сказал Гарри.

- Я как-то читал в Библии, что Он все делает хорошо, - прибавил Джек Блокли.

- И вернее этих слов я ничего не знаю. Не один раз мне приходилось очень скверно, но теперь вижу, что все всегда устраивалось к лучшему.

- Хорошо было бы похоронить его, но об этом, конечно, нечего и думать! - заметил Гарри.

- Не все ли ему равно, где лежать? - сказал Нед. - Когда настанет день страшного суда, он все равно услышит трубный звук, где бы ни лежал - здесь, в этой жалкой лачуге, или в Вестминстере и Гринвуде, с великолепным памятником над могилой.

- Мне думается, - сказал Джек, - что здесь ему будет всего лучше, хотя...

- Берегитесь! - крикнул Нед, отскакивая в сторону.

Стрела с перистой бородкой со свистом пролетела через окно позади них, в нескольких дюймах от старого матроса.

- Это они выстрелили с той целью, - сказал Джек, поглядывая на окно,

- чтобы показать нам, что они все еще следят за нами.

Все трое уселись на полу в той части хижины, куда не могли попасть стрелы, направленные в окна, и начали с тревогой обсуждать свое положение.

- Предположим, что они сделают нападение на хижину, - сказал Нед. - Как вы думаете, могут они осилить нас?

- Нет, - ответил старый матрос. - Они не настолько сильны, чтобы выломать дверь, не провозившись над этим порядочно времени. Затем, если они сделают попытку ворваться в дом, мы пустим в ход наши ружья и топор с длинной рукояткой. При таких условиях на их стороне будет не очень-то много шансов.

- Мне кажется, - проговорил Гарри, - что есть целая дюжина различных способов, которыми они могут победить нас.

- Скажи нам хоть один или два, - попросил Нед.

- Я буду говорить на основании того, что читал об индейцах около нашей границы. Они могут взять толстое дерево и употребить его в качестве тарана. Таким тараном семь или восемь человек легко могут выломать любую дверь.

- А что делали в таких случаях хозяева дома?

- Они употребляли все усилия, чтобы помешать индейцам.

- Вот и мы будем так же поступать. Ведь одно из окон по той же стене, что и дверь, так что дикари не могут привести своего плана в исполнение, не подвергая себя в то же время опасности, и они прекрасно знают это.

- Затем они могут положить хворосту около стен и поджечь хижину.

- Вот этого я действительно боюсь больше, чем всего другого, - сказал Джек, и лицо его сделалось серьезным. - Если только им придет в голову сжечь эту старую лачугу, то нам несдобровать. Не пройдет и нескольких минут, как мы уже будем на том свете!

Гарри Норвуд повернулся к ближайшей стене и ткнул своим ножом в дерево в нескольких местах.

- Эти бревна сырые, я не думаю, чтобы они стали гореть.

- Надеюсь, что так, но на крыше и снаружи стен они не могут быть так сыры!

- Я вообще не понимаю, как это в этой местности может быть достаточно сухое дерево для того, чтобы гореть, - заметил Нед. - Здесь так много выпадает дождя, что всякая вещь должна быть смочена насквозь.

- Но зато солнце здесь греет горячо и высушивает все в очень короткое время. Как бы то ни было, мы не станем изводить дикарей на мысль о поджоге, если она не явится им сама!

- Джек, - сказал Гарри, - вы, наверное, того мнения, что если мы не выберемся отсюда сегодня ночью, то уже никогда не выберемся!

- Совершенно верно, это мое мнение. Днем нельзя чего-нибудь предпринимать, когда эти индейцы так сторожат нас, что мы не смеем даже показаться около окон!

- Я уверен, что луна не будет светить!

- Ночью будет египетская тьма. Все дело в том, чтобы нам незаметно выйти отсюда, а уж потом дикари не догонят нас. Но ведь ночью они окружат нас еще ближе, чем теперь. Говорю вам, друзья мои, что дело наше так же плохо, как и тогда, когда мы плыли на плоту после крушения "Робинзона Крузо".

- Мы должны столковаться между собой относительно некоторых вещей! - сказал Гарри, оглядываясь кругом, точно опасаясь быть услышанным.

- В чем дело?

- Я хочу сказать, что после того, как мы выберемся из этого дома (если нам это удастся), мы не должны говорить друг с другом, так как индейцы могут услышать даже малейший шепот!

- Конечно, мы не будем разговаривать. Каждый должен помнить, что надо уходить отсюда так бесшумно, как ползет по земле змея. Нельзя ни шептаться друг с другом, ни свистеть, иначе вас ждет верная смерть!

- А когда мы выберемся из хижины, что надо будет делать? - спросил Нед.

- Каждый из нас должен пробираться к реке. Ни о чем другом не думать, как только употреблять все усилия, чтобы добраться до реки. А как только вы будете у реки, надо идти вниз по течению, пока не дойдете до лагеря. Первый из нас, кто доберется до лагеря, расскажет капитану Спрогелю все, что произошло, и вместе с ним и его людьми отправится на розыски остальных двух.

- Вот что я думаю, - заметил Нед Ливингстон после нескольких минут молчания. - Предположим, что Джеку удалось бы незаметно проскользнуть мимо индейцев. Тогда он сумел бы в несколько часов отыскать капитана Спрогеля и других и привести их сюда. Может быть, для Гарри и меня было бы благоразумнее ждать в этой хижине, пока не явится к нам помощь?

- В этом плане есть смысл, - ответил старый матрос, - но его трудно осуществить. Во-первых, я думаю, что вам обоим легче вырваться отсюда так, чтобы индейцы не заметили, чем мне.

- Я не понимаю почему! - сказал с удивлением Гарри.

- А между тем, это совершенно верно. Вы моложе и поэтому можете лучше меня пробираться в темноте. Я не привык прокладывать себе дорогу через лес и далеко не уверен, сумею ли бесшумно красться во мраке. Меня накроют первого, а затем и вас будет ожидать не лучшая участь. В то время, как некоторые из индейцев окажут мне свое милостивое внимание, остальные бросятся к хижине, чтобы посмотреть, не осталось ли там что-нибудь. И вот тогда-то начнется здесь работа. Вы будете иметь не больше шансов на вашей стороне, как если бы вас бросили посреди Атлантического океана без единой доски, на которой можно было бы спастись.

- Так мы должны сделать вылазку все вместе?

- Вот именно, и потом пойти в разные стороны, так как это будет всего выгоднее для каждого из нас.

- Индейцы, наверное, ожидают вылазки с нашей стороны, не правда ли?

- Конечно. И вообще у нас очень мало надежды на успех! - ответил Джек Блокли со вздохом.

Я твердо надеюсь, - что один или двое из нас, или даже все трое благополучно вернутся отсюда...

В эту минуту Нед Ливингстон схватил ружье Гарри и указал по направлению к двери.

33. НОЧЬЮ

Взглянув по указанному Недом направлению, белые увидели, что дверь тихонько подавалась внутрь, точно уступая сильному, но осторожному давлению снаружи. Очевидно, кто-то толкал ее, точно для того, чтобы убедиться в ее прочности. Дверь была сделана из грубо вырубленных кусков дерева, хорошо прилаженных один к другому. Изнутри они были основательно скреплены между собой, так что строивший хижину человек считал, очевидно, свою дверь достаточно прочной, чтобы выдержать натиск любого непрошенного гостя. Но в некоторых местах брусья, соединенные между собой на концах, попортились от времени, так что через щели проглядывал дневной свет.

- Кабы мне только добраться до них! - прошептал Джек Блокли, вскидывая на плечо свое ружье. Затем он быстро прицелился и выстрелил в одну из просвечивающих точек. О результатах его выстрела можно было судить только по звуку торопливо убегавших ног. Спугнутые дикари, очевидно, не могли уже вернуться назад - по крайней мере, до тех пор, пока было светло, и потому слишком рискованно было заниматься взламыванием двери.

Как у Гарри, так и у Неда были при себе часы, которые они всегда заботливо заводили, переводя сообразно изменению широты. Но от тех передряг, которым им пришлось подвергаться, часы остановились уже с неделю тому назад. Таким образом, нельзя было точно определить времени, но, вероятно, было еще немного позднее полдня, и приходилось еще долго ждать, пока не наступит непроницаемая тьма.

Все трое желали, чтобы ночь наступила скорее, и можно было сделать последнюю отчаянную попытку к спасению, раз уже они решились на нее. Можно было с большой уверенностью предполагать, что индейцы, осаждавшие их, начнут решительно действовать только, когда уже совсем стемнеет. Поэтому менее рискованно было устроить вылазку немного ранее, когда можно было рассчитывать на ее успех.

- Хорошо, если бы пошел дождь! - сказал вдруг Джек Блокли, заряжая свое ружье.

- Вы думаете, что это поможет нам?

- Я уверен в этом. Шум дождевых капель, падающих на листья и ударяющих о крышу дома и стволы деревьев, заглушить тот шорох, который мы произведем при вылазке. Все звуки перемешаются друг с другом, и это будет нам на руку.

Желание Джека, к общей радости, исполнилось. Едва наступили короткие сумерки, как вдруг сразу стемнело, и послышался легкий шум дождевых капель, стучавших о листву деревьев. Легко понять, что это увеличило надежду и бодрость духа в каждом из осажденных. С наслаждением прислушиваясь к этому шуму, который звучал для них так же приятно, как музыка, они желали только одного, чтобы дождь продолжался подольше. Вскоре ночная темнота подкралась в крошечную лачугу, где они приютились. Тело несчастного собирателя каучука неясно вырисовывалось среди окружающего мрака, так же, как и очертания стен и двери.

- Надо нам убедиться, что мы вполне поняли, как действовать, - сказал Гарри Норвуд, подавляя голос. - Повторите-ка еще раз ваш план, Джек!

- Он очень прост, мои милые мальчики. Дело в том, что когда наступит время действовать (а оно уже близко теперь), то мы откроем дверь, и я выйду первый. Через пять минут, если вы не услышите никакого шума, вы последуете за мной, по возможности одновременно, но как только минуете хижину, Гарри повернет направо, а Нед - налево. Нет надобности напоминать вам, что вы должны пробираться так неслышно, как только можете. Если вас поймают, то вам не миновать смерти - это так же верно, как то, что вы родились на свете!

- Как долго посоветуете вы нам пробираться по разным направлениям?

- Одному только Гарри придется менять направление, так как путь Неда приведет его к Тапайос, а вы должны стараться добраться именно до этой реки. Но Гарри, если он не встретит никаких препятствий на своем пути, лучше сделает, если пройдет по ней приблизительно сто футов. За это время он успеет достаточно удалиться от дикарей, как я думаю, и может уже начать забирать влево, не останавливаясь, пока не дойдет до реки. А по берегу реки вы оба должны идти до тех пор, пока не попадете в лагерь капитана Спрогеля.

- Вы ничего не имеете против того, чтобы мы давали друг другу сигналы, когда дойдем до реки?

- Нет, если только вы будете осторожны. За это время вы так далеко отойдете от хижины, что будете находиться в достаточной безопасности!

- Так мы будем давать друг другу такие же сигналы, как и прежде, - сказал Гарри, - легкий свист, вроде того, какой издает в этих лесах какая-то птица.

- Буду знать это, когда услышу такой свист. Но могу вам сказать только одно, друзья мои, что не верю, чтобы ваши сигналы оказали вам какую-нибудь пользу.

- Почему же так?

- Было бы чудом, если бы все мы трое благополучно добрались до реки!

- Но ведь сигналы будут не лишними и тогда, если нас останется всего двое, - заметил Гарри, видевший, что его старый друг подавлен страхом и мрачными мыслями.

- Вы были в полном отчаянии, когда мы с вами плыли на плоту по Амазонке, - сказал Нед. - И, хотя я и вижу, что теперешнее положение наше еще опаснее того, все-таки я не позволю вам лишать меня всякой надежды!

- Я сделаю все, что только буду в силах, - проговорил старый матрос.

- Если только вы услышите мой голос после того, как я выберусь отсюда, то уж это будет очень громкий крик: уж если мне придется броситься на дикарей, то я подниму их всех на ноги и соберу вокруг себя. И вот тогда-то наступит как раз благоприятный момент для того, чтобы вам выбираться, как можно живее, из этой хижины, если только вы не сделаете этого раньше.

34. СЧАСТЛИВЫЙ ПУТЬ!

Ночная мгла еще не вполне окутала лес, когда Джек тихонько подполз к одному из окон, а Гарри к другому, и они выглянули наружу. Каждый из них делал это так тихо и осторожно, как только мог, так как им было хорошо известно, что случится, если они будут замечены дикарями. К их удивлению, нельзя было подметить никаких признаков неприятелей: ни на деревьях, ни на земле, насколько можно было судить, не видно было ни одного индейца.

- Но ведь не может же быть, чтобы они ушли совсем! - прошептал Нед, когда они стали сообща обсуждать этот странный факт.

Джек Блокли покачал головой.

- Не льстите себя надеждой, что они сделали такую глупость. Может быть, они только хотят внушить нам мысль, что удалились совсем, чтобы этим заставить нас выбраться из засады. Ничего другого тут не может быть!

Некоторое время они напряженно прислушивались, но слышен был только шум дождя и легкое завывание ветра. Часы проходили за часами, а не видно и не слышно было ничего, что выдавало бы присутствие врагов.

- Попробуем проделать одну старую хитрость! - сказал Нед с некоторым волнением.

- Какую?

- Я сейчас покажу вам!

Он посадил свою шляпу на кончик ружья и поднял его перед окном, стараясь сделать так, чтобы получилось как можно больше иллюзии. Он проделал это так старательно, что всякому, кто глядел бы снаружи на окно, должно было казаться, что он видит человеческую голову. Трудно было представить себе, чтобы это могло ускользнуть от внимания индейцев, если бы показалось даже на одну минуту, а между тем Нед продержал шляпу в таком положении целых пять минут - и ответом была только глубокая тишина. Наконец, он снял ее с ружья и надел себе на голову со словами:

- Ну, что вы об этом думаете?

- Ну тут ничего нет удивительного, - ответил Джек. - Если они действительно решили убедить нас в том, что оставили нас в покое, то не обратят внимания на шляпу мальчика!

- Но если они желают убить нас, почему же не пользуются удобным для этого случаем?

- Очень возможно, что они смотрят на вещи так же, как я, - сказал старый матрос. - Самое желательное для них - это подстеречь нас, когда мы выйдем из хижины. Ради этого момента они готовы пренебречь всем остальным. Да и вы можете догадываться, по каким причинам они желают взять живыми своих врагов, которые подстрелили двух или трех из их числа.

- Я догадываюсь об этом! - ответил Гарри с содроганием.

- Очень возможно, все-таки, - рискнул заметить Нед, - что они вовсе не видали моей шляпы. Ведь не могут же они все время, не отрываясь, глядеть на это окно, даже если бы и отели стрелять в нас при первом удобном случае!

Трудно было спорить по поводу того, что должно было оставаться необъяснимым на некоторое время. Все трое настолько чувствовали важность приближавшегося часа, что перестали разговаривать и с бьющимися сердцами дожидались той минуты, когда темнота ночи достаточно сгустится и можно будет рискнуть сделать вылазку. Не трудно было угадать мысли этих трех людей, сидевших в глубине хижины в тяжелом молчании и прислушивавшихся к малейшим звукам, между тем как темнота вокруг них все более и более сгущалась. Джек Блокли был настроен очень серьезно, как и каждый, разумеется, в такой важный момент жизни; но за самого себя он не очень тревожился: ему столько раз приходилось встречать смерть лицом к лицу, да и у него было только одно любимое существо в этом мире - это его мать. Поэтому он мало волновался по поводу того, что придется, быть может, скоро свести счеты с жизнью. Но что его действительно сильно беспокоило - так это судьба мальчиков, за которых он считал себя до известной степени ответственным. Если бы только Небо помогло им выбраться благополучно из этого леса, то сам он согласен был бы перетерпеть весь ужас мщения дикарей.

Мысли мальчиков были за тысячи миль отсюда, на их родине, отделенной от этих мест океаном, рекой, лесными чащами. Что делали в эту минуту их родители и друзья? Предчувствовали ли они ту опасность, которая висела над головой мальчиков, думали ли о том, что может быть никогда не увидят их более?.. Сотни воспоминаний теснились в их разгоряченном уме, и мысли бежали одна за другой с поразительной быстротой. Несколько раз Нед проводил рукой по лицу, точно так же, как и Гарри, и можно было с уверенностью сказать, что они смахивали при этом слезы, навертывавшиеся им на глаза.

Но теперь не время было предаваться мрачным размышлениям и отчаянию,

- напротив того - надо было сохранить как можно больше бодрости духа для рискованной попытки к освобождению.

Нед первый очнулся от свои грез и спохватился, что уже совсем стемнело. Положив руку на рукав Джека, сидевшего около него, он спросил шепотом:

- Не время ли нам тронуться в путь?

- Пора!

Кругом было так темно, что хоть глаз выколи. Они не видели друг друга, и во тьме только слегка обрисовывались очертания окон. Прислушиваться перед вылазкой не стоило, так как они и то уже напряженно слушали в течение целого часа или больше, но не могли разобрать никаких подозрительный звуков. Слышно было как Джек поднялся и шепнул:

- Следуйте за мной!

Подвигаясь к двери, они старались держать более вправо, чтобы не наткнуться на труп хозяина хижины, распростертый на полу. Несколько минут спустя, старый матрос положил руку на тяжелый засов у двери, сдержавший натиск дикарей снаружи. Наполовину отодвинув засов, Джек Блокли приостановился. Еще одно усилие - и дверь распахнется: тогда индейцы могут беспрепятственно ворваться в хижину, Если они только поджидают удобного момента для этого. Он осторожно поднял засов и тихонько опустил его на пол, - там, где он не мог быть на дороге. Затем он прислушался - но только одну секунду, потому что ничего нельзя было расслышать, кроме шума дождя. Тогда он протянул в темноте руку и, нащупав мальчиков, притянул их ближе к себе.

- Подождите пять минут, не больше и не меньше, - шепнул он. - Конечно, насколько можете рассчитать время без часов. А затем выходите так же - Гарри направо, Нед налево! Держите путь на реку и затем к лагерю. Счастливого пути! И да поможет вам Бог!

Он взял руки мальчиков и горячо пожал их. Сердца всех были переполнены, но теперь было уже не время для душевных излияний. Через минуту Джек скрылся, и мальчики остались одни.

Невозможно описать волнение Гарри и Неда, пока они дожидались, чтобы прошли те пять минут, на которых так настаивал их старый друг. Каждую секунду ждали они, что услышат крики индейцев, нападающих на Джека, и приготовились сейчас же воспользоваться общей сумятицей. Оба мальчика отлично понимали, что великодушный матрос нарочно предложил сделать вылазку первому, так как знал, что это всего опаснее. В случае необходимости он готов был выдержать на себе натиск индейцев и погибнуть, чтобы только мальчики успели незаметно скрыться в глубине леса. Они на за что не согласились бы на такое самопожертвование с его стороны ради их спасения, если бы только можно было предупредить его; но они знали по опыту, что было бы тщетно пытаться заставить Джека отказаться от его плана, и оставили все попытки к этому.

Им казалось, что время идет ужасно медленно. Когда прошла всего одна минута, они думали, что уже прошло целых пять.

Джек исчез, и не слышно было никаких звуков, кроме падения дождевых капель, хотя они оба прислушивались, затаив дыхание. Тогда они подали друг другу руки и нежно прошептали только два слова, хотя сердца их были переполнены:

- Счастливого пути!

- Счастливого пути!

Еще минут - и они были уже за дверью хижины, где сейчас же повернули в разные стороны.

35. СКВОЗЬ ЧАЩУ ЛЕСОВ

Как сказано было раньше, Гарри Норвуд и Нед Ливингстон подождали пять минут после ухода Джека Блокли и затем выбрались из хижины и сами. По крайней мере, они думали, что ждали целых пять минут, на самом же деле не прошло и половины этого срока, когда они вышли из двери хижины в полный мрак, окружавший ее. Дождь лил теми обильными потоками, которые свойственны низким широтам, и это очень благоприятствовало нашим беглецам, так как иначе они попали бы в руки южно-американских индейцев, не успев отойти и на двадцать футов от дома.

Каждый из мальчиков сжимал ружье в левой руке, тихонько пробираясь вперед. Как слух, так и зрение их были напряжены до последней своей степени, хотя в последнем не было надобности в такую темную ночь, как эта.

Нед Ливингстон полз при помощи рук и колен. В несколько минут проливной дождь смочил его платье, не оставив на нем ни одной сухой нитки. Но он не заботился об этом, так как погода была теплая, и мокрая одежда не причиняла ему особенных неприятностей. Само собою понятно, что он пробирался вперед ощупью, надеясь только на помощь Провидения.

Вдруг он почувствовал, что рука его погрузилась на несколько дюймов в воду. Он остановился и, протянув в темноту ружье, ощупал при его помощи то, что его окружало. Его опасения, что он находился на берегу речки, вытекавшей из озера или около самого озера, не оправдались: перед ним была просто яма, наполнившаяся водой от дождя. Тогда нагнувшись к воде, Нед погрузил в нее свои губы и сделал долгий, освеживший его глоток. Он мучился жаждой с самого полдня и теперь почувствовал, как после нескольких глотков в него точно влилась новая жизнь. Так как все равно нечего было выбирать дорогу, то Нед прямо спустился в лужу и скоро выбрался из нее на противоположный берег. Вдруг он услышал шум, по которому догадался, что что-то случилось или с Джеком, или с Гарри. Нельзя было ясно разобрать, в чем дело, но казалось, точно несколько людей упали на землю и барахтались на ней.

- Не может быть, чтобы это был Джек, - подумал Нед. - Ведь он сказал, что если наткнется на кого-нибудь, то поднимет такой крик, который будет далеко слышен.

Но в это самое время он услышал голос старого матроса:

- Ступай прочь с дороги, негодяй! Все вы - мерзавцы, с вашими отравленными стрелами в придачу! Вот тебе! Скушай на здоровье!

Еще несколько секунд слышалась борьба, и затем все стихло. Нед остановился и прислушался. Кругом царила глубокая тишина, но неизвестно было, что она означала.

- Или они одолели Джека, и он погиб, или же он уложил их на месте и продолжает свой путь!

Нед был сильно встревожен. Он не успел еще далеко отойти от хижины и был почти уверен, что они все трое не могли уйти незаметно от врагов. Если бы ему и удалось ускользнуть благополучно от их внимания, то остальные тем более рисковали попасться в руки неприятелей, а это было бы для него не меньшим несчастьем.

- Неужели я действительно благополучно убегу от них, - думал он, - когда они должны были ожидать нашей вылазки и принимать все меры предосторожности?

Точно в ответ на эту мысль, он вдруг почувствовал, что кто-то шевелится около его локтя, и сердце у него почти перестало биться. Это движущееся существо было так близко от него, что он мог достать его рукой.

- Это наверное один из индейцев, погнавшийся за мной! - решил Нед, останавливаясь и кладя руку на нож, чтобы пустить его в ход в тот самый момент, как неприятель откроет его присутствие.

Каким образом могло случиться то, что он остался незамеченным, Нед совершенно не мог себе объяснить. Как только он расслышал среди шума дождя легкое шуршание дикаря в траве, он остановился и замер, и индеец пополз дальше. Это была странная и счастливая случайность, и произошла он, быть может, оттого, что Нед вовремя затих, так что его враг не успел расслышать легкого шуршанья, которое тот производил в траве. Сам же дикарь, пустившийся за ним в погоню, двигался и быстрее, и менее осторожно, отчего Нед и мог заметить его присутствие. Как бы то ни было, Нед пополз дальше, как только увидел, что остался незамеченным, и когда кругом ничего не слышно было, кроме падения дождевых капель. Остановился он только тогда, когда удалился от хижины на сотню футов. Тогда он вздохнул свободнее.

- Теперь я и в самом деле думаю, что ускользнул от индейцев, - прошептал он, поднимаясь на ноги и прислушиваясь. - Их не так много, чтобы они могли стеречь хижину на таком большом расстоянии: для этого потребовалась бы целая сотня человек. Я молю только Небо о том, чтобы Гарри и Джеку так же посчастливилось, как и мне.

Дождь все еще шел, но тише. Впрочем, для Неда, у которого не было на теле сухой нитки, это было довольно безразлично: более мокрой его одежда уже не могла сделаться.

- Джек говорил нам, чтобы мы держали путь на реку, - рассуждал он, останавливаясь на минуту, чтобы собраться с мыслями. - Он придумал это очень умно, только это не так легко исполнить, когда кругом такая тьма.

Почти невозможно понять, насколько трудно пробираться через бразильские леса ночью. Ползти в таком случае все-таки легче, чем идти. Протянув вперед руки, как мы ходим по темной комнате, Нед буквально ощупывал каждый дюйм своей дороги. Порой его ударяла по лицу ветка дерева или жесткий, как проволока, стебель винограда. Случалось, что он попадал ногой в петлю вьющегося стебля или задевал за корень и тогда падал лицом вниз. Несколько раз он ронял свое ружье, задев им за дерево. Часто он останавливался и спрашивал себя, стоило ли продолжать эту непосильную борьбу; но как только он вспоминал о том, как благоприятствовала ему до сих пор судьба, и что смертельные враги его были еще близко, снова пускался в путь.

- Тапайос! - твердил он себе беспрестанно. - Мне нужно добраться до реки. Но как найти к ней дорогу?

Дождь почти перестал, и тогда он скоро убедился, что слышит слабый глухой ропот, который мог происходить от бурного течения реки около порогов. Единственное, что его смущало это то, что этот звук слышался со стороны, противоположной той, как бы следовало.

- Это не может быть Тапайос, - несколько раз говорил он себе. - Тапайос должна быть как раз в другой стороне!

Но затем он подумал, что, верно, ошибся направлением, пока пробирался лесом: ведь ничего не может быть легче, как заблудиться в лесу в такую страшную темень.

- Это или сама Тапайос, или приток ее, и тогда я могу пойти берегом притока вниз по течению и добраться до Тапайос. Дело от этого мало меняется!

И, повернувшись лицом к шуму воды, он пошел на эти звуки, которые все становились громче и яснее. Наконец ропот сразу усилился еще больше. Нед вышел из лесу и очутился на береговой отмели бурной реки. Перед ним была Тапайос.

36. СИГНАЛ

Добравшись таким образом до реки, он сделал худшую часть своего путешествия. Ему удалось счастливо ускользнуть от врагов, и он мысленно возблагодарил Небо за ту помощь, которую Оно до сих пор оказывало ему. Он не забыл в своей молитве и своих товарищей по несчастью, Гарри и Джека.

- Дай Бог, чтобы им так же повезло, как и мне. Мы попали в такую беду, какая никогда и не снилась нам, Но ведь Бог спасает своих детей и из худшего положения!

- Ну, вот я и около Тапайос. И так как я наверное выше лагеря, то мне надо только идти вниз по течению, и тогда я доберусь до него. Хотя мне и кажется, точно восток и запад поменялись своими местами, но так как этого не может быть, то, очевидно, что я сам повернулся.

И он стал пробираться вперед, насколько это было возможно в такую тьму. Это был очень тяжелый и неблагодарный труд, и если бы только нашлось местечко, где бы он мог укрыться, то охотнее дождался бы утра. Часто ему казалось, что он слышит шуршание змей около своих ног или хруст веток над головой. Иногда он в ужасе отскакивал назад, ожидая нападения, и держал ружье перед собой, чтобы защититься от удара. Ему чудилось, что дикие звери готовы прыгнуть ему на плечи и вонзиться острыми, как иголки, когтями в его тело. Но когда прошел один час, а затем и другой, это ощущение страха мало-по-малу притупилось, и Нед уже спокойнее продолжал свой путь по намеченному раньше направлению, пока не отошел на несколько миль от хижины.

- Не думаю, чтобы здесь можно было еще опасаться индейцев, - сказал он сам себе. - Дождь, наверное, уничтожил мои следы в траве, да дикари и не погонятся за мной при дневном свете!

Немного спустя, он снова почувствовал жажду и подошел к самому берегу, чтобы нагнуться. Он лег на траву и стал осторожно подползать к воде, как вдруг сделал очень удивившее его открытие, что река текла в обратном направлении, чем он предполагал. Значит, он шел все время не вниз по течению, как думал, а вверх. Одну минуту он совсем не понимал, как могла произойти такая ошибка с его стороны. Ошибиться в месте, где должна была находиться река, еще можно, но ошибиться направлением ее течения, подойдя уже к ней, было очень странно.

- Итак, - пробормотал он со вздохом, - все это время я потерял даром и гораздо дальше теперь от лагеря, чем был час тому назад. Это мало утешительно, но если подумать о том, что мне удаль уже преодолеть, то меня никто не сочтет достойным сожаления.

И, набравшись снова бодрости, он повернул назад и пошел вниз по течению, утешая себя тем, что зато теперь каждый шаг приближает его к лагерю.

Но Нед устал. Нервы его были так напряжены в течение последних часов, да и кроме того он шел уже так долго, что это могло утомить даже более сильного человека, чем он. Ему нужно было непременно отдохнуть. Так как укрыться было негде, то он, в конце концов, просто бросился на землю и, пробормотав коротенькую молитву, сейчас же заснул.

Только что начало светать, когда он открыл глаза и оглянулся кругом. Несколько минут он не мог понять, что с ним произошло, и почему он лежит в таком странном месте.

- Где же Гарри и Джек? - вскричал он, вскакивая на ноги, которые точно одеревенели от вчерашнего странствования и неудобного положения, в котором он лежал. Мимо него быстро катила свои воды Тапайос - настолько широкая здесь, что по ней могли бы плавать небольшие суда, хотя водопады и пороги выше и ниже этого места делали навигацию невозможной.

Не тревожась теперь о себе, Нед тем с большим беспокойством думал о своих товарищах по несчастью. Где теперь могли быть Гарри и Джек? Посчастливилось ли им так же, как и ему? Удалось ли им пробраться мимо индейцев, окружавших хижину собирателя каучука, которая служила им на время приютом?

Много таких вопросов задавал он себе, но с ответом на них надо было подождать.

В тех условиях, в каких находился Нед, он не мог терпеть жажды, но зато его начал мучить голод. Ружье его, несмотря на вчерашний дождь, было готово во всякое время сослужить ему службу, так как заряд остался сухим; но не видно было никакой дичи, да и не на чем было бы изжарить ее, так как Нед не мог развести огня. В сущности говоря, он еще не испытывал настоящего голода. Он некоторое время рассматривал дерево с красновато-зеленой листвой, на котором были плоды, похожие на американские яблоки. Они выглядели очень соблазнительно, но Нед все же воздержался от того, чтобы попробовать их.

- Может быть они ядовитые, - подумал он. - Ардара говорил, чтобы мы с Гарри никогда не пробовали незнакомых плодов, так как многие из самых аппетитных на вид фруктов тропических стран страшно ядовиты.

До лагеря капитана Спрогеля не могло уже оставаться много миль, и с каждым шагом Нед чувствовал себя бодрее. Если бы не беспокойство за брата и старого матроса, то он был бы в отличном настроении духа. По временам в нем поднималось смутное предчувствие, что с Гарри случилась какая-нибудь беда. Конечно, он не имел никакого основания так думать, но это чувство не давало ему покоя. За Джека же он не боялся, зная, что тот выдержал на своем веку немало передряг.

- Все мы должны были употреблять всевозможные усилия, чтобы добраться до Тапайос, как только ускользнем от дикарей, и если не случилось ничего дурного, то Джек и Гарри должны быть где-нибудь недалеко отсюда, - сказал себе Нед.

Он помнил, что те должны были дойти до реки приблизительно в то же время, как и он. Затем он припомнил и слова Джека, что подавать сигналы, дойдя до Тапайос, представляло мало риску. Было мало вероятно, чтобы индейцы еще преследовали его, да и вряд ли они придали бы значение этому своеобразному свисту, если бы даже и слышали его.

Солнце взошло, и небо было так чисто и прекрасно, каким он не помнил его никогда на своей родине. Приложив пальцы ко рту, он издал нежный дрожащий свист, который пронесся на несколько сотен ярдов кругом.

К удивлению и восторгу Неда, едва замер его свист, как в ответ послышался другой, ниже по реке и совсем недалеко. Нед сию же минуту повторил свой сигнал и бросился вперед с сердцем, переполненным благодарности, восклицая:

- Это или Гарри, или Джек, а, может быть, и оба вместе!

37. ЕГО НЕТ!

Вернемся теперь на несколько часов назад и посмотрим, что случилось с Джеком Блокли.

Мальчики были правы, когда объясняли самопожертвованием его желание оставить хижину первым. Он был уверен, что первый, сделавший вылазку из дома, подвергнется наибольшей опасности, так как привлечет на себя внимание индейцев, а остальные могут незаметно скрыться в общей суматохе. Было полное основание думать, что дикари ожидали со стороны белых попытки к бегству и что они приняли все меры, чтобы вовремя накрыть беглецов. Действительно, индейцы были на близком расстоянии от хижины, и не будь шума дождя и египетской тьмы - беглецы, наверное, попались бы им в руки.

Несмотря на осторожность и всевозможные хитрости, на которые Джек был мастер, он не успел далеко отойти от дома, как дикари заметили его. Он не полз при помощи рук и колен, как это делали мальчики, а пробирался, согнувшись, старательно отстраняя от себя все попадавшиеся ветки и ощупывая каждый дюйм дороги. Вдруг его протянутая вперед рука нащупала фигуру человека. С быстротою молнии он замахнулся сжатым кулаком и со всей силы ударил. Удар был сделан ощупью и наобум, но он не мог быть удачнее даже и в том случае, если бы светило яркое солнце или лес был залит электрическим светом: он пришелся индейцу как раз по лицу, и тот свалился на землю, как кегля, сшибленная шаром. Здесь-то Джек и дал волю своим чувствам, выражение которых долетело и до Неда, бывшего поблизости.

Непроницаемая тьма, царившая кругом, замечательно благоприятствовала старому матросу. Он знал, что около него должны быть и другие индейцы, и, отскочив в сторону, стал быстро пробираться вперед, затем еще взял в сторону и вдруг сразу остановился и прислушался. Он слышал, как индейцы начали осторожно окружать его, и понимал грозившую ему опасность. Несколько человек, он слышал это, медленно подползали уже к тому месту, где он находился. Если бы матрос остался стоять, его накрыли бы. Тогда он стал пробираться дальше, часто приостанавливаясь и задерживая дыхание. Так прошло с полчаса, и Джек почувствовал, что опасность миновала.

- Вот если бы и те выпутались так счастливо из беды! - пробормотал со вздохом честный матрос. - Это было бы больше того, не что мы могли бы рассчитывать. Но Гарри и Нед еще слишком неопытны в таких вещах, и могли сделать какую-нибудь неосторожность. Я отдал бы свою жизнь, чтобы только помочь им выбраться отсюда. Но ничего не могу сделать!

Помня советы, которые он давал мальчикам, Джек не давал им сигналов, а употреблял все усилия, чтобы как можно скорее добраться до реки. Когда эта цель была достигнута, он пошел берегом вниз по Тапайос, причем не ошибся направлением, как это сделал Нед, а пошел верной дорогой. Очевидно, что ему удалось бы добраться до лагеря капитана Спрогеля еще до рассвета, если бы он ускорил шаги, но старик не хотел покидать своих юных друзей. Они должны были идти где-нибудь позади него и попасть на берег Тапайос значительно позже. Вот почему он сел и решил дождаться до утра. Обдумывая утром, что ему предпринять, он поднялся на ноги, как вдруг услышал сигнал Неда, на который сейчас же ответил. Не прошло и трех минут как Джек и Нед уже пожимали руки друг другу.

- А где Гарри?

Оба спросили это одновременно и оба не знали, что на это ответить. Ни тот, ни другой ничего не слыхали о нем. Что случилось с ним после того, как он выбрался из хижины, было совершенно неизвестно.

- Может быть он вышел к реке выше нас! - сказал Джек.

- Попробуем дать ему сигнал!

Они свистнули, затем еще и еще. Но ответа не было. Очевидно, Гарри Норвуд был далеко и не слышал этих призывных свистков.

- Я еще немного надеюсь, что он уже добрался до лагеря капитана Спрогеля, - проговорил Нед, когда они двинулись в путь.

- Я тоже надеюсь на это, хотя и слабо. Удивительно, как еще нам с вами удалось пробраться мимо индейцев, потому что могу вас уверить, что они подстерегали нас. Если и Гарри удалось выпутаться из беды, то это будет настоящее чудо!

Старый матрос считал очень вероятным, что Гарри Норвуд попался в руки индейцев, и надеялся только на то, что с помощью других отыщет его в лесу. Торопливо идя вдоль берега, Джек и Нед много раз подавали сигнал, но не получали ответа.

Мало-по-малу шум реки становился все более явственным: они приближались к порогам.

- Посмотрите, что там! - вскричал Нед, хватая Джека за руку.

Взглянув по указанному направлению, Джек увидел тонкую струйку голубого дыма, которая поднималась над лесом, на самом берегу Тапайос и ниже порогов.

- Да это наш лагерь! - воскликнул Джек.

- А, может быть, и индейский! - заметил Над, содрогаясь от ужаса при воспоминании о вчерашнем вечере.

- Мы скоро узнаем это!

Джек Блокли быстрыми шагами пошел дальше. Нед держался совсем близко около него и напоминал ему, чтобы он был благоразумен: ведь после всего того, что они уже претерпели, теперь надо особенно соблюдать осторожность. Но вскоре они увидели на береговой отмели большую лодку. Это уничтожило последние сомнения, и Джек с Недом поспешили вперед.

Они не ошиблись: это был лагерь капитана Спрогеля; сам капитан, Ардара и другие как раз сидели около костра, только что кончив поздний завтрак.

- Здесь Гарри? - крикнул еще издали Джек, как только узнал своих; и он с Недом даже задержали дыхание в ожидании ответа.

- Мы не видали его со вчерашнего утра, когда он ушел вместе с вами! - ответил капитан Спрогель. - Разве случилась какая-нибудь беда?

- Боюсь, что даже очень большая! - сказал Джек, бледнея и прислоняясь спиной к стволу дерева.

Нед опустился на бревно и простонал закрывая лицо руками:

- Бедный Гарри! Бедный Гарри! Мы никогда не увидим его больше!

Ардара, взволнованный не меньше их, просил рассказать все, что с ними произошло, и Джек начал говорить. Ардара внимательно слушал рассказчика, и лицо у него было задумчивое и серьезное. Когда рассказ был кончен, он предложил несколько вопросов и затем сказал:

- Эти индейцы из самых кровожадных и свирепых в Бразилии. Страшно подумать, что может случиться мальчиком, если он попался им в руки!

38. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ардара не хотел этим сказать, что не стоило делать попыток отыскать мальчика; но положение дела было во всяком случае почти безнадежное, и можно было питать только слабую надежду на то, чтобы снова увидеть Гарри. Мужественный и дальновидный португалец считал, что надо употребить все усилия к отысканию молодого Норвуда, и притом не мешкая ни минуты.

- Может быть, это покажется вам невероятным, - сказал Ардара, - но, судя по вашему описанию этих индейцев, я уверен, что они пришли сюда с северо-запада!

- Но зачем же они пришли так издалека и бросили свои деревни?

- На это трудно ответить, - сказал Ардара. - Я знаю, что бразильские индейцы очень редко отходят так далеко от своих домов, и делают это только немногие. Но те индейцы, о которых вы говорите, принадлежат, как я подозреваю, к особенно сильному и храброму племени. И это племя, как передают предания, странствовало даже на несколько сотен миль прямо лесом, на что другие племена никогда не рисковали.

- Ардара, - сказал Нед, вставая и направляясь к нему. - Как вы думаете, где теперь Гарри?

- Почти не может подлежать сомнению, что он попался в руки индейцев, которые пришли сюда с северо-запада через область Тапайос.

- Думаете вы, что они убили его?

- Насколько я могу судить, столько же вероятия, что они его убили, как и то, что держат в плену. Он красивый мальчик, и очень возможно, что они захотят увести его с собой в свои деревни, как трофей их победы. А ведь с их точки зрения это был бы очень недурной трофей!

- Надеюсь, что они взяли бедняжку Гарри в плен, если уж надо выбирать между смертью и пленом!

- Увы, боюсь, что это не составит большой разницы, - сказал Ардара. - Но мы не должны терять ни минуты, - прибавил он, поднимаясь на ноги. - Надо сейчас же отправляться в путь!

Он быстро объяснил свой план действий. Надо было прежде всего осмотреть окрестности хижины. Если индейцы убили Гарри, то труп его должен был лежать где-нибудь поблизости от нее. Если же он взят в плен, то очень возможно, что можно будет открыть какое-нибудь подтверждение этого.

- Ведь, может быть, он просто заблудился в лесу, - сказал Нед. - И что же он будет делать, если вернется в лагерь и не застанет нас здесь?

- Надо написать на дереве, - обратился Ардара к Неду, - что мы вернемся через несколько часов, и что он должен дождаться нашего прихода.

У капитана нашлась бумага и карандаш: он всегда держал их при себе, так как, по его словам, не рассчитывал на свою слабую память и поэтому не мог обойтись без записной книжки. Нед написал на бумаге крупными буквами:

ВНИМАНИЕ

Гарри Норвуд сим извещается, что друзья его ушли в лес на разведку, но рассчитывают вернуться через несколько часов. Желательно, чтобы мистер Норвуд не покидал лагеря до нашего возвращения, но расположился бы здесь, как у себя дома.

Эдвард Ливингстон.

Это объявление было прибито к дереву, где Гарри не мог не заметить его, если бы вернулся в лагерь в отсутствие его друзей. Теперь все было сделано, и через пять минут отряд, состоявший из капитана Спрогеля, Ардара, Джека Блокли, Неда Ливингстона, Педро и Томти, пустился в путь по направлению к озеру, на берегах которого разыгрались описанные выше события. Старый матрос мог точно определить положение озера с помощью своего карманного компаса, и не прошло много времени, как они все стояли на том месте, откуда Джек и мальчики в первый раз увидели индейский лагерь.

День был теплый, и небо безоблачно, так что жара ничем не умерялась. Вся компания с жадностью утолила свою жажду холодной, прозрачной, как кристалл, водой, и затем все стали огибать озеро. На месте бывшего лагеря земля была взрыта ногами плясавших дикарей, и виднелись следы опустошения. Затем они отправились лесом к хижине и через несколько минут были уже в этой жалкой лачуге, где наши беглецы, преследуемые индейцами, нашли себе на время приют.

Тело собирателя каучука лежало на прежнем месте. Около валялась отравленная стрела, и труп, видимо, не был тронут осаждавшими дом индейцами. Дверь была открыта настежь, и осмотр доказал, что индейцы побывали внутри дома.

- Когда дикари заметили, что Джек ушел из хижины, - сказал Ардара, - они, наверное, ворвались в нее, но вы с Гарри уже успели оставить ее. Тогда они пустились в погоню за вами. Вам двоим посчастливилось ускользнуть от них, но вашему другу, должно быть, не повезло!

Индейцы захватили с собой и своих убитых товарищей, так что Ардара не мог узнать, к какому племени они принадлежали. Было ясно, что Гарри Норвуд попался к ним в плен, и единственное, что оставалось делать - это как можно скорее пуститься за ними в погоню.

Отряд дикарей был настолько велик, что не представляло трудностей напасть на его след. Дождь перестал еще до рассвета, так что можно было ясно видеть в разных местах следы ног дикарей.

Дверь хижины была плотно закрыта, и окна ее заделаны, чтобы дикие звери не потревожили тела собирателя каучука - затем вся компания отправилась дальше. В ста ярдах от хижины все сомнения относительно судьбы Гарри были окончательно развеяны: среди следов, оставленных на грязной земле мокасинами индейцев, попадались отпечатки резиновых сапог Гарри. У него были маленькие ноги, такие же, как и у Неда, и не могло быть сомнения, что это были именно его следы, а не чью-нибудь другие. Таким образом вопрос этот был решен, и вся компания энергично двинулась вперед. Правда, индейцы значительно опередили их, но оставалась еще надежда на то, что они не очень спешили уходить из этих мест, не ожидая за собой погони.

Каждый чувствовал, что дело шло о спасении жизни Гарри. Помочь себе сам он был не в силах, пока оставался пленником дикарей. Очевидно, что его сейчас же обезоружили и держали под самым зорким надзором, так что убежать не было для него никакой возможности. И чем дальше углублялись индейцы в лес, тем опасность для жизни мальчика становилась больше.

Повидимому, Ардара был прав, когда говорил, что дикари эти явились сюда с северо-запада: следы на протяжении нескольких миль тянулись на север, а это доказывало, что их деревни были в той стороне. Но дальше следы оканчивались у реки.

- Здесь они сели в свои лодки, - сказал Ардара. - Я думаю, не подозревают ли они, что мы преследуем их, и потому принимают больше предосторожностей.

- Почему вы так думаете?

- Я только догадываюсь об этом. Но мне кажется, точно они делали здесь большие шаги, чем в начале...

В эту минуту раздался слабый крик. Тапайос была в этом месте около 200 ярдов ширины. Противоположный берег поднимался крутым лесистым кряжем. Вершина его была обнажена, как и некоторые места по склонам, где проглядывали голые скалы. На самой большой из скал стояли три индейца и глядели на белых. Они поняли, что их преследуют, и крик, который издал один из них, был вызовом: они приглашали своих врагов догнать их, если те будут в силах это сделать.

Ардара навел на них свой бинокль. Одного взгляда было для него достаточно.

- Это то самое племя, о котором я говорил! - вскричал он с таким возбуждением, которого еще не обнаруживал с начала экспедиции. - Их постоянные места охоты лежат далеко на северо-запад отсюда, около Амазонки. Когда я поднимался вверх по этой реке с профессором Агассисом, то видал их там. Это опасный народ!

В эту минуту трое дикарей с криком взмахнули оружием над головами. Затем, повернувшись назад, скрылись между деревьями.

- Что делать? - спросил капитан Спрогель. - Я готов пустить в ход все средства, чтобы только спасти бедного мальчика, но не знаю, что предпринять. Нас разделяет от дикарей река, а лодки их на другом берегу!

- Если бы это было единственное препятствие, то об этом не стоило бы и говорить, - ответил Ардара. - Но дело в том, что индейцы быстрее нас странствуют по бразильским лесам. Если бы можно было врасплох напасть на их лагерь, то мы справились бы с ними!

- Так по вашему нет никакой надежды?

Португалец молчал. Он знал, что глаза всех обращены на него, и не решался сказать ни "да", ни "нет". В душе он был уверен, что уже ничем нельзя помочь несчастному мальчику, но боялся того впечатления, какое произвели бы его слова на всю компанию.

- Позвольте мне не отвечать еще на ваш вопрос! - сказал он со вздохом. - Идем теперь назад, в лагерь!

С тяжелым сердцем отправились они вверх по реке к лагерю, который оставили несколько часов тому назад. Нед Ливингстон сорвал объявление, прибитое им на дерево, и простонал, закрыв лицо руками:

- О, лучше бы мне было никогда не видеть в глаза этой ненавистной страны! Я не решусь вернуться домой к родным и друзьям Гарри с такой ужасной вестью, от которой разрывается на части мое сердце!

Ардара все еще молчал. Он обсуждал один вопрос и все не мог придти к какому-нибудь решению. Наконец, он заговорил, но совсем о посторонних вещах, затем вдруг совершенно неожиданно повернул назад по направлению к реке, где они только что были. Дойдя до того места, откуда они видели трех индейцев, они снова приостановились. Время было уже не раннее, и настал час ответить на вопрос:

- Что можно сделать, чтобы спасти Гарри?

По лицу Ардара видно было, что его умственная работа для решения этого вопроса кончилась, и что он пришел к какому-то заключению. Все с интересом ждали, что он скажет.

- Мы не можем бросить мальчика на произвол судьбы, - произнес он. - Мы пойдем за ним по следам. Будем готовиться в путь!

Это новое путешествие стоило нашим друзьям многих трудов, однако, через несколько дней им все-таки удалось догнать похитителей Гарри и, ценою больших усилий, вырвать из их рук жертву. Большая часть индейцев при этом была перебита, остальные же в страхе разбежались. Гарри был спасен.

Несмотря, однако, на благоприятный исход экспедиции, мальчики и Джек были так напуганы происшедшим, что попросили капитана немедленно собираться в обратный путь, а потом при первой же возможности поспешили к себе на родину.

Эдвард Сильвестр Эллис - Искатели каучука (The Rubber Hunters, Or, Adventures in Brazil). 3 часть., читать текст

См. также Эдвард Сильвестр Эллис (Edward Sylvester Ellis) - Проза (рассказы, поэмы, романы ...) :